Формирование этнической идентичности.

Вопрос 2

Этническая идентичность - это осознание, восприятие, эмоциональное оценивание, переживание своей принадлежности к этнической общности. Можно сказать, что термин переживание лучше отражает смысл этого понятия, поскольку происходит переживание своего сходства с этническими общностями и отдаленными от них этническими группами, отношениями «Я» и этнической среды, и самоопределение в социальном пространстве многих других этносах. Так как в жизни современного человека осознание своей принадлежности к определенному народу играет столь важную роль, и оказывает серьезное влияние на отношения между людьми, то есть необходимость изучения психологического аспекта этнического фактора.

Проблема идентичности, самоопределения является актуальной для большинства людей. Особое значение данная проблема приобретает в ситуациях нестабильности, социальных изменений, смены сложившихся ценностей. Данное описание характерно для современной России. Различные ученые отмечают рост национальной идентификации у населения. Результаты некоторых последних исследований свидетельствуют о доминировании национальных идентификаций над гражданскими («мы — россияне») и усилении в массовом сознании таких традиционных категорий, как история, земля, обычаи. В качестве констант самоопределения сохраняют свое значение язык и место рождения. А наиболее устойчивыми группами, за которые можно «зацепиться» в период слома социальной системы, оказались межпоколенные общности – семья и этнос.

Однако это явление характерно не только для России, а приобрело фактически массовый характер. Многие исследователи указывают на распространенное стремление народов сохранить свою самобытность, возрастание интереса к этническим корням. Интерес к своим корням у отдельных людей и целых народов проявляется в самых разных формах: от попыток реанимации старинных обычаев и обрядов, поисков «загадоч­ной народной души» до стремления создать или восстановить свою национальную государственность.

Следует отметить, что этническая идентичность наиболее устойчива и значима для большинства людей, особенно в условиях общественного кризиса. Поэтому обращение именно к ней не случайно. Этническая принадлежность «задается» вместе с рождением, умением говорить на «родном» языке, культурным окружением, в которое человек попадает и которое, в свою очередь, «задает» общепринятые стандарты поведения и самореализации личности. Для миллионов людей этническая идентичность - это само собой разумеющаяся данность, не подлежащая рефлексии, через которую они себя осознают и благодаря которой могут ответить сами себе «Кто я и с кем я?».

Осознание этнической принадлежности может строиться на основе различных характеристик. В качестве этнодифференцирующих, то есть отличающих данный этнос от всех других, могут выступать такие характеристики, как язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство. Значение и роль признаков в восприятии членов этноса меняются в зависимости от особенностей исторической ситуации, от стадии консолидации этноса, от специфики этнического окружения. Этнодифференцирующие признаки почти всегда отражают некоторую объективную реальность, чаще всего элементы духовной культуры. Но отражение может быть более или менее адекватным, более или менее искаженным, даже ложным.

В жизни современного общества можно обнаружить тенденции роста влияния сверстников на процесс формирования ценностно-нормативных ориентаций подростков и одновременного снижения влияния семьи. Но все-таки российские подростки, хотя и интенсифицируют связи со сверстниками, ориентируются, прежде всего, на нормы и ценности взрослых.

Этнический статус чаще всего остается неизменным на протяжении всей жизни человека. И все-таки этническая идентичность не статичное, а динамичное образование: процесс ее становления не заканчивается в подростковом возрасте. Внешние обстоятельства могут толкать человека любого возраста на переосмысление роли этнической принадлежности в его жизни, приводить к трансформации этнической идентичности.

В стабильной ситуации этническая идентичность обычно не актуализирована, однако каждый человек соотносит себя обычно с какой-либо этнической общностью. Исходя из этой потребности в определенной психологической общности с другими людьми, вступая в различные отношения в обществе, человек осознает эти отношения как принадлежность к определенной общности. Один и тот же человек имеет профессиональное, возрастное, половое и т.п. самосознание, которое отражает различные стороны его участия в жизни общества. Сравнивая себя с другими членами общества по языку и культуре, человек или осознает свою общность с ними, или отличает себя от них.

Большинство исследователей утверждают, что процесс развития у ребенка этнической иден­тичности от диффузной до реализован­ной проходит в несколько этапов, а результатом этого процесса является формирование эмоционально-оценочного осознания при­надлежности к этнической общности. Это осознание происходит в подростковом возрасте. Таким образом, в настоящее время уже существует целое поколение россиян, идентификационная структура которых формировалась в основном на фоне становления Российской Федерации как самостоятельного государства. Это предполагает складывание идентификационной модели на основе иных принципов, чем у старшего поколения, которое выросло в условиях необходимого принятия идеологии и ценностей «советского человека». То есть современная молодежь может иметь иные представления о своей культуре, этносе и его типичных представителях, которые будут отличаться от представлений старшего поколения россиян.

На основании обзора последних работ можно сделать вывод о том, что проблема этнической идентичности, этнического самосознания и этнических стереотипов чрезвычайно актуальна. На наш взгляд, малоизучены представления молодого поколения россиян о своей культуре и ее представителях, своих этнических корнях. В настоящее время встает вопрос об этнической толерантности, основой для которой служит позитивная этническая идентичность и позитивная групповая этническая самооценка. Поэтому исследования, посвященные проблемам этнической идентификации, представлениям населения о собственной этнической группе, в частности, у современных подростков, представляются нам актуальными в настоящее время и даже необходимыми.

В рамках данной проблематики нами было проведено исследование, направленное на изучение представлений современных подростков о собственном этносе и его типичных представителях.

В исследовании приняли участие 100 человек. Средний возраст испытуемых 15-16 лет. В качестве методов исследования использовались психологические методики, а именно тест личностных конструктов Келли и метод свободных описаний. Также использовались в качестве вспомогательных средств нестандартизированное интервью и наблюдение. Для обработки результатов эмпирического исследования применялись методы математико-статистического плана, в частности, критерий U Манна-Уитни. Использовалась процедура качественного анализа результатов (контент-анализ).

В данной статье мы остановимся на некоторых результатах исследования.

На основе результатов проведения теста личностных конструктов Келли были получены индивидуальные системы представлений подростков относительно изучаемой области. Помимо ТЛК использовался метод свободных описаний, на основе которого предполагалось соотнести стереотипные представления о типичном и современном русском, имеющиеся в сознании молодого поколения.

При сопоставлении результатов контент-анализа свободных описаний и кластерного анализа было обнаружено, что понятие «типичный русский» пересекается в сознании современных подростков с понятиями «современный русский», «россиянин». Подростки идентифицируют себя с этими категориями, о чем может свидетельствовать тесная связь между этими категориями и «Я». Следовательно, можно говорить об этнической и гражданской идентификации подростков.

Далее мы остановимся на более подробном описании и анализе этих категорий. Можно выделить следующие, наиболее часто упоминаемые, категории в описании «типичного русского»: социально-демографические характеристики, общий стиль поведения, социальные характеристики, внешность, интегральные характеристики («русская ментальность»), отношение к труду, отношение к людям и качества ума.

В целом, в описаниях преобладают положительные характеристики. Так, среди личностных черт наиболее часто упоминались качества, отражающие общий стиль поведения (38% испытуемых): подростки описывали «типичного русского» как доброго (16%), простого (12%), честного (12%). Часто (34,5% респондентов) упоминались качества, которые мы отнесли к категории интегральные характеристики («русская ментальность»). По мнению подростков, для «типичного русского» характерно: широта души (28%), духовность (12%), противоречивость личности (8%). Среди черт, отражающих отношение к людям (30% респондентов), чаще всего встречались следующие характеристики: добродушие, доброжелательность (20%), отзывчивость (16%), взаимопомощь и взаимовыручка (12%), душевность, сердечность (8%). Достаточно много испытуемых оценивают «типичного русского» как умного (16%), смекалистого (8%). Следует отметить, что в описаниях указывались наряду с позитивными и негативные черты. Например, среди черт, отражающих социально-демографические характеристики, чаще всего встречались: высказывания, касающиеся материального положения «типичного русского» (25% подростков). Испытуемые, как правило, описывали его как «материально необеспеченного», «бедного». Но следует заметить, что чаще данные характеристики давались испытуемыми обычной школы (44% из 25 человек), где, по мнению учителей данной школы, учатся дети в основном из малообеспеченных семей. Поэтому, скорее всего, высокий средний процент упоминания данной характеристики связан не с ее стереотипностью, а с ее актуальностью для одной из групп испытуемых. Вторая по частоте появления в этой категории характеристика отражает «общность проживания», «общность рождения» (22%). Этот результат не случаен, т.к. данные признаки большинство исследователей относят к числу основных и наиболее простых этнодифференцирующих признаков.

Среди черт, отражающих отношение к труду, также присутствуют как положительные, так и отрицательные характеристики. Так, 30% подростков называют «типичного русского» трудолюбивым и работящим, а 12% отмечают лень как одну из характеристик. Еще одна часто отмечаемая негативная социальная характеристика – пьянство, злоупотребление алкоголем. Ее отмечают 30% подростков.

Описания внешности «типичного русского» довольно разнообразны. Но наиболее часто респонденты упоминают светлые волосы (10%) и светлые глаза (8%).

Можно перечислить ряд характеристик, принадлежащих различным категориям, но получившим высокий процент. Знание традиций отмечают 14% испытуемых, использование нецензурной лексики 10%, 16% характеризуют «типичного русского» как веселого человека.

Таким образом, мы можем составить обобщенный портрет «типичного русского»: это добрый, доброжелательный, отзывчивый, умный, готовый прийти на помощь, духовный человек, с широкой душой, работящий, придерживающийся традиций и проживающий в России. Вместе с тем он может быть ленивым, малообеспеченным и злоупотреблять спиртными напитками. Такой портрет согласуется с описанием «русского народа», полученным в результате исследования московских подростков, проведенного В.К. Мальковой, Л.В. Остапенко и И.А. Субботиной. Так, московские подростки видят и отмечают как национальную особенность такие негативные черты современного русского народа, как пьянство, утраченный дух патриотизма, лживость, лень и др. Однако позитивные характеристики своего народа содержатся в представлениях московских подростков значительно чаще, чем негативные (около 60%). Среди них были названы такие личностные качества, как душевность, простота, открытая душа, честность, мягкий склад характера, внешняя красота, юмор, сила воли, порядочность, трудолюбие, «нежадность», веселость, простодушие, храбрость, ум, скромность, открытость, терпеливость, гениальность, а также гостеприимство, отзывчивость, заботливость, дружелюбие, патриотизм. Следовательно, здесь можно зафиксировать в целом позитивную групповую этническую самооценку, что в определенной степени является основой для этнической толерантности.

Портрет «современного русского» содержит позитивные и негативные черты и значительно отличается от портрета «типичного русского». Так, например, в числе интегральных характеристик 12% респондентов выделяют примат материальных ценностей над духовными, тогда как в портрете «типичного русского» подчеркивали широту души и духовность.

Среди личностных черт часто упоминались качества, отражающие уровень культуры. Видимо, для испытуемых эта характеристика является наиболее показательной для определения современного русского человека. На образованность указывают 16% опрошенных, тогда как на низкий уровень образования – 12%. Также 20% подростков оценивают «современного русского» как продвинутого, идущего в ногу со временем; компьютеризированного 12%. Целеустремленность, относящаяся к категории волевых качеств, также довольно часто упоминалась (9%).

Разделились мнения испытуемых в отношении категории «качества ума». Из 25% упоминаний умственных качеств 16% высказываний относятся к негативным. Непосредственно на глупость указывают 12% респондентов. Некоторые респонденты говорят даже о деградации поколения.

Среди черт, отражающих отношение к людям (23%), негативный характер носят 16%, среди них присутствуют такие характеристики, как злой, грубый, наглый и д.р.

Среди социальных характеристик наиболее часто упоминается злоупотребление алкоголем (15%).

Довольно много характеристик, касающихся описаний внешности и определяющих статус человека (30%). Так, испытуемые часто отмечают красивую, модную одежду (18%). Указывают на наличие машины, сотового телефона и т.п.

Наконец, одна из наиболее часто встречаемых характеристик отражает уровень материального благосостояния. Причем в основном отмечают высокий уровень (33%) и значительно реже низкий (8%).

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что представления о «типичном русском» и «современном русском» сильно различаются между собой. Представление о «современном русском» у подростков смешивается с понятием «новый русский». Так, во время написания портретов учащиеся интересовались, что означает понятие «современный русский», следует ли его понимать как «новый русский» или как «наш современник». Такое смешение понятий также выражалось в том, что некоторые респонденты пытались одновременно писать два портрета. Подобный результат был интересен, т.к. мы вкладывали несколько иной смысл в понятие «современный» и давали его для сравнения и соотнесения с типичным представителем этноса. Тем не менее, это свидетельствует о преимуществе метода свободных описаний, т.к. испытуемые не были ограничены навязанным набором качеств. В целом, «современного русского» можно описать как человека обеспеченного, достаточно образованного, следящего за своей внешностью, идущего в ногу со временем, но не обязательно умного. Для него могут быть характерны плохие отношения с окружающими и приоритет материальных ценностей. Как и для «типичного русского», характерно злоупотребление алкоголем.

При проведении исследования мы столкнулись с тем, что часть подростков не имеет четкого представления о собирательном образе русского народа и испытывает сложности при его описании. Причинами этого явления могут быть и отсутствие межкультурного опыта, который способствует формированию более определенного представления о своей этнической группе, слабое знание русской культуры и психологии, возможно, и неактуальность для них этнических аспектов жизни вообще.

Подводя итог, можно сказать, что в описании «типичного русского» преобладают положительные характеристики, хотя присутствуют и некоторые отрицательные черты. Образ «современного русского» оказался двояким, так как подростки смешивают его с понятием «новый русский». В результате чего данный образ наполняется не только позитивными, но и негативными чертами, которые относятся в большей степени к «новому русскому». В целом, мы можем зафиксировать позитивную групповую этническую самооценку, что в определенной степени является основой для этнической толерантности.

Портал психологических изданий PsyJournals.ru — http://psyjournals.ru/sgu_socialpsy/issue/30320_full.shtml [Особенности этнической идентификации современных подростков - Проблемы cоциальной психологии личности]

Вопрос 3

Формирование этнической идентичности.

Нередко проблемы с этнической идентичностью возникают у индивида уже в детстве, в процессе ее формирования. И чаще всего с ними сталкиваются члены этнических меньшинств.

Мальчик, чьи родители переехали в Москву из Узбекистана еще до его рождения, живет в окружении русских, говорит по-русски не только со сверстниками, но и в семье, и не замечает, что чем-то отличается от своих друзей. Но в школе из-за азиатского имени и смуглого цвета кожи он может получить обидное прозвище чучмек. Позднее, многое осмыслив, на вопрос: «Кто ты по национальности?» подросток может ответить: «Узбек», — но его ответ может быть и не столь однозначным.

Девочка из семьи русских иммигрантов в США очень быстро начинает свободно говорить по-английски, хорошо учится и служит переводчиком для старших членов семьи. Она все больше времени проводит со своими американскими друзьями и гордится, что она американка. Но девочка взрослеет, и ей хочется каким-то образом проявить свою индивидуальность. Она находит такую возможность в демонстрации своей культурной отличительности, «русскости», подчеркивании того, что она «русская американка».

Чтобы попытаться ответить на вопрос, принадлежащими к какому этносу могут воспринимать себя эти дети и к какой группе их приписывают окружающие, необходимо проанализировать общие закономерности формирования этнической идентичности.

В процессе своего становления этническая идентичность проходит ряд этапов, соотносимых с этапами психического развития ребенка. Одну из первых концепций развития у ребенка осознания принадлежности к национальной группе предложил Ж. Пиаже. В исследовании 1951 г. он проанализировал — как две стороны одного процесса — формирование понятия «родина» и образов «других стран» и «иностранцев». Развитие этнической идентичности швейцарский ученый рассматривает как создание когнитивных моделей, связанных с понятием «родина», а этнические чувства, по его мнению, являются своего рода ответом на знания об этнических явлениях. Пиаже выделяет три этапа в формировании этнической идентичности:

1) в 6—7 лет ребенок приобретает первые — фрагментарные и несистематичные — знания о своей этнической принадлежности. В этом возрасте наиболее значимыми для него являются семья и непосредственное социальное окружение, а не страна и этническая группа;

2) в 8—9 лет ребенок уже четко идентифицирует себя со своей этнической группой, выдвигает основания идентификации — национальность родителей, место проживания, родной язык. Просыпаются национальные чувства;

3) в младшем подростковом возрасте (10—11 лет) этническая идентичность формируется в полном объеме, в качестве особенностей разных народов ребенок отмечает уникальность истории, специфику традиционной бытовой культуры. Интервьюируемые Пиаже дети, которые пришли к осознанию когнитивных моделей, связанных с понятием «родина», даже приводили политико-идеологические аргументы, иллюстрирующие их патриотические чувства (Piaget, Weil, 1951).

К настоящему времени во всем мире проведено большое количество исследований, в которых уточняются и конкретизируются возрастные границы и содержание этапов развития этнической идентичности. Первые проблески диффузной идентификации с этнической группой большинство авторов обнаруживает у детей 3—4 лет, есть даже данные о первичном восприятии ярких внешних различий — цвета кожи, волос — детьми до трех лет. Но практически все психологи согласны с Пиаже в том, что реализованной этнической идентичности ребенок достигает в подростковом возрасте, когда рефлексия себя имеет для человека первостепенное значение. Доказательства этого мы обнаруживаем и в отечественной психологии. Так, И.А. Снежкова, анализируя развитие этнической идентичности у украинских детей, выявила, что представления детей 6—10 лет о своей национальности отличаются нестабильностью и изменчивостью, а в 11—14 лет дети приводят убедительные мотивы ее выбора (Снежкова, 1982).

На последовательных этапах развития этнической идентичности формируется как этническое самоназвание, так и этническая осведомленность, включающая в себя знания о своей и чужой группах. Существует представление, что этнический ярлык, получаемый ребенком на начальных стадиях формирования его представлений о себе от ближайшего социального окружения, первоначально никак не соотносится с его этнической осведомленностью. Ребенок, рожденный в русской, еврейской или татарской семье, будет называть себя русским, евреем или татарином задолго до осознания своей этнической принадлежности (Баклушинский, Орлова, 1998).

Однако результаты эмпирических исследований со всей очевидностью свидетельствуют, что способность стабильно давать себе правильное этническое самоназвание неизбежно связана с ростом этнической осведомленности о групповых различиях. В исследовании О.Л. Романовой пяти-шестилетние и даже более старшие дети не всегда правильно называли собственную национальность, национальность родителей, не могли установить логическую связь между такими фактами, как национальность родителей, страна проживания, язык общения, собственная национальность. И только подростки со сформировавшейся системой представлений об этнических явлениях, четко идентифицировавшие себя с этнической общностью на основе значительного набора этнодифференцирующих признаков, стабильно присваивали себе соответствующее самоназвание (Романова, 1994).

Этническая осведомленность возрастает с опытом, получением новой информации и развитием когнитивных способностей. Первоначально она основывается на очевидных показателях — внешности, языке, элементах материальной культуры (еде, одежде), обычаях. Постепенно повышается способность ребенка воспринимать, описывать, интерпретировать этнические признаки. Он включает в их комплекс все новые элементы — общность предков, общность исторической судьбы, религию. В исследовании развития этнической идентичности, проведенном О.Л. Романовой в Беларуси, высказывания дошкольников о различиях между этническими группами были достаточно аморфны: «Люди там живут по-другому, не так, как мы». Разные понятия — житель города, гражданин республики, член этнической общности — оказались для них равнозначными. И только в младшем школьном возрасте наблюдался значительный рост этнических знаний, не простое повторение, а систематизация информации, полученной от взрослых. А подростки делали еще более четкие и конкретные замечания о существующих между народами различиях культуры, исторических судеб, политического устройства и т.п. (Романова, 1994).

Споры о том, в каком возрасте дети начинают осознавать те или иные конкретные черты своего сходства с членами одной из этнических групп и своего отличия от других групп, не имеют смысла, так как на этот процесс большое влияние оказывает социальный контекст. Общей закономерностью можно считать лишь то, что развитие представлений об этнической принадлежности идет от осознания внешнего, лежащего на поверхности сходства членов этнической общности, к осознанию более глубинного единства. Например, Д. Чепели, исследовавший изменения в понимании своей групповой принадлежности у венгерских школьников, обнаружил, что первоначально в их сознании возникают когнитивные элементы, отражающие объективные характеристики — национальность родителей, место рождения, затем — связанные с коммуникацией — родным языком, пониманием друг друга. Позже дети проявляют осведомленность о собственной стране: величине территории, природных условиях, благосостоянии населения, и, наконец, — о политическом устройстве общества (Csepeli, 1988).

В последние годы особое внимание исследователей привлек еще один аспект формирования этнической идентичности — появление у индивида чувства неизменности и устойчивости этнических характеристик — этническая константность (Осатро, Bernal, Knight, 1993). Как свидетельствуют полученные эмпирические данные, формирование этнической константности протекает аналогично процессам усвоения постоянства половых и расовых признаков: сознательное отнесение себя к определенному этносу и использование этнических ярлыков происходит раньше, чем ребенок начинает осознавать константность этнических характеристик. Более того, К. Окампо, М. Бернал и П. Найт — сторонники теории когнитивного развития Пиаже — подчеркивают, что этнические константы, утверждаясь в сознании индивида в подростковом возрасте, завершают собой как формирование этнической идентичности, так и процесс поэтапного осознания неизменности основных психосоциальных характеристик. Иными словами, наблюдается четкая временная последовательность формирования трех основных констант. Осознание неизменности половых характеристик наступает в 2—2,5 года, расовых — в 8—9 лет, а этнических, в процессе которого необходимо использование сложных механизмов социокультурной идентификации и межпоколенной передачи информации, — не ранее 12—13 лет.

Американская исследовательница Дж. Финни представила модель стадиального формирования этнической идентичности (Phinney, 1993). По ее мнению, психологи подробно проанализировали развитие зачатков этнического сознания у детей и много внимания уделяли этнической идентичности взрослых, в то время как подростковый период, когда формируется основное содержание этнической самоидентификации, исследован совершенно недостаточно.

В модели Финни становление этнической идентичности подростка, происходящее по мере исследования реальности и принятия им решений относительно роли этничности в его жизни, рассматривается как процесс, сходный с развитием личностной идентичности. В своих изысканиях Финни базируется на теории идентичности Э. Эриксона и ее операционализации канадским психологом Дж. Марсиа, который выделил четыре стадии процесса формирования идентичности (Marcia, 1980).

Первая стадия, соответствующая двум стадиям эгоидентичности по Марсиа — диффузии и предрешению — и названная Финни непроверенной идентичностью, характеризуется безразличием к исследованию идентичности, отсутствием интереса к проблемам этнических корней и членства в этнической группе. На ней находятся младшие подростки, а также взрослые, не имеющие проблем с этнической идентичностью. Представители меньшинств с непроверенной идентичностью часто демонстрируют приверженность культуре высокостатусной группы большинства, однако такое предпочтение не является универсальным. Первой стадии соответствуют два подвида идентичности: 1) диффузная, когда индивиды просто не интересуются своей этнической принадлежностью и не задумываются о ней; 2) предварительная, когда индивиды принимают (всасывают) позитивные этнические аттитюды родителей и других взрослых и поэтому не проявляют предпочтения по отношению к группе большинства.

Вторая стадия — поиски этнической идентичности (мораторий) — характеризуется исследованием своей идентичности, стремлением понять значение этничности в собственной жизни, что имеет сходство со стадией моратория, описанного Марсиа2. Собственный опыт, значимые события в жизни этнической группы могут стимулировать этническое пробуждение. Правда, большинство подростков-испытуемых Финни кроме случаев дискриминации и оскорблений по национальному признаку не смогли назвать особого события, заставившего их по-новому взглянуть на свое этническое происхождение. Как считает американская исследовательница, событие становится таковым, лишь всплывая в памяти людей после того, как они прошли этап моратория.

Происходящий на второй стадии интенсивный процесс - погружения в культуру своего народа осуществляется через, такие виды деятельности, как чтение, беседы, посещение этнографических музеев и активное участие в событиях культурной жизни. Для некоторых опрошенных Финни подростков все это сопровождалось трудностями при попытках соединить в своем сознании необходимость быть американцем и оставаться хранителем этнического наследия или даже отказом от ценностей доминантной в обществе культуры.

Финни полагает, что в результате разрешения кризиса этнической идентичности подростки приходят к более глубокому пониманию и оценке своей этничности.

Для третьей стадии — реализованной этнической идентичности — характерно ясное, четкое и устойчивое ощущение незыблемости своих этнических особенностей, привязанность к этнической культуре и этнической общности. Это стадия реализованного этнического «Я», разрешившего противоречия своего роста. Исследовательница совершенно уверена, что третья стадия этнической идентичности совпадает с достижением вполне определенной личностной идентичности: ее «респонденты, обладавшие наиболее ясным чувством «Я» в терминах личной, идентичности, одновременно были наиболее уверены в своей этнической принадлежности и ее значении для жизни» (Phinfiuy, 1993, p. 73).

Достигнутый в подростковом возрасте этнический статус чаще всего остается неизменным на протяжении всей жизни человека. И все-таки этническая идентичность не статичное, а динамичное образование, ее становление часто не завершается в отрочестве. Как подчеркивает Финни: «Процесс не обязательно заканчивается с достижением этнической идентичности, он может продолжаться в новых циклах, которые включают дальнейшее исследование или переосмысление роли или значения собственной этничности» (Phinпеу, 1990, р. 503).

Во-первых, толкать взрослого человека на переосмысление роли этнической принадлежности, приводить к трансформации этнической идентичности могут бесчисленные обстоятельства индивидуальной судьбы. После накопления фактов рыхлое этническое сознание часто становится более устойчивым и даже может меняться, как это произошло с жителем Мийска, католиком, родившимся в пограничной с Польшей Брестской области. Он «числился поляком и считал себя поляком. В 35 лет поехал в Польшу. Там убедился, что с поляками объединяет его религия, а в остальном он белорус. С этого времени осознает себя белорусом» (Каимчук, 1990. — С. 95).

Социальный контекст может привести и к изменению степени благоприятности этнической идентичности. Так, писатель Василий Аксенов в романе «Негатив положительного героя» описывает, как его этническая идентичность, вернее, ее еврейская часть изменила окраску на земле обетованной: «Желтая звезда гетто, символ юдоли, вызывала судорогу униженности, подъем сострадания, стыд бессилия, и только Израиль сменил ее цвет на непреклонность голубого с белым (Аксенов, 1996. - С. 142).

Во-вторых, происходящие в обществе значимые события, прежде всего глобальные изменения в социально-политической сфере и связанные с ними изменения в межэтнических отношениях, могут способствовать интенсификации этнической идентичности целого народа. Ярким примером этого является рост этнической идентичности титульных этносов независимых государств, образовавшихся на руинах советской империи. В этом случае осознание принадлежности, с одной стороны, к этнической общности, а с другой, к государству дополняют и усиливают друг друга. Так, в исследованиях, проведенных в 1990—1996 гг. в Беларуси и в Литве, у групп большинства была обнаружена «глубоко политизированная позитивная этническая идентичность, тесно связанная с чувством Родины и гражданской принадлежности» (Науменко, 1997. — С. 81).

В этой ситуации этническая идентичность пробудилась и у многих русских жителей бывших союзных республик, но это, как уже отмечалось, сопровождалось ростом негативных чувств, связанных с этнической принадлежностью, а также обостренным восприятием дискриминации и увеличением культурной дистанции с титульным этносом1. Т.е. проявился синдром навязанной этничности, который «означает, что этническая принадлежность человека, против его собственной и желания, становится чересчур значимой характеристики его бытия и сознания, начинает определять его место в обществе, комплекс прав и обязанностей, а в его самоидентификации выходит на одно из первых мест» (Лебедева, 1997 б. — С. 106).

Но даже у детей последовательность стадий развития этнической идентичности и их временные границы не являются универсальными для всех индивидов, народов и социальных ситуаций. Так, Финни не скрывает, что вопрос о том, образуют ли стадии предложенной ей модели жесткую последовательность, остается пока открытым. На формирование и проявление этнической идентичности индивидов влияет целый ряд факторов, обусловленных особенностями их социального окружения (как ближайшего, так и более широкого), этнических групп, к которым они принадлежат, и межгрупповых отношений.

Среди самых существенных факторов, влияющих на формирование этнической идентичности, психологи выделяют: 1) особенности этнической социализации в семье, школе и ближайшем социальном окружении; 2) особенности этноконтактной среды, прежде всего ее гетерогенность/гомогенность; 3) статусные отношения между этническими группами.

Американские психологи под руководством Дж. Найта в серии эмпирических исследований выявляли зависимость особенностей этнической идентичности детей мексиканского происхождения от практики семейного воспитания (Knight et al., 1993). Ими была обнаружена связь между наличием этнической социализации детей в семье (преобладанием родного языка как средства внутрисемейного общения, соблюдением обычаев, обрядов и праздников, наличием в доме традиционных для Мексики предметов быта, бесед на темы истории родного народа и этнической гордости) и содержанием их этнической идентичности. Дети, проходившие этническую социализацию в семье, быстрее и точнее ориентировались в перечне этнических ярлыков, более осознанно и адекватно относили себя к этнической общности, чаще пользовались испанским языком.

Следует только иметь в виду, что формированию четкой этнической идентичности членов групп меньшинства способствует не только гетерогенность широкого социального окружения, а значит, возможность межгрупповых сравнений, но и гомогенность ближайшего социального окружения.

В многочисленных исследованиях развития этнической идентичности, проводившихся в США, Великобритании, Новой Зеландии и других странах, дошкольникам предъявлялся набор кукол или картинок, изображающих людей разных национальностей и предлагалось выбрать те, которые им больше всего нравятся и которые больше похожи на них самих, и дети из групп большинства в своих ответах практически единодушно проявляли предпочтение своей группы, то дети из групп меньшинств часто выбирали «неправильные» стимулы, например черные дети выбирали белых кукол, причем не только как самых красивых, но и как похожих на них самих. Так, в исследовании, проведенном в 50-е гг. в США, 92% белых и только 26% афроамериканцев 3,5—5,5 лет сделали правильный выбор (Левкович, Панкова, 1973).

Несмотря на это, социально желательная высокостатусная группа большинства может оставаться для ребенка референтной (эталонной). А приписывание вовсе не обязательно оказывается пожизненным. Если первоначально дети учатся у других, к какой группе они принадлежат, и приобретают предписанный обществом этнический статус, то уже в подростковом возрасте к человеку приходит осознание того, что у него есть весьма существенная, по словам Э. Эриксона (1996 б), свобода активного выбора, идентифицировать ли себя с группой, членом которой его воспринимают другие, или с группой доминантного большинства. Так, при исследовании американских подростков мексиканского происхождения выяснилось, что если одни сохраняют язык и обычаи своих родителей осознают себя испаноязычными американцами, то другие перестают говорить по-испански и воспринимают себя белыми англоязычными американцами. Впрочем, в случае неблагоприятного межгруппового сравнения члены этнических меньшинств при определении этнической идентичности имеют еще более широкий выбор стратегий.

Источник:

Белинская Е.П., Этническая социализация подростка

Дата добавления: 2015-11-26