Клиническая психология в 1960-х и 1970-х гг.

Статус прикладной психологии. Все направления психологической науки в этот период бурно развивалась, но опережающими темпами развивалась прикладная, особенно клиническая, психология. На конференции АРА в 1963 г. было 670, вакансий

428 Часть V. Прикладная психология в XX веке

и учеными. Но было ясно, что лишь немногие клиницисты становились учеными, выбирая вместо этого занятия психотерапией в каком-либо заведении или в виде частной практики (L. Blank and H. David, 1963; S. L. Garfield, 1966; E. Hoch, A. O. Ross and С L. Winder, 1966; D. Shakow, 1965). Студенты-клиницисты хотели научиться проводить терапию и помогать людям, поэтому относились к научной части своего обучения как к наводящей скуку рутине. Боулдеровскую модель все чаще оспаривали, и психологи начали подумывать об обучении психологов-профессионалов по примеру обучения врачей (Е. Hoch, А. О. Ross and С. L. Winder, 1966), ставя при этом перед ними одновременно научные и профессиональные задачи (К. Clark, 1967). Джордж У. Олби (George W. Albee, 1970) утверждал, что для клинических психологов было бы большой ошибкой выбрать для себя модель врачей, поскольку психологи фактически должны стать агентами широкомасштабных социальных перемен. Другие клиницисты защищали Боулдеровскую модель (D. Shakow, 1976). Столкнувшись с переменами, которые, казалось бы, ускользали из-под контроля организованной психологии, АРА собрала еще одну конференцию.

Она проходила в Колорадо в 1973 г. Несмотря на разногласия, на новой конференции было одобрено то, что в свое время отвергла Боулдеровская конференция: признание новой научной степени по клинической психологии для студентов, настроенных на практическую деятельность. Одни клиницисты приветствовали эту идею (D. R. Peterson, 1976), тогда как другие (N. J. Perry, 1979) осуждали и считали неприемлемым учреждение независимых профессиональных школ, поскольку они не были филиалами университетов. Несмотря на развитие программ по подготовке клиницистов и увеличение количества выпускников, делегаты национальной конференции по клиническому обучению в 1990 г. утверждали, что идеальной все же является модель практикующего ученого (С. D. BelarandN. W. Perry, 1991).

Соревнование с психиатрией. Сохранялась и проблема со статусом клинической психологии. С одной стороны, «мейнстрим» клинических психологов хотел утвердить свое превосходство над целой армией людей, предоставлявших терапевтические услуги, но не обладавших степенью доктора философии или не получивших психологического образования, — клиническими социальными работниками, консультантами по вопросам брака и психиатрическими медсестрами. Самое большее, что могли сделать психологи, — это не допускать в АРА людей, не имеющих ученой степени. С другой стороны, клинические психологи хотели утвердить свое равенство с психиатрами, испытывавшими презрение к клиническим психологам. Психиатр Сеймур Пост (Post, 1985) писал о клинических психологах, не имеющих статуса доктора медицины: «Удивительно, но эта группа неспециалистов во весь голос требует права называться врачами, в том числе и права работать с пациентами в стенах больниц». Он говорил, что еще хуже то, что пациенты идут к психологам с симптомами, точно так же как они идут к врачу или интерну, но «те не обладают компетентностью для выполнения этой функции. Недостаточная практика является правилом» (р. 21). На протяжении 1980-х гг. организованная психиатрия пыталась полностью прекратить терапевтическую деятельность психологов, утверждая, что психологи не обладают должной компетенцией для того, чтобы ставить диагноз или лечить психические нарушения. Один из психиатров, президент Медицинской ассоциации Пол Финк, зная о том, что психологи получают больше

Глава 13. Психологическое общество: 1950-2000 429

учебных часов терапии и диагностики, чем психиатры, заявил, что психологов «не учат понимать нюансы разума».

Естественно, что психологов обижало подобное отношение. Брайант Велч, руководитель Директората АРА по практике, несомненно, говорил от лица многих клиницистов, когда назвал «организованную медицину и психиатрию настоящей вотчиной монополистических личностных нарушений». Каковы бы ни были достоинства аргументов С. Поста, совершенно ясно, что клинические психологи требовали хоть какого-то приближения к статусу психиатров. Клинические психологи выиграли право получать лицензии от штата, несмотря на некоторые опасения по поводу того, что лицензии служат не общественным, а частным интересам психологов (S. J. Gross, 1978). С другой стороны, когда комитеты по аккредитации больниц разрешили клиническим психологам заниматься госпитальной практикой только под руководством дипломированных врачей, психологи сочли себя оскорбленными (Н. Dorken and D. Morrison, 1976). В начале 1990-х гг. клинические психологи сражались за право прописывать психотропные препараты (S. Squires, 1990; J. G. Wiggins, 1992). Но самым острым вопросом был вопрос о деньгах.

Кто должен платить за психотерапию? Хотя ответ очевиден — клиент или пациент, в эру организованного здравоохранения большая часть медицинского лечения оплачивается страховыми компаниями или правительством, и встает вопрос, включать ли в эту систему психотерапию. Несколько психиатров и клинических психологов (G. W. Albee, 1977b) соглашались с мнением Т. Шаца о том, что не существует такой вещи, как психическое заболевание, из чего логически вытекает, что психотерапия не является настоящей терапией и поэтому не должна входить в трехсторонние схемы оплаты. Медицинская терапия настоящих болезней нервной системы (например, эндогенной депрессии) должна покрываться страховкой. Но на практике большая часть психотерапевтов признают, что если расходы на психотерапию должны нести клиенты, то их практика принесет им гораздо меньший доход. Следовательно, психиатры и клинические психологи согласны с тем, что за психотерапию должна платить третья сторона, но они резко расходятся в вопросе о том, кому следует получать деньги.

На протяжении многих лет, к огромному разочарованию клинических психологов, страховые компании соглашались с психиатрами в вопросе о том, что деньги за медицинские процедуры следует выплачивать только обладателям степени доктора медицины, и страховые компании покрывали расходы на психотерапию только в том случае, если ее проводил психиатр. Клинические психологи справедливо рассматривали это как монополию и настаивали на введении в штатах законов о «свободе выбора», чтобы вынудить страховые компании платить также и клиническим психологам. Конечно, психологи хотели получить долю этой монополии, а не разрушить ее полностью. Уже столкнувшиеся с растущими расходами, страховые компании вступили в союз с психиатрией, чтобы противостоять вторжению психологии, и подали иски в суд (прецедент имел место в Вирджинии), заявляя о неподобающем смешении медицинской практики и бизнеса. В конечном итоге, суды защитили законы о свободе выбора, но битва была долгой и подлила масла в огонь длительной вражды АРА и «другой» АРА, Американской психиатрической ассоциацией.

430 Часть V. Прикладная психология в XX веке

Организованной психологии пришлось иметь дело еще с одним средством контроля расходов на здравоохранение: организованным здравоохранением. Термин «организованное здравоохранение» включает в себя различные схемы, посредством которых компании и правительство контролируют доступ пациентов к дорогому специализированному лечению. АРА предложила собственную концепцию организованного здравоохранения для психического здоровья, которая получила название Парадигма II (В. L. Welch, 1992). Главный элемент Парадигмы II — маркетинг услуг психологического здравоохранения компаниям, которые должны покупать схемы здравоохранения для своих работников и убедиться в том, что туда включены услуги психолога. Более того, психологи и психиатры также должны продавать свои навыки индивидам (D. Gelman and J. Gordon, 1987).

Вся эта полемика породила вопрос, в равной степени неприятный и для клинических психологов, и для психиатров: работает ли психотерапия? Частные и общественные проекты здравоохранения не предусматривают плату за шарлатанство, поэтому лечение должно быть гарантированно безопасным и эффективным. Первым человеком, который исследовал результат психотерапии, был английский психолог Ганс Айзенк (Hans J. Eysenk, 1952). Сравнив улучшение состояния у тех, кто в течение определенного времени проходил психотерапию, и у тех, кто в это же время находился в ее ожидании, он обнаружил, что уровень «излечения» при спонтанной ремиссии был таким же, как и при терапии. Это подразумевало, что психотерапия представляет собой мошенничество. С тех пор психотерапевты оспаривали вывод Айзенка. Были изучены результаты сотни случаев психотерапии. Естественно, что основная часть клинических психологов утверждает, что психотерапия, или, по крайней мере, их способ психотерапии, эффективна, но факты противоречивы. Удалось достичь консенсуса, суть которого в том, что психотерапия все же приводит к улучшениям, но почти всегда незначительным (J. Т. Landman and R. Dawes, 1982; M. L. Smith, G. V. Glass and T. I. Miller, 1980). Однако многие исследователи приходят к заключению, что профессиональная психотерапия с обученным терапевтом, возможно, приносит не больше благ, чем любительская терапия или самопомощь (L. Prioleau, M. Murdock and N. Brody, 1983; В. Zilbergeld, 1983).

С точки зрения количества практикующих специалистов и пациентов, клиническая психология добилась успеха. Однако споры об ее идентичности, статусе и эффективности продолжаются. Карл Роджерс, сыгравший основную роль в формировании клинической психологии, говорил: «Терапевты не соглашаются друг с другом по поводу своих целей и приносимой пользы... Они не достигают согласия по вопросу о том, что считать успешным результатом своей работы. Они не могут согласиться и по вопросу о том, что же является неудачей. Похоже, что эта область абсолютно хаотична и раздроблена» (цит. по: Zilbergeld, 1983, р. 114).

Поворот к обслуживанию. Хотя Зигмунд Кох и Майкл Скрайвен огорчались по поводу качества «подаренной» психологии, похоже, что психологи в общей массе прислушиваются к призыву Джорджа Миллера заниматься проблемами общества. В конце 1970-х гг. психологов все реже можно было увидеть в излюбленных местах основоположников научной психологии — аудиториях и лабораториях, и все чаще там, где они предоставляли свои услуги. Одной из главных перемен в Соединенных Штатах в 1960-х и 1970-х гг. был переход от первоначально ин-

Глава 13. Психологическое общество: 1950-2000 431

дустриально-производительной экономики к обслуживающе-информацион-ной. С 1960 по 1979 г. общее количество рабочей силы в США выросло на 45%, тогда как в сфере услуг этот показатель составил 69 %. Самый большой рост наблюдался в общественных науках, где был достигнут невероятный показатель — 495 %, в психологии рост составил 435 %.

Все чаще психологи выбирали специальности за пределами старого ядра экспериментальной психологии. С 1966 по 1980 г. увеличение количества новых обладателей степени доктора философии в экспериментальной психологии в среднем составило 1,4 % в год (самый медленный рост среди всех специальностей). Рост в прикладных областях был гораздо больше. Например, в клинической психологии показатель увеличивался примерно на 8,1 % в год, в консультировании — на 12,9 %, в школьной психологии — на 17,8 %. В 1980 г. прикладные психологи составляли почти 61 % всех психологов с докторской степенью, а традиционные экспериментаторы составили всего лишь 13,5 %. Новые психологи выбирали работу за стенами академии. В 1967 г. 61,9 % психологов, получивших докторскую степень, поступали на работу в колледжи или университеты; в 1981 г. этот показатель упал до 32,6%. Наиболее быстро развивающейся сферой стала самостоятельная предпринимательская деятельность в качестве частнопрактикующих клиницистов или консультантов. До 1970 г. психологов, занимающихся самостоятельной предпринимательской деятельностью, даже не пытались пересчитать. В 1970 г. только 1,3 % психологов, получивших докторскую степень, избирали частную практику, но в 1981 г. так поступали 6,9 %. Другими популярными сферами активности стали политика, госслужба, бизнес и общественно-благотворительная деятельность. Даже те психологи, которые получили подготовку к исследовательской работе, все чаще ищут работу за пределами академической науки. В 1975 г. 68,9 % психологов, только что получивших докторскую степень в исследовательских специальностях, шли работать в академическую систему; в 1980 г. так поступали только 51,7 %; среднегодовое падение составило 8 %. Наблюдался компенсирующий рост занятости в неакадемических сферах, поэтому реально без работы оставалось лишь очень незначительное количество психологов, получивших степень доктора философии.

В 1985 г. психологов можно было найти практически повсеместно: они учили миллионы людей, как тем следует жить. В Службе педагогического тестирования психологи продолжали работать над тестом способности к учебе (Scholastic Aptitude Test, SAT) n стремились распространить тестирование на все новые области. Так, вы не сможете стать профессиональным игроком в гольф, не пройдя тест на множественный выбор (ETS) (D. Owen, 1985). В Стэндфордском институте психологи и другие специалисты разработали амбициозную маркетинговую программу — программу ценностей и стиля жизни {Values,and Lifestyle Program, VALS). В этой программе использован метод, известный как психографика и подразделяющий американских потребителей на ряд групп. Фирмы, ведущие рекламные кампании, платят психологам за определение целевой группы своих товаров и услуг и за сведения о психологических особенностях этих групп (J. Atlas, 1984; Т. P. Novak and В. MacEvoy, 1990). Клинические психологи, несмотря на некоторые опасения АРА, организовали многочисленные телефоны доверия, в том числе в радиоэфире, где можно получить психологическую поддержку и консультацию (В. Rice, 1981).

432 Часть V. Прикладная психология в XX веке

В последние годы люди все активнее обращаются к психологам: с 1957 по 1976 г. количество американцев, которые консультировались у специалистов по психическому здоровью, возросло с 4 до 14 %; среди людей, окончивших колледж, этот показатель вырос с 9 до 21 %. При этом количество людей, столкнувшихся с терапевтическими методами, гораздо больше, поскольку многие группы самопомощи (в которых, например, худеют и бросают курить) используют эти техники (В. Zilbergeld, 1983). Наконец, сейчас во всех крупных книжных магазинах есть отделы психологии, где основную массу книг составляют издания по психологической самопомощи, а также по психологии семейной жизни (последние в основном касаются интимной жизни и воспитания детей).

Психологи стали подлинной общественной силой. Функционер АРА Чарльз Кислер (Charles Kiesler, 1979) писал: «В будущем я вижу психологию авторитетной наукой и эффективным источником помощи практически во всех областях человеческой деятельности».

Новый разрыв: уход «академиков»

Внутри психологии экспериментаторы и теоретики традиционного толка испытывали недовольство из-за роста количества и влияния прикладных психологов. В 1957 г. в отделении экспериментальной психологии был проведен опрос об отношении к АРА. Было обнаружено, что, хотя 55 % членов одобрительно относились к АРА, 30 % высказались против нее, и было отмечено растущее желание (хотя пока и меньшинства), чтобы экспериментаторы покинули АРА (I. E. Farber, 1957).

Несмотря на то что АААР, собственная ассоциация прикладных психологов, созданная в 1938 г., просуществовала недолго и в 1945 г. прикладные психологи влились в обновленную АРА, это не разрешило противоречий. Напряжение между сообществами практиков и «академиков» сохранялось и резко возросло в 1980-х гг., когда первые стали преобладать. В 1940 г. около 70 % членов АРА работали в академии; в 1985 г. — только 33%. «Академики» все чаще высказывали мнение о том, что АРА занята интересами гильдии практиков — добыванием страховочных выплат, возможностью выписывать рецепты на психоактивные препараты и обеспечением госпитальных привилегий для клинических психологов наравне с психиатрами. В 1965 г. они настояли на новой реконструкции АРА, которая должна была усилить их влияние на организацию. Усилия по реорганизации АРА набирали обороты в 1970-х гг., когда учреждались различные комитеты и комиссии, которые должны были рекомендовать такие изменения в структуре АРА, которые удовлетворили бы и «академиков», и практиков. Но «академикам» становилось все труднее добиваться принятия решений в свою пользу, в результате чего многие из них покидали АРА, а сама организация нуждалась в реформах.

Последняя попытка реорганизации состоялась в феврале 1987 г., когда руководящий орган АРА, ее Совет, отклонил амбициозный план реконструкции. Реформаторы академического толка сформировали Ассамблею научной и прикладной психологии (Assembly for Scientific and Applied Psychology, ASAP). Совет АРА создал еще один комитет по реорганизации, Группу реструктурирования (Group of Restructuring, GOR), которую возглавил бывший президент АРА и член ASAP Логан Райт. В течение нескольких месяцев GOR провела несколько встреч, которые позднее

Глава 13. Психологическое общество: 1950-2000 433

одна из участниц описала как худший опыт в своей жизни. Клинические психологи продолжали покидать АРА, и в декабре 1987 г. GOR одобрила достаточно неуклюжую схему реконструкции 11 голосами против 3.

Совет АРА обсудил этот план во время своей зимней встречи в феврале 1988 г. Дискуссия была эмоциональной, сопровождалась взаимными обвинениями в недоверии, конфликтами и интригами. Лишь благодаря закулисным маневрам Совет принял этот план 77 голосами против 41, с прохладной рекомендацией членам АРА одобрить его. Даже голосование членов стало источником противоречий в этой кампании за победу или поражение плана. В конце концов, на исходе лета 1988 г. план GOR был отклонен. В это же время президентом АРА стал Стэнли Грэм, частнопрактикующий психолог, который, несмотря на то, что, будучи членом GOR, подписал документ о реорганизации, изменил свою позицию и начал кампанию против ратификации. В результате многие академики, говоря словами Логана Райта, пришли к выводу, что «АРА стала гильдией, контролируемой представителями мелкого бизнеса» (цит. по: Н. Straus, 1988).

Тем временем ASAP дала ход своему запасному плану по формированию нового общества, посвященного целям академических психологов, Американского психологического общества (American Psychological Society, APS). Начав примерно с 500 членов ASAP, в 2000 г. APS имело уже 16 тыс. членов (АРА — 159 тыс.). Между двумя этими организациями возникла скрытая вражда. Совет АРА предпринимал попытки убрать членов APS с руководящих позиций в АРА на основании конфликта интересов. Сделать это не удалось, но большинство членов APS сами покинули АРА. В результате в 1992 г., в год столетия АРА, организация американских психологов снова претерпела раскол. Стремление психологов-практиков иметь свое профессиональное общество оказалось несовместимым со стремлением академических ученых иметь научное общество. Первый разрыв практиков и ученых удалось уладить только на фоне патриотического подъема во время Второй мировой войны. Возможно, психология просто-напросто слишком велика и разнообразна, чтобы ее можно было унифицировать.

Прикладная психология в начале нового тысячелетия

Прикладная психология продолжает сражаться за равенство с психиатрией и другими профессиями, но с новым оптимизмом. Перед психологией стояли две основные проблемы — справиться с организованным здравоохранением и получить право прописывать лекарства для лечения психологических нарушений (R. Newman, 2000). Благодаря решениям Конгресса и выигранным судебным искам психологов начали признавать психологическими экспертами, чья деятельность заслуживает компенсаций третьей стороны и независимости от микроменеджмента. В частности, психологи утверждали, что психотерапия может быть такой же эффективной, как и лекарственная терапия, а иногда даже и более эффективной при учете расходов, и что, следовательно, психотерапия должна входить в программы организованного здравоохранения (R. A. Clay, 2000). Не отклоняясь от предмета, АРА продолжала давить на законодателей, с тем чтобы психологам, прошедшим соответствующее обучение, было разрешено прописывать лекарства. Студентам будут интересны

434 Часть V. Прикладная психология в XX веке

требуемые изменения к программам клинического обучения, поскольку для того, чтобы прописывать лекарства, психотерапевты должны будут пройти такое же обучение, как врачи, в таких областях, как органическая химия и психофармакология.

С другой стороны, профессиональный оптимизм следует умерить, рассмотрев состояние результатов психотерапии и обучения в аспирантуре. Хотя исследования говорят о том, что психотерапия эффективна, ее результаты весьма скромны (R. Dawes, 1994). Кроме того, почти все формы терапии, независимо от психологической теории, на которой они базируются, эффективны в равной степени (L. Luborsky, В. Singer and L. Luborsky, 1975). Основным фактором психотерапевтического успеха является скорее личность терапевта, а не его или ее подготовка. Таким образом, психотерапия — скорее искусство, чем наука, и когда организованная психология расхваливает научную основу своей деятельности, это результат ложного представления знаний и практики (R. Dawes, 1994). Более того, тенденция к обучению в аспирантуре выхолащивает научный компонент и подрывает основательность заявлений о том, что психологи — компетентные ученые (Maher, 1999).

Библиография

Общий отчет об американской истории в период с 1912 по 1945 г. см. в книгах: John L. Thomas, «Nationalizing the Republic» (1912-1920) и Robert H. Wiebe, «Modernizing the Republic» (начиная с 1920 г. и позже); обе работы можно найти в сборнике: Bernard Bailyn et al., The Great Republic (Boston: Little, Brown, 1977). Общий отчет об этом периоде с акцентом на социальной истории, включая проницательные наблюдения о роли общественных наук в формировании современной морали см.: Daniel Boorstin (1973); акцент на политике сделан в работе: Eric F. Goldman, Rendezvous with Destiny: A History of Modern American Refonn, 3rd ed. (New York, Vintage, 1977).

Исследованиям периода между двумя мировыми войнами уделено много внимания, причем основной упор сделан на 1920-х гг.: F. L. Allen (1931); см. также: Geoffrey Perrett, America in the Twenties: A History (New York: Touchstone, 1982). Работа Дж. М. Острандера (G. M. Ostrander, 1968) содержит краткий обз©р изменений морали в течение 1920-х гг. Об американской религиозной жизни этих лет см. работу: George M. Marsden, Fundamentalism and American Culture: The Shaping oj Twentieth-Century Evangelicalism 1870-1925 XOxford: Oxford University Press, 1980). В работе Р. Грейвс и А. Ходжа (R. Graves and A. Hodge, 1940) содержится краткий очерк британской истории между двумя мировыми войнами.

История евгеники изложена в статье: Daniel J. Kevles, «Annals of Eugenics: A Secular Faith», которая впервые была опубликована в The New Yorker (October 8, 15,22, and 29,1984), а затем переиздана в книге: In the Name of Eugenics: Genetics and the Uses of Human Heredity (New York: Knopf, 1985). Работа С. Гоулда (S. I. Gould, 1981) содержит полезные сведения об отношении американцев к наследственности, а также критику тестирования умственных способностей и информацию об ограничении иммиграции, которой я пользовался и откуда брал цитаты. Лучшая работа о стерилизации принадлежит Г. Ландману (Н. Landman, 1932); сам Ландман

Глава 13. Психологическое общество: 1950-2000 435

симпатизировал идеалам негативной евгеники, но достаточно критично относился к их реализации на практике. О применении социальных наук в промышленности и других социальных проблемах см. работы Л. Дж. Баритца (L. J Baritz, 1960), где основное внимание уделено общественным наукам в промышленности, и Д. С. Наполи (D. S. Napoli, 1981), где рассматривается все разнообразие ролей прикладной психологии. О молодежи 1920-х гг. см. работу Пасса (Pass, 1977), а также книгу: Christopher Lasch, Haven in a Heartless World: The Family Besieged (New York: Basic Books, 1977), которая уделяет основное внимание взглядам специалистов в области общественных наук на семью. Прекрасной книгой, в которой затронуты многие вопросы, в том числе американский хередитаризм¹, реакция на него американских ученых в области общественных наук и эволюция понятия идеальной семьи, является произведение Дерека Фримена (Derek Freeman, 1983), который разоблачил наивное изображение обитателей Самоа, сделанное Маргарет Мид, сначала дав его исторический контекст, а затем противопоставив ему свои собственные, более тщательные полевые исследования. Мое описание перехода от «характера» к «личности» основано на работах: Warren I. Susman, «"Personality" and the Making of Twentieth-Century Culture», в книге: J. Higham and P. Conkin, eds., New Directions in American Intellectual History (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1979).

Переходя к собственно психологическим источникам, следует сказать, что исчерпывающий обзор психологии 1920-х гг. дан в работах М. М. Сокала (М. М. Sokal, 1983), Л. Т. Бирнхаума (L Т. Bimhaum, 1955,1963) и Дж. К. Бернхама (J.C. Burnham, 1968); во всех этих книгах основное внимание уделено социальной психологии. О периоде после Второй мировой войны, с отдельными замечаниями о предвоенной обстановке, см. работу: A. R. Gilgen, 1982. Об использовании тестов интеллектуальных способностей среди призывников во время Первой мировой войны см.: Daniel J. Kevles, «Testing the Army's Intelligence: Psychologists and the Military in World War II», Journal of American History, 55 (1968): 565-581; и Franz Samelson, «Putting Psychology on the Map: Ideology and Intelligence Testing», в: Allan R. Buss, ed., Psychology in Social Context (New York: Irvington, 1979); последний автор привлекает архивные данные для того, чтобы продемонстрировать, каким образом на психологов повлиял социальный и политический контекст Первой мировой войны и послевоенных лет. Причины и результат столкновения между Р. Йерксом и У. Д. Скоттом рассмотрены в работе Р. Т. фон Майрхаузера (R. Т. von Mayrhauser, 1985), которая является частью его докторской диссертации, выполненной в Чикагском университете. Существует несколько полезных произведений по истории клинической психологии. Наиболее полно эта история приводится в книге: John M. Reisman, The Development of Clinical Psychology (New York: Appleton-Century-Crofts, 1966). Отдельным специальным вопросам посвящены статьи: Robert I. Watson, «A Brief History of Clinical Psychology», Psychological Bulletin, 50 (1953): 321-346; и Virginia Staudt Sexton, «Clinical Psychology: An Historical Survey», Genetic Psychology Monographs, 72 (1965): 401-434. Взгляд изнутри на развитие клинической психологии во время Второй мировой войны и сразу после нее дан в работе: Е. Lowell Kelly,

Хередитаризм — теория, согласно которой наследственность играет ведущую роль в формировании поведения. — Примеч. перев.

436 Часть V. Прикладная психология в XX веке

«Clinical Psychology», in: W. Dennis (1947). Краткий обзор проблем обучения клинической психологии можно найти в работе: Leonard Blank, «Clinical Psychology Training, 1945-1962: Conferences and Issues», in: Leonard Blank and Henry David, edSi, Sourcebook for Training in Clinical Psychology (New York: Springer, 1964). Журнал American Psychologist (2000, pp. 233-254) к своему пятидесятилетию приурочил публикацию материалов «История психологии: Боулдеровская конференция» {History of Psychology: The Boulder Conference), в которых содержатся история научно-практической модели и комментарии по ее поводу.

Сейчас, когда психотерапия стала признанным институтом и имеет общественное влияние, начали писать и ее историю. Книга: Donald К. Freedheim, ed., History of Psychotherapy: A Century of Change (Washington, DC: АРА Books, 1992) представляет собой сборник прекрасно написанных очерков на эту тему. Более критический характер носит книга: Philip Cushman, Constructing the Self, Constructing America: A Cultural History of Psychotherapy (Reading, MA: Addison-Wesley, 1995), где автор исследует влияние американской культуры на американскую психотерапию и, как следует из названия, влияние психотерапии на личность американцев. Бриджит Мэрфи рассказывает историю появления научной степени практического психолога: The Degree That Almost Wasn't: The PsyD comes of age, Monitor on Psychology, Qanuary 2000), 52-4.

Историю своей дисциплины пишут и сами психологи. Обсуждаемый период наиболее подробно рассмотрен в статье: Jerome S. Bruner and Gordon W. Allport, Fifty Years of Change in American Psychology, Psychological Bulletin, 37 (1940): 757-776, которая послужила основой для президентского обращения к АРА Гордона У. Оллпорта: «Эталонная схема психолога» (The Psychologist's Frame of Reference), Psychological Bulletin, 37 (1940): 1-28. Более ранние обзоры включают следующие работы: Robert Davis and Silas E. Gould, «Changing Tendencies in General Psychology», Psychological Review, 36 (1929): 320-331; Florence L Goodenough, Trends in Modern Psychology, Psychological Bulletin, 31 (1934): 81-97; и Herbert S. Langfeld, Fifty Volumes of the Psychological Review, Psychological Review, 50 (1943): 143-155. Более поздние произведения, посвященные обсуждаемому периоду, — Kenneth E. Clark, The АРА Study of Psychologists, American Psychologist, 9 (1954): 117-120; W. A. Kaess and W. A. Bousfield, Citation of Authorities in Textbooks, American Psychologist, 9 (1954): 144-148; Russell Becker, Outstanding Contributors to Psychology, American Psychologist, 14 (1959): 297-298; и Kenneth Wurtz, A Survey of Important Psychological Books, American Psychologist, 76(1961): 192-194.

Рассказ о подготовке психологии ко Второй мировой войне и участии в ней, в том числе о повторном объединении АРА и АААР и о планировании послевоенной роли психологии, основан на внимательном чтении всех выпусков Psychological Bulletin, вышедших в свет во время обсуждаемого периода. Ссылка на Кармайкла (Carmichael, 1942) — это ссылка на его устный доклад на заседании Совета АРА (встречи всей ассоциации были отменены в связи с военным временем) в Нью-Йорке, 3 сентября 1942 г.

Две недавние, взаимно дополняющие друг друга работы историков посвящены психологии XX в. и уделяют основное внимание Второй мировой войне и послевоенному периоду. Книга: James Capshew, Psychologists on the March: Science,

Глава 13. Психологическое общество: 1950-2000 437

Practice and Professional Identity in America, 1920-1969 { Cambridge, England: Cambridge University Press, 1999) посвящена организованной, институциональной психологии. Книга Эллен Герман (Ellen Herman, The Romance of American Psychology: Political Culture in the Age of Experts, Berkeley: University of California Press, 1995) — это обширное историческое повествование о прикладной психологии, охватывающее период со Второй мировой войны по 1980-е гг.

Краткий обзор общего исторического развития на протяжении 1950-х гг. можно найти в соответствующих разделах книги: Bernard Bailyn, David Davis, David Donald, John Thomas, Robert Wiebe, and Gordon Wood, The Great Republic (Boston: Little, Brown, 1977). Акцент на социальной, культурной и интеллектуальной истории этого периода сделан в книге: Jeffery Hart, When the Going was Good: American Life in the Fifties (New York: Crown, 1982). О психологии 1950-х гг. см.: J. M. Reisman (1966) и Albert R. Gilgen, American Psychology since World War II: A Profile of the Discipline (Westport, CT: Greenwood Press, 1982). Если вас заинтересует конфликт между двумя АРА, психологической и психиатрической, следует читать специальный журнал АРА, American Psychologist. По-видимому, сильнее всего конфликт разгорелся в 1953 г., когда журнал заполняли статьи, письма и заметки о борьбе психологов за официальное признание их профессии, несмотря на протесты психиатров. Работу Р. Э. Линднера (R. E. Lindner, 1953) следует рассматривать скорее как симптом неудовлетворенности, испытываемой некоторыми психологами по поводу идеологии приспособления, а не как предложение серьезного анализа или аргументов. Она является следствием сомнительного прочтения работ 3. Фрейда и Ч. Дарвина, защитников негативной генетики, и, в общем, достаточно истерично подходит к современной жизни.

Об истории гуманистической психологии см.: Anthony J. Sutich, Introduction, Journal of Humanistic Psychology, 1 (1961):vii-ix;HA.J. SutichandM. A. Vich(1969). Существует два хороших сборника статей о различных аспектах гуманистической психологии: James F. Т. Bugental, Challenges of Humanistic Psychology (New York: McGraw-Hill, 1967); и A. J. Sutich and M. A. Vich (1969). Весьма основательной гуманистические психологи считают работу Карла Роджерса (С. Rogers, 1964), а Абрахам Маслоу (A. Maslow, 1973) предлагает широкий выбор своих статей.

Полное «вскрытие» проекта «Камелот» и последующего политического провала можно найти в специальном номере American Psychologist, 21, no. 5 (1966, May). Хороший отчет о закулисных маневрах вокруг основания NSSFb противовес включению социальных наук в сферу компетенции NSF дан в работах: L. J. Carter (1966) и D. S. Greenberg (1967). Законопроекты Харриса и Мондейла содержатся в специальном выпуске American Psychologist, 22, no. 11 (1967, November). Там напечатаны оба законопроекта, статьи их авторов, свидетельства, данные комитетам в отношении каждого из законопроектов. Краткое изложение заключения по поводу законопроекта о NSSF можно найти в: Transaction, 5, по. 1 (1968, January-February): 54-76. По поводу истории этого законопроекта следует обратиться к Congressional Record, 90th Congress, Session 2. Законопроект Мондейла был предложен, и с тех пор о нем больше не говорили. Законопроект Харриса, несмотря на обсуждение в Сенате (главным образом благодаря его соавтору, сенатору Ральфу Ярборо), «зачах» в комитете. Представительный законопроект Э. Даддарио о ревизии NSF подроб-

438 Часть V, Прикладная психология в XX веке

но обсуждался в блестящем, но анонимном докладе, опубликованном в Record на р. 14889-95, который включал в себя полное обоснование учреждения NSF, историю законопроекта Даддарио и отчет о всех изменениях, произошедших в NSF. Очень интересно наблюдать за поддержкой общественных наук со стороны либеральных демократов. Чарльз Мак-Клинток и Чарльз Сполдинг (Charles G. McClintock and Charles B. Spaulding, Political Affiliation of Academically Affiliated Psychologists, American Psychologist, 20 (1965): 211-221) показали, что вплоть до конца Второй мировой войны психологи голосовали так же, как и остальная часть населения, но, в отличие от остального населения, они становились все более демократически настроенными после войны. На выборах 1952 и 1956 гг. 44 и 42 % американских избирателей в целом поддержали либерального и достаточно интеллектуального Адли Стивенсона, конкурировавшего с Эйзенхауэром, тогда как среди психологов за Стивенсона проголосовали 63 и 68%. В 1960 г. за Джона Кеннеди проголосовало простое большинство избирателей, а среди психологов этот показатель составил 79 %. Психологи, так же, как и их сторонники в Сенате, были более либеральны, чем страна в целом, и ученые, занимавшиеся общественными науками, много выиграли в результате подъема политического либерализма в период с 1965 по 1980 г.

В 1963 г. American Psychologist (18) посвятил два специальных выпуска проблемам клинической психологии, по. 6 (June) и по. 9 (September). Опасения по поводу книги Мартина Гросса (Martin Gross, The Brain Watchers) можно найти в различных «Комментариях» в августовском номере (№ 8) за тот же год. Спорам об использовании тестов и злоупотреблении ими был посвящен специальный номер журнала Testing and Public Policy; 20, no. 11 (1965, November).

Взгляды Т. Шаца впервые были представлены в его книге (1960а), а затем подробно разработаны во многих книгах и статьях. Хотя книга Г. Райла «Концепция Разума» (G. Ryle, Concept of Mind) включена в библиографию Шаца, его аргументы не восходят к Райлу, но родство анализа, проведенного этими двумя авторами, очевидно. О «нормальном» взгляде на движение хиппи см.: R.Jones (1967). Но для понимания этого движения лучше обратиться к их художественному творчеству. Так, выразителями идей хиппи в музыке в первую очередь стали Grateful Dead и Jefferson Airplane. Многое может дать и новая журналистика, которая родилась в недрах этого движения и зависела от него. Мне больше всего нравится книга Тома Вулфи: Tom Wolfe, The Electric Kool-Aid Acid Test (New York: Bantam, 1968) и любые произведения Хантера С. Томпсона (Hunter S. Thompson), но особенно разоблачи-тельн его книга: Fear and Loathing in Las Vegas: A Savage Journey into the Heart of the American Dream (New York: Popular Library, 1971). Антипсихиатрические идеи получили выражение в романе Кена Кизи (Ken Kesey) «Пролетая над гнездом кукушки» {One Flew over the Cuckoo's Nest, New York: New American Library, 1963).

По поводу суеты вокруг страхования см. три специальных выпуска American Psychologist: сентябрьский за 1977 г., августовский за 1983 г. и февральский за 1986 г. Литература, посвященная эффективности психотерапии, очень обширна и противоречива. Возможно, лучше всего начать с работы: L. Prioleau, M. Murdock, and N. Brody (1983). Авторы доступно обсуждают сложные вопросы оценки результатов психотерапии; раздел «Комментарии коллег» дает возможность высказаться критикам, которые не согласны с выводом о неэффективности терапии; дана ис-

Глава 13. Психологическое общество: 1950-2000 439

черпывающая библиография работ на эту тему. Б. Зильбергельд (В. Zilbergeld, 1983) также обсуждает эту литературу, причем делает это в более доступной, но менее точной манере. См. также: J. Berman and N. Norton, Does Professional Training Make a Therapist More Effective?, Psychological Bulletin, 98 (1985): 401-407.

Мой рассказ о расколе между АРА и APS основан, главным образом, на собственных впечатлениях от работы в Совете АРА с осени 1986 г. до зимы 1989 г. Я также привлек многочисленные отчеты, появлявшиеся в информационных бюллетенях АРА (АРА Monitor) п APS (APS Observer). См. также: S. С. Hayes, The Gathering Storm, Behavior Analysis, 22 (1987): 41-45; С Holden, Research Psychologists Break with АРА, Science, 241 (1988): 1036; и С. Raymond, 18 Months after Its Formation, Psychological Society Proves Its Worth to Behavioral-Science Researchers, Chronicle of Higher Education, 5 (June 27,1990): 9. Я должен сказать, что в тот период принадлежал к недовольным академическим психологам. Хотя я не был членом ASAP и не отказался от членства в АРА, я состою в APS и поддерживаю его отделение от АРА. Статистические данные в разделе «Поворот к обслуживанию» взяты из работы: Georgine M. Pion and Mark W. Lipsey, Psychology and Society: The Challenge of Change, American Psychologist, 39 (1984): 739-754. Книгу Дэвида Оуэна (David Owen, 1985) о тесте SAT следует прочитать всем, кто проходил этот тест или является родителем того, кому предстоит его пройти. Автор «раскрывает глаза» на невероятно испорченную организацию, которая служит не целям, а лишь самой себе и наносит существенный социальный урон. Любой, кто прочитал эту книгу, согласится с Джонатаном Ярд-ли из Washington Post, что SAT— это позор, и с заключением Оуэна, что от ETS следует отказаться.

Блестящий портрет психологического общества нарисован в одной из работ Т. Вулфи (Т. Wolfe, 1977). Наиболее научный обзор психологического общества принадлежит перу Дэниела Янкеловича (Daniel Yankelovich, New Rules in American Life: Searching for Self-Fulfillment in a World Turned Upside Down, Psychology Today (April 1981): 35-91). Термин «психологическое общество» предложил писатель Мартин Гросс (Martin L. Gross, The Psychological Society: A Critical Analysis of Psychiatry, Psychotherapy, and the Psychological Revolution, New York: Touchstone, 1978). Книга M. Гросса достаточно хороша, хотя местами написана немного тяжеловесно. Этой же теме посвящены еще две книги: Peter Schrag, Mind Control (New York: Delta, 1978), написанная в духе антиутопий Дж. Оруэлла, и R. D. Rosen, Psychobabble (New York: Avon, 1979), которая позволяет совершить путешествие по различным популярным направлениям психотерапии. Существует несколько критических трудов о психологическом обществе, я упоминаю лишь те, которые считаю особенно полезными. Во-первых, есть блестящая, но часто ускользающая от внимания книга Дэниела Бурстина (Daniel Boorstin, The Image: A Guide to Pseudo-Events in America, New York: Harper Colophon, 1964). Первая из известных мне книг, которая специально посвящена вкладу психологии в создание нового морального порядка — Phillip Rieff, The Triumph of the Therapeutic (New York: Harper & Row, 1966). Интерес к психологическому обществу и терапевтической чувствительности, самый сильный рост которого наблюдался в 1970-х гг., породил книгу Ричарда Сеннетта (Richard Sennett, The Fall of Public Man, New York: Vintage, 1976) и работу Кристофера Лэша (Christopher Lasch, The Culture of Narcissism, New York: W. W. Norton, 1979), оказавшую, возмож-

440 Часть V. Прикладная психоло гия в XX веке

но, самое сильное воздействие. Прекрасная книга, посвященная главным образом терапевтической чувствительности, написанная под влиянием клинической психологии и психиатрии, принадлежит перу Б. Зильбергельда (В. Zilbergeld, 1983) и носит впечатляющее название «Увядание Америки» (The Shrinking of America). Следует упомянуть еще две книги на сходную тему. Одна из них написана Аласдей-ром Мак-Интайром (Alasdair Maclntyre, After Virtue: A Study in Moral Theory [Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 1981]), который подробно рассматривает поворот от внешних стандартов нравственности к внутренним, прослеживая этот процесс вплоть до дофилософского периода у древних греков. Две недавно вышедшие книги утверждают, что популярная психология подорвала традиционные идеи свободы воли и моральной ответственности: Wendy Kaminer, I'm Dysfunctional, You're Dysfunctional: The Recovery Movement and Other Self-Help Fads (Boston: Addison-Wesley, 1992); и Charles W. Sykes, A Nation of Victims: The Decay of the American Character (New York: St. Martin's Press, 1992); см. также: J. R. Dunlap, «Review of Sykes», American Spectator, 25 (December 1992): 72-73.

Дата добавления: 2015-10-28