Читайте также: |
|
- Вы едете до Кале?
- И дальше до Дувра, Лондона и, может статься, до замка в окрестностях Эдинбурга, где я смогу вздохнуть спокойно.
- Но это же почти невозможно... - лицо призрака на этих словах снова сереет, надежда угасает. Минерва видит это, принимает решение. - Нет, нет, подождите! Невозможно...без меня. Я провожу Вас до Кале и на тот берег, и до Дувра.
- Но вы же меня совсем не знаете!
- Не знаю, но я думала о вас еще в детстве. Девятилетней девочкой я бродила по болотам и топям в поисках баскервильской собаки.
- Да, все верно... Вы англичанка, а англичане верят.
- Правильно, верим лучше американцев, которые всегда в чем-нибудь сомневаются. Французы? Прожженые циники. Англичане лучше всех. Едва ли не каждый лондонский особняк имеет свою "туманную леди", рыдающую на лужайке в предрассветные часы.
В этот момент, когда туманный пассажир только расслабился, по коридору снова повалили люди, пьяные и веселые, шумя и хохоча. Кто-то заглядывает в купе, повисая на двери. Пассажир сникает, начинает сползать по сидению, Минерва вскакивает и отгораживает купе от толпы, передвинув немного декорации (подумать, как это будет выглядеть). Вернувшись на место, она садится удобней и решает реабилитировать состояние своего спутника.
- Так давайте все же разберемся, кто вы такой.
Пассажир слабо улыбается и начинает свой рассказ.
- Последние двести лет я "жил" в одном из пригородов Вены. Чтобы выстоять под натиском атеистов, равно как и людей истово верующих, я скрывался в пыльных катакомбах библиотеки, поддерживая свою жизнь древними мифами да кладбищенскими историями, и лишь изредка, ночами, позволяя себе попировать паническим ужасом... По мере того как замки обращались в руины либо их владельцы сдавали свои зачарованные сады женским клубам да гостиничным предпринимателям, мои соотечественники по незримому миру все редели в числе. Лишившись пристанища, мы, призрачные скитальцы, все глубже погружались в трясину сомнений, неверия, насмешек и откровенного издевательства. Людей становилось все больше, веры — все меньше, выдержать это было почти невозможно, и все мои призрачные друзья бежали. Я не знаю, куда. Я остался один, и теперь я пытаюсь пересечь на этом поезде Европу, добраться до какого-нибудь надежного, дождем и туманом пронизанного замка, места, где люди не разучились еще бояться шорохов и стука и неприкаянных душ. Я стремлюсь в Англию, в Шотландию!
- А как ваше имя? - после некоторого молчания.
- У меня нет имени, — прошептал изгнанник. - Тысячи туманов навещали наш семейный участок, тысячи дождей пропитали мою могилу. Солнце и вода начисто стерли следы резца с моего надгробия. Мое имя исчезло. Но зачем… - Он открыл глаза. - Зачем вам это? Почему вы мне помогаете?
- Для интереса, - без мгновения задержки и сама же улыбается, услышав этот, единственно верный ответ.
- Интерес?!
- Я еще не так стара, поэтому нельзя сказать, что многие годы я вела пыльную жизнь опилками набитой совы. Но ощущение это есть. Я не вышла замуж, и теперь, кажется, уже никогда не выйду. На моих плечах лежал уход за больной матерью и полуслепым отцом, а все остальное мое время было заполнено больничными палатами, умирающими людьми, криками по ночам и далеко не самыми приятными запахами. Так что я и сама нечто вроде привидения, вы согласны? С ранней юности наблюдать за тем, как старики умирают в одиночестве, как чересчур молодые матери оставляют своих детей на волю судьбы, как красивые барышни приезжают навестить своих неизлечимо больных супругов, делают скорбные лица и даже довольно убедительно плачут, в то время, как в коридоре ждут их новые пассии... Это довольно быстро убивает веру в лучшее и тяготит душу. А теперь я нашла наконец пациента. Небывалого, ни на кого, ни на что не похожего! Господи, да о такой задаче можно только мечтать! Я проведу вас сквозь строй поездных пассажиров, сквозь парижские толпы, затем поездка к морю, мы сойдем с поезда, сядем на паром! Все это будет предельно…
- Интересно! Да уж, мы публика интересная. Вот уж с чем не поспоришь, с тем не поспоришь.
Затем закрывает глаза и шепчет почти обреченно:
- Париж? Ну да, конечно...
Дата добавления: 2015-10-29; просмотров: 78 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Номер. Песенный или чтецкий. Или композицию из стиха и песни. | | | Короче, этот момент надо как-то ну вообще круто придумать. Чтецкий такой неожиданно массовый номер вроде как. |