Lollapalooza tour journal

(Henry Rollins, “Do I Come Here Often?”, 1998)

17.07.1991, 14:30. По дороге в Феникс, Аризона. Последние несколько дней были загруженными, если не сказать больше. В воскресенье мы играли в Принстоне с Уином. Вход был свободным. Хорошо отыграть шоу прежде, чем отправляться в тур. Было бы даже лучше отыграть неделю концертов. После шоу мы обнаружили, что пока мы играли, некто открыл капот нашего фургона и повыдёргивал все провода вокруг двигателя. Спасибо Микки Уину – мы собрали их снова. После этого я и Хаскетт вынуждены были тащить эту хрень в место проката в Нью-Йорке. Вернулись домой только поздно вечером.

Встреча с Аланом Вегой у него в Нью-Йорке. Это было отлично. Он очень классный человек. Мы проговорили несколько часов у него в гостиной, он дал мне копию его нового компакт-диска. Конечно, он не может иметь никаких дел в этой стране – как это типично. У него есть в запасе пара интересных историй. Сказал, что концерт The Stooges было самым сильным музыкальным действом в его жизни. Дал мне книгу его картин и сочинений, вышедшую в Японии – сделано превосходно, по-настоящему круто. Говорил мне о создании второго альбома Suicide и о том, как Брюс Спрингстин признался, что является большим поклонником группы. Алан переживал нелегкие времена последние несколько лет, если говорить о продаже его записей. Люди, делавшие с ним сольные альбомы, сидели кучей в его гостиной рядом с его стереосистемой. Что за поездка!

23:16. В отеле в Фениксе. Позанимался здесь в спортзале. Завтра на концерте ожидается 106 градусов. Я не могу ждать, пока столкнусь с этим позже. Я иду навстречу этому прямо сейчас.

18.07.1991, 15:00. Феникс, Аризона. Мы выходили на сцену на саундчек в 10 утра, и это было уже в девяностые. Шоу прошло хорошо. Когда мы вышли на сцену, было жарко как в аду. Первую часть первой песни микрофон не работал, но она всё равно прошла успешно. Я, наверное, выглядел смешно, когда пел, смотрел на всех и в итоге не издавал ни звука. Отличный момент для начала нового тура. Я дал интервью парню с MTV. Эх, старое доброе время. Я просто выдал ему всё дерьмо, которое носил в себе, и он не смог его принять. Джо заснял всё.

Когда Nine Inch Nails были на сцене, с их оборудованием возникли какие-то неполадки, и группа вышла из себя и поломала кое-что из инструментов. Мы в это время были в раздевалке с ребятами из Jane’s Addiction и просто ухохатывались над их поведением. Я встретил Ice-T и Vernon Reid – они угарные. Эта поездка должна быть клёвой.

Я возвращаюсь обратно в Лос-Анджелес сегодня вечером, так как завтра у меня выходной.

21.07.1991, 12:10. Лос-Анджелес, Калифорния. Сегодня играли в Сан-Диего. Играли там же, где я смотрел концерт Dead в 1985 году. Сегодня было мощно. Воздух был прохладным, были специальные места для нас, поэтому каждый мог сидеть впереди и смотреть концерт. Ice-T посмотрел всё. Он и остальные парни из Syndicate прикольные. Я должен был дать несколько интервью и встретиться с безликими людьми с радио, которые обычно говорят тебе, что встречались с тобой ранее трижды, и ты никогда не можешь этого вспомнить. Разговаривал с Гибби и Кингом из Butthole Surfers. Они рассказали мне о том, как зависали с Рокки Эриксоном в Остине, где они все жили, и поведали несколько интересных историй о нём. Рокки Эриксон отличный. До того я никогда не встречал людей, знакомых с ним.

Вернулись сюда, в Лос-Анджелес несколько часов назад. Сегодня утром надо было вставать и ехать в Ирвин на первый из трёх концертов. Ice-T сегодня был убийственен – хорошо, что мы отыграли до него, я имел возможность посмотреть, как он выступает и не думать о том, что будет дальше. Я устал от проделанной работы, от концерта и вообще от всего дня.

07.21.1991, 21:14, Лос-Анджелес, Калифорния. Только вернулся с первого из трёх намеченных в Ирвине шоу. Когда мы начали где-то в два часа дня, народу почти не было. Большинство публики находилось на расстоянии 50 ярдов в поле, на вершине холма. Было так, словно мы играли одни посреди автостоянки, но всё равно это было клёво. Очень печально было смотреть, как толпа народу собирается в течение 30 минут после того, как мы отыграли. Когда Айс вышел на сцену, было море народу. Он и его парни были великолепны – лучшее из их выступлений, которые были. Ice-T сказал тогда нечто забавное: «Генри Роллинз, поганейший засранец в мире был здесь и играл, и вы смотрели на него, будто бы он Боб Хоуп!»

Завтра выходной. Вечером Хьюберт Селби и Дон Байема появятся, и мы собираемся записать несколько часов устного выступления на мой магнитофон DAT. Это «Три человека в комнате» – идея, появившаяся у меня несколько недель назад. Мы трое сидим в комнате, каждый по очереди читает своё, что-то говорит или что-то ещё делает. Это представляется неплохой затеей – посмотрим, что из этого выйдет.

Я устал и пытаюсь собрать всё в голове воедино, поэтому я выберусь отсюда, чтобы на мне не висело всё дерьмо, которое висит. Мне хорошо в моей комнате. Странно приходить сюда после выступления группы. Я сегодня встал рано и работал на износ. Я довольно сильно задолбан.

23.07.1991, 01:14, Лос-Анджелес, Калифорния. Сегодня мы сделали запись. Селби пришёл, Дон прилетел из Сан-Франциско. Запись вышла стоящей, как мне кажется. Мы втроём сидели перед микрофоном и записывали всё в течение 95 минут или около того. Я прокрутил кое-что из записанного – вышло неплохо. Завтра надо вставать рано и начинать работать до того, как мы отправимся в Ирвин. По-настоящему не поспать до выходного в Сан-Франциско.

Я должен продолжать работать. Подхожу к завершению некоторых вещей, которые я начал делать несколько лет назад. Оставшуюся часть тура я должен быть стойким и полным сил. Я не должен бросать писать. Надо использовать каждый удобный момент для работы.

23.07.1991, 23:14, Лос-Анджелес, Калифорния. Второе шоу в Ирвине завершилось – лучше, чем вчерашнее. Мы как обычно играли другой сет. Как и раньше, западло играть для никого, но такова участь разогревающих групп. Мы – группа, которая играет, когда публика стоит в пробке или блюет себе на ботинки на стоянке. Ice-T, похоже, был в скверном настроении сегодня, когда вышел на сцену. Не знаю – может, он просто был тихим. Мы сделали пару фотоснимков для Rolling Stone. Парень завершил всё за две минуты. Я разговаривал с Алексом Уинтером, снявшим «Необычайные приключения Билла и Теда». Говорит, что продолжение делается. Взял интервью у Spin – оно длилось всего около 5 минут. Не думаю, что им хотелось говорить со мной. Проработал всё утро, завтра утром будет то же самое. Сегодняшняя ночь будет последней ночью, когда я провожу столько времени в своей постели. Я делаю столько записей, сколько могу, и так прошло уже несколько дней. Я жду момента, чтобы выбраться отсюда. Сколько раз я уже это говорил? Я знаю, что играю лучше, когда я далеко от дома. Не могу играть хорошо, пока не уберусь подальше от того места, где живу.

Будет интересно посмотреть, как группы будут играть через три недели. Я вижу, что некоторые просто выгорают. Например, я думаю, что парни из Nine Inch Nails не выдержат всего полностью. Не знаю, почему я это чувствую. Посмотрим, как будет играться завтра.

25.07.1991, 01:04, на пути в Маунтин Вью, Калифорния. Сегодня отыграли хорошо. Я отлично провёл время. Во время нашего сета не было никого. Ice-T познакомил меня вечером с парнями из Boo Ya Tribe. Они реально огромные парни, на самом деле классные. Выглядели так, словно могли раздавить машину. Я поговорил с Фли, когда мы смотрели Living Colour, – он рассказывал мне о поездке в Коста-Рику. Забавно было смотреть, как толпа реагирует на Living Colours. Похоже, она не знает, как себя с ними вести. Группа будет играть до конца, а толпа просто стоит.

Я хорошо поработал, пока мы ожидали отъезда. Хорошо брать вес, когда играют Siouxsie. Они вызывают во мне желание убивать, и это здорово. Тяжело быть за сценой, когда другие группы играют. Я вижу их, и мне хочется выйти и смести их со сцены, показать им, как надо. Позже, в те дни, когда играют большие группы, за сценой полно горячих женщин, смотрящих на меня с изумлением. Это не Бог весть что. Для меня они по любому ненастоящие. Никто из этих людей не сможет сделать ничего со мной и моим миром.

25.07.1991, 19:15, Маунтин Вью, Калифорния. Сегодня выходной. Мы выехали автобусом после шоу и приехали сюда рано утром. Я немного поспал и не помню, где я был. Провел сегодняшний день, делая свои записи и слушая музыку.

Коротко переговорил с нашим менеджером Гейлом. Завтра он придёт на концерт. Говорит, что ребята из группы имеют жалобы по поводу денег и проблемы с Энди Уоллосом (продюсером нашего следующего альбома). У басиста куча идей по поводу того, как всё должно быть сделано. Я видел его в работе. Он делает всё, используя свои шумные студийные зарисовки. Не хочу делать ещё один альбом, который звучал бы как Hard Volume. Это хорошая пластинка, но я хочу чего-то другого. Поэтому продюсер приглашён со стороны.

Иногда отношения внутри группы доводят меня до безумия. Это продолжается несколько дней, потом я это преодолеваю, но иногда я чувствую, что трясу их как наёмных работников. Я обидчив и не хочу эмоционально участвовать в их жизни. Это отнимает много времени и не всегда того стоит. Я чувствую: они думают, что я что-то затеял, или же хочу их обокрасть. Они хотят больше денег? Прекрасно. Я посмотрю, что я могу сделать. Они хотят, чтобы это было бизнесом? Я только за. Посмотрим, вынесут ли это они. Когда выйдет новая пластинка и мы будем играть каждый вечер, я не хочу от них ни одного сраного писка по поводу того, что они устали и т.д. Мне по хрену. Одна из причин, по которой возникают трения, это то, что я не музыкант и что мне лучше об этом помнить. Думаю, мне бы хотелось, чтобы иногда они были потвёрже. Некоторые вещи, которые они высказывают, ввергают меня в смех. Не думаю, что они могли бы позволить себе это в Black Flag. Как бы то ни было, всё это не имеет значения, не так ли?

Итак, сейчас вечер. Einsturzende Neubauten сегодня играют. Другие собираются играть, я – нет. Есть несколько людей на шоу, которых мне не следовало бы видеть. К тому же я собираюсь весь вечер работать. Это не очень хорошо – быть рядом с людьми, когда мне следует поработать. Многие парни из групп слишком мягки. Они вруны – хорошо выглядят перед камерой и дают свои маленькие концертики на сцене. Это так слабо. Никто из них не играет со вкусом крови на губах. Я не чувствую ничего общего почти ни с одним из этих ансамблей. Это лишь шоу-бизнес для них. Это никогда не станет реальным.

27.07.1991, 12:29, Маунтин Вью, Калифорния. Хорошо провели время на сцене. Место великолепное: Shoreline Amphitheater, принадлежащий Биллу Грэхэму. Он бегал вокруг весь день, убеждаясь, что все идёт хорошо. Еда была отменной. Снова никто не пришёл на нас смотреть, но такая сейчас у нас судьба.

Том Уэйтс был сегодня в раздевалке Jane’s Addiction. Я немного поболтал с ним. Что за классный мужик! Он говорил о том, какими «костяными машинами» бывают люди. Я устал от выступлений и от времени, проведённого вне сцены. Я буду писать больше, когда будет возможность.

28.07.1991, 11:07, где-то в Неваде. Мы выехали после шоу. Хорошо уехать из Калифорнии. Пару дней, пока мы едем в Канзас, концертов не будет. Это хорошо. Надеюсь, теперь турне начнёт становиться настоящим. Никаких хорошеньких девочек за сценой. Группы не будут окружать их друзья, целующие им задницы, и музыка будет говорить за всех. Посмотрим, кто достигнет цели, а кто отвалится.

Всё это пришло мне в голову с этой закулисной девкой в Сан-Франциско. Она подошла и стала говорить мне кучу какого-то дерьма, лапая меня и спрашивая о том, что я буду делать после концерта. Я сказал, что хотел бы отрезать ей голову и изобразить что-нибудь её кровью. Мы пошли смотреть выступление Banshees, и она пыталась затащить меня в дамскую комнату, чтобы я там с ней остался. Я не мог представить себя пытающимся трахнуть бабу в комнате, полной писающих женщин. Она дала мне свой номер и сказала звонить ей, когда бы я ни появился поблизости. Я выкинул номер. Меня забавляла мысль о том, насколько ей непросто было написать номер, тогда как я собирался всего лишь выкинуть его.

23:43. Всё ещё едем – не знаю, где. Передняя часть автобуса в порядке – хорошие кресла, хорошее освещение. Из динамиков – Elmore James. Неплохо.

Хорошо всё-таки уехать из Лос-Анджелеса. Хорошо быть подальше от девчонки, которую я увидел позже. У меня не было с ней проблем. Я просто знаю, что мне лучше уйти в себя, когда я не должен общаться с кем-то, не связанным с моей работой. Привязанности нет места, когда я на гастролях. Лучше всего, когда мне не нужно быть человеческим существом. Я ощущаю, что мне всё труднее и труднее общаться с людьми. Они постоянно меня обламывают. Не думаю, что я создан для близких отношений с женщиной. Когда всё подходит к какой-то определённой точке, я просто выключаю это. Пока не знаю, почему оно так.

29.07.1991, 23:02, Канзас-Сити, Канзас. Я проснулся утром около пяти с запахом серы в лёгких. В голове стучало, в ушах стоял звон. Воняло во всём автобусе. Как оказалось, батареи высохли, и газ пошёл в автобус через вентиляционную систему. Мы свернули на обочину. В батареи плеснули несколько галлонов воды. Я прилагал все усилия к тому, чтобы меня не стошнило от головной боли. Никто, кроме меня, пока не просыпался. Мы приехали сюда после полудня. Дэйв (водитель) ехал без сна почти сорок часов.

Через полчаса после того, как мы расселились, я дал несколько интервью по телефону. Один парень пытался меня достать, но я его уделал. Он сказал, что, отвечая на вопросы коротко, я ухожу от ответов. Я сказал, что мог бы наговорить ему кучу всяких вещей, которые бы ему понравились, и прочего такого дерьма, от которого его мозги бы вытекли, но вместо этого я давал ему прямые ответы. На хер этих людей.

После я пошел на радиостанцию и немного поговорил в эфире с ведущими. Они были клевыми, смешными до ужаса и позволили мне всё, что я хотел.

Теперь обратно в отель. Несколько детишек стоит в фойе. Вероятно, все номера в отеле заняты. Большинство занято детишками, проехавшими много миль, чтобы увидеть завтрашний концерт.

Крис куда-то ушёл, и я в комнате один. Это хорошо. Я думал о том, что собирался начать писать. Я убрал всё лишнее из текста, теперь время добраться до сути и постепенно доделывать оставшееся. Многое из того, что я пишу, будут ругать. Всё сводится к ярости и горечи. Правда – такая, какой я её вижу. Чистая смерть от начала и до конца. Хочу быть прям. Меня, возможно, будут ненавидеть за всё это, но мне плевать. Хорошо, что мы завтра играем. Не думаю, что меня хватило бы ещё на день в этом автобусе.

30.07.1991, 18:22, Канзас-Сити, Канзас. Я в раздевалке, собираюсь вместе с ребятами из Nine Inch Nails. Они настолько слабые, что это даже не смешно. Ice-T был сегодня великолепен. Мы не можем уехать уже несколько часов. Наш сет был неплох. Чувствовались выходные. Работать сегодня было тяжело – хочу продолжить чуть позже. Дал несколько интервью. Весьма жиденькие люди, которых ко мне посылают – такие слабые. Других тут просто нет. Плохо то, что после окончания нашего выступления всё звучит слабо, как саундчек. Вот когда Ice-T на сцене, мне хочется играть. В этом отношении тур будет обескураживающим. Сегодня мы едем в Сент-Пол, Миннесота. Завтра выходной. Я попробую убежать, когда мы там затеряемся. Очень скучный день сегодня, помимо сета ничего особо не было. На сцене было так жарко, что я не мог сконцентрироваться. Просто держался, чтобы меня не стошнило. Людям выступление, кажется, понравилось.

31.07.1991, 0:15, Сент-Пол, Миннесота. Покинул шоу прошлым вечером после того, как Jane’s Addiction закончили выступать.

Дерьмовая вещь приключилась вчера. Я стоял один, и эта девушка подошла и спросила, что я делаю. Желая предотвратить то, о чём я думал, я сказал ей, что я осветитель. Я думал, что она потеряет ко мне интерес и оставит меня в покое. Не сработало – она всё равно меня доставала. Я увёл её от этого разговора, посадил и решил поговорить с ней. Я сказал, что ей не стоит спать с парнями всякий раз только для того, чтобы они с ней дружили. Я сказал ей, что ей следует прекратить тратить себя таким образом. Она вроде бы согласилась.

Она казалась хорошей девушкой, простоватой, но очень красивой. После она была в трейлере и трахалась с людьми из некоторых групп. В итоге все они ушли, и она вышла, пошатываясь, вытирая рот курткой. Увидела меня и опустила глаза. Прошла через стоянку и исчезла.

Сегодня выходной в Сент-Поле. Не знаю, что буду делать без работы над книгами. Отель находится в нижней части города, рядом с тем местом, где мы будем играть. Усталости нет. Может, немного кофе не повредит.

01:42. Поговорил коротко с одним из менеджеров Jane’s Addiction. Слушая, как он говорит об их делах, я понимал, что никакой предпринимательской хватки у меня нет. Не могу сказать, что парень был каким-то грязным ублюдком, как это ни странно. Речь только лишь о том, как у них всё делается такими путями, о которых я никогда и не думал. Думая о том, насколько это известная и большая группа, я сейчас понимаю, что это гораздо больше, чем просто музыка – то, что сделало их теми, кем они являются. Очень много планирования и мудрых ходов. Согласование действий – ключевой момент здесь. У меня нет этого чувства вообще. Я просто считаю, что если ты продвигаешь что-то, сделанное тобой, выверни себя наружу, сделай всё, что сможешь, и всё будет нормально. В любом случае. Может быть, ты не станешь богатым, но всё будет хорошо. По крайней мере, ты будешь знать, что сделал всё, что мог. Нет ощущения, что Jane’s Addiction играют каждый концерт так, будто бы он последний. Я видел, как они просто проживают один концерт, или два. Большинство групп таковы. Неважно, что они делают. Важно, что я делаю максимум того, что могу, каждый день – неважно, чем именно я занимаюсь.

02.08.1991, 15:24. Приехали сюда несколько часов назад. Прошлой ночью мы покинули Сент-Пол. Я немного поспал. Проснулся и обнаружил, что у меня теперь большой список интервью, которые надо дать, после чего у меня меньше часа до того, как я поеду в Чикаго на свое устное выступление. Выходной в расписании тура, и я работаю. Мне хорошо. Что я буду делать с ночью выходного дня?

Мне не следовало спать, когда я приехал сюда. Это меня подкосило. Два интервью позади, а я всё ещё не пришёл в себя. Я тону в очередной депрессии. Иногда я не могу её преодолеть. Все мысли, которые я могу собрать в кучу, не могут её остановить. Иногда даже мышление в духе «полуживотное-полумашина» не помогает. Не знаю, что заставляет меня приезжать в этот штат. Всё, что я знаю – это что сегодня вечером у меня шоу, и всё, чего я хочу – это выстрелить себе в голову.

1:01, в отеле. Шоу прошло неплохо. Публика, как обычно, была великолепной. Я говорил о Джоне Мэсайасе. Говорил о моём товарище Луи, который недавно умер от передоза. Говорил о лос-анджелесских свиньях. Много было сказано против наркотиков. Вообще хорошо вечер прошёл. Я упускаю устные выступления. Я постараюсь делать их побольше, когда будет шанс. Со всей этой вознёй с группой так происходит, что я не подхожу к ним как следует. Сейчас я не чувствую депрессии так, как после шоу. Время спать. Новое шоу впереди. Всё, чего я хочу, это добить его.

03.08.1991, 19:07, Чикаго, Иллинойс. Сегодня я сетом недоволен. Он на самом деле не вставил. Не потому, что парни плохо играли и не ещё из-за чего-нибудь, просто иногда это не зажигает. Толпа стояла и не двигалась ни на дюйм. По сути, они выглядели скучающими. Круче всех были два человека в майках NIN, которые надо мной смеялись. Я представляю себе, что, наверное, выгляжу смешно для их фанатов.

NIN добавили ещё одного человека в их техническую команду, что означает ещё одного человека в автобусе. Он ничего, просто там и так не было места, а тут мы добавили ещё парня. Без вариантов.

Завтра концерт в Детройте. Мы посещали этот город с Jane’s Addiction раньше, так что это должно быть клёво. Хорошо будет выехать сегодня вечером и уехать отсюда. Видел сегодня Эла Йоргенсена, который прогуливался вокруг. Уверен, что он далеко пошёл. Я бы хотел вызвать его на драку. Это избавило бы меня от скуки, вышибло бы дерьмо из некоторых людей, особенно – из этого подонка.

Сегодня я дал слишком много интервью. Первое началось, когда я принимал душ в отеле. Я не особо хорошо себя чувствовал сегодня. Всё, о чем я говорил во время последнего интервью, был Тэд Банди. Я спросил женщину, которая действовала мне на нервы, есть ли у неё сёстры, и мог бы я разрезать их тела на куски. О да!

04.08.1991, 23.21, Детройт, Мичиган. В автобусе слушаю Monk. Сегодня отыграли хорошо. Выбили всё дерьмо. Я пошел стоять перед сценой и смотрел Ice-T и Body Count. Они были великолепны. Айс угорал. Он сказал одной девке поднять её жирную задницу, и все засмеялись. В один момент Айс увидел меня впереди и сказал толпе дать мне руку, и все просто охренели – было ощущение, что им дали команду действовать. Странное чувство. До того, как он это сказал, я забыл, что вокруг все эти люди. Я был настолько погружён в себя, что это меня испугало.

Много работал сегодня. Дал шесть интервью и встречался с людьми из BMG. Не помню, как их звали, но они мне понравились.

Утро было дерьмовым. Мы выехали прошлым вечером из Чикаго, а утром я проснулся на стоянке возле концерта менее чем за два часа до нашего выступления. Даже не знал, где нахожусь.

05.08.1991, 21:30, Кливленд, Огайо. Ещё один сильный концерт. Опять то же самое – проснулся на стоянке возле концерта и глазел вокруг, пытаясь понять, где же, черт побери, я нахожусь. Наверное, я выглядел как идиот. В итоге кто-то отвёл меня в раздевалку. Они дали нам и Butthole Surfers трейлеры сзади, возле передвижных туалетов. Ничто не сравнится с жизнью разогревающей группы.

Опять дал кучу интервью – не знаю, как я всё это вынес. Не помню, что говорил этим чудакам, но кажется, что всё было нормально. Видел ещё людей из BMG, они молодцы. Тут их наверняка полно вокруг.

Всё тело очень болит. Меня чуть лихорадило два дня. Едва ли мог расслабиться. Кажется, замёрз. Это случилось после сета и сейчас оно со мной. Завтра выходной в Канаде. Сегодня ночью большой переезд.

Я чувствую себя хорошо, если не считать этой боли. Я не одинок. Я не держу мысли, а они не держат меня. Живу настоящим. Я читал о кодексе самураев, и это заставило меня посмотреть на жизнь иначе. Они были помешаны на смерти и постоянно держали её в своей голове. Это одна из причин, почему они были столь жестокими воинами. Я могу использовать это, чтобы собраться и оставаться твёрдым. Это помогло мне справиться с одиночеством, которое я ощущал раньше в дороге. Мне надо уметь справляться с ним, потому что оно всегда присутствует в моей жизни. Даже когда я с женщиной, я одинок. Я пока ещё не освоил это всё, но я над этим работаю. Идти со смертью – значит переживать целую вечность каждую секунду. Теперь люди выглядят для меня иначе. Их голоса – ничто иное, как жужжание насекомых или шуршание листьев.

Иногда я представляю, что люди мертвы, когда я с ними говорю. Я не помню имён. Их жизни ничего не значат. Иногда, когда я смотрю на них, я представляю, как я убиваю их и ем что-нибудь, стоя над их телами.

Какой-то идиот из технической команды проходит мимо меня в заднюю часть автобуса. С ним какая-то тупая пьяная баба. Выстрелить каждому из них в лицо и выкинуть на стоянку. Жить без морали, уметь убивать как Тед Банди – это, наверное, странная сила. В конце концов, мы все будем мертвы. Насекомые.

06.08.1991, 20:57, Миссиссога, Канада. Приехали сюда рано утром. Я с трудом вспоминаю свои поездки по Канаде. Я поспал несколько часов и проснулся вовремя, чтобы дать пять интервью, о которых мне ничего не говорили. Когда они все закончились, было около шести. Выходной.

Парни пошли в город смотреть концерт. Я один в комнату слушаю новую запись Алана Веги. Она так хороша! Он не может иметь дел в США. Я очень хочу создать свой лейбл. Был бы рад издавать его пластинки здесь. Есть несколько пластинок, которые надо бы издать, и которые давно разошлись. Я хотел бы это изменить. У меня нет денег для создания лейбла, но мне это нужно. Знаю – предстоит много работы.

Скорей бы эта боль прошла. Не знаю, почему моё тело делает это со мной. Я думаю, я справлюсь с этим. Насрать, у меня есть силы пройти через это, как я всегда делаю.

22:32. Только что говорил с Гейлом по поводу создания лейбла. В понедельник встречаемся с Caroline. Кейт ничего не обещает, но сказал, что попробует с нами встретиться. После я отправил факс Алану Веге и его менеджеру. Сказал, что хочу выпустить четыре пластинки из их бэк-каталога, и рассказал обо всём, что хочу сделать в отношении лейбла. Я попросил его подумать и пообещал позвонить, когда буду в США.

Не помню сегодняшний день. Сейчас поздно, и я вымотан. Сегодняшний день проведён словно в коме – никак не могу собраться в кучу. Много чего есть в мыслях, и это меня сбивает с толку. Хочу поспать без снов. Я должен работать, оставаться занятым, иначе я сдамся. Надо идти вперёд, иначе всё пропало. Я знаю, что грань между обычным пропуском и провалом тонка как лезвие. Я не планирую всё это бросать.

07.08.1991, 22:45, Торонто, Канада. Сегодня нормально отыграли. Потребовались усилия, чтобы всё довести до конца. Иногда тяжело растворять себя в музыке. Остаток дня провёл, гуляя и пиная балду. Сделал несколько неплохих интервью. Смотрел Ice-T, который был как всегда великолепен. Много людей подходило за автографами, я не был сегодня к этому готов. Иногда я даже не могу открыть рот, чтобы заговорить с ними. Иногда мне приходится это делать. Я не чувствую ничего, общаясь с людьми долгое время, мне приходится лишь издавать какие-то звуки. Они неплохие люди, но то, о чём они говорят, ничего для меня не значит. Я не знаю, на что их слова похожи. Они пытаются достучаться до меня, и я просто не принимаю их.

После концерта я немного поговорил с Джо Рэймоном. Я видел некоторые прекрасные концерты Ramones. Так круто было поболтать с ним хотя бы минуту. Он был клевым парнем. Когда мы играли вместе в 1984 году, я ни разу с ним не общался.

Итак, сегодня ночью новый переезд, на этот раз в Бостон. Там меня ждёт устный концерт.

09.08.1991, 2:26, Бостон, Массачусетс. Сегодня вечером было устное выступление. Вышло неплохим, как мне кажется. Хорошо провёл время, люди отличные. Много народу из публики, следующей за туром. По любому лучше, чем просто ночь. Хотя поход в Tower Records был не очень хорош – когда мы вышли, снаружи стояла пожарная машина, и все выбегали из здания. Мне повезло – я вышел, а это чёртово место горит.

Завтра после шоу я уеду с Митчем Бери и позанимаюсь в спортзале. Ожидаю с нетерпением. Кажется, я переживаю очередной период опустошения. Реально не помню того, что делал. Уходил от человека, который со мной говорил сегодня вечером, и не помню сейчас, что он говорил. Хорошо, что в некоторые из дней я делаю записи в дневнике, иначе я никогда бы не вспомнил того, что было в эти дни.

Должно быть, люди думают, что я своего рода пропащий человек. Я знаю лишь, что мне никогда не приходилось общаться с таким количеством людей. Думаю, я неплохо с этим справляюсь. Если вы не любите пускать пыль в глаза, как вы справитесь со всеми этими людьми, желающими знать каждую подробность о вас? Иногда даже не помню, о чем я думал. Может быть, после того, как мы закончим следующий альбом, мне понадобится некоторое время, чтобы очистить мой мозг от всех деталей, от всех чисел, которыми он сейчас наполнен. Я даже не думаю об общении с женщинами. Вчера люди из команды Ice-T все передавали и передавали мне сообщения от этих девок, которые хотят добраться до меня. Не хочу видеть их даже из простого любопытства. После шоу я переключился с этого на волну повеселее, готовясь уехать с Митчем Бери, и мы могли пойти в спортзал. Один парень из Syndicate подошел ко мне и сказал, что одна девушка хочет меня видеть. Я не уделил этому внимания. Она подходит ко мне, и я забываю, с чего она начала разговор, но заканчивает она следующим: «Я хочу высосать твои трусы досуха». Я поблагодарил её, подражая наркодилеру (у меня это неплохо выходит), и смылся. Хотелось в спортзал. Что за сила! Её энтузиазм был безграничен.

Я доволен моим сегодняшним выступлением. Рад, что оказался способен пообщаться с ними после завершения. Молодые люди много для меня значат. Мне не хотелось бы их обламывать тем, что я слишком перегоревший и сдвинутый для того, чтобы быть с ними таким же клевым, каковы они со мной. Иногда я не так замечателен, как мне самому хотелось бы. Непросто всегда быть в хорошем расположении.

13.08.1991, 1:22, Олбани, Нью-Йорк. Сегодня был выходной. Я приехал в Нью-Йорк вчера после концерта. Проснулся этим утром, позвонил Алану Веге и спросил, что он решил. Я и Гейл встречались с Кейтом в офисе Caroline Records. Встречались, чтобы узнать, заинтересован ли он в выпуске пластинок Алана. Я ставил ему кое-что из песен Веги. Кейту очень понравилось, но он озадачен тем, будет ли это продаваться. Я понимаю, почему он колеблется, но я также устал от того, насколько лейблы становятся консервативными. Оно понятно, что рынок – штука негибкая, но должна быть попытка выпустить вещи, которые являются по-настоящему великими, даже если они не будут хорошо продаваться.

После я поехал в аэропорт и прилетел сюда. Не в отель.

Я устал от разговоров. Утром были интервью, а после я отправился на концерт. Я устал сильнее, чем мне кажется. Сейчас не хочу ничего, кроме как остаться одному. Ну – разве что хочу ещё быть способным играть дальше.

Я знаю эту девку, что дразнит мужчин. Она пыталась сделать это со мной, приходила на концерт, её внимание было целиком и полностью со мной, затем внезапно она говорит, что ей надо уйти. С одной стороны, я был всецело с ней, и всё было нормально, но я сохранял мою дистанцию. На следующий день она пришла на концерт, даже не смотря на то, что я не включил её в список. Она пробралась за сцену и говорила со мной. Я в основном её игнорировал. Она продолжала своё «я пришла, лишь чтобы сказать «привет». Всё завуалировано. Какая шутка. Я сказал: хорошо, пока, затем вернулся к тому, чем был занят. Она вернулась через несколько минут и спросила, может ли она и её друг получить проход на концерт. Я сказал, чтобы она решала свои проблемы сама, отвернулся от неё, и это было всё.

Не надо дерьма, меньше слов. Я не могу стоять и болтать с этими женщинами, которые играют во всю эту дрянь. Они могут болтаться с парнями, у которых нет своей жизни и которые будут убивать своё время и нести всякую чушь ночи напролёт. Не хочу иметь с ними дел.

Здесь игра на сцене и здесь же – впоследствии – смерть. Джаз – музыка и меч. Я думал о девушке, с которой был в прошлом году. Я многому у неё научился. Думаю, лучше всего иметь впереди работу и не давать чему-либо ещё вставать на пути. Это для меня лучшее. Иногда мне кажется, что женщины только лишь выпускают тебе кишки, если ты им позволяешь. Женщина не остановит меня. Я больше не потеряю сон из-за одной из них. Это был последний раз, когда всё было так трогательно. Это был последний раз для всего.

Я буду поддерживать себя, даже если я опустошён и вычерпан. Смерть проведёт меня через всё это. Железо было для меня неоценимой помощью, лучшим, что я когда-либо находил. Я обнаружил в своём теле силу, растущую словно бы ниоткуда, и теперь она говорит мне всё. Говорит, что я прав в отношении того, что делаю, в отношении пути, который я выбрал. Я видел многих в этом туре. Их тела слабы, как и их разум. У них есть все эти деньги, все эти женщины вокруг, и – у них нет вообще ничего. Ни драйва, ни голода. Во время выступлений в их ртах нет вкуса крови. Я никогда не общался раньше с таким количеством музыкантов ежедневно. По большей части они суть довольно хилое сборище. Есть, конечно, исключения, но большинство… Я просто не принимаю этого. Думаю, рок-музыканты и актёры суть одинаковы во многих отношениях.

14.08.1991, 1:35, Арлингтон, Нью-Джерси. Сегодняшний сет мне не понравился. Мне кажется, он пролетел слишком быстро, и народ не понял, что к чему. Нет, в целом было неплохо, но не достигло своей цели.

Сразу же после сета дал нормальное интервью. После – ланч. Ice-T приходил с текстом There Goes the Neighborhood. Завтра мы собираемся спеть это вместе. Я уже достаточно хорошо выучил текст, но неплохо иметь его и на бумаге.

Остаток дня провёл один. С Кейси (жена Перри) снимал видео из толпы. Просто снимал народ, разговаривал с людьми, набирался их вибраций, царящих на фестивале. Я усвоил несколько вещей. Я спрашивал, завели ли они себе новых друзей, и каждый ответил «да». Мне это интересно, потому что я никогда так не мог. Никогда не мог подойти к кому-то, кого я не знаю, и начать с ним говорить, как эти люди, что постоянно заговаривают со мной.

Я не стал бы знакомиться с людьми с целью завести новых знакомых. Это никогда меня не интересовало. Думаю, что, быть может, мои взгляды на людей несколько отличаются от того, как я с ними общался все эти годы. С тех пор, как мне исполнилось двадцать, люди стали просить у меня автографы. Это очень мешает понимать, какова разница между фанатом, другом и врагом. Если кто-то является твоим фанатом, может ли он быть другом? Я являюсь фэном очень многих групп и музыкантов, и я думаю, что у меня есть несколько друзей из групп, которые мне нравятся. Может быть, всё нормально потому, что я сам играю в группе? Не знаю. Джо Коул мой друг, но я не думаю, что он фанат, даже не знаю, нравится ли ему моя группа. Думается, тут нет универсального правила. Точно знаю, что когда кто-то говорит мне, что прочитал всё написанное мной и слушает мою музыку долгие годы, я ему благодарен, но держусь несколько отстранённо.

Непросто было ходить по более населённым районам и при этом избежать раздачи автографов. Не самое лучшее времяпрепровождение. Неординарная девушка подарила мне мой портрет, который действительно мне понравился. Он хорош – нарисованный чёрными чернилами мой портрет с пистолетом во рту. Обильно забрызган её кровью. Она ни разу не улыбнулась, пока я говорил с ней.

Мы приехали сюда, в Нью-Джерси, после выступления Living Colour. Поездка заняла много времени. Утром нам надо быть на месте в Стэнхоупе. Чувак, у меня сейчас пустая голова. Слишком избита, чтобы думать. Я не особо помню, как фургон ехал здесь, хотя только что из него вышел. Митч Бери приходил сегодня на шоу. Я его видел и вообще не хотел с ним говорить. У меня с ним нет никаких проблем, просто я не мог говорить так, как обычно говорю. Не могу болтать. Когда я слышу, как говорят люди, мне за редким исключением хочется уйти. Время спать. Хотелось бы, чтобы мне было, что написать в дневнике. Я перечитал его – ощущение, будто его робот писал. Опустошение вонзает в меня свои зубы.

Я заметил одну вещь. Этот тур таков, что трудно оставаться в стороне от него. Я прихожу на место проведения концерта и вижу всё тех же людей. Я играю сет, слушаю Butthole Surfers и Ice-T, даю интервью, затем ем и работаю. После этого я обычно иду в автобус, привожу себя в порядок и гуляю до того момента, когда начнут Jane’s Addiction. Я их слушаю, потом мы выезжаем и едем всю ночь. Просыпаюсь на стоянке возле нового места концерта, и всё начинается сначала. Ничего нового. Все эти места выглядят одинаково. На самом деле трудно запомнить, где я провожу половину своего времени.

14.08.1991, 23:53, Стэнхоуп, Нью-Джерси. Сегодня отыграли хорошо. Мне понравилось больше, чем предыдущее шоу. После нашего сета были фото и интервью. Я сделал их много – не знаю, сколько. Говорил с девушкой из журнала Sassy, они напишут обо мне статью в одном из предстоящих выпусков. Сделал три или четыре фотосессии, точно не помню.

Лучшим за весь день было выступление с Body Count. Я вышел туда, чтобы спеть There Goes the Neighborhood и завершил песнями Voo Doo и Cop Killer. Это была бомба. Думаю, я был неплох.

Остаток дня провёл, болтаясь и общаясь возле сцены. Немного пообщался с Морганом. Слушал Siouxsie & the Banshees. Когда они ушли, басист пришёл и наорал на техника, потому что его мониторы фонили. Это не её проблема – он был мудаком, вопил как дитё. Он выглядел веселым в его гриме с этим его жиром, был похож на странную женщину. Перед тем, как должны были выйти Jane’s Addiction, дождь стал лить что есть силы. Я ушел, потому что мог уйти. Думаю, чем меньше времени я буду проводить там, тем лучше. У меня есть запись Thin Lizzy в плеере – классные песни. С тех пор, как мы не видим ничего нового, не о чем особо писать. Всё равно, что сидеть в камере. Осталось всего полторы недели этой хрени, а кажется, что тур только начался. Вообще он вышел неплохим для такого рода туров.

Похоже, что утром нам вернут наш зелёный автобус. Его отправили в Огайо с водителем Дэйвом, где он и стоял без движения. Слышал, что Дэйв кое-что пережил, пока ожидал тягач, который должен был отвезти автобус в Огайо. Во-первых, мошенники на каком-то левом тягаче пытались спереть автобус. Парень пытался доказать Дэйву, что он на самом деле сотрудник сервиса. Спустя несколько часов какие-то ребятишки попытались влезть в багажник снизу, и он их прогнал. Всё это было на шоссе ночью.

Чем больше я от них отстраняюсь, тем больше мне это нравится. Они мне не нужны для моей работы. Безусловно, хорошо видеть на концертах людей, прекрасно, что им это нравится, но то, что они говорят, никак не помогает мне делать работу, которую я хочу делать. Я могу провести всё оставшееся время после окончания всех интервью, никому ничего не говорить и чувствовать себя прекрасно. Постоянно у меня было ощущение необходимости выстраивать какую-то свою точку зрения на всё. Все эти дни (чёрт бы их побрал) я не мог сказать им ничего такого, что я не говорил бы со сцены. Это как меч. Я всё думаю о самурайском мече – тонкая, строгая красота. Нет нужды во всём этом дерьме, что исходит из человеческих уст. Я вижу, как некоторые люди, окружающие меня, так много болтают. Как, например, один парень – казалось, что он просто не мог не говорить с людьми. Это не для меня. Я всегда восхищался людьми молчаливыми. Теперь я сам являюсь тем, кем я могу восхищаться, кого могу уважать. Думаю, если вы найдёте место, где не надо постоянно стараться быть правым, вы заметите много такого, о чём не стоит громко говорить. Думаю, что как раз подошёл к такому состоянию. Я чувствую больше дома, когда пишу, нежели когда разговариваю с людьми. Все эти дни, все эти интервью, которые я давал – постоянно со мной говорит кто-то из этих людей. Порой я настолько вычерпан, что мне нечего сказать.

15.08.1991, 20:01, Маклин, Вирджиния. Сегодня выходной. Утром нам вернули автобус. Мы приехали сюда из Нью-Джерси около двух. Мы посреди нигде. В отеле проходит собрание японских работников AmWay. Отель битком забит. Итак, сейчас восемь, и выходной начинается. Мне нужно поехать в округ Колумбия и прошвырнуться в Tower Records. Ближайшая станция метро в двух милях. Наверное, мне надо будет взять такси. Всё лучше, чем номер в отеле.

22:05. Был в Tower Records, здание которой оказалось через шоссе. Пока я там был, приходили люди и говорили со мной. Чувствовал себя дерьмово, но выдержал. Один чувак говорил так, будто он был под кайфом – повторял за мной всё, словно думал вслух. Они хотели, чтобы я кое-что подписал – я сказал, что подпишу, как только перестану быть здесь посетителем. Взял компакт-диск Monk на распродаже и ушёл, ничего не подписав. Пошёл вверх по шоссе, поел в Wendy. Да, это то дерьмо, в котором мы находимся этим вечером. Завтра в 9:15 автобус, в полдень мы играем.

Депрессия здесь со мной. Я чувствовал её руку на своём плече, когда шёл против движения с кофе в руке. Мне надо продолжать идти. Каждый раз, когда депрессия нападает на меня, я пытаюсь понять, откуда она пришла и почему она здесь. Легче справиться с ней сейчас – это лучше, чем попытаться с кем-то поговорить. Это меня добивает – пытаться объясниться, словно говорить с девушкой, ожидая от неё чего-то. Что может человек сделать вам лично? Пластинки лучше живых людей. Пустые комнаты лучше, чем фальшивые разговоры и шум, загрязняющий время и пространство.

22:54. Написал кое-что. Постараюсь заснуть и рано встать. Очень устал от работы. Всё, чего я хочу – спасть без снов.

16.08.1991, 23:17, Маклин, Вирджиния. Болтаюсь на шоу, ожидаю отъезда. Сегодняшний концерт вышел неплохим. Масса народу была с самого утра, поэтому поле было заполнено людьми. Много народу приходило меня доставать. Это было выше моих сил. Один из них был моим старым другом. Когда-то мы через многое прошли. Он всегда был не в себе, но это меня не беспокоило, потому что он меня не доставал. Сегодня всё было иначе. Он вёл себя как заправский пьяный говнюк. Мне было больно уходить от него. Должно было быть так клёво поговорить с ним, узнать, как у него дела. Видя, каким долбанутым он стал, я думаю, это явно было ему не на пользу. Люди каким-то образом пробирались за сцену и меня донимали. Иногда я не могу быть хорошим даже наполовину. Как обычно, была масса интервью. Сегодня мы едем в Северную Каролину. Проснёмся уже на месте и продолжим.

Осталось шесть шоу тура. Я выжжен всем, что было помимо музыки. Я горжусь тем, что дал более сотни интервью. Я знаю, на что тратится моё время.

17.08.1991, 20:27, Роли, Северная Каролина. Я думаю, мы вытряхнули сегодня всё. Мы сыграли Blues Jam. Приятно было вернуться к этой песне. Не помню, когда мы играли её в последний раз – возможно, когда-то на днях. Я так выжжен, что не запомнил бы этого. Это случилось со мной в течение последних нескольких дней. Сегодня дал одно большое интервью всем этим людям. Мы только этим и занимались последние дни, поэтому я не хотел потратить на это ещё день и отвечать снова и снова на одни и те же вопросы. Один парень пытался меня достать этой болтовнёй – я постоянно наталкиваюсь на панков вроде него. Он не придумал, как ему поступить, и было уже поздно. Смешно, когда бьёшь им в репу. Они никогда не ожидают, что ты можешь показать своё настоящее лицо.

Джемовали с Body Count сегодня – те же песни, что и всегда. В этот раз вышло лучше.

Сейчас Siouxsie на сцене, а я – в раздевалке. Скоро пойду в автобус. Ничего из ряда вон выходящего не происходит. У Butts снаружи стоит дерьмовый трейлер – они приехали сюда с нами. Гибби одел свой парик «под Кэма Эллмана» и усы и вышел. Вернулся с молодыми девчонками. Я неплохо поработал час назад. Ничего не остаётся – только ждать, когда мы уберёмся отсюда и появимся на очередной пустынной остановке.

18.08.1991, 23:37, Атланта, Джорджия. Ещё одно отличное шоу. Не помню, во сколько отыграли. Ещё одно пробуждение на стоянке возле концерта. Пришёл в себя – работа, еда, потом ожидание. Жарко как в аду. Вспотел ещё до выхода на сцену, однако отыграли хорошо. После встретился с кучей людей с радио, магазинов и из BMG/Imago. Даже не беспокоюсь по поводу того, что не запомнил ни одного имени и ответил на все вопросы, словно во сне. Потом дал интервью девяти типам из журналистов. Я был окружён диктофонами. Старался как мог. После ждал сорок минут, чтобы дать интервью на видео. Они опоздали, я не мог ждать и ушёл в итоге. Вышел на площадь и видел выступление парня по имени Дикон Ланчбокс. Он был великолепен. Вообще он с шоу Alive From Off Center, на котором я записывался для PBS. Потом смотрел Jane’s Addiction. Они выступили хорошо, но не так круто, как несколько последних концертов. Перри много говорил о Моисее. Это было странно, иногда трудно было улавливать его мысль. После их сета все группы и их команды вышли для группового фото. MCA сделало толстовки с логотипом фестиваля Lollapalooza и поздравило нас с тем, что мы играли в самом большом турне 1991 года. Чёрт, мы вытащили сегодня на концерт Ван Халена! Вах!

Через некоторое время мы уедем в Орландо, Флорида. Будет выходной. Я бы лучше выступил, но телу, наверное, стоит отдохнуть. Ещё одна ночь в камере. Странно будет покинуть тур. Я думаю о том, что на следующей неделе на несколько дней приеду домой. Тур закончится, и будет уже осень. Много думал об этом – словно летний лагерь завершает смену. Мне будет этого не хватать – какое-то время, по крайней мере. Изо всех сил стараюсь, чтобы ничего эдакого не происходило, стараюсь ни к кому и ни к чему не привязаться.

19.08.1991, 13:36, Орландо, Флорида. Сегодня выходной. Приехали около 9:30. Немного поспал. Я в чистой комнате, в динамике Алан Вега. Чувствую себя довольно безжизненным, жду кофе, чтобы взбодриться. Интервью сегодня не будет. Не знаю, что мне делать. Слушайте, насколько я скучен – как робот. Отключён. Не говорите никому, что я в печали.

Думал, что никогда больше не буду играть в Орландо. После той херни, что случилась на концерте Black Flag в 1986 году – ни в коем разе. Это был ад со скинхедами вокруг микшерского пульта и кубинскими вышибалами, ищущими момент, чтобы им навешать. Уверен, что завтра придётся вспомнить обо всём этом.

18:29. Что за депрессивное место! Перешёл шоссе и вышел на эту аллею. Большинство магазинов закрыто, люди сидят в своих тачках и пьют. Унылая и ошеломляющая Америка, обрюзгшая и умирающая – я отчётливо это вижу, когда появляюсь в таких местах, как здешнее. Множество комнат, но ни одна не позволит здесь жить. Орландо – это подходящее место, чтобы туда отправиться, если вы угнетены достаточно, чтобы убить себя. На хер его.

21.08.1991, 0:10, Орландо, Флорида. Мы пошли на концерт в 10:00. Был дождь, и команда техников была не в духе. Они толкались, стараясь всё сделать согласно расписанию.

Когда мы начали, дождь всё ещё шёл, но нам было по фигу. Я рассказал толпе, почему я никогда больше не хотел приехать в Орландо. Сказал, что, по моему мнению, скинов надо было бы вытащить на улицу и выстрелить каждому из них в голову. Скины начали своё «зиг хайль» и что-то мне показывали. Толпа начала шуметь, и они обломались. Я сказал им много всякой дряни – не помню уже, что именно.

После сета я встречался с людьми с радио и из BMG/Imago. Встретился и успел спеть вместе с Ice-T. После – ланч и несколько интервью. Говорил с Дионом – человеком, сделавшим Runaround Sue. У меня есть пара пластинок Диона и Belmonts records. Он дружит с хозяином места, где проходит концерт, его дочь фанатеет от Jane’s Addiction. Я с ним сфоткался. Он действительно клёвый – сказал, что оценил то, что я сказал скинхедам во время сета. Он рассказал мне, как он ездил в турне в 50-е на юг с Сэмом Куком, как ему приходилось ходить в рестораны и брать для него еду, так как Сэм не мог пойти туда – ведь он был чёрным. Он сказал мне нечто стоящее – сказал, что всё в жизни делал из гордости, а не из страха. Он никогда не знал о расизме, пока не посетил юг. Дион был из Бруклина, и люди там были просто людьми. Говорил о том, как зависал с Джеймсом Брауном в Аполло. Сказал, что ездил по гастролям с чёрным ансамблем, и когда у него появился шанс поучаствовать в кино с его музыкой, его заставили подобрать белый коллектив. Я многому у него научился. С ним было приятно поговорить, я никогда этого не забуду.

Я устал от расизма. Он убивает всю радость от происходящего в этой стране. Он сделал настоящий ад из моего взросления, когда я жил в округе Колумбия. Я всегда бегал от чёрных ребят, которые хотели надрать мне задницу безо всяких стоящих причин. Ирония заключалась в том, что мы любили одинаковую музыку. Задаюсь вопросом: если бы мы были связаны именно на уровне музыки, имел бы место этот нонсенс вообще?

Позже в тот же день я снял видео с Ice-T. Мы говорили о свободе и расизме где-то сорок пять минут. Мы сидели в задней части автобуса Nine Inch Nails и снимали всё на видеокамеру. Я многое почерпнул у Ice-T.

Кое-какое дерьмо всё-таки случилось в тот день ранее. Скины избили несколько человек из толпы. Один бритый треснул какого-то парня бутылкой, а Стив из Jane’s Addiction снял всё это на видео. Свиньи пришли и повязали скинов, но парень, получивший бутылкой, побоялся давать какие-либо объяснения, потому что знал, что ему надерут задницу, или сделают ещё чего похуже. Они бы смогли. Я не виню парня, но именно так все эти говнюки уходят от наказания.

Смотрел вечером Jane’s Addiction, они были хороши – лучше, чем в Атланте. Так прошёл день. Я лечу в Майями утром, завтра вечером у меня устное шоу. Лучше, чем просто ночь отдыха. Похоже, что ещё один разговорный концерт предстоит в какой-нибудь выходной в Сиэттле. Чувствую себя хорошо, впереди ещё четыре шоу. Ожидаю поездки на запад.

Мы попрощались с Nine Inch Nails сегодня – я очень рад этому. Устал каждый день выслушивать это дерьмо. С их дорожной командой также было непросто. Нет, они весьма неплохие люди, но на них выливалось столько дерьма от Трента, и все они боялись потерять работу. Каждую ночь все поломанное оборудование оказывалось на полу автобуса, и они чинили его для следующего шоу. Я спросил, почему группа каждый раз ломает своё барахло – мне ответили, что это часть действа. До начала шоу они говорили Тренту, что он может ломать, а что нет (в соответствии с тем, что у них есть в запасе и чего нет). Такая вот хореография. Я вспоминаю, как однажды нам нужно было выехать из отеля очень рано утром лишь для того, чтобы затариться в одном городишке кукурузным крахмалом – группе нужно было нанести грим. И чё это за херня? Я вынужден отрывать от своего сна лишь потому, что каким-то парням нужен сраный кукурузный крахмал на лицо? Пожалуйста. Не помню, где мы были – помню, что были в автобусе поздно ночью, и звукарь, основной жополиз в команде техников, начал рассказывать нам, как группа забила туалет своим говном и не смыла его, и поэтому уборщикам, видимо, был преподнесён маленький приятный сюрприз. Всё, о чём я думал, это как человек с поистине дерьмовой работой заходит в такое место. Я сказал, что это было весьма по-мудацки, и звуковик на меня сорвался.

«ЭЙ, МУЖИК, НЕ ТРОГАЙ ТРЕНТА!»

Ах, конечно. Надо думать, это очень клёво, когда охреневшие с жиру рок-звёзды могут оставить своё говно, чтобы люди его убрали. Мне не терпится увидеть это завтра.

Я просто сел и дал этому придурку говорить дальше. Горжусь тем, что не сломал ему нос. Это было бы слишком легко.

22.08.1991, 21:46, Даллас, Техас. Сегодня отыграли хорошо. Не так уж много было народу, но это ничего, мы всё равно неплохо провели время. Нормально прилетел из Майями, хотя толком и не поспал.

Сегодня мы познакомились с Fishbone. Они были клёвыми на сцене. Анжело, вокалист, ходит со своей трубой и играет у тебя в комнате, словно это единственное, что ты хочешь слышать. Сейчас это происходит в соседней комнате и действует на нервы. Ему надо вести своё шоу на телевидении. Но всё равно он хороший парень. Отличная группа. Не люблю, когда вокруг музыканты – слишком много актёрства. Не понимаю людей, ошивающихся за сценой. Кажется, что когда они не на сцене, всё, что они делают – это зависалово, бухалово, болтовня и прочее дерьмо. Butts и их друзья пришли и прикончили почти всё наше пиво. Ничего страшного – я не пью эту дрянь, но было бы неплохо, если бы они спросили разрешения вместо того, чтобы вести себя так, будто оно их. Мне по фигу. Одна из проблем, которую я вижу на гастролях – мелочи перестают быть мелочами. Когда вы живёте в этом маленьком мире, вы прирастаете к обстановке, в которой находитесь. А обстановка исполнена всякой дряни. Я люблю ту часть гастролей, где я играю, и всё. Отдых – это отдых.

Мы играем здесь завтра, но до полудня нам здесь быть необязательно, поэтому я смогу пойти и поспать. Я хочу остаться и послушать Jane’s Addiction, но суматоха добирается до меня. Мне надо пойти туда, где я не найду даже людей, говорящих мне «привет». Сегодня были эти два парня возле заднего выхода. Я сидел один, а они всё махали мне. Я помахал им в ответ и больше про них не думал. Один из них держал мою пластинку. Я ушел, потом вернулся после ланча, а они всё продолжали махать. Я подошёл к выходу и спросил, какого хрена им надо. Они хотели, чтобы я подписал картинки из Gap и пластинку. Они стояли там больше девятнадцати минут, ожидая, что, быть может, поговорят со мной. Я накинулся на них и сказал, что им не стоит тратить их жизнь на то, чтобы люди подписывали им их бумажки. Вы, наверное, думаете, что это их собственная жизнь? Я подписал им всё. Что ещё мне делать? Я не могу уважать всё это дерьмо. Как могут люди до такого опускаться? Я видел, как люди бегают так же за Ван Хейгаром. Люди такого рода могут стоять часами под палящим солнцем и в итоге могут быть посланы. Я хотел бы надеяться, что люди, которые слушают меня, возненавидят себя за то, что опускаются до такого. На хер. Живи как человек.

24.08.1991, 0:31, Даллас, Техас. Сегодня хорошо отыграли, Butts вышли и завершили вместе с нами. Получился хороший джем. Сегодня все билеты были распроданы, поэтому нас слушало много народу. Не знаю, понравилось им или нет – это мне обычно и в голову не приходит. Получил удовольствие, сбросив человека с местного радио со сцены. Всегда присутствует местный диджей, который осуществляет поддержку концерта, и до того, как мы выходим, заводит толпу. Этот не хотел уходить со сцены, поэтому я ему помог.

Исполнил три песни с Body Count. Вышло мощно. Мне будет не хватать этих парней.

Позже вечером этот мудак, похожий на другого мудака по имени Эл Йоргенсен, возжелал поговорить со мной об этом самом Эле. Похоже, Эл не в духе из-за того, что я устроил ему в Чикаго. Я сказал только лишь то, что сказал тогда Элу. Он начал говорить мне о том, как непросто было смотреть, как его друзья-наркоманы умирали. А чего, извините, они ожидали? Так или иначе, парень выглядел как Эл – гашеный, мёртвый, с этой глупой причёской. Надеюсь, они вместе и помрут. Что утешает – Jane’s Addiction были чертовски великолепны сегодня. Думаю, что живьём они – одна из лучших рок-групп, которые когда-либо были. Когда они на сцене, ничто с этим не сравнится.

Нечего особо писать о том, что происходит в дороге. Дни с неизменностью проходят мимо. Все гостиницы выглядят одинаково, и день за днём я вижу одни и те же лица. Сегодня играли Violent Femmes. Они были хороши. Они играли на двух последних концертах. Етить, осталось всего два шоу. Выступление Jane’s Addiction дало мне это почувствовать. Эти мысли меня несколько огорчают – вызывают у меня желание остаться на последний сет и дослушать его до конца. Не нравится мне мысль о том, что я буду дома, а здесь будет звучать музыка. С другой стороны, это не мой сет, и не стоит прикипать ко всему этому. Все эти «до свидания» были бы невыносимы. Может быть, оно и хорошо – просто оторваться от этого и исчезнуть. Не знаю – думаю, лучше уехать с мыслью, что всё завершилось. Болтаться вокруг – значит, просто лгать, желать, чтобы всё не заканчивалось, пытаться почувствовать себя лучше с помощью этого болтания, как дурак. Я помню это чувство, когда я делал этот студенческий фильм в Калифорнийском университете, и была закрытая вечеринка. Плохо было то, что все мы обломались тем, что надо было расставаться после того, как мы так тесно работали. Хотя – перейти к другим делам было неплохо.

Нам нужно встать рано и лететь в Денвер. Для нас будет выходной. Мои ноги раздулись и очень болят. Думаю, бетонные сцены для них тяжеловаты. Теперь они болят постоянно.

25.08.1991, 14:28, Денвер, Колорадо. В отеле, посреди нигде, возле небольшого аэропорта. По крайней мере, будет хороший спортзал. Выходной посреди нигде. Нечего делать. Не думаю, что мы очень близко от города.

16:24. Мы действительно посреди нигде. Выглядит как странный промышленный район. Тело болит, но я всё-таки надеюсь поработать. Говорил сегодня с Доном – он и Селби отправляются на фестиваль в Голландию. Им придётся остаться на неделю, чтобы разобраться с билетами, вероятно, никакой проблемы с ними не будет. Я выпотрошен. В голове пусто. Могу смотреть на стену часами и ни о чём не думать.

Мы играем завтра в полдень. Нужно будет встать рано. В голове – сплошной стресс по поводу текущих дел, он связан с издательской фирмой. Я думал, если вы будете расположены к тем, кто с вами работает, они будут расположены к вам в ответ. Работая с группой, я убеждаюсь в том, что это не всегда так. Я постоянно в некоем смущении и напряжении, вынужден держать это всё в себе и собирать себя в кучу. Иногда это выше моих сил, но я поступаю так, и буду поступать так дальше. И никто меня не изменит.

26.08.1991, 22:50, Денвер, Колорадо. Сегодняшний сет прошёл хорошо. Плохо было то, что было мало воздуха, но я справился. Vernon Reid джемовали с нами на Move Right In. Здорово выступили. После я встречал всё тех же привычных людей и общался. Пространство за сценой находилось рядом с публикой, поэтому люди могли просто смотреть на нас и позвать. Некуда было пойти, чтобы не быть на виду. Не самый лучший день для общения с людьми. Я больше не остаюсь с людьми надолго – внутри, кажется, нарастает антагонизм. Не могу найти внутри себя терпения. Получил сегодня письма от девушек – они свели меня с ума. Не знаю, почему. Думаю, потому, что никто на самом деле не знает, почему я делаю то, что делаю, и когда они хвалят меня, это меня злит.

27.08.1991, 18:22, Оберн, Алабама. Только приехали. Сегодня выходной. Отель опять находится посреди нигде, в двадцати милях от Сиэтла, в пятнадцати милях от места концерта. Большую часть дня провел в самолётах. Отправлюсь ненадолго в город.

Я устал и я одинок, не хочу говорить с кем-либо. Сейчас мне так лучше всего. Мне надо побыть подальше от людей. Не могу отвечать на вопросы, не хочу голосов по телефону – голосов, что хотят говорить со мной. Всё это меня доканывает. Комната неплохая.

27.08.1991, 0:48, Оберн, Алабама. Сегодня было устное выступление, выходной для группы. Не очень много было народу, но прошло хорошо. Зал и публика отличные. В любом случае лучше, чем просто вечер. Много ходил по городу, посетил несколько музыкальных магазинов, приобрёл кое-что для парней. После окончания гастролей я стараюсь всем им чего-нибудь выдать в подарок, на этот раз это компакт-диски. Стараюсь выдавать им деньги в качестве бонуса, но сейчас на это денег нет. Однажды они будут.

Меня сегодня многие узнавали, и это мне давалось тяжело, я утомился. Из-за взглядов, которые на меня бросали в музыкальном магазине, я чувствовал себя не в своей тарелке. Только что вернулся из Denny’s – там было полно народу, которые смотрели и показывали на меня пальцем.

Я снова в отеле, и следующая запись в журнале, возможно, будет после окончания тура. Грустно, что он завершается, но будет круто отвлечься от него. Хороший тур, но эта реальность не для меня. Я не выдержал бы, если бы такой тур продолжался год. Похоже, такого рода вещи заставляют группы распадаться либо играть дерьмово. Я снова вычерпан – никаких жизненных сил, все сгорели. Время восстанавливать их заново.

28.08.1991, 23:33, Лос-Анджелес, Калифорния. Я снова в своей комнате. Несколько часов назад мы играли концерт. Отыграли хорошо, для меня это был концерт в духе «последний концерт тура». Время от времени я впадаю в такое настроение. С одной стороны кто-то кинул в меня ботинок, с другой в меня сразу же кто-то плюнул. Обычно я на такие вещи не обращаю внимания, но сегодня оно меня достало. Я сказал толпе, что когда они в следующий раз пожелают в меня харкнуть, пусть подойдут поближе и харкнут прямо в лицо, а потом будет моя очередь. На хер этих людей, швыряющихся дерьмом. Когда мы играли, шёл дождь. Когда закончили, стало ещё хуже и ещё холоднее. Во время выступления следующей группы от партера шёл пар. Мы сделали фотосессию для журнала Rip, потом я дал интервью какому-то парню. Он меня допрашивал в стиле «идиот, не жалеющий вашего времени». «Вот когда вы ссыте, вы целитесь в воду или же в раковину?» Вопросы такого типа вызывают желание треснуть собеседника вместо ответа. Обычно я с этим справляюсь, но сегодня это было выше моих сил. Я сказал парню, что если будут ещё мудацкие вопросы, я уйду. После этого у парня вопросов было немного.

Таким образом, в последний день я хлебнул сполна всего этого лоллапалузского дерьма. К счастью, я скоро оттуда уехал, но до того я услышал, как некто обсуждал группу No Means No и их футболки с изменённым изображением татуировки на моей спине. Я сказал, что хотел бы получить свою долю с этого. Наш басист сказал, что это было не более чем пародией, и что ничего из этого не выйдет. Безусловно, я не говорил о каких-то сугубо юридических вещах – я говорил о том, что выбью из них всё дерьмо, когда до них доберусь. Басист сказал, что мне стоит воспринять это как шутку и расслабиться. В тот момент у меня было непреодолимое желание вдарить ему, как суке, которой он и являлся. Если б кто-то решил над ним что-нибудь совершить, он не смог бы этому помешать – просто наложил бы в штаны. Не думаю, что буду работать с ним над следующим альбомом – он просто слабый кусок дерьма.

Итак, я выбрался оттуда и почувствовал себя лучше. Я устал от людей, узнающих меня, и от ответов на вопросы. Прилетел домой, и когда выходил из машины возле дома, водитель начал нести всякую чушь, говорил мне поспешить и отдал мне мои деньги. Я рад, что я ничего не сделал – я просто дал ему его деньги, и он уехал. Я готовился ему наломать и терял над собой контроль. Этот дебил никогда не узнает, насколько близок он был к тому, чтобы огрести.

Хорошо быть в своей комнате. На телефоне 12 сообщений. Хорошо, что я вытащил плёнку, когда уезжал после шоу Ирвина. Слушать нечего – играет Джеймс Браун, и я постепенно остываю. Не могу думать ни о чём, кроме побиения того водителя такси.

Парни из группы настаивают, чтобы им заплатили за несколько дней репетиций. Мы договорились о твёрдой сумме гонорара, включавшего оплату подготовительной работы над альбомом. Сейчас оказалось, что всё не так. Я сказал, что, конечно, заплачу им, чтобы они были счастливы. Наёмные работники – вот кто они для меня. Ну что ж, прекрасно, буду обращаться с ними как с наёмными работниками.

Хорошо быть здесь. Не хочу ни с кем говорить. Хочу, чтобы мир оставил меня в покое.

Дата добавления: 2015-10-24