Глава lXXX хорошо охраняемый вход

Зачем понадобилось Кольхауну меняться лошадьми?

Зеб знал, что мексиканка говорила правду. Действительно, американская лошадь расценивалась на рынке гораздо выше мустанга. Он также знал, что Кассий Кольхаун не из тех людей, которые позволят себя одурачить в такой сделке. Почему же он пошел на нее?

Старый охотник снял свою поярковую шляпу, дважды провел рукой по взъерошенным волосам, потом погладил бороду.

– Здесь может быть только одно объяснение, – пробормотал он наконец. – Серый мустанг быстрее американского коня, в этом не может быть сомнения. И мистер Каш хочет догнать на нем безголового. Это так же верно, как то, что меня зовут Зебулоном Стумпом… А ну-ка, пойдем, скотинка, – продолжал он, повернувшись к своей кобыле. – Тебе придется попастись здесь еще часок-другой, если и не всю ночь. Ну, ничего, моя старушка. Трава здесь неплохая, а у тебя хватит времени пощипать ее как следует. Да у тебя и так еще брюхо полно.

Зеб вынул удила изо рта лошади, привязал ее поводьями к дереву в чаще зарослей, а сам отправился по следам Кольхауна.

Выйдя из зарослей, охотник попал на открытую равнину. На противоположном ее конце виднелась гасиенда Каса-дель-Корво.

На фоне выбеленного фасада выделялась фигура всадника. Но вот он уже скрылся за воротами.

– Отсюда, – пробормотал Зеб про себя, – я увижу, как он выедет. Я дождусь его, если бы даже пришлось ждать до самого утра. Итак, надо набраться терпения.

Зеб Стумп уселся на землю, прислонившись спиной к стволу локустового дерева. Он вытащил из своего бездонного кармана мешочек, в котором находился ломоть кукурузного хлеба, большой кусок жареной свинины и фляжка с мононгахельским виски.

Съев половину хлеба и мяса, охотник положил остатки обратно в мешочек и повесил его на дерево. Потом глотнул как следует из фляги, закурил трубку, прислонился снова спиной к стволу локуста и, скрестив на груди руки, стал смотреть вперед, не спуская глаз с ворот Каса-дель-Корво.

Так просидел он два часа.

Ничто не ускользнуло от него. Из ворот гасиенды выходили люди – мужчины и женщины. Но даже на расстоянии Зеб видел, что это были только невольники. Они все были пешие. А тот, кого ждал Зеб, должен был появиться верхом на лошади.

Но вот уже солнце стало прятаться за горизонт. На землю спустились лиловые тени сумерек. Зеб не торопясь поднялся на ноги и прислонился к дереву, как будто в этом положении было спокойнее думать.

«Очень возможно, что эта лиса улизнет ночью, – рассуждал он про себя, – или же перед рассветом. А мне необходимо знать, в каком направлении он поедет в прерию. Нет смысла тащить кобылу за собой. Она будет мне только мешать. Кроме того, ночи теперь лунные, и ее могут заметить».

Старик-охотник направился к своей лошади, снял с нее седло, привязал животное на длинной веревке к дереву, потом снял с седла свое старое байковое одеяло и, набросив его на руку, пошел по направлению к Каса-дель-Корво.

Нужно было выбрать более близкий наблюдательный пост. Зеб продвигался с большой осторожностью: место было совершенно открытое. Охотник шел крадучись, то быстро, то совсем медленно, временами пригибаясь к земле.

Солнце уже совсем закатилось, когда Зеб достиг цели своего путешествия. Он остановился приблизительно на расстоянии двухсот ярдов от гасиенды. Здесь рос небольшой куст. Растянувшись под ним, Зеб стал следить за воротами Каса-дель-Корво.

* * *

В течение всей долгой ночи старый охотник ни разу не закрыл двух глаз сразу – один из них был все время настороже. И стоило взглянуть на необычайно серьезный вид старика, чтобы понять, что к этому побуждали его причины из ряда вон выходящие.

Вначале однообразие его бодрствования нарушалось звуками голосов, доносившимися из помещения невольников. Около полуночи голоса людей замолкли, и в тишину, теперь царившую вокруг, лишь изредка врывался лай бродячей собаки, откликавшейся на протяжный вой койотов.

Зеб провел очень утомительный день и теперь с большим трудом удерживался, чтобы не заснуть. Один раз, когда его стало сильно клонить ко сну, он вскочил на ноги. Раза два прошелся по траве. Затем снова лег и, спрятав голову под куст, принялся курить.

Всю ночь он не сводил глаз с больших ворот гасиенды.

Солнечный восход, как раньше солнечный закат, заставил охотника снова переменить наблюдательный пункт.

Лишь только нежные краски зари показались над горизонтом, Зеб тихонько встал, набросил на себя одеяло и, повернувшись спиной к Каса-дель-Корво, медленно удалился.

Он продвигался той же тропой, какой пришел сюда накануне вечером.

На своем пути Зеб нигде не останавливался, пока не пришел к локустовому дереву, где вечером поужинал. Здесь, расположившись в той же позе, он принялся за завтрак.

Вторая половина кукурузного хлеба и остатки мяса быстро исчезли. За ними последовали и остатки виски из фляги.

Зеб набил трубку и уже собирался было зажечь ее, как вдруг быстро положил зажигалку в кисет.

Открылись ворота Каса-дель-Корво. В них показался всадник на небольшой серой лошади. Как только он выехал, ворота сейчас же закрылись за ним.

Не теряя времени, Зеб Стумп поспешил к своей старой кобыле, быстро оседлал ее и повел в такое место зарослей, откуда можно было наблюдать, оставаясь незамеченным. Спрятавшись, старый охотник стал ждать приближения всадника. Он не сомневался, что это был капитан Кассий Кольхаун. И он продолжал ждать до тех пор, пока капитан не пересек полосу лесных зарослей и не скрылся в прерии, окутанной туманным светом раннего утра.

Только тогда Зеб Стумп сел в седло и погнал кобылу.

Он ехал за Кассием Кольхауном.

Покрытая росой трава была для старого следопыта чистым листком, а следы серого мустанга – шрифтом, таким же ясным, как строки напечатанной книги.

Дата добавления: 2015-07-11