Очень необычно, – сказала я.

Их создал специально для клуба подающий надежды молодой художник.

У него получилось.

Я сунула пистолет обратно в сумочку, но закрывать ее не стала. Так его можно было вытащить неожиданно быстро, а к тому же я не могла разгуливать всю ночь с заряженным пистолетом в руке. В конце концов, руку начинает сводить, как бы ни был мал пистолет. Жан-Клод поплыл через танцевальный зал, я за ним.

Лив меня испугалась. Почему?

Он грациозно обернулся, улыбаясь:

Вы же Истребительница.

Я покачала головой:

Она сказала, что ощущает меня у себя в голове, как другого вампира. Что она имела в виду?

Он вздохнул:

Ma petite, вы некромант, и ваша сила растет, когда вы ею пользуетесь.

Так чем же это могло испугать шестисотлетнего вампира?

Вы неумолимы, ma petite.

Это одно из моих лучших качеств.

Если я отвечу на ваш вопрос, вы будете вместе со мной радоваться моему клубу и будете моей дамой, пока не появится убийца?

Спасибо, что напомнили.

Вы не забывали.

Да, не забывала. Ладно, ответьте на мой вопрос, и я буду изображать вашу даму.

Изображать?

Бросьте играть словами и ответьте на вопрос. На два вопроса. – Я вспомнила еще один вопрос, на который мне нужен ответ.

Он приподнял брови, но кивнул.

В фольклоре, в распространенных мифах вампирам приписывают умения, которыми мы не владеем: управлять погодой, перекидываться животными. Считается, что некроманты могут управлять мертвыми всех видов.

Управлять? Вы имеете в виду не только подъем зомби?

Да, ma petite, не только.

И Лив испугалась, что я подчиню ее себе?

Нечто вроде этого.

Но это нелепо. Я не могу командовать вампирами.

И при этих словах я сразу пожалела, что их сказала. Это была неправда. Я однажды подняла вампира. Один раз. И мне хватило этого одного раза.

Очевидно, что-то на моем лице выразилось, потому что Жан-Клод тронул меня за щеку.

Что случилось, ma petite? Что наполнило ваши глаза таким... ужасом?

Я открыла рот и солгала:

Если бы я умела командовать вампирами, Серефина не уделала бы меня начисто два месяца назад.

На его лице выразилось сочувствие.

Она мертва, ma petite, мертва воистину и окончательно – вашими стараниями.

Он наклонился ко мне, коснулся губами моего лба, шелковыми мягкими губами, придвинулся ближе, и мне стало легче.

От чего дико выросло чувство вины. Да, меня все еще преследовали кошмары о Серефине, и это была правда. Стоило произнести ее имя, и у меня сводило под ложечкой. Из всех вампиров, с которыми мне приходилось иметь дело, она ближе всех была к тому, чтобы мной завладеть. Не убить – это рано или поздно все равно случится. Нет, она чуть не сделала меня вампиром. Она предложила мне нечто куда более драгоценное, чем секс или власть, – она предложила мир. Это была ложь, но ложь бывает разная. Эта была хороша.

И почему не сказать Жан-Клоду правду? А потому что не его это собачье дело. А если откровенно, меня пугало то, что я тогда сделала, и я не хотела с этим иметь дела. Не хотела об этом думать. Не хотела знать, каковы логические следствия из возможности поднять вампира в дневные часы. Я очень хорошо умею в упор не видеть того, с чем не хочу иметь дела.

Вы дрожите, ma petite.

Он отступил, рассматривая мое лицо.

Я мотнула головой:

За мной охотится убийца, а вы спрашиваете, почему я дрожу.

Дата добавления: 2015-12-07