Читайте также:
|
Убил он из-за любимой Соперника, и в ночи Родной свой аул покинул, Бедный парень из Кубачи.
В Хибарае — ауле богатом — Нашел он дружеский дом. Трудом он жил и кормился, Хорошим стал кузнецом.
А мать убитого сына Решила ему отомстить. К его возлюбленной часто Стала она приходить:
«Его с головою нам выдай, Склонись ты к моей мольбе,— Еще у меня есть три сына, Любого женю на тебе».
И вот по дальним аулам Чеканщики и ткачи Своим торговать товаром Собрались из Кубачи.
Любимая бедного парня Выходит навстречу им: «Салам ему передайте! Он мною, как прежде, любим...
А если словам не поверит, Кольцо я вручаю вам. Кольцо ему передайте, Что смастерил он сам».
И перстень сняла с мизинца И отдала купцам. «Скажите ему: пусть вернется! Жить врозь невозможно нам... Скажите: враги твои — двое — Убиты грозной судьбой, А третий бежал из аула,
Куда-то ушел на разбой. Если ты храбрый мужчина, То возвращайся домой!»
Торговые кубачинцы Поехали в дальний край, Горы перевалили, Пришли в аул Хибарай. «Ассалам алейкум! Несчастный!» Старшина торговцев вскричал. «Алейкум салам, кубачинцы! Я рад, что вас повстречал!»
Радушно гостей он приветил, Душа его вести ждала. «Твоя любимая, парень, Привет тебе послала. А если ты нам не веришь, Хоть нет нам нужды лгать, Кольцо, что ты смастерил ей, Велела она передать. Друг друга убили в драке Два старших твоих врага, А третий бежал из аула За горы, через снега, И если ты храбрый мужчина — Вернись. Соперников нет».
Он сделал ей ожерелье
Из тридцати монет,
Он двадцать рублей расплавил,
Браслеты сделал ей.
Он семь монет расплавил
И в перстнях камни оправил
В подарок милой своей.
За Уркарах до полудня Он совершил переход. Он до вечерней молятвы Стоял у ее ворот. В ворота ложем винтовки Стучал он, горечь тая. Встала она с постели Медленно, как змея.
Лениво зевнув, спросила, Глянув спросонья в окно: «Кто там?»
— «Это я вернулся. Я жду у ворот давно. Видать, меня не ждала? Зачем же меня звала?»
— «Аман! Чтоб мне ослепнуть! Не ведала я ничего!..» Открыла двери, впустила Любимого своего.
«Ты, милый, устал с дороги!.. —
Подушку ему кладет.—
Ты, верно, голоден?» — блюдо
Соленое подает.
Воды наливает в чашку,
Насыпав соли сперва.
И села с ним рядом, близко,
И сладки были слова.
На тонкие руки милой
Браслеты он надел,
На цепкие пальцы милой
Кольца он надел,
Сказал он желанной, милой:
«Ты — жизнь, утешенье мое!..»
Серебряное ожерелье
Надел на шею ее.
Встала она раньше парня Чашку воды налила В ствол его старой винтовки, Чтобы стрелять не могла. Клей взяла она крепкий, Расплавила на углях, Кинжал его смазала клеем, Чтоб он застрял в ножнах. Проснулся бедный парень, Не чуя близкой беды: «Любимая, пить хочу я, Подай мне глоток воды...»
— «Нет в доме воды ни капли, Но я принесу, подожди...
Пока не вернусь я с речки, Из дома не выходи».
На улицу побежала, На весь аул закричала: «Эй, вы, сыновья Гайдара, Берите ружья живей!
Ваш кровный враг воротился, Теперь он в сакле моей!»
За ружья и за кинжалы Гайдара дети взялись В ее проклятую саклю Втроем они ворвались. А парень ножнами кинжала Двоих наповал убил. Тяжелым ложем винтовки Он третьего уложил. Потом кубачинец-бедняга Поджег возлюбленной дом И песню односельчанам Пропел, охвачен огнем:
«Друзья, меня не вините За всё, что я совершил. Во всем она виновата — Я слишком ее любил. Ни на слово ей не верьте — В ней столько черного зла... Ночью в любви клялась мне, А поутру предала!»
Предательница-кубачинка Жива. Да плохо житье... Красива, но пес последний Не хочет нюхать ее.
ПЕСНИ ЛЮБВИ
$ «$
Ветер с моря вдаль спешит По горам, где нет травы. И мечтает склоны гор Золотом разрисовать.
Ветер с моря, для чего О несбыточном мечтать? Ты репейником седым Разрисуешь склоны гор.
С черных гор туман густой Над равнинами плывет И наполнить родники Хочет сладостным питьем.
О туман, плывущий с гор, О пустом мечтать зачем? Ты наполнишь родники Мутной дождевой водой.
УХОДЯЩИЙ
Уходящий — уходи, Только оглянись назад. Погляди на то, что ты Оставляешь навсегда.
Уходящий — уходи,
Но скажи в последний раз
Слово доброе тому,
С кем расстаться ты решил.
В черном небе по ночам Всходит белая луна. В белой комнате своей Я, от горя почернев, Одинокая сижу.
Нету на тебе греха — Разве ветер виноват, Если, улетая вдаль, Гору покидает он?
Разве виноват Самур В том, что быстро он течет, Одинокую скалу Оставляя позади?
Будь ты проклята, любовь, Закрутившая меня, Словно черная Койсу Щепку на своих волнах.
Будь ты проклята навек, Страсть, играющая мной, Как сибирские ветра Кандалами каторжан.
Есть ли в мире кто-нибудь, Кто печали бы не знал? Даже на лугу трава Никнет, думая о том, Что паршивая овца Может растоптать ее.
Есть ли в мире кто-нибудь, Кто ни разу не страдал?
Даже на горе цветок Вянет, думая о том, Что сожжет его мороз, Инеем посеребрив.
Я извелся от тоски,— Вышел из дому гулять. Возле берега реки Лег на золотом песке.
Вижу — на груди сидит Желтобрюхая змея. «Дай отведать, говорит, Сердце из груди твоей».
Я ответил:
«Уходи,
Желтобрюхая змея, Сердца нет в моей груди — Страсть сожгла его давно».
Извелась моя душа От печали и тоски, Я поднялся, не спеша, На высокую скалу.
Вижу — надо мной парит Черный сокол белых гор. «Дай мне выпить, говорит, Ясные твои глаза».
— «Черный сокол белых гор, Не осталось глаз моих, С той поры, как полюбил, Я проплакал все глаза».
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 99 | Нарушение авторских прав