Ma petite, можно мне войти?

Я поглядела на воду – пена все еще держалась. Чуть подгребя ее ближе к себе, я ответила:

Входите!

Пришлось сделать над собой серьезное усилие, чтобы подавить желание погрузиться чуть глубже. Но я села прямо, надеясь на пузыри пены. И вообще не буду я ежиться. Да, я сижу голая в ванне с пеной. И что? Никто тебя не смутит, если ты сама не смутишься.

Жан-Клод вошел, неся два красных махровых полотенца. И закрыл за собой дверь, чуть улыбнувшись:

Не стоит напускать сюда холод.

Я чуть прищурилась, но ответила:

Да, наверное.

Куда вам положить полотенца? – спросил он. – Сюда? – Он начал класть их на туалетный столик.

Там мне их не достать.

Сюда? – Он положил их на табурет. Жан-Клод по-прежнему был одет только в джинсы, и его бледные ступни четко вырисовывались на черном ковре.

Тоже далеко.

Он сел на край ванны, положив полотенца на пол. И глядел на меня, будто видел сквозь пену.

Так достаточно близко?

Может быть, даже слишком близко.

Он поиграл пальцами с пузырьками у края ванны.

Вам теперь лучше, ma petite?

Я же говорила: без приставаний. Вы не запомнили?

Насколько я запомнил, ma petite, вы сказали «без приставаний, пока я не отмоюсь». – Он улыбнулся. – Теперь вы отмылись.

Я вздохнула:

Господи, что за буквоед!

Он водил пальцами по воде, повернувшись так, что стали видны шрамы на спине от плетей. Тонкие и белые, и мне вдруг захотелось их потрогать.

Жан-Клод снова повернулся ко мне лицом, вытер мокрые пальцы о собственную грудь, проведя поблескивающие линии влаги через плоскую гладкость шрама вниз, к животу. Пальцы заиграли на темной линии волос, уходящей в штаны.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

В чем дело, ma petite? – Я почувствовала, что он наклонился ко мне. – У вас начинается обморок?

Я открыла глаза. Он наклонился над ванной всем торсом, опершись правой рукой на дальний край, а левая оказалась около моего плеча. Он настолько глубоко сел над ванной, что чуть коснись я его груди, и он свалится внутрь.

У меня не начинается обморок, – ответила я.

Он склонился надо мной.

Я так рад это слышать.

И он нежно поцеловал меня, всего лишь касанием губ, но даже от этого движения у меня живот задергался.

Я ахнула и оттолкнула его. Он свалился в ванну и ушел весь под воду, только ноги торчали. Приземлился он на мое голое тело, и я завопила.

Он вынырнул, ловя ртом воздух, длинные черные волосы текли по лицу, по плечам. И был он так поражен, как я никогда еще не видела. Потом сполз с меня – главным образом потому, что я его спихивала, и с трудом поднялся на ноги. По нему текла вода, и он глядел на меня. Я скорчилась у стенки ванны и тоже на него глядела – рассерженная.

Он встряхнул головой и засмеялся, и звук этого смеха отдался под сводами и погладил мою кожу, как ладонь.

Я уже скоро триста лет как дамский угодник, Анита. Но почему только с вами я так неуклюж?

Может быть, это знак, – сказала я.

Да, наверное.

Я смотрела на него снизу вверх. Он стоял по колено в пене, промокший и в прилипших штанах. Любой другой был бы смешон, а он – нет. Он был красив.

Как вы можете быть так дьявольски красивы, если я знаю, кто вы такой?

Он опустился на колени прямо в воду. Пена покрыла его до пояса, и казалось, что он гол. Тонкими струйками стекала по его груди вода. Мне хотелось гладить его ладонями. Хотелось слизнуть воду с этой кожи. Подтянув колени к груди, я обхватила их руками, не доверяя самой себе.

Он подвинулся ко мне, и вода заплескалась, закружилась у моего голого тела. Он стоял на коленях и так близко, что джинсы почти касались моих подобранных ног. Это ощущение его тела в воде, так близко, заставило меня ткнуться лицом в собственные колени. Грохот моего сердца не мог меня не выдать. Я знала, что Жан-Клод нюхом чует мое желание.

Дата добавления: 2015-12-07