Архетип зеркала в детской магии

Детское воображение и фантазия воспроизводят глубокие «архетипы бессознательного», которые преобразуют их в мифологические образы. В основе этой трансформации лежат творческие процессы ранних переживаний. «Пра-образы», оставившие яркое впечатление в подобных ситуациях, оживляют прошлый опыт. «Импульсы бессознательного» прорываются в творчестве детей: мифологии, фольклоре и играх. По К.Г. Юнгу, выход на поверхность сознания символов прошлой эпохи означает возвращение бессознательного к какому-либо прошлому моменту развития коллективной души. В мышлении детей непроизвольно возникают подвергшиеся творческой переработке архетипические образы. Некоторые из них стали предметом специального изучения исследователей.

Отображение архетипа зеркального отражения реализуется в некоторых жанрах современного детского фольклора и детской мифологии: детских «вызываниях»/ магии, страшных историях («страшилках») и «садистских» стишках. Мы остановимся лишь на одном аспекте этой обширной темы - на реализации зеркального архетипа в детской магии. Материалом для нашего исследования послужили фольклорные тексты, записанные автором в 2002 – 2004 гг. в городе Кондопоге (Карелия).

Детская магия как явление детского фольклора и детской мифологии стала изучаться недавно – в конце ХХ века. Тексты о детских «вызываниях» получили большое распространение в конце 60-х – начале 70-х годов. До определенного времени этот жанр детского фольклора не был известен. Его изучение стало возможным благодаря выходу в свет двухтомного издания «Школьный быт и фольклор» и антологии «Русский школьный фольклор», в которых опубликовано более 30-ти записей от информантов со всего Советского Союза. Первое упоминание о «вызываниях» сделано в статьях М.В. Осориной и Т.В. Зуевой. В работах М.Д. Мухлынина и А.Л. Топоркова проведен обстоятельный анализ одного из персонажей детских «вызываний» – Пиковой дамы. В последнее время детская магия как феномен детской субкультуры стала исследоваться М.П. Чередниковой, М.Ю. Новицкой и И.Н. Райковой.

В основе архетипа зеркала лежит одно из проявлений двойственности, бинарности. Память о «другой» реальности, преломленная в призме символики, появляется в детской магии. Реальное и вымышленное в детском сознании становится единым целым. «Мир интересует дитя не таков, каков он «на самом деле», а таков, каким он, кажется…». В своих мечтах и фантазиях ребенок моделирует иномир. Порыв к запредельному, трансцендентному может осуществляться в гаданиях, снах, озарениях, играх. Иногда такой переход осуществляется с помощью одного из предметов домашнего обихода – зеркала. Игра с зеркалом очень важна для ребенка. Эта игра у черты/ порога/ границы «остраняет» (В.Б. Шкловский), «очудняет» (Б. Брехт) и мифологизирует пространство зеркала. Оно выступает как своеобразный «мифотоп» (Ю.В. Линник) – мифологизированное пространство.

Детская модель мира двууровнева – реальное и вымышленное в ней находится рядом. «Магическое мышление» детей нуждается в проникновении чудесного в обыденном течении жизни. В практике «вызываний» и гаданий эта граница легко стирается.

Детские «вызывания» («страшные вызывалки» – Т.В. Зуева) и гадания очень близки между собой. «Вызывания» восходят по своей форме к традиционным гаданиям. Очень часто эти понятия для детей становятся синонимами: « Гадали мы ночью, все вместе гадали, когда вызывали Пиковую даму. Она пришла, и мы накинули платок на зеркало, чтобы она быстрее убралась. Она страшная была». (Оля Матвеева, 11 лет).

По словам А.Ф. Белоусова, «вызывания» являются «ядром магической практики современных школьников». В их основе лежит желание самостоятельно получить знание о «тайном», приобщиться к магическому искусству и, соприкоснувшись с таинственным и опасным миром, показать свое превосходство над ним. «Страшные» истории и «вызывания» отличаются друг от друга: «на смену представлениям о стихийном проникновении опасных невидимых сил в мир упорядоченной реальной жизни приходит идея управляемого контакта с иным миром».

В детской среде мантические обряды «десемантизируются» (Л. Ивлева), трансформируются в игровую форму. Древнее магическое искусство становится формой игровой деятельности ребенка. Не случайно исследователи называют это явление «игровой магией» (М.В. Осорина) или «магически-игровыми вызываниями» (М.Ю. Новицкая, И.Н. Райкова).

На формирование современного детского фольклора влияет фольклор, литература, средства массовой информации, культура масс-медиа. Неслучайно в магический репертуар детей входят популярные сказочные и литературные персонажи, герои мультфильмов и кинофильмов (Пиковая дама, Белоснежка, Золушка, Русалочка, Золотая Рыбка), а также образы, восходящие к народной демонологии (черт, русалка, домовой), или рожденный детской фантазией (Бабка-Матка, Матный Король, Жвачный Король, лунные и стеклянные человечки).

Для магико-мифологического сознания детей характерно «приращение реальности», когда они не осознают фантастичности своих представлений. Это воображение проявляется в вере ребенка в чудеса, в события и героев сказок, в существование сверхъестественных сил и возможность влияния на них. Игра в «вызывания» становится способом реализации потребностей и запросов детей. Они используют силу мифологических персонажей как средство для получения желаемого результата. У Мармеладного (или Шоколадного) Гнома, Жвачного Короля дети просят разные сладости.

«Как вызвать Жвачного Короля? Надо взять зеркало и сказать: «Жвачный Король, появись!» Он придет и начнет бегать по стенам и потолку. Надо поймать его и хотя бы одну жвачку, иначе все пропадет» (Зап. автором 21.06.2001 г. в г. Кондопоге от Наташи Красиковой, 9 лет).

Вера в возможность установления контактов с божествами и духами породила представление о способности зеркала предсказывать и показывать будущее. Зеркало в магии (как и окно, печь, порог) становится «дверью» в потусторонний мир. Оно воспринимается гадающими «как рамка, “экран”, определяющий переход из “зазеркалья” в реальное пространство». В гаданиях зеркало выступает в качестве магического посредника между земным («своим») и иным («чужим») миром. Оно используется как «машина времени», с помощью которой возможно совершить перенос во времени и пространстве.

В гаданиях и мифологизированных «вызываниях» принимают участие от одного (одиночные) до нескольких (групповые) человек: «Я одна гадала…» (Катя Васильева, 10 лет); «…вызывали мы его (Матного Гномика. – Н.У.) в лагере все вместе» (Вика Иванова, 8 лет).

Магические действия совершаются при определенных условиях:

1) в «опасное» время суток (вечер, полночь, реже – в полдень), связанное с понятием «границы», «перехода»;

2) в определенном локусе (темной комнате, под одеялом, подвале, чердаке, бане и т.д.).

В целях безопасности гадающие должны соблюдать некоторые этикетные отношения с потусторонним миром, которые складываются из определенных правил поведения и запретов. Запреты налагаются на 2 типа ограничений:

1. Запреты на употребление определенных слов и выражений (например, при «вызывании» Пиковой дамы нельзя разговаривать);

2. Запреты на определенные действия и поступки (нельзя смеяться, включать свет, двигаться и т.д.).

В некоторых гаданиях и «вызываниях» с зеркалом, чтобы оградить себя от нечистой силы, против них предпринимают определенные действия: очерчивают место гадания или «вызывания» мелом, огарком свечи; втыкают иголку (вариант – булавку) в стену; убирают волосы под платок; протягивают черную нить между участниками обряда; держат наготове платок, чтобы в случае опасности закрыть зеркало.

По нашим наблюдениям существует несколько способов «вызываний»:

I. «Вызывания», напоминающие святочные гадания девушек на зеркале

Гадание на зеркале (катоптромантика) популярен среди девочек постарше – 10 – 13 лет. Очень часто они связаны с узнаванием своей судьбы. Как правило, большинство таких гаданий и «вызываний» приходится на святочный период, определяемый как временной рубеж, «отделяющий прошлое от будущего, элементом которого могут при определенных условиях проникнуть в настоящее».

Символика зеркала в мантических обрядах синонимична символике отверстия, которое в мифологической традиции имеет «двойственную (бинарную) символику: это точка, откуда все происходит, а с другой стороны, место, куда все возвращается». Основной целью святочных гаданий является стремление узнать свою судьбу. Наиболее часто в них встречается мотив «приглашения суженого на ужин».

«Гадаешь ночью в тишине и одиночестве. Если есть кошка или собака, то убери, а то помешает. Лучше гадать с распущенными волосами. На стол поставь две тарелки, два зеркала друг против друга и две свечи. Свечи поставь между зеркалами, чтобы получился коридор. Через него-то (коридор. – Н.У.) ты и увидишь. В начале скажи: «Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный!» или другие слова: «Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать!». А когда он появится, надо сказать: «Чур меня!». Тогда он исчезнет. А если не успеешь, то выпрыгнет из зеркала и заберет с собой или задушит!» (Зап. автором 10.01.2004 г. в г. Кондопога от Светы Калашниковой, 13 лет).

Эквивалентом гадания на зеркале становится гидромантика – гадание на воде (водном зеркале). «Мы садились за стол, зажгли три свечи. На стол поставили поднос, а на него – стакан с водой. Я смотрела на воду, не отрывая взгляда. Вдруг мне показался парень, который звал меня к себе» (Зап. автором 25.01.2003 г. в г. Кондопога от Светы Санталайнен, 12 лет).

Среди девочек распространено гадание на сон. Святочные сны считаются пророческими для узнавания своего будущего. Ю.М. Лотман называет сон «семиотическим зеркалом, позволяющим заглянуть в будущее и в мир духов, делающее явным то, что обычно скрыто от человеческого глаза. Зеркало обладает гипнотическим воздействием и позволяет человеку видеть сны наяву. Таким образом, «зазеркалье» принципиально изоморфно миру сновидений». С.Т. Золян ставит знак равенства между сном и зеркалом: «Сон или зеркало отражает актуальный мир, но в иной момент времени – в прошлом или будущем относительно момента времени». А.Л. Топорков сравнивает сон со «своеобразным волшебным зеркалом». Исследователь проводит параллели между сновидениями и обрядами с зеркалом, когда «во время святочных гаданий девушка вызывала жениха с помощью зеркала, или ожидала его прихода во сне».

«Перед сном, как ложится спать, приготовь зеркало, расческу, воду и полотенце. Оставь все это у кровати и скажи: «Суженый мой, ряженый мой, умой, причеши меня». Тебе и приснится будущий жених» (Зап. автором 10.01. 2004 г. в г. Кондопога от Светы Калашниковой, 13 лет).

В народных верованиях сформировалось представление о человеческой душе как реально существующей, имеющей очертания материализованной сущности, которой можно манипулировать (поймать, «умыкнуть», дать выйти из телесной оболочки и не впустить обратно, «переместить» в другое тело) и узреть в отражении (зеркале, тени, портрете, глади воды). Дж. Фрезер в исследовании «Золотая ветвь» пишет о такой вере первобытного человека в пребывании души в тени, отражении в воде или зеркале и опасности, которой подвергается душа, находящаяся во «вне».

Такова же семантика гадания по тени. В народных представлениях тень-отражение – один из традиционных обликов души. Тень или «стень» означает призрак; привидение; двойник или «живая» тень (на стене): тень, являющаяся в зеркале при гадании.

С помощью тени дети пытаются интерпретировать получившийся рисунок или силуэт: «Ночью гадаешь под Новый год. Возьми бумагу, положи ее в блюдо и подожги. Когда она будет гореть, смотри внимательно на стену, там будут фигуры. По ним можно узнать, что будет в будущем» (Зап. автором 25.06. 2004 г. в г. Кондопога от Дениса Ипаткова, 11 лет).

Для «вызывания» литературных или мифологических персонажей также используется зеркало. Белоснежку, Русалочку, Золушку вызывают в темное время суток. Для этого кладут под подушку зеркало или расческу. Перед сном произносят заклинание императивного характера: «Девочка Белоснежка (вариант Русалочка, Золушка), появись!» Последствием их прихода может становиться волос на расческе или следы на зеркале.

II. «Вызывания», в которых используется обрядовая пища

Мотив «кормления – задабривания» становится еще одним способом «вызывания. Ритуал угощения – одно из этикетных действий для приглашения мифологических персонажей. Совместная трапеза с ними «связана с потребностью подтвердить взаиморасположение “вызывающих” по отношению к ним».

При «кормлении» мифологических персонажей в качестве обрядовой пищи может использоваться настоящая (конфеты, шоколад, хлеб, апельсины, молоко) или нарисованная еда. Например, для Белоснежки, Русалочки, гномика подвешивают на нитке разные сладости; Золотую Рыбку угощают рыбой и водой и т.д. Знаком того, что «вызываемые» герои появились служат знаки на пище, предлагаемой для угощения: следы зубов или пальцев на конфете (шоколаде, хлебе), частичное или полное исчезновение еды. В детских представлениях «свой» и «чужой» мир находятся в «зеркальных» соотношениях друг с другом.

«Гадают ночью в темной комнате. На зеркало кладут кусочек шоколадки и повторяют три раза такие слова: «Гномик, гномик, появись!» Появится гномик. Если он будет красным, то загадывают доброе желание, а если черный, то он злой» (Зап. автором 10.09. 2002 г. в г. Кондопоге от Светы Никитиной, 10 лет).

III. «Вызывание» при помощи рисования

Этот способ используется, как правило, для приглашения Пиковой дамы, Золушки и гномика. На зеркале рисуется помадой, фломастером или маркером лесенка или дорога.

«Ночью гадаешь, чтобы никого не было. Зеркало протри духами или одеколоном. Для Золушки рисуешь лесенку на зеркале, а внизу ее туфельку» (Зап. автора 23.01.2003 г. в г. Кондопоге от Ксюши Ивановой, 12 лет).

Мифопоэтический образ лестницы или дороги становится связующим звеном между мирами. Лестница - самостоятельный ритуальный предмет, который осуществляет связь-медиацию между верхним и нижним мирами. Так в мифологическом детском мышлении «символически воплощается представление о том, что между реальным и иным миром существует расстояние, которое преодолевается как некий реальный путь на земле».

В детский магический репертуар входит определенный пласт мотивов из известных народных сказок – «Волшебное зеркальце» («Мертвая царевна») (АТ 709), «Елена Премудрая» (СУС 329), «Золушка» (СУС 510), «Пиковый (Червонный Валет)» (СУС 611), литературных сказок – А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», Гримм «Белоснежка и семь гномов», Ш. Перро «Спящая красавица», Г.Х. Андерсена «Снежная королева», художественной литературы – А.С. Пушкин «Пиковая дама», Н.М. Карамзин «Бедная Лиза» и многие другие.

Влияние сказки «Волшебное зеркальце» («Мертвая царевна») и «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях» А.С. Пушкина можно обнаружить в следующем рассказе о гадании на зеркале: «Одна девочка очень любила гадать. Зимой в 12 часов ночи она подошла к зеркалу и стала спрашивать у него: «Зеркало, зеркало, дай мне ответ, Кто здесь красивей, я или нет?». Но зеркало ничего не отвечало. Она повторила заклинание еще три раза. Тогда в зеркало стало ей отвечать: «Девочка, девочка, обойди хоть весь свет, Лучше меня в этом мире нет!». Девочка испугалась и прикрыла зеркало платком» (Зап. автором 20.03.2003 в г. Кондопоге от Светы Павкиной, 11 лет). Зеркало здесь выступает в качестве вестника и выполняет прогностическую функцию.

Наиболее популярным литературным героем детских «вызываний» с конца 70-х годов ХХ века становится Пиковая дама. Пиковая дама – персонаж из одноименной повести А.С. Пушкина (1833) и игральная карта. В карточных гаданиях она наделяется отрицательной семантикой. Пиковая дама олицетворяет все то, что так или иначе связано с фатальным исходом событий, их предрешенностью, роком, судьбой, предсказаниями, то есть с магическим репертуаром.

Семиотическая природа Пиковой дамы в системе карточной игра, по Ю.М. Лотману, связана с ее двойной природой, имеющей тенденцию к взаимопроникновению: во-первых, карточная игра изначально есть игра, а, во-вторых, карты используются не только для игры, но и для гадания. На процесс фольклоризации повести указывает множество текстов-пересказов о Пиковой даме. В качестве примера приведем один из них.

«Старуха Анна знала три карты, которые приносили успех. С их помощью можно было хоть кого обыграть. Молодому человеку в картах не очень-то везло. Из-за этого он проигрался и стал бедным. И захотел он играть как старуха. Пошел к ней, но Анна не выдала тайну трех карт. Тогда молодой человек показал ей большой пистолет. Увидев его, бабушка испугалась и умерла. И теперь, когда он садился играть в карты «пиковая дама» ему все время улыбалась и подмигивала. Он не выдержал этого, сошел с ума и умер» (Зап. автором 5.11.2002 г. в г. Кондопога от Саши Тарасова, 10 лет). Этот наиболее яркий эпизод из пушкинской «Пиковой дамы» трансформируется из сюжета в самостоятельный текст.

Мифологизированный образ Пиковой дамы в детском фольклоре сохраняет отрицательную семантику карточных гаданий. Ожившая карта приобретает самостоятельность, независимость и даже власть. Происходит антропоморфизация этого образа. «Наивное очеловечивание», «всеобщая персонификация» неодушевленных вещей и предметов, наделение их сознанием, психикой и душой отражает «синтетическое первобытное сознание как источник мифологического олицетворения – некоего индикатора, взаимоотношений человека и природы и средства воздействия на нее». Одушевление, оживление, персонификация окружающих предметов и сказочных/ литературных героев обусловлено психологией детства, когда на ранней стадии своего развития у детей появляется страх всего нового и неизвестного – «мизонеизм» (К.Г. Юнг).

Пиковая дама предстает перед детьми в виде демонической женщины, «литературной» колдуньи. Как и в пушкинской повести, в детском фольклоре она многопланова: это и карта, и женщина одновременно. Пиковую даму «вызывают» обычно ночью. В этот период лучше всего устанавливается временная власть потустороннего мира и «очуждение» «своего». Используют зеркало, свечи и карты, воплощающие мифологему двойничества. Особое внимание «вызывающих» уделяется герметичности места вызывания, которая подчеркивает «сверхъестественность, откуда она возникает/ приходит». Пиковая дама чаще всего появляется из зеркала, окна, иголки/ булавки, которые становятся для нее «мостом», соединяющим «свой» и «чужой» миры. По признакам локальной приуроченности она относится к «инешнему» (В.Я. Пропп) – зазеркальному – миру. Карты напоминают зеркало. Поясные изображения на них зеркально повторяются. Таким образом, мы можем говорить о своеобразном «карточном Зазеркалье».

В результате долгого гадательного вглядывания в зеркало, эффекта самовнушения и особого эмоционального переживания воображаемой опасности, усиленная характерным для 7 – 12-летних детей страхом темноты, одиночества и замкнутого пространства, сознается особый эмоциональный настрой. Каждый ребенок в силу присущей только ему свободной «воспроизводящей фантазии» «видит» Пиковую даму по-разному. Она может появиться из тумана («Я долго смотрела на зеркало и карту. Вдруг туман рассеялся, и появилась она…), белого/ черного пятна («Сидели мы, сидели, и вдруг по стекле появилось белое пятно. Оно стало превращаться в фигуру женщины. Мы поняли, что это и есть Пиковая дама»). Для завершения ритуала «вызывания» повторяют несколько раз заклинания императивного характера: «Пиковая дама, уберись!», «Пиковая дама, сгинь!», «Нечистая, уйди!»

Магия детей рассматривается нами как «вырожденный ритуал». Игровое начало детских «вызываний» и гаданий практически вытеснило древнее магическое слово, каким оно было раньше. Детская магия – феномен субкультуры детства, позволяющий выявить и изучить древнейшие архетипы. Ребенок становится связующим звеном между магией прошлого и неомагией будущего.

Дудецкий А.Я. Теоретические вопросы воображения и творчества: Цикл лекций для студ. пед. вуза и учителей общеобразовательных школ/ А.Я. Дудецкий; М-во просвещения РСФСР, Смоленск. пед. ин-т им. К. Маркса; Под ред. А.Е. Кондратенкова. – Смоленск, 1974. – С.22

Чередникова М.П. Современный русский детский фольклор в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии/ М.П. Чередникова. – Ульяновск, 1995; Лойтер С.М. Детские мифологические рассказы// Лойтер С.М. Русский детский фольклор и детская мифология: Исследования и тексты/ С.М. Лойтер; М-во образования РФ, КГПУ. – Петрозаводск, 2001

Осорина М.В. Детский фольклор: зачем он нужен/ М.В. Осорина// Знание – сила. – 1983. - №4. – С.28 – 31

Зуева Т.В. Категория чудесного в современном повествовательном фольклоре детей/ Т.В. Зуева// Интерпретация художественных произведений: Межвуз. сб. науч. тр./ М-во просвещения РСФСР, МГПИ им. В.И. Ленина; Отв. ред. В.П. Кирдан. – М., 1985. – С.131 - 148

Мухлынин М.А. Пиковая дама в русском фольклоре/ М.А. Мухлынин// Мир детства и традиционная культура: Мат. III чтений, посвящ. памяти Г.С. Виноградова (Виноградовские чтения)/ М-во культуры РСФСР, Всерос. науч.-метод. центр народ. творчества и культурно-просветительной работы им. Н.К. Крупской, Совет по играм НИИ общ. проблем воспитания Академии педагог. наук СССР, Науч. Совет по фольклору АН СССР; Сост. В.М. Григорьев, М.А. Мухлынин. – М., 1990. – С.65 – 68

Топорков А.Л. Пиковая дама в детском фольклоре начала 1980-х гг./ А.Л. Топорков// Школьный быт и фольклор: В 2 ч. Ч.2: Девичья культура/ Таллин. педагог. ин-т им. Э. Вильде; Сост. А.Ф. Белоусов. – Таллинн, 1992. – С.3 – 23; Топорков А.Л. Пиковая дама в детском фольклоре/ А.Л. Топорков// Русский школьный фольклор. От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов/ Сост. А.Ф. Белоусов. – М., 1998. – С.15 – 36. – (Рус. потаенная лит-ра) – (далее цитирую по этому изд. и сокращ. РШФ)

Чередникова М.П. Детские «вызывания»: (между магией и игрой)/ М.П. Чередникова// Чередникова М.П. «Голос детства из дальней дали…»: (игра, магия, миф в детской культуре)/ Сост., науч. ред., примеч., библиограф. указатель В.Ф. Шевченко. – М., 2002. – С.65 – 76. – (Разыскания в области филологии, истории и традиционной культуры. Школа В.Я. Проппа)

Новицкая М.Ю. Детский фольклор и мир детства/ М.Ю. Новицкая, И.Н. Райкова// Детский фольклор/ Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. М.Ю. Новицкой и И.Н. Райковой. – М., 2002. – С.3 - 27 – (Б-ка рус. фольклора)

Зеньковский В.В. Психология детства: Учеб. пособие для вузов/ В.В. Зеньковский. – М., 1996. – С.65

Шкловский В.Б. Искусство как прием/ В.Б. Шкловский// Шкловский В.Б. О теории прозы. – М., 1983. – С.9 - 25

Линник Ю.В. Космос детства/ Ю.В. Линник; Фонд культуры Карелии, МКИ им. Н.К. Рериха. – Петрозаводск, 1994. – С.49

Выготский Л.С. Этюды по истории поведения: Обезьяна. Примитив. Ребенок/ Л.С. Выготский, А.Р. Лурия. – М., 1993. – С.152

Белоусов А.Ф. От составителя/ А.Ф. Белоусов//РШФ… - С.13

Чередникова М.П. Детские «вызывания»: (между магией и игрой)… - С.66

Чередникова М.П. Детские «вызывания»… - С.76

Wallon A. Les origines de la pensee chez lenfant//Press Universitataizez de France. - 1945. - v.2

Топорков А.Л. Указ. соч. – С.29

Традиционная русская магия в записях конца ХХ века/ Вступ. ст., сост., примеч. С.Б. Адоньевой, О.А. Овчинниковой. – СПб., 1993. – С.8

Чернов И.А. О семиотике запретов: (Предварительное сообщение)/ И.А. Чернов// Тр. по знак. системам. III/ Тарт. гос. ун-т; Отв. ред. Ю.М. Лотман. – Тарту, 1965. – С.45. – (Уч. зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 198)

Криничная Н.А. Домашний дух и святочные гадания: (по материалам севернорусских обрядов и мифологических рассказов)/ Н.А. Криничная; КНЦ РАН, ИЯЛИ. – Петрозаводск, 1993. – С.5

Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов/ М.М. Маковский. – М., 1996. – С.34 – 35

Лотман Ю.М. Культура и взрыв/ Ю.М. Лотман. – М., 1992. – С.222; Лотман Ю.М. Сон – семиотическое окно/ Ю.М. Лотман// Лотман Ю.М. Семиосфера: Статьи. Исследования. Заметки. – СПб., 2000. – С.124

Золян С.Т. Семантика и структура поэтического текста/ С.Т. Золян; Ереван. гос. ун-т. – Ереван, 1991. – С.71

Топорков А.Л. Пиковая дама в детском фольклоре начала 1980-х годов… - С.16

Там же. – С.15

Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика/ А. Ханзен-Леве; Пер. с нем. М.Ю. Некрасова; Науч. ред. А.В. Лаврова. – СПб.., 2003. – С.303. – (Современная западная русистика. Т.48)

Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии/ Дж. Дж. Фрезер; Ред., послеслов. и коммент. С.А. Токарева; Пер. с англ. И.И. Шангина. – 2-е изд. – М., 1986. – (Б-ка атеист. лит-ры)

Власова М.Н. Русские суеверия: Энциклопедический словарь/ М.Н. Власова. – СПб., 2001. – С.487

Чередникова М.П. Детские «вызывания»… - С.70; Виноградова Л.Н. Указ. соч. – С.8

Традиционная русская магия в записях конца ХХ века… - С.8

Цивьян Т.В. Движение и путь в балканской модели мира: Исследования по структуре текста/ Т.В. Цивьян; РАН, Ин-т славяноведения; Под ред. В.Н. Топорова. – М., 1999. – С.80 - 81

Чередникова М.П. Детские «вызывания»… - С.71

Сравнительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка/ АН СССР, Отд-е лит-. и яз., Науч. совет по фольклору, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Сост. Л.Г. Бараг, И.П. Березовский, Н.П. Кабашников, Н.В. Новиков. – Л., 1979 – (далее СУС)

Захаров А.И. Как преодолеть страхи у детей/ А.И. Захаров. – М., 1986. – С.69. – (Педагогика – родителям)

Лотман Ю.М. «Пиковая дама» и тема карт и карточной игры в русской литературе XIX века/ Ю.М. Лотман// Лотман Ю.М. Пушкин: Биография писателя. Статьи и заметки 1060 – 1990. «Евгений Онегин»: Комментарий/ Вступ. ст. Б.Ф. Егогора. – СПб., 1995. – С.789 – 790; Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начала XIX века)/ Ю.М. Лотман. – 2-е изд., доп. – СПб.., 2001. – С.137

Топорков А.Л. Указ. соч. – С.32

Мелетинский Е.М. Поэтика мифа/ Е.М. Мелетинский. – М.., 1976. – С.165

Лойтер С.М. Русская детская литература ХХ века и детский фольклор: проблемы взаимодействия: Автореф. дис…д-ра филолог. наук/ С.М. Лойтер; КГПУ. – Петрозаводск, 2002. – С.26

Цивьян Т.В. Архетипический образ дома в народном сознании... – С.3

Гурьянова Н. Ольга Розанова и ранний русский авангард/ Н. Гурьянова. – М., 2002. – С.111

Вундт В. Фантазия как основа искусства/ В. Вундт. – СПб., 1914. – С.103

Иванов В.В. Исследования в области славянских древностей/ В.В. Иванов, В.Н. Топоров. – М., 1974. – С.103 - 116

Образы и звуки прозы Пушкина

Дата добавления: 2015-12-08