Читайте также:
|
Действие первое.
Сцена 1.
Темная комната, освещаемая тусклой настольной лампой. За столом СЕРГЕЙ. Что-то сосредоточенно пишет, шевеля губами. Читает написанное, тихо выругавшись, комкает бумагу и выбрасывает в мусорку под столом. Берет чистый лист. Снова пишет. Читает. Комкает. Выбрасывает. Пишет. Читает. Комкает. Выбрасывает. Пишет.
Сцена 2.
Крыльцо католической кирхи. Внутри слышится пение. На крыльце на корточках сидит МАТВЕЙ, обхватив колени, раскачивается из стороны в сторону. Из церкви выбегает ЛЕНА. За ней МАТЬ.
МАТЬ. АЛЕНА! Куда ты?
ЛЕНА. Плохо.
МАТЬ. Что такое?
ЛЕНА. Тошнит.
МАТЬ. Воды?
ЛЕНА. Не то.
МАТЬ. Сока?
ЛЕНА. Не то. Не так. Все не так, как он хотел.
МАТЬ. АЛЕНА…
ЛЕНА. Что ты устроила?
МАТЬ. Надо вернуться в церковь.
ЛЕНА. Что за пафос!
МАТЬ. Неудобно перед родственниками.
ЛЕНА. А перед ним тебе удобно?
МАТЬ. Идем внутрь.
ЛЕНА. Нет.
В дверях кирхи появляется ИРА.
ИРА. Ну, тетя Марина. Ну, неудобно же! Ушли обе. Разговоров не оберешься.
МАТЬ (Лене). Ты идешь?
ЛЕНА. Нет.
МАТЬ. Как знаешь.
МАТЬ и Ира возвращаются в церковь. ЛЕНА закуривает.
МАТВЕЙ. А как он хотел?
ЛЕНА закашливается от неожиданности.
МАТВЕЙ. Вы сказали: «как-то не так». А как?
ЛЕНА. Ты давно здесь?
МАТВЕЙ. Как он хотел?
ЛЕНА. Ну…очень скромно, минимум народу, просто священник и мы. Всё.
МАТВЕЙ. Плохо.
ЛЕНА. Что?
МАТВЕЙ. Плохо, что не так сделали.
ЛЕНА. Ты знал папу? Как тебя зовут?
МАТВЕЙ. Также.
ЛЕНА. МАТВЕЙ?
МАТВЕЙ. МАТВЕЙ.
ЛЕНА. МАТВЕЙ…
Пение в церкви раздается особенно громко.
ЛЕНА морщится. МАТВЕЙ затыкает уши. Убегает.
ЛЕНА. Постой! Куда ты? (бросает окурок в траву, уходит за ним).
Сцена 3.
СЕРГЕЙ прогуливается возле здания ЗАГСа, нервно теребя в руках лист бумаги. Мимо быстрым шагом идет ЛЕНА. Она оглядывается по сторонам, явно ищет кого-то. Случайно сталкивается с Сергеем.
ЛЕНА. СЕРГЕЙ?
СЕРГЕЙ. АЛЕНА? А ты разве не в церкви? А у меня, понимаешь, срочные дела возникли. Не смог подъехать. ИРА там? Как ты? Как прошло?
ЛЕНА. Слушай. А ты не видел тут мальчика-подростка? Сутулый такой. Нелепый. В зеленой футболке. Странноватый немного.
СЕРГЕЙ. Нет, не видел.
ЛЕНА. Блин. (оглядывается). О! ЗАГС. Что у тебя на этот раз?
СЕРГЕЙ молчит.
ЛЕНА. Да ладно, рассказывай. (закуривает).
СЕРГЕЙ. (после паузы). Я просто подумал, что электрический стул будет более гуманно и быстро. Ну, чем газовая камера. Представь там задыхаться неизвестно сколько времени. Ужасно, в общем. У меня дядя двоюродный выбрал электрический стул в свое время. И вроде бы ничего так все прошло. Мне родственники рассказывали. Он вроде как даже доволен был.
ЛЕНА. Стул?
СЕРГЕЙ. Дядя.
ЛЕНА. Ааааа...
СЕРГЕЙ. Так как все у вас прошло?
ЛЕНА. (перебивает). Очереди то большие?
СЕРГЕЙ. Огромные! Все так и рвутся!
ЛЕНА. Любители погорячее…
СЕРГЕЙ. АЛЕНА. Ты иногда так шутишь…что я просто…
ЛЕНА. Какие тут шутки, СЕРГЕЙ! Умираем один раз! Ну, пока.
ЛЕНА уходит. СЕРГЕЙ остается на крыльце.
Сцена 4.
ЗАГС. Кабинет БОРИСа. БОРИС за столом заполняет бумаги. Стук в дверь.
БОРИС. Да-да. Войдите.
СЕРГЕЙ. Можно? Здравствуйте.
БОРИС. Здравствуйте.
Пауза.
БОРИС. Что у вас?
СЕРГЕЙ. Я вот тут заявление написал.
БОРИС. Что?
СЕРГЕЙ. Заявление.
БОРИС. Что вы шепчете? Говорите громче.
СЕРГЕЙ. Заявление!
БОРИС. Заявление. Очень хорошо. Какое?
СЕРГЕЙ. Ну…насчет…
БОРИС. Да вы присаживайтесь. Насчет ребенка?
СЕРГЕЙ. Да я ненадолго. Постою. Не совсем.
БОРИС. А насчет чего?
СЕРГЕЙ. (пауза). Насчет того как умереть.
БОРИС. Хорошо. Давайте проверим нашу базу данных. Фамилия?
СЕРГЕЙ. Швецов.
БОРИС смотрит в экран компьютера. СЕРГЕЙ нервно теребит в руках заявление. Долгая пауза.
БОРИС. Швецов. Хм. Швецов Андрей. Швецов Сергей. Швецов Алексей. А ваше имя как?
СЕРГЕЙ. СЕРГЕЙ.
БОРИС. Хм. А отчество?
СЕРГЕЙ. Юрьевич.
БОРИС. Хм. Юрьевич. В первый раз такое встречаю, чтобы полный тезка. Да еще и в одном районе. Хм. А вы какого года рождения?
СЕРГЕЙ. Тридцать четвертого.
БОРИС. Хм. А проживаете где?
СЕРГЕЙ. Мориса Тореза 25.
БОРИС. Ааа…
СЕРГЕЙ. Да это я. Я.
БОРИС. Вы? Тогда вы что-то напутали, Сергей Юрьевич. У вас уже в графе – способ смерти стоит: «газовая камера». Так что не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. И не так долго ждать осталось, как кажется. Вы же еще вроде и ребеночка планировали?
СЕРГЕЙ. Да. Ребеночка. Да я не волнуюсь. Я как раз хотел вас попросить…об одной услуге.
БОРИС. Быть может, вам нужна подробная инструкция по поводу вашей смерти? Так я распечатаю. Вам сколько экземпляров? Один? Два? Там все описано, как и что будет происходить.
СЕРГЕЙ. Нет. Не нужно. Я в курсе. У меня троюродный дядя в газовой камере умер.
БОРИС. Ааа. Ну и прекрасно. Тогда поводов для волнения совершенно нет! Раз дядя троюродный.
СЕРГЕЙ. Да. Дядя. И, в общем, мне потом тетя рассказала троюродная, что это ужасный процесс был. Задыхаться там неизвестно сколько и все такое.
БОРИС. Ну, каждый выбирает для себя. Тут уж ничего не поделаешь.
СЕРГЕЙ. Вот я как раз по поводу выбора…
БОРИС. Да?
СЕРГЕЙ. Хотел узнать, нельзя ли мне немного изменить свое решение.
БОРИС. Немного изменить?
СЕРГЕЙ. Ну, подкорректировать.
БОРИС. Подкорректировать? Это как?
СЕРГЕЙ. Ну, не газовая камера, а электрический стул.
Пауза.
СЕРГЕЙ. Вот. Заявление. Новое. Все по форме. Как надо. Посмотрите, пожалуйста.
БОРИС. К сожалению, мы не имеем права принимать повторные заявления от граждан уже ранее определившихся с...
СЕРГЕЙ. Да я же… (шепотом). Я понимаю. Я тут. Вот. За труды.
Сергей протягивает заявление и конверт. БОРИС берет заявление, пробегает глазами. СЕРГЕЙ по-прежнему протягивает БОРИСу конверт.
БОРИС. Хм. Значит, наслаждаться газами точно больше не желаете?
СЕРГЕЙ. В камере то? Нет. Тетушка двоюродная отговорила. Сказала, что не эстетично все это. Долго. К тому же муж ее в свое время на электрическом стуле умер…
БОРИС. Великая вещь – семейная солидарность! И много у вас родственников?
СЕРГЕЙ. Мне кажется, лучше сто раз передумать и умереть как следует, чем потом жалеть... разве нет?
СЕРГЕЙ в который раз протягивает БОРИСу конверт. БОРИС берет конверт, убирает его в ящик стола.
БОРИС. (подписывает бумагу). Ну да. Умираем лишь раз. (смачно ставит печать на заявлении Сергея). Стул – так стул! Держите.
СЕРГЕЙ. Ой, спасибо вам большое! Вы меня осчастливили!
БОРИС. Вы меня тоже! До свидания! Приходите еще!
СЕРГЕЙ. Я думаю, что это окончательный вариант.
БОРИС. До скорого, СЕРГЕЙ.
СЕРГЕЙ. До свидания.
БОРИС улыбается. СЕРГЕЙ забирает заявление, уходит. БОРИС достает конверт из ящика стола. Пересчитывает деньги. Надевает кожаную куртку, защитный шлем. Кладет конверт во внутренний карман. Выходит из кабинета.
Сцена 5.
ЛЕНА и БОРИС в сквере на лавочке. Курят.
ЛЕНА. Да ладно? Ты меня разыгрываешь! Никогда не был в Европе? Ну, ты даешь!
БОРИС. Да мне и здесь неплохо. Питер люблю.
ЛЕНА. Я тоже люблю. Но побывав там, я его еще больше стала понимать. Он совсем не такой.
БОРИС.?
ЛЕНА. Не такой, как все говорят. Ты подумай - ему таких ярлыков понавешали! Петроград! Северная Пальмира! Второй Амстердам! Город на крови! Господи, какая чушь! Я была в Праге прошлым летом. Вот это действительно матёрая столица. Вот уж там от истории никуда не денешься. Бабах по голове! А Питер… Питер – это запуганный мальчик-подросток. Одинокий. Очень инфантильный и, скорее всего, душевнобольной. Он смотрится в свое отражение в воде и сам себя пугается. И все о нем думают совершенно не то, что он есть на самом деле.
БОРИС. Фантазерка ты.
ЛЕНА. На самом деле, это папина теория.
БОРИС. Фантазер-папа.
ЛЕНА. Да. Был.
Пауза.
БОРИС. Держись.
ЛЕНА. Три месяца прошло с его расстрела, а мне все кажется, будто вчера. Лицо его перед глазами все время. И взгляд…
БОРИС. Смелый у тебя папа. Выбрал расстрел. И ты смелая. Все это пережить.
ЛЕНА. Это была его воля. А мама до сих пор обижается, что меня он с собой позвал в камеру, а ее нет… (пауза). Смелая. Выбрать расстрел не смелость. Вот ребенка… Папа вообще очень смелый был. Выбрал меня. Я бы ни за что не отважилась. А где гарантии? Вдруг бы из меня выросло какое-нибудь говно? Как вообще в нашем мире можно детей выбирать? Ведь черт знает, что из них может получиться!
БОРИС. Да. Гарантий нет никогда.
ЛЕНА. А еще папа был уверен, что там наверху есть тусовка закопанных после смерти и тусовка кремированных. Якобы это разные тусовки. И очень важно после смерти человека, как его похоронят…ведь первые сорок дней душа тесно связана с телом. Папа был твердо уверен, что тусовка кремированных – это элитная, своего рода, богемная тусовка. Потому как надо быть очень смелым человеком, чтобы не испугаться «геенны огненной». В общем, те, кого кремировали, никогда там наверху не встретятся с теми, кого закопали. Вся фишка в том, чтобы быть похороненным так же, как близкий тебе человек, чтобы с ним там встретиться. А папа жутко хотел с Гагариным познакомиться. Гагарина кремировали. Я тоже хочу. Наверное, они уже там вместе.
БОРИС. Семейство фантазеров!
ЛЕНА. Мама в этом смысле отличается от нас. Всегда удивлялась, как они с папой вместе оказались. Более разных людей я не встречала.
БОРИС. Как мы с тобой?
ЛЕНА. Разве?
БОРИС. Шутка, шутка! Хочу пообещать тебе кое-что как великой фантазерке.
ЛЕНА. Не надо. Ты же знаешь – я не люблю.
БОРИС. Да ты послушай, дурная! Я обещаю катать тебя на моем железном коне и до, и после кремации! Согласна?
Лена улыбается.
БОРИС. Покатаемся?
ЛЕНА улыбается.
БОРИС. Ну?
ЛЕНА (хохочет). Ну, ты и придурок!
БОРИС. Поехали.
БОРИС уводит ее к мотоциклу. Уезжают.
Сцена 6.
Утро. Квартира Лены. СЕРГЕЙ и ИРА на кухне.
СЕРГЕЙ. Как так со вчерашнего дня?!
ИРА. Тише ты. (кивок в сторону комнаты матери). Спит еще. Ну, вот так. Как из церкви ушла – так и все.
СЕРГЕЙ. И трубку не берет?
ИРА. И не возьмет! Папкин характер. Царство ему небесное. Дядя МАТВЕЙ упрямый был, как черт знает кто.
СЕРГЕЙ. А если я позвоню?
ИРА. Ты? Зачем?
СЕРГЕЙ. Ну… мало ли.
ИРА. Не поможет. Ты кстати, деньги снял с карточки? Я тебя просила вчера.
СЕРГЕЙ. Деньги?
ИРА. Ну да. На похороны.
СЕРГЕЙ. А. Да. Да. Конечно, снял. Еще вчера. Вот.
ИРА. Спасибо, мой хороший. (целует Сергея).
СЕРГЕЙ. Не за что. Ну а вообще – как все вчера прошло?
ИРА. Да ничего. В церкви красиво было, просторно. Пели хорошо. Священник симпатичный. ГОЛОС приятный. Все хорошо. Вот только Аленка… А ты все свои дела уладил?
СЕРГЕЙ не успевает ответить. Дверь в квартиру открывается. Заходит ЛЕНА.
ИРА. Ну, наконец-то! АЛЕНА! Где ты была?
ЛЕНА. ИРА. Привет. СЕРГЕЙ?
СЕРГЕЙ. Привет.
ЛЕНА. Ну как? Электростул форева?
Долгая пауза.
ИРА. Сережа? Ты…Ты… Ты опять?!
ЛЕНА. Ой. Сейчас начнется. Я спать. (уходит в свою комнату).
ИРА. На совещание вызвали! Ну-ну! Сколько можно?
СЕРГЕЙ. Милая. Ну, перестань. Ну, передумал… ну, с кем не бывает…
ИРА. С тобой это бывает каждые два месяца! И каждый раз в ущерб семейному бюджету и втайне от меня! Как можно доверять тебе после этого?
СЕРГЕЙ. Ну, перестань. Дело деликатное же. Не кричи. Тетя Марина услышит, волноваться будет.
ИРА. (громким шепотом). Кричала и буду кричать!
СЕРГЕЙ. Ну, милая! Ну, какая разница как!
ИРА. Я хочу, как ты! Вот какая разница! Что на этот раз? Электрический стул? Завтра я тоже иду писать заявление.
СЕРГЕЙ. А как же наш семейный бюджет…
ИРА. Пусть бюджет страдает от нас обоих. Это будет справедливо. У тебя зарплата скоро. (пауза). Эх, ты. Балбесище мое. Пойду деньги отдам. Вроде тетя Марина уже проснулась. Печенье ешь. (целует Сергея, уходит в комнату матери Лены).
Сцена 7.
Утро. Квартира Лены. МАТЬ на кухне. Из комнаты выходит ЛЕНА, сладко потягиваясь.
МАТЬ. Ну и сколько можно блядовать?
ЛЕНА молчит.
МАТЬ. Снова не мое дело? АЛЕНА. Тебе ведь не шестнадцать.
ЛЕНА. А что шестнадцать – самый блядский возраст?
МАТЬ. Ты не адекватна.
АЛЕНА. А ты привыкла, что все живут по твоим правилам.
МАТЬ. Кто – все?
ЛЕНА. ОТЕЦ. Я.
МАТЬ. Побойся Бога. ОТЕЦ? Ты многого не знаешь. Скорее я всегда жила по его правилам.
ЛЕНА. Ага. И после его смерти решила отомстить ему – публичным отпеванием. За что? За то, что он тебя в камеру расстрела не позвал? А может быть он тебя поберечь хотел? Позаботиться? Не думала об этом? А ты ему публичное отпевание! Отличный ход! Папочка на небесах в восторге! Бедный.
МАТЬ. Он мертв. Ему теперь все равно. Публичное или не публичное. А многие хотели с ним попрощаться. Я не могла их не позвать.
ЛЕНА. Ему не все равно. Я точно знаю.
МАТЬ. Ну конечно! Как любимая дочка может не знать! А ты знаешь, как мы решили тебя зачать? Любимую дочку? Знаешь? Думаешь, я спала и видела, как бы детей рожать? Думаешь, мечтала о дочери, которая будет являться под утро и отнимет у меня лишние двадцать лет жизни? Как же! Я встретила твоего отца и влюбилась. Как кошка полоумная. Я хотела быть с ним каждую секунду, каждую минуту - всю жизнь. До самой смерти. Какие там дети! Нет! Двадцать лет жизни с Матвеем я бы ни на кого не променяла! Ни на тебя, ни на кого-то другого.
Пауза.
ЛЕНА. И как он тебя уговорил?
МАТЬ. Он не уговаривал. Он втайне от меня пошел и переписал заявление в ЗАГСе! Подкупил служащего и все готово! Я ничего не знала. Очень тебя хотел. Так что мне тоже есть в чем тебя упрекнуть. Ты отняла у меня мужа. Любимого. И мы бы не отпевали его на прошлой неделе – если бы не ты.
Долгая пауза.
МАТЬ. И не воображай, пожалуйста, что я для него ничего не значила! Значила. И многое.
Пауза.
ЛЕНА. Однако же он выбрал меня, а не лишние двадцать лет жизни с тобой.
МАТЬ молчит. Долгая пауза.
ЛЕНА. Ты все не так сделала. Все не так. Как ты могла устроить весь этот фарс в церкви, если любила… Мама, ну как?! Ну что за глупая месть, мама?! На мертвых не обижаются. (уходит в свою комнату).
МАТЬ некоторое время сидит неподвижно. Затем берет с подоконника книгу, достает из нее фотографию Отца Лены, переворачивает, читает вслух.
МАТЬ. Всегда любимой от не всегда любимого. Папа. (пауза). Тебя выбрал. Тебя.
Сцена 8.
Утро. Квартира БОРИСа. ЛЕНА и БОРИС на кухне. ЛЕНА сидит на подоконнике, курит. Окно открыто. БОРИС готовит завтрак.
ЛЕНА. Ну и в чем подвох?
БОРИС. Что?
ЛЕНА. Завтрак.
БОРИС. Ааа… ты об этом…нет подвоха.
ЛЕНА. Нет подвоха?
БОРИС. Нет подвоха. Просто я сам готовлю завтрак.
ЛЕНА. Ну, кофе то хоть разрешишь тебе сварить?
БОРИС. Кофе разрешу.
ЛЕНА. А ужин приготовить?
БОРИС. Ужин?
ЛЕНА. Ужин.
БОРИС. Ужин-ужин-ужин… Давай лучше вечером в какой-нибудь итальянский ресторан сходим. Ммм?
ЛЕНА. Ммм. Сегодня итальянский. Вчера японский. Завтра какой?
БОРИС. Может, китайский? Или предпочитаешь французский?
ЛЕНА. Давно хочу спросить. Откуда у тебя деньги?
БОРИС. В смысле?
ЛЕНА. Ну, насколько я понимаю, зарплата служащего ЗАГСа не очень-то большая. А мы почти каждый день по ресторанам…
БОРИС. Аааа. Ты об этом. Ну, дорогая, в наше время без «левака» в принципе не проживешь. Есть у меня один забавный парень. Клиент в смысле. Представляешь, ходит ко мне уже три года и никак не может выбрать, как ему умереть! Каждые два месяца меняет свое решение! То повешение ему не эстетично, то электрический стул будет паленым пахнуть, то газовая камера не достаточно быстро!
ЛЕНА. Ну а ты…
БОРИС. Ну а я ему помогаю…ну так… по-тихому. Смешной такой. Каждый раз смущается, как первоклассник. У нас с ним прямо ролевые игры какие-то… Ну должен же человек умереть так, как ему хочется! Благое дело считай, совершаю. А?
ЛЕНА. Зарабатываешь на человеческой нерешительности… А из какого района он? Случайно не из центрального?
БОРИС. Центрального.
ЛЕНА. А зовут его СЕРГЕЙ…
БОРИС. СЕРГЕЙ.
ЛЕНА. Швецов.
БОРИС. Швецов.
ЛЕНА. Круто. Я хожу по ресторанам благодаря мужу моей двоюродной сестры!
БОРИС. Да ладно? Он твой родственник?
ЛЕНА. Ну, что-то вроде того. Я могу тебя поздравить. Твой «левак» никогда не иссякнет! Ужасно нерешителен.
БОРИС. Это радует. Ты знаешь, я к нему привык. Каждые два месяца ловлю себя на мысли, что жду его прихода. Ищу в коридоре глазами. Жду его нерешительного стука в дверь…этот СЕРГЕЙ твой обаяха такой. Нерешительный. Милый. И кстати, что у них с женой?
ЛЕНА. С Ирой? Большая нелюбовь. А что?
БОРИС. Ну, там картина маслом. Приходит он каждые два месяца, мнется-мнется, дает взятку, мы делаем новое заявление. И через несколько дней, как по расписанию, приходит его жена и начинает клянчить себе такую же смерть, как у него. И дает денег в два раза больше!
ЛЕНА. Теперь понятно, куда уходит их семейный бюджет.
БОРИС. В общем, все четко. Раз в два месяца как штык. Тьфу-тьфу-тьфу. Сначала он. Потом она. Хочу, говорит, как он и все тут! Ну как я могу женщине отказать!
ЛЕНА. Женщинам отказывать грех. Величайший.
БОРИС. Ну не хорошо же! Согласись. Тем более – она оказалась твоей двоюродной сестрой. Я заранее чувствовал, что ей нельзя отказывать! Вот черт! Пригорело!
ЛЕНА. Иди уже в душ, повар! Чувствовал он! Да оставь ты. Я кофе нам сварю. Пиццу закажем. Не зря же мои родственники тебе взятки дают. Давай-давай. В душ.
Целуются. БОРИС уходит в ванную. ЛЕНА достает из шкафчика турку, ставит ее на плиту.
Сцена 9.
Квартира Лены. На кухне ЛЕНА с книгой в руках, МАТЬ режет салат. ИРА с фотоальбомом.
ИРА. Теть Марин. Какую фотографию выберем на памятник?
МАТЬ. Я же уже сказала какую. Там. В самом начале.
ИРА. Вот эту?
МАТЬ. Ну да.
ИРА. Хорошо. Завтра закажу.
ЛЕНА (отрываясь от книги). Какую вы хотите?
ИРА. Вот эту. Смотри, какой милый дядя МАТВЕЙ.
ЛЕНА. Ужасная фотка! Ненавижу ее! Он здесь совсем не радостный. Дай сюда альбом!
МАТЬ. АЛЕНА. Ну, давай хотя бы сегодня не будем спорить… Почему не радостный? Очень даже радостный.
ЛЕНА. Да мама! Это чудовищное фото! Он здесь такой ненастоящий…такой…бррр!
МАТЬ. Это фото с нашей свадьбы. МАТВЕЙ здесь очень мил. Правда, Ирочка? Посмотри.
ИРА. Да. Мне тоже нравится.
ЛЕНА. Да у него здесь лицо, как будто его на заклание ведут!
МАТЬ. АЛЕНА! Ты невыносима!
ЛЕНА. Вот! Смотри! Вот здесь он настоящий! Такой, каким я его помнить буду всегда.
ИРА. Да. Здесь тоже очень ничего…
МАТЬ. Ну, конечно! Это же когда Алену из роддома забирали! Кто бы сомневался, что ты это фото выберешь. А ты его с самого рождения помнишь? Я думала позже…
ЛЕНА. А у меня хорошая память, мамочка. Или вот. Очень хороший здесь.
МАТЬ. Ага. Алене пять лет. Первый юбилей. Дочка и папочка. Ну-ну! Следующее фото будет, когда тебе исполнилось шесть?
ЛЕНА. Ну, прелесть же, правда? Посмотри. Ир.
ИРА. Да дядя МАТВЕЙ везде хорош. Но памятник – это же не свадебный коллаж! И не альбом в соцсетях! Тетя Марина! АЛЕНА! Надо одну фотографию выбрать! Отдайте альбом! Сейчас будем жребий кидать.
ЛЕНА. Свихнулась что ли. Какой жребий.
ИРА. Это вы свихнулись. Устроили тут неизвестно что! Я возьму две фотографии. Одну - что хотите вы, тетя Марина. Другую – ты АЛЕНА. Мысленно пронумирую их и кто-нибудь из вас назовет номер. Один или два. Вот и все.
ЛЕНА. Ааа. Вот и посмотрим, кого выберет судьба.
МАТЬ. Ерунда это все. Я жена. Мое слово решающее.
ЛЕНА. Жена. А какое прекрасное ты отпевание устроила мужу…все, как он хотел. Блестяще. Давай, ИРА. Кидай жребий. Я верю в высшую справедливость. Папочка хотел, чтобы я появилась на свет. В отличие от некоторых.
ИРА. АЛЕНА! Ну, перестань. Это личный выбор каждого.
МАТЬ. Ты что-то вон тоже не очень-то деток жаждешь…
ЛЕНА. Да. Не жажду. Так и БОРИС не жаждет. Мы оба решили не иметь детей. Это наш выбор. Общий. Понимаешь? А когда кто-то жаждет, а кто-то не жаждет и рожает - это преступление. Не хотеть и рожать – самое жестокое.
МАТЬ. Ну, АЛЕНА! Ну, будь же справедлива! Он же втайне от меня все сделал! А ты вечно на его стороне!
ЛЕНА. А развестись, мамочка?
МАТЬ. Как развестись? С Матвеем? Я бы не смогла.
ЛЕНА. Не смогла бы?
МАТЬ. Никогда.
Долгая пауза.
ИРА. Таааааак. Давайте все же кинем жребий и выберем фото.
ЛЕНА. Не надо. Пусть будет то. Со свадьбы. Я пойду. Меня БОРИС ждет. (уходит).
ИРА. (рассматривает фото). Очень хорошая фотография. Лучше, чем та вторая. Правда, теть Марин. Лучше.
МАТЬ. Спасибо, Ирочка. Спасибо.
Сцена 10.
Квартира БОРИСа. ЛЕНА в кровати. Курит. Стряхивает пепел в пепельницу на полу возле кровати. В комнату заходит БОРИС. Подходит к Лене, берет сигарету. Прикуривает. Подходит к окошку. Курит в открытую форточку. Спиной к Лене.
ЛЕНА. И ты представляешь, мы ссорились, как дети из-за фотографии на памятник. Мама невыносима! Пришлось уступить.
БОРИС. Бред.
ЛЕНА. Ты о чем?
БОРИС. Да вы обе фанатички помешанные. На твоем отце.
ЛЕНА. Я еще в утробе с ней соперничала. Как оказалось. Только папочка меня и хотел.
БОРИС. Да. Ребенка надо выбирать, когда хотят оба.
ЛЕНА. Или не выбирать. Как мы.
БОРИС. Как мы. (докуривает, выбрасывает окурок в окно). ЛЕНА. Ты, скорее всего, сочтешь меня подонком. Но я передумал.
ЛЕНА. Нет.
БОРИС. Я знаю. Ты скажешь - нет никаких гарантий никогда. Но в жизни вообще мало гарантий. Так почему бы не рискнуть. Ведь это новая жизнь. А вдруг мы родим гения?
ЛЕНА. Я не хочу никого рожать. Ни гениев, ни уродов. Я хочу быть с тобой как можно дольше.
БОРИС. Но ведь это счастье. Я так мечтал о сыне. Чтобы он лежал со мной рядом. Такой маленький и беззащитный. И называл меня папой. И чтобы я мог сказать: я люблю свою семью. А не просто – я люблю тебя. Я люблю свою семью. Семью. В этом настоящий смысл. Только в этом. Я всегда спрашивал у своего отца – в чем счастье? Знаешь, что он мне отвечал? «Счастье – это когда после тебя живут другие». Давай родим. А?
ЛЕНА. Кто сказал, что я должна родить? Кто? Общество? Общество думает, что у каждой женщины есть материнские инстинкты. А мне не хочется! Просто не хочется! Это у общества материнские инстинкты, а не у меня! Я не хочу, ты слышишь? Ни секунды не хочу отдавать из своей жизни с тобой! Я жить хочу. Я. Сама. А не кто-то другой. Ты сделал меня жадной! Ни секунды не хочу отдавать! Ни секунды.
БОРИС. Я очень хочу сына. Больше всего на свете.
ЛЕНА. Больше меня?
БОРИС молчит. ЛЕНА встает, подходит к БОРИСу. Снова закуривает. Выпускает дым в форточку.
БОРИС. Я написал новое заявление. Давай тоже.
ЛЕНА. Взятку сам себе не забыл дать, надеюсь?
БОРИС. Ну Лен…
ЛЕНА. Странно, что ты не написал заявление и вместо меня тоже.
БОРИС. Это было бы нечестно.
ЛЕНА. Вот спасибо! А у меня денег нет – взятку тебе давать. Все ушло на похороны. Так что извини. (собирается уходить).
БОРИС. ЛЕНА! Почему?!
ЛЕНА. Почему? Ты хочешь, чтобы я родила и ненавидела нашего ребенка? Нет. Я так не согласна. И как папа мог выбрать меня. Ведь это пиздец как больно. (уходит).
БОРИС снова закуривает.
Действие второе.
Сцена 1.
Набережная канала. МАТВЕЙ сосредоточенно смотрит на свое отражение в воде. К нему подходит ЛЕНА. МАТВЕЙ не двигается.
ЛЕНА. Папино место.
МАТВЕЙ молчит.
ЛЕНА. Прогуляемся?
МАТВЕЙ молчит.
ЛЕНА. Мороженым тебя угощу.
МАТВЕЙ. Шоколадным?
ЛЕНА. Шоколадным.
МАТВЕЙ. А дядя МАТВЕЙ?
ЛЕНА. Идем.
Долгая пауза. МАТВЕЙ не двигается. ЛЕНА закуривает.
ЛЕНА. Папа работал на заводе. Авиационном. Двигатели испытывал. Говорил: «я почти как летчик-испытатель». Пятнадцать лет там проработал. Его потом попросили на более легкую должность перейти. А он отказался и уволился. Всю жизнь мечтал с Гагариным пообщаться. Летчик-испытатель. Ага.
МАТВЕЙ. Он меня всегда мороженым угощал.
ЛЕНА. А теперь я буду.
МАТВЕЙ. А он?
ЛЕНА. МАТВЕЙ. Папа умер. Понимаешь? В день нашего знакомства с тобой – мы отпевали его. Ты сидел возле церкви, помнишь?
МАТВЕЙ. Значит, он больше не придет? Совсем?
ЛЕНА. Теперь я буду приходить.
МАТВЕЙ молчит.
ЛЕНА. Я, правда, буду приходить.
МАТВЕЙ молчит.
ЛЕНА. Сколько тебе лет?
МАТВЕЙ. Не знаю.
ЛЕНА. Выглядишь на четырнадцать. (бросает окурок в воду). Идем.
МАТВЕЙ. Нет! Нет! Он обещал сам придти! Сам! Он обещал! Я только с ним пойду!
ЛЕНА. (делает движение в его сторону). МАТВЕЙ…
МАТВЕЙ. Нет! (убегает).
ЛЕНА бросает окурок в воду, уходит за Матвеем.
Сцена 2.
ИРА и ЛЕНА в магазине одежды. Отдел шарфиков.
ИРА. Ооооо! Бирюзовый! Мой любимый! Ну-ка глянь. (наматывает шарф себе на шею). Ну, Алёёёёёна!
ЛЕНА. Ирка, зачем ты меня сюда затащила? Ты же знаешь, я не люблю.
ИРА. Затащила, чтобы развлечься! Ну? Как мне? Идет?
ЛЕНА. Чрезвычайно! Ты бы еще за колготками меня привела!
ИРА. А хоть бы и за колготками! Нам девушкам без колготок никуда! Такая уж наша судьба! Колготки вообще наша самая актуальная тема. А мне кажется, бирюзовый и тебе пойдет. Ну-ка... (накидывает шарфик Лене на плечи). Ах! Какая прелесть! Аленка! Это твой цвет! Смотри! (тащит ее к зеркалу). Смотри, красота какая!
ЛЕНА молча смотрит на себя в зеркало.
ИРА. Ну, вот так всегда! Всегда тебе всё к лицу! И даже мой любимый цвет тебе больше идет, чем мне. Ладно! Покупай ты! Разрешаю! Уж очень хороша!
ЛЕНА. Вот в нем меня и похоронишь.
ИРА. Тьфу ты, дура! Что за мысли?
ЛЕНА. Нормальные мысли, Ир. Для нашего общества самые нормальные.
ИРА. Нормальные блин. Бесит все это. Жутко. Ты помнишь Аню из моего вуза? С параллельного потока? Журналистка. В общем, она со своим Вовкой выбрали ребенка.
ЛЕНА. Ну да. Вроде помню. Светленькая такая?
ИРА. Брюнетка вообще-то. Неважно. Она вот-вот должна была родить. И представляешь, родила двойню.
ЛЕНА. Вот это подстава. Отказались от одного?
ИРА. Нет! В том-то и дело! Не отказались! Сказали – двоих родили, значит оба наши дети.
ЛЕНА. Блин…
ИРА. Вчера их с Вовкой. В газовой камере. Ну а детей в соответствующий приют.
ЛЕНА. Ну надо же. Да…я вспомнила ее, кажется. Темненькая такая. Ага.
ИРА. Брюнетка. Да. Так что завтра похороны. (пауза). А ты же не собиралась детей иметь. Значит, проживешь дольше меня и Сергея. К чему эти разговоры про смерть?
ЛЕНА. Ну...мало ли...
ИРА. Или... Иди ты! Передумала? Ты решилась родить ребенка?
ЛЕНА молчит.
ИРА. Передумала? Ну? Молчишь? АЛЕНА! Ну, наконец-то! Я же говорила, в тебе это рано или поздно проснется! Не могло не проснуться! Дети — это прекрасно! И даже если вдруг двойня будет – от одного ведь можно отказаться и растить оставшегося.
ЛЕНА. Угу. Можно. Похоронишь?
ИРА. Дура ты! Покупай давай!
ЛЕНА. Похоронишь — куплю. Обещаешь?
ИРА. Обещаю, обещаю! Ну, надо же! Ребенок! АЛЕНА! Какая прелесть! Твой БОРИС явно обладает даром убеждения.
ЛЕНА. Ну, тогда берем.
Проходят с шарфом на кассу.
Сцена 3.
Набережная. МАТВЕЙ один. Из-за угла появляется ЛЕНА. У нее в руках мороженое. Подходит к Матвею.
ЛЕНА. Опоздала. Прости. Вот держи. Шоколадное.
МАТВЕЙ. Спасибо.
ЛЕНА. Долго ждешь?
МАТВЕЙ пожимает плечами.
ЛЕНА. (закуривает). Лучше ждать, чем не ждать. Куда пойдем?
МАТВЕЙ. Все равно. Расскажи еще про него.
Пауза.
ЛЕНА. Бабушка по матери очень любила папу. Больше, чем собственную дочь. «Моя настоящая мать» – так папа ее звал всегда. Бабушку кремировали. И она завещала, чтобы их с папой в одной могиле похоронили. Теща и зять. Так и сделали. В одной могиле. Я тоже хочу с ними рядом лежать.
МАТВЕЙ. Он обещал мне, что никогда не уйдет.
ЛЕНА. Это я виновата, что он ушел. Он выбрал меня. Может и зря. Ведь никогда нет гарантий, что из твоего ребенка вырастет Человек. Никаких. Так что прости.
МАТВЕЙ. А ты от меня тоже уйдешь?
ЛЕНА делает глубокую затяжку.
МАТВЕЙ. Уйдешь?
ЛЕНА. Так не бывает, чтобы человек оставался совсем один. Все равно кто-то рядом всегда есть. Пусть ненужный, но есть. Мертвый или живой. И рядом с тобой всегда кто-то будет.
МАТВЕЙ. Ты будешь?
ЛЕНА. Буду.
МАТВЕЙ молчит.
ЛЕНА. Ты не бойся. Чтобы любить всем сердцем и понимать – не обязательно быть рядом. Вот у меня есть друг. Мы виделись с ним раз в полгода. А потом он уехал. В другую страну. В очень маленькую страну. Где низкая рождаемость и нет выбора между будущими детьми и собственной жизнью. Он очень хотел избежать этого выбора. Встретил девушку, поженились, родили ребенка. Мы постоянно переписывались. И я всегда знала, что это мой самый близкий на свете друг. Он умер в прошлом году от заражения крови. Медицина в стране на низком уровне и в итоге вот такая глупая смерть. И получается, что он выбрал ребенка и умер. Как если бы здесь остался. И он до сих пор мой самый-самый-самый близкий. Любовь не знает мертвых и живых. И только ему хочется рассказать все, что со мною происходит. А приходится другим.
МАТВЕЙ. А ты выбрала ребенка?
ЛЕНА. А был еще у меня другой друг. Мужчина и друг. Он был со мной каждый день. Рядом. Мне казалось, что он понимает меня с полуслова и полувзгляда. А на самом деле он был далеко. И в итоге я выбрала его, а он выбрал ребенка. Всегда мечтал о сыне. Что ж. У каждого своя мечта. Я его понимаю. Сын – это прекрасно. Это лучше ста тысяч баб. Гораздо.
МАТВЕЙ. Значит, ты на двадцать лет дольше будешь жить…это хорошо.
ЛЕНА. Лишние двадцать лет одиночества. Может, папа был прав… может и БОРИС был прав …(у Лены звонит телефон, она смотрит на дисплей и сбрасывает звонок).
МАТВЕЙ пытается разглядеть, кто звонит, но ЛЕНА убирает телефон в сумку.
ЛЕНА. Почему-то он мне всегда звонит, когда я с тобой гуляю. Странно даже.
МАТВЕЙ. А кто он?
ЛЕНА. Да никто. Идем. У меня для тебя сегодня сюрприз. Я давно хотела тебя туда отвести.
ЛЕНА и МАТВЕЙ уходят. Из-за угла дома появляется СЕРГЕЙ. Он провожает их взглядом и держит возле уха трубку сотового телефона.
Сцена 4.
ИРА и СЕРГЕЙ у себя дома. ИРА занимается маникюром. СЕРГЕЙ читает газету. Работает телевизор. СЕРГЕЙ какое-то время пристально смотрит на Иру поверх газеты.
СЕРГЕЙ. Милая.
ИРА. Да?
СЕРГЕЙ. Послушай.
ИРА. Да-да?
СЕРГЕЙ. Хотел задать тебе вопрос один.
ИРА. Что? Электростула не будет?
СЕРГЕЙ. Нет. При чем здесь это. Нет.
ИРА. А что?
СЕРГЕЙ. А ты Алену вообще давно видела? Что-то она к нам не заходит.
ИРА. Алену? Да на прошлой неделе вроде видела. А что? Соскучился по моей сестренке? Смотри. Буду ревновать!
СЕРГЕЙ. А у нее все в порядке?
ИРА. Думаю, да. И знаешь что… Как я поняла в последнюю нашу встречу – кажется, она решилась наконец-то завести ребенка!
СЕРГЕЙ. АЛЕНА? Ребенка?
ИРА. Мне показалось, что БОРИС ее уговорил на это решение.
СЕРГЕЙ. Ты уверена?
ИРА. Слушай. Когда мы были в магазине и выбирали шарфики – она попросила похоронить ее в бирюзовом шарфе! Меня попросила! Понимаешь?
СЕРГЕЙ. Похоронить? Ее?
ИРА. Ну да.
СЕРГЕЙ. И что?
ИРА. Как что? Она же по идее должна была позже нас с тобой умереть. Ведь она не выбирала ребенка. А она мне так сказала в последний раз – вот в нем меня и похоронишь. В шарфике этом. Бирюзовом. Понимаешь, что это значит? Что она выбрала ребенка и умрет раньше нас! Все ж логично, балда ты моя!
СЕРГЕЙ. Ааааа….ну…не знаю…не очень-то логично, по-моему.
ИРА. Да что тут знать. Все просто. Она пока конечно отмалчивается. Но мне кажется – она решилась. Похоже на то.
СЕРГЕЙ. Просто она в последнее время очень странно себя ведет. Надолго пропадает из дома. Мне тетя Марина говорила. Ходит неизвестно где и неизвестно с кем.
ИРА. Да ладно. Ну, когда Аленка не пропадала. У нее вечно так. Тетя Марина тебе жаловалась? Странно. Мне не жаловалась.
СЕРГЕЙ. А этот БОРИС. Он кто вообще. Они давно встречаются?
ИРА. Да хахаль ее какой-то. Но видать серьезный. Если она ради него решила детей рожать.
СЕРГЕЙ. А почему она нас с ним не познакомит? А с тетей Мариной она его познакомила?
ИРА. Да откуда мне знать. Аленка всегда та еще партизанка была. Какой ты, однако, любопытный! Может, и правда начать ревновать. А?
СЕРГЕЙ. Начинай.
ИРА. Смешно. Очень.
СЕРГЕЙ. Невероятно.
ИРА. Ты странный какой-то в последнее время. Обеспокоенный постоянно чем-то. Нервный. На работе что-нибудь?
СЕРГЕЙ. Нет. На работе все в порядке. А ты, кажется, говорила, что надо памятником заняться. Фото забрать из мастерской. Давай я завтра заберу и отвезу тете Марине. А?
ИРА. Да ты ж мой зайка! Во всем мне помогаешь! Или не мне? Ну все – после этого точно начну к Аленке ревновать! Смотри у меня! Вот телефон и адрес фотосалона. Будет готово к двенадцати. А ты сможешь с работы отпроситься?
СЕРГЕЙ. Да, конечно.
ИРА. Ну и отлично. А я завтра тогда по магазинам пробегусь. Хотела посмотреть коляски и кроватки… для нашего будущего…малыша.
СЕРГЕЙ. Ну и хорошо.
ИРА. Сереж. А когда мы уже будем расширять нашу семью? Ммм? Милый? Уже пора бы…
СЕРГЕЙ. Пора. Да. А куда торопиться? Заявление-то уже написано. Куда торопиться? Заявление написано же. Я спать пойду. Завтра много дел.
ИРА. Спать? Сереженька…а…
СЕРГЕЙ целует Иру в лоб. Она пытается дотянуться до его губ, но он ласково треплет ее по щеке и уходит.
ИРА. Спокойной ночи, милый.
Сцена 5.
Квартира Лены. Звонок в дверь. ЛЕНА открывает, возвращается на кухню вместе с Сергеем.
ЛЕНА. Я думала, ИРА заедет.
СЕРГЕЙ. А ИРА не смогла.
ЛЕНА. С работы не отпустили?
СЕРГЕЙ. Да там. Непонятно. Позвонила, сказала, что не сможет. Вот, в общем. Фотография на памятник.
ЛЕНА. Спасибо. Красивый он здесь. Правда? Папа вообще всегда красивый был. И спокойный.
СЕРГЕЙ. АЛЕНА.
ЛЕНА. Спокойный, полный достоинства. Он мне всегда говорил – ЛЕНА, веди себя достойно. Да. Это фото ничего…
СЕРГЕЙ. АЛЕНА. Мне нужно поговорить с тобой.
ЛЕНА. … но там, где мы из роддома выходим – он все же искреннее. Светлее. Счастливее.
СЕРГЕЙ. АЛЕНА!
ЛЕНА. Да.
СЕРГЕЙ. Мне неловко, конечно… Но мне кажется, тебе нужна помощь. И я готов всегда, если…
ЛЕНА. За фото спасибо огромное. Вроде пока ничего не нужно.
СЕРГЕЙ. Я не об этом. Ты постоянно говоришь о смерти! Ты конечно папина дочка. И тебе тяжело…но сколько можно?
ЛЕНА. Боишься?
СЕРГЕЙ. Чего?
ЛЕНА. Живые всегда боятся говорить о смерти. А это, быть может, единственный способ для них оставаться живыми.
СЕРГЕЙ. Для кого?
ЛЕНА. Для тех, кто умер.
СЕРГЕЙ. АЛЕНА! За разговорами о смерти ты не успеваешь жить!
ЛЕНА. А разве мы живем, СЕРГЕЙ? В нашем обществе кругом смерть. Нас же с самого рождения к ней готовят. Мы же уже в двадцать с небольшим должны знать, когда и как мы хотим умереть! Да что мы можем знать в таком возрасте? Ты вон до сих пор не знаешь. Да. Я предпочитаю кремацию и расстрел, как папа. И не хотела бы ребенка. Но на самом деле я была бы счастлива этого не знать и не выбирать! Лет двести назад не было проблемы перенаселения земли, и люди, представь себе, не догадывались, как и когда они умрут! Смерть была чем-то необыкновенным и неожиданным…Фейерверком! Праздником! А сейчас у нас практически нет шансов удивиться. Смерть больше не сюрприз…и это так скучно.
СЕРГЕЙ. Но ведь это очень удобно – выбрать заранее, как и когда умрешь.
ЛЕНА. Ага. Удобно. Некоторые, гляжу, особенно тщательно выбирают.
СЕРГЕЙ. (морщится). АЛЕНА. Ты только не обижайся. У меня есть друг психиатр. Я могу тебя с ним познакомить… он просто с тобой пообщается. А то все эти твои прогулки непонятно где и с кем …не отпирайся! Я следил за тобой!
ЛЕНА. Во дурак.
СЕРГЕЙ. Ты шла по набережной и разговаривала сама с собой. Знаешь, как это называется? Шиза это называется! Тебе нужна помощь…иначе все эти разговоры с мертвыми не доведут тебя до добра… правда. Я познакомлю тебя со своим другом.
ЛЕНА. СЕРГЕЙ! Разговаривать с мертвыми – это нормально. Это более нормально, чем с живыми. От этих разговоров мы мертвыми не становимся. Мертвые, по крайней мере, нас слушают.
СЕРГЕЙ. Поговори со мной с живым, АЛЕНА! Я дам тебе номер телефона моего друга. Ты просто позвонишь ему и вы…
ЛЕНА. Вот если бы вы с Ирой умерли – я бы и с вами разговаривала…
СЕРГЕЙ. Опять эти твои шуточки! АЛЕНА!
ЛЕНА. Да какие шуточки? Правда разговаривала бы. Честно.
СЕРГЕЙ. Не сходи с ума! АЛЕНА!
ЛЕНА. Ты не понимаешь. У тебя еще просто никто не умер, с кем бы ты действительно хотел поговорить.
На кухню заходит МАТЬ Лены.
МАТЬ. Ааа. Здравствуй, Сереженька. А Ирочка где?
СЕРГЕЙ. Здравствуйте.
ЛЕНА. А Иру с работы не отпустили. Вот СЕРГЕЙ фото на памятник привез. Смотри, как ты хотела. То самое.
МАТЬ. Ой. Да. Спасибо, Сереженька! Всегда нас выручаешь. АЛЕНА, что же ты чаем его не угостишь? Садись, СЕРГЕЙ.
СЕРГЕЙ. Да я, собственно, только хотел... АЛЕНА. А ты куда?
ЛЕНА. Меня ждут.
СЕРГЕЙ. Я могу проводить. Мы не договорили. Мне кажется, ты не совсем меня…
МАТЬ. Куда ты, Сереженька? Садись. Чаю попей.
ЛЕНА. Пока, СЕРГЕЙ. Спасибо за фото.
СЕРГЕЙ. АЛЕНА…может…все-таки…
МАТЬ. Тебе чай черный налить? Сколько с тебя за фото денег взяли? Я отдам.
ЛЕНА уходит.
СЕРГЕЙ. Ой, теть Марин. Забудьте.
МАТЬ. Спасибо тебе. Огромное. (смотрит на фото). Очень он красивый был. Правда?
СЕРГЕЙ. Красивый, спокойный и полный достоинства.
МАТЬ. Так АЛЕНА говорит.
Пауза.
СЕРГЕЙ. Зеленого чаю можно? С лимоном.
Сцена 6.
Квартира Лены. Ночь. МАТЬ на кухне бессмысленно переключает каналы телевизора. Звук открывающейся двери. Заходит ЛЕНА. Проходит на кухню.
МАТЬ. Ты снова поздно.
ЛЕНА. Ты не спишь.
МАТЬ. Я ждала тебя.
ЛЕНА. Что-то случилось?
МАТЬ. Я просто хотела с тобой посоветоваться, кого мы позовем на поминки. Через неделю уже полгода. И я думала, кого позвать. Если позвать. Как ты думаешь?
ЛЕНА. Полгода уже. Четырнадцатое число.
МАТЬ. Хочешь – никого не позовем… Как думаешь, как будет лучше?
ЛЕНА. Зови, кого сочтешь нужным, мама.
МАТЬ. Но ведь ОТЕЦ не любил публичности…и мне…
ЛЕНА. …тебе что?
МАТЬ. Мне бы хотелось делать все так, как он хотел. Когда-то.
ЛЕНА. Делай так, как сочтешь нужным, мама. Теперь уже действительно всем все равно.
МАТЬ. АЛЕНА…послушай. Давай всё устроим по-домашнему. Только ты и я. Ну и священника позовем, помолимся вместе. И больше никого не надо. Совсем никого. А?
ЛЕНА. Ты серьезно?
МАТЬ. Ну конечно. Чтобы все тихо и без лишних людей.
ЛЕНА. Давай.
МАТЬ. Нет. Ты, правда, согласна?
ЛЕНА. Да. Конечно.
МАТЬ. И будем только втроем?
ЛЕНА. Да. Втроем.
МАТЬ. И он там обязательно будет доволен нами?
ЛЕНА. Непременно будет доволен.
МАТЬ. И всем будет хорошо.
ЛЕНА. Всем-всем! Только позовем хорошего священника. Чтобы служба была душевная. А не так себе. Чтобы по-настоящему.
МАТЬ. Да. Чтобы он действительно нам сопереживал. А не делал вид. Как думаешь, папе понравится наша идея?
ЛЕНА. Конечно! Это его мечта была.
МАТЬ. И мы ее, наконец, исполним.
ЛЕНА. Папа будет счастлив.
МАТЬ. Да.
ЛЕНА. Мама. Ты в Праге была?
МАТЬ. С твоим отцом. Давным-давно. Когда только познакомились.
ЛЕНА. И как?
МАТЬ. Ну как. Не знаю…Питер – пацан после Праги. Запуганный и странноватый.
ЛЕНА. В зеленой футболке?
МАТЬ. Что?
ЛЕНА. Пацан в зеленой футболке?
МАТЬ. Да. Скорее всего, в зеленой.
ЛЕНА. Папа чудак был. Выбрал меня. Спокойной ночи, мамуль. (уходит в свою комнату).
МАТЬ. Чудак. Был. Спокойной ночи.
Сцена 7.
Гудки.
МАТЬ. Алло.
ГОЛОС. Вы Дубко Марина Евгеньевна?
МАТЬ. Да.
ГОЛОС. Контора «Аида» беспокоит.
МАТЬ. Вы насчет священника? Пусть подъезжает к пяти часам. У нас уже все готово.
ГОЛОС. Нет. Мы по поручению вашей дочери.
МАТЬ. Она что-то еще у вас заказала?
ГОЛОС. Нет. Мы несколько по другому вопросу.
МАТЬ. Да?
ГОЛОС. Примите наши соболезнования. Сегодня четырнадцатого числа в три часа дня ваша дочь умерла.
Пауза.
ГОЛОС. Расстрел.
Пауза.
ГОЛОС. Алло?
МАТЬ. Какой расстрел? Рано ведь еще. Да и поминки у нас сегодня. По отцу. Мы же собирались с ней поминки устраивать. Втроем. Священника вот ждем. Какой расстрел?
ГОЛОС. Она отказалась от двадцати лет жизни в пользу своей двоюродной сестры Ирины. Все соответствующие документы были подписаны. Все законно. Не волнуйтесь.
Долгая пауза.
ГОЛОС. Марина Евгеньевна?
МАТЬ. И как у них всегда так получалось…
ГОЛОС. Простите…
МАТЬ. Да ведь они снова вместе. ОТЕЦ и дочь. А я одна. Вот черти! Снова без меня!
ГОЛОС. Она просила передать вам, чтобы вы позаботились о Матвее.
МАТЬ. О Матвее?
ГОЛОС. Он будет ждать вас там, на папином месте, в зеленой футболке – она так сказала.
МАТЬ. В зеленой?
ГОЛОС. В зеленой.
Долгая пауза.
ГОЛОС. Вы не волнуйтесь, Марина Евгеньевна. Все прошло хорошо и достойно.
Пауза.
ГОЛОС. Вот только жаль ее. Такая молодая. Красивая. Она когда в камере расстрела стояла, мы все смотрели на нее и думали: «Христова невеста». Очень красивая. Жалко, что она так... (пауза). Деток бы ей рожать. А она…
МАТЬ. А она не хотела никогда. Как и я…
Пауза.
ГОЛОС. Еще раз примите наши соболезнования. До свидания. С Ириной мы свяжемся сами.
Гудки.
Сцена 8.
Крематорий. Перед входом в зал прощания в холле сидит МАТЬ Лены. Чуть поодаль СЕРГЕЙ и ИРА.
ИРА. Мне кажется, у тебя на карточке был аванс. Надо бы снять. Памятник, надгробие. Расходов много. Надо бы помочь (кивок в сторону матери Лены).
СЕРГЕЙ. Я очень по ней буду скучать.
ИРА. СЕРГЕЙ. Слышишь меня?
СЕРГЕЙ. Очень-очень. Может, она единственная, кто знал наверняка, как лучше умереть. И в любом случае выбрала самый идеальный вариант.
ИРА. СЕРГЕЙ! Твою мать!
СЕРГЕЙ. Аванс?
ИРА. Говорю же. Памятник надо заказать. Помочь надо.
СЕРГЕЙ. С ума сошла? Убить ее хочешь? (кивок в сторону матери Лены).
ИРА. Что?
СЕРГЕЙ. Убить ее хочешь?
ИРА. СЕРГЕЙ. Ты сошел с ума.
СЕРГЕЙ. Ей же теперь жить не за чем. Памятник — единственное, что ее здесь держит. Сколько ей осталось? Около пяти лет? Так пусть копит на памятник все пять лет! Если ей денег дать — она поставит памятник и откажется от жизни в чью-нибудь пользу! Как Ленка! Семейство благородных блядь! Не сечешь фишку?
ИРА. Сереженька. Ты...
СЕРГЕЙ. Я буду очень скучать по Алене.
ИРА. Скучать будешь? Да?
СЕРГЕЙ. Очень. Буду. Да.
ИРА. Сука ты! Ты хоть раз мне сказал за все эти годы, что скучаешь по мне? Или будешь скучать?
СЕРГЕЙ. Перестань. Она же умерла.
ИРА. Мне сдохнуть что ли, чтобы ты по мне скучать начал? Так я не сдохну, слышишь? Рожу ребенка и буду смотреть, как он взрослеет. И даже на внуков меня хватит, благодаря Алене! Так что не надейся. Не сдохну!
СЕРГЕЙ. ИРА...
ИРА. Бог забирает лучших… ЛЕНА всегда была для тебя лучшей! Смелой! Красивой! Получается — хочешь стать лучшим — умри! Сдохни! Давайте все вместе сдохнем! И все сразу станем лучшими! Только я не хочу умирать! Я хочу детей рожать! От тебя! И умереть когда-нибудь потом, когда они вырастут, такие похожие на тебя. На нас обоих. Умереть на твоем дурацком электрическом стуле. Или в газовой камере. Или как ты там решишь. Не знаю. Мне все равно. Лишь бы как ты. Лишь бы с тобой. Давай поделим эти двадцать лет на двоих. А? зачем они мне одной…
СЕРГЕЙ молчит.
ИРА. Сереженька…
СЕРГЕЙ. Не надо. Не надо ничего делить. Документы подписаны на тебя. К тому же я передумал.
ИРА. Снова повешение?
СЕРГЕЙ. Повешение?
ИРА. Ну, после электростула у тебя обычно повешение идет.
СЕРГЕЙ. Ааа… Я не об этом. Мне теперь все равно как умирать. Я о другом. ИРА. Я не хочу ребенка. Прости.
Долгая пауза.
СЕРГЕЙ. Ну ведь нет никаких гарантий, что из ребенка не вырастет какое-нибудь говно. (пауза) Денег не давай ей. Не надо. (кивок в сторону матери Лены). За вещами я приеду на днях. (уходит).
Ира садится на стул. К ней подходит МАТЬ Лены.
МАТЬ. Хорошо все было, правда? Тихо так. Мало народу. Алене бы понравилось.
ИРА молчит.
МАТЬ. Ушел?
ИРА. Не знаю.
МАТЬ. Ушел, значит. Как бы он того. Вслед за Аленкой не вздумал. Ведь может.
ИРА. Что вы, тетя Марина? Нет. Нет. С чего такие мысли?
МАТЬ. А что? Аленка у меня молодец. Уводит мужиков даже после смерти. Вот что значит порода! Вся в Матвея. А Сережка всегда ее любил.
ИРА. Помолчите, тетя Марина.
МАТЬ. Ирочка. А денег у тебя нет? Взаймы? На памятник теперь надо будет. На фотографию…
ИРА. Денег? Нет. Нет. Я не убийца. Нет у меня денег, тетя Марина. Давайте я вам такси вызову.
МАТЬ. Аленка. Какова! А! Красавица! Вертихвостка. А!
ИРА молча встает, уходят.
Сцена 9.
Набережная канала. МАТВЕЙ пристально вглядывается в свое отражение в воде. Вдоль канала идет МАТЬ Лены. Она единственная из прохожих, кто замечает Матвея, подходит ближе.
МАТЬ. Ждешь?
МАТВЕЙ. Она снова не придет?
МАТЬ. Теперь уже ни он, ни она...одна только я у тебя и осталась. И то на ближайшие пять лет.
МАТВЕЙ. Как же вы мне все надоели.
МАТЬ. Ты не переживай. Всегда будешь чьим-нибудь бредом. Один не останешься. Я бы тоже так хотела.
МАТВЕЙ недоверчиво смотрит на МАТЬ Лены.
МАТЬ. Футболка у тебя классная.
МАТВЕЙ. Дядя МАТВЕЙ подарил.
МАТЬ. Ты какое мороженое любишь?
Пауза.
МАТВЕЙ. Шоколадное.
МАТЬ. Идем.
МАТЬ берет Матвея под руку. Они уходят.
Сцена 10.
Улица. Оживленное движение. ЛЕНА на светофоре. Ждет, когда загорится зеленый сигнал. На синем мотоцикле подъезжает БОРИС. Останавливается. Внимательно смотрит на Лену. Загорается зеленый сигнал для пешеходов. ЛЕНА не двигается с места.
БОРИС. Покатаемся?
ЛЕНА улыбается.
БОРИС. Ну?
ЛЕНА садится на мотоцикл. Мотоцикл трогается с места. Загорается красный сигнал для пешеходов. ЛЕНА и БОРИС мчатся по дороге на бешеной скорости.
БОРИС. (кричит, чтобы ЛЕНА его услышала). А мы видеться-то будем?
ЛЕНА. (кричит) Ну конечно будем, придурок.
БОРИС. (также громко) А можно я буду курить с тобой в сквере?
ЛЕНА. (также громко) Можно. Только не часто. (тесно прижимается к БОРИСу).
БОРИС просыпается. Одевается. Подходит к зеркалу в коридоре. Долго смотрит на защитный шлем, лежащий на тумбочке. Выходит на улицу.
Сцена 11.
Затемненное просторное помещение с высокими потолками. Где-то в соседних комнатах слышатся приглушенные голоса, хохот, музыка, звон бокалов. В потолке открывается люк. Спускается гроб. Крышка откидывается. Там ЛЕНА. Она в красивом платье и бирюзовом шарфике. ЛЕНА стряхивает с себя цветы, оглядывается по сторонам. Люк в потолке с грохотом захлопывается.
ЛЕНА. Папа! Папа!
Из соседнего помещения выходит ОТЕЦ. Он нарядно одет: во фраке, с бабочкой и с бокалом шампанского.
ОТЕЦ. ЛЕНА? Как? Уже?
ЛЕНА. Папочка. Там совершенно было невыносимо без тебя. Прости.
ОТЕЦ помогает ей выбраться из гроба.
ЛЕНА. Как Гагарин?
ОТЕЦ. Я как раз ему рассказывал про авиационные новинки последних лет. Идем! Я вас познакомлю!
В потолке снова открывается люк, спускается еще один гроб. Крышка откидывается, там БОРИС. Люк в потолке с грохотом захлопывается.
ЛЕНА. БОРИС?
БОРИС выбирается из гроба, собирает цветы в букет и дарит их Лене.
БОРИС. Я же обещал катать тебя до и после кремации.
ЛЕНА. Ну, ты и придурок! Папа, это БОРИС.
ОТЕЦ. Ну вот. Хоть здесь познакомились. А то ЛЕНА такая партизанка. Матвей Герардович.
БОРИС. ЛЕНА много говорила о вас.
Пожимают друг другу руки.
ОТЕЦ. Идемте! Я вас познакомлю!
БОРИС. Гагарин?
ЛЕНА. Ага.
ЛЕНА и БОРИС держатся за руки. ОТЕЦ обнимает Лену за плечи. Уходят в соседний зал. Оттуда доносятся приглушенные голоса, музыка, смех, звон бокалов.
Сцена 12.
СЕРГЕЙ на кладбище перед могилой Лены. Пьет водку из пластикового стаканчика, закусывает огурцами. К нему подходит БОМЖ. Внимательно рассматривает фотографию Лены.
БОМЖ. Жена?
СЕРГЕЙ молчит.
БОМЖ. Любовница?
СЕРГЕЙ молчит.
БОМЖ. Ну не сестра же…
СЕРГЕЙ. Чего тебе надо? Денег не дам. Закуски, как видишь немного. Водку сам выпью. Проваливай.
БОМЖ. Зря ты так. Добрее надо быть, блядь… добрее… о душе больше думать… Все мы смертны…
СЕРГЕЙ. Иди ты.
БОМЖ. Я то пойду… только вот когда твое тело будет гнить в земле…
СЕРГЕЙ. Не будет.
БОМЖ. Хаха! Все мы думаем, что бессмертны…а на самом деле… тем более в нашем обществе. Детки то есть? Значит, тем более, недолго осталось. Так вот когда твое тело будет гнить в земле…
СЕРГЕЙ. Не будет. Предпочитаю кремацию.
БОМЖ. Аааааааа… (уходит).
СЕРГЕЙ залпом выпивает водку. Морщится.
Занавес.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 90 | Нарушение авторских прав