Внесистемные методы

Что же следует из сказанного? Это не жалоба на несистемность мира, а пред­ложение не замыкаться лишь на системном подходе в своем отношении к нему и в работе с его реалиями.

Прежде всего давайте попытаемся цензурировать применение понятия «система» к тем явлениям, где его уместность сомнительна. Конечно, оно уже превратилось в популярную фигуру речи, прямо-таки прилипло не толь­ко к научному, но и к повседневному языку. Добиваться корректного при­менения его невозможно, не предложив замену этому понятию там, где реальная мера системности его недостойна. Например, вместо «система ценностей» говорить «совокупность ценностей», вместо «культурная подсис­тема» — «культурная среда». Ведь говорим же мы вполне разумно: «сфера эмоций», «из области интуиции». Договориться о подобных ограничениях вполне возможно. Хотя примеров положительного опыта такой цензуры человечество знает немного. Какой вульгаризации, например, подверглись такие ценные понятия, как «обратная связь»¹ (так теперь называют любую ответную реакцию), или «оптимальный» с добавкой «самый», или «миссия организации» (понимают под этим просто ее специализацию). Но дело это не безнадежное, если мы начнем спрашивать себя и друг друга: а действи­тельно ли речь идет о системе?

Другой вариант восстановления чистоты данного понятия — расширить ряд так называемых «подходов». Ведь кроме системного, пусть гораздо уже, но применяются и другие:

— социокультурный подход, обращенный к ценностно-нормативным
особенностям человеческих сообществ;

— ситуационный подход, применяющийся для обозначения конкретного
сочетания разных элементов и факторов, анализа неустойчивого со­
стояния сложного объекта;

— клинический подход, когда имеющаяся информация воспринимается
не сама по себе, а как свидетельство или проявление каких-то более
глубоких, скрытых за ней явлений (о чем свидетельствует данный
факт; что за этим стоит?).

В кибернетике оно появилось как прямой, без промежуточных уровней канал информации от периферии сложных систем на центр принятия решений.

Часть! СИНЕРГИЯ

Эти подходы как раз и появились для выделения, изучения и разработки объектов с ограниченной мерой системности.

В научной культуре разработаны методологические теории или отдельные методологемы специально для несистемных исследований и разработок. Назову некоторые из них.

Герменевтика, которая специально разводит «объяснение» и «понима­ние». Первое из них производит доказательное, выводное знание. А вот второе как раз и рассчитано на формирование знания, основанного на опы­те, созерцании и нестрогих размышлениях. Так, природоведение, социо­логия, психология начинались и развиваются из рефлексии собственной практики взаимодействия человека с природой и другими людьми. Скажем, в теориях организации, управления, коммуникации до сих пор использует­ся сугубо эмпирический материал: наблюдения, догадки, переживания самих авторов этих теорий. Более того, экспертные суждения¹ специали­стов, не требующие объяснений и доказательств, часто оказываются надеж­нее измерений и расчетов не только потому, что эти последние не всегда возможны, но еще и потому, что они слишком часто подводят.

Очень показателен в этом смысле такой факт: в 70-80-х годах службы персонала западных фирм отбирали сотрудников, пользуясь мощными ба­тареями тестов, которые математически точно определяли степень соответ­ствия кандидата вакантной должности. Но уже в конце 80-х тесты постепен­но стали вытесняться собеседованиями с новичками. Я спрашивал: «Что дает такое собеседование?» Отвечали: «Впечатление». Но что значат неопре­деленность и крайняя субъективность впечатления в сравнении с математи­ческой формулой? Тут не только кризис самой тестологии. Это признание неизбежности перехода к т.н. качественным методам после многих разоча­рований в количественных оценках тех же способностей или компетенций. Личное заинтересованное восприятие иногда оказывается точнее строгой диагностики.

«Живая методология» появилась уже не в сфере исследований, а в инно-ватике, т.е. в разработке желаемых изменений в поиске управленческих решений. Ее суть в том, что инноватор, консультант, руководитель форми­руют некоторый процесс совместной деятельности компетентных лиц для анализа ситуации и разработки новшества, которое в начале работы невоз­можно предвидеть. Более того, сам ход процесса непредсказуем и постоянно варьирует вследствие субъективно-групповых причин. У этого процесса даже нет авторства. Тот, кто его формирует, внимательно следит за возникающи­ми в нем феноменами, делая акценты на наиболее перспективных из них, поощряя коллективное мышление к созданию различных продуктов. И толь­ко один или некоторые из этих продуктов будут признаны как приемлемые решения. Живая методология строится на большом доверии к процессу, его

Не путать с формализованными процедурами экспертных оценок.

Глава 1 ОТСИНЕРГИКОВДОЭНТРОПИКОВ 35

производительной силе. Сами приемы формирования и регулирования про­цесса по выработке решения тоже не строги и часто импровизационны. Хотя эта методология организационного развития, управленческой практики стала предметом массовой специализации. Впрочем, и подготовка подобных специалистов строится не столько на передаче самих методов, сколько на обучении действием, т. е. создании подобных же процессов, столь же слабо структурированных, но сугубо учебных. Характерно, что вырабатываемые таким образом решения выдерживают огромные риски в практике бизнеса и политического управления.

Сценарная методология также создана для решения задач в ситуациях предельной неопределенности, когда моделирование и проектирование без­надежны, бессильны. За отправную точку здесь берется исходное состояние, которое достаточно хорошо описывается, диагностируется. А дальше — из этого исходного состояния условно предполагаются два или три варианта конкретных действий. Столь же условно предполагаются возможные состоя­ния, которые появятся в результате каждого из этих действий. Так сценарий делает первый шаг, включающий несколько пар «действие — состояние». Второй шаг этого сценария таким же, но еще более условным образом оттал­кивается от всех этих событий через предположение новых действий и новых следствий из них, т. е. состояний. Разумеется, больше двух-трех шагов сцена­рий не выдерживает из-за чрезмерно большого разнообразия вариантов, а значит, нарастания его относительной и абсолютной сложности.

Где-нибудь на втором или третьем шаге результирующие состояния ран­жируются по двум критериям: предпочтительность и реализуемость. Легко представить, что наиболее предпочтительное состояние нередко оказывает­ся наименее реализуемым. Но зато то состояние, где предпочтительность и реализуемость получают наивысшие оценкиДчитается целью. Таким обра­зом, сценарий строится по принципу «что будет, если?..», в отличие от про­граммы, которая строится в обратном направлении, по принципу «что нуж­но для?..». Поскольку сценарии предназначены для условий большой неоп­ределенности, они быстро меняются, то и дело отпадают устаревшие или не оправдавшие себя варианты действий-событий. Но в каждый данный момент авторы могут видеть обозримую и наглядную комбинацию возможных ва­риантов.

VlSION-методология. И снова тут мы имеем дело с антитезной реакцией на не оправдавшую себя точность той методологии работы с будущим, кото­рая называется долгосрочным планированием. Последняя основывалась на двух постулатах: экстраполяция в будущее существующих тенденций с убеж­дением: что запланируем, то и получим. Однако по мере нарастания все той же неопределенности (исторической, стадийной, ситуативной) долгосрочное планирование все чаще терпело неудачу, просто не сбывалось, ибо сущест­вующие тенденции ломались и прекращались под воздействием новых, со­вершенно непредвиденных. Прогнозы постоянно отменяются, не подтверж-

36 Часть I. СИНЕРГИЯ

даются, наоборот, любой прогноз уже воспринимается как указание на то, чего именно не будет. Тогда появилось т. н. стратегическое планирование, которое отказалось от экстраполяции и предложило прервать постепенность существующих процессов и заглянуть в более или менее далекую перспекти­ву. В этой отдаленной перспективе выстраивается образ желаемого будуще­го (VISION), в направлении которого и начнется движение из хорошо извест­ного исходного состояния. VISION не есть проект, это именно образ, поже­лания с набором каких-то значимых признаков — именно такими мы видим себя через такое-то время. И сам этот VISION меняется по мере приближения к нему, как горизонт. При всей нестрогости VISION-методологии она все же практичнее долгосрочного плана.

Дата добавления: 2015-11-26