Глава 14. Беги, пока можешь

Елена распланировала свою свадьбу в мелочах лет в четырнадцать. По идее, этот день должен был стать самым счастливым в ее жизни, но случилось все наоборот. В жизни Елены Гилберт не было и, наверное, никогда не будет дня хуже ее свадьбы.
Однажды Мэдс и Кэролайн спорили о том, кто станет подружкой невесты у Елены. Кэр обещала грандиозное торжество, а Мэдс – обалденный девичник. Они тогда даже поссорились и так и не решили, кому же достанется эта почетная роль. Правду говорят, что судьба смеется над планами человека. Сегодня рядом с Еленой не будет ни одной из подруг, и уже от того свадьба потеряла для нее свое очарование.
Девушка никогда не думала, что выйдет за Деймона. И мысли такой не допускала. Елена не видела их вместе как пару и, видимо, не зря. Выйти замуж за человека, который тебя не любит, когда об этом знают все вокруг – что может быть печальнее? Правда, нужно было отдать должное стараниям мамы: все в обществе теперь обсуждали выдуманную ею историю любви. Сплошная романтика – Деймон с Еленой были вынуждены пожениться из-за завещания, но безумно полюбили друг друга, проводя время вместе. Как ни странно, многие купились. Девушкам и женщинам история пришлась по вкусу, те, кто были поумнее отнеслись со скептицизмом, но все дружненько сделали вид, что поверили. А ведь это могло бы быть правдой… Но не было.
Передав свадебные хлопоты полностью в мамины руки, Елена осталась безучастной ко всему. Только рассеянно предложила ошеломленной Анне стать ее свидетельницей, так как не желала делать первой шаг навстречу Кэролайн. Думала о кандидатуре Викки, но не смогла с ней связаться - трубку она не брала, дома не открывала.
А на днях мама вычислила беременность Елены. Сложно описать, в какой восторг пришла Миранда. Мама начала потихоньку таскать детские вещи в свободную комнату, объясняя всем, что очень хочет внуков и, может, когда-то эта комната пригодится. Джереми сказал, что у нее едет крыша, а отец, кажется, что-то заподозрил, но не подал виду. Он никогда не расспрашивал. Если Елена хотела с ним чем-то поделиться, говорила сама. А еще он чувствовал вину. Как отец, он не мог не заметить подавленное состояние дочери в последнее время и догадывался, с чем это связно. Но что-либо менять было уже слишком поздно.
Заглянув на днях в комнату для ее будущего ребеночка, Елена увидела, что она уже готова. Девушка не могла не укорять мать, но также ее не оставили безразличной все эти милые вещи: мягкие игрушки, маленькая мебель, веселые картинки на стенах. С каждым днем Елена заходила в эту комнату все чаще, желая поскорее увидеть своего малыша. В такие моменты все остальное отходило на второй план.
Но как бы она не хотела, наступил день свадьбы. Такой удивительно солнечный для зимы и совершенно бесснежный. Совсем неправильный. Елена стояла посреди комнаты вот уже минут десять и смотрела в зеркало. У вас бывает ощущение, когда вы не можете понять, кто та девушка напротив, зачем вас поселили в ее тело? Елена смотрела на себя и не узнавала. Дело было не в прически и не в платье, просто это был совсем другой человек. Она потеряла себя, ей так хотелось сбежать…
Естественно, она так не поступит. Это было бы слишком мелодраматично. И куда сбежишь из замкнутого круга?
Елене нужно было распутать этот узел, но как? Она была недостаточно сильна, недостаточно умна и недостаточно терпелива, чтобы разгадать все загадки. Но они не позволяли двигаться дальше. Запуталась. Опять. Это когда-нибудь кончится?
Шумный вздох. «Господи, пожалуйста, помоги мне просто пережить этот день».
Кто-то всю жизнь ждет своей свадьбы, а Елена мечтала, чтобы она поскорее кончилась. Из атрибутов счастливого дня у нее осталось только сказочное платье. Классическое, оно ей нравилось безумно. Хоть какое-то ее подростковое представление о свадьбе сбылось.
Сшитое из белоснежного шелка платье идеально сидело на невесте. С квадратным вырезом и расшитым мелким жемчугом лифом, оно было в стиле прошедших эпох, из того времени, когда девушки выходили замуж исключительно по воле родителей. От точеной талии пышным водопадом спускались нежные французские кружева. Шлейф и фата, прикрепленная к собранным на макушке локонам, довершала образ принцессы.
Дверь едва слышно открылась, и в комнате послышалось негромкое цоканье каблуков.
- Уже пора идти, мам? – спросила Елена, не оборачиваясь.
- Думаю, у нас еще есть время поговорить, - раздался позади голос, которого она не слышала очень давно и мечтала никогда не услышать впредь.
Обернувшись, Елена встретила взгляд холодных голубых глаз Ребекки.
- Привет, Елена.
Выглядела она шикарно. В фиолетовом с золотым платьем в пол, с распущенными по плечами золотистыми волосами, она казалась яркой, но в то же время очаровательной.
- Уходи, - все, что произнесла мисс Гилберт.
- Ты даже не выслушаешь меня?!
- Не трудись лгать. Жаль расстраивать подготовленный тобой спектакль, но я знаю его сценарий заранее.
- Неужели? – Ребекка изящно изогнула бровь.
- Вы с братом хотите отомстить нам, разрушив компанию, поэтому сейчас ты будешь искусно лгать и говорить все, чтобы разрушить мою свадьбу. Не нужно, сбегать из-под алтаря не мой стиль. Как-то слишком театрально, не кажется?
- Я действительно хочу отговорить тебя от этой свадьбы, но…
- Без «но», Ребекка! – прервала ее Гилберт. – Я не собираюсь идти у тебя на поводу. Убирайся из моего дома и забудь дорогу сюда.
В глазах непрошенной гости промелькнуло удивление от решительных и властных ноток, прозвучавших в голосе Елены. Годы поменяли ее в лучшую сторону.
- Это Деймон убил Мэдс, - сообщила Ребекка абсолютно спокойным тоном.
Елена уже открыла рот, чтобы сказать, что ни за что не поверит в такую чушь, но вдруг вспомнила точно такое же обвинение от Кэролайн. Эти две девушек ни за что не могли бы быть в сговоре.
- С чего такие абсурдные выводы?
Ребекка задумчиво склонила голову на бок.
- Как хорошо ты знала Мэдс и Деймона?
- Хорошо, достаточно хорошо, – Елена не собиралась откровенничать, но все же добавила: - О Мэдс я знала все.
- Правда? – насмешливо переспросила Ребекка. – И знала о том, что у нее есть брат?
Елена пораженно уставилась на девушку.
- Брат? – и тут же отбросила эту бессмысленное предположение. - Что за бред? У Мэдс не может быть брата… Я бы знала.
«Я так мечтала бы иметь старшего брата, Елена…»
- Деймон – сын Элизы, - сообщила Ребекка.
- Ты меня совсем за идиотку держишь? Что за Санта-Барбара, Бек? Может, ты еще скажешь, что Деймон – мой брат?
Блондинка покачала головой.
- Это правда. Он действительно сын Элизы и Джузеппе. Он сам сказал об этом Энди.
- Энди? – Елена почувствовала совсем неуместный укол ревности: конечно же, он бы обо всем рассказал Энди…
- Сегодня утром я прислала Элизе поздравление со свадьбой сына. И к ней вызвали доктора. Немного бурная реакция на невинный розыгрыш, не находишь?
Мама сказала ей, что миссис Шелдон отменила утренний спектакль из-за плохо самочувствия, но сказала, что обязательно придет на их с Деймоном свадьбу.
«У моей мамы есть секреты… Много грязных гадких секретов…»
- Мэдс говорила, что они встречались… - в ужасе прошептала Елена.
«Деймон – лучший из вех парней, которых я когда-либо встречала…»
Ее тошнило от самой мысли об этом.
- Они встречались, - подтвердила Ребекка. – И Мэдс знала о том, что он ее брат. А когда узнал он, то пришел в бешенство. И убил ее в приступе ярости.
«Есть человек, чью тайну я не должна была знать… И мне страшно…»
- Это ложь! – крикнула Елена. Комната плыла перед глазами. Она говорила это не столько Ребекке, сколько голосу Мэдс, навязчиво звучащему в голове.
Это не может быть правдой. Все неправда. Деймон не может быть сыном Элизы. Он сын Сью.
«Мне жалко эту женщину, Елена. Твоя крестная не заслужила всего этого…»
- Ты знаешь, где находится дневник Мэдс?
- Знаю, - выдохнула Елена.
- Найди его. Прочти правду, пока не поздно.
- Я не верю во все это. И никогда не поверю. Уходи, Ребекка, ты зря пришла.
Дневник. Дневник Мэдс. Она знала, где он, но не могла найти сейчас, у нее не было времени. Она найдет его после свадьбы и убедится, что все, сказанное Ребеккой, – ложь.

Кэтрин сидела на огромной кровати с бордово-бежевыми покрывалами и застегивала ремешки роскошных черных туфель на внушительных каблуках. Туфли, как и шикарное красное платье, стали следствием ее длительного шопинга на Мэдисон-авеню.
У девушки было ощущение, что свадьба станет весьма занятным событием. Она ждала ее с предвкушением, но в тоже время душу мисс Пирс снедало тягостное чувство. С того времени, как они с Элайджей приехали в Нью-Йорк, у нее появилось такое ощущение, что развязка близко. Но Кэтрин отнюдь не испытывала того чувства предвкушения достижения своей заветной цели, которое она думала, что испытает. Дело было в том, что она заигралась. Забыла о первом правиле – не влюбляйся в тех, кто является для тебя средством достижения цели.
Внутренние службы Великобритании давно следили за семейством Мортимер. Представители графского рода с самого первого их основателя отличались сомнительным родом действий. Их предок был викингом, ступившим на земли Туманного Альбиона с далеко не благими намерениями.
Сразу, как только Кэтрин попросили об услуге, она поняла, что не справится. Слишком хорошо помнила, как однажды к ним в Оксфорд приехал старший сын графа Ольстер, который прочитал им лекцию на правах члена палаты лордов. Девушка практически не дышала во время его выступления, ловя каждое слово, а когда он закончил, ее рука первой взметнулась вверх, и он обратил к ней свой взгляд, слегка приподняв брови:
- Да, мисс?
- Вы говорите об абсолютном равенстве в Британии, даже конкретно в Англии. Но это нонсенс. Именно у нас этого равенства никогда не было, и быть не может.
- Я понимаю вашу мысль, мисс, но обоснуйте, пожалуйста.
- Возьмем вас, сэр.
- Меня? – он слегка улыбнулся. – Что ж, мне очень любопытно. Прошу вас.
- Вы являетесь членом палаты лордов по праву рождения, мы вас не выбирали. Тогда как человек, простой смертный, не голубой крови, должен добиваться хоть какой-то должности в правительстве годами упорного труда. Я промолчу о том, что людей судят за воровство еды, тогда как аристократам сходят с рук вещи куда страшнее. Вы говорите, что в Британии равенство. Но ведь вы сами доказательство того, что это не так!
- Для начала поговорим о палате лордов. Я понимаю вашу точку зрения, очень демократичную и независимую. Но вы и вправду убежденны, что человек, который получил это право по рождению, не принесет пользу государству, а тот, кого выбрали люди, обязательно станет отличным политиком?
- Вы, конечно, правы, но…
- Достаточно, мисс Кэтрин! – прервал ее декан и одарил испепеляющим взглядом. – Дайте же другим задать вопросы.
Кэтрин слыла бунтаркой в университете, но на этот раз не стала перечить и умолкла, но не удержалась от ответного ненавидящего взгляда декану.
После она практически не слушала бессмысленный лепет однокурсников, только не отрываясь, задумчиво смотрела на приглашенного гостя. Элайджа же игнорировал ее явное внимание, только когда все закончилось и Кэтрин, собрав вещи, направилась к выходу, он окликнул ее:
- Мисс Кэтрин! Я бы хотел принести вам свои извинения, я не хотел вас обидеть своим выступлением. У вас, наверное, есть веская причина для такого кардинального мнения…
- О, прошу вас, сэр! – воскликнул декан. – Не обращайте внимания на эту юную скандалистку. Кэтрин на самом деле Катерина Петрова, дочь болгарского посла, и уж поверьте: о том, как детям аристократов сходят с рук возмутительные поступки, знает не понаслышке!
Кэтрин только игриво улыбнулась на слова декана и ошеломленный вид Элайджи.
- Ну, подумаете, поставила велосипед в неположенном месте, и уже «сходят с рук возмутительные поступки», – девушка одарила Элайджу улыбкой и произнесла на прощание: - Надеюсь еще увидеть вас, сэр.
И она увидела. Когда окончила университет и присутствовала на каком-то светском рауте. Уже совершенно взрослая и неотразимая, Кэтрин нарочито делала вид, что не видит и не замечает его. А потом он пригласил ее на танец. Искусно изображая скуку, она желала только того, чтобы музыка никогда не смолкала.
А потом Кэтрин узнала правду. Друг ее отца попросил о помощи. Он рассказал ей все об этой семье, о грязных проделках младших и о покрывательстве старших. Она так взбесилась тогда на Элайджу за то, что он строил из себя честного и принципиального лорда, а на самом деле был ничем не лучше брата с сестрой. И тогда Кэтрин согласилась найти информацию, которая заставит семью Мортимер наконец понести наказание за содеянное. Она была за справедливость. Любила составлять сложные комбинации и распутывать разные цепочки, но все только для торжества правды.
Когда умерли граф с графиней, девушка поняла, что Элайджа не на стороне Клауса и Ребекки. Кэтрин приехала в Нью-Йорк для того, чтобы убедится, что он был не причастен ко всему беспределу, что устраивали здесь его брат с сестрой. Только тогда она сможет ему довериться и рассказать об истинной причине начала их отношений. Но она боялась, что тогда сама потеряет его.
- Когда у тебя такое выражение лица, это не сулит ничего хорошего.
Она подняла взгляд и увидела графа, стоявшего в дверях.
- Какое выражение?
- Грустное. И оно хуже даже угрожающего, уж поверь мне. Скажи, кто тебя обидел, и, клянусь, он не сделает этого впредь.
Кэтрин тряхнула локонами, поднялась и подошла к любимому.
- Никто не сможет причинить мне боли сильнее, чем причиняю я себе сама. И тем, кто рядом со мной. Я всегда отталкиваю тех, кому дорога, и боюсь оттолкнуть тебя. Люди устают от меня, Элайджа. И оставляют.
Заглянув в глубокие темные глаза, Элайджа понял, что Кэтрин действительно очень тревожится по этому поводу. Это было так не похоже на нее – беспокоиться о чем-либо. Он провел ладонью по щеке девушки.
- Я не оставлю тебя до тех пор, пока ты сама не попросишь. Даю слово.
Вместо ответа Кэтрин только поцеловала мужчину, подумав о том, что он не из тех, кто нарушает свое слово. И это вселяло надежду.
По дороге к церкви святого Павла Кэтрин пребывала в задумчивом состоянии. Пытаясь отвлечься, она вспоминала все, что читала в последние дни в светской хронике о женихе и невесте на предстоящей свадьбе. Девушка так и не поняла, почему они женятся. Столько разговоров, и она склонялась к варианту о том, что все из-за денег. Это торжество являлось нашумевшим событием, и о нем говорили все, кому не лень. Кто-то верил в настоящую любовь между Сальваторе и Гилберт, кто-то считал эту свадьбу фарсом, но, тем не менее, пришло невероятное количество народа, и катастрофически не хватало места для парковки.
В самой церкви был большой ажиотаж, все садились на свои места, переговаривались и перебывали в предвкушении.
- Граф Ольстер! Какая радость видеть вас здесь.
К ним подошла красивая женщина, вся светившаяся от счастья.
- Примите мои поздравления, миссис Гилберт.
- А кто ваша прекрасная спутница?
Кэтрин опередила Элайджу:
- Зовите меня просто Кэтрин. – Фамилия Петровых вела за собой череду бесконечных дотошных вопросов.
- Очень приятно, дорогая. Проходите со мной вперед, все уже собрались. Ждем только Елену и Грейсона.
Устроившись в первом ряду, Кэтрин принялась рассматривать жениха и его свидетеля. Невольно вспомнилась свадьба ее старшего брата – у того свидетель был ужасно веселый, предчувствуя пьянку, а этот парень совсем мрачный. Зато жених напомнил Кэт брата: такой же серьезный, сосредоточенный, изо всех сил старается не показать, как волнуется. Пару лет назад Кэтрин так же сидела на лавке в первом ряду и строила смешные рожицы брату, заставляя улыбнуться. Деймону тоже не помешало бы, не то еще грешным делом подумают, что он и в самом деле не рад этой свадьбе.
- Простите, возле вас можно сесть?
Кэтрин почувствовала, как напрягся рядом Элайджа, и моментально повернула голову в сторону говорившего. Молодой человек под руку с очаровательной девушкой выжидающе смотрели на них. Она никогда не встречалась с ними раньше, но видела на фото и много слышала. Даже внешне Клаус и Ребекка не напоминали старшего брата.
- О, это ваши брат с сестрой, Элайджа? – миссис Гилберт выглядела немного растерянной, очевидно, она не видела их имен в списке гостей. – Вы когда-то дружили с Еленой и Деймоном, если не ошибаюсь?
- Мы и сейчас поддерживаем отношения, - усмехнулся Клаус.
- Не ожидал увидеть вас здесь, - сквозь зубы проговорил Элайджа. Он понимал, что их появление не принесет ничего хорошего.
- Как же мы могли не придти, мой дорогой братец, - Ребекка невинно улыбнулась и продемонстрировала два приглашения в руках. – Елена сама вручила их нам.
- Чего же вы стоите? – сказала миссис Гилберт: - Присаживайтесь, все скоро начнется.
- Приятно наконец увидеться с вами, Кэтрин, - произнес Клаус, садясь по другую сторону от нее.
- Неужели?
- Конечно. Видите ли, просто не могу оставаться безразличным к девушкам, которые берут в плен сердце моего брата.
- А я напротив, остаюсь совершенно безразличной к братьям парней, которые взяли в плен мое сердце, - парировала Кэт.
Клаус хмыкнул.
- И не пытайся, Клаус, - предупредил его Элайджа, угрожающе смотря на брата. – С ней не получится.
- И чем же она отличается от предыдущих? - прошипел Клаус.
- Я люблю его, - ответила Кэтрин.
Дальнейшую перепалку прекратило прибытие невесты – зал мгновенно утих, заиграла традиционная мелодия. По проходу первой прошла подружка невесты – миловидная хрупкая девушка в золотистом платье с букетиком лилий в руках. Дойдя до алтаря, она остановилась напротив свидетеля и перевела дыхание. Следующим стал выход невесты.
Миранда Гилберт поднесла платок к глазам, когда увидела свою дочь под руку с отцом. Хотя все невесты прекрасны, мисс Гилберт сегодня представляла собой нечто великолепное, заставляя всех невольно любоваться ею. Она шла по проходу легко и грациозно, однако, когда подошла ближе, то Кэтрин подумала, что никогда не видела невесты печальнее. На миг ей даже показалось, что в шоколадных глазах сверкнули слезы.
Деймон ободряюще улыбнулся невесте, но она не ответила. Кэтрин заметила, как Елена едва не отдернула руку, когда отец передал ее Деймону. Парень сжал ладонь невесты, а она смотрела в упор на священника, и Кэтрин даже не могла решить, кого из них ей жаль больше.
- Мы собрались здесь, чтобы отныне и навеки сочетать священными узами брака два любящих сердца. Если в зале есть кто-то знающий причину, по которой эти двое не могут сочетаться браком, пусть говорит сейчас или умолкнет навеки.
Тишина. Небольшой бумажный самолетик упал к ногам невесты, и Елена непонимающе посмотрела не него.
- Итак, приступим, - продолжал святой отец. – Берешь ли ты, Деймон Сальваторе, в свои законные жены Елену Гилберт с этого момента, в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, чтобы любить и лелеять, пока смерть не разлучит вас?
- Беру.
- Берешь ли ты, Елена Гилберт, в свои законные мужья Деймона Сальваторе с этого момента, в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, чтобы любить и лелеять, пока смерть не разлучит вас?
Молчание.
- Мисс Гилберт?
- Минуточку.
Невесты быстро наклонилась и подняла листок.
- Елена? – встревожено посмотрел на нее Деймон.
Дрожащими пальчиками Елена расправила самолетик и быстро пробежалась глазами по написанным строчкам.
Негромкий возглас отчаянья.
- Елена, что там?
Но она только отшатнулась от жениха.
- Нет, - прошептала девушка.
- Что? – переспросил Деймон.
- Нет, - повторила Елена, отступая на пару шагов назад. - Не беру.
Подняв пышные юбки, девушка побежала к выходу, прежде чем кто-либо успел прийти в себя и остановить ее.

РS: У этой главы будет вторая часть, для одной главы много, но они как бы единое целое. И это будет совсем уж особенный кусочек, над которым я сейчас усердно работаю. Хотелось бы поблагодарить за это замечательного человечка Катю, которая lady boom, без твоих замечательных идей вышло бы ужасно банально

***
За час до этого.
Ребекка опустилась на заднее сидение лимузина возле брата.
- Поверила? – выжидающе посмотрел на нее Клаус.
- Нет, но я и не надеялась. Вышло неубедительно, нелегко было импровизировать на ходу. Даже я понимаю, что Деймон не убивал Мэдс.
- На самом деле это все неважно. Главное, чтобы все шло по моему плану.
- Может, поделишься им наконец? – девушка нетерпеливо выстукивала пальцами по коленке. Она ненавидела неведение.
- Все просто. Если все прошло, как я запланировал, убийца слышал ваш разговор.
- И… - протянула Ребекка.
- Он сделает все, чтобы достать дневник Мэдс.
- Прекрасно! – Голубые глаза смотрели на брата с непониманием. - Он уничтожит улики против себя, а нам-то что от этого?
- Не глупи. Единственный путь к дневнику Мэдс – Елена, - раздраженно, будто ребенку, объяснил Клаус. – И он заставит ее найти его. Мы должны вычислить, кто это, в этот промежуток времени. Елена приведет убийцу к дневнику, а нас к убийце. Все просто, – он щелкнул пальцами, будто и в самом деле не существовало ничего проще. Взор мужчины затуманился, и совсем непонятные эмоции сверкнули в обычно непроницаемом взгляде брата Ребекки, когда он произнес: - И потом я, наконец, смогу отомстить…
- Еще раз увижу такой взгляд и подумаю, что ты ее даже любил. Я помню, Ник, что ты сделал, когда узнал о ее смерти…
Он орал на всех, разрушил пол-имения, был в невероятном бешенстве. Несколько дней находился будто в бреду, повторяя раз за разом, что она все это подстроила.
- Дело не в любви, - проговорил Клаус. - Когда мы виделись с ней в последний раз, она сказала: «Игра закончилась, Ник, и ты проиграл».
- Я помню. А ты сказал, что игра не закончится, пока кто-то из вас не умрет. Именно это так задевает тебя? Что ты не можешь отыграться?
- Последний ход был за ней. И она выиграла. Играть дальше не имеет смысла, любая победа не будет иметь значения. Я проиграл ей, и остальное неважно. Теперь она вне зоны моей досягаемости, Мэдс навеки останется непобедимой. И я жестоко отомщу тому, кто все это затеял.
- Может, у тебя еще будет возможность отыграться. – На лице Ребекки появилась усмешка, и, выдержав эффектную паузу, девушка добавила: – В аду.

***

Возле летнего дома Мэдс в пригороде был небольшой коттедж в викторианском стиле, где когда-то, совсем давно жил один доктор с семьей, но затем они переехали, и здание опустело. В детстве они часто здесь играли – пустые дома всегда привлекали детей. Но, приехав теперь, Елена увидела, что коттедж стал принимать новый облик – очевидно, кто-то купил его и начал проводить реставрационные работы.
- Девушка? Вы собираетесь расплачиваться? – раздраженно прервал ее мысли водитель такси, которое она поймала, просто выбежав на дорогу из церкви.
- Что? – Елена рассеяно посмотрела на него и поняла, что у нее нет денег, чтобы расплатиться.
- Без денег? – догадался таксист, многозначительно окидывая взглядом ее свадебное платье.
Девушка сняла небольшой сапфировый браслет и протянула мужчине.
- Настоящие, честно.
Понимая, что у нее нет ничего, кроме украшений, таксист, нахмурившись, взял браслет, надеясь, что пассажирка не провела его и это не фальшивка.
- Спасибо.
Елена открыла дверь и вышла на пустынную улицу. Все, кто имел здесь летние дома, накануне Рождества находились в городских квартирах. Девушка задрожала: на улице было холодно. Опять посмотрела на сжатую в кулаке записку.
«Если у меня будет племянница, назови ее Мэдди, и ее папочка расправится с ней точно так же, как с сестренкой. Беги, иначе ей не жить. Беги, иначе я заберу ее с собой. Беги ради меня, Елена».
Строчки, заставившие девушку бежать без оглядки. Сбежать, скрыться, уйти от всего…Елена чувствовала опасность, кто-то стоял у нее за спиной… И в голове только одно слово: «Беги!»
Она могла подумать о выходках Клауса или Ребекки, но это был почерк ее мертвой подруги. Каждая буква, каждая причудливая завитушка была как у Мэдс. Елена так испугалась. Она не хотела верить, что Деймон виноват в ее смерти, но не могла выйти за него, пока не убедится в обратном. Мысль о том, что отец ее ребенка – убийца, повергала Елену в ужас. Она не могла дать клятву перед Богом, пока не выяснит всю правду. Она отчетливо чувствовала, что кто-то был рядом, кто-то был для нее угрозой, и сейчас, стоя напротив этого дома, знала, что находится на верном пути.
Платье мешало идти, шлейф волочился по пыльной земле. Девушка раздраженным жестом сняла фату и бросила под ноги. Почтовый ящик перед домом – они часто прятали там вещи, когда не хотели, чтобы их кто-то нашел. Но он оказался пуст, хотя Елена ожидала этого: если бы Мэдс считала, что ее хочет убить Деймон, не спрятала бы дневник в месте, где тот искал бы его в первую очередь.
Но девушка чувствовала, что Мэдди спрятала его где-то здесь, рядом. Подошла к дверям и постучала. Дом был пуст. Но, заглянув внутрь, она увидела, что там начат ремонт. Обогнув крыльцо, Елена увидела старые качели и, сев на них, принялась раскачиваться. Качели заскрипели, и этот звук показался ужасно громким в пугающей тишине улицы.
Где бы Мэдс спрятала вещь, которую никто не должен был найти? Где-то на видном месте, но в то же время там, где не будут искать. Точно где-то здесь. Взгляд зацепился за старый забор, и, пораженная внезапной догадкой, Елена тут же вскочила на ноги. Конечно! Как же она не подумала об этом раньше? Идеальный маленький тайничок. В углу само по себе росло дерево магнолии, оголенные ветви которого выглядели неприветливо.
Девушка опустилась на колени. Внизу, между двумя раздвоенными стволами, впритык к забору была надежно спрятана металлическая коробочка. Елена протянула руку, и сердце бешено забилось от радости, когда под пальцами почувствовался мягкий переплет дневника. Небольшая книжечка с черной обложкой и большой буквой «М» посредине.
«Хочешь прочитать мой дневник? Когда-нибудь я позволю тебе сделать это».
Все еще сидя на земле, дрожа, Елена открыла заветные желтые листки бесценных воспоминаний.
«Мне 16 лет, меня зовут Мэдс, и я особенная. Вы больше не найдете такой же девушки с такой же судьбой, а здесь вся правда. Вся моя жизнь без утайки».
«...Манхэттен привлекает только тогда, когда ты не выросла здесь. Это мир бесконечной паутины интриг, где ты либо ведешь партию, либо становишься чей-то пешкой. Последнее противоречит моей сущности, так что у меня практически не было выбора…»
«…Моя мать – великолепна актриса, во всем остальном же – просто ничтожество. Нет никого, кто бы вызывал у меня презрения больше, чем она. Когда-то у нее был сын, которого она даже не попыталась найти, а мной хотела заменить его. Кто мой отец, не спрашивайте, она сама затрудняется ответить на этот вопрос. Все склоняются к мысли, что это никчемный второстепенный актеришко, с которым у нее была типа любовь, пока он не умер от передозировки. Я отказываюсь верить, что такая посредственность могла дать мне жизнь. Сказать по правде, во мне еще теплится надежда, что однажды окажется, что Элиза вовсе не моя мать, но, черт, мы с ней слишком похожи. Только не характером – не знаю, откуда он у меня, но он мощный, честно. Возвращаясь к матери: если она хотела заменить мной сына, то стоило хотя бы попытаться. Она забила на меня буквально с рождения. Она была и всегда будет для меня никем, человеком, который не заслужил не то что моей любви, а даже уважения. Если ты однажды прочтешь это, мам, знай: я тебя ненавижу…»
Страница за страницей – там было все, что Елена знала. Перед взглядом пролетали дни, описываемые здесь. Мэдс знала, что у нее есть брат, но не знала, кто он. Теория Ребекки разбилась вдребезги. Фото, рисунки, мелочи вроде билетов в кино или маленького засушенного цветка – все было пропитано воспоминаниями.
«…Друзья – лучшее, что есть в моей жизни. Я сделаю все ради них…» - голос Мэдди так явно звучал в ушах девушки, и улыбка. Та, что появлялась у Мэдс на лице, исключительно когда она говорила о ком-то из них.
«...Деймон, он сложный, в этом мы чем-то похожи. Считает себя виновным в смерти матери, ненавидит за то, что видит в себе отца. Я могу понять, но не перестану заставлять сопротивляться этому. Я верю, что ты сможешь жить по-другому, мой родной…»
По холодным щекам скатилась соленая слеза, оставляя горячий след.
- Он стал таким же, Мэдс... – прошептала Елена. – Не любит никого, кроме своей компании и разбивает сердце тем, кто любит его сильнее всего.
Перевернула страницу и вздрогнула от имени, которым был исписан весь лист. Елене показалась, что синяя паста отливает кровавым цветом. В ее подсознании именно он ассоциировался с убийством Мэдс. Скоро это изменится навеки.
«…Тайлера я люблю. Как умею. Это нечто безумное, совершенно сумасшедшее… Между нами всегда есть искра, то и дело разгорается пламя. Иногда это выматывает, иногда у нас заканчиваются силы без конца изводить друг друга. Может, я не любовь всей его жизни, но он никогда не забудет меня. Я знаю».
«…Стефан – один из тех немногих, даже в нашем кругу, кому позволено видеть меня слабой и беззащитной. Он действительно замечательный, с такими как он, я всерьез задумываюсь о том, какой же я все-таки плохой человек…»
«…Елена всегда напоминала мне сказочную принцессу, живущую в нереальной вселенной. Милая и добрая, когда-то она здорово разочаруется в этом мире. Надеюсь, когда это случится, я буду рядом и помогу ей пережить все трудности…»
Слезы лились с глаз неудержимым потоком.
- Тебя нет рядом! Нет!
Елена была одна. Утешая, люди всегда говорят, что умирая, наши близкие остаются с нами. Она не верила в это. Тело Мэдс сейчас находилось на кладбище, под холодной землей. Ее мозг уже не работал, а сердце не билось. Мэдс больше не существовало, она умерла – произошел необратимый биологический процесс, а рай и ад придуманы теми, кто боится смерти.
Мэдс должна была стать выдающимся человеком. Кандидатом Нобелевской премии или первой женщиной-президентом Америки. Она должна была смеяться своим неповторимым заразительным смехом, танцевать ночи напролет и влюблять в себя парней. Класть в свой крепкий черный кофе непомерное количество сахара и ненавидеть сливки. Обожать кровавые фильмы ужасов и падать в обморок при виде иголки. Болеть за «Джетс» и ругаться с фанатами «Никс». Быть неприступной и резкой к окружающим и плакать над мелодрамами. Презирать мать и добиваться ее внимания. Любить и ненавидеть. Злиться и прощать. Она должна была жить.
Но все померкло, когда она дошла до последних страниц.
«Мне очень страшно. Я не уверенна в своих подозрениях, я не могу верить психам. Но если больная шизофренией девушка, живущая в психбольнице, точь-в-точь описывает тебе человека, которого в принципе не должна была никогда видеть, становится действительно страшно… Она сказала, что они были друзьями, между ними было взаимопонимание. Тайлер говорит, что нельзя всерьез воспринимать слова больной девушки, но то, как она рассказывала о своем детстве… Как они находили в саду птичек, ловили их и убивали, я своими глазами видела ряды маленьких могилок, и мне очень страшно. Если я и вправду подпустила к себе маньяка, то это может плохо кончиться…»
- Не может быть… - прошептала Елена.
Убийца все время был рядом. Человек, больной страшной болезнью. Убийца Мэдс действительно постоянно дышал им в спину.
Как она могла хоть на секунду поверить, что это Деймон. Елена почувствовала, как ее сковал страх.
«Я нашла тетрадь, - писала Мэдс. – Исписанную моим подчерком, но таких слов я точно никогда не писала. Я догадываюсь, кто это, но мама мне не верит. Говорит, что это просто восхищение мной. Мне кажется, даже когда найдут мой холодный труп, она не поверит в то, что я была права. Я искала в интернете, поклонение – первый этап, а стоит мне сделать какой-то неверный шаг, способный вызвать злость, и можно распрощаться с жизнью. Если меня убьют, я хочу, чтобы все узнали, кто это сделал…»
И Елена узнала. Имя своего убийцы Мэдс написала большими буквами на всю страницу. Тот, кто был не в себе. Кто отнял жизнь Мэдс и теперь угрожал им всем.
Елена резко поднялась и огляделась по сторонам. Никого не было, но ей казалось, что за ней кто-то следит. У нее начиналась паранойя, она точно знала, где сейчас находился убийца. Ей необходимо позвонить Деймону.
Дальше девушка делала все на автомате. Взяла камень, выбила окно у дверей черного входа в дом и открыла защелку на них.
Кухня оказалась пуста, но, благо, в гостиной уже был телефон. Хотя ремонт тут был в полном разгаре – рабочие, очевидно, снимали старый деревянный пол. Кругом остались некоторые инструменты, что значило, что ремонт отложен ненадолго и в любой момент могут явиться хозяева.
Набирая номер Деймона, Елена с ужасом думала, что он там сейчас объясняется перед гостями, растерянный или злой, даже не замечая, как кто-то тихо покидает зал, чтобы приехать и найти ее.
Убийце было неизвестно местонахождение дневника – убеждала она себя. Он бы обязательно нашел и уничтожил его. Оставалось лишь надеяться, что он не последовал за ней. Но вряд ли такое было возможно – не мог же гость просто выбежать из зала вслед за невестой.
- Алло, – по голосу Деймона Елена попыталась определить, в каком он сейчас состоянии, но безуспешно.
- Деймон… Прости меня, - все, что ей удалось выговорить, хотя сказать она должна была многое.
- Елена? Ты где? Ты в порядке? Что там было написано? – начал расспрашивать Деймон, но все эти вопросы теперь не имели значения.
- Я знаю, кто убил ее, - дрожащим голосом произнесла девушка.
- Мэдс? – переспросил Деймон, хотя на самом деле подтверждения не требовалось. – Кто? Не Тайлер?
- Нет, - выдохнула девушка. – Нас могут подслушивать. Где ты сейчас? Возле тебя есть кто-то?
- Да, тут уйма народу, погоди, сейчас уйду куда-нибудь… Все, вроде никого. Рассказывай, что ты знаешь и откуда.
- Просто приезжай за мной. Я в доме соседей Мэдс… Ну, помнишь ее летний дом?
- Дом Мэдс в пригороде?
- Да, он. Там есть дом доктора, где мы когда-то играли, помнишь?
- Что-то такое припоминаю. Заброшенный дом с качелями?
- Да, здесь сейчас стройка или что-то такое. Приезжай скорее, пожалуйста, мне страшно.
- Я скоро буду. Не бойся.
Подумав немного, Елена решила выйти на улицу и дожидаться его там – это было не так страшно. В руках девушка судорожно сжимала дневник, который на всякий случай решила спрятать в почтовом ящике – если убийца доберется до нее раньше, то не догадается посмотреть там. Но с другой стороны, его легко найдут новые хозяева, которые обратятся в полицию в случае чего… Содрогнувшись от последних мыслей, Елена обхватила себя руками и принялась, не отрываясь, смотреть в ту сторону, из которой должен приехать Деймон.
Она старалась выбросить мысли об убийце из головы, и возглас облегчения вырвался у девушки, когда она увидела черную «Grand Cherokee» - одну из машин, принадлежавших Деймону.
Стоя посреди дороги в своем перепачканном свадебном платье, Елена почувствовала, как опять начинается снег. Крохотные снежинки залепили ресницы, а карие глаза вдруг расширились от ужаса.
Вместо того чтобы сбавить скорость, водитель только резко нажал на газ и сбил ту, кому так и не суждено было стать миссис Сальваторе.
Вихрь белоснежных французских кружев и каштановых кудрей. Словно красивая тряпичная кукла она упала на асфальт. Она была самой прекрасной из всех жертв. Трогательнее маленькой убитой ласточки, она поднимала на совсем новый уровень.
Вряд ли в мире существовало что-то красивее для этого человека, чем вид крови на ее виске и падающий на ее невинное лицо снег. Как невыносимо жаль, что пришлось разрушить очарование момента. Любой мог проехать рядом и отобрать эту идеальную куклу, безупречное творение природы. Так неприятно было волочить ее по земле на задний двор, портя ее совершенство.
Дверь в старый дом была открыта, и грех было не воспользоваться возможностью и не затащить ее туда. Там они находились наедине. К сожалению, половина деревянного пола была разрушена, и в их распоряжении находилось только полкомнаты.
Убийца просунул руку под пиджак и вытянул белоснежный цветочек. Сложил руки Елены на груди и поставил прекрасное растение между ними. Аккуратно поправил шелковистые волосы и распрямил пышные юбки.
Наблюдая за созданным великолепием, за самой особенной из всех жертв, было сложно решиться сделать последний шаг. Но густые реснички затрепетали, и Елена начала что-то бормотать – это было знаком свыше. Знаком освободить ангела от бренного тела.
Взгляд упал на стальной лом, лежавший неподалеку. Рука взметнулась только раз, и острый конец штыря прошел сквозь живот Елены.
Последний возглас боли разорвал тишину, и все – ангел был свободен.

Дата добавления: 2015-12-07