Adventure Gay Time alternative

http://ficbook.net/readfic/1387735

Автор: Зиппи (http://ficbook.net/authors/%D0%97%D0%B8%D0%BF%D0%BF%D0%B8)
Соавторы: purple_glasses, Just irresponsible reader
Фэндом: Хор (Лузеры)
Персонажи: Курт Хаммел, Блейн Андерсон
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини, 12 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
http://ficbook.net/readfic/1125767
Основа.
А это - просто дополнение.
Рейтинг - не рейтинг, а из-за предупреждения

Посвящение:
Ане, Милке

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора

Примечания автора:
Я написала, но я криворукое убобжество, каких поискать:D Сопливые сопельки с трупиками, мимими:D
А вообще, виновата сама purple_glasses, она сказала, чтобы я убила его, если смогу. Потому идею мне уже комментаторы подкинули.
Это альтернативная концовка 9 главы фанфика "Adventure Gay Time." (http://ficbook.net/readfic/1125767). Так что начало полностью такое же, можно пропускать.

Я оставлю ссылку на оригинал ещё и здесь: http://ficbook.net/readfic/1125767

В полном молчании Хантер и Себастьян довозят Блейна и Курта до его с Рейчел квартиры. В последний раз обнимают, сжимая пальцами ткань костюма Андерсона, способные наконец нормально вздохнуть и прошептать друг другу в машине: «все хорошо».
Не горькое «все будет хорошо», которое постоянно слышалось в их доме, а «хорошо» без слова «будет» перед ним.

Еще пару минут после того, как они попрощались с парнями, Хантер и Себастьян безмолвно сидят внутри, пока ночные сумерки сгущаются за окнами. Затем Себастьян кладет голову на плечо Хантера, не обращая внимания на коробку передач, упирающуюся ему прямо в бедро. Хантер улыбается сквозь слезы, подступающие к глазам, и сжимает ладонь мужа в своей руке.
У них «все хорошо».

*

Отставив ботинки в сторону, Курт заходит в комнату, даже не глядя на Блейна. На столе – снова записка от Рейчел, которая, приехав домой по просьбе Хантера, теперь проявляет повышенное внимание к Хаммелу: «ужин в холодильнике. Не скучай без меня. хохо». Карьера отнимает у нее много времени, так же, как и Бродвей, и все эти вечеринки и приемы, которые она должна посещать в обязательном порядке.
И лишь когда у Берри выдалась неделя свободного времени перед чередой чуть ли не круглосуточных репетиций, Кларингтон лишил ее отдыха, заставив присматривать за своим другом.

Ну и что, что Курту было плохо и одиноко. Он вполне мог бы справиться один, не дожидаясь каждый раз у двери, как собачка, «когда же придет Рейчел». А он ведь, и правда, ждал, пока Блейн своим появлением не прервал такую размеренную и упорядоченную жизнь: встать, умыться, сказать Рейч, что не голоден, сидеть с ней в обнимку, положив голову ей на плечо, отвечать на звонки своего ассистента, и снова говорить, что «болен», затем видеть то, как девушка выходит за дверь, распространяя по дому сладкий аромат парфюма, который раньше ему так нравился, а сейчас лишь раздражает обоняние. И ждать-ждать-ждать, выпуска новостей, ждать Берри, которая снова придет ночью, ждать звонка от Себастьяна или курьера с китайской лапшой, которая провоняла выхлопными газами.

И нет, Андерсон не кинулся к нему на шею, как он предполагал. Он его даже не обнял, не подошел к нему, не сказал ни слова, кроме жалкого «спасибо» за то, что тот обеспечил ему крышу над головой на ближайшие дни.
Курт обеспечил бы ему крышу над головой хоть на всю оставшуюся жизнь, пусть только Блейн попросит.
Но тот лишь садится на диван, закрывая глаза и откидываясь назад на подушки.

Хаммел тяжело вздыхает, Блейн поднимает на него взгляд, и они молчат еще пару минут, просто запоминая каждую деталь такого забытого лица, чтобы вспомнить ее позже.
Впалые щеки Блейна и жуткие круги под глазами.
Чуть вздернутый носик Курта и его губы, которые Андерон мог бы целовать вечно, но эта чертова боязнь сделать первый шаг, что-то испортить или показаться идиотом в чужих глазах, портит все.
И если бы не гордость, Хаммел уже бы давно лежал на диване в его теплых объятьях.

Но они лишь смотрят друг на друга, хотя на их лицах явственно читается желание «большего», как бы они не пытались уверить себя в обратном.
Но они смотрят и молчат.
- Если ты не хочешь уснуть прямо на диване, я советую тебе встать, принять душ, поесть наконец нормально и пойти вон в ту комнату, - Курт указывает пальцем в сторону белой двери, которая, после того как Хантер вместе с Себастьяном переехали в другую квартиру, отделяет от гостиной пустующую комнату. Блейн сразу идет туда. – Ванная, - Курт чувствует себя нянькой.

- Боже, - Блейн смотрит на Курта. - Где она? – тот кивает головой в сторону ванной комнаты.

Андерсон, понимая, что стесняться тут некого, расстегивает молнию костюма, и Курт мельком замечает волдыри на его плече. Но Блейн молчит – и Курт молчит, хоть и первым его желанием является подбежать к нему и хорошенько врезать за то, что он совсем не бережет себя. А затем посмотреть на него с беспокойством, обнять и легко поцеловать в губы, отвести к врачу, слушая вздохи на соседнем сиденье такси и «я бы прекрасно вылечился дома».

Через пятнадцать минут Блейн в одних лишь пижамных штанах выходит из ванной и садится за стол, на котором стоит тарелка, полная всего, что Курт только мог найти в холодильнике. Он в максимально короткий срок уничтожает все, что в ней было, стараясь запомнить вкус домашней еды, а затем так же молча проходит в «свою» комнату, заваливаясь на кровать.

Хаммел, все это время наблюдавший за этим, сидя на диване, закрывает лицо руками, пытаясь не закричать, что есть мочи.

Между ними самая настоящая пропасть.

Через час он наконец решает последовать за и тоже лечь спать, но перед этим ему нужно сделать одну незначительную, но очень-очень важную вещь.
Курт, стараясь не шуметь, подходит к Блейну и, легко откидывая кудряшку со лба, целует его в место чуть выше переносицы, шепотом проговаривая: «спокойной ночи».

*

В середине ночи, так и не заснув, Курт слышит тихие стоны из соседней спальни.
Затем они становятся громче, смешиваясь с криками и бесконечно повторяющимся «Аллах Акбар»*, разрывая собою тишину и резко затихая.

Он бежит туда, намереваясь разбудить Блейна, но тот буквально падает в его объятия около двери, тяжело дыша.

- Я принесу тебе воды, - через пару минут Курт отстраняется от него, как бы не хотелось сделать иначе. Блейн кивает и идет на кухню вместе с ним.

Блейн сидит на стуле, положив локти на стол и устроив на них голову. Он молчит, и Курт ставит перед ним стакан воды, и звук стекла, ударяющегося об мрамор, громко разносится по помещению.

Блейн словно вернулся из мертвых, и если он будет и дальше молчать, то Курт начнет громить мебель.
Зачем он вернулся?

- Спой мне, - Хаммел вздрагивает. – Я вспоминал твой голос. Твой ангельский голос.

- Я спою, - Курт кивает.

Он берет в руки гитару и проводит пальцами по струнам, зажимая на грифе нужный аккорд. Инструмент отзывается мелодичным звучанием, и Курт закрывает глаза, полностью отдаваясь песне. Музыке. Самому себе и своим чувствам. Времени, которое он провел, думая, что этого человека больше нет и никогда не будет.
Времени, когда его сердце отчаянно пыталось перестать биться.

Iron & Wine - Love Vigilantes

Oh, I`ve just come from the land of the sun/ О, я только что пришёл из страны восходящего солнца.
From a war that must be won in the name of truth/ С войны, которая должна быть выиграна во имя правды.
With our soldiers so brave your freedom we will save/ С солдатами, так мужественно сражающимися за вашу свободу, что мы спасём.
With our rifles and grenades and some help from God/ С винтовками, и гранатами, и кое-какой Божьей помощью.

Курт бьет по струнам, а затем легко приглушает звук, создавая ритм, который не мешал бы его голосу.
Затем перебирает струны подушечками пальцев, наигрывая нужную мелодию, чуть замедляясь, в то время как его взгляд метается между ладами.

Блейн пристально наблюдает за тем, как Курт играет, и понимает, что всю жизнь мечтал именно об этом.
Иметь человека, который посредине ночи согласится сыграть ему на гитаре.
Человека, который сможет полюбить его, несмотря на всю жестокость, грубость, постоянное желание унизить, отдалить от себя и заставить ненавидеть.

You just can`t believe the joy I did receive/ Вы просто не можете поверить радости, которую я ощущал на самом деле.
When I finally got my leave and I was going home/ Когда я, наконец, получил свою увольнительную, и я отправился домой.
Oh, I flew through the sky, my convictions could not lie/ О, я пролетел сквозь небо, мои убеждения не могут лгать.
For my country I would die, and I will see it soon/ Я бы умер за свою страну, и я скоро увижу её.

I want to see my family/ Я хочу увидеть свою семью.
My wife and child are waiting for me/ Моя жена и ребенок ждут меня.
I`ve got to go home/ Я должен пойти домой.
I`ve been so alone, you see/ Вы же видите, что я был так одинок.

Курт чувствует себя так спокойно, зная, что он не один.
Сегодня в его квартире, от которой так веет холодом, наконец появилось отопление.
Уже который раз Рейчел не ночует дома, и в этот раз он ей благодарен.

I want to see my family/ Я хочу увидеть свою семью.
My wife and child are waiting for me/ Моя жена и ребенок ждут меня.
I`ve got to go home/ Я должен пойти домой.
I`ve been so alone, you see/ Вы же видите, что я был так одинок.

Блейн не хочет уходить. Он хочет остаться и ночи напролет сжимать Курта в объятьях, не желая знать о том, с кем он был до этого и чем он занимался с ними.
И, вероятнее всего, завтрашнюю ночь Андерсон проведет в отеле, как и десяток других.

When I walked through the door my wife she lay upon the floor/ Когда я перешагнул порог, моя жена лежала на полу.
And with tears her eyes did soar, I did not know why/ И из её глаз ручьём бежали слёзы, а я не знал почему.
Then I looked into her hand and I saw the telegram/ Тогда я взглянул на её руку, и увидел в ней телеграмму.
Said that I was a brave, brave man, but that I was dead/ В которой говорилось, что я был храбрым бойцом, но пал в бою.

Курт вспоминает момент, когда ему сообщили о смерти Блейна. Это был даже не рапорт, это был холодный голос в трубке, который смог мигом лишить все клетки в организме кислорода.
А сейчас он сидит перед ним – живой и все такой же закрытый, опасный и мужественный, поломанный и идеальный.
Завтра он снова уйдет, но Курт хотя бы будет знать, что он жив.

I want to see my family/ Я хочу увидеть свою семью.
My wife and child are waiting for me/ Моя жена и ребенок ждут меня.
I`ve got to go home/ Я должен пойти домой.
I`ve been so alone, you see/ Вы же видите, что я был так одинок.

- Я могу остаться? - Блейн прерывает напряженное молчание, наступившее после того, как Курт чуть ли не в истерике закончил петь.

- Оставайся, сколько будет нужно. Если хочешь, я могу помочь выбрать тебе квартиру, или ты можешь нанять для этого специального человека, - в душе Хаммела что-то обрывается, а затем это что-то падает и разбивается об деревянный паркет. Надежда? Любовь? Сердце? Ему все равно, главное, чтобы этого человека больше не было в его жизни. Потому что все это слишком.
Слишком больно без него, слишком хорошо с ним, Блейн словно наркотик, с которого невозможно слезть.
Курт вставил шприц в вену шесть месяцев назад, и ломка не прекращается до сих пор. Он отчаянно пытается перестать колоться, избавиться от зависимости, забыть, но не бывает бывших наркоманов.
Сто процентов людей, принимавших наркотики когда-либо, возвращаются к ним снова. Не важно, месяц, год или десять лет, наркоман однажды - наркоман навсегда.
Курт надеется стать исключением.

Андерсон смотрит на него своими черными, как ночь глазами, пытаясь запомнить такие забытые, но все равно родные для сердца (а у него есть сердце?) черты.
Чуть заспанные, увлажненные слезами глаза, светлые прядки, спадающие на лоб, но главное - улыбка, такая родная, любящая и домашняя, напоминающая об осенних днях, которые обычно проводят в легкой депрессии вместе с любимым под шерстяным пледом.

Думаем ли мы, когда что-то делаем?
Блейн подумал – и ошибся.
Блейн неверно подумал – и совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Блейн подумал – и решил постараться все вернуть, но Курт вряд ли его примет.
Потому что даже Курт не согласен ждать его вечно, особенно после того, что «Блейн Андерсон, писатель, журналист, мудак и извращенец» ответил ему на признание в любви.

- Нет, - Блейн поднимает на него глаза, и это тот самый раз, когда Курт может разглядеть в них настоящие эмоции. Я хочу остаться с тобой. Я хочу попытаться быть с тобой. Я постараюсь, Курт.

Прочь из моей головы – Сплин

Прочь из моей головы!
Наугад в темноту, с середины концерта,
Сквозь толпу, сквозь охрану, сквозь двери, сквозь парк,
Чтоб чуть-чуть постоять над водой на мосту.

Хаммел смотрит на него, открыв рот. А потом что-то внутри него взрывается. Отдел головного мозга, отвечающий за терпение, резко прекращает свою работу, и слова, которые копились месяцами, боль, слезы и разочарование вырываются потоком нескончаемых фраз и ругательств.

Прочь из моей головы!
Здесь и так кавардак. Разбросав фотографии,
Выбросив вещи, уничтожив улики.
Все диски отправив в мусорный бак.

- Ты хочешь. Прелестно, - он откладывает гитару в сторону и встает со своего стула. - Тыхочешь снова вставлять свой член мою задницу, я прав? Потому что быть с кем-то - это означает любить кого-то. Понимать. Поддерживать кого-то и быть с ним абсолютно честным. Заниматься любовью, наконец, а не просто трахать, связывая руки, - Курт смотрит на него презрительным взглядом. В кого он превратился? - Ты же не можешь ничего. Абсолютное и пустое ничего, - Блейн слушает все это молча, не прерывая зрительного контакта со своим "ангелом". – И, если хочешь, трахни меня. Но убирайся. Сразу же после этого. Забирай свои монатки и вали к чертовой матери, потому что ты не можешь вернуться просто так и делать вид, что у нас все хорошо. У нас не все хорошо, Блейн. Ты болен. Физически, - он переводит взгляд на его плечо, - и душевно.

Прочь из моей головы!
Твой новый бойфренд пробил все пароли,
Вскрыл все твои ящики, прочитал мои письма к тебе.
Ни хуя себе! Ни хуя себе!

Блейн, не говоря ни слова, встает со своего места. Его только что унизили, втоптали в грязь, а затем выкинули на помойку.
Он сильный мальчик. Он найдет себе новую мечту. И синие глаза никогда не будет сниться Андерсону, он это обещает себе. Может быть, и будут, но обязательно перестанут.
Он сильный мальчик, он справится. С трудом, но справится, ведь раньше всегда справлялся.

Прочь из моей головы!
Босиком, кувырком, с чемоданом в руке
Или без чемодана в руке - налегке, вдалеке
Пока я по тебе не проехал катком.

- Я должен идти, я понял все, что ты хотел сказать, - квартира Курта небольшая, и это скорее студия, чем обычное по планировке помещение, поэтому Блейн подходит к вешалке, стоящей возле двери, все еще не сводя глаз с Курта. Затем, надевая куртку чуть ли не на голое тело, он переводит взгляд на фотографию, висящую на стене в позолоченной рамке, на которой Курта целует в щеку какой-то белобрысый ублюдок. И хотя он обещал уйти, из горла Блейна вырывается рык, который ни один из знакомых Курта так и не смог повторить. Он будто оставляет на нем свою метку, показывая всем, что Хаммел - его. Этот звук настолько... животный, мужской и собственнический, что Курт невольно делает шаг ближе, чтобы услышать его еще раз. "От Адама с любовью. Я не забуду этот день..." успевает прочитать Блейн, пытаясь остановить реакцию своего тела. Эта операция с треском проваливается: венка на шее начинает учащенно пульсировать, кулаки рефлекторно сжимаются, и легким движением руки, полной животной ярости, Блейн сбивает фото со стены так, что оно отлетает в дальний угол помещения. Затем он смотрит на своего мальчика и, все еще тяжело дыша, произносит:
- Я уйду. Я уйду отсюда, только если буду знать, что эта мразь не имела тебя так, как имел я.

Прочь из моей головы!
Над Москвой на метле, через тернии к звездам
С буквой "У" в левом верхнем углу,
В треугольнике равностороннем на заднем стекло.

Курт молчит. Блейн крепче стискивает челюсти и, несмотря на запрет Курта, придвигается к нему на несколько шагов. Хаммел делает шаг назад, не уверенный в том, что Андерсон его и "пальцем не тронет". Тот, в свою очередь, в один миг сокращает между ними расстояние и нарочито медленно проводит носом по шее Курта, чуть прикусывая участок кожи прямо под кадыком, вдыхая его аромат и дрожа от возбуждения, ревности и желания. Затем он приоткрытыми губами проводит линию от ключицы до виска, опаляя жарким дыханием кожу. Курт не двигается, не дышит и не думает, полностью отдаваясь чувствам, что в нем пробуждает его "волк".

Блейн прижимается губами к губам Курта и, перед тем как углубить поцелуй, шепотом произносит:
- Он целовал тебя так?

Он мучительно медленно сначала обводит контур его губ своим языком, ласкает небо, затем прикусывает нижнюю губу Курта, чуть оттягивая ее.

- Он делал тебя счастливым?

Блейн расстегивает пуговицы его ночной рубашки и спускается ниже, шершавым языком рисуя зигзагообразную линию от ключицы до соска Курта, обхватывает его губами, чуть посасывая, а затем кусает, вызывая у Курта протяжный стон. Проделывая то же самое и со вторым, только в разы медленнее, он в последний раз прижимается губами к губам Хаммела, на секунду зажимая между зубов кончик его языка.

Прочь из моей головы!
Оборвав провода, спутав карты,
Фигуры сметая с доски, разбивая шлагбаумы на полном ходу,
Оставляя разрушенными города.

Андерсон отстраняется, не смотря на ноющий член, отчаянно требующий разрядки, и с вызовом смотрит в глаза Хаммела.

- А теперь позвони своему блондинчику, и пусть он закончит то, что я начал, - он разворачивается и идет к выходу. Уже находясь в дверях, Блейн слышит раздраженный крик: "стой!".

- Я тебя ненавижу, - в перерывах между отчаянными поцелуями удается выдохнуть Курту. - Боже, как же я тебя ненавижу.

Из моей головы,
Где сферой становится плоскость,
Где то горит фейерверк, то тлеет свечка из воска,
Где музыка Баха смешалась с полотнами Босха,
И не дружат между собой полушария мозга.

- Ты любишь меня, - Блейн ухмыляется и позволяет ему прижать себя спиной к стене.

- Да, я люблю тебя и ненавижу именно за это. За твои гребанные кошки-мышки. За твои гребанные глаза. За то, что ты родился на свет, поганый извращенец.

- Когда моя киска начала ругаться? - Курт затыкает его рот поцелуем, чтобы больше не слышать отвратительного потока слов, которые из него льются, вместо тех, которые он так отчаянно желает услышать.
Но понимает, что это невозможно.
Он согласен терпеть.

Где крутиться строчка, одна днем и ночью
"ВАЛИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ ОЧЕНЬ СРОЧНО"
И вместе с собой забери о тебе мои мысли,
Чтобы Богу не показалось, что мы в этом мире слишком зависли.

Они целуются жадно и отчаянно, сталкиваясь зубами, кусая друг друга и борясь за право вести. Курт устал ему подчиняться, а Блейн не может быть подчиненным.

Хаммел кусает – Андерсон делает все то же самое, но в несколько раз сильнее.
Курт толкает его спиной к стене – Блейн сжимает рукой его шею, чувствуя лихорадочно бьющийся пульс подушечками пальцев, и надавливает на нее так, что Хаммел начинает задыхаться от желания, возбуждения и недостатка кислорода.

Боже, как же он скучал.
Все эти шесть месяцев он мечтал, чтобы кто-то поимел его так, как это делал Блейн.
Оставил на нем метку собственности, притянул к себе и никогда не отпускал.
Цепями, веревками, наручниками, кожаными ремнями, словами любви - не важно.

Как бы Курт Хаммел не строил из себя независимость, внутри он тоже имеет свои пороки.
Курт Хаммел мечтает не только о любви, он мечтает подчиняться кому-то, прогибаться под кого-то, быть под чьей-то властью.
Курт Хаммел и Блейн Андерсон – идеальная пара, и теперь даже их мысли схожи друг с другом.
И даже если в их отношениях основой будет не любовь, а похоть, то оба будут с этим согласны.
Главное – быть вместе. Признания не главное, и если секс их скрепит, то пожалуйста.
Они могут трахаться целыми днями, словно животные. По сути, они и есть животные.

- Я тоже, - Блейн шепчет Курту, пытаясь оторваться от него хоть на секунду, чтобы хотя бы вздохнуть.

- Что «тоже»? – Хаммел вталкивает свой язык в его рот и касается им языка Блейна, обвивая его, посасывая и прикусывая.

- Люблю тебя, - Андерсон прикусывает мочку его уха, но Курт дергается и делает резкий шаг вправо.

- Ты не можешь. Нет, нет, - он обхватывает себя руками, пытаясь понять смысл только что услышанных им слов. - Это просто невозможно.

- Если бы я признался раньше, - Блейн пошло улыбается, - эти шесть месяцев я бы мог трахаться с тобой, а не мечтать об этом.

Глаза Курта темнеют, а только появившаяся несмелая улыбка и вовсе исчезает, а Блейн осознает, что именно он только что сказал.
Хаммел подходит к Блейну и взглядом выражает все презрение и ненависть, что он сейчас ощущает.
Андерсон пытается обнять его за плечи, и впервые он готов умолять кого-то дать ему второй шанс, но Курт вырывается из его рук и поднимает с пола куртку, которую он сорвал с Блейна в порыве страсти.

-Вот теперь убирайся, - он брезгливо кидает ее Андерсону, стараясь не показывать, как ему сейчас больно.
Он нужен был Блейну лишь для секса.
Всегда.
И следовал за ним, словно наивный раб.

- Выметайся отсюда и не смей больше показываться мне на глаза! – он выталкивает Блейна из квартиры и с силой захлопывает дверь, сползая по шершавой стене и уже не сдерживая поток горячих слез, льющихся из глаз.
И по этому человеку он горевал? Плакал? Пел ему песни о любви?
Боже, Курт, сейчас ты противен даже самому себе.

Блейну не остается ничего другого, как заночевать у него под дверью.
Он будто собака, которую выгнали на улицу в лютый мороз.
Ненужный, испорченный, забытый, вшивый, плешивый и покрытый язвами.
Он не может даже признаться в любви так, чтобы ничего не испортить.

Андерсон слышит рыдания Курта через стену и мечтает лишь о том, чтобы умереть.
Это даже хуже, чем плен.
Это ужаснее, чем война.
Это больнее, чем операция без наркоза.
Это самая настоящая смерть, только Блейн все еще жив, но снаружи.
Он совершил самоубийство. Себя, своей души, он убил своего мальчика и все, что их связывало.
Потому что он не человек вовсе, если смог сказать такое.
Теперь точно не человек.

*

Курт не знает, чего на самом деле ожидал от Блейна.

Нежности? Ласки? Драматичных признаний в любви, тут же кольцо и предложение стать только его?

Хаммел сам готов кричать на каждом углу, какой он дурак, раз действительно надеялся на что-то большее, но сейчас он не в состоянии даже мысленно признать это.

Зачем он снова это сделал? Зачем разрушил все одним предложением? Зачем вернулся, собирая по пути кусочки Курта воедино, и в один миг швыряя готовую картину об стену? Зачем он снова причинил ему боль, и зачем сказал, что любит?

Курт не контролирует себя, он просто метается по квартире, издавая нечеловеческие звуки, словно кто-то заживо рвет его на части. Снова и снова.

Хаммел идет на кухню, чтобы выпить успокоительного, не начать разбивать кулаки в кровь о стены и не резать вены осколками любимой вазы Рейчел.

Вместо таблеток его взгляд натыкается на неоткрытую бутылку коньяка. Парень берет ее в руки, смотря на прозрачную жидкость в сосуде. Он пытается вывернуть крышку, но она не поддается.

Курт тяжело дышит, пытаясь унять дрожь во всем теле. И не понятно, вызвана она больше болью или злостью. Ведь он не маленький беззащитный мальчик. Он не просто пушистый котенок. Его когти всегда наготове, чтобы вцепиться в чью-то глотку, ведь этому научил его волк.

Жестокость? Защита.
Ненависть? Единственное стоящее чувство.
Любовь? Что это?

Ненавистная крышка так и стоит на пути между Куртом и его успокоительным, поэтому, когда его терпение лопается, горлышко с характерным треском летит на пол вместе с частью жидкости и осколками.

Хаммел наливает коньяк в высокий бокал через первую попавшуюся тряпку и выпивает залпом половину, заглатывая вместе с этим три таблетки, что лежали возле тостера.
Ноги становятся ватными и не могут больше держать изнемогающее тело. Курт падает на пол, приземляясь спиной прямо на горлышко бутылки.

Он не чувствует боли, зато чувствует его тело. И если Курту кажется, что его крик был тихим, то Блейн, сидящий возле входной двери, моментально вскакивает, начиная барабанить в ненавистный кусок дерева, что вот-вот перестанет быть преградой между Андерсоном и его мальчиком.

- Курт! Что происходит? Курт! – Блейн с силой ударяет ногой по двери, и та недовольно скрипит, - Курт, открой! Что тобой?!

Хаммел истерично смеется, пытаясь подняться на ноги, но тело не желает слушаться. То есть, совсем не желает слушаться. Абсолютно. Он пытается упереться руками в пол и подняться, но они скользят по крови, перемешанной с алкоголем и всё ещё вытекающей из раны на спине и новых порезов на ладонях. Курт снова падает на спину, осколки впиваются в спину ещё сильнее, а он тупо смотрит на ладони, не понимая, почему они такие изрезанные, и что это за блестящие острые кусочки из них торчат. В этот момент упрямая дверь наконец сдаётся Андерсону и эффектно влетает в помещение, ещё кое-как удерживаясь в проёме. Блейн дико озирается и быстро замечает Курта. Кидается к нему со скоростью чуть выше скорости света, падает на колени и как в бреду повторяет:
- Сейчас, сейчас, всё будет нормально, потерпи… - подхватывает медленно переводящего на него взгляд Курта на руки и аккуратно, как только может, переносит его подальше от осколков, к дивану, укладывая на бок, отчаянно стараясь не повредить ещё больше. Ему чудится, что он видит кость через рану Курта, и, кажется, осколок где-то там, глубже, но только чудится, верно? Этого же не может быть, потому что иначе… Нет, он не будет об этом думать, ему просто нужно сейчас же вызвать скорую, а потом попытаться сделать всё, что сможет для Курта. И Блейн совершенно не собирается думать о том, что произошло до этого, и что может быть потом, просто сейчас он должен помочь своему львёнку, маленькому голубоглазому ангелу, спасшему саму душу Андерсона.
- Да, да, сейчас, блять, где грёбанный телефон, - бормочет он в ответ на несвязный лепет Курта, всё ещё пытающегося понять, что вообще происходит и почему так жжётся спина.

У Хаммела, находящегося в полубредовом состоянии, неожиданно что-то щёлкает в голове, и он чуть приподнимается на плече.
- Подожди… Блейн… - шепчет он, но Андерсон, только что раздолбавший не вовремя севший мобильник о стену и пытающийся теперь собраться, чтобы поискать телефон Курта, слышит его и тут же подлетает к дивану.
- Молчи. Просто лежи и молчи, нет, скажи мне, где твой телефон, а потом молчи, Курт, - быстро проговаривает Блейн, падая на колени перед диваном, но боясь даже прикоснуться к своему мальчику. Он уже давно так сильно не терял способность мыслить связно. Очень давно Андерсон не сталкивался с тем, что чья-то рана может так вывести из равновесия, сейчас он отчаянно пытался свести мысли в хотя бы отдалённо связную цепочку, но в голове крутилось только одно: «Курт может умереть».
- Нет… не хочу. Я хочу сказать тебе, что ненавижу тебя, - неожиданно твёрдо говорит Хаммел. – Ненавижу целиком и полностью, теперь я в этом уверен. И нет, ты не можешь сказать, что я брежу, это здесь не при чём. Это я говорю тебе со всей ответственностью. Я не желаю больше тебя видеть, никогда в жизни, слышишь? Ты сам в этом виноват. Если хочешь сделать что-то полезное, то можешь убить себя, например, а не носиться, как курица под коксом, - в этот момент его язык начинает заплетаться, а сам он не выдерживает и чуть хихикает, но потом снова возвращается к неожиданно твёрдому для парня под смесью алкоголя с лекарствами тону: - Я не скажу тебе, где телефон, потому что тогда ты попрёшься со мной в больницу, а я этого не хочу.

Последнюю часть Блейн уже не слышит. Он тупо смотрит в светящиеся абсолютной уверенностью глаза Курта, а в голове пульсирует острое «можешь убить себя». Значит, вот чего Курт хочет. Всё остальное как-то меркнет. Андерсон забывает, о чём думал только что, он медленно встаёт и бездумно бредёт на кухню, хотя за спиной ещё слышны яростные и отдающие отвратительно-горькой ненавистью слова Курта, срывающегося на визг. Блейн не думает. Та фраза крутится в голове круг за кругом, круг за кругом, раз за разом, раз за разом, не прекращая бег. «Можешь убить себя, можешь убить себя, можешь убить себя, убить себя, убитьсебяубитьсебяубитьсебя». Андерсон мало об этом задумывался. Он уже давно считал, что умрёт где-то посреди военных действий, застреленный, задавленный обломками зданий, отравленный химическим оружием… как угодно. Но нет, похоже, он настолько ничтожен, что должен умереть так. Раз ангел так велел. Раз он теперь настолько отвратителен своему голубоглазому мальчику, то он сделает это. А зачем ему теперь бороться? Раньше он что-то искал, хотя и не знал что. А когда нашёл – не понял, и просто всё просрал. Всё. Теперь бежать некуда. Бороться незачем. Мировая справедливость? Кому она нужна? Просвещать людей насчёт реального положения дел? А зачем? Всем плевать. Его ангел пожелал, чтобы он исчез. Значит, так нужно.
Андерсон, не глядя, подбирает со стола небольшой керамический нож. Он помнит, что они очень острые, но ими не рекомендуется резать кости. Среди потока вновь ставшей бессвязной речи Курта он слышит новое «ненавижу». Раз так надо, он сделает. Блейн бросает на своего львёнка последний взгляд и отворачивается к стене. Резким движение, словно марионетка, приставляет белый-белый заострённый кусок керамики к той части шеи, ближе к ямке между ключиц, где, как он помнит из полевого курса анатомии, находится важная артерия. Сонная, вроде как. На секунду он думает о Хантере, но рука уже сама собой сильно давит на кожу и резко сдвигается в сторону. Всё. Прощай, жестокий и несправедливый мир. Прощай, Курт. Блейн улыбается быстро бледнеющими губами. Кровь. Много крови, он видит, как она течёт. И падает в неё. Но всё таки последнее видение, стоящее перед пустеющими газами, - широко сияющие счастьем голубые глаза.

Продолжающий всё это время говорить Курт слышит глухой удар и громкое звяканье. Он, кажется, заметил в руках Блейна свой любимый керамический нож. С удобной зелёной ручкой.
- Его нельзя бросать на пол, он же разобьётся! Сейчас же подними! – кричит он в ярости. Но ему почему-то не отвечают. – Андерсон! – пробует он снова. – Блейн? – уже совсем слабо зовёт он, не понимая. Что случилось? Андерсон не может его игнорировать! Из-за кухонной стойки начинает медленно растекаться что-то красное, а Блейна не видно и он не отзывается. Курт начинает медленно соображать. Это красное разливается там не просто так…
- Курт! Что с дверью… Курт? Курт! – Хаммел медленно переводит взгляд на дверь и видит там застывшую в ужасе Рейчел, но он уже начал двигаться к Блейну и из-за резкой вспышки боли просто теряет сознание.

*

Курт не был на похоронах. Тогда он всё ещё лежал в больнице. Его не выпускали. Из рук торчали какие-то трубочки. Пару раз он пытался их вытащить, но ничего не получалось. К нему приходил следователь, кажется, он считается подозреваемым в убийстве. Он не хочет об этом думать. Он не хочет помнить о том, что он говорил, но воспоминания не хотят уходить, даже когда его снова накачивают успокоительным. Ему часто дают очень сильное успокоительное, потому что он буйный. Хотя как можно быть буйным, когда ты не можешь даже встать с кровати? Вообще никогда не встанешь? Он слабо ухмыляется. У него часто сидит Рейчел. Иногда кто-то ещё. Иногда Себастьян, Хантер. Ему нет до этого дела. Он не хочет ничего знать или слышать. Его бесстрашный волк умер по его вине. Пусть его посадят. Пусть его запрут в психушке на всю оставшуюся жизнь. Его не волнует. Он просто… пуст. Внутри нет ничего. Ни-че-го-шень-ки. Абсолютный вакуум. Хотя, вроде бы, его постоянно держат на чём-то слабоуспокаивающем. Чтобы не пытался отключить аппарат, как было в прошлый раз, когда это средство убрали из капельницы.
Кажется, в палате снова Рейчел. Или следователь. Ему нет до этого дела, у него за окном идёт дождь. Он такой интересный. Так медленно стекает по стеклу. Как тогда растекалась по полу кровь Блейна.
Курт знает, что это он убил Блейна, но все обвинения с него почему-то снимают. Он этого не понимает. Виноват-то он. Ему не нравится, когда его перевозят, поэтому на это время его усыпляют. В себя приходит он только в какой-то смутно знакомой комнате. Очень знакомый голос говорит ему, что всё будет хорошо. Ему чудится, что это отец, но он же умер. Значит, Курт что-то путает. Неважно. Уже ничего не будет хорошо. Никогда. Просто уже ничего не будет.
А дождь здесь всё равно такой же, как был в больнице.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/1387735

Нить

http://ficbook.net/readfic/1386735

Автор: Merlinka (http://ficbook.net/authors/Merlinka)
Фэндом: Хор (Лузеры)
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, Эксперимент, Стихи

Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Отзыв для Adventure Gay Time (http://ficbook.net/readfic/1125767) после выхода новой главы.

Посвящение:
Тем, кто создал это - Ане и Милене. Просто спасибо вам.

Примечания автора:
Если бы во мне не умер поэт задолго до моего рождения - написала бы лучше. Это я просто повторяла как мантру с самого прочтения.
Ритма, рифмы практически нет. Надеюсь, что Милена с Аней меня не убьют за это нечто х)

Сломаны.
Покорежены.
В щепки разбиты.
На клочья разорваны.
До конца уничтожены.

Их тела не живут.
Чувства все позабыты.
Души их не поют,
пятна боли размыты.

Словно красная нить
через сердца.
Постарайся простить,
простить до конца.

Постарайся понять,
боль свою отложить,
в помощь крепко обнять.
И любить,
и любить.

Один тает во мгле,
задыхаясь в крови,
задыхаясь в петле,
сотканной из любви.

А другой просто ждет
на другой стороне,
пока первый придет,
не погибнет в войне.

Летят в стены слова,
и в ответ тишина.

Нить соткет кружева,
и утихнет война.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/1386735

Дата добавления: 2015-10-23