Теоретики функционализма и конфликта

Гидденс Э (2005) гл.8. Преступление и девиантное поведение.

1) Социология девиантного поведения

2) Попытки объяснения преступления и девиантного поведения

3) Социологические теории преступления и девиантного поведения

4) Модели преступности

5) Стратегия снижения преступности в обществе рисков

6) Жертвы преступлений и преступники

7) Организованная преступность

8) Тюрьмы: ответ на преступления

9) Заключение: преступление, девиантное поведение и социальный порядок.

Гидденс Э (1999) гл.8 Девіантна поведінка і злочинність

1) Вивчення девіантної поведінки

2) Теорії злочинності та девіантної поведінки

3) Злочинність и статистика злочинності

4) В’язниці і покарання

5) Гендер і злочинність

6) Злочинність і “криза маскулінності”

7) Жертви злочінів

8) Злочини богатих і можновладців

9) Організована злочінність

10) Злочинність, девіантність и соціальний порядок

11) Резюме

Тексти першоджерел

Сорокин П. Социальная стратификация // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992. – С. 297–334

Ленски Г. Проблема: “Кто что получает и почему?” // Кравченко А.И. Социология: Хрестоматия для вузов. – М., 2002. – С. 405–412.

Дэвис К., Мур У. Некоторые принципы стратификации // Кравченко А.И. Социология: Хрестоматия для вузов. – М., 2002 – С. 366–377.

Бергель Е. Социальная стратификация // Кравченко А.И. Социология: Хрестоматия для вузов. – М., 2002. – С. 341–353.

Бокок Р. Потребление и стиль жизни // Кравченко А.И. Социология: Хрестоматия для вузов. – М., 2002. – С. 354–363.

Соціологічний практикум

Тексти першоджерел

Сорокин П. Социальная стратификация // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992. – С. 297–334.

Геометрическое и социальное пространство

Выражения типа “высшие и низшие классы”, “продвижение по социальной лестнице”, “H.H. успешно продвигается по социальной лестнице”, “его социальное положение очень высоко”, “они очень близки по своему социальному положенню”, “существует большая социальная дистанция” и т.п. довольно часто используются как в повседневных суждениях, так и в экономических, политологических и социологических трудах. Все эти выражения указывают на существование того, что можно обозначить термином “социальное пространство”.

Необходимо очень точно обрисовать суть того, что я подразумеваю под социальным пространством и его производными. Во-первых, социальное пространство в корне отличается от пространства геометрического. Люди, находящиеся вблизи друг друга в геометрическом пространстве (например, король и его слуга, хозяин и раб), в социальном пространстве отделены громадной дистанцией. И наоборот, люди, находящиеся очень далеко друг от друга в геометрическом пространстве (например, два брата или епископы, исповедующие одну религию, или же два генерала одного звания и из одной армии, один из которых в Америке, а другой – в Китае), могут быть очень близки социально. Человек может покрыть тысячи миль геометрического пространства, не изменив своего положения в социальном пространстве и, наоборот, оставшись в том же геометрическом пространстве, он может радикально изменить свое социальное положение. Так, положение президента Гардинга в геометрическом пространстве резко изменилось, когда он переместился из Вашингтона на Аляску, тогда как его социальное положение осталось тем же, что и в Вашингтоне. Людовик XVI в Версале и Николай II в Царском Селе оставались в том же геометрическом пространстве, хотя их социальное положение в один момент круто переменилось.

Социальное пространство есть некая вселенная, состоящая из народонаселения Земли. Соответственно, определить положение человека или какого-либо социального явления в социальном пространстве означает определить его (их) отношение к другим людям и другим социальным явлениям, взятым за такие “точки отсчета”. Сам же выбор “точек отсчета” зависит от нас: ими могут быть отдельные люди, группы или совокупности групп. Когда мы говорим, что “мистер Н.-младший – сын мистера Н.-старшего”, мы стремимся определить положение этого мистера Н. в человеческой вселенной. Определение более или менее удовлетворительного геометрического положения требует учета целой системы пространственных координат геометрической вселенной. То же относится и к определению “социального положения” индивида.

Социальная практика выработала простой и надежный метод, сходный с системой координат, используемый для определения неметрического положения объекта в геометрическом пространстве. Составные части данного метода таковы:

1) указание отношений человека к определенным группам;

2) отношение этих групп друг к другу внутри популяции;

3) отношение данной популяции к другим популяциям, входящим в человечество.

Дабы определить социальное положение человека, необходимо знать его семейное положение, гражданство, национальность, отношение к религии, профессию, принадлежность к политическим партиям, экономический статус, его происхождение и т. д. Только так можно точно определить его социальное положение. Но и это еще не все. Поскольку внутри одной и той же группы существуют совершенно различные позиции (например, король и рядовой гражданин внутри одного государства), то необходимо также знать положение человека в пределах каждой из основных групп населения. Когда же, наконец, определено положение населения как такового среди всего человечества (например, население США), тогда можно считать и социальное положение индивида определенным в достаточной степени.

При знакомстве двух людей обычно используется именно этот метод: “мистер А. (фамильная группа), профессор (группа рода занятий), из Германии, убежденный демократ, видный протестант, ранее был послом в...” и т.п. Эти и подобные им формы самопредставления людей при знакомстве являются полными или неполными указаниями на группы, к которым принадлежит человек. Биография любого человека по своей сути есть в основном описание групп, с которыми связан человек, а также его место в рамках каждой из них.

Итак, резюмируем:

1) социальное пространство – это народонаселение Земли;

2) социальное положение – это совокупность его связей со всеми группами населения внутри каждой из этих групп, то есть с ее членами;

3) положение человека в социальной вселенной определяется путем установления этих связей;

4) совокупность таких групп, а также совокупность положений внутри каждой из них составляют систему социальных координат, позволяющую определить социальное положение любого индивида.

Отсюда следует, что люди, принадлежащие к одинаковым социальным группам и выполняющие практически идентичную функцию в пределах каждой их этих групп, находятся в одинаковом социальном положении. Те же, у кого наблюдаются некие отличия, находятся в разном социальном положении. Чем больше сходства в положении различных людей, тем ближе они друг к другу в социальном пространстве. Наоборот, чем значительнее и существеннее различия, тем больше социальная дистанция между ними.

Горизонтальные и вертикальные параметры социального пространства

Эвклидово геометрическое пространство – трехмерное. Социальное же пространство – многомерное, поскольку существует более трех вариантов группировки людей по социальным признакам, которые не совпадают друг с другом (группирование населения по принадлежности к государству, религии, национальности, профессии, экономическому статусу, политическим партиям, происхождению, полу, возрасту и т. п.). Оси дифференциации населения по каждой из этих групп не совпадают друг с другом. И чем сложнее дифференцировано население, тем многочисленнее эти параметры. Дабы определить место некоего индивида в системе населения США, которое явно более дифференцировано, чем, скажем, аборигенное население Австралии, необходимо прибегнуть к более сложной системе социальных координат, апеллируя к большему числу групп, на которые завязан индивид.

Для упрощения задачи, однако, возможно сокращение числа параметров до двух основных классов при условии разделения каждого класса на несколько подклассов. Эти два основных класса можно определить как вертикальный и горизонтальный параметры социальной вселенной.

В дальнейшем речь пойдет о социальных явлениях в их вертикальном измерении. Нам предстоит изучить высоту и профиль социальных структур, их дифференциацию по социальным слоям, перемещения населения по вертикали. Короче, речь пойдет о социальной стратификации и вертикальной социальной мобильности. Поэтому, исходя из предмета исследования, мы вынуждены будем прибегать к таким объектам, как “верхние и нижние социальные страты”, “люди, находящиеся социально ниже или выше других” и т. п.

Думается, сказанного достаточно для описания общей концепции социального пространства и его параметров. Перейдем теперь к более детальному описанию исследуемых объектов.

Определение социальной стратификации

Социальная стратификация – это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность – в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества. Если экономический статус членов некоего общества неодинаков, если среди них имеются как имущие, так и неимущие, то такое общество характеризуется наличием экономического расслоения. Экономическое неравенство выражается в различии доходов, уровня жизни, в существовании богатых и бедных слоев населения. Если в пределах какой-то группы существуют иерархически различные ранги в смысле авторитетов и престижа, званий и почестей, если существуют управляющие и управляемые, тогда независимо от терминов (монархи, бюрократы, хозяева, начальники) это означает, что такая группа политически дифференцирована. Если члены какого-то общества разделены на различные группы по роду их деятельности, занятиям, а некоторые профессии при этом считаются более престижными в сравнении с другими и если члены той или иной профессиональной группы делятся на руководителей различного ранга и на подчиненных, то такая группа профессионально дифференцирована.

Основные формы социальной стратификации и взаимоотношения между ними

Все многообразие социальной стратификации может быть сведено к трем основным формам: экономическая, политическая и профессиональная стратификация. Как правило, они тесно переплетены. Люди, принадлежащие к высшему слою в каком-то одном отношении, обычно принадлежат к тому же слою и по другим параметрам, и наоборот. Представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, как правило, лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Таково общее правило, хотя существует и немало исключений.

Социальная стратификация как постоянная характеристика любой организованной социальной группы

Любая организованная социальная группа всегда социально стратифицирована. Не существовало и не существует ни одной постоянной социальной группы, которая была бы “плоской” и в которой все ее члены были бы равными. Общества без расслоения, с реальным равенством их членов – миф, так никогда и не ставший реальностью за всю историю человечества. Формы и пропорции расслоения могут различаться, но суть его постоянна.

Человеческие племена до создания письменности

Как только появляются зачатки организации, то мгновенно в примитивных социальных группах зарождаются черты расслоения. Оно выражено в различных формах. Во-первых, в делении на группы по полу и возрасту с различными привилегиями и обязанностями каждой группы. Во-вторых, в наличии привилегированной и влиятельной группы вождей племени. В-третьих, в наличии самого влиятельного и уважаемого вождя. В-четвертых, в существовании отверженных, живущих “вне закона”. В-пятых, в существовании разделения труда как внутри племени, так и между племенами. В-шестых, в различных уровнях жизни, а через это в наличии экономического неравенства вообще. Традиционные представления о первобытных группах как своего рода коммунистических обществах, не имевших частной собственности и не занимавшихся коммерцией, не знавших ни экономического неравенства, ни передачи нажитого по наследству, – такое представление далеко от истины. И если во многих племенах экономическая дифференциация едва заметна, а обычай взаимной помощи близок коммунистическому, то это возможно лишь по причине общей бедности данной группы. Эти факты свидетельствуют, что первобытные группы тоже были стратифицированными.

Развитые общества и группы

Если даже в первобытнообщинной древности невозможно найти общества без расслоения, то тем более бесполезны попытки отыскать его в более поздние эпохи сложных цивилизаций. Здесь факты расслоения становятся уже всеобщими, без единого исключения. Среди всех аграрных и в особенности индустриальных обществ социальная стратификация становится ясной и заметной. Не составляют исключения из правила и все современные демократии. Хоть в их конституциях и записано, что “все люди равны”, только совершенно наивный человек может предположить отсутствие в них социальной стратификации. Достаточно вспомнить ступени градации от Генри Форда до нищего, от президента США до полицейского, от директора до рабочего, от ректора университета до уборщицы, от доктора права или философии до бакалавра гуманитарных наук, от ведущего авторитета до простого обывателя, от командующего армией до солдата, от президента совета директоров корпорации до простого сотрудника, от главного редактора газеты до простого репортера. Достаточно упомянуть эти различные ранги и регалии, чтобы увидеть, что в процветающих демократиях социальная стратификация отнюдь не меньше, чем в недемократических обществах.

Семья, церковь, секта, политическая партия, фракция, деловая организация, шайка разбойников, профсоюз, научное общество – короче говоря, любая организованная социальная группа расслаивается из-за своего постоянства и организованности.

Христианство начинало свою историю с попытки создать общество равных, но очень скоро оно уже имело сложную иерархию, а в конце своего пути возвело огромную пирамиду с многочисленными рангами и титулами, начиная со всемогущего папы и кончая находящимся вне закона еретиком. Институт монашества был организован св. Франциском Ассизским на принципах абсолютного равенства; прошло семь лет, и равенство испарилось. И если на какой-то миг некоторые формы стратификации разрушаются, то они возникают вновь в старом или модифицированном виде и часто создаются руками самих уравнителей.

Громадное потенциальное стремление к неравенству у многочисленных уравнителей становится сразу заметным, как только они дорываются до власти. В таких случаях они часто демонстрируют большую жестокость и презрение к массам, чем бывшие короли и правители. Это регулярно повторялось в ходе победоносных революций, когда уравнители становились диктаторами. Классическое описание подобных ситуаций Платоном и Аристотелем, выполненное на основе социальных потрясений в Древней Греции, может быть буквально применено ко всем историческим казусам, включая опыт большевиков.

Резюмируем: социальная стратификация – это постоянная характеристика любого организованного общества. Изменяясь по форме, социальная стратификация существовала во всех обществах, провозглашавших равенство людей. Феодализм и олигархия продолжают существовать в науке и искусстве, политике и менеджменте, банде преступников и демократиях уравнителей – словом, повсюду.

Это, однако, не значит, что социальная стратификация качественно и количественно одинакова во всех обществах и во все времена. По своим конкретным формам, недостаткам и достоинствам она различна.

Завдання до тексту

1. На які особливості соціального простору вказує автор?

2. В чому полягає, на думку П.Сорокіна, основа та сутність соціальної стратифікації?

3. Які основні форми соціальної стратифікації виділяє автор? Як вони співвідносяться між собою?

4. Чому соціальна стратифікація є постійною характеристикою будь-якого організованого суспільства?

Ленски Г. Проблема: “Кто что получает и почему?” // Кравченко А.И. Социология: Хрестоматия для вузов. – М., 2002. – С. 405–412.

Ранние дохристианские взгляды

Где и когда люди впервые начали размышлять о природе распределительного процесса и причинах неравенства – можно только гадать. Факт неравенства почти наверняка столь же древний, как и человечество. Ни одно из известных обществ не имеет и не имело совершенно эгалитарной системы. Неравенство имелось всегда, начиная с примитивных общин каменного века и кончая сложными индустриальными обществами, хотя его формы и степень существенно различались.

В простейших обществах современного мира факт неравенства воспринимается как нечто само собой разумеющееся, так же как и другие знакомые черты существования. Несомненно, это было характерно для доисторических обществ. Убеждение, что условия не должны быть такими, какие они есть, характерны для социально и технологически более развитых обществ.

Некоторые из ранних размышлений по этому поводу есть в текстах еврейских проповедников, живших примерно за 800 лет до Рождества Христова... Они были озабочены не просто использованием богатства и власти, но гораздо больше средствами их приобретения. Хорошим примером является то, как строго Михей осуждал ведущих граждан своего времени... Пророк описывает богатых людей Израиля как “насильников”, князей и судей – как взяточников, торговцев – как мошенников, “использующих целый мешок фальшивых гирь”.

В Индии люди также размышляли об основах социального неравенства задолго до христианской эры. Однако господствующая точка зрения была совершенно отлична от той, которую выразил Михей, хотя здесь вопрос также рассматривался с религиозной точки зрения. Во введении к “Законам Ману”, составленным индийскими жрецами примерно в 200 году до н.э., мы находим описание сотворения мира. В противоположность библейской картине здесь утверждается, что социальное неравенство предписано свыше во имя блага мира...

В этих поразительно различных взглядах Михей и жрецов, составивших “Законы Ману”, мы находим основные элементы двух взглядов на социальное неравенство, которые доминируют в человеческой мысли с древнейших времен до наших дней. Один, в сущности, поддерживает status quo, рассматривая существующее распределение вознаграждений как справедливое, оправданное и часто как неизбежное. Другой очень критичен, отвергает эту систему распределения как несправедливую и излишнюю в своей основе.

В последующем я буду ссылаться на первую из этих точек зрения как на “консервативный тезис”, а на вторую – как на “радикальный антитезис”. Эти термины кажутся подходящими, поскольку исторически основные споры по поводу социального неравенства были, в своей сущности, диалогом между этими двумя школами...

Греческие философы классического периода впервые показывают нам диалектику в действии. В своей знаменитой работе, посвященной политике, Аристотель сознательно стремится опровергнуть радикальные позиции таких людей, как Платон или Фалес, которые отстаивали общность имущества. Хотя Аристотель и не защищал все стороны существующего социального порядка как идеального или даже справедливого, он был ярым сторонником основных институтов, поддерживающих систему социального неравенства. Он защищал не только институт частной собственности, но и рабство...

Фалес и Платон, наоборот, не колебались в нападках на основные институциональные структуры общества. Фалес отстаивал перераспределение земли на эгалитарной основе. Предложения Платона были еще более радикальны, особенно в “Республике”. Здесь он отстаивал общность всех форм имущества и создание правящего класса, который будет иметь даже общих жен и детей...

Христианские взгляды

...В своей ранней фазе христианство представляло собой интересную смесь как радикальных, так и консервативных элементов – несомненное отражение того факта, что социальное неравенство само по себе не было главной заботой для Иисуса и его последователей...

Цели, которые Иисус ставил перед людьми, и его критика распространенных ценностей того времени показывают явное отрицание последних. Коммунизм раннего христианства в Иерусалиме явно подразумевал критику неравенства современного ему общества...

Но в текстах Св.Павла, которому было суждено оказать основательное влияние на последующую христианскую мысль, очевиден гораздо более консервативный дух. По крайней мере в четырех разных местах своих писем он особо радуется рабам, подчиняющимся своим хозяевам, потому что их хозяева вполне законно ждут этого и это дано от Бога. Св.Петр в одном из своих писем выражает ту же мысль. Частота таких высказываний дает основание предполагать, что примитивное христианство было склонно поощрять радикальные суждения новообращенных из среды угнетенных классов римского мира, суждения, с которыми Павел и Петр считали себя обязанными бороться. Оба, подобно Аристотелю, рассматривали рабство как часть естественного порядка и сравнивали обязанность рабов подчиняться своим хозяевам с подчинением детей своим родителям. Оба увязывали свои указания к повиновению с призывом к власть имущим проявлять свое уважение к подчиненным и относиться к ним по-отечески.

По мере того как христианство набирало силу и влияние, более радикальные тенденции в нем постепенно теряли почву, по крайней мере среди лидеров церкви. Консервативная точка зрения со временем стала рассматриваться фактически как часть учения и в таковом качестве была развита и проработана на высоком уровне...

Но если лидеры и ученые церкви были убеждены в достоинствах социального неравенства, то простые люди отнюдь нет. С XII в. последовательно процветали религиозные движения, критиковавшие богатство и призывавшие к бедности. Некоторые, например движение францисканцев, более концентрировались на последней теме и были включены в структуру церкви без особых трудностей. Другие, которые критиковали богатство и власть церкви, преследовались еретическими сектами. Но оба течения находили поддержку в силу своих явных эгалитарных тенденций. Оба основательно опирались на радикальные элементы Святого Писания.

Эта череда радикальных христианских движений, начавшаяся в средние века, еще долго продолжалась и после Реформации и не замирала вплоть до XIX в., когда марксистское движение придало радикализму новое направление и новую надежду...

3. Новое время: от Донка до Моски

Локк и Руссо популяризировали теорию суверенитета, конечным источником которого являлся народ, а не король. Их труды заложили основы современного понимания естественных прав и сделали много для подрыва старой теории священных прав короля. Хотя Локк и Руссо не были первыми, кто предложил идею, согласно которой власть правительств исходит из согласия управляемых, тем не менее вплоть до XVIII в. эта теория не являлась основой успешных политических действий.

Если главные эгалитарные движения XVIII в. были направлены на разрушение правового неравенства, то движения XIX и XX вв. были нацелены на искоренение экономического неравенства. В эту эпоху социализм перестал быть просто формой ленивых спекуляций философов, порождавшей утопические фантазии, и стал политическим движением, охватившим миллионы людей. Радикальный антитезис вступил в пору интеллектуальной зрелости с написанием Марксом и Энгельсом и 1848 г. “Коммунистического манифеста”. В нем был представлен в сжатой форме глубокий анализ причин социального неравенства в соединении с политической программой действий, направленных на ускорение появления нового и более справедливого строя...

Как хорошо известно, базовый постулат их теории распределения состоит в том, что природа распределительной системы является, в сущности, функцией системы производства... Другой важный постулат Маркса: социальная эволюция и экономический прогресс – результат действия модифицированной гегелевской диалектики, в которой основными элементами являются классы. Таким образом, классы являются движущей силой истории, а их борьба – необходимое условие прогресса. Третий и наиболее важный постулат Марксовой теории –детерминизм...

Многие специфические элементы Марксовой теории были, как признавал сам Маркс, заимствованы из более ранних источников. Например, принцип распределения “каждому по потребностям” – это почти прямая цитата из “Деяний Апостолов”, где описывается практика ранней христианской общины в Иерусалиме... Однако, хотя многие частные элементы были заимствованы, теория в целом является уникальным и необычайно убедительным выражением радикального антитезиса...

Несмотря на то что радикальный антитезис социального неравенства добился большого прогресса в новое время, консервативные взгляды также нашли способных защитников. Пожалуй, наиболее значительным из них был Адам Смит, автор “Богатства народов” и основоположник современной экономической науки... Согласно Смиту, свободная и неограниченная рыночная система побуждает людей включаться именно в те виды деятельности, которые наиболее желательны для их сограждан, посредством повышения цен на продукцию пропорционально спросу и наоборот – понижением пропорционально предложению...

В следующем столетии подъем теории Дарвина дал поразительно новые аргументы консервативным теоретикам. Социал-дарвинизм утверждал, по аналогии с природой, что люди отсеиваются и сортируются подобно растениям и животным. В результате этого процесса отбора те, кто более талантлив, живут лучше, чем их менее талантливые сограждане. Первые продвигаются к видным позициям в обществе, вторые формируют трудящиеся массы.

Эта точка зрения активно развивалась в начале XX в. Уильямом Самнером, который описывал классовую систему общества наподобие шкалы врожденных способностей. Он признавал, что в любой системе стратификации кроется известная несправедливость, возникающая под действием фактора случайности... Люди ранжируются не только по способностям, но и в соответствии с получаемым вознаграждением...

Итальянский ученый Гаэтано Моска в книге “Правящий класс” выступил против набирающей силу социалистической теории. Суть его воззрений можно выразить двумя тезисами: а) общества не могут функционировать без политической организации; б) политическая организация неизбежно приводит к неравенству в распределении власти. По его мнению, в обществе всегда будут два класса людей: те, кто управляет, и те, кем управляют. Согласно Моске, правящий класс всегда составляет меньшинство населения. Оно поддерживает свое господство благодаря, во-первых, лучшей организации по сравнению с другими классами, во-вторых, рекрутированию в свои ряды лучших представителей других классов... В своей книге, написанной за 20 лет до Октябрьской революции, Моска предсказывал, что если даже коммунисты придут к власти и уничтожат частную собственность, им потребуются чиновники, которые сформируют новый правящий класс.

Теоретики функционализма и конфликта

...Большинство современных теорий неравенства попадают в одну из двух больших категорий. Те, которые вырастают из консервативной традиции, обычно считаются “функционалистскими” теориями. Те же, которые уходят корнями в радикальную традицию, как правило, называются теориями “конфликта”.

Среди ведущих функционалистских теоретиков современности по крайней мере двое сформулировали свои взгляды на неравенство и стратификацию весьма детально. Это Талкотт Парсонс и его бывший студент Кингсли Дэвис. Оба подходят к проблеме неравенства с точки зрения общества, рассматривая неравенство как необходимую черту любого нормально функционирующего человеческого общества. Дэвис суммировал функционалистский подход в одном предложении, написав: “Социальное неравенство является, таким образом, бессознательно созданным средством, с помощью которого общество гарантирует, что наиболее важные позиции сознательно заполняются наиболее квалифицированными людьми”.

Это сущность функционалистской позиции: стратификация возникает прежде всего из потребностей общества, а не из потребностей и желаний индивидов.

Ни Парсонс, ни Дэвис не говорят, что все характеристики любой системы стратификации возникают в ответ на социетальные потребности. Оба признают, что другие факторы действуют в реальном мире, модифицируя до некоторой степени системы неравенства. Однако, судя по тому, что им не удалось проанализировать этот аспект проблемы, ни один из них не считает такие факторы очень важными.

Дэвис утверждает, что системы стратификации возникают в ответ на две специфические потребности, присущие любому человеческому обществу. Во-первых, есть потребность дать более способным членам мотивацию к занятию важных и трудных позиций, требующих способностей выше средних. Во-вторых, общество должно мотивировать людей, которые занимают такие позиции, выполнять свои обязанности. Следовательно, оно должно обеспечить их большим вознаграждением.

Дэвис указывает на два фактора, являющихся детерминантами величины вознаграждения за занимаемые позиции:

1) их функциональная важность для общества;

2) относительная дефицитность квалифицированного персонала.

Позиции, которые очень важны и которые испытывают недостаток квалифицированного персонала, получают наибольшее вознаграждение. Те, которые не являются важными и которые имеют избыток квалифицированного персонала, получают минимальное вознаграждение. Поскольку все позиции никогда не могут быть одинаково важными, а все люди не могут быть в равной мере квалифицированными для занятия более ответственных позиций, неравенство неизбежно...

Подход Парсонса к проблеме отличается больше по форме, чем по содержанию. Он начинает с посылки, что в каждом человеческом обществе есть некоторые признанные ценности. Поскольку ценности возникают из потребностей общества и базовые потребности всех обществ более или менее схожи, то эти ценности схожи во всем мире. Что отличает одно общество от другого, так это относительный ранг ценностей. Одно общество может ценить эффективность выше, чем стабильность, в то время как другое – порядок, но каждое общество должно ценить в определенной мере как эффективность, так и стабильность.

Система стратификации в любом обществе, в сущности, является выражением ценностной системы этого общества. Вознаграждения, которыми пользуются люди и позиции, являются функцией степени, в которой их качества, исполнение соответствуют стандартам, установленным этим обществом. Поскольку люди необходимо различаются в этом отношении, неравенство неизбежно.

В противоположность функционалистам теоретики конфликта подходят к проблеме социального неравенства с точки зрения различных индивидов и подгрупп внутри общества. Их потребности и желания, а не нужды общества в целом, являются базовым постулатом для этой теоретической школы. Различие между этими школами ясно видно в подходе их представителей к феномену власти. В рецензии на книгу Райта Миллса “Властвующая элита” Парсонс утверждает: “В сущности для Миллса власть является не средством для исполнения функций в обществе и для общества как системы, а интерпретируется исключительно как средство для группы, имеющей власть, получить то, что она хочет, не допустив другую группу, стоящую вне власти, к получению того, что хочет она”.

Теоретики конфликта, как видно из их названия, рассматривают социальное неравенство как возникающее из борьбы за ценимые дефицитные товары и услуги. Там, где функционалисты подчеркивают общие интересы членов общества, теоретики конфликта подчеркивают интересы, которые разделяют. Там, где функционалисты подчеркивают общие преимущества, приобретаемые в ходе социальных отношений, теоретики конфликта подчеркивают элемент господства и эксплуатации. Там, где функционалисты подчеркивают согласие как основу социального единства, теоретики конфликта подчеркивают принуждение. Тогда как функционалисты рассматривают человеческие общества как социальные системы, теоретики конфликта видят в них сцены, на которых имеет место борьба за власть и привилегии.

Это не означает, что все теоретики конфликта целиком отвергают ценность функционалистского подхода. Один из них, Ральф Дарендорф, даже признает, что общество в своей основе “двуликий Янус” и что функционалисты и теоретики конфликта просто изучают разные аспекты одной и той же реальности. Он, однако, подобно Дэвису, Парсонсу, Миллсу и другим теоретикам этих двух школ, довольствуется в своем анализе пределами одной стороны реальности, игнорируя ключевой вопрос их соединения.

Дата добавления: 2015-10-23