Falling Off The Face Of The Earth / Исчезнуть с лица земли

— Не надо, — сказала Рику Кейт, качая головой.

Он терпеливо посмотрел на нее, его ладонь все еще лежала на ее руке.

— Позволь мне помочь тебе.

— Я могу это сделать.

— Кейт…

— Не надо, — повторила она, и на сей раз этот был то же голос, которым она предупреждала подозреваемого, что не шутит.

Рик отошел и наблюдал за тем, как она поднималась с больничной койки, на которой провела пять дней. Пять дней настоящего ада. Когда Рик проснулся утром после первой ночи, проведенной Кейт в больнице, изменения уже завершились. Хихикающая, нежная Кейт исчезла, и он ничего не мог с этим поделать.

Кейт сделала первый шаг и покачнулась, а когда руки Рика поднялись, чтобы поддержать ее, она послала ему убийственный взгляд. Он смело встретил его, готовый быть столь же упрямым, как и она, и она сделала еще один шаг, продолжая смотреть на него. Первые несколько шагов по утрам всегда были медленными, но после этого все шло прекрасно. Даже если так и не было, то она не признавала этого.

Слава Богу, не было никаких осложнений. Доктора вчера сказали им, что ее восстановление проходило прекрасно, фактически быстрее обычного и через два дня они выпишут ее из больницы. Рик не мог дождаться возможности привезти ее домой. Он надеялся, что переезд из больницы в лофт вернет ее, но часть него сознавала, что они далеко от подшучивания и кухонных столов.

— Детектив Беккет, — четко прозвучал голос доктора Митчелла, и Кейт с Риком направили взгляды к двери и увидели рыжеволосого улыбающегося хирурга. — Встали и двигаемся?

— Кейт, — ответила она. Рик взглянул на нее. Он не мог не заметить, насколько плотно были сжаты ее губы или вызова в ее глазах, которые будто подначивали хирурга возразить ей. — И, да. Чувствую себя прекрасно.

— Превосходно, — сказал Митчелл, входя в палату. — Никакой боли?

— Нет, — быстро ответила Кейт.

— Небольшая после окончания действия препаратов, — поправил Рик, чем заработал еще один убийственный взгляд.

Митчелл кивнул.

— Это нормально. Вы уже опережаете все сроки, дет… Кейт.

— Вы выписываете меня через два дня? — спросила Кейт.

— Если все пойдет так же успешно, да.

— Тогда к тому времени я хотела бы прекратить принимать лекарства.

Рик и Митчелл уставились на нее. Кейт спокойно выдержала их взгляд.

— Не уверен, что это хорошая идея, — сказал Митчелл. — Вы и так уже восстанавливаетесь быстрее обычного, и мы не хотим ускорять этого…

— Я могу с этим справиться, — перебила Кейт. Когда Митчелл ничего не ответил, она продолжила. — Это мой выбор, не так ли? Хочу я их или нет?

Она уже знала ответ, так что это в действительности не было вопросом, а скорее напоминание, и Рик задался вопросом: понял это так же и Митчелл.

— Да, — подтвердил Митчелл. — Это ваш выбор.

— Я не хочу их.

— Как ваш доктор, детектив…

— Кейт, — перебила она. Ее голос для подозреваемых вернулся. — Я ценю ваше беспокойство, доктор Митчелл. Но со мной все будет прекрасно.

Митчелл знал, что проиграл, поэтому после долгой паузы кивнул.

— Хорошо. Я сообщу медсестрам.

Он вышел, а Кейт избежала взгляда Рика и сделала несколько шагов. Рик наклонился и схватил ее за локоть.

— Кейт.

Она на него не смотрела. Она попыталась вырвать локоть из его руки.

— Что?

— Знаю, что ты хочешь поскорее прийти в норму, но…

— Не начинай, — ответила она, повернувшись к нему лицом. Это был медленный поворот, но один взгляд на ее лицо все сказал ему. — Я не нуждаюсь в подбадривающих разговорах, и ты не можешь заставить меня изменить мнение. Просто прекрати.

Боль охватила его с головы до ног, но он не отпустил ее руки.

— Почему ты не позволяешь мне помочь? — тихо спросил он ее.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты не можешь мне помочь.

***

Кейт сидела на своей больничной койке, глядя в окно, расположенное на расстоянии нескольких футов от нее, и пытаясь проигнорировать пристальный взгляд Рика. Он постоянно смотрел на нее. Кружил вокруг, беспокоился, суетился. Это только делало все хуже. Если бы он так не заботился, то было бы легче не подпускать его, то есть справиться со всем так, как она умела. Но ей так не везло. Он заботился, вероятно даже слишком сильно, и каждый раз, когда она огрызалась на него, на его лице появлялось то выражение боли, которое заставляло ее чувствовать себя чуть ли не чертовой ведьмой. Было проще сидеть в тишине и игнорировать его.

— Беккет.

Кейт посмотрела на дверь и увидела стоящего в дверном проеме Монтгомери.

— Капитан, — поприветствовала она. Слышать это слово из ее уст было как-то странно, но она не хотела задумываться над этим.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично.

Он кивнул, а потом посмотрел на Рика.

— Касл, я могу поговорить с детективом Беккет наедине?

Рик странно посмотрел на него, но не стал спорить.

— Конечно. Пойду выпью кофе. — Он посмотрел на Кейт. — Я вернусь через десять минут?

Кейт пожала плечами. Она видела боль, отразившуюся на его лице, но ничего не могла с этим поделать. Рик покинул комнату, еще раз взглянув на нее через плечо, но Кейт решила не встречаться с ним взглядом. Монтгомери посмотрел на нее после ухода Касла, но Кейт проигнорировала и это. Она снова смотрела в окно.

— Тебя скоро выпишут? — спросил Монтгомери.

Кейт взглянула на него, когда тот расположился на стуле, на котором несколько мгновений назад сидел Рик. Она кивнула.

— Сегодня. Как только подпишем бумаги.

— Готова выйти отсюда?

— Была готова еще неделю назад.

Подобие улыбки промелькнуло на губах Монтгомери.

— Не сомневаюсь. Просто отдохни, когда выйдешь отсюда, хорошо?

Кейт лишь кинула. Она не хотела этого и от него. Беспокойства, жалости и всего того дерьма, которое по мнению многих должно помочь, но не помогает. С другой стороны, она в действительности сама не знала, чего хотела. Иногда она хотела того, о чем просила в ночь происшествия с отцом: хотела Рика, нашептывающего ей что-то на ухо, держащего ее в своих объятиях и любящего ее; хотела, чтобы о ней заботились. Но в то мгновение, когда она тянулась к нему, что-то другое одерживало верх; что-то, с чем она не могла бороться, и внезапно она не хотела никого рядом, особенно его. Она чувствовал себя наподобие проклятого маятника.

Монтгомери неловко поерзал на стуле, и Кейт внимательно посмотрела на него. Он был здесь не для того, чтобы проведать ее. Что-то произошло.

— Сэр? — позвала она. — Вы по какой-то причине хотели поговорить со мной?

— Да. Знаю: предполагалось, что это будет день празднования, поэтому прошу прощения, что вынужден сделать это сейчас.

— Сделать что?

— Полагаю, ты знаешь, что Касл был оправдан. Окружной прокурор решил не поддерживать обвинения, так как Касл стрелял лишь для того, чтобы спасти тебя.

Кейт кивнула.

— Да. Он сказал это утром. Разве это не хорошая новость?

— Да. — Он долго смотрел на нее, а потом вздохнул. — Плохая новость заключается в том, что, хотя Касла не считают ответственным, департамент решил, что кто-то все же должен отвечать.

Кейт посмотрела на него.

— Каслу бы не пришлось стрелять в ДеЛукаса, если бы я не отправилась туда одна, — спокойно сказала она. Чувство вины взяло верх, и это была одна из причин, по которым она не хотела больше видеть Рика. Она видела его в костюме и галстуке после того, как его допросили словно преступника из-за того, что он пытался защитить ее. Защитить ее в ситуации, которая была полностью ее виной.

Монтгомери кивнул.

— Это больше не обычный запрос, Беккет. Это полное расследование.

Кейт почувствовала тошноту. Полное расследование. Это означало «все», включая и ее отношения с Риком. Он следовал за ней тенью каждый день и повлиял на ее действия как детектива. Их отношения собирались рассматривать под микроскопом.

— Когда слушанье?

— Через неделю, если начинать считать с завтрашнего дня.

Кейт оцепенело кивнула в ответ. Она уставилась на свои руки. Часть нее надеялась, что Монтгомери просто оставит ее с этим и даст ей время побыть наедине с самой собой до возвращения Рика, но ей не повезло.

— Они уже со всеми нами переговорили, Беккет. Со мной, мальчиками и Андерсоном… они даже говорили с чертовым мэром. Мы ясно дали понять. Что они должны принять во внимание все дело. Мы все прикроем тебя.

Внезапно ее ногти стали для Кейт самой интересной вещью в мире.

— Я ценю это, сэр, но я нарушила правила. Я поставила Касла в положение, в котором никогда не должен находиться гражданский. Если Управления сделает исключение для меня, то они окажутся перед необходимостью делать исключения и для других детективов, а департамент не может на это пойти.

— В твое дело вовлечены особые обстоятельства…

— И почему это? — заспорила Кейт, наконец-то, взглянув на него. — Потому что я позволила ДеЛукасу добраться до меня? Потому что он напал на моего отца? Или потому что я встречаюсь с Ричардом Каслом?

— Потому что я был должен лучше смотреть за тобой. Андерсон и я не должны были спускать с тебя глаз. — Монтгомери значительно посмотрел на нее. — Вы хороший полицейский, детектив.

— Хороший полицейский не становится объектом расследования Управления внутренних дел.

— Ты знаешь, что это не так. Иногда мы должны сделать невозможный выбор, Беккет. И иногда этот выбор дает о себе знать.

Кейт уставилась на него: что-то в его словах нашло отклик в ее душе. Она решила, что это связано с порывом тревоги.

— Вы тоже под расследованием, не так ли?

Его молчание было достаточным ответом, и Кейт почувствовала подступающую тошноту. Не только Рик. Рой тоже. Она, возможно, разрушила свою собственную карьеру. Она провела Рика через то, через что он никогда не должен был проходить. Но ее собственный капитан… она, возможно, лично лишила его возможности на будущее повышение.

— Со всем этим можно справиться, Беккет, — любезно сказал Монтгомери. — Ты не сделала ничего, чего не сделал бы я на твоем месте. Ты сделала то, что должна была сделать. И я обещаю сделать все, чтобы удостовериться, что это благополучно для тебя закончится.

Кейт снова посмотрела в окно, желая, чтобы он ушел, и зная, что он этого не сделает до возвращения Рика. Она чувствовала, как стены окружили ее, не давая дышать, но ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

***

Алексис разбудил крик, который пытались заглушить.

Она села прямо на постели, ее сердце часто билось, а одеяло было прижато к груди. Она быстро осмотрела комнату в поисках источника, пока не поняла, что это было.

Кейт.

Алексис печально вздохнула, когда посмотрела на часы. 3:13. Бедная Кейт. Она приехала домой из больницы неделю назад и каждую ночь, обычно не один раз за ночь, просыпалась от собственного крика. Папа сказал, что доктора выписали рецепт на снотворное, которое вызовет сон без сновидений, но Кейт отказалась их принимать. Она не пила ничего, кроме «Алив»[8] пять раз в день, и иногда ничего не ела. Папа ненавидел это, но не мог бороться с ней.

Но все же они боролись. Постоянно. Не обычно, без криков или подтруниваний, которые Алексис всегда считала забавными. Это было что-то другое. Борьба, которая в действительности проходила без сражений. Резкие взгляды и прикосновения, которые походили на перетягивание каната, потому что папа всегда прижимал ее к себе, а Кейт всегда отстранялась от него. У них появился новый способ произносить имена друг друга, и Алексис была уверена, что иногда они вели целые беседы, не произнося ничего, кроме имен друг друга.

Алексис откинула покрывало и направилась к двери своей спальни. Она остановилась, когда подошла к ней, прислушиваясь.

— Кейт…

— Рик. Я просто хочу попить.

Вот оно. Имена. Когда Алексис перестала что-то слышать, то открыла дверь и выглянула в коридор. Кейт исчезла за углом, направляясь вниз, оставив ее отца стоять в дверном проеме спальни.

— Папа?

Он быстро повернулся и, когда увидел Алексис, улыбнулся.

— Эй, Тыковка. Она…?

— Разбудила меня? — Он кивнул. Алексис пожала плечами. — Ничего страшного. Она в порядке?

Он посмотрел через плечо, будто мог мельком увидеть Кейт. Когда он повернулся обратно, то на его лице было то же самое выражение, которое появлялось каждый раз, как Кейт отталкивала его.

— Не знаю.

Он всегда был честен с нею. Ничего не изменилось. Алексис сократила расстояние между собой и отцом так быстро, как только могла в три часа утра, и обняла его. Она была осторожна, так как не знала, зажили ли ушибы, нанесенные Стормом, но он крепко прижал ее к себе. Спустя много времени Алексис отстранилась.

— Могу ли я с ней поговорить?

Он пробежал пальцами по ее волосам.

— Не уверен, что это хорошая идея.

— Почему нет? Я провела с ней дома лишь один день до того, как мне пришлось вернуться в школу. Я скучаю по ней.

— Сейчас она не совсем в себе.

— Да. Я заметила.

Алексис впилась взглядом в отца, и после длинной паузы тот вздохнул.

— Хорошо. Но не надоедай ей, ладно? Если она не захочет говорить, то не дави на нее.

— Хорошо.

Он поцеловал ее в макушку, и Алексис подарила отцу еще одну улыбку прежде, чем направилась вниз. Кейт была на кухне, ее руки лежали на стойке, а голова была склонена. Алексис задержалась на лестнице, неожиданно испытав сомнение в том, что это было такой уж хорошей идеей, но Кейт увидела ее прежде, чем та успела подняться обратно наверх.

— Алексис, — сказала она, ее голос сорвался. Она откашлялась.

Алексис улыбнулась.

— Привет.

— Я разбудила тебя? — Она немедленно выпрямилась. — Сожалею…

— Нет, все в порядке, — быстро перебила Алексис. — Я читала.

Это не была улыбка, но уголок рта Кейт немного приподнялся.

— В три утра?

Алексис пожала плечами. Она была ужасной лгуньей, но не хотела, чтобы Кейт плохо себя чувствовала от того, что разбудила ее.

— Да. Для урока. Шекспир. Я хотела бы, чтобы Бенедикт и Беатриче перебороли себя и были уже вместе.

На минуту в воздухе повисла тишина, а затем Кейт почти улыбнулась.

— «Много шума из ничего», да?

Алексис усмехнулась.

— Вы читали?

— В колледже. Это одно из моих любимых произведений.

Алексис прошла на кухню к Кейт, продолжая улыбаться.

— Мое тоже. Мне нравится Беатриче. Один человек в моем классе говорит, что Беатриче… ведьма. Потому что она так скупа с Бенедиктом, знаете? Но она лишь пытается защитить себя. Думаю, это восхитительно.

Кейт уставилась на подростка.

— Ты думаешь?

— Да. Я имею в виду, это хорошо, так как друзья обманывают ее, или она бы никогда не узнала, что влюблена в Бенедикта. Но все же. Она мне нравится. Она сильная и независимая. Я восхищаюсь такими женщинами.

Алексис послала Кейт самый многозначительный из всех своих взглядов, желая дать понять детективу, что часть причины того, что ей нравится Беатриче, заключалась в том, что та напоминала ей Кейт. Кейт не ответила. Алексис остановилось с другой стороны стойки, и они обе избегали смотреть друг на друга некоторое время. Тишина становилась все более тяжелой с каждым мгновением, пока они обе не заговорили.

— Ну, я…

— Кейт…

Они обе замолчали. Алексис почувствовала, как румянец выступил у нее на щеках, и Кейт кивнула ей.

— Давай.

Алексис сделала глубокий вдох.

— Хм… я лишь хочу сказать: я рада, что ты в порядке. — Кейт приподняла брови, и Алексис смущенно опустила взгляд на стойку, когда попыталась завершить свою мысль. — Я имею в виду, что знаю, что вы с отцом были вместе лишь месяц или два, но… — Алексис затихла и, наконец, набралась сил посмотреть на Кейт. — Мне нравится, что ты здесь с нами. Ты часть семьи.

Ничто не изменилось на лице Кейт, поэтому Алексис вновь опустила взгляд на свои руки.

— Я боялась потерять тебя, — прошептала она.

Кейт ничего не говорила в течение долгого времени, а когда все же сказала, то ее голос так ужасно дрожал, что Алексис посмотрела на нее, боясь, что та заплачет. Она не плакала.

— Сожалею.

Алексис покачала головой.

— Это не твоя вина. А вина того сумасшедшего. Так или иначе, я просто хотела, чтобы ты знала: я рада, что ты в порядке.

Кейт прикусила губу, и Алексис сделала движение даже прежде, чем поняла, что собирается сделать. Она обошла стойку и мягко обняла детектива. Алексис закрыла глаза, наслаждаясь одной из редких возможностей, которые она имела, чтобы обнять Кейт. Она пыталась проигнорировать то, как была напряжена спина Кейт, и задалась вопросом: также чувствовал себя ее отец, когда Кейт отталкивала его.

***

Встреча Кейт с представителями Управления внутренних дел была назначена на 10 утра вторника.

Несмотря на бледность и отсутствие улыбки, она выглядела хорошо. Рик смотрел на то, как она сидела напротив него в ожидании, скрестив ноги и положив руки на колени. Она была в черном брючном костюме, немного более консервативном, нежели обычно, но это было понятно. Каблуки ее туфель тоже были ниже. Она собрала волосы и нанесла макияж, впервые с момента выхода из больницы, но даже, когда она так постаралась выглядеть детективом Беккет, ей это не удалось. Что-то пропало. Уверенность, возможно. Равновесие. «Я-могу-пнуть-твою-задницу-не-прекращая-улыбаться», что приводило Рика в восторг с первого дня.

— Детектив Беккет?

Голова Кейт повернулась в сторону, откуда раздался голос, и пристальный взгляд Рика последовал туда же. Чиновник, мужчина в сером костюме, указал на дверь рядом с собой.

— Мы готовы принять вас.

Кейт поднялась, и Рик встал рядом с ней.

— Я буду здесь, — сказал он достаточно тихо, чтобы мужчина в костюме не смог его услышать. Кейт бросила взгляд в его сторону, и впервые за все эти дни Рик увидел там оттенок страха.

Она кивнула.

— Хорошо.

Это было лишь одно слово, но ее тон дал ему понять, что за все эти дни она была ближе всего к тому, чтобы подпустить его к себе. Он хотел подойти ближе, но знал, что не может этого сделать, не с этим парнем в костюме, наблюдающим за ними. Вместо этого он улыбнулся.

— Все будет в порядке.

Она кивнула ему, скорее профессионально, нежели как-то еще, и исчезла. Рик уставился за закрывшуюся за ней дверь, так затерявшись в собственных мыслях, что подскочил, когда Монтгомери появился рядом с ним.

— Касл.

— Боже! — пробормотал Рик, от удивления отойдя на несколько шагов от капитана. Он увидел Райана и Эспозито, стоящих позади Монтгомери, и послал им недоверчивый взгляд. — Откуда пришли, парни?

— Мы были здесь, — ответил Монтгомери. — Мы знали, что Беккет не захочет никого видеть до того, как зайдет туда, поэтому мы ждали.

Рик кивнул.

— Верно. Это мило. Я имею в виду, что это немного жутко, но хорошо.

Монтгомери не улыбнулся.

— Как она?

Юмор Рика мгновенно исчез. В конечном итоге это не было чем-то большим, нежели слабой попыткой.

— Не хорошо.

Монтгомери ждал, и Рик продолжил после того, как занял стул, на котором сидел ранее.

— Она не пьет таблеток, поэтому не может спать. А когда спит, то ей снятся кошмары. Она не ест. Лишь говорит. — Рик замолчал, тяжело вздохнув, и его следующие слова были скорее вырвавшейся мыслью, нежели суждением. — Каждый раз, как я к ней прикасаюсь, она вздрагивает.

Монтгомери сел рядом с ним.

— А консультации?

Рик покачал головой.

— Она была лишь на двух приемах. Она не хочет с ним разговаривать. Каждый вечер она ходит проведать отца и не позволят мне сопровождать ее, поэтому я думаю, что возможно она говорит с ним. Но дело в том, что он ничего не может ответить, вы же знаете? Но медсестры говорят, что она просто сидит в палате. Не произнося ни слова.

Рик посмотрел на Монтгомери, как раз в то время, когда капитан задал свой следующий вопрос.

— А что относительно тебя, Касл? Ты говоришь с кем-то?

Рик кивнул.

— Да. Два раза в неделю.

— Хорошо.

Некоторое время никто не произносил ни слова, и единственным звуком были шаги Райана и Эспозито, когда те направились, чтобы занять стулья напротив Рика и Монтгомери. Рик смотрел на свои руки, думая о консервативном черном костюме Кейт, низких каблуках и пустых глазах. Чертово Управление внутренних дел. Если и было время, когда Кейт нуждалась в уверенности в своей работе, то это было именно сейчас.

— Каков худший вариант развития событий? — резко спросил Рик.

Монтгомери посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду Кейт. Это слушанье. Каков наихудший вариант событий?

Монтгомери вздохнул.

— Она может быть уволена. Или будет вынуждена выйти в отставку. Возможно даже, что ее понизят до патрульного так, что она больше не сможет стать детективом.

Рик уставился на капитана. Больше не детектив? Уволена? Проклятый ДеЛукас. Даже когда его больше нет, он смог сделать жизнь Кейт сущим адом.

— Но они не сделают этого. Не так ли?

Монтгомери долго смотрел на Рика прежде, чем заговорить.

— Лучший вариант развития событий заключается в том, что она получает выговор и временно отстраняется с сохранением жалования.

— Надолго?

— Пока не будет допущена психологом. Это означает, что, в конечном счете, она должна будет поговорить об этом.

Рик замер.

— Психолог? Она не будет разговаривать с еще одним психологом.

— Ей придется, если она захочет вернуть свой значок.

Рик пробежал рукой по волосам и вздохнул.

— Она не будет.

***

Кейт никогда раньше не была по другую сторону на допросе. Но уже успела возненавидеть это.

Она сидела на одной стороне длинного стола, изящно расположившись на стуле с высокой спинкой, приготовленном для нее. По другую сторону стола сидело трое мужчин, один из которых был тем, кто пригласил ее сюда. Кейт заметила толстую коричневую папку с ее именем, лежащую на столе перед мужчиной прямо напротив нее, и на секунду у нее перехватило дыхание. В Управлении внутренних дел были папки для каждого полицейского, состоящего службе. Кейт задалась вопросом: что было в ее деле и как долго они собирали информацию. Могло ли дело ДеЛукаса быть таким толстым? Или там также были и другие вещи, например, премии, которые она получала, или список произведенных ею арестов?

— Доброе утро, детектив Беккет.

Кейт вежливо улыбнулась человеку, сидящему напротив нее. У него были темные волосы и темные глаза, и его улыбка высветила ряд очень ровных и очень белых зубов.

— Доброе утро, — ответила она.

— Вы готовы начать?

— Да.

Человек с темными волосами обратился к соседу справа.

— Флетчер?

Человек в сером костюме сначала поерзал на стуле. А потом взглянул на Кейт.

— Детектив Беккет, вы клянетесь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, да поможет вам Бог?

Кейт кивнула.

— Клянусь.

Человек с темными волосами кивнул.

— Прекрасно. Давайте начнем. В интересах принятия лучшего решения для вас и отдела, мы хотели бы услышать ваше изложение дела с самого начала.

Кейт непонимающе посмотрела на него.

— С начала? — повторила она.

— Да. Мы хотим, чтобы вы начали с рассказа о том, зачем пошли увидеться с доктором ДеЛукасом в первый раз.

Сердце Кейт замерло. Почему она пошла в первый раз? Они… они хотят поговорить о ее матери?

Человек с темными волосами открыл папку.

— В вашем деле говорится о том, что вы пошли к доктору ДеЛукасу из-за эмоциональной неспособности смериться с тем, что убийство вашей матери не было раскрыто. Это верно?

Острая боль от удара охватила Кейт, начавшись ниже ребер и распространившись по всему телу. Это не могло быть правдой. Это могло быть лишь ночным кошмаром.

— Да, — удалось выдавить ей.

— И это сказывалось на выполнении ваших служебных обязанностей?

Кейт сглотнула.

— Извиняюсь, но какое это имеет отношение к смерти доктора ДеЛукаса?

Человек с темными волосами любезно улыбнулся.

— Детектив Беккет, мы знаем о вашей безупречной служебной характеристике. Однако мы беспокоимся о вашей эмоциональной компетентности.

— Моей… компетентности?

— Это не первый раз, когда что-то личное затронуло вашу работу. Убойный отдел тяжелое назначение, детектив. Мы просто пытаемся понять, является ли это лучшим назначением, учитывая ваши личные обстоятельства.

— Какие обстоятельства?

— Бесспорно, данное дело оказало на вас огромное влияние. Ваш отец в коме. Гражданский, следующий за вами тенью, мужчина, с которым у вас романтические отношения, вынужден был выстрелить в другого человека, чтобы спасти вам жизнь. Мы беспокоимся, что эти события могут быть косвенным результатом ваших проблем, связанных со смертью матери. Нужно, чтобы вы начали с самого начала, и это поможет нам определить, способны ли вы в психологическом плане продолжать быть детективом полицейского управления Нью-Йорка.

Кейт больше не могла дышать, но неожиданно дыхание престало иметь значение.

Название этой главы совпадает с названием песни Келли Кларксон.

Cry / Плач

Кейт неподвижно сидела на диване в лофте Рика, погрузившись в уныние. Она была в своих любимых рабочих штанах и простом красном свитере, она собрала волосы и нанесла макияж. Рядом с диваном стояли ее черные тапочки. Она подобрала под себя ноги и рассеянно грызла ногти.

Она мельком взглянула на часы, а затем продолжила грызть ногти. Через час она должна быть в городе на Хадсон-Стрит, чтобы выслушать вынесенное по ее делу решение Управления внутренних дел. Через час она узнает, позволят ли ей снова стать детективом Беккет или нет. Официальное решение Управления может все изменить, но Кейт знала, что для нее уже все изменилось. Она уже изменилась.

— Привет.

Кейт подняла взгляд на Рика, стоящего в дверном проеме кабинета и держащего руки в карманах. Она пыталась улыбнуться, но все что удалось ей сделать, так это сжать их.

— Привет.

Он направился к ней и сел рядом на диван. Он дотронулся до ее руки и отодвинул ее ото рта, чтоб она не могла больше грызть ногти. Кейт наблюдала, как он положил ее ладонь себе на колено и начал водить кончиками пальцев по ней, сперва к запястью, а затем обратно.

— Нервничаешь?

— Нет.

— Даже чуть-чуть?

— Нет.

Он ничего не сказал, но она знала, что он ей не поверил. Она даже сама себе не верила, но это не имело никакого отношения к нервам, как думал Рик.

— Кейт. — голос Рика был мягок, и она посмотрела на него. Он поднял руку и отвел прядь волос, упавшую ей на лицо, а затем погладил ее щеку. — Ты лучший детектив, который когда-либо работал в этом городе. Они будут дураками, если позволят тебе уйти.

Она отклонилась от его руки.

— Я нарушила правила.

— У тебя не было выбора.

— У нас всегда есть выбор. Полицейские должны быть уверены, что люди следуют правилам. А что если мы сами им не следуем?

Рик многозначительно посмотрел на нее.

— Ты сделала то, что должна была сделать. Ты спасла мне жизнь.

Кейт прикусила язык, так как если сказать ему, что, прежде всего, именно ее ошибка подвергла его опасности, то это лишь станет началом ссоры. Вместо этого она кивнула и попыталась скрыться от его взгляда. Рик притянул ее к себе и мягко поцеловал в макушку.

— Они вернут тебе значок, Кейт. Ты в мгновение ока станешь самой собой.

Кейт прикусила губу. Какой именно «собой»? Детективом Беккет? Как она могла вернуться, будто ничего не произошло? Будучи там, сидя перед Управлением внутренних дел, вспоминая каждую ошибку, которую допустила… она не понимала, как когда-нибудь смогла бы вернуться. Она облажалась. Не просто забыла зачитать подозреваемому права Миранды[9] или без подготовки оказалась в сложной ситуации. У нее на руках кровь семи человек. Кровь, которую не смоешь, как бы она ни старалась. Детство Брэдли закончилось, Алексис чуть не потеряла отца, и, Боже, Рик убил человека.

Дело было даже не в детективе Беккет, к которой она не могла вернуться. Дело было во всем. Как она могла жить с Риком и Алексис, зная, что ее работа подвергает их опасности? Зная, что ее ошибка чуть не стоила им всего, и что будущие ошибки будут стоить также дорого? Как она могла играть роль в жизни Алексис, не признавая, что ее работа может вынудить Алексис столкнуться с такой же потерей, которую перенесла Кейт больше десяти лет назад?

Что, если она не вернет свой значок? Жизнь без звания детектива была настолько ей чужда, незнакома, что она неожиданно почувствовала тошноту. Кроме неизвестности было кое-что еще более устрашающее: понимание того, что если бы ей пришлось уйти в отставку или она была бы уволена, то это не было бы самым плохим. Возможно, это было бы… облегчением.

Страх поедал ее, но Кейт заставила себя проигнорировать его. Она дотронулась руки Рика и пожала ее, когда сама отстранилась от него.

— Купишь мне кофе по дороге?

Его улыбка ослепляла, и Кейт боролась с чувством вины, когда он прижал свои губы к ее, прежде чем ответить.

— Конечно.

***

Рик спал рядом с Кейт, его голова откинулась на спинку дивана. Алексис была в кресле рядом с диваном, свернувшаяся клубочком, и тоже спала. На экране был «Лучший стрелок». Кейт выбрала фильм, но не смотрела его. Остатки двух больших пицц из «Итальяно Джо» расположились на журнальном столике в компании пустых банок из-под содовой. Это были остатки от празднования хороших новостей от Управления внутренних дел.

«Два месяца оплачиваемого административного отпуска, — сказал Кейт темноволосый мужчина. — Через два месяца вы будете обязаны посещать ведомственного психолога два раза в неделю, и мы будем следить за вашими успехами. Психологическая оценка, которую мы требовали, дала диагноз «Посттравматическое Стрессовое Расстройство». Психолог будет работать с вами, чтобы облегчить признаки, таким образом, вы будете готовы вернуться к работе после отпуска».

Кейт передала все Рику слово в слово, и он неуверенно посмотрел на нее, когда она упомянула терапию, будто ожидал, что она откажется от нее. Она не отказалась. Она ничего не добавила к их словам, а затем позволила ему расслабиться от хороших новостей. Нетрудно было все списать на усталость, когда он спросил, почему она не взволнована. Кроме ежедневных посещений отца, встречи с Управлением внутренних дел были единственным временем, когда она покидала лофт. Находясь за пределами реального мира, в постоянном напряжении от того, что провела большую часть времени, пытаясь забыть… это изнурило ее.

Они вернулись в лофт и передали новости Алексис, которая предложила ночь кино с пиццей из «их места». Кейт оцепенело кивнула, выдавив улыбку, а закончилось все этим: Рик и его дочь заснули, вероятно от сильного волнения. Кейт же не смогла бы заснуть, даже если бы захотела.

Мысли, которые она раньше смогла отодвинуть, опять начали ее беспокоить, медленно и уверенно просачиваясь в ее мозг, наподобие жидкого клея. Они перекрывали все, проникали везде до тех пор, пока она не могла больше думать ни о чем, кроме того, о чем думать не хотела.

Что, если она больше не была полицейским?

Что, если она уйдет от всего этого? От убийств, жертв, доказательств. От того, как страдала ее душа каждый раз, когда она переступала желтую ленту на месте преступления. Что тогда? ДеЛукас не просто сломал ее, он разрушил ее уверенность и веру в собственные силы, ее способность рассматривать работу как возможность помочь людям, а не как угрозу собственной жизни и душевному спокойствию близких. Что произойдет, если она просто… уйдет?

Она осмотрела на спящего Рика, и перед ее мысленным взором начала мелькать история их отношений, подобно фильму, мерцающему на экране перед нею. Она познакомилась с Риком как детектив полиции Нью-Йорка Кейт Беккет. Причина их отношений, независимо от того факта, что долгое время это были чисто профессиональные отношения, заключалась в том, что она была детективом. Она была его музой, потому что была детективом. Часть ее привлекательности для него заключалась в том, что она была детективом.

Я влюбился в детектива полиции Нью-Йорка Кейт Беккет».

Он сказал это. Сказал именно в той библиотеке своего особняка, которая теперь преследовала ее по ночам. Он влюбился не в Кейт Беккет. Не в Кейт. В детектива Кейт Беккет.

Дата добавления: 2015-10-23