Глава 8. Золотой век бихевиоризма, 1913-1950 285

автора. На рис. 8.1 показан лабиринт. Крыс знакомили со всем лабиринтом, заставляя их пробежать по каждой дорожке во время предварительного обучения. Выучив лабиринт, крыса, выходящая из стартового ящика, должна выбрать один из двух путей. Как она это делает?

Рис. 8.1. Лабиринт Толмена-Гонзика

Можно привести план анализа Халла. В точке выбора представлены стимулы (5), посредством которых во время начального обучения был сформирован условный рефлекс выбора ответа (Rs), соответствующего выбору одного из трех путей. В силу множества причин, самой очевидной из которых является различная длина пробега вдоль каждой из дорожек, путь 1 предпочтительнее, чем путь 2, а тот, в свою очередь, предпочтительнее пути 3. Таким образом, связь S-R_l сильнее, чем S-R₂, которая, в свою очередь, сильнее, чем S~R₃.

Это называется дивергентным свойством иерархии семейства. Сейчас, если поместить блок в точку 1, крыса подбежит к нему, вернется и выберет путь 2. Блок ослабляет связь S-R_v поэтому S-R₂ становится сильнее и реализуется. С другой стороны, если поместить второй блок, то крыса вернется назад в точку выбора и опять выберет путь 2, поскольку S-R_{ опять заблокирована, a S-R₂ становится сильнее. Но животное снова натолкнется на блок, S-R₂ станет слабее, a S-R₃, наконец, станет самой сильной, и произойдет выбор пути 3. Такое предсказание сделал Халл.

286 Часть IV. Научная психология в XX веке

Толмен отрицал, что выученное является набором ответов, запускаемых в той или иной степени стимулами в точке выбора. Напротив, он утверждал, что крыса заучивает мысленную карту лабиринта, которой и руководствуется в своем поведении. Согласно его точке зрения, крыса, натолкнувшись на первый блок, повернется и выберет путь 2, как и в схеме S-R, поскольку путь 2 короче пути 3. Однако, натолкнувшись на второй блок, крыса узнает, что путь 2, точно так же, как и путь 1, перекрыт блоком. Следовательно, крыса продемонстрирует «озарение»: она вернется и выберет путь 3, вообще проигнорировав путь 2. На карте показаны все аспекты окружающей среды, и она гораздо информативнее, чем набор S-R связей. Результаты эксперимента подтвердили когнитивную теорию научения Толмена, а не S-R схему Халла.

Хотя специфические взгляды Толмена и Халла на поведение резко различались, нам не следует забывать, что они разделяли ряд важных предположений и целей. И Толмен, и Халл хотели создать научные теории научения и поведения, применимые, по меньшей мере, ко всем млекопитающим, в том числе и человеку. Они решали стоящую перед ними задачу с помощью экспериментов на крысах, исходя из предположения о том, что между крысой и человеком существуют лишь незначительные различия и что результаты, полученные в лаборатории, вполне применимы к поведению в природных условиях; они следовали формуле психологии, данной Гербертом Спенсером. И Толмен, и Халл отвергали сознание в качестве предмета исследования психологии и считали задачей психологии описание, предсказание и контроль поведения; они были бихевиоралистами — а именно, методологическими бихевиористами. Наконец, они оба находились под влиянием логического позитивизма и, похоже, одобряли его.

Психологи склонны считать, что Толмен и Халл были рабски преданы логическому позитивизму и что они лично установили позитивистский стиль в современной психологии. Но подобное суждение может сослужить им плохую службу, затушевать их независимость и обесценить их творчество. Толмен и Халл разработали свои концепции науки, психологии и поведения достаточно независимо от логического позитивизма. Когда они столкнулись с логическим позитивизмом в 1930-х гг., каждый из них обнаружил, что может использовать это престижное направление философии для придания большего веса своим идеям; но мы не должны забывать, что эти идеи были их собственными. К сожалению, поскольку они действительно переняли язык позитивизма и в силу того, что позитивизм быстро стал философией науки психологов, истинные программы Толмена и Халла были затуманены или забыты, что вылилось в бесплодные противоречия 1950-х гг., как мы увидим в главе 10.

Хотя и Толмен и Халл пользовались почетом, Халл, несомненно, был намного влиятельнее Толмена. В университете Беркли Толмен заражал студентов энтузиазмом к изучению психологии и здоровым неуважением к научной напыщенности. Он писал статьи живым языком и обладал интересным подходом к науке, говоря, что «в конце концов, единственным верным критерием остается получение удовольствия. А я получил удовольствие» (Е. С. Tolman, 1959). Он никогда не был систематичным теоретиком и в конце концов признался в том, что был «скрытым

Глава 8. Золотой век бихевиоризма, 1913-1950 287

феноменологистом», планировавшим свои эксперименты, представляя себе, что бы он делал, если бы был крысой, принимая как должное то, что крысы были такими же умными и здравомыслящими, как он сам, а не просто машинами. К сожалению, все это значило, что, несмотря на то что Толмен мог воодушевлять студентов, он не мог преподавать им систематическую точку зрения, «обращая в истинную веру» психологии. Толмену не была присуща дисциплина.

Но она была свойственна Халлу. Он ценил не получение удовольствия, а долгий, упорный труд по построению постулатов и выведению из них теорем. Это занятие, пусть и скучное, давало Халлу множество идей, которыми он заражал студентов, распространяя свою дисциплину. Более того, внутренняя ситуация Халла была идеальной для развития дисциплины. Помимо кафедры психологии в Йель-ском университете, он занимал важный пост в Йельском институте человеческих отношений, который привлекал яркие умы из многих дисциплин, жаждущие изучить основы науки, чтобы затем применить их в своих областях и для решения мировых проблем. Позднее мы увидим, как на семинарах Халла возникала теория социального научения. В Кеннете Спенсе (1907-1967) Халл нашел продолжателя своей программы. Спенс стал соавтором многих великих трудов Халла, он продолжил его строгие теоретические разработки в 1950-х гг., создал истинно позитивистскую версию необихевиоризма и обучил многих ведущих экспериментальных психологов в 1950-х и 1960-х гг., интеллектуальных «внуков» Халла. И конечно, строгая теоретическая система Халла, неиспорченно механистическая и избегающая любого мистицизма в отношении цели и познания, была абсолютно созвучна натуралистически-позитивистскому Zeitgeist американской психологии после Первой мировой войны.

Халл оказал на психологию гораздо большее влияние, нежели Толмен. Например, в конце 1960-х гг. исследование того, кого из психологов чаще цитируют в ведущих психологических журналах, показало, что на первом месте находился Кеннет Спенс, а сам Халл был на восьмом месте. Это особенно знаменательно, если учесть, что последний умер в 1952 г. и что его теория с начала 1950-х гг. подвергалась едкой критике. Толмен не попал в 60 наиболее цитируемых авторов, даже несмотря на то, что был последовательным когнитивным бихевиористом, а в 1960-е гг. происходила «когнитивная революция».

Заключение: все мы сейчас бихевиористы

В 1948 г. К. Спенс писал, что «сегодня практически все психологи готовы назвать себя бихевиористами». При этом Спенс признавал, что бихевиоризм принимает различные формы. Но, по его мнению, бихевиоризм добился определенного прогресса, поскольку все направления необихевиоризма четко отделяли себя от более ранней, грубой формулировки классического бихевиоризма, принадлежавшей Уотсону. Спенс попытался сформулировать бихевиористскую метафизику в духе логического позитивизма. Он надеялся создать общее кредо, с которым бы могли согласиться все бихевиористы. Как мы увидим в главе 10, его надежды оказались беспочвенными, поскольку последователи Толмена отказались присоединиться.

288 Часть IV. Научная психология в XX веке

На горизонте экспериментальной психологии появился только что сформулированный радикальный бихевиоризм, который после Второй мировой войны бросил вызов всем остальным направлениям, а затем и вытеснил их. Б. Ф. Скиннер, писатель, превратившийся в психолога, в 1931 г. начал разрабатывать радикальный бихевиоризм в духе Дж. Уотсона, но исходя из нового набора технических понятий. Скиннеру предстояло оказать влияние в будущем, когда после войны психологи снова утратили уверенность в своем предприятии и начали поиски нового Ньютона. Однако перед войной Скиннера не воспринимали слишком серьезно. Э. Р. Хилгард (Е. R. Hilgard, 1939) говорил о первом основном труде Скиннера, «Поведении организмов» (1938), что такое узкое понимание психологии сильно ограничит его влияние.

В то время когда академические психологи пришли к принятию бихевиорализ-ма как единственного легитимного подхода к проблемам научной психологии, другие психологи начали заниматься проблемами общества. Психология претерпела величайший подъем не экспериментального, а прикладного направления.

ГЛАВА 9

Закат бихевиоризма, 1950-1960

Дата добавления: 2015-10-28