Читайте также:
|
Л.А. Кейси
Серия «Братья Слэйтер» - 1
«Доминик»
Оригинальное название: L.A. Casey, «Dominic», Slater Brothers, #1
Л.А. Кейси, «Доминик», серия «Братья Слэйтер» #1
Переводчик: Виктория Черепко, Катя Мещерякова (1-8 главы)
Редактор: Оля Подчиненова
Вычитка: Виктория Черепко (1-6 главы), Дарья Галкина, Ника Метелица
Оформление и обложка: Ника Метелица
Переведено для группы: https://vk.com/stagedive
Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
ВНИМАНИЕ: Если вам не нравится главный герой мужчина, который является херовым собственником – Доминик не для вас. Если вам не нравится главная героиня женщина, которая является упрямой сукой – Доминик не для вас. Если вам не нравятся драмы и герои с сильным характером – Доминик не для вас. Самое главное, если вам не нравятся герои, которые используют МНОГО ненормативной лексики и могут ТОЧНО сказать, что они чувствуют и думают без прикрас – тогда Доминик ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не для вас.
----------------------------------------------------------------
После автомобильной аварии, в которой погибли ее родители, когда она была ребенком, Брона Мерфи решила отгородиться от людей, чтобы сохранить себя от боли в будущем. Если она не знакомится с людьми, не говорит с ними и не пытается их узнать, то они в любом случае оставляют её в покое, как она хочет.
Когда Доминик Слэйтер входит в ее жизнь, игнорировать его – это единственное, что нужно сделать, чтобы привлечь его внимание. Доминик пользуется вниманием, а с тех пор, как он и его братья переезжают в Дублин из-за семейного бизнеса, он не получает ничего, кроме внимания. Внимания от всех, кроме красивой брюнетки с острым языком.
«Доминик хочет Брону, и есть только один способ добраться до нее и пройти сквозь стены, за которыми она закрылась, единственный способ, который он знает... силой».
Доминик хочет ее, и то, что хочет Доминик, Доминик получит.
Содержание
Глава 1. 4
Глава 2. 11
Глава 3. 19
Глава 4. 28
Глава 5. 34
Глава 6. 48
Глава 7. 54
Глава 8. 59
Глава 9. 71
Глава 10. 81
Глава 11. 91
Глава 12. 98
Глава 13. 110
Глава 14. 118
Глава 15. 130
Глава 16. 137
Глава 17. 145
Глава 18. 157
Глава 19. 161
Глава 20. 167
Глава 21. 173
Глава 22. 182
Глава 23. 192
Глава 24. 202
Глава 25. 208
Глава 26. 211
Глава 27. 220
Этим утром я опаздывала в школу, но в этом не было моей вины, нет, виной всему была Бранна, моя старшая сестра, которая к тому же ещё на протяжении уже девяти лет была моим законным опекуном, с тех самых пор, как наши родители погибли в автомобильной катастрофе. Ей двадцать восемь, а мне почти восемнадцать. Бранна, может, и была моим опекуном, но выводить меня из себя она умела как типичная сестра. Этим утром она заняла ванную на двадцать пять минут.
Двадцать пять гребаных минут!
Она — это единственная причина, по которой я на пятнадцать минут опаздывала в школу, и к тому же ещё выглядела как дерьмо. У входа в здание желание привести себя в порядок взяло верх, поэтому, остановившись, я резко повернула в направлении женского туалета. Я не была одной из тех девчонок, которые постоянно думали о своей внешности, но все же мне хотелось выглядеть хотя бы более-менее нормально, прежде чем я зашла бы в класс.
Войдя в туалет, я сделала свои дела, а затем подошла к раковине, чтобы помыть руки. Я глянула в маленькое зеркальце над раковиной и, рассмотрев свой внешний вид, нахмурилась. Мои ярко-зеленые глаза выглядели усталыми, и мешки были тому подтверждением. Да и вообще, я была немного несобранной сегодня. У меня не было времени сделать нечто большее, чем заплести свои длиной до бедер шоколадно-каштановые волосы во французскую косу, чтобы усмирить их, затем нанести несколько мазков туши на длинные ресницы и почистить зубы. Мои пухлые щечки раскраснелись от ветра, а обычно бледно-розовые губы были немного потрескавшимися и припухшими. Уверена, если бы смерть была человеком, то она походила бы на меня.
Выпрямившись, я подошла к большому зеркалу, чтобы хорошенько рассмотреть себя. Я вздохнула, моя кожа была такой бледной, что я запросто смогла бы составить конкуренцию Касперу. Я была ирландкой, поэтому моя кожа отталкивала любой загар. Ну, во всяком случае, природный загар. Я, вероятно, была единственной девушкой в этой школе, которая не прибегала к искусственному загару и делала макияж, действительно соответствующий цвету кожи, вместо того, чтобы стараться сделать себя немного смуглее. Зачем пытаться быть тем, кем я не являлась? Моя кожа была белой как мел, с вкраплениями светлых веснушек на носу и под глазами. Бранна говорила, что они делали меня очаровательной и мне нужно было смириться с ними. Тем более, мне не оставалось ничего, кроме как принять себя такой, какая я есть, поэтому так я и поступала.
Я поправила свою школьную юбку, подтянула чулки и одернула школьный джемпер. Затем провела рукой по форме, расправив её. Изучая своё отражение, я наклонила голову влево. Мне нравилось то, что я видела. У меня были широкие бедра и тонкая талия, пышным бюстом я, конечно, не обладала, но зато было кое-что другое, что можно было назвать огромным. Повернувшись боком, я закатила глаза. Если бы я могла изменить одну вещь в своем теле, то это была бы моя задница. Она была большой, и не единожды мне приходилось выслушивать пошлые комментарии на сей счет. Данный факт безумно меня бесил, потому препятствовал моему желанию быть незаметной.
Мне нравилось быть практически невидимой.
Ворча себе под нос, я вышла из туалета и зашагала по коридору в регистрационный класс. Это был глупый урок, который нам приходилось посещать каждое утро. К учителю мы обращались только в том случае, если у нас были какие-то проблемы или если нужно было выйти в туалет. Главное посещаемость, а дальше — делайте, что хотите сорок минут, пока урок не закончится.
Обычно, все болтали друг с другом, но у меня не было друзей, поэтому я просто занималась своими делами. Знаю, звучит жалко, но у меня действительно их не было. И так было не из-за отсутствия попыток со стороны моих одноклассников, нет, на самом деле это было моей инициативой. Когда моих родителей не стало, я замкнулась в себе и оградилась ото всех. Меня пугала идея привязаться к кому-то новому, зная, что его могут отнять у меня. Вот почему я решила не заводить друзей в школе или где бы то ни было еще — это было слишком рискованно. Бранна говорила, что это глупо и я не могу закрыться от людей навсегда, потому что это ненормально. Я понимала, что это было странно — я была странной из-за того, что хотела проводить всё время в одиночестве, но меня все это вполне устраивало, поэтому я не принимала её слова близко к сердцу.
Дойдя до класса, я открыла дверь и посмотрела прямиком на учителя.
— Простите за опоздание, мисс, — сказала я, надеясь, что выглядела при этом достаточно озабоченной своим опозданием.
Учительница просто кивнула мне, и я знала, что она так сделает. Я никогда не опаздывала на занятия, и даже если бы опоздания вошли у меня в привычку, сомневаюсь, что она отметила бы это в школьном журнале, потому что я ей нравилась. Я была её самой тихой ученицей.
Я прошла через класс, и, как обычно, никто из одноклассников не обратил на меня внимания, но почему-то сегодня все были необычайно болтливыми и взволнованными. И, подойдя к своей парте, я поняла почему.
Я посмотрела на парней, которые сидели за моим столом; они были идентичными близнецами, что было вполне очевидно. У одного волосы были белыми, как снег, в то время как у другого цвет был больше похож на мой — темный, шоколадно-коричневый. Я не стала слишком долго их рассматривать, потому что они, казалось, наслаждались многозначительными взглядами моих одноклассниц, поэтому, подходя к ним, я опустила взгляд.
— Это моя парта, — сказала я равнодушным тоном, остановившись возле своего стола.
Близнец с платиново-блондинистыми волосами уже было собирался встать, но его темноволосый брат, тот, что сидел на моем месте, положил руку ему на плечо, останавливая его.
— Твоя парта? Она что, подписана? — спросил он, приподняв бровь.
Его ярко выраженный акцент говорил о том, что он не был ирландцем. Я предположила, что он переехал сюда из Америки, но уточнять не стала. Я бросила на него раздраженный взгляд. Его серые глаза казались серебристыми, когда на них падал свет. Мысленно пнув себя за то, что обратила на это внимание, и взяв себя в руки, я наклонилась над партой и указала на её угол.
— Да, вот, — сказала я, ткнув на своё имя, которое, ещё в седьмом классе как-то раз от скуки вырезала на столе.
— Бро-что? — прочитал темноволосый близнец в недоумевающем тоне. Я закатила глаза.
— Брона, — четко произнесла я.
Я ненавидела, когда иностранцы произносили моя имя, они полностью искажали его.
— Бро-на? — правильно выговорил близнец, а затем пробормотал что-то о тупости непроизносимых согласных. (прим.: англ. Bronagh. g – не произноситься)
— Да, это моё имя, и оно на моей парте, как ты ясно можешь видеть.
Светловолосый близнец фыркнул.
— Кажется, она взяла тебя за яйца, бро, поэтому давай просто уйдём с пути этой прекрасной девушки и сядем в заднем ряду с теми симпатичными дамами.
Факт, что мои одноклассницы захихикали, а близнецы этому усмехнулись, заставил меня скривиться в отвращении. Мне не нравились красивые парни с завышенным самомнением. У нас в школе уже был один такой, и он был настоящим придурком. Нам не нужен был ещё один, а тем более двое.
Встав, светловолосый близнец улыбнулся мне, но я не улыбнулась ему в ответ. Его темноволосый брат медленно поднялся с моего места. Он не улыбался — он усмехался. Мой взгляд только заставил его усмешку перерасти в ухмылку.
— Я нагрел его для тебя, — сказал он, подмигнув.
— Обязательно поблагодари свою задницу за меня. — Я закатила глаза, проходя мимо него, и села на свое место, придвинувшись ближе к столу, а затем положила сумку на соседний стул и также придвинула его к себе. Так я очевидно заявляла, что не хочу, чтобы кто-то садился рядом со мной.
Я услышала, как темноволосый близнец фыркнул, направляясь в заднюю часть класса.
— Что у неё за проблема? — громко спросил он.
— У кого? У Броны? Никакой, — ответила Аланна Райан. — Ей просто не нравится внимание или люди в целом. Она предпочитает быть одиночкой.
Аланна была хорошей девушкой. Она всегда улыбалась мне, проходя мимо, и, в отличие от любого другого ученика из нашей параллели, никогда не трогала меня. Аланна, казалось, поняла, что я была довольна своим одиночеством, и мне действительно это в ней нравилось. Думаю, это и делало её классной.
— Ей не нравятся люди? — темноволосый близнец фыркнул, а затем спросил: — Что с ней не так?
Я, может, и была спокойным человеком, и мне нравилось, когда другие меня не замечали, но пустым местом я уж точно не была. Если кто-то выводил меня из себя, можете быть уверены, я не стану молчать. К тому же, у меня не было фильтра между языком и мозгами. Как правило, я говорила то, что думала, при этом совершенно НЕ думая.
— Уверена, по твоему мнению, со мной много чего не так, но уверяю тебя, красавчик, слышу я прекрасно, — громко сказала я, не оборачиваясь.
Я услышала несколько смешков, и, посмотрев на мисс Маккессон, заметила, что и она тоже улыбалась, уткнувшись в свою книгу.
— Говори тише, бро, — донесся до меня усмехающийся голос светловолосого близнеца.
— Красавчик? — прорычал темноволосый близнец, а затем пробормотал, как я полагаю, сам себе или же своему брату: — С кем эта сука думает, что говорит?
Я мысленно фыркнула, услышав его маленький срыв.
Он думал, что я была сукой?
Как жаль, что мне похер.
— Ладно, достаточно, — произнесла мисс Маккессон, вставая со стула, как только услышала нецензурное слово.
— Брона, эти ребята — наши новые ученики из Соединенных Штатов Америки.
Когда я поняла, что все одноклассники смотрят на меня, ожидая какой-то реакции, я покрутила пальцем в воздухе, пытаясь выглядеть восторженной, притом, что мне не могло быть ещё более безразлично.
— Вперед, США.
Мисс Маккессон прикусила нижнюю губу и покачала головой.
— Мальчики Слэйтер — близнецы, что вполне очевидно. Их легко различить по цвету волос. У Нико каштановые волосы, а у Дэмиена они светлые, ну, вообще-то, скорее белые, чем светлые.
ЭТО звали Нико?
— Я обязательно запомню, мисс, спасибо, — саркастично ответила я и мило улыбнулась.
После нескольких смешков мисс Маккессон представила меня.
— А эта милая леди, мальчики, — Брона Мерфи.
— Очень приятно, мисс Мерфи, — сказал Нико.
Я фыркнула.
— Очень сомневаюсь в этом, мистер Слэйтер, — ответила я, вызвав тем самым смех в классе.
Мне было плевать, что они, скорее всего, смеялись надо мной, потому что было очевидно, что знакомство со мной не было чем-то очень приятным, но, как я уже и сказала, мне было плевать.
— Ладно, вернитесь к тому, чем вы все занимались до того, как Брона зашла в класс, — произнесла мисс Маккессон, взмахнув рукой.
Меньше чем через секунду на близнецов посыпались вопросы от девушек слева, справа и по центру, что заставило меня вздохнуть. Я надеялась, что так не будет продолжаться каждый день, потому что это дерьмо довольно быстро устареет и начнет меня раздражать.
— Мисс? — пробормотала я, обратившись к учительнице. Когда мисс Маккессон посмотрела на меня, я указала на свой айпод, на что она кивнула, дав мне свое безмолвное согласие включить музыку.
— Черт, вам разрешают слушать айпод здесь? — услышала я, как спросил Нико.
— А? О, нет, только Броне. Она всегда выполняет свою домашнюю работу, поэтому ей разрешают слушать музыку до тех пор, пока громкость приемлема, —ответил Нико голос Аланны.
Я знала, что это делало меня похожей на зубрилу, кем я отчасти и была, но не в смысле «я реально умная», а больше просто в «я делаю свою домашку вовремя» смысле. Впрочем, кроме домашней работы, у меня все равно не было никаких других дел в школе, так что сделать её вовремя никогда не составляло для меня проблемы.
Я не слышала, что Нико ответил Аланне, потому что к тому моменту уже включила музыку, наслаждаясь тем, как прекрасный звук затопил собой все остальные.
Открыв тетрадь по английскому, я снова перечитала эссе, которое написала прошлым вечером для сегодняшнего урока, исправила все ошибки, которые нашла, а затем перечитала его снова. Когда я была полностью удовлетворена содержанием, положила тетрадь обратно в рюкзак и закрыла его. Я посмотрела на часы: до конца урока осталось меньше двух минут. Сев прямо, я вынула наушники, затем выключила айпод и положила его в карман.
Я поднялась со своего места, как раз в тот момент, когда раздался звонок. Задвинув за собой стул, я вышла из аудитории и направилась в класс труда. Это был мой любимый урок, мне действительно нравилось делать всякие новые вещи для проектов. Я всегда делала шкатулки для украшений и держатели под косметику для Бранны или классные полки и книжные шкафчики. Каждую вещь я старалась сделать непохожей на предыдущую, они очень нравились Бранне, а это делало меня счастливой.
Зайдя в класс, я помахала мистеру Келли, нашему учителю труда. Он был классным. Мистер Келли всегда оставлял меня в покое и подходил ко мне, только если мне нужна была помощь. Казалось, он знал, как я работаю, за что он мне и нравился.
— Доброе утро, Брона, — улыбнулся мне учитель.
— Доброе. Можно мне слушать музыку? Мне осталось только отшлифовать все части, которые я вырезала в пятницу, а затем соединить их. Я не буду подходить к опасным машинам, от которых музыка будет меня отвлекать. Обещаю.
— Без проблем. Только, если тебе нужно будет что-то вырезать или обрезать, убедись, что сняла наушники, ладно?
Я отсалютовала ему, заставив его рассмеяться.
Положив рюкзак на свой стол, я подошла к вешалке в конце комнаты, где взяла передник и, надев его, вставила наушники и включила музыку. Когда я снова вернулась в класс, то заметила, что остальные ученики уже тоже занимали свои места. Я была единственной девушкой в этом классе: все остальные выбрали работу по металлу, что меня вполне устраивало, потому что мне не приходилось слушать их глупую болтовню, когда я не могла включить музыку.
Пока парни клали свои вещи под парты, я вышла в кладовую, соединённую с классом работы по дереву, взяла новую наждачную бумагу и, вернувшись в класс, сняла с держателя на стене ручной шлифовальный станок. Погруженная в свои мысли, я подошла к столу и замерла.
— Свали, нахрен, с моего места, — прорычала я, практически вырывая наушники из ушей.
Нико посмотрел на меня и, улыбнувшись, саркастично поинтересовался:
— И этот стол тоже подписан?
Он, очевидно, считал себя забавным, но это было не так. Я ни капельки не считала его смешным, скорее крайне раздражающим. Наша первая встреча прошла не очень гладко, но теперь я точно знала, что он намеренно пытался меня разозлить, и я мгновенно невзлюбила его за это.
— Шевелись, — сказала я, проигнорировав его вопрос.
Он покачал головой, поэтому я схватила шлифовальный станок наподобие биты и двинулась в его сторону, но ни с того ни с сего прямо передо мной появился учитель.
— Брона, опусти станок, — спокойно проговорил мистер Келли, подняв руки в «я безоружен, не причиняй мне вреда» жесте.
Я закатила глаза.
— Я не собиралась бить его, — солгала я.
Я собиралась двинуть ему этим станком. Может быть, не очень сильно, но тем не менее.
— Почему тогда ты держишь его как оружие? — спросил мистер Келли, приподняв бровь.
Я пожала плечами, а затем воскликнула:
— Он сел на моё место! Скажите ему пересесть.
Вздохнув, он обернулся.
— Это рабочее место Броны... подождите, ты новенький, сынок?
— Сынок? — фыркнула я. — Не называйте его так, он идио...
— Брона! — предупреждающе, перебил меня учитель.
Несколько парней рассмеялись, услышав мои слова, пока я молча кипела от гнева.
— Да, сэр, я новенький. Сегодня мой первый день, — ответил Нико.
Мистер Келли обернулся ко мне, приподняв брови.
— Ты собиралась напасть на нового ученика?— спросил он.
То есть, у меня было бы меньше проблем, если бы я напала на старого?
— Он мне не нравится, — ответила я, от чего преподаватель вздохнул и, зажав переносицу, покачал головой.
— Это не значит, что ты можешь нападать на него, Брона.
Нахмурившись, я простонала.
— Знаю, школьные правила — такая тупость.
Мистер Келли, выглядел так, словно боролся с улыбкой, прежде чем снова отвернулся от меня.
— Как твоё имя, сынок? — спросил он.
Это раздражало.
— Нико, — ответил Факфейс[1].
Я мысленно фыркнула, мне нравилось называть его Факфейсом.
— Это сокращенно от...? — поинтересовался сэр.
— Доминик, но все зовут меня Нико. Я предпочитаю последнее, — ответил Доминик.
Все, может, и звали его Нико, и ему, возможно, больше нравился этот вариант, но если мне придется обратиться к нему, то это будет Доминик или Факфейс. И вероятнее всего, второе.
— Что ж, очень приятно познакомиться с тобой, Нико, но обычно это рабочее место Броны. Хотя ты можешь занять другой конец стола, раз уж она занимает этот.
— Нет! — выкрикнула я, в тот же самый момент, когда Доминик ответил:
— Спасибо, сэр.
Этого просто не может быть.
— Сэр, это несправедливо, я никогда не делила свое рабочее место. Ни с кем. Я привыкла сидеть в одиночестве, вы же знаете, — запричитала я.
Вздохнув, учитель повернулся ко мне.
— Знаю, дружочек, но все остальные места заняты, раз уж я ремонтирую две парты около двери.
Я сложила руки на груди.
— Вот же хрень, — пробормотала я.
Сэр усмехнулся — он был классным в этом плане, ему было пофиг, если его ученики ругались — и похлопал меня по спине.
— Вставь наушники, и никто не станет тебя беспокоить.
Когда он отошёл, я фыркнула от досады.
— Ты закончила свою истерику, сладкая? — спросил Факфейс, усмехаясь.
Злобно посмотрев на него, я положила станок, а затем, оперлась руками на стол и немного подалась вперед.
— Слушай сюда, маленькое надоедливое отродье, ты мне не нравишься, поэтому держись от меня подальше, иначе я вставлю этот станок в твой тупой череп. Это ясно, Доминик? — прорычала я ледяным голосом.
Губы Доминика дрогнули, когда он с головы до ног окинул меня взглядом, словно бы оценивая.
— Кристально, — ответил он после того, как его серые глаза встретились с моими.
— Отлично, а теперь убирайся, — прошипела я.
Меня саму несколько удивило то, как сильно я разозлилась. Единственным человеком, который мог вывести меня, практически ничего не делая, был Джейсон Бэйн. Он был главным красавчиком этой школы и всегда вел себя со мной как мудак. Сейчас он отдыхал где-то в Австралии, куда уехал на всё лето. Он не должен был возвратиться до конца сентября. Это были лучшие в моей жизни лето и начало учебного года без него и его запугиваний. Джейсон был злым красивым ублюдком, и тот факт, что этот придурок Доминик мог быть американской его версией, чертовски меня нервировал.
Я размышляла об этом, ожидая, пока Доминик передвинется на другой конец рабочего стола. Когда он отсел достаточно далеко от меня, я вставила наушники и снова включила музыку. Я чувствовала его взгляд на себе. Вероятно, он хотел досадить мне, но ему-то не было известно, что я была мастером в игнорировании людей.
После первых пяти минут и отсутствия какой-либо реакции с моей стороны, ему стало скучно, о чем я догадалась по тому, что он поднялся со своего места и подошел к учителю. Я видела, как мистер Келли указал Доминику на материал для работы, и поняла, что он собирался начать свой первый проект. Мне это понравилось: можно было надеяться, что он будет слишком занят и не станет снова надоедать мне.
К концу второго урока я отшлифовала все части новой шкатулки для косметики Бранны. Мне хотелось сделать её просторной, с большим количеством отделений. У Бранны было много косметики, так что она должна была ей понравиться.
Прихватив основные части, я направилась к столу с клеевым пистолетом. Затем взяла его в руки и, достав новую упаковку клея, установила её в задней части пистолета, после чего включила его. Я подождала две минуты, чтобы пистолет нагрелся и клей расплавился. Сложив части так, как я хотела, чтобы они выглядели, щедро смазала дерево клеем и крепко прижала их друг к другу.
Отложив клеевой пистолет, я отошла, чтобы посмотреть на свою работу. Я наклонилась и сильно надавила на дерево, выдавливая все пузырьки воздуха из свободного пространства между деталями, а затем использовала свободную руку, чтобы взять кусок картона, с помощью которого убрала излишки сейчас уже чуть теплого клея. Потратив на это что-то около двадцати секунд, я взяла наждачную бумагу и прошлась по местам, которые пропустила. Делая это, я чувствовала, что за мной наблюдают, поэтому обернулась через плечо и увидела, что несколько парней в классе смотрели на меня, и это совсем мне не понравилось. Некоторые, казалось, забавлялись чем-то, в то время как другие усмехались Доминику, а тот, в свою очередь, усмехался мне.
— Что смешного? — спросила я, вытаскивая наушники.
— Ничего, — в один голос ответили парни и вернулись к своей работе.
Это, очевидно, что-то значило, поэтому я посмотрела на Доминика.
— Что ты сделал, Факфейс?
Доминик удивленно приоткрыл рот, услышав моё оскорбление, прежде чем спросил:
— Факфейс? Это низко, Брона.
— Что ты сделал, Доминик? — повторила я сквозь сжатые зубы.
Доминик ухмыльнулся и сказал:
— Я всего лишь сделал фото.
Я мысленно посчитала до десяти.
— Фото чего? — в конечном итоге спросила я.
— Не скажу. Я буду настоящей задницей, если признаюсь, — усмехнувшись, ответил Доминик.
Я сжала руки в кулаки и уже подумывала о том, чтобы врезать этому недоумку, но все же вернула наушники на место, полностью проигнорировав его. Я знала, что он сфотографировал мою задницу. Это было очевидно, учитывая его слова и то, как парни посмеивались и ухмылялись ему.
Я заставила себя не думать об этом.
К черту его и этот школьный день!
— Что за фигня творилась с твоей задницей всю неделю, Брона? — прокричал голос Бранны, и в тот же миг одеяло было жестоко сдернуто с моего тела.
Мгновенно проснувшись, я застонала от раздражения и усталости.
Мне всего-то хотелось, чтобы меня оставили в покое и дали поспать!
— Бранна, убирайся, я вообще-то сплю! — промычала я в подушку, не размыкая глаз.
Почувствовав сильный удар по заднице, я вскрикнула и резко приняла вертикальное положение, поднявшись на кровати в полный рост.
— Это жестокое обращение с детьми! — прокричала я Бранне, которая, стояла возле моей кровати со скрещенными на груди руками и смотрела на меня, прищурив глаза.
Чёрт.
В её взгляде не было ни намека на шутку.
Я где-то напортачила.
— Что я сделала? И вообще, почему ты стоишь тут, будишь меня и к тому же бьешь? Я твоя младшая сестренка, ты не должна...
— Перестань, я слышала, как сегодня утром ты выключила будильник и вернулась в постель. Ты прогуляла школу, а это не круто, совсем не круто. Ты словно ходячий гормон с тех пор, как вернулась со школы в понедельник. Что с тобой случилось?
Я застонала. Мне не хотелось объяснять ей, почему всю неделю я была сама не своя.
— Ничего. Я просто нехорошо себя чувствую сегодня, вот и всё.
Я не врала ей. Я действительно чувствовала себя не очень хорошо, но вся правда была в том, что мне не хотелось идти в школу и снова иметь дело с Домиником, находясь при этом не в лучшей форме. Если бы Бранна узнала, что он задирает меня, то позвонила бы в школу, потребовав встречи, что поставило бы меня в неловкое положение. Или же узнала бы, где живет Доминик, и убила бы его. А это оставило бы меня без крыши над головой, потому что, технически, она владела нашим домом и за все платила. Плюс, убийство Доминика отправило бы её задницу в тюрьму «Маунтжой», и мне бы пришлось самой о себе заботиться.
— Я позволю прокатить этому на этот раз, потому что ты никогда не пропускаешь школу, но на будущее — всегда говори мне, если плохо себя чувствуешь, хорошо? Я вызову тебе доктора.
Я покачала головой.
— Это из-за месячных, думаю, это они делают меня такой раздражительной и капризной.
У меня и вправду вот-вот должны были начаться «эти дни», но пребывала в таком состоянии я не из-за этого, а из-за американского придурка по имени Доминик. После той первой встречи в школе в понедельник утром держаться так близко ко мне в течение учебной недели, как только возможно, стало его личной миссией, ведь он знал, как это действовало мне на нервы. Я даже влепила ему пощечину в среду, когда он схватил меня за задницу. По его словам, на ней был паук, и он просто смахнул его.
Это было полнейшая хрень, и он прекрасно знал это. Этот придурок сжал мою ягодицу почти до боли, и именно поэтому на его лице играла усмешка, пока он пытался притвориться благодетелем. Да, я была благодарна, так благодарна, что оставила на его щеке приличный отпечаток ладони, который был заметен весь остаток дня, что заставляло его недовольно ворчать, а его брата — усмехаться.
Говоря об его брате, оказалась, что Дэмиен был полной противоположностью Доминика. Он был милым и не выводил меня. Я работала с ним в паре над научным экспериментом, и в течение этого урока он извинился за поведение Доминика и любезно попросил меня не следовать никаким планам по убийству его брата, которые я, возможно, строила, потому что он нравился ему живым и дышащим, хоть и совсем немного.
Он был чрезвычайно кокетлив, но я не обращала на него никакого внимания, сосредоточившись исключительно на нашем проекте. Он, казалось, понял, что я совершенно заинтересована во флирте или разговоре с ним и после нескольких минут отсутствия какой-либо реакции с моей стороны даже не повторил попытку снова начать разговор, чему я молча порадовалась. Теперь, если бы только его братец сдался так же легко, то я была бы просто на седьмом небе.
Громкое фырканье Бранны вырвало меня из моих мыслей, поэтому я посмотрела на неё.
— Что?
— Ничего, — хихикнула она. — Просто подумала о том, как ты будешь рожать. Ты не сможешь справиться ни с одним аспектом родов, если даже сейчас не можешь вытерпеть всего лишь боль во время менструации.
Я закатила глаза.
— О, а ты у нас такой эксперт по родам, да?
Ах, тупой вопрос.
— Нет, но по сравнению с тобой в данной теме я — эксперт. В конце концов, я студент-медик, собирающийся стать акушеркой. Я уже на четвертом курсе, что означает, мне позволено присутствовать во время родов, чтобы получить правильное представление о том, что я должна буду делать после того, как закончу учебу.
Меня передёрнуло.
— Ты такая странная, тебе в самом деле хочется смотреть на то, как десятифунтовая ветчина выходит из влагалища!
Бранна рассмеялась.
— Не называй ребёнка ветчиной, сучка!
Меня снова передёрнуло, и я застонала, прежде чем пару раз потерла лицо рукой.
— Теперь я представляю, как кто-то рожает, ненавижу тебя!
Бранна снова рассмеялась, а затем подошла к окну и раздвинула шторы, заставив меня зашипеть от заструившегося по комнате солнечного света.
— Вставай и одевайся, вампир. Раз уж ты не в школе, можешь сходить за покупками, пока я работаю в больнице.
Это было справедливо.
— Ты пробудешь в больнице весь день?
Когда Бранна не выполняла миллион заданий в колледже, не писала эссе или не готовилась к сумасшедше трудным тестам, она была волонтером в родильном отделении. Все студенты-медики в выбранной ею области должны были предоставлять уйму часов волонтерству, чтобы получить живой опыт. Конечно, платить за это ей не должны были, потому что Бранна стала волонтером ради своего же опыта, но больница все равно выплачивала ей зарплату. Не очень большую, но её было вполне достаточно для нашей жизни. Хотя, в действительности, мы не нуждались в зарплате Бранны. У нас все еще были деньги, оставленные родителями, которые мы будем получать до тех пор, пока Бранна не станет акушеркой и у неё не появиться стабильный заработок. Сразу же после окончания моего последнего года в школе и сдачи выпускных экзаменов я планировала найти работу на лето, которая, как я надеялась, станет постоянной к тому времени, как я пойду в колледж, чтобы мне не пришлось все время сидеть у Бранны на шее.
— Да, сегодня я буду смотреть, как младенцы появляются на свет, разве это не прекрасно? — просияла Бранна и хлопнула в ладоши, снова привлекая моё внимание.
Я бросила на неё пустой взгляд, на что она усмехнулась.
— Ну, ладно. Знаю, тебе не нравятся подобные вещи, но просто подумай: однажды, когда ты будешь рожать, я смогу помочь тебе в этом!
В голосе Бранны звучало слишком много радости от этой мысли.
— У меня никогда не будет детей! Зачем заводить детей, только чтобы волноваться об их здоровье и безопасности до конца своей жизни? Для меня это слишком напряжно, так что большое спасибо, но нет.
Бранна закатила глаза.
— Однажды кто-нибудь изменит твой образ мышления, сестрёнка. Я не буду единственным человеком, которого ты любишь и о котором заботишься. Когда-нибудь кто-то сможет пробраться сквозь стены в твоём сердце, и ты ничего не сможешь с этим поделать.
— Не угрожай мне! — выкрикнула я.
Рассмеявшись, Бранна спросила:
— Желать тебе найти свою любовь — это угроза?
— Да!
— Брона, тебе действительно нужно выходить из дома почаще.
Я закатила глаза, но решила подыграть ей.
— Хорошо, Бран. Я начну поиски своей любви с похода в супермаркет. Кто знает, может, я встречу её в отделе птичьего мяса.
Бранна рассмеялась и покачала головой.
— Вау, отличное начало, — иронично проговорила она, прежде чем, подмигнув мне, выйти из комнаты.
Подняв глаза к небу, я упала на кровать и со стоном закрыла глаза, оставаясь в таком положении так долго, что, в конце концов, задремала, а когда проснулась, за окном уже было не так светло. Посмотрев на часы в моей комнате, увидела, что было уже 16:32. Я зевнула и, встав с кровати, потянулась, а когда почувствовала легкую боль, положила руки на живот. Я прошла в ванную и простонала. Конечно же, мои критические дни начались, как я и предсказывала. Приведя себя в порядок, я умылась и оделась, после чего спустилась вниз и приняла болеутоляющее.
Бранна ушла на работу несколько часов назад, оставив нужный мне список покупок и деньги, чтобы все оплатить. Я положила список и деньги в карман джинсов и заплела волосы, убрав их с лица.
О макияже я даже и не подумала, потому что чувствовала себя действительно дерьмово и сразу же по возвращению собиралась лечь спать, поэтому из дома вышла абсолютно ненакрашенной. Я надела наушники и зашагала по улице, включив песни в случайном порядке.
По пути я прошла мимо пары человек, но даже если их было и больше, то все равно не заметила, потому что была слишком занята, рассматривая потрясающий вид слева от меня. Я вздохнула; в жизни на нижней стороне Дублина действительно были свои преимущества. Мне никогда не надоест этот пейзаж: горные утесы, тропы, многочисленные оттенки зеленого, огромные деревья, и, конечно же, несколько овец вдалеке. Восхищенная и счастливая, я перевела взгляд на вид справа, который только усилил мое чувство счастья. Слева от меня были горы, а справа — центр города.
Мой жилой комплекс располагался выше, чем остальные в этом районе, поскольку мы жили прямо на склоне горы. Это означало, что мне был виден центр города, который, по правде говоря, был просто великолепен. Обычно, я никогда не задумывалась о том, что место, где я жила, было красивым, но это действительно было так, стоило только достаточно внимательно присмотреться.
Моя прогулка до торгового центра «Ситивест» была короткой, и, не успев ещё даже опомниться, я уже была в магазине «Даннес» и толкала тележку. Я достала составленный Бранной список и начала складывать в тележку указанные в нем продукты, добавив от себя пару упаковок печенья и другие лакомства, потому что сейчас было то время месяца, когда я действительно в них нуждалась.
Я наклонилась, чтобы достать тройное шоколадное печенье — лучшее печенье во всем мире — с нижней полки. Мне пришлось опуститься на колени, потому что там осталось только две пачки, и они были в самом конце. Наконец, добравшись до них, я встала и повернулась, чтобы бросить их в тележку, но замерла на полушаге.
— Какого черта ты здесь делаешь?— прорычала я.
Ухмыляющееся лицо Доминика Слэйтера превратилась в улыбающееся.
— А как ты думаешь, что я могу делать в продуктовом магазине? Принимать душ?
Я сгримасничала.
— Это называется «супермаркет», ты, чертов идиот, — холодно выплюнула я, прежде чем двинулась к своей тележке.
Доминик встал передо мной, преграждая мне путь.
Я резко выдохнула.
— Отойди. Сейчас же!
— Почему тебя не было в школе сегодня? — поинтересовался он, проигнорировав мое требование.
Он заметил, что меня не было?
Наверное, потому что ему некого было задирать, раз уж я отсутствовала.
— Заболела, — ответила я и снова попыталась его обойти, но он опять загородил мне дорогу, шагнув в ту же сторону, что и я.
— Ты не выглядишь больной, — заметил он.
Я недовольно уставилась на него.
— Какой ты наблюдательный, — съязвила я.
Я съежилась немного, когда давление вспыхнуло внизу живота, вызвав сильную боль.
— Доминик, уйди с дороги!
— Ты собираешься блевать?— спросил он, по-прежнему преграждая мне путь.
— Да, я собираюсь блевать и хочу, что бы ты отошёл! — предупредила я.
Доминик фыркнул.
— Нет, не похоже, чтобы ты была нездорова. По-видимому, у тебя просто болит живот.
— Спасибо за это наблюдение, доктор Факфейс, а теперь убирайся! — выплюнула я.
Доминик рассмеялся, а затем перевел взгляд на мои руки.
— Я с радостью уйду... после того, как ты отдашь мне это печенье.
Я прижала пачки с печеньем к груди так, словно это был новорожденный младенец.
— Ни за что, я первая его взяла!
Доминик закатила глаза.
— Скорее всего, это последнее тройное шоколадное печенье во всем магазине, судя по тому, что ты достала его из задней части полки, поэтому, если хочешь, что бы я ушёл, отдай его мне.
— Это две последние упаковки во всем магазине, но я не отдам тебе ни одной, и, если ты не уберешься, то я закричу «насилуют» и тебя арестуют! — предупредила я.
Он откинул голову назад и расхохотался, поэтому я решила воспользоваться возможностью и маневрировала вокруг него. Одной рукой я прижимала печенье к груди, а другой потянулась за тележкой.
— О, нет, ты этого не сделаешь.
Почувствовав, как руки обернулись вокруг моей талии, я чуть не умерла.
Он дотронулся до меня!
Руки Доминика Слэйтера находились на моём животе, а его тело было прижато к моей спине.
О, господи.
Этот сукин сын хотел умереть?
— Я даю тебе три секунды на то, чтобы убрать свои руки и тело от меня, иначе я изобью тебя к чертям собачьим.
Смешок Доминика у моего уха заставил меня напрячься еще больше.
— Думаешь, что сможешь ударить меня, красавица?
Красавица?
Он пытался быть забавным или что?
— Да! — рявкнула, а затем добавила: — Больше не называй меня так!
— Я буду называть тебя, как захочу, и говорить тебе, что захочу, свобода слова и всё такое.
— Ты гребаный придурок и мудак... отпусти меня! — рыкнула я, а затем ахнула, когда одна из его рук потянулась за моим печеньем.
Пошёл. Нахрен!
Я подняла ногу и пнула Доминика в голень; он взвизгнул и быстро отскочил от меня. Обернувшись, я увидела, как он тряс ногой, вероятно, пытаясь стряхнуть боль.
— Ты гребаная стерва! — прошипел он.
Я улыбнулась ему.
— В следующий раз это будут твои яйца, если ты снова дотронешься меня. Разве ты ещё не усвоил, что прикосновение ко мне приводит к боли для тебя?
Он закатил глаза и потёр щеку, как если бы до сих пор ощущал боль от пощечины, которую я влепила ему в среду за то, что он схватил меня за задницу.
Он опустил руку и улыбнулся.
— У тебя отпадная задница, я не смог удержаться и не потрогать её.
Я шокировано уставилась на него.
Он только что назвал меня жирной. (прим.: игра слов phat и fat)
Он на самом деле только что назвал меня жирной.
Меня не волновало, даже если бы я была размером с кита, просто нельзя говорить девушке, что она жирная, особенно ей в чертово лицо.
Меня это задело, и я ненавидела это. Я хотела сделать Доминику так же неприятно, поэтому вернула ему это оскорбление, даже если в нем не было ничего, кроме мускулов.
— Сам жирный! — выплюнула я, а затем развернулась и одной рукой схватила тележку, а другой оттолкнула его.
Но Факфейс остановил меня.
Он вклинился между мной и тележкой. Мне это не понравилось, ни капельки.
— Я не называл тебя жирной.
Грязный лжец!
Я зарычала на него.
— Нет, назвал, ты лживый мешок дерьма!
— Я сказал, что у тебя отпадная задница, есть разница, — заявил он.
Что?
— Нет, ты сказал, что моя задница жирная...
—Отпадная в смысле сексуальная, — промурлыкал он.
Я уставилась на него, подавляя желание избить его до смерти упаковкой печенья.
— Жирная — это не сексуально, — твердо сказала я.
— Когда у тебя отпадная задница, это сексуально, — сказал Доминик, по-прежнему стоя передо мной. – Сказав отпадная, я имел в виду в хорошем смысле большая, а не жирная. У тебя большая задница, и это сексуально.
Какого черта мы обсуждаем мою жирную, но не жирную задницу?
— Мне пофиг. Я и моя жирная задница хотим двигаться дальше с нашей тележкой, поэтому уйди с дороги.
Ухмыльнувшись, Доминик протянул руку и сказал:
— Сперва печенье.
Я крепче вцепилась в пачки с печеньем.
— Тебе придется вырвать его из моих холодных мертвых пальцев, ты, тощий ублюдок.
Доминик усмехнулся и сделал шаг ко мне. Я запаниковала и вздернула руку, врезав ему ладонью по лицу. Он немного пошатнулся и схватился за лицо. Использовав этот момент, я рванула вперед и, схватив тележку, понеслась по проходу.
— Брона! — выкрикнул он.
Повернув за угол, я направилась к кассиру, более чем готовая расплатиться за покупки и отправиться домой. Люди, очевидно, услышали крик Доминик, и поэтому заглядывали в проход, из которого пулей вылетела я. Я сделала вид, что была удивлена не меньше, чем они, не желая, чтобы кто-нибудь узнал, что я была той самой Броной, которой кричал Доминик.
Я запрыгнула в очередь и начала разгружать продукты из тележки на ленточный конвейер, мысленно крича на женщину, стоявшую передо мной, чтобы та быстрей упаковывала свои вещи.
— Я мог бы устроить тебе арест за нападение, ты в курсе? Ты дважды ударила меня сегодня.
Я вздохнула, зная, что он специально выбрал эту кассу, чтобы ещё немного подействовать мне на нервы.
— Это была самозащита, ты первым дотронулся до меня без разрешения, — прорычала я, даже не посмотрев на него.
— Это хрень собачья, — фыркнул Доминик.
Я закатила глаза.
— Смирись с этим, большой ребенок.
Я рванула вперед, когда леди, стоявшая передо мной, закончила, и, к счастью, женщина, которая меня обслуживала, просканировала мои продукты и собрала их в пакет в рекордно короткие сроки.
— Это самое вкусное печенье во всем магазине, его всегда быстро раскупают, — улыбнулась женщина, положив коробки с печеньем мне в пакет.
Я глянула на Доминика, который злобно смотрел на меня. Это заставило меня улыбнуться, прежде чем я снова перевела взгляд на женщину.
— Согласна, они восхитительны.
— Злобная стерва, — пробормотал Доминик, заставив женщину резко повернуть к нему голову, на что я тихо хохотнула.
Расплатившись, я забрала три огромных пакета. Они были тяжёлыми, и я чертовски жалела о том, что здесь не было Бранны с машиной, чтобы отвезти покупки домой.
Я сделала глубокий вдох и направилась к выходу из магазина только для того, чтобы остановиться у двери и практически разрыдаться. На улице дождь лил как из ведра. Не знаю, почему я так удивилась, ведь это было вполне нормально. Здесь, в Дублине, в одну минуту мог играть легкий ветерок, а в другую — уже хлестать дождь.
Вздохнув, я подняла взгляд к небу, после того как целую минуту просто смотрела на ливень.
— Ты просто не можешь дать мне перерыв, да, Иисус?
— Не думаю, что он отвечает людям, которые нападают на невинных.
Я подпрыгнула, услышав его голос, что заставило его рассмеяться.
Я покачала головой, но не обернулась, чтобы посмотреть на Доминика, когда он подошел и встал рядом со мной.
— Как, черт побери, ты упаковал продукты и заплатил за них так быстро? — спросила я.
— Магия, — ответил он.
Я закатила глаза.
— Отлично, тогда используй немного магии и исчезни с глаз моих.
Доминик фыркнул.
— Ты бы этого хотела, верно?
Я посмотрела на него, прищурив глаза, а затем улыбнулась.
— Мне бы ничего так ни хотелось, как чтобы ты исчез с лица земли, Факфейс.
Доминик выглядел так, словно внезапно ему захотел убить меня, поэтому я решила на всякий случай отойти от него немного.
— Не удивительно, что ты купила тампоны, похоже, у тебя сейчас «те дни». — Он покачал головой.
Он видел мои тампоны?
О, боже!
Я почувствовала, как мой лицо вспыхнуло.
— Заткни пасть!
Он ухмыльнулся.
— Ты действительно просто ужасна в это время.
О, боже мой!
Забери меня, черт побери, отсюда.
— Что ж, это было отвратительно, и я надеюсь, что мы больше никогда не столкнёмся с тобой здесь — или где бы то ни было ещё — снова. Плохого вам дня, сэр. — Я склонила голову и вышла под дождь.
Я почувствовала, как холодок побежал по позвоночнику, поэтому выпрямилась, не обращая внимания на боль от пластиковых пакетов, врезающихся в пальцы, и направилась в сторону дома.
— Хочешь прокатиться? — прокричал голос Доминика слева от меня.
Я ахнула и повернулась в его сторону, заметив, что он направлялся в сторону большого черного Джипа.
— Ты грязный ублюдок! Как ты посмел предложить мне такое! — выкрикнула я.
Доминик остановился на полушаге и посмотрел на меня, приподняв брови, прежде чем расхохотался.
— Черт, я имел в виду подвести, в смысле подвести до дома в моей машине. Я не имел в виду «прокатиться» в том значение, в котором его здесь используют... я не предлагал тебе прокатиться на мне, Брона.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
— В любом случае, мне не нужно, чтобы меня подвозили! — Я развернулась и продолжила свой путь.
Дождь лил так сильно что, попадая в глаза, застилал взор. Я убрала воду из глаз, вытерев их о плечо, и двинулась дальше.
Меня никогда не заботил дождь, — я привыкла к нему — на самом деле, мне даже нравилось гулять под дождем, когда он был действительно сильным. Но не тогда, когда я несла тяжёлые пакеты. Я бросила злобный взгляд на Джип Доминика, когда тот проехал мимо меня, и завизжала, когда, подъехав к тротуару, он с ног до головы окатил меня грязной водой.
— Урод! — закричала я так громко, как только смогла.
Я выронила сумки, когда он обрызгал меня, поэтому сейчас быстро наклонилась и подняла их. Клянусь, Доминику крупно повезло, что все купленные мной продукты были в герметичной упаковке и не испортились из-за воды.
— Знаю, ты не поверишь мне, но я, честное слово, остановился, чтобы снова предложить подвезти. Я, правда, не хотел, что бы ты промокла, — донесся голос Доминика из машины, окно которой было открыто, а затем оттуда раздался смех.
Он действительно надо мной смеялся!
Зарычав, я повернула голову направо и злобно посмотрела в открытое окно Джипа Доминика. Я снова использовала плечо, чтобы вытереть глаза, а затем выплюнула немного воды, попавшей в рот.
— ДА ПОШЁЛ ТЫ, — закричала я. — ПРОСТО ОСТАВЬ МЕНЯ ВПОКОЕ, Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!
Его брови взметнулись вверх в ответ на мой крик, но мне было плевать. К черту его. Развернувшись, я практически побежала домой и остановилась только после того, как заперла за собой дверь. Опустившись на задницу в коридоре, я прижалась спиной к входной двери.
— Брона? Это ты? Я освободилась пораньше и попыталась дозвониться до тебя, чтобы узнать, может, тебе была нужна помощь... — голос Бранны прервался на полуслове, и приглушённый смех заполнил тишину. — Ты выглядишь, как мокрая крыса.
Зарычав, я прислонилась затылком к двери и закрыла глаза, а когда живот свело судорогой, слегка вздрогнула. Дополнительная чудовищность к моему и без того дерьмовому дню.
— Я не думала, что дождь был настолько сильным. Ты насквозь промокла, Би. (прим.: англ. Bee — Пчелка) Что случилось?
Я фыркнула, продолжая сидеть на полу с разбросанными вокруг себя сумками. Я бы легко могла рассказать ей, как американский мудак окатил меня из лужи на своей машине после того, как преследовал в супермаркете, но, честно говоря, мне даже думать о нем не хотелось.
— Я не хочу говорить об этом.
Злясь, что промокла до костей и, сетуя на то, что имею женскую репродуктивную систему, я снова прислонилась затылком к двери и закрыла глаза, прежде чем громко вздохнула. Поскольку Доминик был по большей части виноват в одной из этих вещей, то все остальное я тоже решила повесить на него.
Официально, с этого момента и до конца дней своих я буду ненавидеть Доминика Слэйтера.
— Я не хочу идти, я всё еще чувствую себя как дерьмо. Пожалуйста, Бранна, не заставляй меня. Если ты любишь меня хоть немного, то не заставишь делать это, — причитала я, размахивая конечностями как... ну, не важно. Бранна зарычала и продолжила тянуть меня за талию, пытаясь заставить отпустить ручку пассажирской двери её машины.
— Я опоздаю на занятия, и ты, кстати, тоже, поэтому отпусти эту чертову ручку и иди уже!
Я лишь сильней вцепилась в ручку ее машины.
— Никогда!
Бранна громко вздохнула.
— Я не хотела делать этого, но ты не оставляешь мне другого выбора.
Я нахмурила брови, не совсем понимая, о чем она гово...
— Ааай! — закричала я, потеряв мысль. — Нет, Бранна, не щекочи меня! Пощади, пощади!
Она была бес пощадна, щекоча от подмышек до низа рёбер, пока я не начала биться в конвульсиях и не отскочила подальше от неё и её машины. А когда я находилась уже в метре или двух от неё, она быстро заперла все двери нажатием кнопки на ключах.
Я поправила одежду, до сих пор немного вздрагивая после этого жестокого нападения, в то время как Бранна скрестила руки на груди и приподняла одну бровь, словно бы бросая мне вызов рискнуть снова подойти к её машине.
Я простонала.
— Ты худшая сестра в мире, я умираю здесь!
Бранна закатила глаза.
— Ты приняла обезболивающее и поела, ты не можешь пропустить школу, просто валяясь в кровати и ничего не делая, так что иди!
Я посмотрела на неё, сощурив глаза.
— Однажды придет тот день, когда ты будешь рожать, и вот тогда я буду смеяться над тобой, напоминая тебе о том, как ты поступила со мной сегодня! — Сказав это, я развернулась и потопала через парковку к входу в школу.
— Хорошего дня тебе, большой ребёнок! — посмеиваясь, крикнула Бранна мне вслед.
Стерва!
Я вошла в школу практически одновременно со звонком, поэтому немного ускорилась, взяв темп лёгкой пробежки. Мне не хотелось получить справку опоздавшего и быть отчитанной учителем, что это заставило бы меня почувствовать себя только хуже. Я опоздала на регистрационный урок где-то на минуты три, и поэтому, когда зашла в класс, все уже сидели на своих местах и, услышав звук открывающейся двери, повернули головы в её сторону. Я не смотрела ни на кого, кроме учительницы, чье лицо при виде меня озарилось улыбкой.
И выглядела она как-то уж слишком обрадованной моим появлением.
— Добро пожаловать назад, Брона, мы скучали по тебе в пятницу.
Ага, конечно.
— Ох, простите за опоздание, я проспала, — пробормотала я.
Мисс небрежно махнула рукой и широко улыбнулась.
— Не беспокойся, на самом деле ты будешь той девушкой, которая выполнит для меня одну работу, раз уж ты снова на ногах.
О, черт.
— Эм, конечно, — пробормотала я.
Она повернулась к классу.
— Мне нужна еще одна девушка-доброволец для этого специального задания.
Ни одна из моих одноклассниц не подняла руку, и я не винила их. Выполнять «задания» для учителей всегда было отстойно.
Мисс вздохнула.
— Ладно, в таком случае, я просто выберу кого-нибудь... Дестини.
Дестини громко простонала, заставив всех, кроме меня, усмехнуться.
— Как вы все знаете, сегодня наш ежегодный «Поднимись до Похвалы» день, и в этом году восьмиклассники и учителя отвечают за украшение коридоров, а также организовывают игры. Но, как и обычно, есть одна работа, которую могут выполнить только две старшеклассницы, а не кто-нибудь помладше. И меня попросили выбрать двух милых девушек из моего класса для этой работы.
На лице Дестини засияла улыбка, в то время как на моем появилась гримаса чистого ужаса. Я совсем забыла о «Поднимись до Похвалы» дне. Если бы вспомнила, то заперлась в комнате!
— Будка поцелуев! — произнесли мы с Дестини в один голос, вот только мой тон был полон отвращения, тогда как Дестини — звенел от восторга.
— Именно она, — улыбнулась мисс.
Несколько парней в классе присвистнули, заставив Дестини игриво засмеяться. Я подошла к учительнице.
— Мисс, пожалуйста, возьмите кого-нибудь другого. Этот день нужен, чтобы собрать деньги для спортивной команды, но, если я буду сидеть в будке поцелуев, вы их только потеряете. Я вам это гарантирую.
Несколько человек засмеялись, но мне было плевать, все знали, что это было правдой. Мы с Дестини были абсолютно разными: она была стройной, с пышными бёдрами, большой грудью, огненно-рыжими волосами, а её прекрасное лицо едва ли нуждалось в макияже. Она была настоящей красавицей, в то время как я... не была. Конечно, я не была жирной, но и стройной как Дестини — тоже. Как я уже говорила, я обладала грушевидной фигурой, что означало: у меня была маленькая грудь и тонкая талия, но большая задница, из-за чего я становилась практически огромной, если не подбирала правильную одежду.
— О, ерунда, даже не проси. Вы с Дестини обе очень симпатичные, поэтому не может быть и речи о какой-то замене, — безапелляционно заявила мисс, вырвав меня из моих мыслей.
Я тяжело вздохнула.
— Как скажите, — пробормотала я и поплелась в сторону своей парты, не поднимая взгляда на задний ряд.
Задний ряд, где сидело ЭТО.
К сожалению, первый урок был таким же коротким, как и щелчок пальцев, и это заставило меня внутренне простонать, а также первый раз в жизни пожелать, чтобы уроки длились ну хоть немного дольше.
— Теперь все могут направиться в главный зал. Веселитесь, но не делайте ничего, что может заставить меня оставить вас поле уроков. Всё ясно?
Все пробормотали «да, мисс», на что она улыбнулась, а затем вышли из класса, направляясь в главный зал. Внезапно я почувствовала руку на плече и испуганно подпрыгнула.
— Прости, — прозвучал хихикающий голос Дестини после того, как она обошла меня кругом. — Не хотела напугать тебя.
Ага, охотно верю.
—Я не испугалась, — соврала я.
На лице Дестини появилась ухмылка, перед тем как оно расплылось в нормальной улыбке.
— Идем в будку поцелуев и начнём работать.
Она повернулась и едва ли не пританцовывая направилась к задней части зала, где всегда устанавливали будку поцелуев. Понурив голову и плечи, я неохотно последовала за ней.
Когда я, наконец, добрела до будки, Дестини уже обосновалась в своей части, поэтому я скользнула на своё место и, положив сумку на пол рядом с собой, прикрыла глаза и начала жалеть о том, что не мертва.
— Два евро за поцелуй, леди. Берите деньги вперёд.
Я открыла глаза и кивнула учителю, обращавшемуся ко мне и Дестини.
— Будка поцелуев открыта, парни! — выкрикнул сэр.
Застонав, я уронила голову на руки; все это было так чертовски неловко. Не прошло и пары минут, как группка семиклассников набралась смелости шагнуть в сторону будки.
— У нас есть деньги, — сказал один из них.
Я не могла не отшатнуться немного: этим парням на вид было лет тринадцать или около того, и вполне возможно, что я или Дестини станем первой девушкой, с которой они поцелуются. Эта мысль просто не укладывалась у меня в голове.
— Отлично, парни. В этом году нет блондинки, поэтому те, кто предпочитают рыжих, выстраиваются передо мной, а те, кому больше нравятся брюнетки, встают перед Броной, — сказала Дестини, взяв на себя ответственность построить линии, которые обычно практиковали девушки, работавшие будке. Это был отличный способ избежать толкучки, а также превосходно помогал в том случае, если парень не знал, кого выбрать.
Всего парней было восьмеро, и, выстроившись в линии, пятеро из них стали передо мной, что, честно говоря, стало для меня огромной неожиданностью. Я полагала, что даже те, кто предпочитают брюнеток, выберут Дестини, потому что она была намного красивее меня даже не в самый лучший свой день.
Я удивленно заморгала, когда первый парень шагнул в мою сторону и, протянув две монеты, бросил их в мою корзину.
— Я Тоби, — улыбнулся он, показав при этой самую милую щербинку между передними зубами, которую я когда-либо видела.
— Привет, Тоби, я Брона, — улыбнулась я, сдерживая рвотные позывы.
Этот парень был таким милым, и я чувствовала себя так, будто собиралась испортить его. Он поменял позу, продолжая смотреть на меня, словно бы ожидая зеленого света, поэтому я шумно выдохнула, и, сморщив губы, склонилась к нему. Он немного подпрыгнул, но после, улыбнулся и, повторив мои движения, прижался к моим губам.
Это был один из тех поцелуев, что длятся пять секунд и при этом не сопровождаются никакими движениями. Он даже скорее походил на быстрый поцелуй в щеку, только вместо щеки были губы, хотя Тоби, казалось, хватило и этого.
— Спасибо, — выдохнул он.
Когда я отстранилась от него, он продолжил просто стоять и смотреть на меня с яркой улыбкой на лице и широко раскрытыми глазами.
— Тоби, теперь моя очередь целоваться, — напомнил о себе парень позади него.
Тоби нахмурился, но затем быстро ещё раз мне улыбнулся перед тем, как уйти. Четверо парней, последовавшие за Тоби, получили тот же пятисекундный поцелуй с плотно сжатыми губами, и после этого смотрели на меня так, словно я показала им свои сиськи.
— Это весело, — радостно прощебетала Дестини слева от меня.
Я посмотрела на неё с выражением ужаса на лице.
— Они же практически дети!
Она закатила глаза.
— Я тебя умоляю, мы только на четыре или пять лет их старше. Кроме того, это длилось всего каких-то две секунды.
Пять секунд.
Я покачала головой.
— Я все равно не вижу в этом ничего веселого.
— Ты поменяешь своё мнение, когда подойдут парни постарше.
Фыркнув, я ответила:
— Я с радостью оставлю их на тебя, раз уж тебе это так понравилось.
— Правда? Зашибись, спасибо.
Снова фыркнув, я повернула голову и окинула взглядом зал, рассматривая другие установки. Кроме будки поцелуев, так же были различные игры, выпечка на продажу, танцы и многое другое, что я не могла увидеть со своего места.
— Ты же в курсе, что Джейсон вернулся из поездки пораньше, верно? И что ему больше нравятся брюнетки, чем рыжие?
Почему она продолжает говорить со мной?
Подождите, она сказала, Джейсон вернулся из поездки... пораньше?
— Эта новость только что заставила меня умереть внутри.
Дестини фыркнула, поэтому я посмотрела на неё и добавила:
— Он выберет тебя, ведь ему прекрасно известно, что он мне не нравится.
Это было преуменьшением: Джейсон знал, что я его ненавижу.
Джейсон Бэйн был капитаном футбольной команды и занозой в моей заднице, начиная со второго класса, когда он решил задирать меня ради своего личного развлечения.
Капитан каждой спортивной команды должен был подходить к будке поцелуев, проводя с собой своих игроков. По какой-то причине остальные ребята в школе всегда и во всем им подражали, о чем учителям было прекрасно известно, и поэтому они заключали с командами так называемую сделку, согласно которой те поддерживали популярность будки поцелуев, а деньги, заработанные с её помощью, шли прямиком на их форму и прочее, на что парни всегда с охотой соглашались, потому что считали будку поцелуев самым весёлым аттракционом на всем празднике.
Дестини рассмеялась.
— И именно поэтому он выберет тебя. Это выведет тебя из себя, а для этого он и живёт.
— Но ведь я тоже ему не нравлюсь, так неужели он станет целовать меня, чтобы просто взбесить?
— Не знаю, но можешь спросить его об этом сама, потому что он и его футбольная команда идут сюда.
— Дамы, — улыбнулся Джейсон, потирая руки, после того, как подошёл к будке. — Ну, дама и Брона.
Я одарила его недовольным взглядом, а затем и остальную часть команды, сказав при этом вместо Дестини:
— Вы знаете правила, если вам нравятся рыжие, вставайте напротив Дестини, а если хотите получить по носу, выстраивайтесь передо мной.
Я удивленно заморгала, увидев, что, разделившись на две линии, добрая половина команды выстроилась передо мной.
— Вы что, не слышали, как я сказала, врежу вам по носу? — спросила я их.
В ответ я получила смешки, ухмылки и даже: «Я рискну».
— У меня герпес, — выпалила я, надеясь, что они убегут в ужасе. Но они этого не сделали, а лишь только рассмеялись.
— Мы платим, а ты должны целовать нас. Таковы правила, — улыбнулся Гэвин Коллинз, пробившись в начало очереди.
У нас с Гэвином было много общих уроков, и он казался действительно хорошим парнем. Кроме того, он был довольно симпатичным, и поэтому, когда моё лицо вспыхнуло, причиной тому было не то, что он разозлил меня. Он был одним из тех парней, которые, несмотря на своё привлекательное лицо, рост и отличное телосложение, всё равно оставались милыми, и ничуть не высокомерными, что делало его мужчиной мечты для многих девушек.
— Как бы не так, — пробормотала я, пытаясь скрыть румянец.
Гэвин вышел вперед и, бросив четыре евро в мою корзинку, усмехнулся недоуменному выражению на моем лице.
— Я хочу супердолгий поцелуй.
Я была испугана и польщена одновременно.
— Что? Почему?
Гэвин наградил меня «ты серьёзно?» взглядом, но я все равно не поняла, что это должно было означать, поэтому тупо смотрела на него до тех пор, пока он не усмехнулся и не сократил расстояние между нами на сто процентов, обхватив заднюю часть моей шеи и притянув мою голову к своей.
Он меня поцеловал. От шока я открыла рот, чем он мгновенно воспользовался, скользнув языком внутрь. Я не могла отстраниться, так как его ладонь лежала на моем лице, поэтому мне ничего не оставалось делать, кроме как имитировать его движения и целовать его в ответ.
Это был мой первый настоящий поцелуй. И только об этом я могла думать в тот момент. Хотя он не был таким уж и долгим, чтобы можно было по-настоящему насладиться им. Я резко распахнула глаза, когда Гэвин, улыбаясь, отстранился от меня.
— Это стоило больше, чем четыре евро, поэтому вот еще два, — усмехнулся он и бросил еще две монетки в мою корзинку.
До сих пор ещё не пришедшая в себя, я несколько раз поморгала, после чего все же каким-то образом умудрилась взять себя в руки и, прочистив горло, сказа
Дата добавления: 2015-10-29; просмотров: 141 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Разработка перекрестного запроса | | | Темы для творческих занятий |