Максимум лечения за минимальную плату

Основным принципом, которым руководствовался Форд при открытии частной клиники Ford Hospital, которая действует и поныне, стало медицинское обслуживание людей со средними доходами. Она была создана на базе общественной больницы, деньги на которую собрали по подписке. В 1914 г. Генри Форд вошел в число ее учредителей, но неумелая администрация израсходовала средства до завершения строительства. Когда она снова обратилась к Форду за деньгами, тот категорически отказался участвовать в деле на прежней основе и предложил передать больницу в собственность компании, обязавшись вернуть собранные ранее взносы.

Так и получилось. Первыми пациентами стали служащие и рабочие компании, а в августе 1918 г. там развернули федеральный военный госпиталь на 1500 коек. Осенью 1919 г. государство возвратило клинику Форду, и компания занялась ее расширением и оборудованием по последнему слову медицинской техники и комфорта для больных.

«Автомобильный король» решил создать клинику нового типа — как по оснащению, так и по управлению лечебным процессом. Он исходил из того, что для богатых и для бедных существует достаточное число больниц, но нет ничего подходящего для пациентов среднего достатка, готовых уплатить небольшую сумму и не зависеть от общественной благотворительности. «Мы считаем, что самоуважение является одним из условий здоровья». Самоокупаемость - вот «золотая середина» для такой клиники. Но главное заключалось в другом: Форд стремился внедрить в медицину свой принцип производственной эффективности — максимум услуг за минимальную плату. Как в производстве модели Т - за минимальную цену максимальное качество.

На реконструкцию клиники пошло 9 млн дол. К 1925 г. она могла принять до 600 пациентов, причем каждый находился в отдельной комфортабельной палате с ванной и туалетом. Все палаты были одинаковыми - это олицетворяло равноправие больных. Их лечили врачи самых разных специальностей из лучших университетов. Территория больницы занимала участок в 20 акров (8 га) и состояла из комплекса зданий, расположенных в большом парке. Действовала она по принципу самоокупаемости, но без прибыли. Все больные, независимо от заболевания, платили тогда за стационар, питание, лечение и уход 4,5 дол. в сутки — чуть меньше среднего дневного заработка фордовского рабочего (тогда он был уже б дол.). Отдельная плата полагалась за операции - наивысшая прейскурантная цена в середине 1920-х годов составляла 125 дол.

«Для кого существуют больницы — для пациентов или для врачей?» -риторически вопрошал Форд. Каждому ясно, что для больных, но этот принцип систематически нарушался. Гонорар врача зависел от кошелька пациента, что, конечно, неправильно. Медики тратили много времени на благотворительность и хотели компенсировать это за счет тех, кто побогаче. Кроме того, Форд решил, что в медицине существует круговая порука: если больной поступил в клинику по направлению семейного доктора, то в стационаре уже не пытались проверить его диагноз.

Такой обычай он назвал «проклятием для человечества и для медицинской науки». Подумать только - беспомощный больной попадает в руки людей, озабоченных не результатом лечения, а поддержанием «чести мундира» (и доходов) лиц своей профессии! Чтобы обеспечить объективность диагноза, Форд создал так называемую закрытую клинику. Врача, поставившего первый диагноз, освобождали от дальнейшей ответственности за больного. Своим врачам и медперсоналу запрещалось практиковать на стороне. Компания платила им высокую заработную плату — не меньшую, чем они получали бы при частной практике.

Как же определяли характер заболевания в клинике Форда? Больного осматривал вначале главный врач, а потом несколько специалистов, каждый из которых ставил независимый диагноз. Затем их мнения передавались главному врачу, который подводил итог. Как полагал Генри, это стимулировало скорейшее исцеление больного, его незачем держать в стационаре дольше необходимого.

Широко популяризировался и эксперимент по «трудотерапии» — больным, способным сидеть на кровати, приносили, по их желанию, прямо в палату несложную ручную работу {навинчивание гаек на небольшие болты для сборки магнето) и платили сполна, как здоровым. Этот труд был абсолютно добровольным, но из-за больничной скуки люди трудились на 20% производительнее, чем в цеху. По отзыву главного врача, «настроение пациентов заметно повысилось, они стали лучше спать, с аппетитом есть и скорее выздоравливать»13.

Система ухода за больными была рационализирована. Продуманная планировка зданий, сигнализация, телефоны и лифты экономили время персонала. Больных размещали так, чтобы обеспечивать одинаковый уход для нескольких человек. Одна медсестра могла без лишних хождений и беготни обслуживать до 7 человек (в отдельных палатах), а в тяжелых случаях - двоих. Никаких ненужных телодвижений, кратчайшее расстояние до больного - словом, эффективность. При клинике были созданы школа гигиены и ухода за больными имени Генри Форда и общежитие имени Клары Форд для медсестер и санитарок - с холлами, кухней на несколько комнат, лифтами, прачечной и т.д. Отработав 8 часов или отучившись в классах, молодые женщины находили там уют и комфорт.

Лечиться можно было амбулаторно или в других больницах, но в фордовской клинике работники компании находились в поле зрения своей администрации. Пока оставалась надежда на выздоровление, за рабочим сохранялось место, а если семья терпела нужду, компания оплачивала счета на лечение и выдавала родственникам небольшое пособие - до половины недельного заработка или минимальную компенсацию, иногда всего 5 дол. в неделю

Человека, утратившего трудоспособность частично, переводили на посильную работу без потери в заработке. Но если он становился полностью нетрудоспособным, ему отказывали в дальнейшей помощи и призрении, считая, что он должен пользоваться общественной благотворительностью. Пенсионного возраста, как и пенсионного фонда, не было, и вопрос об отставке по возрасту обычно решал сам рабочий или администрация. Впрочем, лет в 50 люди обычно уходили с завода. Если рабочего увольняли, его дальнейшая судьба компанию не интересовала.

Генри Форд считал, что предприниматель должен давать людям не милостыню, а возможность заработать. Это он называл «помочь человеку помочь самому себе». Никаких бесплатных приютов и богаделен при компании не было. Рабочий должен помнить о своем возрасте, о возможности потерять работу, и выкраивать деньги на страховые взносы. «Самопомощь» — это прежде всего ответственное отношение к самому себе. Поэтому социологический отдел так настоятельно советовал отказаться от дурных привычек, копить деньги в банке, застраховать имущество и здоровье, обзавестись семьей, которая позаботится о старике.

Дата добавления: 2015-11-26