Глава девятая. Звезды и луна освещали пристань Хилта

Звезды и луна освещали пристань Хилта. Путники сошли с борта корабля на длинный деревянный причал. Стражник с факелом в руке направился в их сторону, как только завидел прибытие чужеземцев.

– Откуда?! Зачем здесь?! – крикнул он, приближаясь.

Ноккагар ответил:

– Лаэ фосуир ластхэ!

– То, что вы говорите по‑нашему, не делает вас друзьями Хилта! – отрезал стражник, демонстративно поправляя на поясе внушительных размеров меч.

– Нас ждут здесь, доблестный страж! – сказал маг. – Бьюсь об заклад, что стража осведомлена о нашем прибытии. Этот парень из Эфоссора. Откуда я, пояснять, наверное, не нужно. Это и без того видно. Цель прибытия тебя не касается. Скажу лишь, что мы почетные гости короля Авироктала.

Стражник с подозрением оглядел каждого из них, подняв над собой факел, и в свете мерцающих бликов Тэлеск успел рассмотреть его сверкающий шлем и блестящую кольчугу под длинным серым плащом. От запястья и почти до самого локтя его руки были защищены стальными браслетами, а обут он был в меховые сапоги.

– Что ж, думаю, магам Тригорья можно доверять, – проговорил стражник. – Ваше прибытие ожидалось. Идите. Дорога в город одна. Вы ее увидите.

– Благодарю, – кивнул Ноккагар. – Я здесь далеко не в первый раз. Мы в любом случае не заблудимся. Доброй ночи!

Над причалами угрюмо высились скалы. Их поверхность наверху плавно переходила в стену города. От пристани вела широкая деревянная лестница. Невысокие столбы, соединенные канатами, сопровождали ее с обеих сторон до самого верха. Канаты были здесь подобием перил. На каждом столбе был закреплен освещающий ступени факел.

Вскоре путники вышли на вымощенную камнем дорогу. Она поднималось вверх, вдоль скалы, и наверху сворачивала в сторону города. Недалеко от дороги в окнах какого‑то строения, похожего по очертаниям на мельницу, горел свет. Дорога обогнула большую дозорную башню и резко повернула направо. После преодоления очередного подъема, путники оказались у городских ворот. Они были открыты. Но когда они прошли под аркой, выяснилось, что впереди еще одна крепостная стена и еще одни ворота – закрытые. На стене горели огни. Взгляды дозорных поначалу долгое время с подозрением сверлили прибывших. Потом раздался короткий свист, за которым последовал лязг засова, и железные створки распахнулись.

Хилт спал. Из окон немногих домов лился дрожащий свет свечей. Темная осенняя ночь уже в полной мере властвовала окрест. Тэлеск бросил взор вверх. Как ни странно, над самим островом не было ни малейших сгустков тумана. Небо было чистым, и на его черно‑синем полотне мерцали бесчисленные звезды. Среди них угадывались знакомые еще с раннего детства созвездия. Прямо над головой висел Тассмур, Звездное Древо. В другой области неба Тэлеск легко узнал созвездие Крылатого Манокланта. Чуть южнее – Молот и Наковальня, рядом с ней – Горн Одародэла.

Каменная дорога уводила вглубь города. Она постоянно разветвлялась и вправо, и влево, но Ноккагар шел уверенно. Он знал этот город. Вокруг было множество небольших невзрачных домиков, пустых кузниц и шумных таверн. Они шли мимо всех этих строений и приблизились к другой стене, служившей скорее для разделения районов города, нежели для защиты. Путники прошли под огромной аркой и вышли на более ухоженные улицы. От каждого дома здесь так и веяло роскошью и богатством.

Дворец‑На‑Холме, великий светоч Кузнечного Острова, все приближался. Дорога привела к подножию холма, и путники стали подниматься по длинной каменной лестнице. По обеим сторонам от нее были отстроены ровные, прямые каналы с водопадами, и вода шумными нескончаемыми потоками бежала по склону вниз.

Высотой дворец был примерно таким же, как и в Великом Эфтуре. Но в остальных мерах он немного превосходил его. Тяжелые ворота, которые затворяли широкий вход под изящной аркой, были окованы железом. На террасе бдели посты стражников. На поясе каждого из них висел меч, а в руках они держали копья.

– Назовите себя! – требовательно произнес один из привратников. – И по какому делу следуете во дворец в столь поздний час?!

– Я Ноккагар, ежели ты не узнал меня, страж! – сказал волшебник. – Ваш король ждет нас, и стража должна быть осведомлена.

– Я не обязан знать в лицо магов Тригорья! – ответил привратник. – Правитель ожидает вашего прибытия, но сейчас он в опочивальне, посему обратитесь к советнику Лирту.

Ноккагар и Тэлеск оказались в большом зале. Своды его были невысоки. Над полом на длинных цепях висели лампы, огни которых ярко освещали помещение. А мерцающий свет факелов на стенах создавал причудливую игру теней. Посредине стоял длинный трапезный стол, накрытый узорчатыми скатертями, а в другом конце зала между двумя большими каминами, в одном из которых еще плясало пламя, возвышался королевский трон. Над ним же висело лазурное полотно с эмблемой Кузнечного Острова. Она представляла собой серый круг, который обозначал туман, а внутри этого круга золотом был вышито изображения молота, бьющего по наковальне. По обеим сторонам от трона рядами висели щиты и копья.

Тэлеск огляделся. Справа и слева он увидел створчатые двери, которые вели в прочие помещения Дворца‑На‑Холме. А прямо перед престолом, на одной из пяти ступеней, спиной к затухающему очагу сидел человек. Он был одет в темный балахон, испещренный линиями золотой нити. Длинные седые волосы сидевшего ниспадали до самого его пояса. Перед ним стоял маленький деревянный столик, на котором лежала открытая книга. Человек, ссутулившись, что‑то старательно вписывал в нее, не обращая внимания на гостей. Скрип его пера прекратился, как только Ноккагар громко произнес:

– Приветствую тебя, достопочтенный советник Лирт!

Седовласый человек вздрогнул и оторвал взгляд от строк книги. Некоторое время он смотрел на путников, разглядывая их. Они приближались к трону. Лирт встал и сделал шаг им навстречу.

– И я приветствую вас, маг Ноккагар! – ответил он. – Вижу я, что вы выполнили то, что судьба возложила на ваши плечи. Приветствую и тебя, юный друг. Хочу вас обоих известить, что вы добрались сюда первыми. Надеюсь, что прибытие остальных не заставит нас долго ждать. На дворе уже ночь, посему я покажу вам комнаты, где вы будете жить. Правителя мы тревожить не будем. Я доложу ему о вашем прибытии поутру.

– Спасибо, Лирт, – промолвил волшебник. – Но покажи комнату только Тэлеску. Мне пока ничего не нужно, и спать я сейчас не хочу. Коли ты не будешь возражать, я посижу с тобой. Обсудим кое‑что. Мы двадцать лет не виделись и нам есть что рассказать друг другу.

– Хорошо, – кивнул советник. – Тэлеск? Так звучит твое имя, юный друг? Прошу следовать за мной.

С этими словами Лирт направился к одной из дверей, что была слева. За ней оказалось небольшое помещение, заставленное рядами деревянных ящиков и сундуков. Тэлеск с Лиртом прошагали вдоль стены, вошли в следующую дверь и стали подниматься по лестнице на второй ярус дворца. Лестница вывела их в длинный коридор. Справа и слева по всей его длине Тэлеск увидел двери комнат.

– В этом крыле дворца гостевые покои! – проговорил Лирт. – Не каждому выпадает честь ночевать в стенах королевского дворца. Но у нас достаточно места, чтобы расположить в этих стенах столько народу, сколько потребуется… Если, конечно, речь не идет о сотнях постояльцев.

– И внутри дворца нет ни одного стражника? – спросил Тэлеск.

– Нет. В этом крыле их нет. Их можно встретить лишь в западной части дворца. Там находятся казармы. Вход во дворец достаточно хорошо охраняется снаружи, посему нет причин охранять еще и внутри. Никто не проберется сюда втайне. Правда, кроме главного входа, внутрь можно попасть еще и через казармы. Есть неприметная дверь, которая расположена с задней стороны западного крыла, но сам понимаешь, никакой злоумышленник не рискнет лезть туда, где полно воинов. К тому же прямо под казармами расположена тюрьма.

– Самому забраться в темницы поистине глупо, – усмехнулся Тэлеск. – Остается лишь запереть за собой.

Лирт открыл одну из дверей со словами:

– Чувствуй себя как дома, Тэлеск. Удобства найдешь в конце коридора. И доброй ночи!

Но юноша не смог бы чувствовать себя здесь как дома. Дома все было совсем не так. Он шагнул через порог и оказался в просторной комнате. Прямо напротив он увидел узкое окно с распахнутыми ставнями. Свет луны врывался внутрь и заливал каменный пол тусклым светом. Около окна располагалась широкая кровать с резными ножками, ровно застеленная, а рядом был небольшой столик, на котором стояли подсвечник со свечой и кувшин. Справа у стены был выложен камин. Кладку его украшали изображения Хилтских символов и эмблем. Рядом стояло деревянное кресло, с виду довольно удобное. Слева Тэлеск увидел скамью и большой платяной шкаф на полстены. Обстановка была довольно проста, но необычайно гладкие стены и исписанный узорами потолок напоминали о том, что нынешняя ночь будет проведена в богатом королевском дворце. Эта мысль будоражила Тэлеска и заставляла восхищаться своей участью, поражаться неожиданным переменам в привычном течении жизни, которое до недавних пор казалось ему столь унылым и обреченным на многолетнюю размеренность. Он и представить не мог, что в одночасье все может так перевернуться…

Пока Тэлеск окидывал взглядом временное жилище, Лирт зажег свечу, а затем разжег и огонь в камине. После этого он удалился, повторно пожелав гостю доброй ночи.

Тэлеск сел на кровать и восторженно выдохнул. Утомленный, он успел лишь снять с плеча котомку, как сон с силой накатил на него.

Этой ночью он выспался так, как не высыпался с тех пор, когда прочел роковое письмо Ноккагара. С того дня прошло почти два месяца, и за это время он успел пережить уже немало интересных приключений. Скучная жизнь простого рыбака осталась где‑то далеко на севере. Порой ему невольно думалось, что это была вовсе не его, а чья‑то чужая жизнь. Кошмаров, как и предсказал Ноккагар, ему больше не привиделось. Ему снилось что‑то прекрасное и безумное, но лишь открыв глаза, он безвозвратно потерял те тонкие нити сновидений, за которые его разум до последнего пытался ухватиться, и образы сна окончательно ускользнули.

Начинался новый день. Тэлеск и не подозревал, что он сулил ему. Он проснулся и услышал нескончаемый шум и гомон голосов на пробудившихся улицах Хилта. На столе ожидал сытный завтрак, что приятно удивило его. Тэлеск встал и подошел к окну. В лицо ударили теплые лучи. Ласково дунул свежий ветер. Видимо, спал он долго, потому как время близилось к полудню. Прикрыв глаза ладонью, юноша выглянул в окно.

Внизу, у подножия холма, на котором был возведен дворец, на улицах города царило оживленное движение. Чуть дальше к югу раскинулось желто‑красное море Хилтских лесов, а еще дальше, у самых побережий острова висел занавес тумана. Казалось, будто те отдаленные побережья были самим краем света, за которым нет ничего, кроме загадочной туманной пустоты.

Когда Тэлеск спустился в зал, он увидел на троне человека пожилых лет в ярко‑голубом хитоне. Длинные усы свисали до подбородка. Русые волосы были зачесаны назад и увенчаны золотой короной с самоцветами. Разумеется, на этом мраморном троне, испещренном рунами предков, восседал не кто иной, как сам правитель Кузнечного Острова, король Хилта. Около трона, перед ним стояли Лирт и Ноккагар. Они вели какую‑то беседу с Правителем.

Когда в зал вошел Тэлеск, все взоры упали на него. Ноккагар заговорил с ним первым:

– Наконец‑то ты проснулся! Я уже собирался будить тебя. Как спалось?

– Замечательно, – ответил Тэлеск. – Спасибо!

Он неуверенно подошел к трону и поприветствовал короля низким поклоном.

– Здравствуй, Тэлеск, сын Ланнокса! Я Авироктал, властитель этого острова. И властью, мне данной, я позволяю тебе как почетнейшему гостю полноправно пребывать в моих владениях отныне и навсегда в любое время, будь то хоть день, хоть ночь, в пору войны и в пору мира.

Юноша еще раз растерянно поклонился и поблагодарил Авироктала. Он ожидал, что Правитель скажет что‑нибудь еще, но тот лишь молчал и смотрел Тэлеску в глаза. Тогда молчание прервал Ноккагар, сказав:

– Отчего бы тебе не пройтись по городу, Тэлеск? Хилт красив, и ты можешь узреть это собственными глазами.

Юноша кивнул и направился к выходу из тронного зала. Мысль узреть Хилт собственными глазами показалась ему очень даже неплохой. К тому же, он чувствовал себя явно лишним здесь, в этом тронном зале. Он покинул стены дворца и остановился на каменной террасе, чтобы обернуться и посмотреть, как выглядит дом короля в свете солнечных, а не лунных лучей.

Сравнивать его с обителью Эфоссорского владыки было бы неправильно, но Тэлеск и не брался за это. Очень широкий и многоярусный Дворец‑На‑Холме был увенчан большим куполом, что врезался в небесный свод. Под куполом висел огромный колокол. Справа от входа во дворец возвышалось большое каменное изваяние, высотой примерно в три человеческих роста. Минувшей ночью, под покровом которой Тэлеск прибыл в Хилт, он не видел его, да и, наверное, не мог бы видеть, ведь тогда вокруг стояла темень, и лишь терраса слабо освещалась факелами стражников. Этим изваянием была статуя первого короля Хилта, основателя королевства. Тэлеск, разумеется, не мог сказать, хорошо ли передан этот образ, но суровые черты лица были отображены очень кропотливо и четко. На пьедестале статуи было высечено имя «Мансальд».

Тэлеск прошел мимо стражников и начал спускаться по широким ступеням, что вели к городским улицам. Внизу, как уже было замечено, царило оживленное движение. Многие горожане куда‑то спешили, некоторые беззаботно сидели на лавках и вели светские беседы. Несколько мальчишек носились друг за другом, со смехом размахивая деревянными мечами. Пройдя вдоль нескольких шумных улиц, Тэлеск очутился в нижнем районе, где на каждом шагу он видел кузницы и плавильни. Судя по дыму из печных труб и звону железа, работа в них кипела в полную силу.

Вскоре он свернул с главной дороги, которая привела бы его прямо к городским воротам, и двинулся вглубь города. По пути он попадал на рыночные площади, на которых жизнерадостные торговцы предлагали самый разнообразный товар, начиная от всевозможных овощей и фруктов, заканчивая драгоценными камнями и даже кое‑каким оружием. Большие вывески с названиями на дверях трактиров и таверн, из которых доносились шумный смех и пьяное пение, манили его. И в одно из таких заведений Тэлеск решил‑таки заглянуть, но скорее из любопытства, чем с целью отведать добротного хилтского меда, тем более что денег в кармане, насколько он знал, у него не было.

– Надо было одолжить у Ноккагара пару монет! – сказал он сам себе, открывая дверь в трактир.

Рука Тэлеска бессознательно сунулась в карман штанов. Будучи совершенно уверен, что карман пуст, парень был очень удивлен, обнаружив там немалую горсть монет. Еще больше он был поражен, когда это оказались не сребреники, а золотые монеты, каких в его карманах отродясь не водилось. Однако долго недоумевать не пришлось, да и не хотелось. Теперь хотелось только одного – отведать добротного хилтского меда. А все эти чудеса с монетами Тэлеск списал на проделки чародея из Тригорья. Когда есть знакомый волшебник, не стоит удивляться чему‑либо необычному.

Зала трактира была переполнена как местными завсегдатаями, так и чужестранцами. Местных легко было различить. Они вели себя беззаботно, перебрасывались шутливыми фразами, громко хохотали. Да и болтали они в основном на своем языке. Приезжие же были, напротив, молчаливы и осторожны. Они занимали, по большей части, те столы, что стояли в дальних уголках залы, у самых стен, и, не привлекая на себя излишнего внимания, мирно попивали пенные напитки. Тэлеск последовал их примеру и, купив кружку меда, устроился в самом неприметном углу.

Долгое время он прислушивался к речам посетителей трактира, стараясь выделять из всеобщего гама те разговоры, которые велись на Межнародном языке. В основном это были беседы о новом сгущении Мрака и о грядущих войнах. Сидевшие за соседним столом моряки, обсуждали недавние события.

– Слухи ходят, на Большой Земле опять взбесились кланты.

– Как взбесились?

– Новые табуны бегут с юга. Это предвестие войны…

– Да уж… А еще в северных морях опять эти черепахи объявились. Благо, что мы в Туманном Море плаваем.

– Это верно! Туманное Море это лужа посреди Гэмдровса. Таким тварям в него не попасть. А по рекам из океана им сюда не добраться. Нет еще таких рек, чтобы по ним смогли плыть эти эрхигадры или, как их там… эксиотроты…

– Им там кораблей хватает. Да и тесно им будет в этой луже.

Вскоре Тэлеск покинул стены шумного трактира. Время было уже далеко за полдень, длинные тени домов и деревьев лениво ползли по улицам. Неподалеку он увидел одетого в лохмотья старика, который сидел прямо на земле посреди улицы и протягивал руку с прошением милостыни. В руке он держал мятую железную посудину, и некоторые из прохожих бросали туда по паре монеток.

Сначала Тэлеск прошел мимо старика, стараясь не обращать на него внимания, но совесть и жалость заставили его вернуться. Он остановился перед стариком и, сунув руку в карман, загреб монет и высыпал в его посудину целую горсть золотых. Старик поднял на Тэлеска исполненные удивления глаза. Еще никто никогда не подавал ему так щедро. Пара сребреников – это было лучшее, на что он смел надеяться.

– Хандауир веском онтаэх, гвилен, – пробормотал нищий, не отрывая взор от Тэлеска. От благодарности из глаз его проступили слезы.

Тэлеск высыпал из кармана все до последней монеты, и собрался уходить.

– Постойте, добрый господин! – произнес старик. – Вовек не забуду я вашей доброты! Когда встречаются такие люди, в сердце рождается надежда на лучшее. И мир, быть может, не так уж жесток. Позволь мне узнать ваше имя, дабы я мог молиться за вас Всевышним Силам!

– Тэлеск! – ответил юноша и спохватился, что зря назвал себя.

Старик задумался.

– Это необычное имя… Похоже, что это язык эрварейнов. Оно означает «избранный», не так ли?

– Это неважно! – бросил Тэлеск.

– Я понял, кто вы, господин! – ахнул старик. – Знали Всевышние Силы, кого выбирать для великого дела… Воистину!

– Всего доброго! – сказал Тэлеск и хотел уйти прочь, но почувствовал, что за его спиной кто‑то стоит.

Он обернулся. Рядом стоял рослый незнакомец в черных одеждах. Лица его было не разглядеть – тень от капюшона не позволяла это сделать. Он смог увидеть лишь сжатые губы и аккуратно постриженную бороду.

– Прошу прощения, могу я вам чем‑нибудь помочь? – вежливо спросил Тэлеск, не отрывая глаз от странного человека.

– Лучше помоги себе, – каким‑то сдавленным, будто отдаленным голосом ответил тот и быстро пошел прочь.

Тэлеск проводил его пристальным взором. По спине его отчего‑то пробежали мурашки.

– Кто он такой? – спросил он у нищего. – Оказывается, не все у вас здесь приветливы и дружелюбны.

Старик бросил прищуренный взгляд в сторону исчезающего в толпе незнакомца и ответил:

– Этот не местный. Я не знаю, кто он. Но я впервые заприметил его в Хилте еще недели две назад. И с тех пор он изредка появляется на улицах. Он будто что‑то вынюхивает. Быть может, ищет кого‑то… Трется в самых людных местах, разговоры подслушивает и вообще ведет себя странновато. Он всегда ходит укутавшись в свой балахон и лица еще ни разу не показал.

– А он когда‑нибудь говорил, кого ищет? Или, может быть, спрашивал про кого‑то?

– Не‑е‑е! – протянул старик, отмахнувшись. – Он вообще молчалив. Рыба, и та разговорчивее будет! Лишнего слова не уронит. Да никто и не горел желанием с ним говорить. Мрачный он…

– Что верно – то верно, – проговорил Тэлеск.

Чувство тревоги зародилось где‑то в глубине сердца юноши.

– Держитесь от него подальше, господин Тэлеск, – почти прошептал старик. – Сдается мне, недаром он тут ошивался. Вы же понимаете, о чем я толкую?

Тэлеск посмотрел на него с некоторым недоверием и спросил:

– Раз вы знаете мое имя, то и я вправе узнать ваше?

– Несомненно, господин Тэлеск! Всю мою жалкую жизнь я носил имя Хаг.

– Ну что ж… До встречи, Хаг! – сказал Тэлеск и зашагал прочь.

– До встречи! Не разговаривайте с Черным Скитальцем!

Тэлеск остановился и оглянулся.

– С кем не разговаривать? – переспросил он.

– С Черным Скитальцем! – повторил Хаг. – Я забыл сказать… Так его здесь прозвали. Даже прозвище он уже успел себе заработать.

– У меня нет желания иметь с ним дел, кто бы он ни был, – ответил Тэлеск.

Он еще раз попрощался с Хагом и пошел, провожаемый бесконечными возгласами благодарности с его стороны.

Юноша оказался на окраине города. До сих пор он считал, что городские стены кольцом охватывают город. Но кольцо это оказалось не замкнутым. Тэлеск увидел широкую тропу, которая уводила с улиц Хилта в сторону многочисленных ферм и полей. Другая тропа терялась за небольшим взгорьем, на котором покачивались от ветра кроны разреженного покрова деревьев. Тэлеск двинулся прямо по ней, и вскоре она вывела его на большую поляну.

Здесь паслись несколько десятков сугнатов – мохнатых белых быков, которых доселе Тэлеску встречать не приходилось. Они лениво пожевывали траву и изредка бросали безразличные взгляды на пастухов. Могучие изогнутые рога сугнатов поблескивали в ярких лучах осеннего солнца. Пастухи беззаботно бродили неподалеку, некоторые дремали в тени деревьев. Тэлеск долго с интересом наблюдал за происходящим и случайно заметил, что один из пастухов одет в черное. Его фигура очень выделялась на фоне белых шкур животных. Приглядевшись, он узнал в нем того самого Черного Скитальца. Он стоял спиной к юноше, и на сей раз капюшон его был откинут. Сердце Тэлеска бешено заколотилось. Он поспешил убраться восвояси, пока незнакомец не смотрит его сторону. Но внезапно Черный Скиталец обернулся, и обратил взор прямо на него. Совершенно ничего не выражающий взгляд, мертвенно‑бледное лицо, короткая, аккуратная борода – сей образ навсегда запомнился Тэлеску.

Они смотрели прямо в глаза друг другу. Юноша не мог пошевелиться. Все его движения будто сковал дикий страх. Он не отрывал глаз от мрачного незнакомца. Тот был довольно далеко от него, чтобы причинить какой‑либо вред, но Тэлеск понимал, что нужно бежать, бежать немедленно и без оглядки. Подальше от него. Кто он такой? Откуда этот необоснованный страх? Что за недоброе предчувствие заставляет сердце кричать: «Беги! Беги!».

Юноша следил за его действиями. Он увидел, как Черный Скиталец подошел к одному из сугнатов и на мгновение ладонями закрыл животному глаза. Бык отчего‑то замер. Убрав руки от его глаз, незнакомец еще раз взглянул на Тэлеска. На мрачном лице отразилась странная ухмылка, и в следующий миг он внезапно исчез.

Холодок пробежал по спине Тэлеска. Он отчаянно пытался взглядом найти его, но тот как будто растворился в воздухе.

– Тендолу! – послышался чей‑то предостерегающий крик, и только после него Тэлеск увидел, что прямо на него несется тот самый бык, к которому подходил Черный Скиталец.

Пастухи кричали еще что‑то непонятное, но Тэлеск уже не слышал этих криков. Ему было не до того. Он мчался с такой скоростью, с которой в жизни никогда не бегал. Он бежал по той тропе, которая привела его сюда, и уже оставил позади поляну. Но на спуске с холма, он слишком разогнался, и, не совладав с собственными ногами, запнулся и покатился кубарем вниз.

Сугнат несся вниз вслед за ним. Мысли, что на этом его жизнь оборвется, пронеслись в голове Тэлеска. Когда кувыркания его закончились, из кармана рубахи вдруг выкатился небольшой круглый предмет. Юноша лихорадочно схватил его правой рукой, и попытался подняться, но смог встать лишь на колени. Он стоял так и смотрел на сугната, который неумолимо приближался. Камень Могущества, который был в его руке – на него была вся надежда. Так ли он хорош, как расписывал Ноккагар? Представился случай это проверить.

Но Тэлеск и представить не мог, как использовать великую силу Камня.

Он с криком отчаяния, заслонил лицо руками и закрыл глаза… Все решилось за пару мгновений.

Испуганные пастухи, что бежали вслед за взбесившимся животным, видели, как бык с глухим звуком врезался в тело юноши и пал замертво, словно ударился о стену.

Тэлеск стоял на коленях, закрыв лицо руками. В правой руке он мертвой хваткой сжимал Камень Могущества. Все тело колотило дрожью. Наконец, он открыл глаза, и с удивлением обнаружил, что жив. Сердце отчаянно билось в груди, все тело болело после падения, холодный пот стекал по лбу. Никогда еще он не чувствовал себя таким живым, как сейчас. Он опустил руки и увидел перед собой сугната.

Тот лежал на боку, и его безумные выпученные глаза смотрели прямо в лицо Тэлеску. В этом животном взгляде читалось непонимание… Тьма, застившая его разум, отступила. Мирное существо, еще недавно спокойно жевавшее траву, умирало в неведении о том, что с ним случилось. Рога его были сломаны, струйка бурой крови сочилась из разбитой головы быка и лужей собиралась под ним. Сугнат бился в предсмертных судорогах. Вскоре они прекратились, и остался лишь тот полный непонимания взгляд, который застыл в его глазах.

Пастухи, увидев это, бежали в ужасе, испугавшись могучего колдуна, который так легко расправился с их быком.

Вокруг не осталось ни души. Тэлеск долгое время неподвижно сидел на коленях, приходя в себя. Он не думал ни о чем, и разум его потерял счет времени. Начало смеркаться, когда он, наконец, решил встать. Все тело отозвалось резкой болью. Тропа была пуста и он, прихрамывая, двинулся в сторону города. Через несколько шагов он остановился и посмотрел на Камень, который по‑прежнему был в его правой руке. «Велика же сила в тебе!» – прошептал он и убрал магический предмет обратно в карман.

Тэлеск ковылял в сторону Дворца‑На‑Холме, чей купол отражал свет последних лучей заката. Только одна мысль была у него в голове. Нужно немедленно рассказать Ноккагару! Как можно скорее! Только он может сказать, кто этот Черный Скиталец, и кому он служит. Хотя о последнем Тэлеск догадывался и сам…

День подходил к концу, но это были еще не все приключения на сегодня.

Когда Тэлеск был уже у самого входа во дворец, стража внезапно перегородила ему дорогу.

– Кто такой?! – прозвучал голос одного из стражников.

Юноша в ответ назвал свое имя. На короткое время наступило молчание.

– Тэлеск? – переспросил воин. – Ты хочешь сказать, что ты тот парень, который прибыл сюда вчера вечером вместе с магом?

– Ну да! – недоуменно произнес юноша. – Что‑то не так?

– То не так, что при смене караула, мне передали, что все во дворце, и тот парень по имени Тэлеск в том числе.

– Что? – переспросил юноша.

– Что слышал! Парень по имени Тэлеск возвратился во дворец еще пару часов назад.

У Тэлеска отвисла челюсть от удивления.

– Этого же быть не может! – вскричал он. – Тэлеск, сын Ланнокса – это я!

– Обдурить нас тебе не удастся, хитрец! – возмутился страж и положил руку на эфес меча. – Кто бы ты ни был, тебе лучше убраться, пока мы даем тебе такую возможность.

– Да вас уже обдурили! Отведите меня к вашему королю! – потребовал Тэлеск.

– Правитель отдыхает. Так что проваливай!

– Не нравится мне это… – проговорил другой стражник. – Он ведь похож на него. Я бы даже сказал, что он с ним на одно лицо. Не связано ли это с тем, что произошло сегодня пастбище. Пастухи напуганы, они утверждают, будто какой‑то сильный колдун убил одного из сугнатов.

– Это был я! – перебил Тэлеск и тут же осекся.

Через мгновение в свете факелов замерцали обнаженные клинки.

– Это он! Схватить колдуна!

Воины всем скопом рванулись к Тэлеску. Тот недолго думая пустился наутек, забыв про всю свою изможденность и боль от ушибов. Он соскочил с террасы, прыгнул в заросли орешника, которые сплошь покрывали западный склон холма и побежал вниз, к подножию, пробираясь сквозь переплетения кустов. Наконец он остановился и прислушался. Погони, похоже, не было. До его ушей донеслись лишь проклятия оставшихся где‑то на вершине холма гальпингов.

Он осторожно вылез из кустов на открытую местность. Было темно, и опасаться, что его увидят, уже не стоило. Из‑за дымки вечного тумана поднимался месяц, и несметные звезды пробивались сквозь полотно ночного неба.

– Что за день! – раздраженно проговорил Тэлеск и сел прямо на землю, чтобы все обдумать.

Если вернуться и попытаться объяснить тупоголовым воинам, что да как, то это будет наиглупейший поступок. Его в силу каких‑то нелепостей приняли за колдуна, и неизвестно, что с такими делают здесь: садят в тюрьму или убивают прямо на месте. Успеет ли он объясниться до того, как холодная сталь пронзит его? А что самое главное, придадут ли значение его словам?

Тэлеск в сердцах схватился за голову. Мысли перемешались в голове.

– Да будь же проклят этот день! – сквозь зубы произнес он. – Как же все глупо!

Но больше всего Тэлеска поражало другое обстоятельство. Он с трудом переваривал мысль, что в это самое время в его комнате находится тот, кто назвался его именем и, не вызвав ни у кого подозрений, пробрался во Дворец‑На‑Холме.

«Да неужели такое возможно? – думал Тэлеск. – Куда смотрел Ноккагар? Что‑то недоброе творится во дворце! И нужно немедленно попасть туда! Остается придумать, как это сделать…»

Тэлеск услышал звуки приближающихся шагов. Он посмотрел направо и увидел прыгающий свет факела. Он был все ближе. Юноша скрылся в кустах и притих, затаив дыхание.

Это был стражник. Он бежал с обнаженным мечом и постоянно озирался по сторонам. Тяжело дыша, он пронесся мимо того места, где только что сидел Тэлеск. Страж бежал по узкой тропе, которая вела вверх по пологому склону прямо к западному крылу дворца.

Тут Тэлеска осенило. Он вспомнил, что советник Лирт говорил о еще одном входе во дворец. Это был путь через казармы. Сейчас это был единственный возможный способ пробраться внутрь. Тэлеск понимал, что это безрассудно, но лучшего в голову ничего не приходило. Он мог бы дождаться утра, или просто подождать, когда вся эта странная история завершится. Но он понимал, что если ничего не предпринять, то все может закончиться плачевно.

Тем временем шаги стражника все удалялись, а вскоре и вовсе затихли. Тэлеск сидел неподвижно, вслушивался в ночные звуки. Когда же он решил уже выбираться из укрытия, до него донеслись крики и топот нескольких пар ног. Со стороны казармы, звеня доспехами, приближался небольшой отряд стражников, они бежали вниз по тропе и перекрикивались между собой короткими фразами. Один несся впереди всех, на ходу тараторя что‑то непонятное. Тэлеск понял лишь, что он точно ведет речь о колдуне, которого они только что упустили. Он осторожно продвинулся еще глубже в заросли, подальше от света их огней.

Вскоре стражники скрылись из виду, и Тэлеск вышел на тропу. Он огляделся и прислушался, но все было тихо. Быстрыми шагами он направился вверх по склону.

В каменной стене было сделано небольшое углубление, в котором терялась тропа. Тэлеск подошел ближе и различил в темноте обычную деревянную дверь. Медленно, стараясь ступать бесшумно, он приблизился к ней почти вплотную. За дверью было тихо. Сзади на тропе тоже было чисто. Никаких бегущих огней не виднелось. «Теперь самое главное – не столкнуться лицом к лицу с каким‑нибудь стражником, когда я открою эту дверь… – подумал Тэлеск. – И надеюсь, что остальная толпа вернется нескоро!»

За дверью оказался ярко освещенный огнями коридор. Потолок его был таким низким, что можно было без особых усилий достать до него руками. На поверхности пола Тэлеск различил очертания каменных плит, хотя поначалу пол показался ему сплошным. Видно, не одну сотню лет его полировали сапоги дворцовых стражей.

Вправо ответвлялся другой коридор с крутой лестницей вниз. Но Тэлеск был уверен, что вниз ему не нужно. По всей видимости, там располагались темницы, где держали убийц и воров. В этот напряженный момент Тэлеск и сам ощущал себя вором, незаконно проникнувшим в королевский дворец. Необъяснимое чувство, которое вероятно часто испытывают те, кто зарабатывает себе на жизнь кражами, словно обострило слух Тэлеска. Он слышал, как полыхает огонь, который освещал это место, как где‑то разбиваются о каменный пол капли воды, как крысы носятся по подземельям.

Тэлеск почти бесшумно продвигался по коридору, и вскоре он закончился. Дальше открывалось какое‑то помещение. Подойдя ближе, юноша увидел, что это довольно просторный зал. Здесь потолки были уже высоко, и под ними было несколько узких окон для света. Но в этот час через них проникали внутрь лишь тусклые лунные лучи. В зале было темно, лишь середина его была освещена. Там находился письменный стол с кипой бумаг, а на нем стояла зажженная свеча, которая все же позволяла кое‑что увидеть. У одной стены в один ряд стояло несколько кроватей, а у другой был склад каких‑то ящиков и досок. Кровати, похоже, были пусты, но удостоверить себя в этом наверняка Тэлеск пока не мог. Они были в самом темном углу, и посему для того, чтобы узнать, не лежит ли там кто‑нибудь, нужно было подойти к ним ближе. Это юноша делать не собирался.

Тэлеск осторожно вошел в зал. Под ногами он почувствовал деревянные половицы, которые не преминули предательски скрипнуть с первым же шагом. Тэлеск замер и на миг задержал дыхание. Но было тихо. Никаких звуков и признаков, что здесь присутствует кто‑то еще, он не услышал.

Впереди была приоткрытая дверь, через которую, как подозревал Тэлеск, можно было бы попасть в помещения дворца. Из‑за нее, мерцая, в зал вливался тонкий луч света. Шаг за шагом Тэлеск приближался к заветной двери и все больше убеждался, что здесь, кроме него, больше никого нет.

Все это говорило о том, что королевская стража в настоящее время в полном составе прочесывает окрестности дворца. Тэлеск посмеялся в душе над глупостью стражников и уже был готов потянуть на себя ручку двери, как та неожиданно распахнулась.

Тэлеска бросило в пот. Перед ним стоял страж. Он осуждающим взглядом окинул юношу и произнес:

– Что ты здесь делаешь?!

– Я… я… – пробормотал Тэлеск.

– Тебе нельзя находиться здесь! Эта часть дворца закрыта для гостей! Что происходит? Куда делась вся стража?

Гальпинг прошел мимо Тэлеска и удивленно оглядел пустой зал.

– Я не знаю… – пожал плечами Тэлеск, догадавшись, что этот стражник по какой‑то причине не знает о том, что случилось на террасе. – Прошу прощения, я просто смотрел дворец и, видимо зашел не в ту дверь.…

– Я выведу тебя. И впредь больше не броди, где вздумается. Если есть дверь, это не означает, что ее непременно нужно открывать. Следуй за мной!

Они поднялись вверх по крутой лестнице и оказались в тронном зале. Он пустовал. Ни Короля Авироктала, ни советника Лирта, ни Ноккагара здесь не было.

Тэлеск поблагодарил стража и сказал, что сможет самостоятельно добраться до своих покоев.

– Тогда доброй ночи! – ответил тот. – И мой тебе совет: если захочешь опять посмотреть дворец, лучше все же делать это не ночью.

Спустя некоторое время Тэлеск уже был у входа в комнату. Он долго стоял и, приложив ухо к двери, слушал, что происходит внутри. Но ничего в общем‑то и не происходило, если, конечно, не брать в счет то обстоятельство, что внутри кто‑то бродил. Звуки шагов то приближались, то удалялись.

«Может статься, это Ноккагар? – предположил Тэлеск. – Ожидает моего возвращения? Или это не мои покои?»

Он огляделся и еще раз внимательно осмотрел дверь. Нет, он не ошибался. Это была именно его комната. Тэлеск уже решился войти, но вдруг остановил сам себя. Он подумал о Камне Могущества, который уже спас ему жизнь сегодня. Мысль о том, что за дверью он может встретиться неизвестно с кем и неизвестно с чем, заставила его снова достать из кармана эту чудо‑вещицу. Наконец, снова сжав Камень в левой руке, Тэлеск благословил себя словами «будь что будет» и резко отворил дверь комнаты.

У открытого окна он увидел… самого себя. Это выглядело так, как если бы он смотрел на свое отражение в зеркале. Перед ним стоял парень, как две капли воды похожий на него. Окончательно выбитый из колеи, Тэлеск трижды проклял этот день в очередной раз. В голове в одну кашу смешалась череда сегодняшних событий, и он отчаянно пытался найти во всем этом хоть что‑то разумное, хоть что‑то поддающееся какому‑либо объяснению.

Тэлеск и его двойник в молчании стояли в нескольких шагах друг от друга и смотрели друг другу в глаза. Поначалу взгляд двойника тоже казался несколько удивленным, но вскоре в его глазах стала ясно читаться лютая ненависть. Свет от камина зловещими бликами играл на его лице.

– Так ты везунчик? – насмешливо произнес он голосом Тэлеска. – Признаться, я не думал, что такое возможно – выжить после нападения взбесившегося сугната… И я слышал с улицы крики стражников, когда они пытались схватить тебя у входа. Однако, вижу, тебе удалось и их провести. Что ж похвально! Знай я заранее, что этот дворец охраняют идиоты, я бы не стал все настолько усложнять. Но что сделано, то сделано…

– Кто ты такой? – спросил Тэлеск.

– А ты не видишь? – рассмеялся двойник. – Я теперь ты. Я буду играть твою роль некоторое время. Что же касается тебя, эту проблему мы решим прямо сейчас.

Самозванец вдруг наклонился и достал из‑под кровати меч, задвинутый в черные ножны. В следующий миг ножны упали на пол, и Тэлеск увидел в его руке странный и ужасный меч. Вместо обычного стального клинка из рукояти вырывался язык алого пламени.

Тэлеск вспомнил страшные истории о главных слугах Короля Мрака, которые знал еще с детства. В них рассказывалось об Огненных Мечах, которыми они издревле владели. Теперь Тэлеск вне всяких сомнений знал, кто перед ним. Это был один из приближенных самого Дардола, один из Шестерых Колдунов.

Не успел Тэлеск и глазом моргнуть, как самозванец быстрее молнии размахнулся и нанес смертоносный удар поперек шеи. Голова бы полетела с плеч Тэлеска, кабы не великая сила, которая охраняла его в тот миг.

Огненный клинок даже не коснулся юноши. Сила Камня отбросила меч от Тэлеска, и самозванец не сумел удержать его в руках. Перевернувшись в воздухе, меч вонзился в платяной шкаф и разрезал его поперек, словно то был не шкаф, а кусок масла. Гладко срезанная верхушка шкафа с грохотом рухнула на пол. Огненный Меч вонзился в стену.

Колдун устремил взор на Тэлеска. Теперь лицо его выражало нечто среднее между ненавистью и удивлением.

В этот самый миг в открытую дверь комнаты вбежал Ноккагар.

– Тэлеск, ты в порядке?! – быстро спросил он и остолбенел в недоумении, растерянно переводя взгляд то на одного, то на другого.

– Ноккагар, это колдун! – вскричал самозванец, указывая на Тэлеска.

– Он лжет! – сказал настоящий Тэлеск. – Это я Тэлеск! Неужто вы меня не узнаете?

– О Силы Поднебесья! – только и смог выговорить волшебник, едва не выронив из рук посох.

Тэлеск посмотрел прямо в глаза Ноккагару в надежде, что тот все же узнает его. Он смотрел в глаза чародея, которые вот уже на протяжении нескольких дней поддерживали его, вселяли веру в сердце юноши. Но поддержки на сей раз он не ощутил. Ноккагар все так же удивленно смотрел то на одного, то на другого.

– Да кто же из вас настоящий? – промолвил он, и взгляд его стал более пристальным.

– Я! – в один голос ответили Тэлеск и его двойник.

Взгляд Ноккагара упал на черные ножны, что лежали на полу. Удивление мага внезапно сменилось ужасом, когда он заметил Огненный Меч, вонзенный в стену.

– Кто‑то из вас двоих Колдун Дардола! – воскликнул он. – Я узнаю эту вещь, созданную в огне Старого Солнца.

Тэлеск заметил, как забегали глаза самозванца. Похоже, им стало овладевать беспокойство. Каков бы ни был его план, он провалился. Вдруг Тэлеск понял, как все это разрешить. Неизвестно, что нашло на него, но он быстро подошел к распахнутому окну, вдохнул свежего воздуха, и изо всех сил прокричал:

– Да принесет ветер мои слова тому, кому я их посылаю! Ты Тьма, Дардол, а я свет, который разгонит твои завесы! Это все, на что ты способен? Ты ничтожен! Ничтожен в своих попытках предотвратить это! Слышишь меня, Дардол?!

И крик этот эхом прокатился далеко‑далеко от дворца. Северный ветер подхватил слова Тэлеска и стремительно понес их на юг. Он пронес их над водами Туманного Моря, перенес через кряж Красных Гор и принес к великому пику Закатных Гор, имя которого было Ханборун. Темный хранитель горы вздрогнул и устремил взор в сторону Хилта. Дракон Ханборуна издал чудовищный рык и тут же в ярости отправил мысленный приказ на далекий горный перевал.

Тэлеск обернулся. Ноккагар теперь не сомневался, кто из них двоих Колдун. Он был безмерно восхищен его смелым, хоть и безрассудным выбросом, но не подал виду.

– Посуди сам, Ноккагар. Смог бы сказать такое тот, кто извечно дрожит под властью своего господина? – произнес Тэлеск и встретил на себе ненавидящий взгляд двойника.

– Ты Тэлеск, теперь я в этом уверен! – кивнул волшебник и, обращаясь к разоблаченному самозванцу, добавил: – А тебя, Даэбарн, я попрошу убраться прочь!

Внезапно внешность лже‑Тэлеска стала меняться, и через миг перед ними предстал высокий, угрюмого вида человек в устрашающих доспехах и черном, как ночь, плаще. Тэлеск сразу узнал те полные злобы глаза, мертвенно‑бледное опалое лицо с коротко постриженной бородкой и длинные черные волосы. Словом, перед ним стоял Черный Скиталец.

Бросив на юношу очередной яростный взор, слуга Дардола мгновенно исчез. В тот же миг исчезли и ножны, что валялись на полу и торчавший в стене Огненный Меч.

В комнату вбежали двое стражников с мечами наголо, а вслед за ними вошли встревоженные Авироктал и советник Лирт.

– Что здесь творится, Ноккагар? – требовательно произнес король Хилта.

– Здесь побывал один из Шестерых, – спокойно ответил маг.

– Как вы такое допустили, остолопы?! – гневно воскликнул король, обращаясь к стражникам.

– Они не виноваты в этом, – сказал Ноккагар. – Никто не виноват. Колдун принял обличие Тэлеска.

Авироктал посмотрел на Тэлеска и вновь обратился к воинам:

– Выходит, что вы впустили Тэлеска во дворец, а когда пришел еще один, вы даже не заподозрили неладное?

Один из стражей опустил голову и произнес:

– Правитель, мы не впускали колдуна. Мы попытались схватить самозванца у входа, но он пропал, и, должно быть, проник сюда другим способом…

– Это был я! – обиженно проговорил Тэлеск. – Колдуна вы впустили беспрепятственно, а на меня набросились как на врага!

Королевские стражи удивленно взглянули на юношу и совсем поникли.

– Так почему же мне не донесли обо всем немедленно?! – вопросил Авироктал.

– Мы не хотели тревожить тебя, Правитель…

– Тревожить?! – возмутился Авироктал. – Это по‑вашему пустяк, из‑за которого меня не стоит тревожить?! Убирайтесь с глаз моих долой!

Воины, виновато склонив головы, быстро удалились. Король Хилта о чем‑то думал некоторое время. При этом он смотрел на Тэлеска.

– Не понимаю одного! – сказал он. – Если стражи дворца не впустили тебя, как ты оказался внутри?

Лицо Тэлеска вмиг побагровело.

– Ну… я пробрался через казармы, – произнес он.

Правитель удивленно вскинул брови.

– Хороша же охрана моего дворца! – воскликнул он. – Начальника стражи придется сменить. Лирт, займись этим. Передай Унтальду, что он разжалован в рядовые.

Когда советник покинул помещение, Авироктал повернул разговор в другое русло:

– До меня уже успели дойти слухи, что нынешним днем за городом, на одном из пастбищ, происходили странные вещи. Народ говорит о молодом колдуне, который с помощью магии убил сугната, который ни с того ни сего напал на него. Теперь все проясняется… Это был Колдун Дардола в облике Тэлеска.

Тэлеск хотел было опровергнуть ложную догадку короля, но вовремя одумался. Ведь если он начнет выкладывать ему все начистоту, то придется упомянуть и о Камне Могущества. А Ноккагар строго запретил делать это еще на берегу Сияющего Озера. Юноша посмотрел на чародея и увидел, что тот уже сверлит его строгим взглядом.

Когда король Хилта вышел, Ноккагар закрыл за ним дверь и некоторое время слушал, как удаляются шаги в коридоре. После того, как там все стихло, он сказал:

– А теперь немедленно рассказывай обо всем! Поведай мне о всех своих злоключениях! Вижу, вид у тебя потрепанный… Должно быть здорово тебе досталось?

– Это верно, – вздохнул Тэлеск.

Он убрал Камень Могущества в карман. При короле и советнике он не решался это сделать, опасаясь, что этот жест не останется незамеченным. Посему все это время он сжимал его в руке.

Волшебник внимательно выслушал Тэлеска, изредка качая головой и нервно разглаживая растрепанную бороду. Лицо его нахмурилось.

– Даэбарн уже ждал нас на острове, – произнес он, когда услышал рассказ о том, как Черный Скиталец натравил на Тэлеска сугната. – Он искал Избранного. И к сожалению, отыскал… Теперь он вряд ли оставит тебя в покое. Боюсь, еще не раз придется с ним повстречаться. Благо, что Камень спас твою жизнь. Это был дар судьбы для тебя, когда ты нашел его у Сияющего Озера. Если бы не он, надежда на спасение пала бы уже этой ночью… И хорошо, что все приняли тебя за колдуна. Конечно, рано или поздно эта тайна о Камне Могущества все равно всплывет на поверхность, но пока это еще тайна, и храни ее свято, ибо се есть залог твоей безопасности. Твоей и твоих будущих товарищей.

Выслушав весь рассказ до конца, Ноккагар, сказал:

– Похоже, я начинаю понимать, в чем состоял злодейский план Даэбарна.

– И в чем же? – спросил Тэлеск.

– Даэбарн рассчитывал, что сугнат растопчет тебя. Он хотел занять твое место, стать тобой. Но он просчитался кое в чем. Считая тебя уже погибшим, он принял твой облик и проник во дворец. Он уповал на то, что двое других Избранных уже в Хилте, во дворце. Но здесь он ошибся. И он верно решил дожидаться их прибытия. Тяжело бы ему пришлось… Ведь это трудно изображать того, о ком ничего не знаешь. Хотя возможно, мы бы не успели понять, что это не ты, и он бы убил будущих Меченосцев. Это был бы полный крах…

– Но меня бы все одно нашли, будь я даже мертв, – заговорил Тэлеск после долгого молчания. – Обман бы все равно раскрылся.

Ноккагар отрицательно покачал головой:

– Сугнат убил какого‑то парня. Неместного. Его никто не знает. Бывает, что тут поделаешь. Так бы все и выглядело. Мы бы даже не услышали об этом. Да и что с того? В пророчестве говорится о трех, а не о двух Избранных. Народы потеряли бы веру в пророчество, а за ней угасла бы и надежда на спасение. И вековечной Тьмой окутался бы Мир, в котором нет надежды.

– А что дальше?

– Дальше? – маг удивленно поднял брови и взглянул на Тэлеска.

– Если Тьма завладеет Миром, что Дардол будет делать дальше? Неужто он будет бесконечно коротать на черном престоле свое бессмертие.

Ноккагар посмотрел в окно. Ночное небо было усыпано несчетным числом мерцающих звезд.

– Существует множество других миров. Они недосягаемы для нас, и существование их мало поддается пониманию. Дардол будет покорять другие миры, закончив с этим. Но мы не должны этого допустить. Может статься, наш мир далеко не первый для него. Он мог завоевать множество миров до того, как пришел в наш.

– Но ведь число миров не бесконечно! – возразил Тэлеск. – В конце концов, все они будут покорены. Что же тогда?

– Такого не случится.

– Почему?

– Равновесие, – улыбнулся Ноккагар. – Без него была бы только пустота. Представь себе великие весы добра и зла. В одной чаше лежат миры, где властвует Зло, в другой – те миры, где царит Добро. Чаши поочередно перевешивают друг друга, но в итоге равновесие сохраняется. Однако вопрос нынче не в том, какая чаша перевесит. Вопрос в том, в какой из них окажется наш мир.

Дата добавления: 2015-10-26