Ты не можешь им позволить это делать! – сказала Райна.

Маркус резко встал, и вид у него был усталый.

Нет, вряд ли могу, – сказал он и посмотрел на Райну – обнаженную, красивую, внушающую страх. – Но ведь это же не твоя кровь прольется сегодня, да, любимая?

Сарказм можно было хоть ножом резать, и я впервые поняла, что Маркус знает, что такое Райна, – а может быть, всегда это знал.

Райна встала перед ним на колени, вцепившись руками в собственные ноги. Она потерлась шеей о его бедро, гладя одной рукой в опасной близости к паху. Даже сейчас это было то, что она лучше всего умела, – секс и боль.

Он бережно тронул ее волосы, глядя на нее сверху вниз, и нескрываемая нежность на его лице заставила меня отвернуться. Это был до ужаса интимный взгляд, интимнее секса, сильнее его. Этот дурак ее любил.

Если бы он не заказал мое убийство, я бы его пожалела. Маркус отступил от Райны и пошел вокруг поляны. Его сила открылась как дверь, плеснув электрической водой на волков, на меня. Он снял галстук, расстегнул несколько пуговиц рубашки.

Хватит предисловий, Ричард. Давай делать дело.

Я знаю, что ты пытался убить Аниту, – сказал Ричард.

Рука Маркуса замерла на полпути. Лицо его исказилось удивлением, потом удивление сменилось улыбкой.

Ты уже дважды поразил меня сегодня, Ричард. Посмотрим, сможешь ли ты сделать это в третий раз.

Сегодня я убью тебя, Маркус, и ты это знаешь.

Маркус сбросил фрак с плеч.

Можешь попытаться.

Ричард кивнул:

Я собирался дать тебе шанс уйти живым.

Я пытался убить твою подругу. Теперь ты не можешь оставить меня в живых. – Он расстегнул манжеты.

Не могу, – согласился Ричард.

Он развязал плащ и сбросил его на землю. Вытащил рубашку из штанов и одним движением снял ее через голову. Тени лунного света переливались на мышцах его груди и живота. Мне вдруг захотелось, чтобы он не делал этого. Я могу пристрелить Маркуса, и дело сделано. Ричард мне никогда этого не простит, зато останется в живых. Они будут биться не потусторонней силой, а зубами и когтями. Вся вибрирующая, рвущаяся энергия Ричарда не спасет его от перегрызенного горла.

Ричард повернулся ко мне, одетый лишь в сапоги и кожаные штаны. Маркус попросил, чтобы они не раздевались догола – пощадили достоинство старика. Чушь собачья. Что-то повисло в воздухе, что мне не нравилось, и Маркус будто чуял приближение этого и был готов.

Маркус как признанный Ульфрик имеет право выбрать, в каком облике мы сражаемся, – сказал Ричард.

И что он выбрал?

Ричард поднес руку к моему лицу.

Возьми меня за руку.

Слишком был серьезен его тон для такой маловажной просьбы. Я слегка коснулась тыльной стороны ладони.

Сожми ее, Анита.

Я охватила пальцами его ладонь. И не успела я поглядеть ему в лицо или задать вопрос, как уже поняла. Энергия поднималась по его руке, как масло по фитилю лампы. Кожа его потекла у меня под руками, кости стали удлиняться. Он почти рассеивался, как я раньше, только не сущность его рвалась наружу, а тело.

Он поднял вторую руку, и я взяла ее. Сомкнула на ней пальцы и ощутила, как двигаются его кости, увидела, как появляются когти из перетекающей, как глина, плоти. Из его меняющихся рук сила текла в мои пальцы, переливаясь, как холодный огонь.

Он остановился, когда его руки еще остались человеческими, но с когтями, которые могли бы разорвать меня пополам. Сила не оборвалась резко, не так, как если бы повернули выключатель. Скорее закрыли кран, и вода потекла тонкой струйкой, каплями, и прекратилась.

Я стояла на коленях, не помня, как очутилась в таком положении. Ричард стоял на коленях передо мной, и его руки все еще были схвачены моими. Заговорить я смогла лишь со второй попытки.

Дата добавления: 2015-12-07