Вопрос 25. Отношения с Туркменистаном

Российско-туркменские отношения складываются сложно. Туркменское руководство болезненно отреагировало на российскую агрессию против Грузии в августе 2008 года. Заявление туркменского МИДа в связи с событиями в Южной Осетии было выдержано в подчеркнуто нейтральных тонах. Ашхабад не поддержал российскую трактовку войны против Грузии, что по канонам восточной дипломатии означает ее фактическое осуждение.
Несмотря на то что Ашхабад и Москва заключили свыше 22 договоров и соглашений, предусматривающих широкий спектр их военных связей, приоритет РФ в двусторонних контактах - взаимодействие в топливно-энергетической сфере. Соглашение по безопасности предусматривает обмен оперативной информацией в «борьбе с террористами». Показательно, что все крупные перестановки в силовых ведомствах Г. Бердымухамедов проводил после встреч с В. Путиным.
Москва стремится предотвратить военно-политическое сотрудничество Ашхабада с США, НАТО и Турцией, а также самостоятельный выход Туркмении на европейский газовый рынок. Российская дипломатия играет на инстинктивном недоверии туркменского истеблишмента к западным странам.
Взаимодействие в газовой сфере и личные контакты позволяли России до недавнего времени, несмотря на попытки Вашингтона активизировать военное сотрудничество с Ашхабадом, не стремиться утверждаться в военной сфере Туркменистана.
Обостряются противоречия между Москвой и Ашхабадом в энергетической области. Россия пытается сорвать строительство газопровода «Набукко», добивается сооружения Прикаспийского газопровода и модернизации газопровода Средняя Азия - Центр с тем, чтобы максимально сохранить газотранспортную зависимость Туркмении от России. Это вызывает растущее недовольство туркменского руководства. Свидетельства тому - непропорционально резкая реакция Ашхабада на аварию, которая рассматривается как спланированная диверсия, на газопроводе Средняя Азия- Центр в апреле 2009 года, безрезультатные переговоры в Москве в конце марта 2009 года по Прикаспийскому газопроводу, отказ Бердымухаммедова от присоединения к этому газопроводу будущего внутреннего туркменского трубопровода Восток - Запад, а также объявление международного тендера на его строительство.
Накануне визита российского президента Д. Медведева в Туркмению в сентябре 2009 года Г. Бердымухамедов дал понять, что не намерен отказываться от диверсификации маршрутов вывода природного газа на международные рынки.
Доля России в области разведки и разработки нефтегазовых участков на каспийском шельфе значительно уступает доле западных компаний. «ЛУКОЙЛ» ведет незначительные разработки и проявляет интерес только к трем шельфовым углеводородным блокам – 19, 20 и 21.
Скорее всего, Россия продолжит попытки вовлечь Туркменистан в военные связи, например, участвовать в Объединенной системе ПВО государств СНГ, в которой он формально состоял с 1995 года, или во взаимном уведомлении о переброске передвижных зенитно-ракетных комплексов. Республика начинает осознавать опасность соседства с Афганистаном, главным источником угроз в современном мире, а также стремится сохранить авторитарную форму правления. Это диктует необходимость создания сильной армии, тем самым формируя интересы Москвы к Ашхабаду. Россия готова поддержать безопасность если не режима, то газовых контрактов.
Важным шагом по укреплению туркменско-российских связей стало исключение в 2008 году приходов российской православной церкви на территории Туркмении из состава Ташкентской и Среднеазиатской епархии (с центром в Ташкенте) и создание отдельного Туркменского благочиния.
Минобороны РФ готово и в дальнейшем оказывать поддержку Туркменистану в реформировании и модернизации его Вооруженных сил. С этой целью стороны наметили основные направления дальнейшего развития двустороннего сотрудничества в данной сфере.
Главные внешнеполитические инструменты и рычаги давления Ашхабада в отношениях с Россией – это проекты магистральных трубопроводов на Запад («Набукко») и на восток – в Китай. Кроме того, Туркмения и Афганистан подписали в конце августа рамочное соглашение о строительстве Трансафганского газопровода Туркменистан – Афганистан –Пакистан – Индия ((ТАПИ), который должен пройти через Пакистан в Индию.
До недавнего времени Довлетабад являлся главной ресурсной базой для экспорта туркменского газа в Россию. По действовавшему до декабря 2009 года долгосрочному соглашению Москвы и Ашхабада от 2003 года объем поставок в 2010 году должен был составить 80-90 млрд. куб. м, однако из-за прошлогоднего газового конфликта в декабре стороны внесли изменения в контракт, согласно которым в этом году Россия может купить всего 10 млрд. куб. м туркменского газа. Соответственно, если Газпром в ближайшие годы не увеличит закупки (компания делать этого не намерена из-за нестабильного спроса в Европе), Ашхабад вполне сможет направить высвободившийся газ на другие рынки через недавно запущенные трубы в Китай и Иран.
В марте текущего года в Туркмении с визитом побывал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Основной целью было убедить туркменскую сторону в том, что проект «Набукко», предложенный ей Евросоюзом, менее перспективен, чем предложения Москвы. Но в реальности Россия не готова закупать весь объем туркменского газа, поэтому инструментов для давления на Ашхабад у Москвы немного. Маловероятно, что РФ сможет закрыть Туркмению для газопровода «Набукко», тем более что Москва сама отказалась от строительства Прикаспийского газопровода.
После того как Газпром сократил в четыре раза импорт туркменского газа, Ашхабад вынужден был решить для себя несколько принципиальных вопросов. В частности, обрести независимость от Москвы в транспортировке своего газа и работать напрямую с основными потребителями энергоресурсов, без посредничества Газпрома.
Таким образом, несмотря на то что с приходом к власти нового президента Туркменистан активизировал взаимодействие с Россией, он продолжил при этом политику равноудаленности. При этом сотрудничество с РФ в разных сферах, в том числе и в военной, имеет тенденцию к расширению. В настоящее время Россия способна влиять на политику Туркменистана только в двух сферах – газовой и военной. Но Ашхабад целеустремленно реализует политику, нацеленную на снижение своей зависимости от Москвы в газовой сфере.
По мнению ряда экспертов, стратегия России (и Газпрома) в Туркменистане и в целом в области газовой политики страдает системным изъяном. Учитывая рыночную ситуацию на мировом газовом рынке и темпы роста цен на туркменский газ, он давно уже перешел порог рентабельности. Фактически, это плата России за азиатскую газовую гегемонию, признание которой является основой стратегии Москвы.

Вопрос 26

Узбекистан является самой густонаселенной республикой Центральной Азии (на 1 января 2010 года здесь проживало 28 млн. чел. или 45% населения региона), которой после распада Советского Союза досталось богатое наследство: склады вооружений и военного имущества Туркестанского военного округа, Ташкентский авиастроительный завод, развитая химическая, легкая и пищевая промышленность. Помимо этого, недра Узбекистана содержат большое количество природного газа, нефти, золота, угля и природного урана. А мощности Национальной холдинговой компании «Узбекнефтегаз» позволяют ежегодно добывать 58-59 млрд. м3 природного газа и 8 млн. т. газового конденсата. Эта компания занимает восьмое место в мире по добыче газа и пятое место на постсоветском пространстве по производству топливно-энергетических ресурсов.

Значительные финансовые средства Узбекистан получает и от экспорта хлопка (пятое место в мире по производству и второе – по экспорту хлопка-волокна). Ежегодно в республике производится 3,5 млн.т. хлопка-сырца и 1,2 млн.т. хлопкового волокна. Из вышеприведенного количества внутри республики используется только 25% такого сырья.

С исторической точки зрения роль Узбекистана в Центральной Азии исключительно велика. В XIV веке он стал центром обширной империи Тамерлана, включающей нынешние территории Астраханской области, Центральной Азии, Южного Кавказа, Ирана, Ирака, Афганистана, Пакистана и северной части Индии. Несмотря на распад империи уже в XV веке, Узбекистан и далее сохранял свои лидирующие позиции в Центральной Азии. На его месте возникло достаточно сильное Бухарское ханство (Бухарский эмират), просуществовавшее до 1920 года. Позднее эта территория по национальному признаку была поделена между Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменистаном.

В начале XVIII века от Бухарского ханства отделилась Ферганская долина, на которой образовалось Кокандское ханство. Оно располагалось на территориях современного Узбекистана, Таджикистана, южного Казахстана и Киргизии. В период наибольшего подъема ханство занимало около 220 тыс. км². В конце 1870-х годов территория Кокандского ханства была включена в состав Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи под названием Ферганской области. Центр Туркестанского генерал-губернаторства находился в Ташкенте.

Узбеки являлись государствообразующим народом и Хивинского ханства, возникшего в 1598 году на территориях современного Туркменистана и Узбекистана. Российская империя аннексировала часть Хивинского ханства в 1873 году. Это ханство прекратило свое существование в феврале 1920 года после ввода туда войск Красной Армии.

В силу же географических причин, Республика Узбекистан занимает в регионе центральное положение, являясь для других государств естественным транспортным коридором. Именно поэтому в древности здесь проходил Великий Шелковый путь, по которому китайские товары попадали в Европу. Созданная в советское время транспортная инфраструктура еще более повысила роль Узбекистана как связующего государства. В частности, современное железнодорожное сообщение между северной и южной частями Таджикистана возможно только через территорию Узбекистана.

Не следует забывать и того, что Узбекистан располагает наиболее боеспособными и хорошо оснащенными в регионе вооруженными силами (ВС), которые имеют непосредственный боевой опыт ведения специальных операций в горных условиях. Учитывая все это, а также наличие значительной узбекской диаспоры в соседних государствах, нетрудно понять причины достаточно независимой политики Ташкента и его стремления к лидерству в Центральной Азии. Однако добиться регионального лидерства бессменному президенту Республики Узбекистан Исламу Каримову так и не удалось по внутриполитическим и экономическим причинам. Тем не менее, он смог решить ряд крупных политических задач: достигнуть внутриполитической стабильности, подавить влияние исламистов, не допустить развитие ситуации в стране по «таджикскому сценарию», обеспечить внешнюю безопасность Узбекистана и удержать межклановый баланс.

Особую опасность для внутренней стабильности Узбекистана представляют действующие на его территории исламистские организации: «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения»), Исламское движение Узбекистана и «Акрамийа». Наибольшую опору эти организации имеют в Ферганской долине ввиду ее крайней перенаселенности в условиях идеологического вакуума и высокой коррумпированности местной власти. Несмотря на активную деятельность Ташкента в этом направлении остановить рост протестных настроений под исламскими лозунгами по-прежнему так и не удается.

В первую половину 1990-х годов Россия занимала центральное место во внешней политике Узбекистана. В первую очередь это обуславливалось сохранявшейся зависимостью в экономической и военно-технической сферах. Помимо этого, РФ рассматривалась Ташкентом как рынок для узбекских товаров и важный источник для получения новых технологий.

В то время Москва также нуждалась в поддержке Ташкента по следующим причинам. Во-первых, узбекское руководство пользовалось авторитетом как у правящего в Таджикистане режима, так и в среде его оппозиции. Во-вторых, Узбекистан осуществлял реэкспорт российских вооружений Северному Альянсу. Москва не могла осуществлять такие поставки напрямую как по политическим, так и географическим причинам.

В 1990-е годы сотрудничеств между нашими странами, в первую очередь в военно-политической сфере, носило партнерский характер. Это позволило в мае 1992 года подписать в Ташкенте Договор о коллективной безопасности, который стал первой попыткой формирования новой системы безопасности на постсоветском пространстве. Одновременно был заключен Договор об основах межгосударственных отношений, дружбе и сотрудничестве между РФ и Республикой Узбекистан, в январе 1994 года – Соглашеник о производственной и научно-технической кооперации предприятий оборонных отраслей промышленности, а в марте 1994 года – Соглашение о принципах взаимного технического и материального обеспечения вооруженных сил.

Следует отметить, что в 1990-е годы ВС Узбекистана не испытывали особой нужды в вооружениях и военной технике. Потребность же в боеприпасах и гарантийном ремонте военной техники полностью удовлетворялась со стороны России. Значительнее сильнее Ташкент нуждался в экономической и политической поддержке. И такая поддержка была оказана в июле 1995 года в ходе визита в республику премьер-министра России Виктора Черномырдина.

Однако узбекское руководство никогда не рассматривало Россию как единственного внешнеполитического партнера. Более того, в 1991 году Ташкент взял курс на осуществление экономического развития по турецкой модели, а годом позже перенял у Анкары и систему высшего образования. Но уже в 1993 году узбеко-турецкие отношения серьезно ухудшились.

Позднее в качестве альтернативы стал рассматриваться Вашингтон, который первоначально дистанцировался от Ташкента ввиду многочисленных нарушений в республике прав человека. Постепенно стратегические интересы взяли верх, и администрация Клинтона взяла курс на улучшение американо-узбекских отношений: в 1996 году товарооборот между США и Узбекистаном составил 717 млн. долл., что говорит об его увеличении за год в 16 раз. Стала расти для этой страны и американская военная помощь.

Одновременно происходило ухудшение российско-узбекских отношений. Этому способствовали грубые ошибки, допущенные представителями ельцинской администрации в середине – конце 1990-х годов, отказ Ташкента от жесткого курса в отношении движения «Талибан» после разгрома вооруженных формирований генерала Дустума в 1997 году, а также нарастание узбекско-таджикских противоречий. В результате Узбекистан ускорил свое сближение с США и НАТО, а двустороннее российско-узбекское военное сотрудничество стало приобретать протокольный характер. Следствием этого стал отказ Ташкента от продления срока действия Договора о коллективной безопасности и присоединение к антироссийской организации ГУАМ.

Недостаточно дружественная, по мнению Ташкента, позиция РФ в ходе так называемые Баткенских событий 1999-2000 годов еще более способствовала ухудшению российско-узбекских отношений. Кроме этого, стало очевидной уязвимость всей региональной системы безопасности. Поэтому в Ташкенте с энтузиазмом восприняли контртеррористическую операцию США и их союзников в Афганистане и согласились разместить на территории республики американскую военную базу в Ханабаде и немецкую базу в Термезе. Таким образом, Узбекистан стал ключевым партнером США в Центральной Азии, а американское (западное) военное присутствие в этой стране стало рассматриваться в Ташкенте как гарантия внешней и внутренней безопасности.

В тоже время, активизация в 1999-2000 годы деятельности исламистов привела к тому, что узбекская армия, в первую очередь специальные подразделения, стали испытывать нехватку современного стрелкового вооружения. Это позволило, даже в период существенного ухудшения российско-узбекских отношений, сохранить базис для военно-технического сотрудничества. Так, в декабре 1999 года, в ходе официального визита в Узбекистан премьер-министра Владимира Путина, был подписан Договор о дальнейшем углублении сотрудничества в военной и военно-технической областях. Это не только укрепило взаимодействие между ВС наших стран, но и расширило ассортимент поставляемой из РФ военной продукции.

Резкое изменение внешнеполитического курса Республики Узбекистан произошло после трагических событий мая 2005 года в Андижане, где проходил судебный процесс над 23 местными бизнесменами, членами запрещенной группировки «Акрамийя». Тогда вооруженные люди вначале напали на УВД Андижанской области и воинскую часть министерства обороны, захватив значительное количество оружия и боеприпасов. Позднее они ворвались на территорию тюрьмы и освободились свыше 500 заключенных, которые приняли активное участие в последовавшем захвате здания областной администрации. В ходе возникших массовых беспорядков погибло около 170 чел., а 500 получили ранения.

США и другие западные страны сразу потребовали независимого расследования трагических событий в Андижане и обвинили Ташкент в «неразборчивом и необязательном применение силы», что, вполне естественно, было воспринято узбекским руководством как вмешательство во внутренние дела страны. В результате, ЕС ввел в отношении Республики Узбекистан санкции на торговлю оружием, приостановил действие договора о партнерстве и сотрудничестве, а также ограничил въезд узбекских политиков на собственную территорию. Одновременно Государственный департамент США перестал оказывать Ташкенту ежегодную финансовую помощь в размере около 21 млн. долл.

Под давлением стран Запада, в декабре 2005 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию «Положение в области прав человека в Узбекистане», в которой была выражена серьезная озабоченность по поводу серьезных нарушений прав человека в Узбекистане. И хотя такие резолюции носят рекомендательный характер, сам факт ее принятия говорил об определенной политической изоляции Узбекистана после трагических событий в Андижане.

Оборотной стороной рассматриваемой проблемы стал вывод осенью 2005 года из Ханабада 1,5 тыс. американских военнослужащих, большая часть которых перебазировалась на авиабазу Манас в Киргизии, а остальные в Баграм (Афганистан). Поводом для закрытия военной базы стало нанесение ущерба окружающей среде.

Не следует думать, что смена Ташкентом своих основных внешнеполитических партнеров была обусловлена только андижанскими событиями. На самой деле, на фоне постепенного разочарования в эффективности политики США как в Афганистане, так и в Центральной Азии, противоречия между Узбекистаном и Западом в целом постоянно накапливались. Как следствие, после встречи президентов наших стран в Самарканде в июле 2003 года началось реальное улучшение российско-узбекских отношений. События же в Андижане только ускорили этот процесс. Подтверждением этого служит факт того, что Договор о стратегическом партнерстве между Республикой Узбекистан и Российской Федерацией был подписан еще в июне 2004 года.

В условиях все усиливающегося внешнего давления Ташкент стал укреплять свое военно-техническое сотрудничество с РФ. В частности, первые совместные российско-узбекские тактические военные учения прошли уже в середине сентября 2005 года на полигоне «Фориш» в Джизакской области Узбекистана. Совместные военные учения аналогичного профиля «Боевое братство-2006» прошли в следующем году на полигоне Северокавказского военного округа России.

В качестве серьезных успехов Москвы на узбекском направлении середины 2000-х годов можно отметить следующие:

- денонсирование в декабре 2005 года президентом Исламом Каримовым ранее подписанных в рамках ГУУАМ «Ялтинской хартии», «Меморандума о взаимопонимании между государствами-участниками ГУУАМ по содействию торговле и транспортировке» и «Соглашения о взаимной помощи и сотрудничестве в таможенных делах между правительствами государств-участников ГУУАМ»;

- ратификацию Договора «О союзнических отношениях между Республикой Узбекистан и Российской Федерацией» от 14 ноября 2005 года и протокола о присоединении Ташкента к Евразийскому экономическому сообществу (ЕврАзЭС) в марте 2006 года;

- присоединение Узбекистана к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в августе 2006 года.

С этого времени Москва и Ташкент стали активно взаимодействовать с целью модернизации и реформирования ВС Узбекистана путем оснащения их современным вооружением, подготовки в РФ офицерских кадров для узбекской армии и проведения совместных мероприятий по боевой подготовке. Стала увеличиваться численность узбекских военнослужащих, проходящих учебу в российских военных ВУЗах. Помимо этого, с 2008 года узбекские военные специалисты в сфере противовоздушной обороны (ПВО) стали ежегодно проводить совместные тренировки на российском полигоне «Ашулук» в Астраханской области.

Со второй половины 2000-х годов стали увеличиваться номенклатура и объемы поставляемой из РФ продукции военного назначения. Только в 2006 году на российских заводах было отремонтировано несколько узбекских военно-транспортных самолетов Ан-12. Кроме того, Уральский оптико-механический завод приступил к сервисному обслуживанию бортового оптико-электронного оборудования самолетов Миг-29, Су-27 и Су-24, которые стоят на вооружении ВВС Узбекистана. В мае 2007 года договорились о поставках из России для подразделений ПВО сухопутных войск Узбекистана переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела» и «Игла».

Особое значение для российско-узбекских отношений представляет сотрудничество между оборонными отраслями промышленности наших стран. Такое сотрудничество, основанное на соответствующем межправительственном соглашении от января 1994 года, носило цикличный характер и смогло сохраниться только в сфере авиационной промышленности. В частности, «Ташкентское авиационно-производственное объединение им. Чкалова» (ТАПОиЧ), ранее головное предприятие по сборке военно-транспортных самолетов Ил-76 и его модификаций, в период 1995 – 2001 годов практически не получало заказов из России на сборку новых самолетов, но продолжало их сервисное обслуживание как на ташкентском предприятии, так и путем выезда заводских специалистов непосредственно в российские летные части. Частично загрузить мощности этого завода удалось только в период 2001-2006 годов при реализации совместного российско-узбекского контракта на поставку в Индию шести самолетов-топливозаправщиков Ил-78. Общая сумма контракта составила 150 млн. долл.

Расширение российско-узбекского сотрудничества в этой сфере произошло в 2003 году, когда ТАПОиЧ подписало контракт с российской авиатранспортной компанией «Волга-Днепр» на строительство двух самолетов Ил-76 ТД-90ВД, а также получило опцион на модернизацию 15 самолетов такого типа. Кроме того, ФГУП «Рособоронэкспорт» стало размещать на ТАПОиЧ собственные экспортные заказы на самолеты Ил-76МД/78МК. Так, в 2005 году узбекское предприятие получило заказ на сборку 34 самолетов Ил-76 и 4 Ил-78 для ВВС Китая, а в июне 2007 года – 2 самолетов Ил-76МФ для Иордании. Однако, в 2006 году в силу ряда субъективных и объективных причин, ТАПОиЧ не смогло уложиться в сроки сборки самолетов для Китая (поставка первых самолетов заказчику должна была начаться в 2007 году, а завершиться в 2012 году). В результате, контракт стоимостью более 1 млрд. долл. оказался под угрозой срыва, что вынудило российскую сторону приступить к переносу производства самолетов Ил-76 по китайскому контракту на Ульяновский авиационный завод. В дальнейшем Пекин отказался от реализации этого контракта, а ТАПОиЧ попал под процедуру банкротства.

Существенно лучше сложилась судьба совместного российско-узбекского предприятия «УзРосАвиа», созданного на основе межправительственного соглашения от марта 2007 года. Его материально-технической базой стал Чирчикский авиационный ремонтно-механический завод – дочернее предприятие «ТАПОиЧ». Совместное предприятие стало заниматься ремонтом и сервисным обслуживанием вертолетов семейства Ми-8 и Ми-24, производством запчастей, а также ремонтом другой техники специального назначения. Соучредителями предприятия с российской стороны выступили ФГУП «Рособоронэкспорт», ОАО «Объединенная промышленная корпорация «Оборонпром» и ОАО «Новосибирский авиаремонтный завод»; с узбекской стороны – вышеупомянутый Чирчикский завод и государственное предприятие «Узмахсусимпекс».

В декабре 2009 года совместное предприятие «УзРосАвиа» и ОАО «Вертолеты России» подписали в Москве соглашение о принципах сотрудничества в области технического обслуживания и ремонта вертолетной техники российского производства. Это соглашение предусматривает координацию деятельности между двумя компаниями по всестороннему сервисному обслуживанию вертолетов российского производства в Узбекистане и других странах Центральной Азии, срок его действия составил пять лет с возможностью пролонгации.

Если рассматривать российско-узбекское экономическое сотрудничество в целом, то следует учитывать, что Узбекистан является одним из основных торговых партнеров России в регионе (4-е место среди стран СНГ). В период 2003-2008 годов наш двусторонний товарооборот вырос в 3,3 раза, то есть до 3,8 млрд. долл. В 2009 году, несмотря на негативное влияние мирового экономического кризиса, он увеличился еще на 16% – до 4,4 млрд. долл.

Наиболее динамично развивается российско-узбекское взаимодействие в нефтегазовой отрасли, которое включает разведку и освоение углеводородных, преимущественно газовых месторождений. Так, в 2004 году ОАО «Газпром» и национальная холдинговая компания (НХК) «Узбекнефтегаз» подписали соглашение о разделе продукции по доразработке газоконденсатного месторождения «Шахпахты» (Республика Каракалпакстан, запасы 46,5 млрд. м3 газа и 7,7 млн. тонн жидких углеводородов). газового месторождения. По условиям соглашения, рассчитанного до 2019 года, сторонам будет принадлежать по 50% добываемого природного газа, а весь его объем будет направляться на экспорт. Ранее добыча газа здесь была приостановлена из-за высокой изношенности производственного оборудования.

Подобное соглашение действует в отношении Кандымской группы газоконденсатных месторождений (Бухарская область) и месторождения «Кунград» (Республика Каракалпакстан). Общие газовые запасы этих месторождений составляют до 329 млрд. м3 газа, а нефтяные – 93 млн. тонн. Российским участником этого соглашения является ОАО «ЛУКОЙЛ» (90% инвестиций), срок его действия – до 2039 года. После окончания строительства и запуска Кандымского газоперерабатывающего комплекса и ввода в эксплуатацию всех месторождений на максимальную мощность ежегодная добыча здесь может составить 10-12 млрд. м3 газа.

В 2007 году российская инвестиционно-финансовая группа «Союзнефтегаз» и НХК «Узбекнефтегаз» подписали соглашение о разделе продукции (30/70) по разработке нефтяных и газоконденсатных месторождений юго-западной части Гиссарского региона (между Кашкадарьинской и Сурхандарьинской областями, запасы 150 млрд. м3 газа и 50 млн. тонн нефти). Срок соглашения составил пять лет для проведения геологоразведочных работ с правом их продления еще на 3 года (до 2015 года), а также 36 лет – на добычу углеводородов. В начале 2008 года «Союзнефтегаз» за 580 млн. долл. продал 100% своего долевого участия в данном проекте ОАО «ЛУКОЙЛ». В рамках проекта с весны 2007 года ведется добыча нефти, а на газоконденсатных месторождениях - подготовка к добыче газа.

Российская компания «ЛУКОЙЛ» принимает также участие в освоении нефтяных и газовых месторождений в узбекской части Аральского моря (запасы 1 трлн. м3 природного газа и 150 млн. тонн нефти).

Реализация этого проекта осуществляется с 2005 года международным консорциумом в составе НХК «Узбекнефтегаз», ОАО «ЛУКОЙЛ», Petronas (Малайзия), Korea National Oil Corporation (Республика Корея) и CNPC International (Китай). По условиям соглашения, подписанного на 35 лет, предусматривается раздел продукции: 50% – Узбекистану и по 10% – каждому участнику консорциума. Если оценочные запасы природного газа на месторождениях подтвердятся, то это позволит добывать не менее 25 млрд. м3 газа в год.

Базисом для развития российско-узбекских отношений в газовой сфере служит созданная еще в советское время инфраструктура: газопроводы «Средняя Азия – Центр» и «Бухара – Урал». По причине физического износа нынешняя пропускная способность первого магистрального газопровода не превышает 50 млрд. м3, а второго – 7 млрд. м3 газа. На основе подписанных межправительственных соглашений Россия планировала довести прокачку газа из Туркменистана через узбекскую территорию до 70-80 млрд. м3 газа ежегодно и закупать в Узбекистане не менее 16 млрд. м3 природного газа. Для этого было необходимо провести масштабные ремонтно-восстановительные работы газовой инфраструктуры и построить новый газопровод пропускной способностью до 30 млрд. м3 природного газа в год. Однако в ходе состоявшегося в январе 2009 года государственного визита в Узбекистан президента Дмитрия Медведева российская и узбекская стороны смогли договориться только о разработке технико-экономического обоснования строительства нового газопровода и, по-видимому, не решили вопрос о модернизации магистральных газопроводов. Дальнейшая судьбы этих проектов остается неясной ввиду возникновения финансовых проблем у ОАО «Газпром», что явилось одним из последствий мирового экономического кризиса. Это подталкивает узбекское руководство к поиску других иностранных инвесторов для модернизации имеющейся газовой инфраструктуры.

Таким образом, за последние двадцать лет Российская Федерация и Республика Узбекистан пережили несколько сложных этапов в развитии двусторонних отношений. Несомненен интерес Ташкента к развитию с Москвой военно-политического сотрудничества. Это подтверждается его членством в ОДКБ, закупках российских образцов вооружений и военной технике, ремонте и техническом обслуживании узбекских самолетов на территории РФ и предоставлении для ВС страны российских военных полигонов. Однако участие Ташкента в создании Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ носит ограниченный характер, а уровень политического сотрудничества существенно уступает аналогичному взаимодействию России с его региональным соперником – Казахстаном.

В этот же период значительно выросли масштабы энергетического сотрудничества между нашими странами. Это, как и военно-техническое сотрудничество, удерживало Москву и Ташкент от чрезмерной конфронтации, способствуя активизации двусторонних контактов. Но РФ уже не является монополистом на узбекском нефтегазовом рынке, а транзит узбекского газа (до 5 млрд. м3 в год) может осуществляться в Китай. Российские компании смогут сохранить здесь свое влияние только в том случае, если будут переходить от исключительно добычи и транспортировки углеводородного сырья к производству из него продукции на территории Республики Узбекистан. Необходимость в этом обусловлена тем, что республика в целом является импортером нефти, а ее экспортные возможности по природному газу относительно невелики, во всяком случае, по сравнению с Туркменистаном. Кроме этого, густонаселенный Узбекистан имеет энергоемкие отрасли промышленности, а в его топливно-энергетическом балансе доминирует природный газ (свыше 85%). В связи этим хорошие перспективы может иметь российско-узбекское сотрудничество в сфере атомной энергетики.

Дата добавления: 2015-12-07