Женское в боевых искусствах

К

ак все старые добрые сказки, эта тоже начинается со слов «Давным-давно...» Это один из величайших вселенских мифов, который рассказывали наши предки у костра из поколения в поколение. Это история о воине, который ради спасения прекрасной принцессы должен сразиться с захватившим ее чудовищем, из-за которого другие герои-претенденты пришли к безвременной кончине. Детали мифа меняются в разных версиях и в разные эпохи. Чудовище может быть драконом средневековых сказок или злодеем западных фильмов. Эту историю пересказывали сотнями разных способов, но суть ее не меняется. Осознавали это авторы разных версий мифа или нет, но в этой истории содержится ключ к одному из космических архетипов первобытной энергии жизни.

Что?! Ты хочешь сказать, что один из самых необходимых секретов существования можно найти в этой старой, скучной, затрепанной сказке? Именно. Величайшие мифы вселенной передаются из века в век не потому, что они забрались на вершину списка бестселлеров раннего палеолита и как-то умудрились продержаться там с тех самых пор. Если миф распространяется во времени и пространстве, то потому, что что-то в нем касается сердец людей. Такой миф — это не просто история. Это откровение о том, чем мы могли бы стать, если бы нам хватало смелости реализовать свой потенциал. Миф, с которым мы имеем дело — это не сказка, предназначенная исключительно начинающим воинам и капризным леди. Он обращен ко всем людям.

Воин, дракон и принцесса — это символические образы энергий, с которыми люди имеют дело ежедневно. Каждому приходится сталкиваться с вызовом дракона. Дракон приходит в форме всех проблем, с которыми мы встречаемся в повседневной жизни. Это сила, которая постоянно стоит между нами и реализацией всех наших желаний. Наши страхи, лень, согласие на посредственность питают пламя дракона. Каждый раз, когда у нас в голове мелькает «хотел бы я, да не могу», дракон побеждает.

Те, кто не умеет быть воинами, не могут не поддаваться проблемам, которые мешают их пути, и вынуждены бессильно наблюдать, как разбиваются их мечты. Воину нужна сила и воля, чтобы выйти вперед и бросить вызов дракону. Герой этой истории (и бесчисленного множества других легенд) — воин, потому что мягкости и добросердечности недостаточно, чтобы поразить чудовище, препятствующее движению к цели. Дракон не отойдет только потому, что мы сказали «пожалуйста». Герой должен быть экспертом в искусстве войны, чтобы победить в этом конфликте. Герой — это чистая энергия ян. Настойчивость, сила, смелость, непреклонная воля и боевые навыки бога посреди битвы — вот инструменты воина. Это качества, которые отличают его от обычных людей. И без них никто не сможет освободить принцессу.

Другие отказываются от вызова, потому что им не хватает храбрости посмотреть опасности в глаза, или потому что их отталкивают боевые способности дракона и его кажущаяся неуязвимость, но воин не боится вступить в битву, и у него есть все боевые навыки, чтобы победить. Если воин — это концентрат энергии ян, то принцесса — абсолютный инь. Принцесса в этой истории — не второстепенный персонаж и не привлекательный повод для героя продемонстрировать свои таланты. Ее роль не менее важна, чем роль воина. Она — все, чем воин не является. Чувствительность, творческая сила, мягкость, способность мечтать и испытывать радость от каждой грани существования. Если воин — это мастер войны, то она — художник мира. Воин спасает ее от дракона, но именно она приносит счастье в жизни воина, потому что воин умеет сражаться, но она умеет жить. Вопреки распространенному мнению, воин и принцесса — это не отдельные сущности, а энергии, которые дополняют друг друга. Баланс в человеке, мужчине или женщине, устанавливается тогда, когда достигается гармония между этими двумя противоположностями.

Одна из трагедий человечества заключается в том, что большинство людей потеряли способность (или никогда ею не обладали) быть воинами и принцессами и согласились оставаться лишь тенью того, чем могли бы быть. Одна из трагедий боевых искусств заключается в том, что хотя большинство мастеров помнит о духе воина, принцесса оказалась потеряна по дороге. В большинстве случаев атмосфера в школах боевых искусств пропитана тестостероном. Часто преобладает климат вызывающего мачизма. Это не просто результат того, что большинство мастеров боевых искусств — мужчины. Не хватает не только присутствия женщин, но и присутствия равновесия между так называемыми «мужскими» и «женскими» качествами. Слишком много ян, слишком мало инь. Демонстрация крутости, твердые мышцы и варварские крики занимают центральное положение, а развитие уравновешенной личности забывается в раздевалке. Больше всего внимания обращают на самые грубые аспекты фигуры воина. Способность поразить противника за минимальное время, победы на соревнованиях и развитие монументального эго — это цели многих практиков. Однако если бы эти цели (которые до определенной степени могут быть легитимными) были единственными, то между уличным задирой и мастером боевых искусств не было бы особой разницы. Философия, искусство, мягкость и духовность должны быть в центре внимания мастера боевых искусств не меньше, чем технические навыки боя. В отличие от простого уличного бойца, который умеет только выбивать из других дух, мастер боевых искусств должен быть живым синтезом силы воина и женственной чувствительности.

С незапамятных времен женщины часто полагались больше на оружие, чем на физическую силу. Помимо того, что мужчины от природы получают куда больше мышечной силы, чем женщины, многие религиозные и культурные условности сговорились выражать крайне негативное суждение о любой женщине, которая пыталась развивать «мужские» качества, такие как силу и навыки боя. Женщины, беззащитные и слабые, должны были оставаться в своем углу, красиво выглядеть и зависеть от помощи физически превосходящих их мужчин. Маленького мальчика, который борется с друзьями, хвалят, а девочку за то же самое стыдят. Ограничивая доступ женщин к тренировочным инструментам физической силы, такого рода культурные условности усиливали природные различия между мужчинами и женщинами и ставили женщин на второстепенное положение. Мир физической силы должен был быть (как пел Джеймс Браун) «миром мужчин». То, что такое незнание собственной физической силы влияло на независимость женщин, эмоциональную самостоятельность и самооценку, было более-менее намеренным побочным продуктом учений, религий и философий, которые не принимали сильных и решительных женщин.

Рассмотрим, например, иудео-христианскую традицию, в которой женщины появляются из ребра одинокого мужчины, чтобы развлечь его и избавить от скуки. В такой традиции сила и решительность женщин, очевидно, становятся не просто бесполезными — они совершенно противоречат той самой цели, ради которой женщины созданы. Не стоит становиться независимым и уверенным в себе существом, единственная цель бытия которого — развлекать мужчину и быть готовым слушаться его приказов.

Практика боевых искусств может предложить женщинам самые революционные инструменты, чтобы противостоять такого рода культурным традициям. Благодаря боевым искусствам женщины получают возможность вступить в контакт со своей давно подавляемой энергией ян и физической силой, не превращаясь в андрогинные машины, накачанные стероидами. Вера в собственную способность защитить себя и сражаться, принятие других ролей, кроме добычи или жертвы, отталкивает страхи. Когда вы знаете, что способны сровнять с землей больших и сильных мужчин, что-то внутри вас наконец может расслабиться, потому что когда вы знаете полную меру своей силы, вам не приходится устраивать представление, чтобы доказать свою ценность. Если вы умеете сражаться, мир — это выбор. Так женщины могут перестать видеть себя слабыми и беззащитными и телом, и характером.

Боевые искусства (как ничто в мире, пожалуй) учат быть воином, потому что боевые искусства — превосходное физическое средство, которое позволяет человеку воплощать теоретические принципы пути воина. Любому уважающему себя живому существу нужно быть воином. Я рискну довести мысль до крайности и сказать, что очень трудно наслаждаться полнотой жизни, не став воином.

Разумеется, я не предлагаю прекрасным леди и невинным детям превращаться в кровожадных варваров, готовых порубить соседей на куски. Для того чтобы стать воином, не нужно учиться избивать других. Путь воина не обязательно лежит через практику боевых искусств. Многие из тех, кто никогда не видел и даже не слышал о додзё и не сражался с другими, кроме как в компьютерных играх, тем не менее активно практикуют путь воина, иногда даже не осознавая этого. Мой отец, например, относился к моей страсти к боевым искусствам с тем же энтузиазмом, который проявляет вегетарианец перед перспективой поездки на бойню. Однако он научил меня применению пути воина в повседневной жизни больше, чем какой-либо мастер боевых искусств.

Обязательный атрибут воина — отказ отдавать свою силу. Семья, друзья, учителя, политические партии, церкви, банды... список желающих вмешиваться в наши решения длиннее, чем я могу перечислить. Однако независимо от благих намерений, никакая форма дрессировки нам не поможет: ни догмы политических и религиозных властей, ни эмоциональное давление близких. Именно поэтому необходим воин. Став достаточно сильными, чтобы не давать ничем и никому нами управлять, физически и эмоционально, мы становимся по-настоящему свободными. Без этого нас в любой момент может раздавить внутреннее давление.

Солдат, как и любой другой подчиненный тоталитарных сил — это антитеза духа воина. Воин съедает армию на завтрак, потому что воин — это индивидуальность, а армия состоит из чисел и «да, сэр», в ней характер и индивидуальность подавляются необходимостью подчиняться военной машине. Воин не идет умирать в войне, в которую не верит. В то время как суть хорошего солдата — бездумное послушание и подчинение приказам, природа воина — выбирать даже тогда, когда кажется, что вариант только один. Воин — сам себе начальник. Он индивидуалист в лучшем смысле этого слова. Он следует советам всех, кто может его убедить, и отдает сердце и душу тем, кто может коснуться его сердца, но никто не может ему приказать или заставить его действовать против воли. Воин — это бунтарь, который отказывается вручать свою судьбу всякому высшему авторитету.

Ответственность — это слово, с которым связано множество неверных представлений. Оно напоминает мне о мантре некоторых школьных учителей-садистов. Обычно любой, кто не продал душу в рабство экономически безопасной, но эмоционально удушающей работы, обвиняется в безответственности. Ложь. Большая ложь. Быть ответственным — это не значит приносить свою свободу в жертву на алтаре обязанности. Это значит делать все, чтобы сделать свою жизнь достойной своей мечты. Квинтэссенция воина — принесение обета верности собственным идеалам.

Однажды, в четырнадцать лет, я жарился на солнце на пустынном пляже, и меня постигло самое простое, прямое и революционное откровение, которое я только мог представить: мы сами создаем обстоятельства. Все, что мы видим, к чему прикасаемся, находится рядом, потому что мы это принимаем. Наши дома, состояние физических тел, друзья, работа — все это результаты сделанного нами выбора. Помня об этом, мы можем превратиться в художников жизни.

Каждый день, везде, куда мы смотрим, нам говорят, что если мы хотим добиться успеха, то должны перестать гоняться за утопическими идеалами и вместо этого согласиться на более скромные цели. Мы так часто слышим это послание, что в итоге начинаем в него верить и устанавливаем пределы своему диапазону возможностей. Смирение становится нашим богом. Мы берем каждый пример того, как события разворачиваются не так, как мы хотели, и используем его как неопровержимое доказательство того, что жизнь трудна и ее невозможно изменить. Если бы мы только нашли достаточно уверенности, чтобы перестать поклоняться навязанным самим себе ограничениям, то смогли бы преобразить свою жизнь и стать такими людьми, которыми хотим быть. Нет никакой награды в конце несчастливой жизни. Реальность часто блокирует путь ловушками и препятствиями, и именно поэтому нам нужен воин.

Миф о воине предназначен не только тем, кто интересуется сражениями, но всем живым существам. Все сталкиваются с конфликтом между реальностью и своими желаниями. Лишенные мировоззрения воина оказываются бессильными после первых же нескольких поражений. Без воина мы оказываемся в руках судьбы. Наши решения лишены силы. В то время как многим людям достаточно простого выживания, воин создает для себя возможность выбирать свою судьбу. Он не ждет в надежде, что что-нибудь произойдет, а заставляет происходить нужное. Конечно, мысль о том, что все зависит от нашего выбора, способна испугать. Намного проще передать эту ответственность кому-нибудь другому. Есть нечто успокаивающее в том, чтобы передавать другим свою силу выбора и затем иметь право обвинять их в том, что все пошло не так. Если мы не чувствуем в себе сил справиться с задачей, жаловаться всегда проще, чем создавать.

Однако это путь труса, а не воина. Воин не жалуется и не обвиняет других в каждой проблеме. Воин принимает всю ответственность. Он не ищет оправданий своим неудачам. Например, в баскетбольном матче возникают моменты, когда хорошие игроки отходят на задний план, и выступает воин. Когда остается десять секунд на часах, и решается результат матча, воин хочет держать мяч в руках. Когда все давление сосредотачивается на тебе, страх кричит в ушах — тогда можно увидеть дух воина в действии. Мне вспоминаются Майкл Джордан, Коби Брайант и Майк Д’Антони (лучший итальянский игрок в баскетбол). Даже если до сих пор игра шла плохо, они устали, и защитники дышат им в шею, они хотят мяч. Легко позволить кому-нибудь другому принять на себя все давление и ответственность, но если случится поражение, воины предпочитают, чтобы оно было результатом их собственных действий. Джордан, Коби и Д’Антони могут делать ошибки, как все люди, но разница в том, что они не перестают излучать чувство полной уверенности. Вот почему, когда наступают трудные времена, им хватает смелости и решительности сделать решающий бросок — и часто успешно.

Бояться нормально. Все боятся неудач и их последствий. Часто мы прячем свои страхи, потому что чувствуем себя неспособными с ними справиться, но так страх начинает давить на нас изнутри, управляя нашим поведением, а мы этого не осознаем. Страх устанавливает границы, которые не имеют к нам отношения. Воин не боится бояться. Он принимает страх, смотрит ему в глаза и бросает ему вызов. Отказаться быть заложником в руках своих страхов — это поступок воина.

Из всего вышеизложенного должно быть очевидно, что я не недооцениваю развитие качеств воина. Но что тогда? Если предоставить воина самому себе, жизнь превращается в поле боя. Ницше пишет: «Свобода от чего? Как будто это имеет значение... Но ваши глаза должны ярко говорить мне: свобода для чего?» Если мы развили силу воли и характера воина, но все еще игнорируем мягкость, нежность и любовь, что мы получаем? Может быть, мы сумеем освободиться от всех внешних тиранов, но если мы тираны для самих себя, то по- прежнему закованы в цепи. Если сила воина не идет рука об руку с милосердием и добротой принцессы, воин оказывается не более чем эффективным убийцей (если брать образ воина в широком смысле). В любом случае, он может быть богом в сражениях с проблемами, но неспособен дарить жизнь. Он завоевывает свободу, но не знает, как ее использовать. Вот почему политические революции неизбежно проваливаются. Избавившись от угнетения и диктатуры, революционеры часто теряют цель существования. Когда у них появляется власть решать, как управлять своей жизнью, они больше не знают, что делать. Пока был тиран, которого нужно было убить, все соглашались друг с другом, и жизнь выглядела относительно простой. Но когда тиран умер, и наступает время не жаловаться или сражаться, а создавать, начинаются большие проблемы. Воевать легко. Мир намного сложнее. Слишком занятые сражениями для того, чтобы развивать свои сердца и любовь к жизни, многие революционеры превращаются в угнетателей, потому что так и не получили поцелуй принцессы, не научились у нее, как проживать жизнь в красоте. В индуистской мифологии говорится, что в одиночестве Шива может только разрушать. Он обладает невероятной силой в сражении, и нет врага, человека или бога, который смог бы ему противостоять. Он может побеждать армии и завоевывать королевства, но ничего не способен создать. Только получив благословение богини, Шива может создавать. Ее женская энергия дает ему способность дарить жизнь. Без нее Шива — как воин, который не освободил принцессу.

Воин, который не знает мягкости, так же далек от завершенности, как принцесса, которая не знает силы. Не все могут быть чувствительными, поэтичными и добрыми, но если мы не знаем, как при этом быть воином, любой тупой задира может растоптать нашу доброту и поэтическую чувствительность. У принцессы крылатое сердце, бесценное воображение и способность делать повседневную жизнь волшебной, но как только у нее на пути появляется препятствие, она застревает, совершенно неспособная его преодолеть. Она умеет мечтать, но не знает, как идти по миру. Поскольку она неспособна защищать собственное пространство, то становится легкой добычей для дракона. Страх следует за ней на каждом шагу. Это тот же страх, который испытывают маленькие животные, которые знают, что при столкновении с хищником не смогут с ним справиться. Вопрос не только в мышцах, но и в мировоззрении. Этот страх — не только страх физического столкновения. Он уходит намного глубже. Это тревога, которая порождается недостаточной уверенностью в себе, недоверием собственной способности справляться с проблемами. Часто люди с поразительными творческими способностями и с необычайной чувствительностью страдают больше других, потому что их таланты не приносят практических результатов, и им не хватает силы воина, чтобы бороться, пока они не преодолеют все обстоятельства. Но когда в сердце человека творческая нежность принцессы живет рядом с характером воина, обычные ограничения теряют силу, и человек способен вести в танце жизни. Союз между мужским и женским — это союз между силой и волей.

Принцесса — это вестник сердца. Ей не нужно увеличительное стекло, чтобы увидеть разницу между реальной жизнью и пластиковой имитацией. Она напоминает, что мы отнюдь не часть телеаппаратуры или офисной мебели. Она заставляет нас мечтать и дрожать от страсти, демонстрирует, что жить среди красоты — наше право и обязанность, и что соглашаться на что-то меньшее, чем счастье — калька для посредственности. Творческая сила принцессы контрабандой поставляет нам образы, украденные из жизни, прожитой в лучшем из миров. Направляя силу на служение своим мечтам, воин помогает превратить эти видения в реальность. С громким ревом он избавляется от всех препятствий, чтобы открыть путь, на котором наши жизни станут шедевром, созданным счастливым богом.

Некоторые из самых легендарных воинов, населяющих Олимп боевых искусств, прославились не только своими легендарными подвигами в сражениях, но также безмятежностью духа. Оставшиеся описания их похожи: спокойные, расслабленные, мирные люди с искренней любовью к жизни. Они шли по пути воина, потому что нужно обладать непокорным духом, чтобы суметь жить за пределами конфликтов, но когда они достигали цели, интенсивность воина уступала место мягкости. Как писал Ницше: «Я стал тем, кто благословляет и говорит „Да“; и я долго сражался за это и был бойцом, чтобы однажды освободить свои руки для благословения».

Они держат силу воина наготове на случай необходимости, но свободны от жесткости, свойственной тем, кто никогда не снимает броню. Наверное, идеальный пример — Морихэй Уэсиба, основатель айкидо. Как заявляет он сам: «Путь воина — это создание гармонии». В нем женское и мужское объединялись так, что гарантировали ему неограниченный доступ к царству счастья. Принцесса вызывала улыбку на лице воина. Столетиями многие другие мастера боевых искусств так же, как Уэсиба, были не просто воинами, но и поэтами, целителями, художниками — индивидуальностями, полными радости и тепла, вдохновленными глубоким чувством любви к жизни. Нет противоречия в том, чтобы обладать силой воина и нежностью чувств. Сердце воина не предназначено для того, чтобы обносить его забором из колючей проволоки. Оно мягко. Это главная причина становиться воинами: для обладания достаточной силой для того, чтобы превратить чувствительность в источник радости, а не страдания.

Глава 5

Воинские ритуалы

В додзё

Существуют места, в которых линейное время не имеет никакой власти. Места, в которых тревоги и проблемы можно оставить у двери, и где голос глубочайшего осознания нашептывает на ухо душе. Священные пространства, в которые мы приходим, чтобы найти себя, и из которых уходим измененными и восстановившимися.

Некоторые из народов американских индейцев говорят, что парная — это чрево Земли. Входящие в нее погружаются в очищающую купель, которая смывает пыль повседневной жизни. Когда люди выходят из темноты и жара парной, то видят мир новыми глазами, с невинностью только что возродившихся существ.

Парная, собор, священная гора, храм, додзё боевых искусств... в этих местах магическая сущность пронизывает воздух, как будто законы, которые обычно нами управляют, исчезают, и все становится возможным. Именно здесь, вдалеке от социальных условностей, от спешки ритма, который нам на самом деле не свойственен; вдалеке от мнений других людей, от проблем, которые у нас, как мы считаем, есть — именно в таких местах за пределами времени наша истинная природа говорит с нами и учит нас жить.

В более-менее буквальном переводе с японского додзё — это «место, где находят путь», или, избавившись от поэтических украшений, «место просветления». По этим словам нетрудно понять, что для занимающихся боевыми искусствами додзё представляет собой нечто большее, чем физическое здание для занятий. Это церемониальный центр, где человек сталкивается со своими слабостями и растит зерна своей силы. Интенсивность тренировки не позволяет брать с собой в додзё повседневные проблемы и требует такой сосредоточенности, что в сознании не остается места для того, чтобы отвлекаться и преследовать разные цепочки мыслей. Входя в додзё, вы словно входите в иное измерение, где ваша социальная идентичность не имеет значения и является лишь бесполезным препятствием.

Как человек, который участвует в ритуале парной, сначала останавливается перед входом, чтобы пройти очищение дымом горящего шалфея, так мастер боевых искусств, прежде чем пересечь невидимую линию, которая отделяет додзё от остального мира, останавливается у дверей и выполняет традиционное приветствие (кланяется или прижимает правый кулак к левой ладони, в зависимости от традиции), тем самым объявляя о переходе из нормального состояния сознания в церемониальное пространство. После того, как граница пересечена, начинается обряд. Боец снимает одежду, которую носит в повседневной жизни, и надевает церемониальный костюм, соответствующий случаю: ги для дзюдо, доспех для кэндо или одну из шелковых униформ северокитайских боевых искусств. Каким бы ни был выбор, психологический эффект один и тот же. Как футболисты перед игрой или воины перед боем раскрашивают лицо боевыми цветами, так боец в додзё подает своему сознанию сигнал, что наступает время настроиться на другую частоту. Для того чтобы подчеркнуть это изменение сознания, в начале урока мастер додзё, в котором я тренировался некоторое время, закрывал вход, задернув большую завесу, и велел ученикам оставить общество за порогом.

В течение пары часов занятия мы встречаемся с таким количеством символов и ритуальных действий, что любому антропологу хватило бы на целую жизнь. Додзё — это одно из немногих нерелигиозных мест в нашем обществе, где взрослые дают себе разрешение достичь прямого контакта с мифом. В додзё человек может ощутить принципы и идеи собственными мускулами и прийти в контакт с архетипом воина социально приемлемым способом.

Дата добавления: 2015-10-31