Конституция 1993 года - правовая легитимация новой России 1 страница

1. Российская Конституция была принята в 1993 г. в весьма непростых условиях. И, оглядываясь назад, мы вправе сегодня спросить себя: что именно мы получили? В чем основные завоевания? В чем по отношению к нынешнему времени единство прошлого, настоящего и будущего?

Накопившаяся усталость от несвободы в конце 1980-х гг. просто взорвала страну. Политическое руководство потеряло управление новой колоссальной энергией. Опьянение первым глотком свободы привело к тому, что начался парад суверенитетов. Фактически совершилось следующее. Народ, недовольный отсутствием какой-либо политической свободы и не имеющий опыта соединения свободы и права, первые же шаги на пути свободы принял как приглашение к вседозволенности. Всегда нечеткая в русской культуре грань между свободой и анархией (или, как говорил Лев Толстой, между свободой и "волей") обнажила главный риск - риск потери государства и исторического бытия вместе с ним.

Под угрозой распада страны (а распад России навис над нами сразу же после распада СССР) стали мощно проявляться тенденции к полному откату, к отказу от всяческой свободы, к возвращению к абсолютной безальтернативности. Избыток свободы часто переходит в хаос, хаос - в анархию, а анархия - в несвободу. Россия оказалась в 1993 г. буквально на краю этой пропасти.

Выдающееся значение принятия Конституции 1993 г. состояло в том, что она закрепила прочность государственных конструкций и одновременно сохранила пространство для свободы внутри этих прочных конструкций. В этом огромное отличие Конституции 1993 г. от предыдущих. Дело не только в новом качестве человеческих свобод. Дело и в новой государственной прочности. Прочность СССР могла сохраняться только в условиях идеологической диктатуры, потому что внутри советской Конституции был заложен динамит региональных суверенитетов, связанный со свободой выхода.

Конституция 1993 г. отделила идеологический диктат от проблемы государственной целостности. Государственная целостность оказалась возможной вне всякого диктата каких бы то ни было идеологий. Вместо защиты идей - а это всегда сомнительно - возникла другая защита. Защита страны как таковой, страны как несомненности. А это и означает - быть на страже Конституции России.

Идет ли здесь речь лишь о вопросах исторической значимости? Отнюдь! Ведь не в 1993 г., а гораздо позже возникли очередные вызовы государственной целостности России. Один из самых страшных вызовов - это все, что связано с чеченским сепаратизмом. И не надо иллюзий - в Чечне решался не частный региональный вопрос. Там решался вопрос - быть или не быть России.

История Российского государства оставляет нам не только идеологическое и культурное наследство, но и пресловутый принцип "лоскутного одеяла", он же "принцип домино". Россия и сейчас "сшита" наподобие "лоскутного одеяла", просто "нитки" нынешней Конституции гораздо крепче. Но на сегодняшний день, и это важно понять, нет ничего, кроме этих "ниток". Нельзя пойти хоть на одну уступку в этом вопросе и не получить немедленно все, что связано с "принципом домино". Нельзя разрезать хоть одну нитку в правовой ткани и не получить в тот же миг груды лоскутков вместо единого "одеяла".

Поэтому отпор сепаратизму, проявленные российским народом воля, настойчивость и бескомпромиссность в этом вопросе позволили защитить наш конституционный строй, отстоять одну из его важнейших основ - суверенитет Российской Федерации.

И наша задача - стоять в этом вопросе на страже того, что в полном смысле этого слова является единственным залогом исторического бытия наших народов. И более того - залогом мировой стабильности и мировой безопасности. А это и означает - быть на страже Конституции России. На ее основе Россия сумела пройти сложнейшие годы крайне масштабных, воистину революционных трансформаций. Сумела пройти - и не ввергнуться в хаос нескончаемых конфликтов регионов, властей, идеологий. Пройти - и не обрушить общество, не потерять государственность.

Конституция 1993 г. - одно из главных достижений постсоветской эпохи. И этим достижением надо дорожить. Необходим бережный и осторожный подход к Конституции.

Совершая действительно историческую революцию, именно в Конституции мы получили тот правовой фундамент, который обеспечил политическую, экономическую, социальную целостность России. Именно Конституция является высшей универсальной формой легитимации России в ее нынешних пределах. Конституция представляет собой правовую основу организации России в виде современного цивилизованного государства как политического сообщества народа под властью права. Именно Конституция стала системным юридическим выражением основных юридических ценностей, которые определяют лицо новой и исторически преемственной России. Прежде всего это верховенство права, прирожденные и неотчуждаемые права и свободы человека, демократическое федеративное, правовое и социальное государство, суверенитет.

В силу своих достоинств Конституция есть фундаментальное правовое основание идейно-политической российской общности. Это не противоречит принципу идеологического и политического (партийного) плюрализма. Конституция - это надпартийный, надгрупповой, надэтнический, всеобщий (в силу своей правовой природы) источник идейного объединения, на всех распространяющийся на постсоветском пространстве России. На этом основана идея конституционного патриотизма. Не все сразу реализуется. Но источник объединения, стабильности и развития есть. И он нужен. Это - наша Конституция.

Исторический результат, достигнутый Россией за годы жизни по этой Конституции, надо развивать, подтверждать, отстаивать, пополнять постоянно, причем на фоне тех воистину глобальных не только внутрироссийских, но и мировых противоречий и перемен, в которые мы вошли в XXI в. На фоне тех противоречий и перемен, в контексте которых далеко не просто совместить реальный государственный суверенитет с открытостью миру, а прочную и гибкую власть - с безусловным уважением неотъемлемых человеческих прав и свобод.

Вот в таких условиях России приходится вписываться в новый глобальный мир. Очевидно, что мы уже "в глобализации" и нам необходимо не выпасть из глобального мира, оказаться с ним во взаимовыгодных отношениях открытости. Но при этом нужно точно понимать связанный с открытостью риск. Риск раствориться в этом далеко еще не определившемся мире. Риск вобрать в себя и воспроизвести на собственной территории наступающий на мировую политическую систему неправовой хаос. И потому именно сейчас от сообщества российских специалистов по конституционному и международному праву особенно требуется точный анализ современного понятия полноценного суверенитета, предельно учитывающего все императивы либеральной демократии и одновременно обеспечивающего все компоненты сильной и правовой - именно правовой - власти. Именно сейчас от этого зависит сохранение и укрепление мировой субъектности России во всех ее измерениях - правовом, политическом, экономическом, социальном.

Мы строим либеральное, открытое, демократическое общество и рыночную экономику. Напомню, что слова "liberal", "свобода", "право" обозначают однопорядковые явления, поскольку право есть норма, мера свободы. Это, безусловно, требует активной интеграции России во все мировые процессы. Конституция и ее точная, современная и гибкая интерпретация, в том числе Конституционным Судом, должны обеспечить интеграцию России в открытый мир. Обеспечить интеграцию и одновременно не позволить размыть российский государственный суверенитет и российские национальные интересы чужими интересами и правовым хаосом.

В нынешней российской Конституции заложены для этого полноценные правовые возможности. Конституция - ее буква и дух - позволяет нашей стране обеспечить высокую открытость миру и сохранить реальную государственную субъектность. Однако никакая международная государственная субъектность невозможна, если страна находится в кризисном состоянии. Это аксиома, вряд ли требующая особых доказательств.

Для социальной устойчивости и государственной целостности, особенно в такой огромной и сложной стране, как наша, необходимо адекватное состояние государства и права. Их единство можно было бы представить в образе иерархической пирамиды, в которой право является формой государства. Нет прочной и гибкой власти, способной отвечать на вызовы времени, - и страна погружается в хаос. Нет прочной и действенной системы права - и государственная власть вырождается в произвол либо в беспредел криминализации и государственного распада.

Конституция - каркас всей отечественной правовой системы, своего рода "правовой пирамиды". Если этот каркас ослаблен или хотя бы на время сломан, вся законодательная система повисает в воздухе и затем расплывается в аморфную, недееспособную, противоречивую "правовую кашу". А потому для России, которая все еще не "взяла барьер" массового устойчивого правосознания, размывание Конституции оказывается одной из наиболее серьезных угроз государственному существованию.

2. Конституция является выражением принципов верховенства (господства) права (the rule oflaw) и правового государства (Rechtstaat). Государство и право - это не разные вещи, положенные в разные карманы, не две противостоящие друг другу сущности. Тем более что речь идет о современном цивилизованном государстве, основанном на принципах верховенства права и демократии, разделении властей и признании прирожденных и неотчуждаемых прав и свобод человека и гражданина. Тем самым государство введено в поле права. Оно должно действовать как правомерный субъект. Это часть права со всеми его принципами.

С позиций такого подхода различие частного и публичного условно. В любой норме содержится и частный интерес, и интерес государства. Если есть правовая норма, то в ней уже присутствует государственный интерес. Право выражает интересы всех составных частей правового общения - граждан, групп и государства как публичного сообщества в целом. Суть права - компромисс интересов на каждом данном этапе. Конституция - его высшее юридическое выражение.

Не может быть надправового, внеправового государственного резона. Конституционный Суд всегда был против этого. Интересы личности - это и есть интересы государства (в этом суть ст. 2 Конституции). Там, где индивид получает свое право, там основа патриотизма. Поскольку человек - существо разумное, он есть и существо юридическое. И современное конституционное государство - это государство правовое, т.е. правовой союз под общей суверенной властью на основе юридического равенства и справедливости, союз, который зиждется на взаимосвязи таких элементов, как власть, свобода, закон и общее благо (общая цель).

Право есть мера (норма) свободы. По известному изречению Солона - "Ничего сверх меры". В государственной жизни, при осуществлении власти не должно быть ничего сверхправового, надправового. Именно на этой основе осуществляется соединение силы с правом (власть права и право власти). Власть настолько легитимна, насколько она опирается на право. По своей сущности она является выражением права в его действии. Это сила права, а не произвол силы. Либеральные меры и сильная правовая власть, строжайший режим конституционной законности - только таким путем можно успешно провести освободительные реформы в России и упрочить новый строй. Отступление от этих принципов - причина краха освободительных реформ в России второй половины XIX - начала XX в. Попытка осчастливить Россию сверхправовым, надправовым способом обернулась абсолютной безальтернативностью и подавлением свободы. В результате страну постигла ужасная трагедия XX столетия.

Конституционный строй подстерегают два вида разрушительного радикализма - Сцилла произвола власти и Харибда анархии. Этатистская концепция государства, обоснованная еще Гегелем, направлена именно на то, чтобы не было политической власти с выходом за пределы права. Содержащиеся в Конституции правила имеют в виду демократическую и правовую организацию публичной власти. Конституция не позволяет власти выйти за пределы права. Речь идет не о легализации социально-политической практики как таковой (она разная, в том числе неправовая и антиправовая), а о конституционно-правовой легитимации, о легитимации с точки зрения права.

Верховенство права невозможно без разделения властей. Закрепляя этот принцип, Конституция (ст. 10) предполагает три ветви государственной власти: законодательную, исполнительную и судебную. При этом судебная власть по значимости - это не третья власть, а одна из трех равноправных властей. Говорят о президентской власти как четвертой власти. Спорная доктрина четырех властей обычно связывается с именем Бенжамена Констана, который отстаивал ее для Наполеона. Но при таком подходе теряется смысл разделение властей (законотворчество - исполнительная деятельность - разрешение споров о праве). Три ветви - только в этом треугольнике Божественное начало права может себя проявить как в правотворчестве, так и в правоприменении.

Удержанию государственной власти в рамках Конституции служит содержащийся в Конституции механизм сдержек и противовесов. В переходный период больше нагрузок ложится на исполнительную власть. Она и по природе наиболее активная. Но это не снижает значения идеи трех властей. Задача Президента как главы государства и гаранта Конституции - обеспечивать взаимодействие и согласование властей. Суды и законодатель посредством присущих им полномочий тоже принимают меры для этого, содействуют достижению согласованности, взаимодействия.

Задача государственной власти во всех трех ее ипостасях - снять конфликты (актуальные и потенциальные) и стоящие за ними противоречия, оставаясь в рамках господства права. Через призму такого подхода надо понимать и место Президента. Исполняя функции главы государства, он по своей юридической природе находится в сфере исполнительной власти. В связи с этим наиболее последовательной формой разделения властей является президентская республика (по типу США). То же самое можно сказать относительно прокуратуры. Это не особая власть наряду с тремя властями. Статья, посвященная прокуратуре, не случайно оказалась в главе "Судебная власть" (ст. 129 Конституции), со всеми вытекающими отсюда последствиями и требованиями к законодателю. Невозможно говорить о четвертой, пятой и т.д. государственной власти (как невозможно поджечь немножко кислорода как часть воздуха). Иной подход ведет к разрушению конструкции правовой государственности.

3. За прошедшие 18 лет Конституция нередко подвергалась критике. Говорилось, например, что Конституция 1993 г. принималась в спешке и допускает разные толкования. Говорилось, что она "кроилась" под конкретную фигуру Бориса Ельцина и дает Президенту чрезмерные полномочия. И что нужно "восстановить баланс полномочий", например перейти к парламентской республике. Наконец, что прошла большая эпоха в жизни России и что ее результаты необходимо учесть в новом Основном Законе.

Разумеется, Конституция России имеет не только достоинства. Недостатки есть тоже. В их числе - отсутствие должного баланса в системе сдержек и противовесов, крен в пользу исполнительной ветви власти, нечеткость в распределении полномочий между Президентом и Правительством, в определении статуса Администрации Президента и полномочий прокуратуры. Конструкция ст. 12 Конституции дает повод к противопоставлению органов местного самоуправления органам государственной власти (в том числе представительным органам государственной власти), между тем как по своей природе органы местного самоуправления являются лишь нижним, т.е. непосредственно местным, локальным, звеном публичной власти в государстве. Недостатки существуют и в разграничении предметов ведения и полномочий между Федерацией и ее субъектами.

Несбалансированность ветвей власти и другие недостатки, которые на практике зависят от меры нашей развитости в переходный период, по привычке порождают желание изменить текст Конституции. Между тем кардинальное изменение Конституции неизбежно приведет к новым противоречиям, которые надо будет разрешать.

Как известно, идеальных конституций не бывает. Идеального текста Конституции, не допускающего неоднозначных толкований, нет и быть не может. Возможность неоднозначного толкования любого текста вытекает из фундаментальных свойств человеческого языка. Однако сегодня даже в самых демократических странах с богатыми конституционными традициями философы и правоведы вынуждены объяснять это политикам.

Наша Конституция является необходимой и достаточной основой для развития законодательства и всей правовой системы России. Лучшей конституции в ближайшей перспективе не предвидится. Надо дорожить существующей Конституцией, укреплять правовые основы и развивать правовой вектор этого документа. Поэтому стремление к изменению (и уж тем более к смене) Конституции - это юридическая иллюзия. Принцип конституционного государства - научиться жить по Конституции, снимая противоречия между конституционным текстом и социально-правовой практикой посредством адекватных правовых форм.

В России - с ее конкретно-историческими особенностями развития, связанными с экономическими, национальными, конфессиональными, территориальными и геополитическими факторами, в условиях трансформации и кардинальных реформ - необходим адекватный конституционно-правовой формат сильной государственной власти. С учетом этих обстоятельств недопустима замена существующей конституционной конструкции государственной власти. Формально являясь смешанной республикой (президентско-парламентской), Российское государство до настоящего времени фактически действовало, скорее, по модели президентской республики. Авторитаризм как элемент практики осуществления политической власти обусловливается особенностями переходного периода от неправового прошлого к новым демократиям. Он дозируется и сдерживается Конституцией с выраженными в ней императивами права, которые конкретизируются в системе законодательства. Вот почему для выживания неокрепшей российской демократии так необходимо упрочение конституционной законности, строжайшее соблюдение Конституции и основанных на ней законов как властью, так и гражданами на основе равенства всех перед законом и судом и равноправия.

Необходимо подчеркнуть, что акцент, сделанный в Конституции на полномочиях президентской власти, спас Россию от государственного распада. Нельзя не видеть те процессы, которые продолжают создавать угрозы этого распада. И для отражения этих угроз в стране должна быть сильная президентская власть. Вообще, как показывает мировой опыт, в переходные и кризисные времена для сохранения целостности и устойчивости страны и общества требуется очень сильная и активная исполнительная власть. Хочу напомнить, что демократия США выходила из Великой депрессии при помощи авторитарного "Нового курса" президента Франклина Рузвельта. И что генерал Шарль де Голль тоже выводил демократию Франции из острейшего политического кризиса весьма авторитарными методами.

Вопрос в другом - как действующая конструкция сильной исполнительной власти вписывается в контекст других конституционных ценностей? Вопрос в том, отбрасывает она их или же речь идет о форме правления, основанной, как и парламентская республика, на принципах господства права, демократии и разделения властей? В связи с этим важно упомянуть об идее установления в России парламентской формы правления как якобы оптимальной для России. Но дело в том, что абстрактно "оптимального строя" не существует. "Оптимальный строй" всегда и всюду конкретен и совсем не сводится к ложному выбору - или парламентская республика, или диктатура.

Государство - это сверхсложная система. А ведь даже для гораздо более простых систем (например, в технике) понятие оптимальности предполагает очень непростой и неоднозначный выбор между целями оптимизации и критериями оптимальности. Цели и критерии одни - одна оптимальность. Цели и критерии другие - и оптимальность окажется совершенно другой.

Закрепленная в Конституции 1993 г. смешанная президентско-парламентская республика близка к французской Пятой республике. Напомню, что во Франции Пятую республику создавал Шарль де Голль в момент, когда слабая, фактически парламентская Четвертая республика оказалась на грани гражданской войны и государственного распада. Конституция Пятой республики действует до сих пор. И теперь даже многие недоброжелатели де Голля признают, что тогда он спас Францию от гражданской войны.

И сразу, в противовес, напомню еще один исторический пример. Веймарская Германия, будучи парламентской республикой, в момент своего ослабления допустила приход к власти Гитлера. Могут возразить, что нынешняя ФРГ - типичная и вполне благополучная не президентская, а парламентская республика. В действительности же фактический правовой режим "канцлерской республики" в ФРГ (кстати, не только в годы дефашизации при Конраде Аденауэре) в чем-то даже превосходит президентскую республику, поскольку в ФРГ канцлер из-за особенностей партийной системы не только осуществляет исполнительную власть, но и имеет фактически чуть ли не решающее значение в парламенте.

Если нет прочной партийной системы, то правительства в парламентской республике меняются, как кадры в телевизионных роликах. Пример - парламентская республика в Италии в недалеком прошлом, с ее регулярными политическими кризисами. А ведь Италия - не федерация. Кроме того, она гораздо меньше России и намного благополучнее социально-экономически, притом с развитым гражданским обществом и устоявшейся партийной системой. И если бы в России была парламентская республика типа итальянской, наша страна давно бы распалась на части.

Теперь о расхожем тезисе о необходимости "приведения Конституции в соответствие с меняющейся реальностью". Реальность действительно сильно изменилась за годы, прошедшие после принятия Конституции. Но при любых изменениях реальности что-то в ней всегда оказывается неизменным или по крайней мере преемственным. И это, неизменное и преемственное, неизбежно сохраняется в базисных описаниях реальности.

Конституция - главное правовое описание реальности. И потому она просто обязана эти элементы неизменности и преемственности воспроизводить, сохранять и поддерживать. Подчеркну, что в мировой политической практике серьезные изменения конституции - явления чрезвычайные, обычно связанные с принципиальными изменениями социально-политического строя, т.е. с революциями. Например, США, которые во многих смыслах являются для политического мира "конституционным образцом", конструкцию государственной власти, закрепленную в своей Конституции, не меняли никогда. И это не случайность. Фундамент социально-государственной устойчивости - стабильность политического строя. Именно эта стабильность позволяет всем субъектам политики, экономики, социального действия - от партий и других общественных институтов до хозяев корпораций и рядовых граждан - понимать свои перспективы, нормально планировать жизнь и деятельность.

Конституция - бесспорная и единственная в своем роде правовая гарантия стабильности политического и общественного строя. Именно она - фундамент здания "предсказуемого будущего". Это всегда прекрасно понимали американские правоведы и политики, которые веками ожесточенно воюют за каждую букву очередной поправки к своей Декларации прав, но не трогают основной конституционный текст. Любые серьезные изменения в конституции ставят на повестку дня вопрос о легитимности государственной системы и об изменениях политического строя, т.е. ведут к революции. Не случайно ту же французскую Конституцию Пятой республики называют "политической революцией".

События начала 1990-х гг. в России были настоящей и очень радикальной политической революцией. И потому изменение Конституции было необходимо и оправданно.

Нормы действующей Конституции содержат в себе все необходимое для достраивания и развития государственной, социальной, экономической и идейно-политической общности. Конституция - всеобщий источник объединения российского общества, никак не противоречащий принципам современного плюрализма и обеспечивающий демократическую организацию всех ветвей публичной власти.

Необоснованные изменения, нестабильность, нарушения Основного Закона неизбежно приводят к тому, что вся остальная система правил, по которым живет общество, начнет подвергаться сомнению, эрозии, размыванию. И тогда сначала дух, а затем и буква правил - любых правил! - постепенно утрачивают свое значение. Это характерно для всякого общества. Даже для такого, в котором правосознание граждан целенаправленно воспитывается с детства, как, например, в США или Германии. Но у нас в России, как все мы хорошо понимаем, массовое правосознание пока находится в зачаточном состоянии. И риск дальнейшего ослабления этого правосознания в результате попыток принципиального и всеобъемлющего пересмотра конституционных норм вполне реален и крайне опасен для социально-политической и государственной устойчивости.

Все это, разумеется, не означает недопустимость вообще каких бы то ни было изменений. Жизнь идет, реальность меняется. Конституция - не "священная корова". И потому конституционные основания российской государственности можно и нужно анализировать, обсуждать, подвергать тщательному разбору. Но это необходимо делать высокопрофессионально. И главное - не превращать в инструмент пиар-акций и политической игры.

Конституция - слишком серьезный и опасный предмет для такой игры. Это тот фундамент, на котором стоит наша пока далеко не столь прочная, как хотелось бы, государственность. Это фундамент того общего российского дома, в котором живем мы все. Хотелось бы, чтобы понимание этого вопроса, принципиально важного для судьбы страны, лежало в основе действий всех политиков и всех политических сил.

4. Стабильность Конституции - важнейшее условие предсказуемости и устойчивости экономической, социальной и политической жизни. Снятие противоречий между конституционным текстом и социальной практикой должно осуществляться не через замену Конституции, а через ее интерпретацию и толкование. Этим предопределяется необходимость интенсивного развития конституционной доктрины, и прежде всего в направлении более четкого представления о современных источниках и формах права. В настоящее время требуются ясные и строгие юридические догмы в хорошем смысле слова, с которыми связана прочная правовая система и предсказуемая правовая политика и политика права. Для этого надо, чтобы правовые нормы действовали, т.е. представляли собой "живое право", а не сводились к "свернутому" состоянию юридических текстов книг и папок, пылящихся на полках и превращающихся в конечном счете в "мертвое право". Природа социального регулирования "не терпит пустоты": свертывание правового пространства порождает энтропию юридического социума и развертывание неправового, антиправового регулирования и даже аномии (безнормия), т.е. хаоса социальной и политической материи.

При таких обстоятельствах важную роль играет толкование Конституции как средство правового обеспечения развития общества и государства, экономической и политической систем. Роль доктрины и судебной практики - существенный фактор преодоления несовершенства Конституции и законов, приспособления "формальной конституции" к новым условиям в процессе развития страны ("фактическая конституция"). В эмпирической жизни не бывает совершенных конституций, как вообще не бывает и совершенных форм. Сегодня задачи, потребности и проблемы одни, а завтра - другие. Это относится и к правам человека. Социальный и политический процесс изменчив. Соответственно, и права человека - это развивающаяся субстанция: сегодня так, а завтра по-иному. Конституция, закрепляя основные права человека в качестве прирожденных и, следовательно, неотчуждаемых прав (ст. 17), предполагает их дальнейшее развертывание в историческом контексте. Суть права как нормы свободы остается, а конкретно-историческое содержание обогащается. С этой целью все органы государственной власти - законодательной, исполнительной, судебной - содействуют наращиванию правовой ткани при той же самой, формально (текстуально) неизменной Конституции.

В настоящее время нормативно-правовая, прежде всего законодательная, база в основном создана. Но бесколлизионного права не бывает. Нормативные акты сами содержат коллизии и противоречия. Для преодоления этих коллизий и для того, чтобы право развивалось и, развиваясь, обеспечивало потребности изменяющейся жизни, необходимо богатое юридическое толкование - теоретическое и практическое, прежде всего судебное.

Задача интерпретации Конституции - развитие права. Но при условии его стабильности. Системное улучшение должно осуществляться на основе сложившейся, качественной по содержанию практики. Без этого нет "живого" права - ни его статики, ни динамики, а есть лишь формальная смена нормативных актов, конъюнктурное изменение без правового приращения, "иллюзия правотворчества", "игра в бисер".

Особая роль в интерпретации Конституции принадлежит Конституционному Суду. Только он дает официальное, т.е. общеобязательное, толкование Конституции. Установка при этом - на удержание развивающейся государственности, экономических и социальных отношений в конституционном поле, расширение правового пространства для новых правомерных притязаний субъектов права. Здесь уместно провести исторические аналогии. Прежде всего это интерпретация Конституции США Верховным судом, а из прежних эпох - правотворческая деятельность древнеримских юристов, в том числе приспособление ими Законов XII таблиц к новым задачам и условиям.

Дата добавления: 2015-07-11