Читайте также:
|
Всегда и во все времена человек тем или иным образом стремился познавать окружающий мир. Долгая изоляция от внешней среды никогда не шла на пользу, особенно для небольшой группы людей. В конце концов, любое изолированное сообщество спустя несколько поколений начинало неуклонно деградировать и вырождаться, как и случилось со многими общинами в первые десятилетия после великой войны. Поэтому почти с самых первых дней, после того как затихло эхо последнего взрыва и воевать стало уже некому, появились те, кто готовы были выбраться на поверхность. Несмотря на риск, они несли людям сквозь кислотные дожди и радиоактивный снег все то, без чего выжить было невозможно. А когда люди, наконец, осмелились выбраться из под земли, перед ними уже лежал другой, чуждый и совершенно иной мир. Мир, который приходилось исследовать заново. Ибо то, что было нарисовано на довоенных картах и запечатлелось на старых фотографиях, уже мало соответствовало действительности.
От разведчиков очень часто напрямую зависело само существование общины, поэтому они всегда были особой кастой, не привилегированной, но независимой. Они всегда сами решали когда и куда им отправиться в рейд, проводили свои собственные собрания, а Главу лишь ставили перед фактом и ему оставалось только молча кивнуть головой и отпустить их на все четыре стороны. Они сдавали найденное соплеменникам, но кое-что оставляли себе, потому среди детей всегда ходили наивные легенды о целых горах всяческих сокровищ, спрятанных в жилищах разведчиков. Почти все мальчишки мечтали стать ими, когда вырастут, так же, как когда то до войны мечтали стать космонавтами и Марк не был исключением. Но до сих пор его мечта так и не стала реальностью, хотя, казалось бы, он имел куда больше шансов, чем кто-либо из его сверстников. Отец Марка сам когда то ходил в рейды, но он погиб еще до рождения сына, а когда пять лет назад неожиданно умерла от рака его мать, восемнадцатилетнего мальчишку взял на воспитание старый соратник его отца, который сейчас и был командиром разведки.
Марк крепко спал в своей маленькой темной каморке и ему снились жирные столбы дыма от горящих человеческих тел, как вдруг кто-то энергично потряс его за плечо, мгновенно разгоняя пелену страшного сна.
- Поднимайся лежебока – раздался над ухом до боли знакомый баритон – Проспишь все самое интересное!
Марк вскочил на койке, протирая заспанные глаза. Вошедший стоял над ним, загораживая своим мощным телом свет из дверного проема. Короткий ежик серебряных волос, пронзительные черные глаза и глубокий шрам пересекающий левую половину лица от брови до подбородка – его знал в общине каждый. Это был тот, кого встречали ликующие толпы, когда он возвращался из рейдов. Тот, кто раздавал детям довоенные безделушки, которые они берегли потом так заботливо, как будто это был самый дорогой подарок в их жизни.
И вот он теперь стоял перед Марком и произносил слова, которые юноша мечтал услышать вот уже долгие годы:
- Собирайся и дуй за мной. Сегодня пойдешь в свой первый рейд!
Марк ошеломленно захлопал круглыми глазами. Сперва ему показалось, что он до сих пор спит и видит сон, но потом понял - все происходило наяву. Иначе зачем Толмачу с утра щеголять в полном боевом облачении. Довоенный кевларовый бронежилет, который когда то носили бойцы спецподразделений, защищал все его тело от подбородка до паха. На бедрах и ногах выше колен были прикреплены дополнительные накладки из того же кевлара, кое где усиленного металлическими вставками. Поверх всего этого грозного великолепия он надел разгрузочный жилет, под завязку набитый боезапасом, а в левой руке держал круглый титановый шлем со стеклянным забралом.
Виктор Толмачев (один из немногих сохранивших свою фамилию еще от предков) радиопозывной Толмач, иронически усмехнулся. Наконец-то парень перестанет доставать просьбами взять его с собой в рейд.
- А что Глава уже согласился… - пробормотал Марк и запнулся на полуслове, поймав себя на том, что чуть было не проболтался о своих ночных приключениях.
- Причем здесь Глава? – не понял Толмач – Собирайся, давай. Времени в обрез. Если бы кое-что не забыл захватить, не зашел бы к тебе. Так что скажи спасибо!
Марк только сейчас заметил черную огромных размеров снайперскую винтовку в правой руке Толмача. Она стояла прикладом на полу, длинный ствол с крупным набалдашником дульного тормоза, оканчивался где-то на уровне его подбородка, а прицел больше напоминал подзорную трубу. В каждой хищно вытянутой вперед линии и форме старого оружия буквально чувствовалась сокрушительная мощь. Видимо за ней он и пришел на свой склад, попутно решив разбудить Марка.
- Спасибо – промямлил юноша, вскочил с койки и принялся торопливо одеваться.
- Как оденешься, сгоняй на спецсклад и забери свой броник. Меня найдешь на Главной площади.
Толмач легко как пушинку закинул на плечо свою чудовищную винтовку и скрылся в коридоре. Марк внутренне ликовал. Все-таки Главу заинтересовало предложение Столяра, а значит чужаки уже на полпути к спасению. Сегодня окончательно решится их судьба, и он был горд тем, что все же внесет свой вклад в общее дело.
На центральной площади царило оживление. С веселыми криками носились друг за другом стайки детей, сопровождаемые по пятам мохнатыми псами. Растрепанные ребятишки, точно галдящие воробьи облепили остовы машин, подбирали блестящие гильзы, не замечая темных пятен засохшей крови на ржавом металле и на земле вокруг обугленной ямы, в мертвой золе которой валялись кучи окровавленного тряпья. В памяти вновь всплыли картины вчерашнего побоища, и Марк быстро отвел оттуда взгляд. Перед раскрытыми дверями резиденции стоял старый армейский «тигр», любимая машина Толмачева. На нем он неизменно ездил в каждый свой рейд, несмотря на солидный возраст автомобиля. Чуть поодаль от «старичка» расположился внушительный бронированный «багги» размерами с небольшой грузовик, чьим предком видимо был какой-то довоенный джип, от которого остался только корпус с непонятными буквами «Ford» на радиаторе.
Толмач стоял в окружении восьмерых бойцов. Все они выглядели почти одинаково рослыми и крепкими, точно рыцари нынешних дней, закованные в кевларовую броню, в касках и с оружием, обвешанным всякими неведомыми приблудами, которые встречаются, наверное, только у разведчиков. Да, их экипировке можно было позавидовать – боевые ножи в ножнах на груди или лодыжках, подсумки с гранатами, противогазы и дозиметры, широкие очки из прозрачного пластика на касках. Правда на голове у Марка сейчас был такой же шлем, да и бронежилет ему выдали на спецскладе не хуже, чем у остальных разведчиков. Только вот оружия он не получил. Наверное, Толмач выделит ему что-нибудь из личных запасов. Командир был настоящим фанатиком оружия. Однажды пару лет назад Марк оказался в его складе и был просто поражен количеством всяких стреляюще-колюще-режущих орудий убийства. Там наверняка было собрано все, что он находил во время рейдов.
Среди разведчиков резко выделялась фигура Столяра, который стоял чуть поодаль от них с отсутствующим видом, как будто происходящее его нисколько не интересовало. Он остался в том же в чем и был, оружие ему само собой решили не выдавать, а когда Марк присмотрелся внимательнее, заметил, что руки Святослава закованы спереди в наручники.
Толмач разложил прямо на капоте «тигра» старинную, заботливо упакованную в целлулоид карту города с ближайшими окрестностями.
- Вот здесь находится наш поселок – палец командира в кевларовой перчатке ткнул куда то в невообразимое переплетение тонких ниточек автомобильных дорог – отсюда нам нужно выехать на шоссе Эст. Это самый короткий путь. По нему мы доберемся до города примерно за час. Шоссе выведет нас прямо к мосту на бульваре Периферик. Дальше переезжаем через мост и движемся по набережной вдоль русла реки. Я считаю, это один из самых безопасных путей через город. – он окинул взглядом бойцов – Русло выведет нас прямиком на Марсово поле. Здесь, в одном из переулков находится здание, там нашему другу нужно кое-что забрать – Толмач кивнул головой на Столяра, который по-прежнему не проявлял ни малейшего участия в разговоре - Какое именно здание он покажет на месте. Высаживаем трех наблюдателей на башню, остальные идут забирать груз. Первая стадия операции закончена. Вопросы?
Бойцы переглянулись между собой, но вопросов ни у кого не возникло.
Штык – Толмачев посмотрел на жующего табачную жвачку парня чуть постарше Марка – Ты полезешь на башню устанавливать ретранслятор. Когда заберем груз, рулим на северную сторону города через Елисейские поля снова на Периферик, до пересечения с шоссе Норд. А шоссе уже выведет нас к аэропорту. Это будет второй стадией операции. Город мы все более-менее знаем, кроме его северной стороны. Все что дальше бульвара Периферик – темный лес, но я не думаю что там будут какие-нибудь непроходимые преграды. В любом случае план предварительный, поэтому детали придется обдумывать на месте. В основном трудности могут быть в выборе маршрута, в общем все как всегда. Еще вопросы есть?
- А что будем делать, когда найдем самолет? – спросил кто-то.
- Свяжемся с Главой, получим указания и разобьем там лагерь. До темноты нам в любом случае уже не успеть. Так что ночь придется провести там. А возможно и не одну…
При этих словах неприятный холодок пробежал по спине Марка. Он вспомнил жуткую историю Столяра про погибших разведчиков, и ему стало не по себе от одной только мысли что придется ночевать посреди громадного скопления заброшенных, полных смертельной опасностью зданий.
- Ну… если вопросов больше нет тогда не будем терять времени – Толмач свернул карту и кивнул на раскрытый оружейный ящик возле колеса «тигра» - разбирайте оружие, кто еще не получил и по коням. Ты, Марк, поедешь со мной в головной машине.
Высокий слегка покосившийся крест торчал у обочины дороги, словно отмечая то место, где начиналось гигантское кладбище мертвого города. Никто не знал кому и для чего понадобилось ставить его здесь у пересечения четырех широких полос растрескавшегося асфальта, но сделано это было уже очень давно. На перекладине креста, на трухлявом дереве, потемневшем от времени и непогоды, ярко выделялась старая надпись, неровно выведенная белой краской. Всего лишь одно непонятное слово: futilitate.
Окружающий пейзаж отсюда начинал постепенно меняться. Метастазы огромного города сотнями обглоданных временем зданий простирались вдоль сетки дорог далеко вглубь тундровых пустошей. Заросшие лесами карликовых деревьев обширные пустыри уступали место группам домов, которые плотными кучами жались друг к другу, точно грибы. Разрозненные группы одиноких строений перерастали в небольшие городки, словно нанизанные на густую паутину автомобильных трасс. Почти все здесь было застроено в основном двух трехэтажными особняками, когда-то поражавшими своим богатством и красотой, а теперь превратившимися в одинаково унылые, поросшие мхом и кустарником развалины. Марк с тоской смотрел в окно на проплывающие мимо руины длинных придорожных магазинов, на остатки машин, ржавеющих на обочине и целые леса сухих древесных стволов, торчащих к небу уродливыми, голыми скелетами. Иногда среди них мелькали стремительные тени – мелкие стаи волков и диких собак, потревоженные шумом двигателей, прятались в мертвых развалинах, выглядывали из пустых окон, провожая машины внимательным взглядом. Теперь они были здесь единственными хозяевами.
Отряд двигался по шоссе уже почти полчаса и за все это время никто не произнес ни слова. Тяжелая гнетущая атмосфера как будто сгущалась в воздухе все сильнее с каждым километром, пройденным к сердцу этого необъятного кладбища. Наверное, даже бывалые разведчики, чувствовали на себе её незримый гнет, поэтому молчали, словно боясь нарушить вечный покой миллионов мертвых, которые были похоронены здесь. И только двигатели машин, равнодушные ко всему, бодро ревели, а широкие колеса вгрызались протектором в крошащийся асфальт.
Марк почти обрадовался, когда услышал живой человеческий голос. Толмач, сидящий впереди возле водителя, наконец решил немного развеять мрачную обстановку.
- Твои разведчики… расскажешь подробнее что с ними случилось? – обернулся он к Столяру, который сидел на заднем сидении возле Марка.
Святослав сперва как будто ничего не услышал. Он молча смотрел в окно и заговорил только тогда, когда Толмач хотел было уже повторить свой вопрос:
- Да что тут рассказывать… они немногое успели передать во время последнего сеанса. Они нашли какой-то архив, вытащили оттуда столько документов, сколько смогли. В той броне, которая вернулась обратно, никаких документов не было, значит их сложили во вторую машину. Точнее часть из них, а другую часть видимо решили изучить на досуге, когда остались ночевать в городе… Ну а что произошло дальше, вы знаете… Эти твари… они отрезали их от улицы. В броне оставался только один стрелок, и он прикрывал разведчиков до последнего. Но добрался до брони только один, остальные не смогли прорваться… Четверо моих людей остались там навсегда.
Толмач повернулся к водителю и глянул на него, как бы говоря: «что думаешь обо всем этом?»
- Это были морры – ответил на безмолвный вопрос водитель – Они всегда нападают большими стаями.
- Что за морры? – спросил Столяр.
- Говорят они потомки людей. – сказал Толмач - Тех самых, которые укрылись под землей в первые дни войны. Тогда многие схватили большую дозу радиации. Само собой у некоторых из них потом начали рождаться дети – мутанты. Но их не убивали, и они продолжали жить вместе со всеми. Жили правда недолго, но у кого-то даже появилось потомство. Еще более уродливое. Из поколения в поколение они становились все менее похожими на людей… Со временем, когда закончились запасы провизии, начали жрать друг друга… Потом стали выползать из своих подземных нор и охотиться на все живое. В основном ночью. Не знаю, может все это просто страшная легенда…
Может и легенда – подумал Марк – а может и нет. Он вспомнил, как когда то давно еще ребенком видел одну такую тварь. Её притащили в поселок разведчики. Хотели сделать чучело и поставить у ворот, чтобы отпугивать зверье. Но никто так и не решился даже прикоснуться к мертвому телу монстра. Марк тогда смотрел на него всего пару секунд, после чего с криками ужаса бежал до самого своего дома. Жуткая смесь человеческого лица и звериной пасти, кривые лапы-руки с когтистыми пальцами… Слишком много в этом чудовище напоминало
человека, чтобы считать его обычным животным.
- Почему вы согласились помочь мне? – вдруг спросил столяр у Толмачева – Глава ведь был явно против того, чтобы вы так сильно отклонялись от главного маршрута.
- Глава нам не указ – неожиданно отрезал Толмач – У него свои интересы, у нас свои, но компромисс мы находим всегда. Я недавно починил старую радиостанцию и как раз собирался поставить ретранслятор на башню в центре города. Сможем ловить дальние радиопередачи. Авось поймаем что-нибудь интересное – он усмехнулся – И еще мне интересно было бы взглянуть на твои бумажки. Ты ведь мне в этом не откажешь, верно?
Толмач с хитрой улыбкой посмотрел на Столяра и тот кивнул головой:
- Хорошо. При одном условии! Все что вы в них прочтете должно остаться при вас.
- Если с кем и поделюсь, то только с моими людьми. У меня от них секретов нет. Не беспокойся, они ребята проверенные и я доверяю им как себе.
Столяр промолчал, и Толмач посчитал его молчание как знак согласия. Они принялись обсуждать что-то еще, но Марк уже не прислушивался к их разговору.
Двухполосное шоссе петляло между бывшими жилыми массивами, которые все теснее жались к друг другу, как будто тем, кто их строил отчаянно не хватало места. Десятки дорог ответвлялись от шоссе, просеками уходили вглубь мертвого каменного леса и Марк подумал, что не будь у Толмача карты, маленький отряд точно заблудился бы в этих рукотворных дебрях. Внезапно справа бесконечные ряды развалин исчезли, уступив место широкому руслу реки. Некогда полноводная, сейчас она представляла собой один громадный илистый овраг с цепочками грязных радиоактивных болот на дне, засыпанных всяким мусором, среди которого догнивали десятки ржавых останков всевозможных катеров, яхт и лодок. Миновав уходящий направо пролет моста, отряд снова удалился от реки и слева потянулся необъятный пустырь, который на довоенной карте назывался парком с длинным труднопроизносимым названием. Марк запомнил только его первое слово – Энтердепартаменталь.
- Ну что ребятки – сказал Толмачев, нажимая тангенту рации – впереди первый мост. Проезжаем его по одному. Второй, сажай стрелка за пулемет, будешь прикрывать нас.
Рация прошипела что-то в ответ и отключилась. Русло реки впереди крутой излучиной уходило влево, и в этом месте через него пролегал автомобильный мост, постепенно поднимавшийся вверх широким пандусом. «Тигр» резво забрался на подъем и затормозил в том месте, где дуга моста взлетала над рекой, поддерживаемая четырьмя толстыми опорами. Все кроме водителя покинули салон автомобиля, и «Тигр» осторожно двинулся вперед. Здесь надо было соблюдать крайнюю осторожность – ветхое сооружение могло разрушиться под немалым весом машины. Мост хоть и выглядел еще крепким, но особого доверия не внушал. Широкие трещины густой сеткой исчертили дорожное покрытие, кое-где из них торчали кусты и мелкие корявые деревца, вздыбив буграми асфальт. Перила давно рухнули в реку и по краям моста торчали только покосившиеся фонарные столбы.
Марк шел следом за медленно ползущей машиной, сжимая в руках «калаш» с глушителем, АК-105 как называл его Толмач. Надо сказать коллиматорный прицел, установленный на автомате вместо обычного оптического, к которому привык юноша, оказался очень удобной штукой. Хотя для стрельбы на дальние дистанции он не годился, но для действий в городских условиях был очень даже полезен.
Марк рыскал по сторонам внимательным и настороженным взглядом. Вне толстых бронированных стенок кузова он невольно чувствовал себя беззащитным. Но вокруг все было наполнено только безжизненной пустотой. Слепо чернели глазницы мертвых зданий на берегу, чуть слышно посвистывал ветер в насквозь изъеденном ржавчиной скелете автобуса, который стоял на левой стороне моста, наполовину провалившись в рваную дыру в асфальте, откуда-то издалека доносились отголоски заунывного волчьего воя.
Обе машины без проблем пересекли мост и отряд двинулся дальше. Дорога круто поворачивала направо, следуя за изгибом русла и пролегала прямо через мертвый лес, среди лишенных коры стволов которого лишь кое-где маячили группы развалин. Внезапно за поворотом серая лента шоссе, постепенно понижаясь, нырнула в темное жерло короткого тоннеля. Водитель сбавил ход и включил фары. Яркие пятна света выхватили из темноты бесформенное месиво искореженных обломков. Когда то здесь произошла крупная авария и остовы множества разбитых автомобилей забивали собою почти все свободное пространство тоннеля. Однако, уже после войны, что то большое и тяжелое проехало здесь, расшвыряв в стороны сцепившиеся мертвой хваткой груды металла. Машины свободно проехали через проход в завале, яркие лучи фар высветили покрытые бурыми космами мха стены тоннеля и разбросанные по пыльному асфальту человеческие кости…
За тоннелем дорога снова шла вдоль русла реки. Буквально с каждой сотней метров полоса становилась все шире и шире, множество более узких дорог вплеталось в неё, а некоторые проходили даже над ней на высоких бетонных мостах. Один из таких мостов в давние времена обрушился, не выдержав гнета времени. Участок шоссе в несколько десятков метров длиной представлял собой сплошное месиво железобетонных обломков, и машинам пришлось карабкаться на обочину, едва не врезаясь в стволы мертвых деревьев. Дальше дорога была почти чистой, только пролеты автомобильных и железнодорожных мостов мрачно нависали над ней, грозя со временем обрушиться и окончательно перекрыть путь.
- Впереди мост – сообщил Толмачев – по нему мы попадем на бульвар Периферик.
Широченное шоссе впереди разветвлялось на пучок более узких трасс, разделенных бетонными бордюрами. Некоторые трассы поднимались к огромному полос в десять мосту над рекой, некоторые тянулись дальше вдоль набережной - все это дорожное хитросплетение соединялось в один сложный многоярусный клубок, и Марк даже удивился, зачем предкам нужно было строить в одном месте столько дорог. Со стороны совершенно непонятно было по какой из них ехать, тем более кое-где отдельные секции верхних трасс обрушились на нижние, намертво перегораживая путь. Но водитель уверенно повел «тигр» по крайней трассе.
- Тормозни здесь – внезапно приказал Толмач, едва они поднялись на мост. Он вышел из машины и пройдя метров двадцать остановился возле глубокой трещины, пересекавшей все дорожное полотно от одного края моста до другого. Командир посмотрел себе под ноги, что-то пошевелил носком берца и здоровенный кусок бетона внезапно с шумом рухнул вниз, в ядовито зеленую болотную жижу, подняв целые фонтаны грязи.
- Поворачиваем обратно – крикнул он водителю – здесь ехать опасно.
- Давно вы здесь были в последний раз? – Спросил Столяр, когда машины повернули назад и стали спускаться с дорожного пандуса.
- Три месяца назад. Тогда по мосту еще можно было проехать – ответил Толмач, доставая рацию - Второй, мы меняем маршрут. Едем по набережной до остова Сите. Там переправимся на противоположный берег.
Миновав железнодорожный вокзал, отряд углубился в высохшие дебри парковой зоны. Над мертвыми деревьями впереди справа от набережной поднимался гигантский плоский наполовину обвалившийся купол из стекла и решетчатых стальных ферм. Сбоку за высохшим парком тянулась сплошная стена развалин. Марк на время задумался, поэтому не заметил как вдалеке через дорогу промелькнуло что-то темное и мгновенно растворилось среди деревьев парка. Но внимательный взгляд командира все же успел уловить подозрительное движение впереди.
- Стоп! – быстро скомандовал он – Наблюдатель, на крышу! Движение впереди на два часа!
«Тигр» резко затормозил с визгом резины и шедший следом «багги» едва не врезался в него своим мощным бампером. Водитель заглушил двигатель, боец стремительным рывком распахнул люк на крыше «тигра» и высунулся наружу, приставив к глазам бинокль. Марк крепче вцепился в цевье автомата, чувствуя как адреналин мгновенно разливается по венам волной легкой дрожи. Стрелок в верхнем люке «багги» повернул ствол пулемета в ту сторону куда смотрел наблюдатель, но все вокруг уже было так же безмолвно и мертво как и прежде. Лишь свистел холодный ветер в сухих ветвях деревьев и откуда-то издалека чуть слышно раздавался монотонный скрежет металла. Секунды томительного ожидания, казалось, тянулись вечно.
- Вроде чисто – наконец облегченно выдохнул наблюдатель, опуская бинокль – Ушел видать.
- Что это хоть было такое? – взволнованно спросил Марк.
- А черт его знает – ответил Толмач, напряженно вглядываясь в лежащую впереди улицу – Двигался быстро, я ничего разглядеть не успел.
Боец забрался обратно в салон и захлопнул люк.
- Год назад мы почти здесь же пару морр пристрелили – сообщил он – На железнодорожном вокзале. Помнишь, командир?
- Помню – сосредоточенно ответил Толмач, не переставая смотреть в глубину парка – При дневном свете они плохо видят, поэтому и достать их легче. Но днем они обычно сидят у себя под землей. Ты давай-ка встань на всякий случай к пулемету.
Машины снова двинулись дальше, десять пар глаз внимательно и тревожно всматривались в окружающий безмолвный ландшафт, однако неясное тревожное чувство не угасало внутри и казалось кто-то пристально следит за маленьким отрядом из глубины разрушенных зданий.
К острову Сите разведчики подъехали, когда часы Толмачева уже показывали два часа дня. Здесь в самом центре города стояли уже не обычные сооружения, а настоящие древние дворцы. Они возвышались вокруг целыми рядами, так тесно что напоминали одну исполинскую композицию, высеченную неведомым скульптором из цельного куска разноцветного камня. Множество узких темных улочек, точно ущелья прорезали эти грандиозные рукотворные джунгли. Марк даже на время позабыл о смутном чувстве тревоги, терзавшем его с момента встречи с неизвестным в парке. Он буквально прилип к окну, не в силах отвести восторженного взгляда от пышного великолепия древних построек. Громадные колонны несли на себе узорчатые портики, причудливые барельефы украшали каменную кладку стен между изящными окнами. Декоративные балконы, резные арки, башенки и высокие купола, каждый метр, каждый булыжник древней мостовой дышали торжественным многовековым величием и покоем. Он будто бы чудесным образом очутился в громадном музее, где все вплоть до массивных бронзовых канделябров уличных фонарей и парковых скамеек было превращено в один бесценный экспонат далекого прошлого.
Но безжалостное время не пощадило даже эти удивительные произведения искусства древних архитекторов. Узоры барельефов, когда то опоясывающие здания вычурными ожерельями, почти все осыпались и смешались с грудами обломков, обветшавшие купола зияли многочисленными дырами там, где старая черепица облетала с крыш, словно листья на осеннем ветру, стены были покрыты сеткой трещин, в которых поселился вездесущий мох. Корка рыжевато-серого лишайника покрывала некогда прекрасные скульптуры так густо, что черты лица увековеченных в камне людей уже невозможно было различить. И когда, наконец, стихла первая волна восторженного удивления, Марк увидел роскошные дворцы такими, какими они были на самом деле. В бесцветно тусклом свете дня печально серели ряды рассыпающихся от времени руин.
Машины, не сбавляя ход, проехали по массивному арочному мосту, сложенному из огромных каменных глыб, который вопреки опасениям Марка даже не шелохнулся под их тяжестью. Как заявил Толмач, этот мост был построен так давно, что даже без ухода простоит еще как минимум лет двести.
- Красота, правда? – улыбнулся водитель, обращаясь к Марку – Ничего.. это ты еще собор не видел!
Узкая улочка, наполовину погребенная под завалами обломков, вывела разведчиков на небольшую площадь, и водитель на время остановил машину, давая Марку возможность рассмотреть величественное зрелище. В дальнем конце площади над избитой выбоинами мостовой возвышалось монументальное сооружение из светлого камня, горделиво возносящее ввысь две массивные башни с узкими стрельчатыми окнами. Почти не тронутые временем статуи то ли богов то ли героев стояли под огромным круглым окном на каменном карнизе высоко над землей. Причудливые морды каких то неведомых существ вырастали прямо из замысловатых каменных узоров стен и хищно взирали сверху, словно охраняя от людей вход в свою священную обитель, от которой буквально веяло суровой и величественной средневековой мощью. Справа возле реки, среди мертвых деревьев на высоком постаменте стояла скульптура бородатого человека в доспехах верхом на коне, держащего в правой руке причудливый посох. Зеленый налет так густо покрывал скульптуру, что с трудом можно было различить черты лица как сидящего верхом, так и двух рыцарей, которые вели коня под уздцы. Ничего подобного в своей жизни Марк никогда еще не видел. Он восхищенно смотрел на огромные башни собора, на памятник и окружающие площадь дворцы чуть ли не раскрыв рот. Поэтому внезапно возникшую угрозу он заметил самым последним.
Внутрь собора вели три арочных проема, из непроглядной тьмы которых вдруг появилась целая стая уродливых существ. Они возникли совершенно бесшумно, словно были порождением мрака. Огромные, размерами с полугодовалого теленка псы, отдаленно похожие на львов, лишенных гривы. Короткая шерсть лишь местами покрывала мощные тела, головы напоминали ужасную смесь бульдога и гиены, со свирепо оскаленных клыков на мостовую капала желтая слюна. При одном только взгляде на них кровь застывала в жилах. Зверодоги. Безжалостные, хищные и вечно голодные твари, потомки одичавших городских собак, когда то бывших обычными бездомными шавками.
Стрелки мгновенно развернули стволы крупнокалиберных пулеметов, готовые встретить чудовищ шквальным ливнем свинца и это движение как будто послужило стае сигналом к атаке. Над площадью разнесся протяжный хриплый вой, рождая гулкое зловещее эхо в массивах древних зданий, и псы всей стаей рванулись вперед. Молча. Лишь яростный хрип раздавался из глоток тварей, и оттого их стая выглядела еще более жуткой, как будто не живые существа сейчас неслись навстречу людям, а сами исчадия ада.
- Не стрелять! – прокричал в рацию Толмачев – Едем дальше. Огонь открывать только по моей команде.
- Много их. Если привяжутся, хрен потом отвяжутся – спокойно заметил водитель, нажимая на педаль газа. Мощный дизельный двигатель, имплантированный в недра железного здоровяка, пробудился с низким вибрирующим рыком и «тигр» сорвался с места. Марк обернулся назад и через узкое заднее окошко увидел как один из зверодогов, не рассчитав скорости, проскочил прямо под едущий следом «багги». Стальной брус бампера отшвырнул стокилограммовую тушу точно пушинку и толстые колеса подмяли под себя дергающееся в конвульсиях тело пса. Жалобный предсмертный визг твари утонул в реве моторов.
Отряд пронесся по крошечному мостику над узким оврагом сухого русла и повернул на набережную. Дорога здесь была немного уже, чем на противоположной стороне реки. Вдоль набережной у самого русла, тянулись бесконечные причалы, аллеи и стоянки для автомобилей, множество остатков которых до сих пор стояло на своих местах. Как назло испещренную выбоинами дорогу во множестве засоряли груды обломков, машинам приходилось сбрасывать скорость, петлять, объезжая препятствия, чем и пользовалась преследующая отряд стая. Марк то и дело оглядывался назад и видел стремительные бурые тела, мелькающие позади «багги». Зверодоги не отставали и их упорству можно было только позавидовать.
- Твою мать – вдруг выругался Толмач, стукнув кулаком по ободранной пластиковой панели. Впереди дорожное полотно перекрывал обгоревший остов грузовика. Смятой кабиной он почти упирался в стену здания, оставляя только узкий проход на пешеходном тротуаре. А там, где оканчивался длинный кузов, была навалена куча мешков с песком, которую подпирала сзади еще одна покореженная ржавая груда железа. Неизвестно кем построенная баррикада перекрывала набережную почти целиком, не оставляя никакого места для проезда машин.
- Рули налево! – приказал водителю командир, бросив назад стремительный взгляд – Иначе они никогда не отстанут.
Водитель резво закрутил баранку. «Тигр», заложив крутой поворот, с противным визгом резины вырулил в переулок. Обе машины, поднимая пыль, пронеслись по широкой площадке перед высоким зданием, похожим одновременно на музей и замок из песка с куполообразными крышами и башнями по углам. Дальше был еще один крутой поворот на узкую пустую улочку вдоль колоннады с высокой аркой, ведущей во внутренний двор.
- Направо! – крикнул Толмач и Марк едва не упал на Столяра, когда «тигр», проскочив улочку с колоннадой, резко завернул на шоссе, ведущее к мосту. Оставалось надеяться, что впереди на набережной больше не будет никаких препятствий, потому что плутать по ущельям бескрайних каменных джунглей можно было до скончания веков. Набережная оказалась почти пустой, она широкой дугой изгибалась вслед за руслом реки, и отсюда Марк впервые увидел башню. Колоссальная стальная конструкция, постепенно сужаясь, стрелой поднималась над крышами высоко в небо, точно стремилась проткнуть плотную завесу серых туч и пробиться к свету. Отсюда, издалека, она казалась как будто нарисованной, настолько фантастическим и нереальным был её грандиозный торжественный облик. Здесь на почти прямом отрезке дороги машины могли разогнаться как следует и стая зверодогов быстро отстала, затерявшись где то позади в сплетении ущелий-улочек. Разведчики вздохнули с облегчением, однако расслабляться раньше времени не стоило. Город таил в себе множество других, гораздо более страшных опасностей и погибший здесь не так давно отряд служил ярким тому доказательством. А сколько всего смельчаков, старьевщиков, изгоев или просто беспечных странников бесследно исчезло здесь за все послевоенное существование города и вовсе невозможно было себе представить. Они шли сюда, кто-то ведомый алчностью, кто-то неуемным любопытством, но исход для большинства из них был только один – смерть! Порою город казался Марку одним гигантским хищным спрутом, раскинувшим свои смертоносные щупальца на десятки километров вокруг. Его невидимый и неощутимый зов манил одиноких путников в свои мрачные смертельные объятия, и город жадно пожирал их несчастные души.
Вблизи титаническая, бурая от ржавчины конструкция башни показалась еще более завораживающей. Она была не просто огромна. Она буквально подавляла своей чудовищной мощью! Квинтэссенция человеческого гения и инженерного искусства, симфония воплощенная в металле, сложнейшее сплетение легких ажурных ферм, перекладин и балок, образующих правильную, строгую, но тем не менее изумительную в своем монументальном великолепии композицию. Машины проехали прямо под ней в исполинскую арку, образованную четырьмя широко расставленными наклонными подпорками, на которые рукотворная великанша опиралась, словно на гигантские стальные лапы.
По сравнению с ней Марк чувствовал себя жалкой букашкой, блохой, ползающей в зарослях кустарника у подножия циклопического сооружения. Когда машины остановились возле одной из громадных «лап», он первым делом выскочил из салона и задрал голову вверх до хруста шейных позвонков. Несколько мгновений он, позабыв обо всем, восхищенно смотрел на простирающуюся над ним стальную феерию, которая терялась где то на невообразимой высоте.
- Шею сломаешь - Усмехнулся Толмач, хлопнув Марка по плечу – не беспокойся, тебе еще наверх лезть, так что успеешь насмотреться до одурения.
Командир отошел к своим бойцам, которые сгрудились возле машин.
- Лис, Ветер и Марк – вы остаетесь для прикрытия и наблюдения. Штык устанавливает ретранслятор. Штык – Командир обратился к парню, который вытаскивал из кузова «багги» что-то завернутое в брезентовый чехол – Постарайся залезть повыше, хотя бы до второго уровня, но особо не рискуй. Мне двухсотые ни к чему. Остальные за мной!
Марк забрал из грузового отделения «тигра» свою СВД, бойцы быстро заняли места в машинах и колонна двинулась напрямик куда-то через обширный пустырь, пересеченный правильными рядами засохших деревьев.
- Ну что, пацан – весело обратился к Марку боец, которого Толмачев назвал Лисом – скалолазанием заниматься умеешь?
- Чем? – Марк уставился на бойца недоумевающим взглядом.
- Шутка – усмехнулся он – там еще лестницы держатся. Если сильно по ним не топать. Ты главное за перила не хватайся, они гнилые совсем.
- А как насчет радиации - тревожно спросил юноша - Она любит за металл цепляться.
- Нет там радиации - махнул рукой Лис - Почти. Не бойся мы там ненадолго, зажарится не успеешь.
Боец взвалил на плечо ту самую огромную черную снайперку, с которой Толмачев появился сегодня утром и зашагал к опоре башни, где в толще решетчатых ферм проходила узкая лестница. Сама опора стояла на массивном каменном цоколе с зияющим в нем широким отверстием входа. Ветер вскинул наизготовку бесшумный АК-105, прижался плечом к замшелой стене и посветил внутрь фонарем, укрепленным на ложе автомата.
- Чисто – произнес он и нырнул во тьму. Штык с мешком на спине и Лис исчезли вслед за ним.
Прежде чем войти в темный зал цоколя, Марк еще раз посмотрел вверх на титанический свод, сплетенный из замысловатой стальной паутины, такой высокий, что под ним свободно поместилось бы даже самое большое здание его общины. Сквозь огромное квадратное отверстие в центре свода были видны постепенно сужающиеся кверху опоры второго яруса. Туда им и предстояло подняться.
- Осторожнее! – бросил Лис, когда одна из проржавевших ступеней с хрустом проломилась под ногой Марка. Юноша, мгновенно покрываясь холодным потом, застыл на месте и с замиранием сердца посмотрел вниз. Да, падать ему пришлось бы долго. Они забрались уже метров на сорок вверх. Лестница в некоторых местах держалась каким то чудом и казалось даже легкое дуновение ветерка способно было обрушить ветхую конструкцию вниз, однако ржавые ступени выдерживали вес людей, хоть и предательски скрипели при каждом шаге. Вдоль лестницы, сквозь лес решетчатых ферм пролегали рельсы, по которым раньше двигалась кабина лифта. Сама кабина искореженной грудой валялась внизу у основания опоры, там же где находился механизм, когда-то приводивший её в движение. Та же судьба постигла и все остальные лифты, остатки которых ржавели среди кустов внизу.
- Потерпи пацан – шутливо подмигнул ему Лис, оглядываясь через плечо – осталось совсем чуть-чуть. Я в каком-то старинном буклете прочел, что здесь всего 1792 ступени. Фигня! Взлетим, даже оглянуться не успеешь!
Марк только саркастически хмыкнул в ответ. Они не поднялись еще даже до первой платформы, хотя она нависала массивной плитой, казалось, уже совсем близко. Однако расстояние выглядело обманчивым, а лестница - бесконечной. Она словно поднималась до самого неба, хотя ноющие в суставах ноги давали знать, что по ней было пройдено уже немало ступеней. Когда, наконец, отряд достиг первого уровня башни, Марк почти готов был рухнуть на проржавевшие рифленые плиты пола. Ему казалось, что в обе его ноги залили расплавленный свинец и он застыл там, сделав их в пять раз тяжелее, так что каждое движение уже давалось с большим трудом. Штык объявил короткий привал, и бойцы встали у перил ограждения, закурив сигареты. Сам уровень представлял собой квадратную платформу и располагался на усеченной пирамиде, образованной четырьмя наклонными опорами. До войны здесь находились то ли сувенирные лавки, то ли небольшие ресторанчики. Вдоль широкой смотровой галереи тянулись ряды разбитых витрин, изломанные каркасы павильонов, за которыми были видны темные помещения, заваленные каким-то хламом. Очевидно, когда то здесь основательно поработали охотники за металлом, подчистую вырезав все что можно было унести. Неугомонный Ветер тут же полез исследовать заброшенные павильоны на предмет чего-нибудь полезного, шуршал обломками в темноте, что то с грохотом передвигал, но лишь вспугнул стайку мелких птиц, которые испуганно упорхнули искать себе новый приют.
Бойцы докурили сигареты и Штык приказал двигаться дальше. Снова потянулись ряды бесконечных ступеней, покрытых ржавым прахом и птичьим пометом. Лестница здесь обветшала заметно больше, чем на первом ярусе, многие ступени обвалились, а уцелевшие выглядели крайне ненадежно. И все же отряд продолжал упрямо подниматься вверх, гулко стуча подошвами ботинок по металлу. Марк тащился вслед за бойцами и усилиями воли отгонял страх высоты, который подступал все сильнее с каждой пройденной вверх ступенью. Противное липкое чувство упорно не желало исчезать, наверное, потому что юноше приходилось ежесекундно смотреть себе под ноги и видеть там вместо привычной твердой земли хрупкую лестницу и сплетение железных балок, висящее на невообразимой высоте. Внезапно шедший впереди Штык остановился. Марк, который шел, опустив глаза вниз, чуть было не уперся головой в спину Лиса.
- Впереди провал – объявил Штык. Наверху действительно отсутствовал довольно большой фрагмент лестницы, погнутые перила безвольно обвисли вниз и ветер играл ими, издавая монотонный ржавый скрежет. Разведчик стоял на последней ступени у края бездны.
- Что будем делать? – спросил Ветер – Попробуем подняться по другой лестнице?
Штык огляделся по сторонам. Слева тянулись только решетчатые фермы и толстые балки, пересекающиеся друг с другом под разными углами, а справа чуть впереди примерно в метре над головами разведчиков висела кабина лифта, навеки застряв на полпути между первым и вторым ярусами башни. Взгляд Штыка зацепился за приоткрытую дверь кабинки, потом проследил за пучками тросов, ведущих от неё наверх. Все они были целыми и выглядели достаточно крепко. Крыша лифта как раз находилась на одной высоте с тем местом, где продолжалась лестница. Вывод был очевиден.
- Подержи-ка – он вручил Ветру свой мешок и автомат, а сам застегнул под подбородком ремешок каски и туже натянул на руки перчатки.
- Ты что собрался делать? – поинтересовался Лис, но Штык не ответил.
Он вдруг прыгнул вперед и вверх, и зацепился обеими руками за край кабинки возле открытой двери. У Марка даже на миг ёкнуло сердце, когда он увидел столь отчаянный прыжок над бездной. Это было рискованно, и он точно не хотел бы повторить такое.
Штык подтянулся на руках и ловко забрался внутрь кабинки. Послышалась какая то возня, потом изнутри выпала длинная веревка.
- Привязывайте манатки. Сперва затащим их вверх, потом сами заберетесь. – Физиономия Штыка показалась в раме разбитого бокового окна – Ффух… чуть в штаны не наложил.
Марк забирался последним. В те короткие мгновения, что он висел на веревке над пропастью, он успел взмокнуть от пота, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. «Только не смотреть вниз. Не смотреть вниз» – билась в мозгу одна единственная мысль, и все-таки зов бездны был ощутимо силен, точно притягивал его к далекой земле, пока он отчаянно карабкался наверх, и веревка казалась предательски скользкой, готовой вот-вот вырваться из рук. Когда Лис схватил его за предплечье и рывком затащил в кабинку, Марк ощутил как постепенно спадает напряжение и наконец то смог перевести дух. Штык разбил верхнее окно кабины прикладом автомата, вытащил из рамы острые осколки стекла и бойцы помогли ему вскарабкаться на крышу.
- Порядок – донеслось оттуда – До лестницы доберемся.
Второй ярус был практически копией первого, разве что квадратная платформа здесь была вдвое меньше. Здесь тоже явно заметны были следы охотников за металлом, которые безжалостно раскурочили почти все, что не было намертво закреплено огромными заклепками. Разведчики устроились на смотровой галерее возле уцелевших перил платформы, а Штык, продрался сквозь искореженные нагромождения металла и потащил свой мешок еще выше по вертикальной лестнице, пролетами поднимающейся к третьему ярусу. Почти вся платформа была загажена птичьим пометом и прочим мусором, повсюду виднелись гнезда, свитые на стыках балок, перекладинах, в разгромленных павильонах и даже на полу платформы. Сами хозяева гнезд беспокойно метались между переплетениями ферм, оглашая воздух громкими протестующими криками. Они не привыкли видеть людей, а быть может вообще видели их впервые.
Здесь уже чувствовался дующий на высоте ветер. Внизу, стиснутый стенами зданий, он был слаб, но тут наверху ничего не мешало ему разгуляться в полную силу. Иногда особенно сильные порывы стегали башню и старое железо начинало чуть слышно поскрипывать, скрежетать. Колоссальная конструкция точно пела на одной заунывной ноте, и этот печальный то и дело повторяющийся звук нагонял непонятную тоску.
С высоты более сотни метров открывалась грандиозная захватывающая дух панорама города. Только сейчас Марк смог оценить, насколько он был огромен на самом деле. Сплошное море разноцветных крыш, перечеркнутое паутиной улиц, тянулось во все стороны на многие километры и скрывалось в туманной дымке горизонта. Множество роскошных дворцов центра, слитых в один величественный архитектурный ансамбль и вздымающиеся вдали башни исполинских зданий из стекла и бетона в деловых кварталах. Это был город контрастов. Место, которое когда то называли «городом любви». Но теперь он был похож лишь на огромный ископаемый труп.
Извилистое русло реки зеленовато-бурой змеей ползло сквозь бескрайнее пространство рукотворной каменной пустыни, где ни один огонек, ни единый даже крошечный проблеск света не давали понять, что где-то в ней еще теплится жизнь. Люди ушли отсюда давным-давно, а может быть кто-то еще жил здесь после войны, наблюдая как постепенно ветшают эти некогда прекрасные здания, как улицы с каждым годом все сильнее зарастают мхом и травой… От одной только мысли об этом у Марка болезненно сжималось сердце. Нет, наверняка все кто выжил после войны просто покинули город. Жить здесь, ежесекундно испытывая чувство тяжелой давящей безысходности… такое невозможно было выдержать! Особенно тем, кто помнил город ярким, цветущим и полным жизни.
Внизу перед разведчиками тесную городскую застройку рассекала широкая полоса пустыря. Когда то это место со странным названием «Марсово поле» было живописным парком, где наверняка собирались целые толпы горожан. Еще видны были светлые линии пешеходных дорожек, затейливо петляющих среди сухих древесных стволов, еще торчали из зарослей бурьяна скульптуры, изъеденные лишайником и кислотными дождями. Где-то в этих дебрях скрылась маленькая колонна машин.
- Вот же упертые сволочи – вдруг зло процедил сквозь зубы Лис. В ответ на недоуменный взгляд Марка он указал рукой куда то вглубь пустыря и произнес:
- Вон там чуть дальше за шоссе.
Марк приставил к глазам бинокль, скользнул взглядом по широкой трассе, пересекавшей парк в середине, и заметил в нескольких десятках метров дальше среди зарослей знакомые бурые силуэты. Зверодоги все-таки выследили их по запаху и теперь явно пытались идти по следам уехавшей в ту сторону колонны.
- Надо с ними кончать. Иначе покоя не дадут – решительно заявил Лис, поднимая снайперскую винтовку, которая стояла на сошках возле его ног и передергивая тугой затвор.
- Дай мне пальнуть! – попросил Марк, в глазах которого загорелся почти детский восторг – никогда из такой штуки не стрелял.
- Да ради бога – пожал плечами Лис – только уши заткни, а то оглохнешь.
Он протянул ему два круглых куска резины. Марк вложил их в уши, положил тяжелую винтовку стволом на перила платформы и прильнул к прицелу.
Перекрестье прицельной сетки поймало бугристую голову черного пса, размерами заметно превосходящего остальных, который стоял чуть впереди основной стаи и тщательно обнюхивал следы автомобильных шин. Марк плавно нажал на спуск. Винтовка с резким оглушительным хлопком выплюнула язык огня, ощутимо сильный толчок отдачи сбил прицел и Марк не успел увидеть как уродливая голова пса в пятистах метрах впереди взорвалась облаком кровавых ошметков.
- Есть попадание! – с улыбкой сказал Лис – Они остались без вожака.
Марк уже с азартом принялся выцеливать следующую жертву. С такого расстояния псы могли услышать выстрел лишь в виде слабого эха, поэтому не поняли что произошло, когда их вожак внезапно завалился на землю, истекая струйками крови. Они сперва кинулись в стороны, но потом начали осторожно собираться возле бездыханного тела, в недоумении обнюхивали его. Этим и воспользовался Марк. Тяжелая двенадцатимиллиметровая пуля пробила в их толпе целую просеку, прошив насквозь сразу несколько туш и разбросав по сторонам кровавые куски плоти. Кусты вокруг окрасились ярко красными брызгами. Оставшиеся в живых псы в испуге бросились в разные стороны, стараясь скрыться от невидимой смерти в глубине зарослей, но с высоты огромных тварей все равно видно было как на ладони.
- Попробуй подстрелить вон ту, что через дорогу бежит – подсказал Лис, внимательно наблюдавший в бинокль за результатами «работы» Марка.
На серой полосе асфальта четко выделялась крохотная бурая точка. Марк поймал на прицел псину почти сразу и, взяв упреждение, нажал на спуск. Он немного поспешил. Тяжелая отдача больно ударила по ключице, но крупнокалиберная пуля тем не менее настигла цель, начисто оторвав зверодогу всю переднюю лапу. Псина забилась в судорогах, орошая асфальт кровью из огромной рваной раны.
- Есть! – радостно заявил Лис – Три выстрела и четыре трупа! Одна тварь тяжело ранена. Давай я добью. А ты молодец, парень. Только в следующий раз не спеши. «Взломщик» это такая штука… грубости не любит!
Марк улыбнулся, потирая ноющую тупой болью ключицу, и отдал винтовку бойцу.
Маленькая колонна с хрустом продралась сквозь кустарник, выросший на месте бывшего парка, и остановилась по требованию Столяра. Перед ними в рассеянном дневном свете лежала почти абсолютно пустая площадь. В середине неё возвышался памятник неизвестному герою прошлого. Человек верхом на лошади протянул правую руку вперед во властном жесте, словно указывая на исполинскую башню на противоположном конце пустыря. Позади памятника за тем, что когда то было широкой дорогой, стояло длинное двухэтажное сооружение из желтого камня с изящным греческим портиком и колоннами на фронтоне. Над рваными зубцами провалившейся крыши поднимался высокий, ободранный временем каркас купола.
Столяр вдруг без всяких объяснений открыл дверцу «тигра» и вышел. Остановился возле машины, неотрывно глядя куда то в сторону пристальным и мрачным взглядом.
- Это здесь – коротко бросил он через плечо Толмачу, вышедшему вслед за ним. Бойцы заняли позиции по обеим сторонам от машин, синхронным движением опустившись на одно колено и выставив вперед стволы автоматов.
Командир к удивлению Столяра вдруг поднял его закованные в наручники руки и стал ковыряться отмычкой в замке. Спустя полминуты оковы плюхнулись в пыль к его ногам.
- В качестве бойца ты мне нужнее, чем в качестве пленника – ответил он на немой вопрос, дружески хлопнув Святослава по плечу, и приказал одному из разведчиков – Дайте ему оружие.
Получив маленький бесшумный «хеклер» вместе с парой запасных магазинов, Столяр двинулся направо куда то к группе сухих деревьев. Толмач проследил глазами за его взглядом, потом с недоумением огляделся по сторонам, и внезапно понял. Площадь не была пустой. Привыкнув к разнообразному мусору, валяющемуся на улицах, он не сразу разглядел на ней следы боя. Дожди и бури давно смыли кровь, а тела убитых растащили хищники, но время еще не успело уничтожить всё. Под его ногами поблескивала тронутая зеленью гильза. Дальше еще и еще одна. Целые россыпи гильз лежали в пыли, а там куда направлялся Столяр стоял, врезавшись в дерево, большой бронированный джип в пятнах камуфляжной раскраски.
Обглоданный скелет в обрывках заскорузлого тряпья все еще сидел на водительском сидении, наполовину свешиваясь из раскрытой двери. Он пытался вырваться из царящего вокруг ада, но уехать далеко не успел. Умер за рулем или твари сожрали его прямо в машине. Это уже никогда никто не узнает. Весь салон вокруг и треснувшее от удара лобовое стекло с поднятыми вверх бронированными щитками были покрыты коркой засохшей крови. Столяр обошел машину, открыл переднюю дверь с другой стороны и, зажав рукавом нос от невыносимого смрада, принялся что-то искать в бардачке. Пачка сигарет, компас, стопка засаленных карт, мелкий мусор… Там не было того что он искал. Багажник машины также оказался пуст. Кроме канистры с остатками бензина, оружейных ящиков и пары пустых автоматных обойм там не было ничего.
Он присел возле скелета, печально глядя на пустые провалы там, где когда-то были глаза. Прощай верный соратник - думал он – Ты так много сделал для всех нас, но даже похоронить тебя по-человечески нет возможности. Все что я могу – сделать так, чтобы твой труд не был напрасным.
На шее мертвеца болталась покрытая запекшейся кровью цепочка с маленьким ключом и жетоном. Столяр сорвал её, спрятал в карман и вернулся к ожидавшим его разведчикам.
- Одного я нашел – мрачно сказал он Толмачу – остальные должны быть там.
Он кивнул головой в сторону здания с куполом.
- Тогда идем – Командир щелкнул предохранителем автомата и оглянулся на бойцов – Трое за мной, остальным следить за улицей. От машин не отходить ни на шаг – он повернулся, посмотрел на провал входа в зловещую глубину здания - Ну… с богом!
Лучи подствольных фонарей тонкими лезвиями заметались по сторонам, прорезав пыльную полутьму, и высветили высокий зал с галереей, идущей по всей его окружности. После дневного света тьма здесь показалась особенно густой, хотя сквозь несколько окон по обеим сторонам зала внутрь проникали тусклые серые лучи, ложась на заваленный обломками пол у входа размытыми светлыми квадратами. Наверх галереи вели две широких лестницы с резными наполовину рухнувшими перилами. Широкие коридоры уходили от центрального вестибюля в оба крыла здания. Наверху виднелись черные провалы двух таких же коридоров, проходящих через весь второй этаж. В окна на противоположном конце вестибюля виднелся заросший бурьяном внутренний двор, охваченный с двух сторон крыльями длинного здания.
Его мертвое нутро было заполнено пыльной, застоявшейся тишиной, как будто нога человека не ступала здесь еще со времен войны. Но на самом деле все оказалось иначе.
Бойцы рассредоточились по нижнему ярусу зала. Двое разделились и встали у входов в коридоры, а третий занял позицию у входа в зал со стороны внутреннего двора.
Столяр медленно двинулся вперед, луч маленького фонаря на «хеклере» ползал по обломкам под его ногами. По большей части кругом валялся только старый мусор, оставшийся от гнилой мебели и книг, кусков пластиковой обшивки, звериного помета, ламп и фрагментов лепнины, осыпавшейся с потолка. Вдруг что-то сверкнуло в ярком пятне света. Столяр наклонился и поднял из древнего праха автоматную гильзу. Он огляделся, выключил фонарь и когда глаза привыкли к полутьме, заметил повсюду вокруг множество тусклых отблесков металла.
- Нешуточный здесь был бой – произнес Толмачев, осветив фонарем стену возле лестницы. Она была вся испещрена следами от пуль, кое где темнели брызги засохшей крови.
- Почему же нигде не видно скелетов тварей? – недоуменно спросил Столяр - Хотя бы нескольких они должны были убить.
- Все очень просто – голос Толмачева глухо прозвучал уже откуда то из угла – Морры утаскивают своих мертвых сородичей. То ли для того чтобы потом сожрать, то ли это у них от людских предков осталось, не знаю. Но факт есть факт. Может они и твоих разведчиков унесли. Тут станция метро рядом, оттуда и пришли эти твари.
- Водителя не унесли же – пробормотал Столяр, внимательно глядя себе под ноги. Даже если останков ему найти не удастся, документы он отыщет в любом случае. Они находились здесь, в этом он не сомневался. Но погибшие могли оставить для него еще что-нибудь, и хотя он даже не представлял что именно это могло быть, продолжал упорно обшаривать глазами каждый метр развалин.
Толмачев подошел к нему, держа в руках каску в ободранной маскировочной ткани, покрытой кровавой коростой.
- Валялась у лестницы – сообщил он – Надо проверить что наверху.
Второй скелет разведчики обнаружили на галерее. Он лежал среди россыпей стреляных гильз в
луже засохшей крови у входа в коридор второго этажа, взирая на облупленный потолок мертвыми глазницами черепа. Столяр заметил, что у него не было рук.
- Сволочи – с ненавистью процедил он, рефлекторно сжав цевье автомата так сильно, что побелели пальцы. Ярость придала ему еще больше упорства. Теперь он просто обязан был разыскать то, за что его люди отдали свои жизни.
- Год назад я потерял здесь двоих – Толмач печально смотрел на останки разведчика – мы однажды сдуру решили спуститься под землю на одну из станций метро…
Он не договорил. Перешагнул через скелет, поднял покоробленный от крови автомат, который валялся под окном в коридоре, потом проследил взглядом за цепочкой кровавых следов на полу. Они уводили в темноту одной из комнат. На гнилом косяке дверного проема еще болталась половинка двустворчатой двери, вторая валялась рядом в пыли, буквально разломленная надвое. Толмач направил луч фонаря в глубину комнаты, брезгливо скривился и окликнул Столяра:
- Тебе надо на это взглянуть!
Столяр заглянул внутрь и с трудом подавил рвотный спазм. То что он увидел больше всего напоминало остатки баррикады, наспех сложенной из трухлявой мебели. Проломленные столы, измятый железный шкаф, разбитые стулья и тумбочки были, судя по всему, беспорядочно навалены перед дверями, но неведомая сила прошла через хрупкую преграду точно огромный таран, расшвыряв обломки по сторонам. Все стены были забрызганы кровью и посреди этого жуткого разгрома лежали растерзанные останки. Все выглядело так, как будто несчастную жертву буквально разорвали на куски после смерти, а потом еще тщательно обглодали все кости. Из комнаты несло густой приторной вонью гниения.
Превозмогая отвращение, Столяр зажал пальцами нос и перешагнул через разломанную мебель. Луч фонаря торопливо метался по высохшим кровавым лужам среди разбросанного повсюду мусора и человеческих объедков. Как ему удалось найти в этом хаосе маленький черный предмет, который лежал в самом углу, Столяр и сам не мог понять. Это был диктофон, неизвестно каким образом уцелевший посреди всеобщего погрома.
- Что это? – с любопытством спросил Толмачев, когда Святослав вышел из комнаты.
- Сейчас посмотрим – тяжело вздохнув, ответил тот – Точнее послушаем.
Он нажал на кнопку и пару секунд ничего не происходило. Когда разведчики уже подумали было что аппарат сломан, внутри него вдруг послышалось шипение и чей то слегка искаженный помехами голос. Он был хриплым прерывающимся, полным боли, как будто человек говорил из последних сил:
- Заперся здесь... баррикада на время задержит их... смогу умереть спокойно. Кажется, печень прокушена... теряю кровь... Серега погиб... слышал крики Барса за дверью... уже не кричит... - голос вдруг на миг затих, из крошечного динамика послышались далекие глухие звуки, похожие на тяжелые удары - Они пытаются пробиться... я остался один... Док куда-то пропал... Алекс убежал прятать кейс... в подвал... Будь прокляты эти чертовы бумажки! - голос почти кричал - Все из-за них! Из-за них! - снова звуки ударов, хруст, скрежет, жуткий вой и мгновение тишины, когда голос произнес последние слова. Произнес четко и спокойно - Передайте семье - я люблю их...
Диктофон отключился. Какое то время никто из разведчиков не произнес ни слова. Столяр застыл, мрачно глядя в одну точку и Толмач заметил, как дрожит его рука, с зажатым в ней диктофоном. Дрожит мелкой дрожью.
- Нам надо найти подвал - бесцветным голосом произнес Святослав - Идем.
Внизу их встретил один из бойцов.
- Там ящик какой-то. Вон там около нижних ступенек – он указал рукой на вторую лестницу, поднимающуюся к галерее. Столяр присмотрелся и заметил в полутьме очертания небольшого квадратного предмета. Груды пыльного тряпья лежали на нем сверху, почти сливаясь с окружающей обстановкой, поэтому никто из разведчиков до сих пор не мог его разглядеть.
Столяр поднял крышку ящика и удовлетворенно хмыкнул. Внутри, покрытые толстым слоем пыли, лежали стопки ветхих бумаг.
- Это, то что мы ищем? – Толмач заглянул через его плечо.
- Только часть – с заметным облегчением вздохнул Столяр – остальное в подвале.
- Тогда не будем терять времени! Веди.
Искать подвал долго не пришлось. Разведчики свернули в правый коридор, ориентируясь по лежащим цепочкой гильзам. Видимо Алекс пытался отстреливаться на бегу. Попал он в кого нибудь или нет, было неясно, но за поворотом, где коридор уходил далеко вперед в небольшом боковом тупичке темнели лужицы крови. То ли человеческой, то ли звериной. А дальше истертые ступени вели вниз. В кромешную тьму, полную запахом сырости и крысиного помета.
Подвал больше напоминал подземелье какого-нибудь средневекового замка. Те же сводчатые коридоры, те же стены, сложенные из каменных глыб, в стыках которых расцвели узоры плесени. Даже длинные плафоны люминесцентных ламп под потолком и ползущие вдоль стены трубы, вместе с гирляндами кабелей не нарушали общего впечатления, наверное потому что были покрыты толстым слоем грязи. Двое бойцов осторожными шагами прошли несколько метров по захламленному всякой дрянью широкому коридору, до того места где от него в обе стороны уходили зияющие чернотой провалы боковых ответвлений. Столяр, светящий фонарем себе под ноги, и Толмач последовали за ними. Третий боец замыкал отряд.
Командир то и дело освещал стену, но пулевых отверстий заметно не было. В подвале висела какая то странная вязкая тишина, которая порождала где-то глубоко внутри смутное чувство тревоги. Что-то здесь казалось ему подозрительным. Но что именно?
- Командир – один из бойцов впереди, который стоял у входа в правое ответвление, вскинул руку с закрепленным на ней дозиметром и посмотрел на экран – Тут жарковато. Уровень вдвое больше нормы.
- Везде так или только с твоей стороны? – спросил Толмач.
Боец сделал несколько шагов вглубь бокового коридора и через пару секунд быстро вышел обратно.
- Похоже что оттуда фонит – сообщил он – Чем дальше, тем сильнее!
- Значит идем налево… - командир внезапно осекся, поняв наконец что именно казалось ему подозрительным – Вы заметили? – он огляделся по сторонам – крыс не видно.. и не слышно!
Все невольно прислушались, но кроме тихого потрескивания дозиметра вокруг не было никаких звуков. Мертвая тишина. Ни шороха гигантских тараканов и мокриц, ни крысиного писка. И липкое тревожное чувство, шевелящееся внутри как паразит в теле хозяина. Словно там где-то во мраке таилась неведомая смертельная опасность.
- Так или иначе нам надо идти вперед – наконец нарушил тишину твердый голос Столяра – Мы уже совсем близко.
Толмач кивнул, не переставая напряженно вслушиваться и всматриваться в безмолвный мрак впереди. Отряд двинулся дальше.
За поворотом тянулся еще один сводчатый коридор с множеством комнат по обеим сторонам. Свет фонарей вырывал из объятий вечного мрака горы каких то гнилых обломков, ржавые трансформаторные щиты, наполовину рухнувшие стеллажи с кучами пыльного хлама на полках, непонятные древние коробки со слепыми квадратными линзами экранов, сваленные в беспорядке у стен, человеческий череп… Человеческий череп?
Столяр замер и снова осветил то место, где в луче его фонаря только что мелькнули останки человека. Из его груди вырвался разочарованный вздох. Мертвец лежал здесь уже очень давно, мелкие кости растащили крысы, а то что осталось было покрыто вековым налетом пыли.
- Это не он – сказал он Толмачеву в ответ на его вопросительный взгляд – Кости старые.
Свежий скелет с остатками почти разложившейся плоти на бурых от засохшей крови костях они обнаружили в самой дальней комнате, там где коридор заканчивался тупиком. На этот раз твари разорвали несчастного всего лишь напополам. Ноги скелета валялись в углу, где часть стены и пола провалилась в неглубокую трещину. То ли просела земля, то ли часть подвала в этом месте размыло подземными водами. В углублении просевшего пола чернела мутная вода, а вокруг провала все заросло какой-то мерзкой зеленоватой слизью, мхом и мелкими подземными грибами. Столяр медленно двинулся к скелету, а Толмачев внезапно застыл в широком проеме. Чувство тревоги вдруг стало настолько сильным, что он не мог себя заставить сделать ни шагу, как будто какая-то невидимая длань приковала его к месту. Луч фонаря лихорадочно заметался по комнате, освещая растрескавшиеся стены с потеками сырости, остановился на странном буро зеленом наросте, величиной почти с человека…
- Назад! – рявкнул Толмач, прежде чем его сознание успело до конца обработать поступившую от зрительного нерва информацию. Столяр от неожиданности оступился на скользком полу и шлепнулся на задницу. Это спасло ему жизнь. Он не успел даже сообразить что происходит, когда бурый нарост на стене возле провала с едва уловимой быстротой сполз на пол и что-то промелькнуло в воздухе над его головой, с противным чваканьем влепилось в стену.
- Огонь! – заорал командир и бойцы почти одновременно спустили курки. Мгновения вдруг растянулись в сознании Столяра на бесконечно длинные отрезки времени. Расширенные глаза фиксировали происходящее совершенно отрешенно, мозг как будто выключился, а тело двигалось, подчиняясь лишь первобытному инстинкту самосохранения. Он отползал назад, неведомое существо ползло вслед за ним, не обращая внимания на пули, которые проходили сквозь мягкое студенистое тело, как иголки сквозь желе, не оставляя на нем никаких следов. Почувствовав что-то под правой рукой, Столяр инстинктивно схватился за широкий плоский предмет и заслонился им, как раз в тот момент, когда тварь выплюнула ему прямо в лицо очередную порцию дряни. Слизистый комок с силой ударился об его «щит», разлетевшись на мелкие шипящие брызги, а в следующее мгновение кто-то сзади подхватил Столяра под руку и рванул на себя и вверх. Зажатый в одной руке автомат бойца с тихими хлопками плевался свинцом, почти в упор всаживая пулю за пулей в живой студень, который перекатывался по полу, быстро меняя свою окраску под цвет поверхности. Застывшие секунды вдруг снова возобновили свой стремительный полет, и Столяр услышал крик командира:
- Отходим! Лом, зажигательную!
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 129 | Нарушение авторских прав