Парадоксы помощи

Катастрофа стихийна. Она вызывает мощные реакции в пораженной зоне и вовне ее. На линии «зона — внешний мир» возникает напряженнейшее пе­реплетение противоречий, вызванных сильным чувством и здравым смыс­лом. Нередкое следствие — самоотчуждение помощи, обращение ее в про­тивоположность. Землетрясение в Северной Армении многое показало в этом отношении.

318_____________________________________________________ Часть V I КАТАСТРОФИКА

Но сначала — об особой социальной структуре зоны как объекта помощи. Там складываются следующие группы.

Пораженные группы населения, т.е. выжившие, но пострадавшие от травм, психологического потрясения, потери ил!ущества — стали получать помощь почти сразу же. Основным поставщиком ее были, так сказать, «ак­тивисты первого часа»: местные жители, не пострадавшие сами и преодо­левшие оцепенение от собственных потерь, а также приехавшие на помощь специалисты.

Затем группы помощи стали быстро пополняться за счет прибывающих в зону родственников из других мест.

В социально-демографической структуре населения зоны катастрофа та­кого рода вызывает следующие резкие перемены (если судить по данному землетрясению). Во-первых, среди погибших непропорционально много школьных возрастных когорт. Во-вторых, некоторые из местных жителей обратили внимание на повышенный удельный вес интеллигенции среди жертв, поскольку в последние годы она чаще поселялась в новых многоэтаж­ных зданиях. В-третьих, происходит массовая эвакуация не только детей, но и почти всех желающих. Усиливается и самостоятельная эмиграция. Конеч­но, процент возврата в разрушенные поселения всегда ниже 100%.

Особо проблемными в такой обстановке оказываются социально слабые группы. Они образуются лицами, не оправившимися от потрясения, поте­рявшими опорных членов семей, на иждивении которых были, и отличав­шимися и ранее социальной пассивностью. Состояние аномии отчуждает их от и без того скудного пайка, и они бедствуют больше других.

В зону прибывают группы спасения: специфические (спелеологи, горно­спасатели и т. д.), неспецифические (медики, крановщики с техникой и т.д.), группы поддержки (снабженцы, эвакуационный пункт и т. д.), руководство и аппарат кризисного штаба, работники прессы, исследователи.

Важным фактором резкого изменения социальной структуры населения в зоне становится быстрый рост численности восстановительных групп: прибывающих со всей страны работников строительных специальностей со своими службами инфраструктуры. Их направляют все союзные и автоном­ные республики, хозяйственные министерства. Раскинутые ими палатки заполняют скверы и парки, в пригородах они ставят времянки. Трудности быта, ротация состава, высокий объем потребления продовольствия и пром­товаров прибывающими в зону, большие этносоциальные различия с тради­ционно однонациональным местным населением и т. д. — все это делает отношения «приезжие — коренные группы» в той или иной степени проблем­ными, что заслуживает специального исследования.

Теперь об отношении «зона — внешний мир». Из парадоксальных прояв­лений здесь прежде всего необходимо упомянуть «вал помощи». По отноше­нию к техническим средствам это выразилось в закупорке коммуникаций ненужными механизмами (например, маломощными кранами), которые

Глава 21 ПОТРЯСЕНИЕ ПРИРОДОЙ____________________________________________ 319

своей массой очень затрудняли продвижение к центру событий остро необ­ходимой техники, специальных команд. К примеру, полностью экипирован­ный отряд спасателей из Удмуртии с автономным обеспечением по этой причине добирался до зоны 12 дней и уже не успел никого спасти.

Отсюда и другая форма парадокса помощи — опоздание, т. е. стремитель­ное превращение ее в бесполезную и даже в свою противоположность, по­меху — обусловлена потерей времени на мобилизацию и доставку групп спасения (специфических и неспецифических). При таких катастрофах дей­ствует зависимость: рост потерь времени в арифметической прогрессии приводит к росту потерь жизней в геометрической прогрессии. Тем не менее задержки вызываются не только упомянутым валом, но и распорядительной негибкостью.

Если в обобщенном, опосредованном варианте в отношения помощи вступают макрогруппы (поселенческие, организационные, национальные и т.д.), чаще всего анонимные, то в полевом варианте, при непосредственном распределении ее, в прямой контакт вступают малые помогающие и потреб­ляющие группы (индивиды). Отсюда и специфика трудностей.

Важнейшая из них — организация непосредственной раздачи (об этом уже говорилось). Усугубление социальной несправедливости здесь неизбеж­но, поскольку распределение по критериям равномерности и остроты по­требности исключено.

Весьма сложным выглядит в этом контексте и довольно широкое, едва не тотальное, использование бесплатности как принципа распределительной политики в кризисных ситуациях. Бесплатность лишает потребление изби­рательной и естественной меры. Диспропорции в объемах «охвата» нередко бывают на грани нелепости. Чрезмерные разовые запасы хлеба, в том числе и ценных местных сортов, вскоре обнаруживают себя в виде почти целых буханок или караваев на тротуарах и у костров.

Один из самых уязвимых участков работы кризисного штаба с населени­ем — оповещение его о местах и правилах получения прибывающими про­дуктов и одежды. Листовки об этом нередко раздаются руководителям орга­низаций для распространения и плохо доходят до неорганизованного насе­ления. В целом отношение «штаб — население» развито преимущественно сверху вниз, реакция жителей на действия властей не изучается. Не преду­смотрено и чрезвычайной службы по социальным вопросам.

В связи с этим следует особо отметить отсутствие в структуре отношений помощи одного важнейшего компонента.

Вероятно, не все функции опеки пострадавшего населения способно вы­полнять государство. В социально развитом обществе естественным образом складываются благотворительные, религиозные, потребительские и культур­ные движения, быстро заполняющие щели в мерах по социальному обеспе­чению, предпринимаемых вообще и особенно в таких случаях официальны­ми органами. Поиск социально слабых групп, утешение, забота о немоодных

320 Часть VI КАТАСТРОФИКА

и подобное этому — ближе природе самодеятельных объединений. Речь идет не только о милосердии. Необходимо организовать взаимопомощь, контроль над распределением продуктов, одежды и палаток, сформулировать требо­вания к власти по корректировке действий, затрагивающих интересы от­дельных групп населения, и т.д., словом, наладить чрезвычайное самоуправ­ление в кварталах и микрорайонах — везде, где надо сплотиться для вы­живания.

Наконец, в отношениях помощи есть свой этический элемент. Помощь не должна рассчитывать на благодарность. Сострадание и отклик есть потреб­ность помогающего. Так и происходит в обычных условиях. В кризисных же группы помощи должны быть готовы к претензиям в свой адрес по части скорости и способов их действий, содержания и объема вклада в усилия по облегчению тягот пораженных групп населения.

Дальше. У прибывших в зону бедствия после первых гнетущих впечатле­ний от увиденного и рассказанного довольно быстро наступает некоторое привыкание к смерти, меняется отношение к ней. Похороны проходят без ритуалов, повсеместно стоят гробы (даже у пунктов питания), причем мно­го детских (пожалуй, единственный предмет, который завезли в явном из­бытке). Жители, ожидающие разборки завалов на месте своих жилищ, на­чинают приспосабливать гробы под скамейки и емкости для сбора пожитков, которые им удается достать. Вероятно, и у них происходят такие смещения понятий. В этой атмосфере девальвации человеческой жизни, предельной близости ее антипода, возникают негласная оправданность, приемлемость технократизма и бездушия в управлении, снижение порога чувствительности к страданиям.

Дата добавления: 2015-11-26