Медовый месяц. (Серия Slammed, книга 3)

Колин Гувер

Эта девушка

(Серия "Slammed", книга 3)

Перевод Ольги Медведь, Анастасии Макаровой, Гульназ Камаловой.

Перевод выполнен специально для группы В Контакте: https://vk.com/colleen_hoover_books

Любое копирование без ссылки на группу и переводчика запрещено! Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация:

Любовь Лэйкен и Уилла сумела преодолеть самые сложные преграды, и молодые влюбленные, теперь уже связанные узами брака, начинают ощущать, что их союзу ничего не угрожает. Тем временем, как Лэйкен вовсю наслаждается их новой совместной жизнью, у нее возникает желание узнать все, что необходимо знать о ее супруге, даже тогда, когда Уилл дает понять, что он предпочитает держать болезненные воспоминания прошлого там, где им необходимо быть. Все же, он не может сопротивляться мольбам жены и, таким образом, начинает открывать его версию истории, впервые повествуя о его самых сокровенных чувствах и мыслях, хороших и плохих моментах, и делясь несколькими шокирующими признаниями с того времени, как они впервые встретились. В книге “Эта девушка”, Уилл рассказывает историю их сложных отношений, исходя из его точки зрения. Их будущее зависит от того, насколько хорошо они смогут справиться с прошлым в этой заключительной части вселюбимой серии "Slammed".

Глава 1

Медовый месяц

Если я возьму любое романтическое стихотворение, любую книгу, любую песню и любой фильм, которую когда-либо прочитал, слышал или видел, и извлеку самые захватывающие моменты, как-нибудь сдерживая их, они померкнут в сравнении с этим моментом.

Этот момент несравним.

Она лежит на своей стороне, повернувшись ко мне, ее локоть подогнут под голову, а другой рукой она поглаживает мою спину. Ее волосы раскиданы по подушке, рассыпаясь вокруг ее шеи на плечи. Она смотрит на свои пальцы, которые выписывают круги по моей руке. Я знаю ее уже два года, но никогда не видел такой удовлетворенной. Она уже не несет этот тяжкий груз, которой была ее жизнь за последние два года, и это заметно. Как будто момент, когда мы сказали «да» вчера, и трудности и головные боли, с которыми мы столкнулись лицом к лицу, как личности, перемешались, делая наше прошлое светлее и легче. С этого момента я смогу сделать это для нее. Будут ли еще трудности, я смогу с ними справиться ради нее. Это все, что я хотел сделать для этой девушки, с того момента, как впервые положил на нее глаз.

Она смотрит на меня и улыбается, затем смеется и прячет лицо в подушку.

Я наклоняюсь над ней и целую в шею. – Что такого смешного?

- Она поднимает лицо с подушки – ее щеки ярко-красные. Она трясет головой и смеется. – Мы, - говорит она. – Прошло всего двадцать четыре часа, а я уже сбилась со счету.

Я целую ее в алую шею и смеюсь. – Я устал считать, Лейк. У меня уже были все отсчеты времени, с которыми я справился, за всю мою жизнь. – Я обнимаю ее за талию и пододвигаю к себе. Когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня, ее волосы оказываются между нами. Я дотягиваюсь до прикроватного столика и хватаю ее резинку, затем поднимаю ее волосы в хвостик и закрепляю их. – Ну вот, - сказал я, притягивая ее лицо ко мне, - Так лучше.

Она твердо решила, что у нас будут специальные одеяния, но мы ни одним не воспользовались. Ее уродливая блузка все еще валялась на полу, с тех пор как я ее туда бросил прошлой ночью. Хочу сказать, что это были самые лучшие двадцать четыре часа в моей жизни.

Она проходит поцелуями вниз по моему подбородку и прокладывает тропинку губами вверх к моему уху. – Ты голоден? – шепчет она.

- Не еду.

Она откидывается назад и ухмыляется. – Ты знаешь, что у нас есть еще двадцать четыре часа. Если хочешь идти в ногу со мной, тебе нужно восполнить энергию.

Кроме того, мы как-то пропустили ланч сегодня. – Она скатывается с меня, дотягивается до прикроватного столика и берет меню.

- Никаких бургеров, - говорю я.

Она закатывает глаза и смеется. – Ты никогда не свыкнешься с этим. – Она пролистывает меню и показывает пальцем, поднимая его. – Что насчет говядины по-Веллингтонски? Всегда хотела попробовать.

- Звучит хорошо, - говорю я, пододвигаясь к ней поближе. Она поднимает трубку телефона, чтобы позвонить в обслуживание номеров. Все время, пока она говорит по телефону, я целую ее спину вверх и вниз, заставляя ее сдерживать смех, пока она пытается, сохраняя спокойствие, заказывать. Когда она кладет трубку, она проскальзывает ко мне и накидывает на нас покрывало.

- У тебя есть двадцать минут, - шепчет она. – Как думаешь, справишься?

- Мне нужно только десять.

• • •

Говядина по-Веллингтонски не разочаровала. Сейчас единственная проблема, что мы очень объелись и очень устали, чтобы двигаться. Мы включили телевизор впервые с тех пор, как я перенес ее через порог, поэтому, я думаю, можно с уверенностью сказать, что нам нужен двадцатичетырехчасовой перерыв.

Наши ноги переплетены, а ее голова лежит на моей груди. Одной рукой я перебираю ее волосы, а другой ласкаю ее запястье. Каким-то образом такие обыденные вещи, как лежать на диване и смотреть телевизор, стали эйфорическими, когда мы так переплетены.

- Уилл? – Она откидывается на свой локоть и смотрит на меня. – Могу я у тебя кое-что спросить? – Она проводит рукой по моей груди и останавливает ее у сердца.

- Я пробегаю двенадцать кругов по университетской трассе, плюс сто приседаний дважды в день, - говорю я. Она изгибает бровь, когда я показываю ей на свой живот. – Ты разве не про мой пресс спрашивала?

Она смеется и игриво пощипывает меня. – Нет, я не спрашивала про твой пресс. – Она наклоняется и целует мой живот. – Хотя, он хорош.

Я глажу ее щеку и обращаю ее взгляд на меня. – Спроси меня, о чем хочешь, детка.

Она вздыхает, роняет локоть и кладет голову на подушку, смотря в потолок. – Ты когда-нибудь чувствовал себя виноватым? – спрашивает она тихо. – За то, что счастлив?

Я устремляюсь ближе к ней и кладу руку на ее живот. – Лейк. Даже не чувствуй себя виноватой. Это то, что они хотели для тебя.

Она смотрит на меня и заставляет себя улыбнуться.- Я знаю, что они хотели это для меня. Я просто….. Я не знаю. Если бы я могла вернуть назад все, что случилось, я бы сделала это мгновенно, если бы я могла их вернуть. Но если бы я это сделала, я бы не встретила тебя. Поэтому я иногда чувствую себя виноватой, потому что я…

Я прижимаю пальцы к ее губам. – Шшшшш, - говорю я. – Ну думай так, Лейк. Не думай о том, если бы. – Я наклоняюсь и целую ее в лоб. – Но я знаю, что ты имеешь в виду, если это поможет. Хотя размышления об этом приводят к обратному результату. Что есть, то есть.

Она берет своей рукой мою руку и переплетает наши пальцы, затем подносит ко рту и целует тыльную сторону ладони. – Мой отец полюбил бы тебя.

- Моя мама тоже полюбила бы тебя, - говорю я.

Она улыбается.- Еще кое-что о прошлом, а затем я от тебя отстану. – Она смотрит на меня с легкой злой усмешкой. – Я так рада, что эта сучка Вон тебя бросила.

Я смеюсь. – Не сомневаюсь.

Она улыбается и освобождает пальцы. Она поворачивается ко мне и смотрит на меня. Я подношу ее руку ко рту и целую ее в ладошку.

- Ты думаешь ты бы на ней женился?

Я смеюсь и закатываю глаза. – Ты серьезно, Лейк? Ты действительно хочешь говорить об этом сейчас?
Она робко улыбается мне. – Мне просто интересно. Мы до этого никогда об этом не разговаривали.
Теперь, когда я знаю, что ты никуда не уйдешь, мне намного комфортнее об этом говорить. Кроме того, есть достаточно много вещей, которые я хотела бы знать о тебе, - говорит она. – Например, каково это было, когда она порвала с тобой так, как она это сделала.

- Странно слышать об этом в медовый месяц.

Она пожимает плечами. – Я просто хочу знать о тебе все. У меня уже есть твое будущее, теперь я хочу узнать твое прошлое. Кроме того, - она ухмыляется, - Нам нужно убить пару часов до того, как мы полностью восполним нашу энергию. Чем еще нам заняться?

Я очень вымотан, чтобы двигаться, и насколько я могу притвориться, что не считал, девять раз за двадцать четыре часа это рекорд. Я поворачиваюсь на живот, подкладываю подушку под подбородок и начинаю рассказывать ей свою историю.

Расставание

- Спокойной ночи, Колдер. - Я выключаю свет и надеюсь, что он не выползет снова из своей постели. Сегодня уже третья ночь, как мы вдвоем. Ему было так страшно спать одному прошлой ночью, что я позволил ему спать со мной. Надеюсь, это не станет привычкой, но я пойму, если станет.

Я все еще не могу постичь то, что случилось за последние две недели, меньше всего решения, которые я принял. Я надеюсь, я делаю все правильно. Я знаю, что родители хотят, чтобы мы были вместе, я не думаю, что они одобрят, что я бросил стипендию, чтобы это случилось.

Почему я продолжаю упоминать о них в настоящем времени?

К этому надо приспособиться. Я прохожу к себе в комнату и падаю на кровать. Я очень вымотан даже для того, чтобы дотянуться и выключить лампу. Как только я закрываю глаза, под дверью появляется свет.

- Колдер, с тобой все будет в порядке. Иди спать, - говорю я, каким-то образом отрывая себя снова от кровати, чтобы уговорить его вернуться в свою комнату. Он с успехом спал один в течение семи лет; я знаю, что он в состоянии сделать так снова.

- Уилл? – Дверь открывается и заходит Вон. Я не знал, что она придет сегодня, но я рад, что она здесь. Она точно знает, что мне нужно от нее больше всего. Я подхожу к ней и закрываю дверь в спальню, затем обнимаю ее.

- Хей, - говорю я. – Что ты здесь делаешь? Я думал, что ты вернешься в кампус сегодня.

Она кладет руки на мои предплечья и отодвигается, одаривая самой жалостливой улыбкой, которую я когда-либо видел. Она подходит к моей кровати и садится, избегая смотреть мне в глаза все это время. – Нам надо поговорить.

Взгляд на ее лицо посылает дрожь по спине к шее. Я никогда не видел ее такой обезумевшей. Я сразу же сажусь на кровать рядом с ней, подношу ее руку ко рту и целую. – Что случилось? Ты в порядке?
– Я заправляю ее выбившуюся прядь за ухо и она начинает плакать. Я обнимаю ее и прижимаю к груди.- Вон, что случилось? Скажи мне.

Она ничего не говорит. Она продолжает плакать и я даю ей время. Иногда девушкам нужно поплакать. Когда слезы начинают утихать, она выпрямляется и берет мои руки, но все еще не смотрит мне в глаза.

- Уилл…, - она останавливается. То, как она произносит мое имя, тон ее голоса…все это вызывает панику в моем сердце. Она смотрит на меня, но не может выдержать взгляд, поэтому отворачивается.

- Вон? – говорю я, колеблясь, надеясь, что неправильно истолковал все. Я кладу руку на ее подбородок и поворачиваю, чтобы она смотрела прямо на меня. Когда я говорю, в моем голосе чувствуется страх. – Что ты делаешь, Вон?

Она выглядит почти освобожденной и я понял, что угадал ее намерения. Она трясет головой, - Мне очень жаль, Уилл. Мне так жаль. Я просто не могу выносить это больше.

Ее слова ударяют по мне, как тонна камней. Это? Она не может это больше выносить? Когда мы этим стали? Я не отвечаю. Что, черт побери, я должен сказать на это?

Она чувствует мое шоковое поведение, поэтому сжимает мои руки и снова шепчет, - Мне так жаль.
Я отталкиваюсь и встаю, отворачиваясь от нее. Я зарываюсь руками в волосы и глубоко вздыхаю. Злость, которая растет во мне, соединяется со слезами, которые я не хотел, чтобы она видела.

- Я просто ничего этого не ожидала, Уилл. Я слишком молода, чтобы становится мамой. Я не готова к такого рода ответственности.

Она действительно это делает. Она расстается со мной. Две недели, как умерли мои родители и она снова разбивает мое сердце? Кто так делает? Она не думает правильно. Это просто шок… все это. Я поворачиваюсь и смотрю на нее, не заботясь о том, что она увидит, как все это на меня повлияло.

- Я тоже этого не ожидал,- говорю я. – Все в порядке, ты просто напугана. – Я сажусь обратно на кровать к ней и пододвигаю к себе. – Я не прошу тебя быть мамой, Вон. Я не прошу тебя быть кем-то прямо сейчас. – Я сжимаю ее крепче и прижимаю губы к ее лбу; это действие сразу заставляет ее заплакать снова. – Не делай этого, - шепчу я ей в волосы. – Не делай этого со мной. Не сейчас.

Она отворачивает от меня голову. – Если я не сделаю это сейчас, я никогда не смогу это сделать.
Она встает и пытается уйти, но я притягиваю ее к себе и обнимаю руками за талию, прижимая голову к ее животу.

- Пожалуйста.

Она проводит руками по моим волосам и моей шее, затем наклоняется и целует меня в макушку. – Я чувствую себя ужасно, Уилл, - шепчет она. – Ужасно. Но я не хочу жить жизнью, к которой еще не готова, только потому, что мне тебя жалко.

Я прижимаю свой лоб к ее блузке и закрываю глаза, впитывая ее слова.

Ей меня жалко?

Я ослабляю свои руки и отталкиваюсь от ее живота. Она роняет руки и делает шаг назад. Я встаю и иду к двери, держу ее открытой, показывая, что она должна уйти. – Последнее, что мне от тебя надо, это твоя жалость, - говорю я, смотря ей в глаза.

- Уилл, нет, - умоляет она. – Пожалуйста, не злись на меня. – Она смотрит на меня, в ее глазах слезы. Когда она плачет, ее глаза становятся блестящего, глубокого синего цвета. Я говорил ей, что они такого же цвета, как и океан. Теперь, когда я смотрю в эти глаза, я начинаю презирать океан.

Я отворачиваюсь от нее и хватаюсь за обе стороны двери, прижимая голову к дереву. Я закрываю глаза и пытаюсь сдерживаться. Как будто давление, стресс, эмоции, которые я копил последние две недели – как будто я сейчас взорвусь.

Она мягко опускает руку на мое плечо, пытаясь утешить меня. Я скидываю ее и снова поворачиваюсь к ней. – Две недели, Вон! – кричу я. Я осознаю, что я сейчас очень громкий, поэтому приглушаю голос и ступаю к ней ближе. - Они мертвы две недели! Как ты можешь думать о себе прямо сейчас?

Она проходит мимо меня через дверной проем, к гостиной. Я следую за ней, она хватает с кресла сумку и идет к входной двери. Она открывает дверь и поворачивается, прежде чем уйти. – Однажды ты меня поблагодаришь, Уилл. Я знаю, что сейчас это не кажется правильным, но однажды ты узнаешь, что я сделала для нас лучшее.

Она поворачивается, чтобы уйти, а я кричу ей вслед, - Это лучшее для тебя, Вон! Ты делаешь, как тебе лучше!

Как только за ней закрывается дверь, я срываюсь. Я несусь в свою комнату и хлопаю дверью, затем поворачиваюсь и колочу по ней, сильнее и сильнее. Когда я прекращаю чувствовать свою руку, я зажимаю глаза и прислоняюсь лбом к двери. Мне столько нужно осознать всего, что произошло за две недели – и я не знаю, как осознать и это тоже.

Что, черт побери, произошло с моей жизнью?

В конечном счете, я иду к кровати и сажусь, поставив локти на колени, голова в моих руках. Мои мама и папа улыбаются мне из фоторамки на моем прикроватном столике, смотря, как я раскрываюсь.
Смотря, как кульминация всего, что произошло за последние две недели, разрывает меня на части.

Почему они к этому заранее не подготовились? Почему они отважились оставить меня со всей этой ответственностью? Их плохая подготовленность стоила мне моей стипендии, любви моей жизни, и сейчас, возможно, моего ближайшего будущего. Я хватаю фотографию и зажимаю между пальцами. Со всей силы сжимаю ее, пока стекло не бьется под моими пальцами. Когда она разбита – как и моя жизнь - я замахиваюсь и кидаю ее так сильно, как могу, в стену напротив меня. Рамка разбивается на две части, когда ударяется о стену, осколки рассыпаются по ковру.

Я тянусь, чтобы выключить лампу, когда моя дверь снова открывается.

- Просто уйди, Вон. Пожалуйста.

Я смотрю и вижу плачущего в дверном проеме Колдера. Он выглядит напуганным. Точно так же он выглядит каждый раз, с тех пор, как погибли родители. Точно так же он выглядел, когда я помахал ему на прощание в больнице и позволил ему уехать с моими бабушкой и дедушкой. Этот взгляд разрывает мое сердце на две части, каждый раз, как я вижу его.

Этот взгляд моментально возвращает меня на землю.

Я вытираю глаза и машу ему, чтобы он подошел ближе. Когда он подходит, я обнимаю его и усаживаю на колени, затем крепко сжимаю, пока он плачет в мою рубашку. Я укачиваю его и глажу его волосы. Я целую его в лоб и прижимаю ближе.

- Опять хочешь спать со мной, дружок?

Глава 2

Дата добавления: 2015-12-07