Читайте также:
|
Я подавила желание на него окрыситься.
Простите, если я не разделю вашего энтузиазма. Вы можете мне помочь их положить такими, какими они были?
Теоретически – да.
Когда человек говорит «теоретически», это значит, что он не знает как. Помочь мне вы можете?
Погодите, погодите, – ответил Доминик. Он присел возле Вилли, рассматривая его, как букашку под микроскопом. – Я же не сказал, что не могу. Да, я никогда не видел, чтобы кто-то такое мог сделать. А вы говорите, что вы такое уже делали раньше. – Он встал, отряхивая колени.
Один раз.
И тогда без триумвирата? – спросил Доминик.
Пришлось ему рассказать. Я достаточно разбиралась в магии ритуалов, чтобы понимать: если мы скроем от него, как мы добыли столько силы, Доминик нам помочь не сможет. Это как сообщить полиции о краже со взломом, хотя на самом деле произошло убийство. Они будут расследовать не то преступление.
Да, в первый раз я была одна.
Но оба раза в светлое время суток? – спросил он.
Я кивнула.
Это более или менее понятно. Зомби можно поднять, когда душа отлетела. И логично, что вампиров можно поднять только днем. Когда наступает темнота, их душа возвращается.
Я даже не собиралась вступать в дискуссию, есть ли у вампиров душа. Я далеко не так была уверена в ответе, как когда-то.
Я не умею поднимать зомби днем, – сказала я. – Не говоря уже о вампирах.
Доминик показал рукой на мертвецов обеих пород.
Но вы это сделали.
Я покачала головой:
В этом-то и вопрос. У меня не должно было такое получиться.
Вы когда-нибудь пытались поднимать обычных зомби в светлое время суток?
Вообще-то нет. Человек, который меня обучал, говорил, что это невозможно.
Значит, вы не пробовали? – спросил Доминик.
Я замялась с ответом.
Вы пробовали, – сказал он.
Я этого не умею. Я даже не могу вызвать силу под солнечным светом.
Только потому что верите, будто не можете.
Повторите еще раз, пожалуйста.
Вера – один из самых важных аспектов магии.
Вы хотите сказать, что раз я не верю, будто могу поднять зомби днем, то поэтому и не могу.
Именно так.
В этом нет смысла, – сказал Ричард.
Он стоял, прислонившись к одной из целых стен. Пока мы с Домиником говорили о магии, он был очень тих. Джейсон, все еще в волчьем образе, лежал у его ног. Стивен расчистил себе место среди камней и сидел рядом с Джейсоном.
На самом деле есть, – возразила я. – Я видела людей с большим нетренированным талантом, которые ничего поднять не могли. Один был уверен, что это смертный грех, и потому просто сам себя заблокировал. Но он светился силой, принимал он это или нет.
Оборотень может отрицать свою силу как хочет, но это не спасет его от превращения, – возразил Ричард.
Я думаю, поэтому ликантропию и называют проклятием, – сказал Доминик.
Ричард поглядел на меня с очень красноречивым выражением лица.
Проклятием?
Вы должны извинить Доминика, – возник Жан-Клод. – Сто лет назад никому и в голову не могло прийти, что ликантропия – болезнь.
Беспокоитесь о чувствах Ричарда? – удивилась я.
Его счастье – это ваше счастье, ma petite.
Это новое джентльменское поведение Жан-Клода начало меня доставать. Ну не верила я в его перевоспитание.
Если Анита не верила, что может поднять мертвого днем, как же это у нее получилось? – спросила Кассандра, присоединяясь к метафизической дискуссии, будто на семинаре по теоретической магии.
В колледже я знала много таких людей. Теоретики, лишенные магического таланта, – они были готовы часами обсуждать, будет ли работать то или иное теоретически выведенное заклинание. Они относились к магии как к физике, чистой науке, только без возможности проверки. Не попусти Господь, чтобы ученые из этой башни слоновой кости действительно испытали свои теории в реальном заклинании. Доминик очень подошел бы к их компании, только у него магические способности были.
Оба случая произошли в экстремальной ситуации, – сказал Доминик. – Тот же принцип, что позволяет иногда бабушке поднять наехавший на внука грузовик. В минуты острой необходимости часто пробуждаются способности, в остальное время спящие.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 80 | Нарушение авторских прав