Комментарии непосредственного учасника Геннадия Харитонова в интернете про сеансы. 74 страница

-И смотрите, прошла жизнь. А как она проходит. Завтра, все сделаем завтра. Вся жизнь переходит на потом. А когда приходит время, хватаешься, да я же ничего не сделал. А все ушло время. Только на смертном одре понимаешь цену жизни. А цены две. Одна, вам не хочется покидать эту жизнь, потому что было так хорошо, так вольготно. Вы ничего не делали или наоборот делали, вам нравилась суматоха. Другая цена, какая у меня плохая жизнь,меня било, трясло и все же вы не хотите покинуть эту жизнь.

*Привычка.

-Вы оправдываетесь. Привычка это всего лишь, когда вы делаете то или то. Это всего лишь оправдание и довольно не серьезное. Что такое привычка, это всего лишь нежелание побороться с самим собой и всего лишь.

Обрыв.

Свободное сознание.

-Почему то ко мне относились всегда несерьезно. Взрослые люди а ведут себя странно. Я еду в коляске, родители сюсюкают, прохожие сюсюкают. От этого сюсюкания становиться страшно, все только и умеют, что сюсюкать. Какая то старушка начинает строить рожки и ей кажется, что это смешно, да я смеялся, но не от того, что мне нравились эти рожки, а от глупости, потому что нас детей принимают за ничто, над нами сюсюкаются и в тоже время из нас сделали рабов. Я постоянно боялся каких то запретов. Что бы я не делал, я чувствовал тяжелый взгляд родителей, пусть это был любовный взгляд, но простите, он привязывал, завязывал сковывал меня, что бы я не делал, меня тут же подхватывали добрые руки, ой упадешь, ой промокнешь, вавочка будет. Мне это слово вавочка запомнилось на всю жизнь. Что бы я не делал, я слышал окрик, вавочка или заболеешь. Такое было ощущение, что все так и ждут, когда я сделаю вавочку или заболею. Самое удивительное что меня любили, когда я делал эти вавочки или болел, чаще я был никому не нужен. Подходишь к отцу, дергаешь его за рукав, «подожди». Подходишь к матери, да я понимаю, что у нее руки заняты стиркой, но ведь я ребенок. Подожди, вот я постираю, тогда буду с тобой играть. Хорошо, я слоняюсь по квартире и жду когда постирается или отец освободится. Наконец отец освободился, закончилась стирка, и опять все заняты. И тогда я начинаю шалить, начинаю носиться по квартире, кричать как угорелый, чтобы привлечь к себе внимание. Я как то раз попробовал, лечь на пол и стучать ногами и руками и реветь, но это было со стороны так некрасиво, что я решил сделать по-другому. Если я шумел, меня сажали на горшок, но меня хватало всего лишь на минуты и горшок летел в угол, я же улюлюкая полз в другой угол. Родители подбегали искали этот горшок, суматоха. А мне интересно, наконец-то они оживились. Вот они ищут этот горшок, а я старался прятать его подальше. Однажды я даже умудрился открыть погреб и кинуть его туда, хотя мне это и стоило 2 разбитых пальцев на ножке. И меня родители любили именно тогда, да всех так любят, когда происходит какая-то вавочка. Что делать, делать чаще вавочки или почаще болеть.

*Да, удивительное рядок, и так продолжается у всех и всегда. Выход наверное прост. Научиться любить просто так, ни за что-то. Мы действительно всегда заняты какими-то делами, а иногда эти дела, да и часто эти дела бывают не существенными, чтоб чем-то себя занять.

-Я лежал в манеже, мать рядом штопала отцовские носки. Пришел отец. Сразу почувствовался тяжелый запах спирта, у меня сразу отпало желание и я заплакал, что привело в бешенство отца. И тут же между матерью и отцом началась ссору, они кидали в друг друга грязными и доставалось и мне, в упрек был назван и я. Мать моя оказалась кем только угодно только не матерью. Мать тоже нашла в отце столько много, что казалось странно как он еще по этой земле ходит. Слово за слово, ссора, я в слезы. Думал, может этим помирю их, нет. Мы взрослые считаем, что дети ничего не помнят, что время лечит. Никогда время не лечило, это ложь. Вы часто спрашиваете, почему такой характер, почему человек такой. А вы всмотритесь в его семью, всмотритесь внимательно и вы тогда можете сказать какова будет ваша семью. Ибо вы повторяете ошибки взрослых ибо мы жили среди этих ошибок и принимаем их за норму. Очень редко, когда вы понимаете, что что-то не так и идете другим путем, к сожалению очень редко.

27-02-97

* (Белимов) Двадцать седьмое февраля тысяча девятьсот девяносто седьмого года, время девять тридцать.
*(Ольга) Слышишь? Как ты себя чувствуешь? Как всегда? Нормально? Нет?
-Да руки болят.
*(Ольга) Почему?
*(Белимов) Что-то мешает?
-Да нет. Я хочу их просто почувствовать, а их нет.
*(Белимов) Что именно?
-Себя.
*(Белимов) Себя? И ничё не получилось?
-Нет.
-Слышу.
*(Ольга) Слышишь?
*(Белимов) Что ты хотел почувствовать у себя? Недомогание? Изменение настроения?
-Да ничего не хотел.
*(Белимов) Ну, видимо, что-то хотелось о себе узнать?
-Ну, в принципе, можно.
*(Ольга) Ну, ты расскажи нам… Вот ты можешь рассказать на каком счёте ты находишься? Нет? Чтоб мы хоть ориентировались. Нет?
-Не знаю.
*(Ольга) Не знаешь? Слушай, ты про дробный счёт что-нибудь, ну…можешь нам сказать что-то? Якобы была такая информация, что нужно дробный счёт применять. Что-нибудь об этом знаешь?
-Да нет.
-Мне было около пяти. И как-то ночью мне приснился сон, будто за мной гонялся чёрт. Маму с папой посадил в клетку, а я спрятался под стол. Искал какой-нибудь ножик, чтобы защититься, но не нашёл. Чёрт меня схватил, и я стал звать маму. И тут же проснулся. Мне стало страшно и я хотел добежать до мамы с папой, а ноги боюсь опустить, остался в кровати сидеть. И я стал звать. Они спят… Потом, отец: “Ну, что ещё?” Я тут же лёг спать…
…- для обычного человека довольно-то груба, и потому ею очень легко управлять. Управляют обычно внешние силы. Не обязательно это должен быть кто-то посторонний, нет, это люди, обстоятельства. Мы подчиняемся им, не себе. Вспомним, сколь множество раз вам приходилось действовать против своих желаний. Почему? Почему вы говорите, что «судьба», обстоятельства подтолкнули вас? Вы всегда находите внешние причины, но не в себе. И вам очень трудно было бы доказать, что, в принципе, виноваты вообще-то вы. Вы этого не допустите. Давайте, заметим, что человек не очень-то хочет признаваться в некоторых отрицательных чертах.
*(Ольга) Да, это верно.
-Если он когда-то струсил, и если он даже будет разговаривать среди трусов себе подобных, всё равно он будет многое скрывать. А давайте, поговорим, как вы говорите о «высших». О высших проявлениях.
* (Ольга) Давайте
- Хорошо. «Любовь». Итак, мы хотим любви, мы жаждем любви, мы мечтаем о ней с детства. Наконец-то любовь приходит. Давайте, скажем о более высшем – «любовь к Богу». Всё более и более мы хотим быть любимее Богу. Заметьте, любимее Богу, а не любить Бога…
*(Ольга) Ну, да, чтобы нас любили.
-Есть разница?
* (Белимов) Да, видимо, нет. Да.
- Ну, давайте, возьмём более положительную сторону «истинной любви к Богу». Воистину, прекрасные цвета! В вас и золотистый цвет «ауры»,- как говорите вы, переливающие белыми искорками, которые вы называете идеями. И вдруг, вы ощущаете, что Бог не замечает вашей любви. Вы не видите его проявления в себе. Что делаете вы? Вы стараетесь доказать ему свою любовь. И тогда, вы призываете – “Господи, накажи меня болезнями,- и про себя: - …и я их выдержу, и докажу всем, что люблю тебя!” А требуются ли доказательства любви?
* (Ольга) Да нет, наверно.
- И тогда, постепенно, мы вдруг замечаем оттенки других цветов. Медленно, но необратимо. А мы говорили об истинной любви.
* (Белимов) Ну, дык, получается, что человеку нужно подтверждение его любви, его мысли об этом, а когда оно не приходит, человек сомневается, мечется уже. А как надо поступать?
- Простите, слабый будет доказывать сваю силу, сильному доказывать этого не нужно.
*(Белимов) Угу.
-Он знает это и так. Умение владеть силой, это ещё ничто, умение знать, когда можно ей владеть, а ещё лучше – не использовать её вообще, вот в чём сила. Когда вы, зная, что вы можете что-то сделать и по вашему понятию это необходимо, а если ещё окружающие будут подсказывать - «Сделай это, сделай! Спрыгни, или преврати камни в хлеба!»,- и вы поддадитесь этому,- вот вам искушение! А искушают вас постоянно: вы сами - ваши желания,- окружающие, гордость, эгоизм… и любовь! Да, та самая любовь, которую вы возвышаете, построена у вас, в принципе, на основах эгоизма и гордости, ибо вы не можете понять, что такое “измена”. А причина? Корень этой причины?
*(Ольга) Измены?
*(Белимов) В себе, что ли?
- Что вы называете изменой?
* (Белимов) Ну, неверность…
- Неверность к вам, лично.
* (Белимов) Да.
- Вот эта вот маленькая песчинка, которая может быть была просто пыльцой извне, вы превращаете в ком, который разрушает все ваши понятия о любви. И уже источник любви вам противен. И вы всё стараетесь найти отрицательное в нём.
* (Ольга) И это верно.
* (Белимов) А как правильнее и гуманнее поступать? Прощать минутную слабость, неверность другого человека?
- Мы вам скажем - не допускать. Вы, опять это будете воспринимать со стороны силы.
* (Белимов) Не допускать даже мысленно видимо, да? Что твой близкий человек может изменить?
- Не допускать саму измену, причину…
* (Белимов) Ну ты же не уверен в другой… Вдруг, кому-то кто-то больше понравился?
- Тогда, пожалуйста, объясните, куда же исчезла ваша истинная первоначальная любовь, первый поцелуй? Почему это всё забылось, почему всё это растерялось, обменялось, измельчало? Вспомните, вспомните свой первый поцелуй. Была ли у вас какая-нибудь мысль об измене? Если была, то это уже не был истинный поцелуй.
* (Ольга) Да вряд ли, когда первый поцелуй у всех…, никто об этом не думает.
* (Белимов) Да, наверно, так.
- А сколь часто “просто увлечение” вы принимаете за “любовь”?
* (Белимов) Да, это наиболее характерно.
- И вот, смотрите, когда-то мы вам говорили о цветах. И сейчас мы сказали – золотистый цвет, цвет жёлтого с белыми вкраплениями, это есть проявления любви. Ну, тогда вы вспомните, ранее говорили, что жёлтый цвет, это есть и проявления недоверия и измены. И когда-то говорили вам, что один и тот же цвет может обозначать множество, ибо надо смотреть не только человека, но и среду, в которой обитает он, и его характер, и его биологическое дерево.
* (Ольга) Тут множество причин, да?
- Простите, вы всегда повторяли, и будете повторять ошибки прошлого, ошибки… (срыв)
…ошибки вашей прошлой жизни. Нет, мы говорим о ваших предках.
* (Ольга) В смысле - “предков”…? Это имеется в виду род наш?
- Давайте, скажем так, вы проживаете жизнь какой-нибудь пра-пра-прабабки, повторяете один к одному. Разве что обстоятельства другие. Характер тот же. Вы не изменяетесь, ибо в вашем генофонде заложены все и запомнены…
* (Белимов) Жизни все, да?
- Мы говорим не о жизнях, а о ваших клетках. Это совершенно разные вещи. В вашем генофонде не может быть заложена ваша прошлая жизнь, ибо это - уже другая физика, другое ваше тело. Подумайте об этом. Мы можем только говорить о ваших дальних и близких родственниках, о предрасположенности к тем или иным явлениям. Когда-то говорили вам о различии вымышленных и истинных прошлых жизнях. Вы должны помнить, что это очень тонкая граница, которую можно перейти даже владеющему понятиями и законами «реинкарнаций», ибо всё же он имеет прошлый груз - груз своих предков, и основывается на них. Вы тут же спросите, что нужно сделать, чтобы убрать этот «груз» и пойти своей дорогой?
*(Ольга) Да.
- Это очень сложный вопрос, ибо он будет тянуть именно к тем явлениям, которые уже пережили ваши предки. И в тоже время, заметьте, что природа хитра, - даже чисто физически она помогает разорвать эту цепь, хотя сама и создала её. У великих музыкантов, или у великих поэтов практически никогда не было детей великих музыкантов или тех же поэтов. Вы согласны?
* (Белимов) Да, да.
- Почему?
* (Ольга) Ну, это, наверно, внутреннее качество.
- Внутреннее качество? Хорошо, а если через пять – шесть поколений опять появляется тот же великий музыкант или поэт…
*(Ольга) Ну, во-первых…
-Что вы можете сказать?
* (Ольга) Наверно, в этом роду есть предрасположенность какая-то. Вот, допустим, именно…ну…музыканта.
- Тогда, давайте, скажем по-другому,- почему мы до сих пор помним Авеля и Каина? В принципе, виноваты-то не мы. Согласны?
* (Белимов) Угу.
- Ну, почему же тогда нам всё время ставится в вину - вина Каина? Или Адама и Евы… Почему? Вы не думали об этом? А мы вам скажем, что в каждом из вас есть и Авель и Каин.
*(Ольга) Ну, да.
- И мы вам только что говорили, о предках. А если верить вам, то начало было одно – Адам и Ева. Значит, все вы обладаете этими же качествами. И потому, вы так легко поддаётесь на соблазн, ибо когда-то он был. Тогда вы скажете, опять же, - Не наша вина, вина Бога. Он создал по подобию своему. А значит,- логически рассуждая,- Бог тоже мог ошибиться, и, наверно, одной из ошибок было создание вас.
* (Ольга) Да нет, тут, наверно, что-то в этом… Нам трудно разобраться, конечно, в замыслах Бога. В этом, наверно, есть какой-то смысл. И в Авеле и в Каине, это двойственность, наверное,- которая в человеке заложена изначально, чтобы он развивался.
* (Белимов) Стремление к совершенству. Да…наверно. Борьба…
* (Ольга) Борьба двух противоположностей, как мы говорим.
- Тогда, давайте, вспомним генеалогическое дерево именно этих двух человек – Авеля и Каина. Давайте рассмотрим более подробно их предков.
* (Белимов) Давайте. Но инициатива пускай у вас будет.
* (Ольга) Да, потому что у нас память, вы знаете какая…
*(Белимов) Нас не учили этому.
- Память - у вас…
* (Белимов) Да…
- Почему вы так любите ссылаться на память? Виновата память! Чуть что - вы всегда говорите: ” Забыли!”
* (Белимов) Ну, возможно, разум наш несовершенный, мы согласны с этим.
- Можете вы обладать разумом, не имея памяти? И нужен ли разум, если он не будет помнить? Нужна ли память без разума? И что такое “разум”? Это, всего лишь, свойство использовать прожитое, как раз то, что вы называете “памятью”. Разум - это умение разобраться и навести порядок в хаосе всей информации, которая была и приходит к вам. А вы не хотите навести порядок в своих “архивах”, не хотите и не желаете, ибо вы плохое стараетесь забыть, как можно быстрее, и, что самое интересное, чем дальше прячете вы плохое, тем чаще оно проявляется и вспоминается как раз тогда, когда это было бы не нужно. А почему, когда вы ссоритесь, вы никогда не вспоминаете первый поцелуй? А всегда вспоминаете – “…А вот ты!” - и так далее. Почему? Почему память у вас так угодлива, что всегда старается помочь вам только в плохих ситуациях, но не в хороших?
* (Белимов) Вот загадка для нас. А вы можете объяснить?
- Хорошо. Представьте, - вы хорошо живёте, в вашем понятии «Рай». В вашем понятии. Хотели бы там жить?
* (Ольга) Я - нет.
- Почему?
* (Белимов) Ну..., наверно, скучновато, может быть, слишком “благостно”. Человек, в борьбе должен быть.
* (Ольга) Ну, слишком, когда гладко всё. Когда всё гладко - разве это интересно?
- Чего же вы мечтаете, чтобы всё было гладко?
* (Ольга) Ну, когда мечтаем, вроде как она приходит. Когда приходит ” когда гладко”,- снова начинаем искать себе “приключений” всё-таки... Потому, что когда всё идёт действительно гладко… ну, как-то…чего-то не хватает. Может это и плохо, я не знаю.
* (Белимов) Продолжите.
- Хотите попробовать, чтобы у вас было всё гладко и, в то же время, боитесь этой “гладкости”.
* (Белимов) Да…
- Заметьте, что когда-то, рано или поздно, вы должны покинуть насиженное место и идти вперёд, ибо вы всё-таки, не хотите быть простым растением.
* (Ольга) Ну, да.
- А в чём смысл? Почему именно этого вы хотите? Вы говорите – стремление “идти вперёд”? Хорошо, но с тем же стремлением вы продолжаете ссоры, - стремлением закончить быстрей. А для этого вы используете любые способы, вплоть до тяжёлых и запрещённых приёмов. Тот же принцип. Заметьте,- та же сила, что движет вас вперёд к Богу, и та же сила что движет вас назад от него.
*(Ольга)Это - тоже верно.

- Та же сила. Вы скажете о “полярности”? Глупости! “Полярности” - придумали вы.
* (Ольга) Ну, есть, наверно, сила, а уж как её используют, это уже…
- Вы в оправдание себе придумали себе множество «дуалей», “плюс / минус”, “положительное /отрицательное”, “чёрное / белое”. И если мы скажем, что Господь Бог может иметь и чёрную ауру, вы тут же обвините нас. А если мы скажем, что дьявол может иметь светлое?
(Белимов и Ольга молчат)
- Вот видите, вы нас уже…
* (Белимов, Ольга) Н-да… Мы к этому склонны [подозрению]. У нас установки, вот эти, которые…
- Господь Бог имеет именно те черты характера, которые любите вы, и не имеет других. Если вы жестоки в душе и ненавидите всех, то и Господь Бог очень уж будет дюже карающим. И, в тоже время, вы, создав его карающим, начинаете бояться его кары, ибо вы, всё-таки хотите, чтобы с вами поступали так, как вы мечтаете. И вы понимаете, что человек, которого вы оскорбили, тот же самый. Тот же “вы”. И как… (срыв)
(Вышли на связь другие)
-…предпочитаем иметь друзей, которые бы нам льстили. В то же время, нам хочется иметь друга, который никогда бы не обманывал нас.
*(Белимов) Да.
- И мы к нему тянемся и, чаще всего, ссоримся именно с ним, - он, всё-таки, не обманывает, а мы хотим укрыть правду. Когда мы приходим к нему и спрашиваем эту правду, и он говорит нам её, мы тут же ополчаемся на неё, обвиним его во лжи и во всём, что угодно. Заметьте, если человек знает, что за ним есть такой-то, такой-то грешок, и если кто-то извне скажет ему об этом грешке, тот человек сразу станет на другую сторону. Хотя он сказал, в принципе, правду. Он просто не хотел….(срыв) Мы же сами знаем эту правду, мы сами знаем за собой этот грех, просто мы предпочитаем, чтобы об этом не знал никто, а если знаешь, так помалкивай, потому что нам неприятно слышать это со стороны. Вот, используя всё это – очень просто и легко действительно управлять. Это и есть те самые “ниточки”. Ниточки ваших желаний, ниточки ваших пониманий о мире. Вот за эти “ниточки” дёргают и управляют нами, а потом мы говорим – «попутал чёрт». А сколь часто мы эти ниточки предлагаем сами? - «Возьмите ещё эту ниточку, вы её не подёргали»
* (Белимов) В обществе часто пользуются такими способами, чтобы манипулировать даже обществами, а не только человеком? Да?
- Ну, вы посмотрите сами, что у вас творится сейчас с обществом.
* (Белимов) Да, жуть.
- Разве это не есть манипуляция? Вы все прекрасно знаете, что вас обманывают и, в то же время, с радостью принимаете этот обман. Вы не верите этому человеку,- не верите,- вы знаете, что он лжёт, обещет то, что даже вы понимаете, что этого не может быть, и, в то же время, вы с радостью идёте и голосуете за него.
*(Белимов) Ну, уж, не с радостью, но…
-Кто обманул вас, более - как вы говорите «круто», к тому и идёте. Вот вам “жажда быть обманутыми”! А почему вы хотите быть обманутыми?
* (Белимов) Ну, надежда какая-то нас питает.
- Надежда ли?
* (Белимов) А что?
- Причём здесь надежда? Если бы вас питала бы надежда, вы действительно бы обратились тогда к Небу, ибо от Неба надежды более, чем от вас самих. Но, вы же, не обращаетесь туда? Вы говорите - «рационализм», “Бог - далеко”…
* (Ольга) Да нет…
* (Белимов) Даже в личной жизни Бог не помогает-то особенно.
* (Ольга) Наверно… Мне кажется, что каждый, кому хочется обманываться, обманывает и сам. И где-то внутренне так, вот это… Ну… оправдывает и себя – что “если я, вдруг, тоже так буду, тоже где-то там “у власти”, то я тоже буду так действовать”. У нас даже такие уже, собственно, разговоры… и оправдываются даже. То есть, где-то это вот…наверно, что-то…оправдание себя, прежде всего, вот в этом.
- А если вам сказать – на дурака не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним всё, что хочешь?
* (Ольга) И это, тоже.
- Воистину, так и есть. Вы очень радуетесь, когда правдою или неправдою добыли копейку и совсем не замечаете, когда вас грабят на рубль. Вы завидуете, как вы говорите, «новым» [русским], вы ругаете их, проклинаете их и обвиняете именно их, ну, соответственно, и власть, что родила их. Но поставь …Сделайтесь вы сами этими «новыми» - и вы забудете о том, что ругали, и уже не будете понимать тех, кем вы были недавно сами.
* (Ольга) Ну…, у нас вот, именно в нашем обществе, принято так. Недаром у нас и пословица такая. Говорят – «из грязи в князи». Поэтому, этим страдаем, наверно, практически все.
- И в итоге – «грязный князь»
* (Белимов) Да… Ну, вы хотели провести параллель между Каином и Авелем, проследить их происхождение генеалогического дерева. Можете продолжить эту тему?
- Какие вы не внимательные… Могли бы, хотя бы тогда, по тону, как-то да понять.
* (Белимов) А это другое? А-а! Ну…
- Вы бываете очень апатичны или наоборот. Когда вам просто лень, с вами очень трудно работать, зато очень легко заложить какие-нибудь догмы. Когда вы сами активны, с вами работать сложнее ещё, ибо вы, чаще всего прётесь, как танк. Вы берёте свой лозунг и идёте с ним вперёд. И хотя вы, по дороге соглашаясь со всеми остальными, «да, это так», всё же лозунг ваш - в ваших руках, и вы подбираете всего лишь только подходящих именно к вашему лозунгу. Это относится к любым советам и к любым вопросам и ответам. Как часто вы решаете сами - это верно или нет. А чтобы придать этому “вес”, что делаете вы? Берёте цитаты великих людей и подтверждаете. И вас уже не волнует сам подтекст этих цитат, вам главное – подтвердить. Вы умудряетесь даже взять в свидетели Господа Бога.
* (Белимов) Ну, это, подчас, ведь не намеренно, а, может быть, наше несовершенство. Мы пытаемся найти подтверждение действительно умных…
- Мы не говорим о «намеренно», мы как раз говорим об истинном вашем понятии. Ибо “просто заблуждаться”, “истинно заблуждаться”, или “просто лгать”, или “лгать”, - это совершенно разные вещи. Когда вы просто “от делать нечего” лжёте, это даже не ложь, это просто фантазия, вольная фантазия, которая не принесёт ни вам, ни другим пользы…физически. Морально же - вы получите огромное облегчение,- вы “выговорились”. Вы смогли воплотить какую-то свою идею – вот сила, что движет атомами. Если же вы хотите обмануть с какой-то определённой целью, то вы, конечно, в оправдание придумаете сразу именно, что за цель [обмана]. Когда-то мы спросили вас – Вот, перед вами ребёнок, и вы знаете, что он вырастет, он погубит весь мир, вы можете сейчас убить его, пока он беззащитный. Что останавливает вас «спасти мир»?
* (Ольга) Ну, это же ребёнок… Как можно…
* (Белимов) Неверие, не совсем вера в то, что именно вы сказали…
- Да, здесь множество уже доказательств, что это именно так. И всё равно вы не совершите это просто…
*(Белимов) Да.
(срыв, вышли другие)
- Вы знаете, это можно представить, как наш земной шар, да…как бы в «авоське». И вот эти вот клеточки довольно-то часты. И вот, на скрещении вот этих вот линий и происходят все наши проблемы. А почему я говорю об авоське, потому что, в принципе, около полюсов и есть эффект вот этих вот “узлов”, понимаете, и тех же самых эффектов «ручки» - растянутости этих вот узлов. Действительно, со стороны, если взять этот электромагнит, вот эти вот линии, они, действительно, составят именно эту «авоську», в которой лежит наш земной шар, и полюса не совпадают… (срыв)
*(Ольга) Один, два, три…(даёт счёт)
- Мы все видим эту «авоську». Мы все ощущаем эти клетки, не ощущаем лишь только что, понимаете, вот логически, не можем рассудить, потому что мы не можем увидеть, услышать. Хотя, если быть внимательным в своих ощущениях, мы могли бы и ощутить их действительно, как мы хотели бы. Ну, а эти измерительные приборы…, взять какую-то электронику и померить…, да, и здесь тоже мы можем найти доказательства существования… Это изменения полей, изменение скорости, изменения констант.
* (Белимов) Ну, это скажите-ка, это неизвестный людям вид энергии, или мы можем с чем-то идентифицировать,- как электромагнитная, или ещё что-то?
- Конечно. Что может быть неизвестного? Ну, представьте, возьмите физику и вспомните интерференцию волн. Вспомните. И вспомните… (срыв)
* (Белимов) Говори…, говори, что ты почувствовал, что тебя остановило?
- («чужие») Тут столько ниточек и столько любопытства… Уж она-то не рвётся никогда.
* (Ольга ведёт обратный счёт от 9, пытаясь вывести переводчика из «контактного состояния)
* (Белимов к переводчику) Что? Гена, говори..
- (чужие) Нить не менее прочная. Мы тоже любим её подёргать.
* (Белимов) Кто -“мы” или”вы”? Люди?
(Далее непонятно – плохая запись, Ольга пытается выводить из к-кта переводчика)
- (переводчик?) В каждом единстве семена добра и зла… и всё это - ложь.
* (Белимов) Но, больше добра или зла?
- Более добра, потому и любимы.
*(Ольга) {шёпотом читает “Отче наш”}
- (переводчик) Как волнами.
* (Белимов) Он добрый свет?
- Живой.
* (Белимов) Живой, да?! Ты его хорошо ощущаешь? Как добро, как тепло?
- (переводчик вышедший из контактного состояния) Чего-то я выбрал, а чего – я так и не понял.
* (Белимов) Гена, тут пришли «чужие», и сеанс прервался. То есть, кто-то очень чуждый нам ворвался, и мы вынуждены были прервать сеанс.
(переводчик опять вошёл в контактное состояние и что-то говорит)
* (Белимов) Какое покушение?
* (Белимов) Мы продолжаем сеанс после неожиданного перерыва.
-…Желания, практически, копируются в этом мире. Иначе,- если здесь есть гора, то мы - истоптавшие. Отличие только в том, что в этом мире я могу посмотреть историю этой горы,- как бы войти с ней в диалог. Меня кто-то спрашивал, может ли это сделать каждый? Нет, это должен быть интерес. Понимаете, не просто вопросы, а вот именно интерес. Я спросил: “ А как этот интерес получить? Мне сразу сказали, что это бесполезно учить кого-то потому, что здесь я должен просто заинтересоваться, как бы постараться вжиться, и тогда я даже смогу войти в диалог, хоть с этой же горой. “И на Земле можно это тоже сделать”? Безусловно, но для этого я должен уйти от «физического», от физической реалии, которая существует сейчас. А она давит, потому что я глазами всё-таки вижу именно эту гору, а не другую. Не такая она была сто или тысячу лет назад. Понимаете? Я могу включить фантазию. Но, как правило, она приведёт ко лжи, потому, что я больше нафантазирую. И, что интересно, я тут же задал вопрос: “А историки…? Как писали они? Они же писали при жизни?” Я тут же получил ответ: ” Нет. Множество книг написано было здесь, а потом уже перенесены на Землю”.
*(Белимов) Так что, гора тоже многомерное…существо? Может так можно даже назвать? Да? Она многомерная? В других измерениях она ещё более понятно раскрывается? Так? {Белимов не понял, что переводчиком ведётся монолог}
- И тогда я спросил: “ Это если я сейчас на основе диалогов напишу книги, но ведь как мне её принести на Землю?” - ответ был, – “ Ты ещё должен, прежде, родиться.” И должен буду настроиться, - очень приблизительное слово - «настроиться» - на те вибрации, которые были у меня во время писания. Тогда я смогу написать эту книгу. И я тут же спрашиваю: “ А будет ли она повторяться один к одному?” – “Чаще всего - нет.” - “ Почему?” - “Ибо будет искажена физическими… Реальностью.” Я тогда спросил:
“ В этом и есть понятие, что мы живём там, в мире лжи?” – “Нет, не в этом.” Тогда я спросил: “ В чём же?” А он тогда ответил: “А вот это ты должен узнать здесь.” –“ Зачем я буду узнавать здесь, если когда я рожусь, то снова всё забуду? Какой смысл?- Как Сезам.” А он тогда сказал –“ Если хочешь, мы пойдём и посмотрим на него, и ты сам задашь ему вопросы.” Я согласился. Он сказал, что это будет только через три дня. За эти три дня я должен подготовить вопросы. Знаете, первый час – да, я был зажжён этой идеей, горел ею, и у меня была масса-масса вопросов. Но, нас сразу предупредили, что вся эта масса за три дня растаёт. Хватило бы часа, чтобы задать новые. И нужно иметь силы, чтобы сохранить их, все вот эти три дня. Тогда я спросил: “Что, эти три дня - всего лишь только экзамен?” Они говорят: “ Нет, это не экзамен, это всего лишь только - убрать лишние вопросы. Всего лишь. И те вопросы, которые тебе действительно нужно задать, только они останутся.” И тогда, я успокоился и перестал задавать их множество - и в ответку получил улыбку. Когда меня поддержали, я решил что так оно и надо. И я просто решил прогуляться по миру. И знаете, к вечеру я так сильно устал, тем более, я почему-то всё время попадал именно в те места, где происходили какие-то войны, и мне было довольно-таки тяжело. Я пришёл и сказал: “ Неужели мне опять надо вернуться туда?” – “Да. Законы поменять никто не может.” Я же, говорю: “ Нет, я не хочу туда. Мне здесь больше нравится.” – “ Нет, ты пойдёшь туда и будешь одним из них. Не более.” -“Я не хочу этого.” Они стали говорить о ритмах, и тех знаниях, которые я должен получить здесь. А я - опять поперёк: “ Ну, как же я их туда-то принесу? Ведь я рожусь младенцем, и я всё позабуду!” – “Глупо.”
Всё, что было сказано, это одно слово – «глупо». Но оно было сказано так, что я понял, что - да, действительно, я задал глупый вопрос. Он не сказал мне ответ. Но, в тоже время, я понял, что он сказал всё что мог. Через три дня, действительно, мы пошли смотреть Сизифов дом. Он, почему-то, так и говорил.
*(Белимов) Сизиф.
-Тогда, я у него спросил: “Почему ты так говоришь?” –“ Как сказал ты, так говорю и я.” Когда мы спустились, стали говорить с ним, он мне не называл его имя, а я тут же: – “Сезам”. Оба улыбнулись и тогда Сезам…, он не стал говорить, что я ошибся, он сказал: “ Возьми этот камень и подыми сам его в гору”.
Я стал говорить, что это бесполезно. Зачем это делать, если он опять упадёт вниз? Он сказал тогда
– Хорошо. Боги не обидятся, если я оставлю пока эту работу, и мы поднимемся.
Мы поднялись, и я увидел множество камней, и на каждом камне были отпечатки рук, чьих-то рук, которые всё-таки смогли донести этот камень и поставить на эту вершину. Ещё, через день, я сам пришёл сюда, попробовал закатить камень на вершину. Целый день я занимался этим занятием, больше ничем. Я слышал чей-то смех, который смеялся надо мной. Я слышал тех, которые только пришли и с удивлением глядели на меня. Некоторые со страхом, что - неужели вот так я и проведу всю жизнь? Все люди смеющиеся были без попутчика. Они были одни. И когда после я стал искать тех людей, чтобы посмотреть, как они здесь живут, то я потом об этом жалел. Были те, кто проходили мимо и качали головой, не говоря ни слова, но в их движениях я видел укор. Другие пытались мне помочь, хотели помочь, но чего-то боялись. Один, недавно умерший, зашёл ко мне, схватил меня за одежду и стал что-то спрашивать. Но он ещё не мог говорить в этом мире, поэтому я не мог его понять. Он что-то двигал губами, я не мог их прочитать, потому, что он не умер. Где-то в полночь я бросил это занятие и тут же на склоне горы уснул. Проснулся от луча Солнца, и от чьего-то дружеского пошлёпывания. Я открыл глаза и говорю:
– Сезам?
А он:
– Как вы любите сказки! Когда-то и я их любил.
Часа два мы просто молчали… Пили, курили. Потом, я стал спрашивать его о богах. Я стал спрашивать:
– Чем его прогневила та, что занимается этим?
Он улыбнулся и сказал:
– Бога нельзя прогневить. Можно прогневить в себя, других, а боги слишком равнодушны к нам. Тем более, они сейчас теряют силы.
Я спросил, о каких силах говорит? Он сказал:
– Силы, что дают живущие. Многие ли вспоминают о богах?
Я тогда спросил:
– Конечно же, ведь они описаны в книгах, и кто-то их читает.
– Читать, это не значит прожить их жизни.
Тогда я спросил:
– Учить их – это, значит?
Он сказал:
– Да. Мы все проживаем жизнь богов.
Меня, это сперва очень удивило, и тогда он мне напомнил, как я сам читал книгу. Я переживал за героев, и я порою знал, что сделает он, а порой был очень огорчён, когда, вдруг, герой поступал не так, как я поступил бы. И я тогда обижался на него – “Да какого я тогда читаю, а ты такой дурак!?” И со страхом переходил к последней странице и не хотел бы снова быть героем. И когда он всё это мне напомнил, я понял, что значит «прожить жизнь богов». Но мне хотелось увидеть их.
- Увидеть богов? Это можно. Но…
– Через три дня?
– Да. Он догадлив.
(Идёт монолог недавно умершего человека)
-Меня не было первых два месяца. Два месяца на Земле и два месяца здесь, это совершенно разное время. Там, я мог убить его, заняться чем угодно, лишь бы потерять счёт времени. Я мог просто уйти в запой, или заняться каким-то делом. Здесь я не мог этого сделать. Здесь, я действительно проживал именно два месяца, ни больше, ни меньше, и эти два месяца я не мог уйти, не мог уйти от тела. Я постоянно приходил к нему. Одна бабка,- толи ясновидящая, толи просто я так хотел, чтоб она видела меня,- крестилась и уходила. Потом, приходила вновь. И мне стало не понятно, почему она так делает, если она боится меня, но всё равно приходит сюда. И лишь только потом, когда я украдкой стал подглядывать за ней, я увидел, что рядом была могилка её дочери. Она приходила к дочери. Ко мне не приходил никто. Это ещё больше меня огорчило, и ещё чаще я стал пропадать. Я видел, как привозили вновь прибывших. И я видел, как они уходили. Кто-то бегал. Старался уйти быстрее отсюда, но рано или поздно всё равно приходил, чтобы поглядеть не оставил ли кто ему чего-нибудь. Кто-то, не уходящий, виделся ещё. И вот он метался среди плачущих и успокаивал их, а они его не слышали… И это было ещё больнее. И я радовался, что меня не оплакивал никто. Через семь лет, поверив в смерть, переживают чётче.

Дата добавления: 2015-07-11