Понятие и особенности права на жизнь в Российской Федерации

В доктрине конституционного права России право на жизнь традиционно принято относить к теории так называемых естественных прав. Анализ различных точек зрения авторов на определение естественного права показывает, что трактовка данного понятия может быть разной, однако большинство ученых сходится во мнении, что это право даровано Богом, имеет природное происхождение и, следовательно, неотъемлемо от него.

Однако не все ученые-теоретики в своих научных взглядах относят право на жизнь к категории абсолютных прав человека. Формально их можно разделить на три группы:

1) ученые, полагающие, что право на жизнь является абсолютным правом, не подлежащим никаким ограничениям;

2) ученые, полагающие, что право на жизнь является естественным, неотчуждаемым правом, кроме случаев специально предусмотренных в законе;

3) ученые, полагающие, что право на жизнь является отчуждаемым правом.

С точки зрения автора, на сегодняшний день нельзя говорить об абсолютном характере и неотъемлемости права на жизнь в силу того, что нормы, регламентирующие данное право (как международные, так и российские), предусматривают основания, допускающие вмешательство государства и его ограничение с целью защиты прав других граждан. Полагаем, что можно говорить об абсолютном характере самой «жизни», но говорить об абсолюте конституционной нормы (п..1 ст. 20) представляется неверным.

Говоря о праве на жизнь, нельзя излишне увлекаться теорией естественных прав человека и умалять роль позитивного права. Ни для кого не секрет, что право на жизнь закреплено в Конституции Российской Федерации, а, следовательно, приобретает позитивный характер. При рассмотрении права на жизнь необходимо придерживаться дуалистической концепции, согласно которой право на жизнь является естественным правом человека, однако вопросы, связанные с реализацией этого права, находятся в области регулирования позитивного права.

Итак, в правовой системе Российской Федерации, где все еще законодательно закреплена возможность применения смертной казни, под правом на жизнь понимается то, что ни один человек не может быть лишен жизни произвольно, без должной правовой процедуры. Если же говорить о доктринальном толковании права на жизнь, то во взглядах ученых-юристов нет единогласия по данному вопросу.

Анализ судебной практики Конституционного Суда Российской Федерации, а также Верховного Суда Российской Федерации по толкованию ст. 20 Конституции Российской Федерации показал, что правовая позиция указанных органов сводится исключительно к ограничению применения смертной казни.

Право на жизнь включает в свое содержание принципы, нормы и другие элементы. С 1990-х годов в российском обществе доминирует понятие «права человека». Они находятся в центре системы существующих в обществе правоотношений. Характеристика прав человека как правоотношений дает возможность заинтересованному лицу четко определить не только конкретного субъекта-носителя прав человека как участника рассматриваемых правоотношений, но и их другую сторону, конкретного субъекта-носителя обязанности по обеспечению этих прав, то есть ответственного за государственные гарантии прав человека в данных правоотношениях.

Глава вторая Конституции Российской Федерации 1993 года, посвященная правам и свободам человека, включает 48 статей. Большинство статей этой главы российской Конституции посвящены конкретным правам и свободам. В теории конституционного права, права и свободы человека принято классифицировать на три группы: личные, политические, социально-экономические. Однако систему основных прав и свобод гарантирует не только группировка, но и последовательность приоритетов, провозглашенных Конституцией России. Это отражает соответствующую идеологию, которой придерживается государство в трактовке концепции правового статуса личности. В действующей Конституции России перечень прав и свобод установлен в следующей последовательности. Сначала указаны личные, затем политические, а за ними социально-экономические права. Именно такая последовательность дана во Всеобщей Декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. В российском законодательстве они впервые были воспроизведены в Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным

Советом Российской Федерации 22 ноября 1991г., а затем отражены в Конституции Российской Федерации 1993 г.

Личные права находятся на первом месте и возглавляют всю систему прав и свобод человека и гражданина. Конституция Российской Федерации закрепила систему личных (гражданских) прав в полном соответствии с Всеобщей декларацией прав человека 1948 года, Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 г., Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах 1966 г.

На международно-правовом уровне соответствующая группа прав определяется в качестве «гражданских». Такое их наименование обусловлено тем, что именно эти права наиболее полно характеризуют положение человека в гражданском обществе с точки зрения гарантирования каждому человеку как члену гражданского общества невмешательства государства в сферу частных интересов личности, защиты её жизни и здоровья, личной неприкосновенности и безопасности. В нашем законодательстве соответствующая группа прав определяется как «личные» права. Эти два понятия «гражданские права» и «личные права» можно рассматривать как тождественные.

Главное назначение и сущностная характеристика этих прав заключается в том, чтобы обеспечить личную свободу, независимость и самостоятельность человека. Личные права и свободы индивидуализируют человека, обеспечивают ему гарантии личной неприкосновенности и невмешательства в частную и семейную жизнь. С помощью личных прав гарантируются индивидуальные свободы человека, то есть возможность беспрепятственного выбора различных вариантов поведения в сфере национальных, нравственно-этических, религиозных и других отношений, где индивид выступает не как труженик или общественно-политический деятель, а как биологическое существо. Е.А. Лукашева верно считает, что личные права относятся к основным правам человека, которые должны быть признаны каждым государством «независимо от его конституционного закрепления. Приоритет международного права по отношению к внутригосударственному в области прав человека становится общепризнанным принципом международного сообщества. Он закреплен и в Конституции Российской Федерации»[1].

Кроме Конституции России личные права и свободы нашли отражение в гражданском законодательстве. Согласно ст. 2 ГК РФ гражданское законодательство регулирует два вида общественных отношений - имущественные и связанные с ними неимущественные, а также защищает неотчуждаемые права и свободы человека и нематериальные блага. Ныне действующий ГК РФ закрепляет общие для всех личных неимущественные права и другие нематериальные блага, правила по их регламентации и защите.

Гражданское право как регулирует, так и охраняет нематериальные блага. ГК РФ подразделил личные неимущественные правоотношения на регулируемые и защищаемые гражданским законодательством. Согласно п. 1 ст. 2 ГК РФ, личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, регулируется гражданским законодательством.

Неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством (п.2 ст.2 ГК РФ). Личные неимущественные права осуществляются на основе равенства, диспозитивности, автономии воли и самостоятельности управомоченного и противостоящих ему обязанных субъектов (других граждан и юридических лиц). Отличительными признаками неимущественных отношений являются нематериальный характер, направленность на индивидуализацию личности, наличие особого объекта, специфические основания возникновения и - прекращения отношений.

Проблема определения начала жизни человека имеет огромное теоретическое и практическое значение. От её решения зависит и определение правоспособности человека, правовой природы аборта и т.д. Правовое определение начала жизни человека непосредственно связано с моментом приобретения человеком права на жизнь и ее охрану. С.Г. Стеценко выделяет три подхода к определению начала жизни человека, «в соответствии с которыми право на жизнь у человека возникает: с момента рождения, с момента зачатия, в различные сроки внутриутробного развития»[2]. Каждая из представленных точек зрения имеет как своих последователей, так и противников. 1. Если исходить из текстуального содержания ст. 17 Конституции Российской Федерации, то «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения», т.е. правом на жизнь человек обладает с момента рождения. В различные стадии своего внутриутробного развития человек является частью матери, в утробе которой он находится и субъектом права на жизнь может быть только родившийся человек, поскольку реализация прав и обязанностей возможна только реально существующим; родившимся человеком. 2. Если же за основу взять момент зачатия, как эквивалент начала жизни и начала права на жизнь, то здесь можно обозначить следующее. Религиозная культура, свидетельствующая об уважении человеческой жизни с момента зачатия, что обуславливает осуждение абортов вне зависимости от сроков беременности. Нормативно-правовые акты, содержащие положения, косвенно свидетельствующие о наличии определённых прав у зачатого существа, будущего человека. Данная проблема имеет давнюю историю. Из церковных определений можно отметить следующие: «Тот, кто будет человеком, уже человек» (Тертуллиан, II - III в.в.); «У нас нет различения плода образовавшегося и ещё необразованного» (св. Василий Великий, IV в.). И.В. Силуянова считает, что «на всём протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери, т.к. он генетически отличен от матери, телесно самостоятелен»[3]. 3. Если же за основу брать различные сроки внутриутробного развития в качестве начала жизни и возникновения права на жизнь, то какой именно брать за основу: момент формирования организма, момент начала работы мозга или момент начала работы сердца? Современные исследования организма беременной женщины показывают, что уже на 18-й день от зачатия (3-я неделя) у плода начинается сердцебиение, приходит в действие собственная система кровообращения, формируются основы нервной системы (с 6 недели регистрация электрофизиологической активности мозга), а с 12 недели беременности у плода функционируют все системы. Доводы в защиту третьего положения: А). Медицинские критерии, в соответствии с которыми жизнеспособными считаются даже лица, родившиеся ранее среднестатистических сроков беременности с массой тела, намного меньшей, чем должно быть в норме. Б). Нормативно-правовые акты, содержащие положения, косвенно свидетельствующие о наличии определённых прав у плода в различные сроки внутриутробного развития. Под рождением, как правило, понимают появление человека на свет в результате физического отделения от материнского организма. Согласно ч. 2 ст. 17 Конституции РФ основные права и свободы человека принадлежат каждому от рождения, соответственно субъектом права жизнеспособный плод становится с момента отделения от организма матери. Заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга. Структура субъективного права выстраивается из четырех элементов: право-поведение, право-требование, право-пользование, право-притязание. Право-поведение рассматривается как возможность вести себя активно, совершать действия, не запрещенные законом и предусмотренные юридическими нормами. Применительно к праву на жизнь - это будет любая деятельность гражданина, направленная на обеспечение своего собственного биологического существования. Данный аспект обеспечивается через закрепление иных активных правомочий или через введение отраслевых институтов. Примером служит фиксация права на достойную жизнь в основных нормативных документах, т. е. речь идёт о таком укладе жизни, который позволял бы удовлетворять основные потребности, отсутствие каковых ведёт к различного вида чрезвычайным состояниям, могущим выливаться в различные негативные последствия вплоть до преждевременной смерти (наступающим раньше, чем это могло бы быть при соблюдении всех благоприятных условий). Второе можно проиллюстрировать введением института необходимой обороны.

Таким образом, жизнь человека представляет собой сложнейшее единство физиологического и социального бытия, а потому определение содержания права человека на жизнь как наиболее важного, фундаментального, основополагающего права в системе природных прав человека является сложным и многогранным процессом.

Рассуждая о содержании права на жизнь, Г.Б. Романовский утверждает, что «право на жизнь – всего лишь констатация данного явления со стороны государства в том смысле, что государство не может самостоятельно создать новую жизнь»[4]. А поскольку государство не может наделять этим правом, высказывается точка зрения, не является ли гарантированная возможность жить не правом, а свободой. Г.Б. Романовский приходит к выводу, что провозглашение свободы жизни «выглядит неверным», так как «оно не будет отвечать тому содержанию, которое вкладывается в субъективное право»[5]. Однако стоит признать, что идея провозглашения «свободы жизни» хоть и более размывает грань между юридическим и философским содержанием данной правовой возможности, но имеет право на существование. Юридическое закрепление свободы жизни, обеспеченной рядом субъективных прав и гарантий со стороны государства, имело бы такое же практическое значение, что и закрепление права на жизнь. В то же время, стоит отметить, что понятие «право на жизнь» является традиционным при формулировании соответствующих норм международного права и объективно рассматривается как более адекватное для употребления в национальном законодательстве.

По мнению О.Е. Кутафина, «каждый человек может отказаться от своего права на жизнь, а также от использования его компонента – права на неприкосновенность жизни и закончить свою жизнь самоубийством. Однако он не может отказаться от охраны государства его жизни, являющейся важнейшей обязанностью последнего…»[6]. Но и обязанность государства защищать жизнь людей не является однозначной в ее научном понимании. Так, помимо традиционного включения в ее содержание криминализации убийства, причинения тяжких телесных повреждений, нормативной регламентации обеспечения безопасных условий труда и т. д., некоторые ученые акцентируют особое внимание на обеспечении безопасной для жизни и здоровья окружающей среды, а также на защите прав потребителей, в первую очередь, на необходимости запрета и преследования в законном порядке деятельности, которая может носить характер скрытой направленности на причинение вреда жизни и здоровью людей. Таким образом, защита жизни человека государством осуществляется посредством обеспечения целого комплекса прав.

Интересной является точка зрения И.Н. Линник, которая включает в содержание права человека на жизнь два отдельных элемента: защиту жизни и содействие жизни. Под содействием жизни И.Н. Линник понимает обеспечение для каждого возможности человеческого существования и освобождение от таких условий жизни, которые убивают человека не только физически, но и нравственно[7]. Некоторые исследователи, например, Н.В. Кальченко[8] считают такое толкование права на жизнь необоснованно расширенным, с чем мы не можем согласиться. В то же время само понятие «содействие жизни», как справедливо отмечает А.Н. Головистикова, является излишним[9], поскольку понятие защита (охрана) жизни, по сути, уже включает в себя его содержание.

Заслуживает внимания позиция М.К. Малеиной, которая рассматривает право личности на жизнь, как право на сохранение жизни (индивидуальности) и право на распоряжение жизнью[10]. В свою очередь, в содержание права на сохранение жизни М.К. Малеина включает обеспечение возможности сохранения человеческой индивидуальности. По ее мнению, необходимость в этом обусловлена достижениями человека в ксенотрансплантации, коррекции биологического пола, клонировании, создании человеческого организма с заранее запрограммированными признаками методами генетической инженерии и т. д. Стоит частично согласиться с А.Н. Головистиковой, которая утверждает, что отнесение данного круга вопросов к проблеме права на жизнь является неверным[11]. Обеспечение сохранения индивидуальности человека может считаться элементом обеспечения защиты права человека на жизнь в случае пересмотрения видов деятельности человека, обуславливающих его необходимость. Например, ярким примером нарушения генетической индивидуальности человека выступает проведение генетической терапии человека, опасной для жизни и здоровья человека процедуры, основанной на использовании генетически измененных вирусов (в том числе ретровирусов, таких как ВИЧ), их компонентов для лечения некоторых категорий неизлечимых заболеваний. Любая интервенция в процессы наследственности путем применения данной технологии представляет непредсказуемую опасность не только для первоначального носителя искусственно измененных/созданных вирусов, но и для окружающих людей, иных живых организмов, а также будущих поколений людей. Исследования в этой области недостаточны, однако человечество уже ставит под угрозу собственную генетическую безопасность. Разумно, чтобы данные технологии применялись лишь в тех случаях, когда их использование крайне востребовано, безопасность научно подтверждена, а порядок нормативно регламентирован.

Темпы качественного изменения жизни человека, приводят к тому, что и без того сложное содержание права человека на жизнь прогрессивно усложняется и расширяется. В связи с этим увеличивается круг проблемных вопросов, связанных с толкованием содержания права человека на жизнь. Недопустимо, чтобы научная правовая мысль отставала от реалий сегодняшней жизни, отдаляя момент полноценного правового регулирования новых проблемных сфер защиты права на жизнь. Именно поэтому крайне важно переосмыслить традиционное понимание права человека на жизнь, дополнив его таким образом, чтобы всесторонне охватить все новые аспекты его защиты.

Дата добавления: 2015-11-26