Читайте также:
|
^
й
ЧЕРЕЗ ОГОНЬ
Декабря фашисты обнаружили выход советских частей на Дунай и начали операцию по их уничтожению. Полковник Чунихин силами 2-го и 3-го батальонов организовал круговую оборону Тата и ответственным за нее назначил майора Дудина. Наш батальон он направил вдоль Дуная на Несмей. Комбриг же с опергруппой взял батальон автоматчиков и всю приданную артиллерию и направился на Эстергом, где совместно с 32-й мотострелковой бригадой завязал бой за город. После упорного боя город был взят, 18-й танковый корпус соединился с войсками 2-го Украинского фронта.
Едва рассвело, 26 декабря наш батальон выступил из Тата по дороге вдоль Дуная. Справа нес свои величественные воды Дунай, слева поднимались невысокие, но крутые горы, изрезанные оврагами. С утра потеплело: выпавший за ночь снежок растаял, в воздухе стоял сырой туман. Шли мы осторожно. Я вел колонну танков, а за мной шел комбат со штабом, зенитно-пулеметная рота и резерв танков. Подошли к Нергешуйфалул, атаковали: после нескольких выстрелов из пушек и пулеметов противник бежал в юго-западном направлении, оставив на станции три эшелона с военным имуществом, 4 орудия и 6 исправных автомашин. Мы же продолжали движение. Вперед я выслал разведдозор — взвод лейтенанта Яковлева. Туман сгустился. После легкого успеха под Нергешуйфалулом Яковлев расслабился, полагая, что противник не имеет в этом районе сил для оказания сопротивления, и его взвод шел скученно. Однако у деревни Писке немцы оставили в засаде три танка, которые подпустили нашу головную походную заставу и расстреляли ее практически в упор. Два танка сгорели, а третий, ведя непри-
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: КРАСНАЯ АРМИЯ ВСЕХ СИЛЬНЕЙ!
Цельный огонь, сумел под покровом тумана отойти задним ходом. Я психанул, развернул роту и завязал огневой бой. Продвигаясь от укрытия к укрытию, мы сблизились с танками противника. Один нам удалось подбить, но два других, умело маневрируя, продолжали бой.
Подошел комбат. Он развернул на прямую наводку артиллерийскую и зенитную батареи и танки резерва, но подтянул артиллерию и противник. Создавшееся равновесие в силах определило то, что завязался тягучий, противный огневой бой. Майор Грищенко доложил обстановку в штаб бригады и получил указание перейти к обороне.
После захвата Эстергома 170-я танковая бригада получила задачу наступать в западном направлении вдоль Дуная, сбить и уничтожить противостоящего противника и выйти на рубеж Дунаальмаш — Самод. Передовые отряды должны были захватить станцию Альмашфюзите и вести оттуда разведку на Комаром. Однако, ставя эту задачу, командование явно не учитывало условий местности, возможностей противника и погодные условия. Бригада была поставлена в исключительно сложные условия, особенно по времени. Быстро уяснив задачу, комбриг приказал командиру 1-го танкового батальона сбить заслон противника, а сам во главе главных сил бригады с рассветом выступил на Шютте. За ночь погода и видимость улучшились: немецкая оборона и танки в посадке стали просматриваться. Не дожидаясь, пока полностью рассветет, Грищенко развернул батальон и атаковал противника. Наши танки двигались осторожно, от укрытия к укрытию, ведя огонь с ходу. Противник начал отход. Батальон усилил нажим, и, осмелев, мы ворвались на станцию Шютте, где захватили три эшелона с танками. Зампотех капитан Сергиенко с ремонтниками осмотрел их: это были подбитые и технически неисправные машины, направляемые немцами в ремонт.
Не останавливаясь, мы продолжали наступление: противник поспешно отходил на Несмей, взорвав перед нашими головными танками мост через небольшую речушку. Подъехавшие ко мне комбат с капитаном Климовым
£
%
^S v ВАСИЛИЙ БРЮХОВ. S
Под прикрытием огня танков нашли брод и организовали переправу по дну. Однако при подходе бригады к Шютте налетела вражеская авиация и стала штурмовать нашу колонну. С ходу развернувшись, зенитчики вступили в борьбу с самолетами, и, беспорядочно побросав бомбы, немецкие самолеты отвалили, не причинив бригаде существенного ущерба.
Проходя мимо двух сгоревших танков у Шютте, я увидел печальную картину. Рядом с дорогой, у свеженасыпанного холмика, одиноко сидел сержант Спирюгов. Поджидая тылы батальона, он пил из кружки вино и закусывал печеными яйцами, поминая погибших друзей. Оказывается, уходя из Тата, танкисты поставили на трансмиссию кастрюлю с яйцами. Когда танк подбили и он загорелся, яйца сварились...
Комбриг приказал майору Грищенко увеличить скорость, как можно быстрее выйти к Несмею, атаковать и захватить его. Не встречая сопротивления, батальон шел по асфальтовой дороге вдоль Дуная ходко, «с настроением». Комбат, уверенный в легком успехе, без разведки и подготовки, с ходу развернул батальон и на узком участке атаковал Несмей. Но неожиданно мы наткнулись на хорошо подготовленную оборону: противник встретил наш батальон организованным огнем танков и артиллерии, и мы откатились назад.
Подъехал полковник Чунихин. Он разобрался с обстановкой и решил 3-м танковым батальоном атаковать с фронта, а 1-му и 2-му танковым батальонам обойти Несмей с юга и ударить по врагу с тыла. Развернулась артиллерия, и после короткого огневого налета в атаку пошел 3-й танковый батальон. Атаковал он решительно и дерзко, как это умел делать Сережа Отрощенков. Но противник быстро охладил его пыл. Потеряв два танка, батальон с трудом закрепился на достигнутом рубеже. 1 -и и 2-й батальоны не смогли обойти Несмей с юга. Выход в тыл обороны противника не состоялся, и все последующие атаки на Несмей также окончились безрезультатно. Танков в бригаде оставалось все меньше и меньше. С на-
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: КРАСНАЯ АРМИЯ ВСЕХ СИЛЬНЕЙ!
ступлением темноты боевые действия бригады прекратились. Подошли тылы. Людей кормили горячей пищей, заправляли машины, загружали боеприпасы. Несмей оказался крепким орешком, обойти который было трудно, а в зимних условиях почти невозможно. Справа — Дунай, слева — труднодоступные горы... Требовалось прорвать эту узкую, сильно укрепленную горловину. Но как?
Штаб бригады организовал разведку противника и прилегающей к Несмею местности. Всю ночь лейтенант Чеботарев с разведчиками лазил по линии обороны противника, прощупывая его тыл и фланги. К утру штаб располагал неутешительными данными: Несмей — хорошо подготовленный опорный пункт с развитой системой инженерных сооружений и минно-взрывных заграждений. Его обороняют до 20 танков, артиллерия и минометы. Захваченный пленный показал, что гарнизону приказано задержать продвижение русских на Комаром, выиграв время до подхода крупных резервов. Гитлер обещал им большую помощь.
Ночью Чунихин объехал все батальоны, изучая с комбатами подступы к Несмею, в попытках найти в обороне противника слабые места. Результаты поездки укрепили его убеждение в том, что сбить противника бригада наличными силами не сможет. Нужно было искать обход, блокировать Несмей и тогда выполнять поставленную задачу.
С рассветом налетела немецкая авиация, а следом перешли в контратаку танки с пехотой. В тяжелых условиях отражала бригада натиск врага. Несколько часов шел напряженный бой. Основной удар пришелся по 3-му танковому батальону, но он отразил эту атаку. По радио и через офицеров связи шли грозные приказы комкора, в которых он выражал неудовольствие медленным продвижением бригады, обвиняя комбрига в нерешительности. Между тем Чунихин решил силами 3-го танкового батальона сковать противника под Несмей, а основными силами бригады через горы обойти его и продолжить выполнение поставленной задачи.
й
ъ
ВАСИЛИЙ БРЮХОВ. S
Отвлекая внимание противника, 3-й танковый батальон усилил нажим. В то же время из боя вышел сначала наш батальон, а за ним батальон Джумина. По мерзлой земле, припорошенной снежком, танки шли ходко, позвякивая гусеницами и урча моторами. Танкисты с опаской посматривали на безоблачное небо, опасаясь появления вражеских самолетов. К счастью, их не было. Подойдя к высоте 331, мы остановились, чтобы оценить крутизну скатов (она была не менее 30 градусов). В голове колонны собрались Грищенко, Климов, Клаустин, Сергиенко и я. Мы выбрали наиболее пологий подъем, и первым пустили мой танк, предварительно высадив экипаж. Опытный механик-водитель старший сержант Стулов разогнал танк и хотел на одном дыхании одолеть подъем, но на середине горы скорость резко упала, а затем танк остановился. Несмотря на все мастерство и старание Стулова, гусеницы сначала пробуксовывали рывками, а затем стали бойко прокручиваться, и танк понесло вниз, сметая все на своем пути. Сергиенко предложил установить шипы. Экипаж и ремонтники быстро их прикрутили, и Стулов возобновил подъем, взяв чуть правее. На этот раз танк шел более уверенно, но, не доходя немного до вершины, вновь остановился и понесся вниз с еще большей скоростью, чуть не опрокинувшись у подножия. Стулова окружили офицеры, механики-водители. Как всегда, нашлось много советчиков. Все спорили, что-то доказывали, предлагали, а время шло. Под Несмеем продолжался бой. Надвигался вечер, нужно было спешить.
С комбатом и механиком-водителем мы забрались на высоту и осмотрелись. Я разглядел еле заметную тропу, по которой сюда забирались овцы и козы: значит, это и есть самый пологий склон. Когда я предложил пустить танк здесь, комбат согласился. Стулов спустился вниз и в третий раз принялся штурмовать эту невысокую, но коварную преграду. На этот раз все прошло удачно, что вызвало бурные крики радости танкистов. «Что будем делать дальше?» — спросил комбат. «Надо подумать. По этому следу другие танки вряд ли смогут подняться на высо-
ъ
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: КРАСНАЯ АРМИЯ ВСЕХ СИЛЬНЕЙ!
ту». — «Думай, думай, Суворов», — в шутку сказал Грищенко. Я вспомнил, как вытаскивали застрявшие по башню танки, и приказал технику-лейтенанту Размадзе: «Снять танковые тросы и сделать длинную сцепку».
Конец троса набросили на буксирный крюк танка Стулова, а другой конец держали два ремонтника. Когда очередной танк приближался к вершине и начинал тяжело пыхтеть, на его буксирный крюк на ходу набрасывали трос. Тогда в дело включался Стулов и в самый критический момент помогал танку выбраться на высоту. Опыт удался. Скоро все танки были на вершине. Прикрываясь лесом, кустарником, по лощинам и оврагам мы обошли Несмей и к вечеру достигли высоты 294, откуда в вечерних сумерках просматривался Дунаальмаш.
Следом за нашим батальоном Несмей обошел 2-й танковый батальон. Он вышел левее и получил задачу наступать на Самод, а передовым отрядом захватить Альмашфюзиту. Нам же было приказано овладеть Дунаальмашем. Но сначала надо было спуститься с горы. Мы с Грищенко обшарили все окрестности, и комбату понравилась единственная полевая дорога, по которой ездили на повозках. Она была очень узкой, на полпути упиралась справа в гору, а слева обрывалась в глубокий овраг, заросший лесом. Я прикинул и возразил, что при малейшей неточности танки сорвутся с обрыва. «Делай, как знаешь», — махнул рукой Грищенко. Поиск спуска затянулся до глубокого вечера. При свете луны мы нашли крутой, но открытый скат, обращенный в сторону Дунаальмаша. Высадили экипажи. Первым спускался Стулов. Вначале он придерживал танк на тормозах, но его стало заносить и едва не опрокинуло. Отпустив тормоза, Стулов скатился с горы, с большим трудом удержав танк у подножия. От опрокидывания его спас огромный дуб, в который танк уперся бортом. Отойдя от потрясения, Стулов посоветовал механикам-водителям выбрать безопасное направление и, не трогая тормоза, дать стальной громадине самой скатиться вниз. Так и поступили. Спускаясь, танк набирал бешеную скорость и летел в облаке искр из-под гусениц.
£
b
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 109 | Нарушение авторских прав