Давление в кабине. 3 сезон, 4 эпизод – Оттери Сент-Мэри

АРТУР: Держите, парни – то есть, парень! Кофе для тебя, Дуглас, и кофе для тебя… может быть, чуть позже… Дуглас.
ДУГЛАС: Ты, случайно, не забыл, что Мартин сегодня не летит с нами, Артур?
АРТУР: Нет, вообще-то, не забыл. Просто я знаю только такое количество продуктов, чтобы сделать кофе на двоих.
ДУГЛАС: Но ты мог просто сделать половину того, что делаешь обычно.
АРТУР: Нет, не мог, потому что я узнаю, от чего делать половину, только тогда, когда сделаю, а когда я уже это сделаю, оно уже будет сделано.
ДУГЛАС: Что ж, ты прав. Я не думал, что ты подойдешь к проблеме с научной точки зрения. Слушаю, это Старбакс в Ирландском море.
МАРТИН: Дуглас, это Мартин.
ДУГЛАС: Привет. Наслаждаешься выходным?
МАРТИН: Нет. Дуглас, через какое время вы приземлитесь?
ДУГЛАС: Где-то через полчаса, а что?
МАРТИН: Отлично! Артур у тебя, в кабине?
ДУГЛАС: У меня, но не совсем в себе…
АРТУР: Привет, шкип! Так странно, правда? Ведь обычно, когда я здесь и слушаю, как кто-то говорит по рации, вы тоже здесь их слушаете, а вот теперь вы там, где обычно они, а я тут, где обычно вы и где обычно я, и сейчас я разговариваю с вами!
ДУГЛАС: Артур сегодня в философском настроении.
МАРТИН: Артур, мне нужно, чтобы ты мне помог.
АРТУР: Классно! Обожаю помогать!
МАРТИН: Видишь ли, это будет большая помощь, очень большая помощь.
АРТУР: Без проблем, шкип – я очень хороший помощник.
МАРТИН: Тогда, Артур… э-э… Дуглас, ты все еще слушаешь?
ДУГЛАС: Боюсь, у меня не очень большой выбор, Мартин.
МАРТИН: Ты не мог бы заткнуть уши?
ДУГЛАС: Бог свидетель, я не большой приверженец техники безопасности, но я не уверен, что затыкать уши во время управления самолетом – это хорошая мысль.
МАРТИН: Ладно. Артур, я в больнице, в Фиттоне.
АРТУР: Да вы что! С вами все в порядке?
МАРТИН: Нет, я вывихнул лодыжку.
ДУГЛАС: Ах, боже мой, как же тебя угораздило?
МАРТИН: Я… неважно, как.
ДУГЛАС: Мартин.
МАРТИН: Видишь ли, при объяснении техники безопасности очень полезно продемонстрировать как правильный, так и неправильный подход.
ДУГЛАС: Ты вывихнул лодыжку, пытаясь объяснить кому-то, как не вывихнуть лодыжку?
МАРТИН: В общем, Артур, ты ведь знаешь, что хотя я большую часть времени работаю пилотом, я также занимаюсь грузоперевозками.
АРТУР: Ага.
МАРТИН: Так вот, сегодня – если честно, прямо сейчас – я должен забрать пианино в Фиттоне и отвезти его в паб в Девоне.
АРТУР: Вот уж не думал, что это возможно с вывихнутой лодыжкой.
МАРТИН: Правильно, Артур, невозможно. Вот тут-то мне и понадобится твоя помощь. Мой фургон у аэродрома, адрес и запасные ключи от фургона – в ящике стола.
ДУГЛАС: Вот вам ключ от королевства, в королевстве город, в городе улица[1]…
МАРТИН: Дуглас, тсс! Артур, как ты думаешь, когда вы приземлитесь, сможешь ли ты… взять это все, найти мой фургон, заехать за мной в больницу, отвезти меня в Фиттон, загрузить пианино, а потом отвезти меня в Оттери Сент-Мэри?
АРТУР: Да без проблем. Ладно, пока!
ДУГЛАС: Ты уверен, Мартин? Артур? Ты считаешь это мудрым решением?
АРТУР: Эй!
МАРТИН: Знаю, знаю! Но… у меня же нет выбора!
АРТУР: Дважды «эй»! Я справлюсь.
ДУГЛАС: Что для тебя хуже: отменить заказ или положиться на Артура – Артура! – чтобы забрать и отвезти куда-то пианино – пианино! – за две сотни миль в фургоне – в фургоне?!
АРТУР: А что такого?
ДУГЛАС: А то, Артур, что ты - олух.
АРТУР: Я не олух! А что такое олух?
ДУГЛАС: Ты ведь знаешь, как ты себя ведешь, и как ты всё делаешь?
АРТУР: Ну?
ДУГЛАС: Так себя ведут именно олухи.
МАРТИН: Дуглас, ты забываешь, что я все время буду с ним, я буду все контролировать.
ДУГЛАС: Ах, конечно, в этом случае разве что-нибудь может случиться?!
МАРТИН: Но мне больше некого просить!
ДУГЛАС: Некого?
МАРТИН: Нет!
ДУГЛАС: Кхм.
МАРТИН: Серьезно? И ты согласен?
ДУГЛАС: Ну, мне все равно сегодня нечего делать, и всегда полезно, чтобы кто-нибудь был у тебя в огромном долгу.
АРТУР: Но мне ведь все равно можно поехать, да?
ДУГЛАС: Конечно!
МАРТИН: Нет, Дуглас, правда?
ДУГЛАС: Вполне! Свою роль я вижу как преимущественно управленческую, возможно, с некоторым количеством несложного вождения. Но если тебе надо перетащить пианино, нам понадобится перетаскиватель пианино.
АРТУР: Классно!

КЭРОЛИН: Да? А, это вы, привет.
АРТУР: Привет, мам! Я пропылесосил и запер ГЕРТИ, так что можно мне поехать в Девон?
КЭРОЛИН: В Девон?
АРТУР: Ага. Мартин с Дугласом везут пианино в какое-то место под названием… как его там… Хорьки Короля Генриха? Ежики О.Брайан[2]?
ДУГЛАС: Оттери Сент-Мэри.
АРТУР: Точно, и они сказали, что я тоже могу поехать. Можно, мам?
КЭРОЛИН: Артур, тебе двадцать девять лет. Тебе не нужно просить у меня разрешения на поездку в Девон!
АРТУР: Это значит «да»?
КЭРОЛИН: Да!
АРТУР: А ты тут не заскучаешь без меня?
КЭРОЛИН: Как-нибудь продержусь.
ДУГЛАС: Отлично! Ну, что ж, Артур. Ты бери ключи и адреса, а я поищу фургон.

ГЕРК: Слушаю, это Герк Шипрайт?
КЭРОЛИН: О, Герк. Это Кэролин Нэп-Шеппи. Ты все еще свободен сегодня?
ГЕРК: О, здравствуй. Хм, да, свободен.
КЭРОЛИН: Так вот, к моему великому разочарованию, разнообразные более интересные предложения сорвались, поэтому, хоть и неохотно, но я могу согласиться на обед, о котором ты так меня упрашивал.

МАРТИН: Так, нам сюда – в Лавры. Только говорить буду я, хорошо?
ДУГЛАС: Конечно.
АРТУР: Ага!
ДАМА: Да?
ДУГЛАС: Добрый день, мадам! Я - Дуг; это – Март и Арт. Мы – ваш «мужчина на час», вернее, «мужчины на часы».
МАРТИН: Здравствуйте, прошу прощения, не обращайте на него внимания. Я – Мартин Крифф, мы из «Перевозок с Икаром».
ДАМА: Ах, да, вы за пианино.
ДУГЛАС: С Икаром?
МАРТИН: Да, именно так.
ДУГЛАС: Но ты знаешь, что стало с Икаром, так ведь?
ДАМА: Оно здесь. Вытирайте ноги.
МАРТИН: Большое спасибо. Разумеется, знаю!
ДУГЛАС: Значит, ты специально назвал компанию именем первого неудачливого летчика в истории?
МАРТИН: Заткнись!
ДАМА: Вот оно.
ДУГЛАС: Ага! О, неплохо. Жаль отдавать такое в паб.
АРТУР: Ух ты, Дуглас, потрясающе! А теперь сыграй «Эти асы летающих в небе машин»!
ДУГЛАС: Еще чего.
АРТУР: Но это моя любимая!
ДУГЛАС: Я даже не имею представления, какая там мелодия.
АРТУР: Наверняка, знаешь! (поет дурным голосом) Вверх – вниз – и поворот, в петлю войдет, но не упадет…
ДУГЛАС: Знаешь, теперь у меня еще меньше представления о том, какая там мелодия. Но я могу сыграть тебе Шопена.
МАРТИН: Да, спасибо, Дуглас. Дама хочет, чтобы мы вывезли пианино, а не пускали ей пыль в глаза.
ДАМА: Я совсем не против. Как он чудесно играет!
ДУГЛАС: Вы очень любезны.
МАРТИН: Мы… у нас очень плотный график.
ДУГЛАС: Да, семь часов, чтобы проехать двести миль – каждая секунда на счету!
МАРТИН: Дуглас, прошу тебя!
ДУГЛАС: Конечно, Икар. Ладно, Артур, за работу! Артур обеспечивает мускульную силу в нашей небольшой операции, мадам. А я, хотя вряд ли вас это сильно удивит, мозг этой операции.
ДАМА: Непохоже, чтобы у него были подходящие для этого мускулы.
ДУГЛАС: Верно, но знали бы вы, насколько у него не подходящие для этого мозги.
ДАМА: А он вам для чего?
ДУГЛАС: Мартин? О, у нашего Мартина есть, пожалуй, самое важное!
ДАМА: Что же?
ДУГЛАС: Фургон.

ГЕРК: Привет, Кэролин.
КЭРОЛИН: А, это ты. Ты опоздал.
ГЕРК: Мы не назначали время.
КЭРОЛИН: Ты пришел позже, чем можно было вообразить.
ГЕРК: Значит, у тебя не такое уж богатое воображение.
КЭРОЛИН: Вот она, моя красавица. Ты слышала этого глупого опоздавшего дядьку?
ГЕРК: О, привет. Какая смешная собака!
КЭРОЛИН: Прошу прощения?
ГЕРК: Я сказал, что твоя собака - смешная.
КЭРОЛИН: Моя собака – не смешная.
ГЕРК: Тогда чья это собака? Эй, привет. Что это за порода?
КЭРОЛИН: Кокепу.
ГЕРК: Ах, кокепу. Ну, конечно, я бы ни за что не обозвал ее смешной, если бы знал, что это кокепу.
КЭРОЛИН: Это помесь пуделя и…
ГЕРК: Какаду?
КЭРОЛИН: И кокер-спаниеля. И она не смешная – между прочим, это благородное и верное животное.
ГЕРК: Ага, а как ее зовут?
КЭРОЛИН: Не важно.
ГЕРК: Как?
КЭРОЛИН: Ее кличка не имеет значения. Так, думаю, мы сначала пообедаем, а потом погуляем.
ГЕРК: А я бы лучше сначала погулял – чтобы нагулять аппетит.
КЭРОЛИН: Отлично. Тогда встретимся в пабе, когда ты наконец доберешься туда. Ты меня узнаешь, я буду выглядеть сытой.

ДУГЛАС: Ну, что, мы готовы?
МАРТИН: Да.
АРТУР: Ага.
ДУГЛАС: Превосходно. Проверка перед отбытием в Девон, капитан, Двери?
МАРТИН: Закрыты.
ДУГЛАС: Ремни?
МАРТИН: Пристегнуты.
ДУГЛАС: Пианино?
МАРТИН: Проверено.
ДУГЛАС: Пианино?
АРТУР: Дважды проверено!
ДУГЛАС: Jelly babies[3]?
МАРТИН: На ручном управлении.
ДУГЛАС: Отлично! Тогда в путь.

МАРТИН: Э-э, я бы помог с погрузкой, но моя лодыжка, сами понимаете…
ДУГЛАС: Да ничего страшного. Мы справились.
МАРТИН: Меня впечатлило, как тебе удалось заставить владелицу взять на себя большую часть работы.
ДУГЛАС: Да, для своего возраста она довольно жилистая и крепкая.
АРТУР: А я не знал, что ты умеешь играть на пианино, Дуглас.
ДУГЛАС: Ну, помнишь, как-то раз ты не знал, могу я сделать одну штуку или нет, а потом выяснилось, что не могу?
АРТУР: Нет.
ДУГЛАС: Именно, я тоже не помню.
МАРТИН: Ой…
ДУГЛАС: Что?
МАРТИН: Ничего. Ты просто… ты просто проехал слишком близко от этого Вольво.
ДУГЛАС: Мартин!
МАРТИН: Не надо на меня злиться, но, возможно, фургон шире чем то, что ты привык водить.
ДУГЛАС: Я привык водить самолет.
МАРТИН: Но не по шоссе!
АРТУР: Желтая машинка.
ДУГЛАС: Что?
АРТУР: Ничего. Просто: желтая машинка.
МАРТИН: А почему ты сказал: «Желтая машинка»?
АРТУР: Потому что я увидел желтую машинку.
МАРТИН: Но зачем ты сказал: «Желтая машинка»?
АРТУР: Потому что надо говорить: «Желтая машинка», когда видишь желтую машинку.
МАРТИН: Почему?
АРТУР: Потому что так играют в «Желтую машинку».
МАРТИН: Но никто не играет в «Желтую машинку».
АРТУР: В «Желтую машинку» играют всегда.
ДУГЛАС: А как – хотя я, пожалуй, в состоянии догадаться – нужно играть в «Желтую машинку»?
АРТУР: Ну, вот смотри: представь, что мы едем на машине…
МАРТИН: Мы и так едем на машине.
АРТУР: Ну, да, и вот ты смотришь на машины, которые едут нам навстречу, и они все разных цветов. Ну, вот, например, вот эта машина белая; та – синяя; эта – серого цвета, как металл…
ДУГЛАС: И когда видишь желтую машину, нужно сказать: «Желтая машинка»?
АРТУР: Как ты догадался?
ДУГЛАС: Ткнул пальцем в небо!
МАРТИН: А что потом?
АРТУР: А потом начинаешь снова!
ДУГЛАС: И как же эта игра кончается?
АРТУР: Она никогда не кончается.
ДУГЛАС: Этого-то я и боялся.

ОФИЦИАНТКА: Вы готовы сделать заказ?
ГЕРК: Да, пожалуй. Я возьму ризотто с грибами и баклажанами.
КЭРОЛИН: Ох!
ГЕРК: Что значит: «Ох»?
КЭРОЛИН: Но ты же видел, здесь и нормальную еду тоже подают.
ГЕРК: И тем не менее.
ОФИЦИАНТКА: Что-нибудь на закуску?
ГЕРК: Греческий салат, будьте любезны.
КЭРОЛИН: Только не говори мне, что ты вегетарианец.
ГЕРК: Так и скажу, потому что так и есть.
ОФИЦИАНТКА: А вам, мадам?
КЭРОЛИН: Что ж, это очень досадно. Ради всего святого, почему…
ГЕРК: Кэролин, на протяжении всей истории человечества мы ошибались в отношении равенства, думая, что правы. Все люди равны – разумеется, кроме рабов. Ах, нет, подождите. Все люди равны, кроме, разумеется, черных. Нет! Нет, постойте! Все люди равны, кроме, разумеется, женщин. Так неужели тебе не интересно, в чем мы еще ошибаемся? И не думаешь ли ты, что с большой вероятностью теперь наша ошибка в том, что «все жизни равны, кроме, разумеется, жизней животных»?

КЭРОЛИН: Какой выразительный аргумент.
ГЕРК: Спасибо.
КЭРОЛИН: Я хочу сказать, что это по-детски несерьезно, лицемерно, а та часть, где ты сравниваешь права животных с всеобщим избирательным правом, откровенно оскорбительна, но внешне – очень выразительно.
ОФИЦИАНТКА: Мне придти попозже?
КЭРОЛИН: Нет! Нет, я готова. Я буду каре ягненка.
ОФИЦИАНТКА:: А на закуску?
КЭРОЛИН: Вот этих рыбешек.
ОФИЦИАНТКА: Конечно.
КЭРОЛИН: Простите, а можно узнать, сколько рыбок в порции?
ОФИЦИАНТКА: Около тридцати, мадам.
КЭРОЛИН: Боже мой, только представь себе: тридцать маленьких жизней на тарелке! Ням-ням!

МАРТИН: Так, если мы будем держать в среднем 11 миль в час[4], мы доберемся в Оттери Сент-Мэри к шести.
ДУГЛАС: Изматывающая скорость, но думаю, я справлюсь.
АРТУР: А почему город так называется, кэп?

ДУГЛАС: Как?

АРТУР: Оттери Сент-Мэри.

МАРТИН: Понятия не имею.

АРТУР: Дуглас, а ты знаешь?

ДУГЛАС: Да.

МАРТИН: Правда?

ДУГЛАС: Разумеется. Видишь ли, святая Мария (St. Mary) — покровительница Девона, известная как мученица, заживо съеденная выдрами (otters).

АРТУР: Правда?

ДУГЛАС: Абсолютная. Ее съели бешеные выдры. Поэтому на картинах её всегда изображают полностью погребённой под выдрами.

АРТУР: Которые её едят?!

ДУГЛАС: Иногда, в наиболее ревностных церквях. В других местах предполагается, что все они сейчас на небесах и уже помирились, поэтому на картинах выдры, как правило, резвятся вокруг святой, дружелюбно тыкают в неё носиками, одаривая её выдриными поцелуями и треской - в качестве подарка.

МАРТИН: Дуглас!

АРТУР: А как выдры оказались на небесах, если они съели святую?

ДУГЛАС: Артур, ты уже не в первый раз ухватываешь самую суть сложной теологической проблемы. Пока единственное имеющееся предположение — это то, что святой Пётр просто неравнодушен к выдрам. Он смотрит на их усатые мордочки и говорит: «Ой, ребята! Я просто не могу на вас сердиться» и пропускает их в рай.

АРТУР: Значит, в раю полно выдр!

ДУГЛАС: Больше, чем ты можешь себе представить.

МАРТИН: В твоём случае, Артур, это около двенадцати.

АРТУР: Да ладно, я могу представить кучу выдр!

ДУГЛАС: Да ну? И сколько же?

АРТУР: Миллион!

ДУГЛАС: Вряд ли тебе это удастся. Полагаю, этого никто не может сделать.

АРТУР: А я могу. Я их уже представляю. Ух, ты!

ДУГЛАС: Нет, ты просто представляешь себе множество выдр и говоришь, что это миллион. Полагаю, что никто не может на самом деле, по-настоящему представить себе более двадцати выдр одновременно.

МАРТИН: Да перестань. Я прекрасно могу представить себе сотню выдр.

АРТУР: И я тоже! О, желтая машинка.

ДУГЛАС: Прекрасно. Тогда сколько места они занимают? Скажи, можно ли, например, разместить сотню выдр на борту Герти?

МАРТИН: Да, думаю, можно.

ДУГЛАС: И что, самолет битком набит выдрами — кошмар Королевского общества по борьбе с жестоким обращением с животными — или выдры наслаждаются относительным комфортом?

МАРТИН: Так, ладно... У нас шестнадцать мест, скажем, по две выдры на сиденье...

ДУГЛАС: А они дружат, эти выдры?

МАРТИН: Будем надеяться. И по выдре в каждом багажном отсеке над сиденьями.

ДУГЛАС: Аккуратно открывайте багажные отсеки, потому что во время полёта выдры могли сдвинуться с места.

АРТУР: И по одной под каждым сиденьем?

ДУГЛАС: Отличная мысль.

МАРТИН: Но там лежат спасательные жилеты.

ДУГЛАС: Не страшно, выдры умеют плавать. Так, сколько на кухне?

МАРТИН: Скажем, четыре на полу, две на столе? Впрочем, зависит от того, летят с нами Кэролин и Артур или нет.

ДУГЛАС: Чтобы обслуживать выдр? Я считаю, нечего потакать их прихотям. Лучше возьмём вместо них побольше выдр.

МАРТИН: Артура точно надо заменить выдрой.

АРТУР: Эгей!

ДУГЛАС: Итак, 32 выдры на сиденьях, 16 в багажных отсеках, 16 под сиденьями, шесть в кухне...

МАРТИН: 15 в грузовом отсеке?

ДУГЛАС: Там легко поместятся двадцать, и 6-7 в проходе.

МАРТИН: Пусть будет семь.

ДУГЛАС: Что у нас получилось? 97 — и три в кабине! Сотня!

АРТУР: Классно!

МАРТИН: Нет. Только не в кабине.

ДУГЛАС: Гипотетически.

МАРТИН: Мне плевать, насколько это гипотетически, я не полечу с живой выдрой в кабине.

ДУГЛАС: Не понимаю, в чем проблема. История воздухоплавания насчитывает очень незначительное количество угонов, совершенных выдрами.

МАРТИН: Извини, но мне кажется, Управлению гражданской авиации вряд ли понравится эта идея.

ДУГЛАС: Позвольте быть с вами откровенным, капитан, я не уверен, что Управление вообще одобрит всю эту затею с самолетом, заполненным выдрами, бегающими без присмотра.

КЭРОЛИН: Давай же, ты снова отстаешь.
ГЕРК: Я не отстаю. Я иду примерно в два раза быстрее нормального человеческого шага.
КЭРОЛИН: Вот зачем в рационе нужен белок, иначе ты отстаешь.
ГЕРК: Слушай, я тебе скажу, кто совсем не отстает: твоя смешная собака.
КЭРОЛИН: Что? Ох! Назад! Ко мне! Ко мне!
ГЕРК: Почему ты ее не позовешь?
КЭРОЛИН: Я и так ее зову. Гадкая девчонка! А ну, ко мне!
ГЕРК: Почему ты не зовешь ее по имени? Надеюсь, эта девчушка любит собак.
КЭРОЛИН: А ну, быстро ко мне!
ГЕРК: Ах, господи, кажется, нет. Теперь уже точно нет.
КЭРОЛИН: Снупадуп, ко мне!
ГЕРК: Снупадуп?
КЭРОЛИН: Хорошая девочка! Заткнись!
ГЕРК: Это превзошло мои самые смелые ожидания.
КЭРОЛИН: Это Артур придумал ей имя.
ГЕРК: Снупадуп, кокепу, благороднейшая из псовых!

МАРТИН: А мы не можем засунуть парочку в туалет?
ДУГЛАС: Парочку чего?
МАРТИН: Выдр.
ДУГЛАС: А, ну, да!
АРТУР: Классно, шкип! Сколько у нас получилось?
ДУГЛАС: Девяносто девять.
АРТУР: Ой, мы должны дойти до сотни. Ой, заправка! Давайте, остановимся?
МАРТИН: Артур, тебе что, опять надо?
АРТУР: Нет, не надо. Мне просто так нравятся придорожные заправки. Как будто маленькая компания магазинчиков, которые выбрались вместе на каникулы.
МАРТИН: Нет, мы не будем останавливаться.
АРТУР: Но у нас несколько часов, которые надо как-то провести!
МАРТИН: Нам не надо их провести, это запас по времени. Мы не будем останавливаться.
АРТУР: Эх!
ДУГЛАС: Да, я знаю, жизнь сурова. А теперь принеси-ка пользу…
АРТУР: Я и так приношу пользу!
ДУГЛАС: Принеси еще больше пользы. На моем телефоне есть всякие карты; вбей туда адрес.
АРТУР: Какой адрес?
ДУГЛАС: Поздравительный, Артур[5]. Как думаешь, какой адрес? Адрес, по которому мы должны доставить это пианино.
АРТУР: А, да, конечно. И какой адрес?
ДУГЛАС: Боже, дай мне сил! Адрес на конверте, который ты забрал из ящика стола Мартина на аэродроме.
АРТУР: Ага. Так, я знаю, что вы сейчас скажете, но не забудьте, что вы еще велели мне взять ключи от фургона…
МАРТИН: Артур...
АРТУР: Половина работы состояла в том, чтобы взять ключи от фургона, и с этой частью я классно справился!
МАРТИН: О, боже.
ДУГЛАС: Артур, ты олух.
МАРТИН: Дуглас, зачем ты попросил его забрать ключи? Ты же знаешь, что он олух!
АРТУР: Я не олух!
ДУГЛАС: Я не знал, что он настолько олух! Ему ведь более-менее удается как-то питаться и одеваться самостоятельно, вот я и решил, что он в состоянии взять листок бумаги через десять секунд после того, как ему велели это сделать.
МАРТИН: Ну, так ты был неправ!
АРТУР: Слушайте, ничего страшного. Позвоним им и узнаем их адрес.
ДУГЛАС: И по какому номеру мы им позвоним?
АРТУР: Узнаем номер в справочной!
ДУГЛАС: А что мы скажем справочной, чтобы они дали нам номер?
АРТУР: Ну, так адре… о!
ДУГЛАС: Ясно, назад, на аэродром!

ГЕРК: Кэролин, нам сюда!
КЭРОЛИН: Нет, нам сюда.
ГЕРК: Нет же, Кэролин. У меня отличное чувство направления, как у всех летчиков; у меня есть карта; у меня есть GPS-навигатор на телефоне; я стою возле указателя, и мы все согласны с тем, что нам сюда.
КЭРОЛИН: Ну, так вы все ошибаетесь! Здесь можно срезать. Пошли!
ГЕРК: Нет. Не хочу.
КЭРОЛИН: Почему бы и нет?
ГЕРК: Ну, там грязно… и холмисто… и там везде овцы.
КЭРОЛИН: И что?
ГЕРК: Я не люблю овец.
КЭРОЛИН: Тебе не надо их любить. Тебе просто надо пройти мимо них.
ГЕРК: Я не хочу проходить мимо них.
КЭРОЛИН: Геркулес, ты что, боишься овец?
ГЕРК: Нет, нет, совсем нет, не боюсь.
КЭРОЛИН: Беееее!
ГЕРК: Перестань!
КЭРОЛИН: Точно! Ты боишься овец! Ты боишься маленьких пушистеньких бяшек-ягняток!
ГЕРК: Нет, вовсе нет! К маленьким бяшкам-ягняткам я отношусь спокойно; я не люблю громадных рогатых зверей с копытами.
КЭРОЛИН: Бе-е-е-е-е-ееее!
ГЕРК: Прекрати! Это не смешно!
КЭРОЛИН: Если позволишь поймать тебя тут на слове, Герк, это самое смешное, что я когда-либо слышала в жизни.
ГЕРК: Вообще-то, нет. Почему люди всегда так реагируют?
КЭРОЛИН: Ага, впрочем, вот теперь-то я наконец понимаю твое вегетарианство. Ты боишься ответных репрессий. Налет в ночи на твой дом: двенадцать овец в масках, жаждущие мести, с банкой мятного соуса и заостренными побегами розмарина[6]!
ГЕРК: Встречаемся в машине!

МАРТИН: Так, все нормально, именно для этого нужен запас по времени, которое мы рассчитали про запас. Допустим, мы доберемся до аэропорта, скажем, в пять… Разворачиваемся – желтая машинка! – назад на шоссе…
ДУГЛАС: Мартин, ты что, играешь в «Желтую машинку»?
МАРТИН: Нет.
ДУГЛАС: А зачем ты сказал «Желтая машинка»?
МАРТИН: Я… э-э… просто ее увидел.
ДУГЛАС: А зачем ты сказал: «Желтая машинка»?
МАРТИН: Я не играю в эту игру! Я просто хотел сказать раньше Артура.
ДУГЛАС: Но это и значит играть в эту игру.
МАРТИН: Ладно, я в нее играл и выиграл! Желтая машинка! Желтая машинка! Желтая машинка!
АРТУР: Эй, шкип, да у вас отлично получается! Я ни одной не заметил!

МАРТИН: Так, вы оставайтесь здесь, а я пойду за адресом.
ДУГЛАС: Хм, а чей это зеленый Мерседес?
АРТУР: Не знаю. Отличная машина, правда?
ДУГЛАС: Пойдем, глянем. Там кто-то есть.

ГЕРК: Привет, Дуглас.
ДУГЛАС: Герк! Боже, что ты здесь делаешь?
ГЕРК: Отвожу Кэролин домой, но она хотела по дороге что-то забрать из офиса. Она там, если тебе надо с ней поговорить.
ДУГЛАС: Что значит: «Отвожу ее домой»? С ней все в порядке?
ГЕРК: Все отлично.
ДУГЛАС: Домой откуда?
ГЕРК: Мы гуляли.
ДУГЛАС: Гуляли?
ГЕРК: Именно.
ДУГЛАС: И ты приехал аж сюда, чтобы погулять с Кэролин?
ГЕРК: Да, и пообедать.
ДУГЛАС: О, боже! А что ты сделал со своей женой?
ГЕРК: Я не женат.
ДУГЛАС: В разводе, я правильно понимаю?
ГЕРК: Конечно.
ДУГЛАС: И сколько раз?
ГЕРК: Четыре. А ты?
ДУГЛАС: Всего три.
ГЕРК: Ах, ты, старый романтик.
ДУГЛАС: Ладно, не буду вам мешать. Пока.
ГЕРК: Привет.

ДУГЛАС: Артур, скорее! Помоги вытащить пианино из фургона.
АРТУР: Зачем?
ДУГЛАС: Скорее!
КЭРОЛИН: Все, Герк, я нашла. Поехали.
ДУГЛАС: ♪ Когда светит луна, словно пицца, полна – влюблены вы! ♪
КЭРОЛИН: Дуглас!
ДУГЛАС: ♪ Когда светит луна, словно выпил вина – влюблены вы! ♪
КЭРОЛИН: Ну почему меня постоянно окружают пилоты, которые считают себя забавными?
ДУГЛАС: О, привет, Кэролин. Не ожидал тебя здесь увидеть!
КЭРОЛИН: Я тебя не слушаю. Тебя никто не слушает. Я сажусь в машину.
ДУГЛАС: ♪ Слышен звон – динь-динь-дон, динь-динь-дон… ♪
КЭРОЛИН: Тебя никто не слушает!
АРТУР: Просто класс, Дуглас! А теперь «Эти асы летающих в небе машин»!
ДУГЛАС: Нет!
АРТУР: Эх!
МАРТИН: Так, я им позвонил, и он говорит, что будет там до семи, так что мы еще можем успеть, если только… Дуглас, зачем ты вытащил пианино?
ДУГЛАС: Просто решил проветрить его.
МАРТИН: Затаскивайте его в фургон!
ДУГЛАС: Ладно, ладно! Давай, Артур.
АРТУР: Хорошо, хорошо! Ключи дайте?
ДУГЛАС: Ключи у тебя.
АРТУР: Нет, не у меня. Я их отдал тебе.
ДУГЛАС: Нет, Артур, не отдавал. Ключи у тебя.
АРТУР: Да нет же, нет!
ДУГЛАС: Значит, ты запер их в фургоне.
АРТУР: Нет! Я совершенно точно и определенно отдал их тебе!
ДУГЛАС: Вот только я не помню, чтобы брал их, и их у меня нет, так что один из нас сделал невероятно дурацкую ошибку. И на кого из нас это больше похоже?
АРТУР: Это больше похоже на меня.
ДУГЛАС: Потому что ты кто?
АРТУР: Лох.
ДУГЛАС: Олух!
АРТУР: Олух.
ДУГЛАС: И лох.
МАРТИН: И что нам делать? Уже пять, а если позвать слесаря, мы ни за что не успеем. Дуглас, ты знаешь какой-нибудь фокус?
ДУГЛАС: Пожалуй, взламывание фургонов не входит в мою компетенцию.
МАРТИН: Ну, придумай что-нибудь!
ДУГЛАС: Что ж, у нас, возможно, больше нет фургона, но мы на аэродроме, так что у нас, как обычно, есть самолет.

ДУГЛАС: Бристоль, Гольф Танго Индия, просим разрешения на прохождение через ваше воздушное пространство трех человек и летающего пианино.
ДИСПЕТЧЕР: Гольф Танго Индия, пожалуйста, укажите место назначения и ключ подписи.
ДУГЛАС: Эксмур, скрипичный, фа-диез.
ДИСПЕТЧЕР: Принято.
АРТУР: Ребята, кофе, и у меня возникла классная мысль!
МАРТИН: Ну?
АРТУР: Холодильник на кухне. Я как раз на него смотрел. Мне кажется, если его выключить и вынуть полки, туда вполне поместится выдра.
ДУГЛАС: А знаешь, что? Полагаю, ты прав. Джентльмены, мы выполнили план по выдрам!
АРТУР: Ура!
ДУГЛАС: Мартин, ты был абсолютно прав: ты можешь вообразить сотню выдр.
МАРТИН: Спасибо.
АРТУР: А, кстати, ребята?
ДУГЛАС: Да?
АРТУР: Простите, наверное, это очевидно, потому что я олух, но когда мы сядем, как мы доставим пианино от аэродрома в паб?
МАРТИН: О.
ДУГЛАС: А.

МАРТИН: У вас отлично получается, ребята. Мы почти на полпути.
ДУГЛАС: Потрясающе.
МАРТИН: Мне ужасно жаль, что я не могу толкать вместе с вами. Все из-за этой дурацкой лодыжки. Я вам, правда, страшно благодарен за вашу помощь.
ДУГЛАС: Да не стоит.
АРТУР: Ага, не стоит!
ДУГЛАС: Он не имел в виду тебя.
АРТУР: Чего, я помогал!
ДУГЛАС: Ты потерял адрес и запер ключи в фургоне. И как же, позволь узнать, конкретно ты нам помог?
АРТУР: Ты бы не смог толкать это пианино без меня!
ДУГЛАС: Нам бы и не пришлось его толкать без тебя!
АРТУР: О. Зато именно я придумал, что можно посадить выдру в холодильник!
ДУГЛАС: Верно. В этом отношении ты оказал бесценную помощь.
МАРТИН: Парни, у нас осталось только десять минут, так что… вы не могли бы чуть-чуть побыстрее?
АРТУР: Желтая машинка!
ДУГЛАС и МАРТИН: Заткнись!

КЭРОЛИН: Да еще и темно-зеленого цвета, Герк, ну ты даешь! Я бы тебя больше уважала, если бы ты выбрал ярко-красный. В этом случае ты, по крайней мере, признался бы: «Да, у меня кризис среднего возраста – никто не хочет воспользоваться?» А темно-зеленый никого не обманет!
ГЕРК: Если позволишь прервать этот поток невежественного брюзжания, где твой дом?
КЭРОЛИН: Ой, вот здесь, у дерева. Так или иначе, спасибо за сегодняшний день.
ГЕРК: На здоровье.
КЭРОЛИН: Прости, если я была несколько…
ГЕРК: Ну, что ты, вовсе нет.
КЭРОЛИН: …сентиментальна.
ГЕРК: Ну, что ты, вовсе нет.
КЭРОЛИН: Не могу сказать, что я провела совершенно ужасный день.
ГЕРК: Хорошо. Наверное. Я тоже.
КЭРОЛИН: Хорошо. Ну, что, тогда повторим как-нибудь?
ГЕРК: О, боже, нет! Нет, в следующий раз - опера!
КЭРОЛИН: Нет. Ни в коем случае!
ГЕРК: Да. Во всех случаях! Я вытерпел твою смешную собаку и отвратительное зрелище того, как ты поглощаешь косяки рыб. Теперь твоя очередь вытерпеть немного самой возвышенной музыки, которую когда-либо создавал человек.
КЭРОЛИН: Она мне не понравится!
ГЕРК: Мне совершенно неинтересно, понравится она тебе или нет. Тем более, что понравится.
КЭРОЛИН: Ладно, я позвоню.

МИСТЕР ХАРДИ: Да?
МАРТИН: Мистер Харди? «Перевозки с Икаром».
МИСТЕР ХАРДИ: О, как раз вовремя! Я уже собирался уходить. Черт возьми! А с ними что случилось?
ДУГЛАС: Мы... толкали... ваше пианино.
МИСТЕР ХАРДИ: Что? С ним так нельзя обращаться! Откуда вы его толкали?
МАРТИН: Только от нашего фургона.
МИСТЕР ХАРДИ: А где ваш фургон?
МАРТИН: Мы припарковали его за углом.
МИСТЕР ХАРДИ: А зачем вам…
МАРТИН: Так что если вы будете столь любезны и поставите здесь свою подпись, сэр…
МИСТЕР ХАРДИ: Придержите лошадей! Давайте-ка взглянем на него.
МАРТИН: Разумеется.
МИСТЕР ХАРДИ: Ага, так, все в порядке. Теперь проверим здесь. О.
МАРТИН: Все в порядке?
МИСТЕР ХАРДИ: В общем, да, но что делает этот предмет на клавишах?
ДУГЛАС: Какой?
АРТУР: Дуглас! Ключи от фургона!
ДУГЛАС: О, да. Что ж, отлично.
АРТУР: Ты, наверное, не заметил их, когда закрывал крышку после того, как закончил играть для мамы.
ДУГЛАС: Похоже на то. И все же…
МАРТИН: После того, как Артур передал их тебе.
АРТУР: А я говорил, что отдал их тебе.
ДУГЛАС: Да.
АРТУР: О, Дуглас, ты ОЛУХ!

ДУГЛАС: ♪ Вверх – вниз – и поворот, в петлю войдет, но не упадет! В деле своем… Артур! ♪
АРТУР: ♪ Достигнут вершин! ♪
ДУГЛАС: ♪ Эти асы машин…♪
ДУГЛАС и МАРТИН: ♪ Эти асы машин…♪
ДУГЛАС, МАРТИН и АРТУР: ♪ Эти асы летающих в небе машин! ♪

[1] Если помните, это английская народная поэзия в переводе С. Я. Маршака. Дуглас, конечно, играет совсем с другими словами: «запасные ключи от фургона» - Spare Van Keys – напоминают ему голландскую фамилию.

[2] Абсолютно непереводимая игра слов: первое слова названия - Ottery - вызывает у Артура вполне понятные ассоциации со словом otter – выдра. Отсюда и последующие разговоры про выдр, и приведенные выдуманные названия.

[3] Конфетки.

[4] Около 17 км/ч.

[5] В оригинале – Геттисбергская речь Авраама Линкольна (Gettysburg Address), блестящий образец ораторского искусства. http://en.wikipedia.org/wiki/Gettysburg_Address

[6] Мятный соус и розмарин очень хороши с бараниной.

Дата добавления: 2015-10-29