Исключения в праве

Наличие исключений из общеустановленных правил предопределено тем, что право прежде всего следует рассматривать как социальное явление, регулирующее разнообразные и постоянно изменяющиеся общественные отношения. Социальная среда постоянно изменяется, создавая неповторимые жизненные ситуации. При этом незыблемые когда-то правила исчезают либо становятся исключениями, а исключения подчас превращаются в правила. Тем самым исключения вписываются в общую систему происходящих в праве модернизационных процессов.

Специфика человеческого общества, множество разных, зачастую противоречивых интересов составляющих его социальных групп и отдельных индивидов объективно допускает возможность отступления от общепринятых правил, исключений из них. Особенность социального управления состоит в обязательном сочетании общих методов и средств воздействия со строго дифференцированным подходом. Дифференциация как раз и выражается в исключениях, которые являются отличными от установленных правилами вариантами поведения.

Не случайно, к примеру, в ст. 3 ТК РФ подчеркивается, что "не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите".

"Формализм" права не означает стирание всех различий между людьми. Выступая в качестве нормативно-ценностного регулятора общества, право не может не учитывать многообразия этих различий, особенно с учетом того, что в нем "аккумулируются экономические, социальные, культурные и иные интересы различных классов, слоев и групп населения".[1] Присутствие исключений в праве позволяет последнему, как государственно-властному регулятору, быть высокочувствительным к природе регулируемых им объектов. Посредством исключений достигается соответствие между правом и реальными условиями социальной среды. Право, с одной стороны, устанавливает модель, меру, образец должного поведения людей, с другой, будучи результатом отражения реального мира, предусматривает определенные возможности отступления от общеобязательного эталона.

Признавая допустимость исключений из правил, необходимо отметить, что исключения при своей внешней противоречивости все же внутренне соответствуют правилам. Более того, исключения не просто существуют относительно правил, а являются результатом наличия последних.

Так, например, защита, охрана и незыблемость права каждого человека на жизнь является общим правилом, из которого, однако, могут быть исключения. В первую очередь к таким исключениям относится смертная казнь, являющаяся согласно ст. 20 Конституции РФ и ст. 59 УК РФ исключительной мерой наказания. Подобное исключение выступает основанием лишения жизни, будучи мерой наказания за соответствующий противоправный поступок. Смысл данного исключения заключается в охране права на жизнь одних путем (пусть даже в плане превенции) отнятия жизни у других.[2]

Поэтому, говоря об исключениях как об альтернативных правилам способах осуществления руководства обществом, надо учитывать то, что эти исключения не направлены против правил, а, напротив, подпадают под них, соотносятся с ними как часть и целое. Именно поэтому исключения воспринимаются как отличные от типовых, но тем не менее допустимые направления социального развития. Если исключение нарушает правило, то оно не может быть отражено в юридической норме, являющейся инструментом социальной регуляции.

Исключения в праве - это допускаемые юридическими нормами и закрепленные в них отличные от общеустановленных правил положения, применяемые уполномоченными на то субъектами при определенных условиях.

Исключения, применяемые в сфере правового регулирования, находят свое выражение в создаваемых и охраняемых государством нормах. Такие нормы относятся не к исходным нормам права, а к нормам - правилам поведения, то есть выступают в качестве специальной разновидности последних.

Нормы, содержащие исключения, бывают двух видов: нормы-дополнения и нормы-изъятия.

Нормы-дополнения призваны расширить содержание генерального установления, повысить уровень его эффективности, создать дополнительные гарантии для субъектов соответствующих правоотношений. Однако непосредственно они не обусловливаются содержанием общей нормы, которая существует и применяется самостоятельно, независимо от функционирования специальной нормы-дополнени.[3] В частности, согласно ч. 1 ст. 3.9 КоАП РФ административный арест устанавливается на срок до 15 суток, а за нарушение требований режима чрезвычайного положения или режима в зоне проведения контртеррористической операции - до тридцати суток. Исключительные специальные нормы устанавливают особые правила для определенной категории субъектов, для чрезвычайных обстоятельств и строго определенного региона. Они заменяют собой действия общих положений, имеют ограниченный объем и сферу действия и не подлежат расширительному толкованию. Предписание, позволяющее удвоить срок ареста, является нормативным исключением из общего правила.

Нормы-изъятия, определяя исключения из общего правила, содержат некоторые отклонения от него. Например, административный арест не может применяться к определенным категориям лиц (ч. 2 ст. 3.9 КоАП РФ), даже если они совершили правонарушение, за которое санкцией статьи Особенной части КоАП РФ предусмотрено назначение наказания в виде ареста.

В отношении несовершеннолетних правонарушителей законодатель специально ввел исключения при назначении им наказания судом в виде лишения свободы (ч. 6, ч. 6.1 ст. 88 УК РФ), закрепив тем самым определенные гарантии для них, согласно которым наказание в виде лишения свободы не может быть назначено несовершеннолетнему осужденному, совершившему в возрасте до шестнадцати лет преступление небольшой или средней тяжести впервые, а также остальным несовершеннолетним осужденным, совершившим преступления небольшой тяжести впервые. При назначении наказания в виде лишения свободы за совершение тяжкого либо особо тяжкого преступления низший предел наказания, предусмотренный статьей Особенной части УК РФ, сокращается для несовершеннолетних лиц наполовину.

Следует отметить, что правовые нормы, содержащие исключения, редко существуют в "чистом", неразделенном виде. Так, распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласованию всех участников, независимо от того, кем из них совершается сделка по распоряжению имуществом (п. 2, 3 ст. 253 ГК РФ, п. 1, 2 ст. 35 СК РФ). Однако в п. 4 ст. 253 ГК РФ закреплено, что это правило применяется постольку, поскольку для отдельных видов совместной собственности ГК РФ или другими законами не установлено иное. Изъятием же из общего правила выступает п. 3 ст. 35 СК РФ, согласно которому для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Отличие правонарушения от правового исключения заключается в том, что последнее не только соответствует норме права, а именно в ней и находит свое выражение.

Сложнее провести разграничение между исключением в праве и злоупотреблением правом. Здесь необходимо учитывать, что любое юридическое средство может быть использовано в целях злоупотребления правом или его нарушения. Поэтому неизменно важным был и остается вопрос о правомерности действий и решений субъектов, реализующих предоставленные им законом полномочия. Особенно это актуально по отношению к такому специфическому юридическому инструментарию, как исключения.

Претворение исключений в жизнь должно осуществляться с максимальной осторожностью. Исключения, "настраивая" право на соответствующие условия социальной среды, не должны подрывать основы правовой системы, подменять правила, трансформироваться в них. В данной связи видится верным то, что по большей части российское законодательство предусматривает правоприменение как основную форму реализации исключений.

Тем самым государство оставляет за собой право применять исключения из установленных им же правил. Среди государственных органов, обладающих указанной компетенцией, доминирующее положение занимают суды, которые в результате своей деятельности создают судебную практику применения правовых исключений. Это объясняется социальной значимостью судебных органов в структуре государственной власти, а также тем, что именно "судебная практика приспосабливает общеправовую норму к особенному и единичному - конкретным жизненным ситуациям".[4]

В ходе судебной деятельности судьи обнаруживают целый спектр индивидуальных и уникальных обстоятельств, разнообразие которых объективно не допускает абсолютно-определенного регулирования правового спора. К тому же в жизни невозможно использовать единый эталон, образец, модель, правило.

Поэтому вполне оправданно предложение о правовом закреплении такого положения, когда в исключительных случаях суд, давая полную правовую характеристику изучаемого конфликта, мог бы воспользоваться правом выйти за рамки правовой регламентации аналогичных отношений для того, чтобы принятое им решение согласовывалось с нормами морали. В этом предложении нет ничего алогичного, поскольку суд дает изучаемому конфликту полную правовую характеристику, в которой безусловно отражается правовой характер конкретных отношений и правовая регламентация поведения субъектов в данных отношениях. Вместе с тем суд руководствуется процессуальной нормой, то есть действует на основе нормы права; принимает на себя ответственность не только за морально-волевое обоснование своего решения выйти за рамки правовой регламентации конкретного случая, но и за обоснование данного случая как исключительного.

Судебная практика свидетельствует о том, что поднятый вопрос частично решается в ряде отраслей права. Например, уголовное право знает институт оценки судом конкретных обстоятельств дела в качестве исключительных обстоятельств, позволяющих суду выйти за нижние пределы санкции конкретной статьи Особенной части УК РФ. В трудовом праве в исключительных обстоятельствах (с учетом степени и формы вины, материального положения работника и других обстоятельств) суд может снизить размер ущерба, подлежащего взысканию с работника (ст. 250 ТК РФ). Также в качестве примера можно привести ст. 333 ГК РФ, согласно которой суду предоставлено право уменьшить размер неустойки. Судебная практика высших судебных органов при решении вопроса об уменьшении неустойки исходит из того, что размер неустойки может быть уменьшен судом только в том случае, если подлежащая неуплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. При оценке таких последствий судом могут приниматься во внимание в том числе обстоятельства, не имеющие прямого отношения к последствиям нарушения обязательства (цена товаров, работ, услуг; сумма договора и т.п.).

В отдельных случаях применение исключений носит императивный характер. Так, несомненным исключением из принципа гласности судопроизводства является проведение закрытого судебного разбирательства. В п. 2, 3 ч. 2 ст. 241 УПК РФ предусмотрено безусловное требование о рассмотрении в закрытом судебном заседании уголовных дел в отношении лиц, не достигших шестнадцати лет, а также дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

С учетом роли моральных, нравственных, личностных и иных аспектов, оказывающих несомненное влияние на принятие судьями решений, трудно не согласиться с тем, что "сводить весь процесс действия закона лишь к сугубо юридическим факторам неоправданно, поскольку тем самым был бы ограничен широкий социальный аспект воздействия права, не учитывались в полной мере другие социальные нормы, которые действуют параллельно закону, а иногда даже вопреки ему"[5]. В то же время стоит особо подчеркнуть, что судьи могут использовать исключения из общих правил только при наличии правового основания, допускающего такое исключение. Кроме того, применение исключений зависит в полной мере от усмотрения судей. Судейское усмотрение - "это полномочие, данное лицу, которое обладает властью выбирать между двумя или более альтернативами, когда каждая из альтернатив законна". Поэтому суд может, но не всегда обязан применять исключение.

Наглядным примером диспозитивной природы исключений служит практика применения судами ст. 64 УК РФ. В соответствии с данной нормой суду, при наличии исключительных обстоятельств, предоставлено право назначить наказание ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ, или назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.

Понятие исключительности закон раскрывает недостаточно широко, предоставляя судейскому усмотрению расширять перечень исключительных обстоятельств, но обязательно связывает это с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления и другими обстоятельствами, существенно уменьшающими степень общественной опасности преступления. Поэтому исключительные обстоятельства, установленные судом, должны быть указаны в описательно-мотивировочной части приговора.

Судебная практика признает исключительными по делу такие обстоятельства, которые являются смягчающими в совокупности с другими обстоятельствами и не признаются исключительными в соответствии с требованиями ст. 64 УК РФ.

Вышестоящий суд может назначить более мягкое наказание, чем назначено судом низшей инстанции при установлении по делу обстоятельств, побудивших виновного совершить преступление.

Здесь вполне можно согласиться с Н.С. Таганцевым, считающим, что "условия, определяющие возникновение преступного деяния, общественное и индивидуальное значение последствий, им вызванных, степень опасности, которую представляет совершитель деяния в будущем, столь разнообразны, что никакой законодатель не в состоянии уловить их в свои по необходимости твердо ограниченные формулы, а должен предоставить оценку этих условий и определение влияния их на меру ответственности применителям закона уголовного и прежде всего суду".[6] Поэтому суды при вынесении приговора достаточно часто используют подобную исключительную норму.

В данной связи не совсем понятна нерешительность государства по вопросу о назначении судами смертной казни. Ведь Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (п. 1 ст. 2) провозглашает: "Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание". Следовательно, требование Совета Европы к России отменить смертную казнь противоречит в какой-то степени данному исключению, допускающему лишение жизни человека по приговору суда.

Правом реализации исключений обладают не только судебные органы, Президент РФ и Государственная Дума РФ, но и некоторые должностные лица органов исполнительной власти.

Так неприемлемой является норма, содержащаяся в ст. 77 УИК РФ, согласно которой в исключительных случаях начальник следственного изолятора или тюрьмы может принять решение об оставлении осужденного для отбывания наказания в данном учреждении. По сути, здесь нарушена исключительная прерогатива суда, ибо только суд может и должен определять вид исправительного учреждения для осужденного.

Суды не только уполномочены реализовывать исключения, закрепленные в юридических нормах, но могут и сами создавать исключения, вырабатывать на основе судебной практики правоположения как прообраз будущей правовой нормы.

Например, диспозиция ч. 1 ст. 74 УК РФ устанавливает, что суд может отменить условное осуждение и снять с осужденного судимость по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

В некоторых случаях законодательство сознательно допускает исключения именно из сферы, относящейся к судебным полномочиям. Например, согласно ч. 1 ст. 21 СК РФ расторжение брака производится в судебном порядке при наличии у супругов общих несовершеннолетних детей или при отсутствии согласия одного из супругов на расторжение брака; вместе с тем в ч. 2 ст. 19 СК РФ содержится ряд исключений из данного правила, позволяющих расторгнуть брак в органах записи актов гражданского состояния.

Таким образом, исключения представляют собой неотъемлемый компонент права как особого регулятора общественных отношений. По своей природе они являются правовыми феноменами, так как прямо предусмотрены законом, а наибольшее выражение получают в судебной практике.

Список использованной литературы

1. Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М., 2005. 256 с.

2. Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Журнал российского права. 1997. N 6. С. 43-52.

3. Суменков С.Ю. Понятие и значение исключений в праве // Современное право. - М.: Новый Индекс, 2009, № 3. - С. 3-6.

4. Суменков С.Ю. Правовые исключения и юридическая ответственность: вопросы соотношения // Вектор науки Тольяттинского Государственного Университета. Специальный выпуск "Правоведение". - Тольятти: Изд-во ТГУ, 2008, № 2 (2). - С. 178-180

5. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Т. 2. М., 1994. 423 с.

6. Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982. 347 с.

[1] Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М., 2005. С. 61.

[2] Суменков С.Ю. Понятие и значение исключений в праве // Современное право. - М.: Новый Индекс, 2009, № 3. - С. 4.

[3] Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М., 2005. С. 61.

[4] Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Журнал российского права. 1997. N 6. С. 49.

[5] Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М., 2005. С. 87.

[6] Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Т. 2. М., 1994. С. 275

Дата добавления: 2015-12-08