Критика утопий

История общественной мысли – это в немалой сте­пени история утопий и утопизма. Но это еще и история антиутопизма, причем последний не сводится к бездумному протесту против всего нового, иного, «странного», не проверенного на опыте. Сопротивление утопизму в мышлении и на практике находит опору не только в привычке, обычаях, инстинктивном нежелании перемен, с которыми всегда связан какой-то риск, и не только в интересах, которые связывают определенные социальные группы с существующим порядком вещей до такой степени, что они уже неспособны понять необходимость перемен.

Критика утопий восходит к очень давнему времени. Платона критиковали за то, что он выдумывает идеальные республики, вместо того чтобы изучать, как функционируют реальные республики и как их можно усовершенствовать. Таким критиком Платона был, например, Аристотель.

Наиболее резкая критика обрушилась на утопизм в эпоху Великой французской революции и в наступивший затем период реакции. Тогдашние консерваторы резко протестовали против подхода к обществу как к «девственной земле, только что открытой или даже заново сотворенной.

Ни один проект, пусть даже по видимости самый разумный, не может быть лучше того, что сложилось само собою на протяжении столетий. Попытка осуще­ствить подобный проект может привести к уничтожению общества, но не к его действительному улучшению. Общественные институты, вообще говоря, со временем совершенствуются стихийно, но не поддаются каким-либо мгновенным, заранее запланированным улучшениям. Общество не механизм, но организм. Механизм есть целое, которое можно разобрать на составные части, исправить и снова собрать. А организм – это такое целое, ни одну часть которого нельзя устранить и заменить другой. Механизм может быть хорошим или плохим, эффективным или неэффективным. Организм попросту существует: он растет, проходит через различные стадии развития, он может быть здоровым или больным, возможна его смерть, но невозможно его исправление. Механик, который берется починить организм, убивает его. К тому же невозможно определить принципы, на которых должно быть основано общество. Поиски какого-либо образца совершенства ничего не дадут. Проект хорошего общества нельзя ни выдумать, ни применить. Если тут вообще возможно какое-либо совершенство, то оно, во всяком случае, не будет созданием человеческого искусства. Именно этого утописты никогда не могли понять.

Слабость всех утопий заключается в том, что они предполагают, будто величайшая для человека трудность (то есть первородный грех) уже преодолена, после чего подробно излагают способ преодоления менее значительных трудностей.

Если говорить коротко, консервативные критики утопизма выдвигали против него два рода аргументов.

Во-первых, они указывали, что утопизм не принимает во внимание особенности материи общественной жизни – слишком сложной, чтобы к ней можно было применить какие-либо простые принципы. Любая попытка их применения – диктуемая обычно рационалистической гордыней – с необходимостью влечет за собой применение силы, чтобы привести жизнь в соответствие с требованием абстрактного идеала.

Во-вторых, критики утопизма доказывали, что утопии основаны на ложной концепции природы человека, ибо, как правило, предполагают, что призванием человека является достижение счастья и совершенства.

Любопытно, впрочем, что стремления к переменам обычно не предвидится. Обитатели Утопии просто не хотят перемен, не хотят ничего такого, что не принадлежит к устоявшемуся ритуалу. Достигнув счастья, они уподобляются муравьям. Свободная воля им уже не нужна. В утопиях, с тревогой пишет Т.С. Элиот, общество настолько совершенно, что человеку не обязательно быть добрым, ибо он уже не несет ответственности за что бы то ни было. За решение многих трудных проблем своего прежнего существования он платит высокую цену, отказываясь от важной части того, что всегда считалось признаком истинно человеческого. Многим мыслителям эта цена представляется слишком высокой, а жизнь в утопии – невыносимой. Мир многих утопий – это место, где можно только умереть со скуки или же взбунтоваться. Дело также и в том, что утописты обычно верили в гармонию между предлага­емой ими организацией жизни и потребностями человека. Они всегда знали лучше, что людям действительно нужно. Что бы они ни предлагали – автократию или демократию, тоталитаризм или анархию, целибат или свободную любовь, - они никогда не сомневались, что это и только это обеспечит всем людям максимум счастья, пусть даже большинство этих людей имели по этому поводу совершенно иное мнение.

На протяжении последнего столетия все шире распространяется убеждение, что утопия - это не только невинное интеллектуальное развлечение, из которого практически ничего не следует. Девственных земель уже не осталось. Чтобы утопия могла народиться, что-то должно быть уничтожено. В этих условиях утопия бывает опасной общественной силой.

Утописты не всегда бывают пророками без оружия: случается, что они находят и оружие, и армию. То, что делают и могут сделать эти армии, бросает - в глазах многих критиков - тень на утопию как таковую. Опасным представляется каждый, кто хочет слишком многого.

В критике утопизма ясно видны два мотива. С одной стороны, мы имеем дело с одобрением ценностей, к которым обращается утопист. Было бы хорошо, если бы эти ценности стали главными в обществе! Задумаемся, однако, говорит критик утопии, какую цену придется нам заплатить за это! Задумаемся, не превратятся ли эти ценности в собственную противоположность, если они будут навязаны обществу силой? К тому же у нас нет и не может быть никакой уверенности, что утопическая программа в самом деле так хороша, какой представляется. Даже если принять абсурдную предпосылку, что люди примут ее с радо­стью и смирением, все равно нельзя быть уверенным, что идеальное общество будет функционировать в соответствии с планом. Общество нельзя спроектиро­вать, как машину, исключив любые неожиданности.

Однако в других случаях критика утопизма принимает форму критики провозглашаемых им ценностей - либо из-за их неприемлемости, либо из-за того, что их считают несогласуемыми с какими-то иными, более важными ценностями (например, равенство как угроза свободе).

Тем не менее критики - и притом не вовсе безос­новательно - открывают в утопиях некие общие тенденции, которые кажутся им тревожными. И хотя мы можем указать исключения, эти тенденции проявляются в утопической литературе достаточно часто, чтобы стоило ими заинтересоваться.

Дата добавления: 2015-12-08