Дискурс как чтение

Принципиально несущественным представляется закрепленное в обыденном сознании распределение "ролей" в творческом процессе ("писатель пописывает, читатель почитывает"). Применительно к практике семантизации-осмысливания этим противопоставлением можно и даже нужно пренебречь. По отношению к механизмам смыслообразования и семантизации смысла читатель и писатель вполне равноправны.

Эта идея давно получила права "гражданства". Мысль И.Анненского: "...само чтение поэта есть уже творчество", - в наше время получила и научное подтверждение: читатель, по мысли М.М.Бахтина, "продолжает творчество"³⁹ писателя, раскрывая для себя смысл литературно-художественного текста. В своем логическом завершении данная концепция вообще отводит читателю роль создателя художественного произведения на основе текста: только читатель "вещь в себе" (текст) делает "вещью для себя" (произведение). По Ц.Тодорову, эстетическая ценность произведения выявляется лишь "в тот момент, когда произведение вступает в контакт с читателем"⁴⁰.

Поэтому и не существует принципиального различия между процедурами письма и чтения ("чтение-письмо" - так именует этот двуединый процесс практика современного постструктурализма⁴¹), а если такое различие и делается, то только в операционных целях.

Читатель, осмысливая текстуальные значения через соотнесение их с постоянно видоизменяющейся внетекстовой реальностью и ранее возникшими смыслами, означивает их в процессе чтения, создавая собственный вариант текста-произведения, который может быть зафиксирован в читательском сознании, памяти, а также иными средствами, среди которых - переписывание полюбившегося стихотворения в альбом, цитирование в собственном тексте и т.д.

В случае, если читатель является еще и профессиональным писателем, прочитанный "чужой" текст органично входит в его текст собственный ("A poet is what he reads" - И.Бродский) - как материал цитации.

При этом процитированное в собственном тексте чужое стихотворение или его семантически значимый отрывок, даже следуя текстуально источнику цитирования, как механизм смыслообразования существенно отличается от него, так как "вписан" в иную синтагматику, продиктованную внетекстовыми структурами реципиента. Обращаясь к Данте (и его творчеству в целом, так как само имя великого флорентийца "маркирует" присутствие всего корпуса текстов в тексте принимающем), А.Ахматова в известном стихотворении ("Муза") предлагает читателю "своего" Данте, свой вариант прочтения его литературных текстов и его жизни, которую также можно понимать как текст. В свою очередь, и читатель, приступая к чтению ахматовского стихотворения, вводит в возникший "полилог" свой вариант Данте - даже в том случае, если (почему бы не представить себе такую ситуацию?) он не знает, кто это такой, и в дискурсе как чтении-письме с его стороны участвует "минус-Данте".

Такая постановка вопроса выводит нас на проблему литературного процесса.

Дата добавления: 2015-10-30