|
Читайте также: |
Или
Как Кики-Джики, Разбиватель Зеркал, получил свое прозвище.
Александр О. Смит
"Немало ты мне крови попортил, дружок". Мелоку мерил шагами пустую комнату, следуя за линиями дымчато-зеленой паутинки, разбежавшейся по мраморному полу. Он потер виски тонкими, изящными пальцами. Будучи послом соратами, он не раз самостоятельно проводил дознания - в конце концов, чтобы принимать обдуманные решения, нужна информация - но редкие допросы были для него столь... неприятны. Он и не ожидал от жителей земли ничего кроме воровства и прочих жалких потуг на преступление - но здесь, прямо в его покоях! Такая наглость таила в себе больше, чем личное оскорбление, это было все равно, что насмешка над всем небесным народом, этакая бесстыдная фига, выставленная напоказ бледному, величественному лику Луны, надругательство, бесчинство...
Мелоку вздохнул, и поднял глаза на своего пленника, подвешенного в центре комнаты к длинному шпилю, который подобно белому мраморному сталактиту спускался со сводчатого потолка. Одна лишь серебристая веревка удерживала пленника на шпиле. Десятью футами ниже в полу находилось идеально круглое отверстие. Еще ниже не было уже ничего кроме легких перистых облаков и 2000 футов свободного полета прямо к волнам океана далеко-далеко внизу. Он пошевелил руками и тут же начал медленно вращаться. Хотя, даже выпрямившись в полный рост, он едва доходил бы до груди Мелоку, по меркам своего народа акки был достаточно большим, и веревка казалась слишком тонкой, чтобы долго выдерживать его вес. Он тут же пожалел обо всех тех спелых плодах, которые успел сжевать во внутреннем дворике по дороге сюда. Мушмула была такой вкусной, такой золотисто-сладкой... Он просто слышал, как она зовет его... Капелька пота выступила между морщинистыми складками на лбу, соскользнула между глаз прямо на кончик его острого носа и там повисла, дрожа, перед тем, как сорваться (ему показалось, что минула вечность) - и вниз, вниз, через отверстие в полу, туда, где ее подхватили и унесли в никуда сильные ветра, скребущие брюхо дрейфующего облачного дворца. Акки сглотнул.
Мелоку прекратил кружить по комнате и поднял бровь. "Знаешь, есть и другие способы заставить тебя говорить". Он вынул из-за пояса узкий кинжал и уставился на веревку над головой акки. "И все же я дам тебе еще один шанс поговорить цивилизованно, Кики-Джики ". Акки напрягся. "Да, я знаю кто ты," - улыбнулся Мелоку, - "мои зеркала показывают мне много, много чего...хотя признаюсь, мне даже на расстоянии было просто физически больно наблюдать за тем, как твои грязные сородичи снуют туда-сюда и лупят друг друга камнями по башке". Мелоку потряс головой, отгоняя воспоминание, и вновь зашагал по комнате.
"Ты - Кики-Джики, молодой акки - наверное, ты так себя воспринимаешь. Ты родился четвертым в семье, и тебя выставили вон, когда во время тренировок вместо камня ты кинул на поле лавы свою сестру и научил своих старших, но, очевидно, еще более тупых братцев игре "подразни они ". Ты пережил все эти проделки и гнев твоей многочисленной родни только потому, что оказался отличным бегуном...но ни в одном из моих зеркал я не вижу того места на Камигаве, где ты спрятал мою жемчужину, и уж совсем не вижу никаких объяснений тому, как ты смог проникнуть в облачный дворец без какого-либо транспорта!" Мелоку глубоко вздохнул и взглянул вверх, на губах его заиграла холодная улыбка: "Скажи-ка мне, ибо мне весьма любопытно: с каких это пор акки могут летать?".
* * *
Что за день. Кики-Джики вытащил из левой ноздри красновато-коричневый комочек и стряхнул его на низкорослый куст жасмина, который тянулся из трещины на склоне утеса. Он нахмурился, потому что куст вдруг вытащил свои корни, замахал на него листьями в приступе растительной ярости, и пустился наутек. Что-то здесь было не так, и он точно знал, что именно было не так, просто слово забыл. Это вроде когда происходит что-то странное ни с того ни с сего, и всегда тут замешан колдун или какой-нибудь злобный ками. Какое-то "ма..". Кики-Джики поскреб голову и уставился на горячую песчаную тропку под ногами. Везет мне, как никогда - еще один тупик. Он провел лучшую часть утра, карабкаясь по этим скалам, выглядывая тот проклятый грот, который заприметил давеча с гребня горы. Он видел свод пещеры, и отблеск вечернего солнца на озерце внутри грота. Черт, это сводило с ума! Он почти чуял запахи рыбы и слепых белесых пещерных лягушек...во имя выпуклого желчного пузыря Покровителя, он даже различал звук струящейся воды. Но где? Куда ни глянь, одни лишь иссушенные солнцем скалы.
Есть.
Последним, что он ел, был месячной свежести ломоть заплесневелого хлеба, который Паку-Паку швырнул в него, когда он бежал из пещер. Хороший был бросок. Размозжил бы ему голову, если бы он вовремя не подставил чертову грязекурицу. Он-то стащил эту костлявую тварь в надежде разжиться яйцами, но после незадачи с брошенным хлебом она охромела, что твой пещерный слизень; и той же ночью, найдя пристанище в останках сожженного молнией дерева, он ощипал ее, чтобы обнаружить, что она по большей мере все равно состоит из костей. Итак, он съел старый червивый хлеб, потеряв при этом зуб. Теперь он голодал. Кики-Джики пробирался меж скал к тому месту где, как ему казалось, слышался звук реки, в желудке у него урчало, в голове роились мысли о... впрочем, нет, в голове было тоже довольно пусто. Сейчас командовал желудок.
Он выбрался на ровную площадку. Он оглядывал землю, рыскал глазами туда-сюда, выискивал жуков, ящериц, кости, что угодно...и остановился на зеленой поросли в тени скал всего в паре шагов. Он метнулся туда, ткнул сорняки, проверяя, не враждебны ли они, затем пригнулся - и услышал звук воды! Он тут же прижался остроконечным ухом к земле. Да! Она там, внизу, под скалами. Ах, как умно - это была подземная река! Он немедленно принялся рыть землю лапами. Его руки просто созданы были для того, чтобы копать, а земля вокруг скалы была сухая и рыхлая. Вскоре он уже вырыл внушительных размеров яму, в которой мог бы поместиться почти целиком. Скоро он полакомится рыбкой и улитками и слизнями! Кики-Джики прервал работу и издал победный вопль, потрясая грязными кулаками так, словно бросал вызов небу...когда земля под его ногами содрогнулась, и он рухнул головой вниз в темные, стремительно несущиеся волны.
Маленькая чешуйчатая рыба-на-ножках, рыщущая в воде жадными лапами в поисках света. Обернись, рыбешка. Не одному тебе здесь хочется есть.
Кики-Джики открыл глаза и принялся обдумывать свое положение. Он находился в темном, по большей части сухом месте...ну, в пещере, что было довольно-таки хорошо, и еще была большая рыба, извивающаяся за краем его панциря. Можно размозжить ей голову о камень и съесть, что тоже неплохо. Однако что-то ему подсказывало, что единственным выходом наружу был тот самый путь, которым он и попал сюда, а в этом ничего хорошего не было.
Он чувствовал холод брызг ледяной подземной реки, которая вырывалась из расселины на расстоянии вытянутой руки от него, чтобы вновь исчезнуть в трещине в глубине пещеры. Да, это река принесла его сюда, по крайней мере, было похоже на то - он был весь мокрый, да еще эта рыба; но события последних пяти минут он вспомнить не мог. Он копал - это он помнил. А потом были несвязные воспоминания о том, как он падал, как бился обо что-то, а потом много воспоминаний о мокрой тьме... и потом - голос.
Он чихнул и передернул плечами. Кто-то или что-то говорило с ним! Он оглядел пещеру. Его большие глаза уже достаточно адаптировались, чтобы разглядеть светящийся слабым мерцающим светом мох на потолке, но, насколько он мог судить, в тени никто не прятался. Он перевел взгляд на выпученные глаза зажатой в руке добычи. Рыба - голос называл его рыбой. Ну, кто бы это ни был, весьма глупо с его стороны спутать акки с рыбой. Большинство из них не смогли бы поплыть, даже ради спасения своей жизни. Капи-Чапи, конечно, неплохо барахталась в лаве - но, в любом случае, это ей мало помогло, и к тому же, выглядела она после этого просто ужасно. Кики-Джики поперхнулся от мысли об этом и откусил рыбе голову. Обратно в воду он не пойдет, ни за какие коврижки. Но если уж умирать, то хоть не на голодный желудок!
* * *
В животе у Кики-Джики урчало. Он уже несколько часов расхаживал туда-сюда, и успел раз пять обшарить свою темницу. Обнаружил он только то, что ошибался насчет возможных выходов. В самом дальнем от черных волн реки углу, там, где сгущались тени, пол прорезала трещина шириной в четыре его роста, доходившая до дальней стены пещеры. Там он и уселся, болтая ногами. Ему довольно быстро наскучила игра "Я камешек, послушай, как я кричу, разлетаясь вдребезги", которую он так любил в детстве, да и в отроческие годы, а по правде - так и до сих пор. Впрочем, неважно, потому что камешки у него кончились. Единственное, что он мог швырнуть - был жесткий, костлявый хвост рыбы, попавшей ему за панцирь, но его-то он приберегал на десерт, перед тем, как тьма поглотит его. А чего ждать-то, подумал он, поднимая хвост и открывая рот, когда порыв ветра неожиданно вырвался из трещины и вырвал хвостик прямо у него из рук. Кики-Джики завизжал от негодования, когда хвост, спланировав по ветру развернулся и начал падать прямо в трещину. Инстинкт приказывал ему броситься следом - пусть жесткий и костлявый, хвостик - это все, что у него осталось...но он сдержался. Никто в здравом уме не станет прыгать разверзшуюся трещину, чтобы поймать жалкий рыбий хвост. А потом нечто могущественное и неподвластное подхватило его с силой и яростью престарелого родственника, пытающегося придушить его за какую-то воображаемую проделку - это вступил в игру желудок, а желудку нельзя было не починиться. Кики-Джики осклабился и бросился вниз. Он съест-таки этот хвост, пусть даже это станет последним, что он сделает в этой жизни. Когда он уже летел в темноту, ему пришло в голову, что так оно и будет.
Умная рыбка - так быстро отыскать мое логово. Глупая рыбка - теперь ты умрешь.
Кики-Джики вскочил, вытянувшись в струнку. Что-то было не так, и он подозревал, что в ход опять пошло это самое "ма". Во-первых, он не ожидал, что приземлиться так быстро, при том что, как ему казалось, приземлился он прямиком на воздух - воздух был твердым, как панцирь старейшины, и падать было больно, как если бы пресловутый старейшина уселся на тебя верхом (это было наказание, которое ему не раз приходилось сносить - за всякие проделки). Что еще более странно - он видел себя со стороны во время падения. Черт, стыдно сказать, он почти поймал рыбий хвост, когда его двойник исчез из поля зрения.
Открой глаза, рыбешка. Взгляни на того, кто тебя прикончит.
Взгляни на меня.
Кики-Джики сглотнул подступивший к горлу ком. Он больше не стоял на пустоте. Он стоял в самом центре другой пещеры, побольше первой и более-менее круглой. Потолка он здесь вообще не видел, да и стены были какие-то странные. Словно были сделаны из голубоватых блестящих пластин, каждая с него ростом, плотно пригнанных друг к другу. Их было, наверное, штук пятьдесят. И возле каждой пластины...погодите! Он был здесь не один! Там, перед каждой пластиной, стояли ужасные низкорослые существа. Он повел глазами - да! Они выстроились и вдоль стены за его спиной тоже. Они глядели на него налитыми кровью глазами, глубоко посаженными по сторонам жутких остроконечных носов. Ох, как они были уродливы! Кики-Джики упал на колени и поднял руки, чтобы показать, что он не вооружен, и, как один, злые твари тоже рухнули на землю и подняли руки, передразнивая его намерение сдаться. Они точно его съедят, они злые, они плохие, они...акки? Кики-Джики поскреб в затылке. Пятьдесят акки поскребли свои. Он поскакал по кругу на одной ножке - пятьдесят акки копировали каждое его движение. Зеркала! Он был в комнате, полной зеркал! Он слышал, что были люди на Камигаве, которые научились замораживать поверхность воды и вешать ее на стену, и что результат назывался "зеркало", но, по правде сказать, сегодня он впервые увидел такую штуку. Он хотел было подбежать поближе и осмотреть одно из них более тщательно, но тут он заметил что-то на земле. Рыбий хвост! Да, похоже, удача решила-таки повернуться к нему лицом. Он быстренько схватил хвост и открыл рот...
Ты видишь меня, рыбешка?
Кики-Джики выронил хвост и прикусил язык. Голос, как он мог забыть о голосе!? Зеркала начали смещаться вдоль стен, открывая проход с одной стороны. И оттуда, из темноты за стеной, показалась гигантская синяя голова рептилии. Ноги Кики-Джики задрожали и подломились. Он тяжело плюхнулся на брюхо. Глаза его наполнились слезами, когда голова придвинулась ближе; пластины продолжали двигаться и изгибаться, выстраиваясь за нею в ряд. Во имя подпаленного в лаве хвоста предводителя! Это были не зеркала, это были...это были...чешуйки.
Вот и я.
Рё, великий дракон.
Его голос эхом отдавался в голове Кики-Джики. Ох, а он был крупный, большой, огромный. Он, скорее всего, был еще и стар, а если Кики-Джики что понимал в старших - все они были вздорными.
Я старше самого времени, испуганная рыбешка. Жизни тебе подобных для меня - что рябь на воде. Я видел, как возникают кольца моллюсков, живущих в глубинах, и как их раковины рассыпаются песком. Моя чешуя ярче любого бриллианта на земле, а гнев мой пылает жарче, чем огонь из недр. И я зол, рыба-на-ножках, я очень зол - потому что у меня украли одну очень дорогую вещь.
Жизнь Кики-джики промелькнула у него перед глазами. Вот его братья и сестры дома, в пещере, лупят его камнями. Отец отгоняет их, и с усмешкой бьет его камнем покрупней. Мать подзывает его к себе и бьет его по голове особенно тяжелым и острым камнем. Мысли его беспорядочно заметались в поисках хоть одного хорошего воспоминания, по крайней мере, чтоб там была еда еда. Но все закончилось слишком быстро. Все. Конец. Он съежился на полу перед рё, со слезами заталкивая в рот рыбий хвост. Кость оцарапала ему рот, и он тихо и жалобно заскулил. Дыхание огромной ящерицы накатывало на него, как приливная волна. Пахло дохлой рыбой. Глаза Кики-Джики закатились и он упал на землю без чувств. Темнота...
Рыбешка-в-панцире...рыбешка...
Этот голос! Только бы он оставил его в покое. Позволил бы умереть с достоинством. Ладно, пусть я прошу слишком многого... могу я хотя бы немного уединения получить перед смертью?
Тебе хватило ума отыскать мое логово. Может быть, я найду тебе применение...
* * *
Светило солнце. Белые облачка. И птицы...еще были птицы, кружащие в синем небе. Кики-Джики был в лодке, качался на волнах. Так мирно, так спокойно. Ни пещер, ни зеркальной чешуи, ни голоса в голове. Он улыбнулся. Почувствовал, как лодка поднялась на гребне волны; совсем близко проплыло пушистое белое облачко. Такое мягкое, такое милое. "Привет, облачко..." облачко ушло вниз и проплыло под ним. Древний панцирь! Да он не на корабле! Он летит! Он посмотрел вниз и увидел свое лицо, смотрящее вверх с блестящей зеркальной чешуи. Он ехал на спине рё! Теперь он вспомнил - голос говорил о том, что он должен будет вернуть что-то украденное, бесценную жемчужину, которая хранится во дворце, дрейфующем в небесах...
Потом Кики-Джики посмотрел наверх и увидел его: невероятное строение, которое, казалось, вздымалось прямо из облаков. Его шпили ослепительно горели в солнечных лучах. Он видел величественные арки и дворики, и тут и там между дворцом и дальними облаками, на которых высились башни и пагоды, по воздушным течениям скользили экипажи. Это были чертоги соратами, лунного народа, расы высоких, холодных людей, которые парили в небесах. Им дела не было до живущих на земле - и менее всего до акки. Он слушал истории о Зо-Зу Карателе, который повел самых смелых акки на тренировку по метанию камней неподалеку от того места, где нередко видели экипажи соратами. И в обуглившихся останках видел результат использования их могущественного "ма"..."ма"...
Магии.
"Магия!" закричал Кики-Джики в лицо ветру. То самое слово! Он фыркнул от удовольствия и чуть не свалился со спины рё, но гигантский зверь извернулся в воздухе, чтобы удержать седока. "Погоди - ведь у соратами есть магия - разве они не увидят, как мы летим?"
Они увидят быстро летящее облако, и ничего более, рыбешка. Соратами мудры и осмотрительны, но небеса не принадлежат им. Здесь много более древних существ.
Облако вон там - это ками-райджин, дух грома. Враг любому экипажу соратами, пролетающему под его штормовым покровом.
"Ну ладно,"сказал Кики-Джики, сглотнув. "Ну а когда ты высадишь меня во дворце, что тогда?" Но древний рё лишь улыбнулся в ответ. Его чешуя сияла отраженным светом сияющих минаретов и стройных, изогнутых мостов. Они прибыли.
* * *
Кики-Джики с жадностью заглотил уже пятый плод мушмулы росшей во внутреннем дворике - ветки дерева ломились от тяжести, - и принялся обдумывать свои последующие действия. Да что такое, правда, с этими соратами и их открытыми залами? Он был почти уверен, что внутри дворца будет уютно: маленькие, грубо обтесанные камни, скажем, немного пещерного мха. Но все это стекло и мрамор просто выбивали из колеи, а в просторных залах негде было укрыться. Он нырнул в ворота, прошлепал подошвами по облакам, нарисованным на холодных плитах пола. Где-то поблизости должны быть комнаты посла, о которых говорил рё. За поворотом послышались голоса, направляющиеся прямо к нему. Кики-Джики нырнул за большую нефритовую статую, похожую на гигантский крылатый рот.
"...и житель земли догусо говорит мне: "Ками отнимают у нас все, все! Когда они заберут саму нашу землю - где мы будем жить?" а я ему: "Действительно, серьезная проблема!" ".
Кики-Джики слушал этот голос, затем - холодный смех. Мимо его убежища прошествовали два соратами. Они были высокими и стройными, на них были одежды цвета индиго, расшитые странными изогнутыми символами и золотыми нитями. У одного из них рукава оканчивались широкими красными обшлагами, и казалось, что узоры на его кимоно кружатся и изменяются при ходьбе. Это наверняка посол. Кики-Джики подождал, пока они не скрылись в одном из залов за его спиной, затем обогнул странную статую и вошел в дверь.
Он очутился в комнате, чье убранство было богаче всего того, что он видел с момента прибытия во дворец. Колонны сияющего зеленью нефрита окружали комнату, приятно контрастируя с серым и белым мрамором стен. В альковах по обе стороны комнаты стояли изящные резные канделябры из белой кости. Они были пусты, но огоньки, плавающие там, где должны были быть свечи, отбрасывали дрожащий свет. На дальней стене, в центре тяжелого, расшитого парчой гобелена, казалось, плыла над тканью огромная луна, отбрасывая свой бледный свет на заднюю часть комнаты. Кики-Джики показалось, что даже за то короткое время, пока он стоял, разглядывая гобелен, тень луны сместилась. Опять магия. Его глаза скользнули дальше по шелку, вниз, мимо серебряных кисточек, которые изображали горизонт, над которым поднималась луна и дальше - там, залитая бледным светом вытканной луны, на железном пьедестале лежала жемчужина. Жемчужина рё.
Кики-Джики стиснул руки и на мгновение замешкался. Может быть, это ловушка? Что если соратами наложили на эту жемчужину какое-нибудь ужасное заклинание превращения, и как только он ее схватит - он превратится во что-то...что-то пострашней чем акки. Что если все это поручение - просто надувательство, задуманное моими родственничками, чтобы преподать мне урок? Да нет, большая часть его родственников не смогла бы справиться с кишечником, если бы увидели настоящего рё, уж не говоря о том, чтобы вовлечь одного из них в осуществление этакого розыгрыша. Кики-Джики ухмыльнулся, представляя, как его дядья и тетки разбегаются врассыпную от его нового знакомца. Он доел последний кусок мушмулы и швырнул косточку на шелковое кресло. Косточка скатилась на пол, оставляя липкий рыжеватый след на обивке. Вытирая руки, Кики-Джики шагнул к пьедесталу и схватил жемчужину, которая оказалась величиной с его голову, но гораздо, гораздо тяжелее, и повернулся, чтобы уйти. И тут он замер.
За ним наблюдали. Уголком глаза он заметил кого-то в ближайшем алькове, за канделябром. Кики-Джики почувствовал, что жемчужина оттягивает ему руки. Рё не уточнял, хочет ли он непременно получить жемчужину в целости и сохранности - а уж если Кики-Джики что и умел, так это швырять в людей всякие тяжелые предметы. Одним плавным движением он вскинул жемчужину над головой - фигура в алькове проделала то же самое. Еще одно зеркало! Он чуть не рассмеялся в голос. Жемчужина была снова зажата под мышку, он вразвалочку зашел в альков и отодвинул канделябр в сторону. На этот раз зеркало было настоящим: идеальный овал отражающего стекла в золотой раме, украшенной крошечными сапфирами и рубинами. В таком обрамлении отражение Кики-Джики смотрелось чертовски хорошо. Его костистый нос был лыс, ярко-голубые глаза сияли, его руки были длинными и...пустыми?
Кики-Джики взглянул на жемчужину. Да, она была на месте, под мышкой справа, тяжелая, как отрубившийся брательник. Он посмотрел в зеркало. Рука его отражения была странным образом изогнута, но там не было никакой жемчужины! Он опустил жемчужину на пол и опять посмотрел в зеркало. Его отражение встретилось с ним глазами. Он поскреб подбородок. Его отражение поскребло свой. Он улыбнулся, и отражение улыбнулось в ответ, а потом высунуло язык и выдало неприличный звук. На какое-то мгновение Кики-Джики подумал, что он сам это сделал - в конце концов, его рту было не впервой вытворять что-то без его разрешения - но от посмотрел вниз и удостоверился, что его язык был именно там, где и должен был находиться, за плотно сжатыми зубами. Он опять посмотрел в зеркало. Теперь отражение манило его пальцем. Вот нахал! Думаешь, ты так умен? Кики-Джики в ярости схватил жемчужину. Потом, медленно, поднял ее над головой и ухмыльнулся отражению. Лицо отражения помрачнело, и он заслонил лицо руками. "Ну, кто тут у нас веселится?" сказал Кики-Джики и швырнул жемчужину в лицо отражению.
С ужасающим грохотом посыпались осколки. Жемчужина отскочила от зеркала и ударила по панцирю Кики-Джики, отбросив его на середину комнаты. Он завертелся юлой, чтобы удержать жемчужину и не дать ей разбиться об пол, или еще того хуже - наделать еще шуму. Он поднял глаза, чтоб оценить разрушения - а там, отряхиваясь от осколков зеркала, стояло его отражение! "Кто ты?" спросил Кики-Джики.
"Я - Кики-Джики!" отвечало его отражение.
"Нет, это я - Кики-Джики!"
Из холла до них донеслись голоса - соратами возвращались, несомненно, чтобы проверить, что там за суматоха. Кики-Джики сурово посмотрел на свое отражение. "Слушай," сказал он громким шепотом, перекрывая легкий звон осколков, падающих на пол. "Рожа твоя мне не нравится, но если мы не будем действовать сообща, нас обоих поджарят как грязекурицу в лавовом колодце". Его отражение кивнуло. "Сюда", сказал Кики-Джики, и, с жемчужиной под мышкой поспешил к двери комнаты. Отражение следовало за ним по пятам.
Им везло. Посол соратами еще не вернулся к воротам. Оба Кики-Джики повернули налево и очутились на просторном внутреннем дворике. Кики-Джики остановился и повернулся к отражению. "Слушай, мне надо вернуться к рё ".
"Мне тоже", сказало отражение.
Кики-Джики пришлось быстро соображать, что для него было внове, что было вообще каким-то чудом, причем за такое себя потом по панцирю не погладишь. Надо было сделать работу. "Ээ, послушай, давай разделимся. Я пойду к тому шпилю, а ты - направо, через дворик. Встретимся за дворцом у рё. Так у нас будет больше шансов!"
Его отражение недоверчиво прищурилось.
Черт.
Кики-Джики решил прибегнуть к иной тактике. "Слушай, захвати пару плодов мушмулы на обратном пути, ладно?" Отражение ухмыльнулось. Очевидно, одно лицо - один желудок. Кики-Джики содрогнулся, глядя, как его отражение бежит через дворик. Неужели его так легко одурачить? Придется над этим поработать. Он развернулся и помчался прямо к пагоде, возле которой рё обещал встретить его. Солнце пригревало его панцирь, и почему-то жемчужина больше не оттягивала руку.
* * *
Рё стремительно скользил сквозь гряды кучевых облаков, лавируя, чтобы не попасть в тучи летающей в вышине гигантской мошкары, которые разлетались как клочья бумаги в потоке воздуха, хвостом тянущемся за рё. Жемчужина, зажатая в его массивных челюстях, светилась мягким светом в багровых лучах заката. На его спине застыл Кики-Джики, предаваясь столь необычным для него размышлениям. Затем он выпрямился и закричал, перекрикивая завывания ветра "Как ты думаешь, что случилось с моим отражением?"
Он теперь пленник посла соратами.
"Ох", Кики-Джики нахмурился. "Как-то мне не по себе из-за того, что мы его кинули. Ну, семья-то одно дело, но он ведь...я!"
Не волнуйся, храбрая рыбешка. Ваши отражения еще более эфемерны, чем вы сами. Ему недолго быть в плену. Радуйся, рыбка-с-рогами, великий разбиватель зеркал. Ты все хорошо сделал.
Не то чтобы Кики-Джики точно знал, что такое "эфемерны". Но звучало похоже на какую-то магию, которая поможет его отражению сбежать, и это было то что надо. Он испустил вздох облегчения и посмотрел на землю далеко внизу. Там был горный кряж, по которому он карабкался еще вчера. А дальше - те горы, откуда он пришел...где жила его семья. Кики-Джики шлепнул себя по панцирю. Надо было наделать больше отражений! От мыслей о дюжинах его копий, безумно мчащихся к пещерам, по телу пробежала сладкая дрожь. Он прямо видел своего папашу, с открытым от удивления ртом, под грудой Кики-Джики! Он закричал, перекрикивая ветер: "Надо было еще зеркал прихватить!"
Что такого может дать зеркало, кроме того, что ты сам ему покажешь? Это была твоя магия, умная рыбешка.
"Стой", закричал Кики-Джики, вцепившись пальцами в костистые лобные пластины. "Ты хочешь сказать, я могу создавать отражения, когда захочу? И зеркала мне не нужны?" Рё ничего не ответил, но ему почудилось, что огромные синие чешуйки странно задрожали. Похоже на...смех! Рё смеялся! Они стрелой рванули вперед, сделали петлю вокруг облака и - камнем к виднеющимся внизу холмам.
Рё обещал отнести его в заброшенный фруктовый сад, где он когда-то бывал, где ветви деревьев гнулись под тяжестью плодов, и было полно улиток. И, наверняка, там будет пруд, думал Кики-Джики - местечко, чтобы опробовать его новоявленные таланты. Кики-Джики улыбнулся. В конце концов, кажется, день удался.
* * *
Высоко в небесных чертогах Мелоку перестал вышагивать по комнате. Он улыбнулся, не спуская с пленника холодного пристального взгляда. "Я и правда надеялся, что до этого не дойдет, не люблю я эти варварские методы, но ты меня вынуждаешь. Давай-ка мы подрежем веревку и своими глазами посмотрим на это чудо - летучего акки!" Висящий на серебристой веревке акки завизжал и задергался, отчего начал медленно раскачиваться туда-сюда, и завизжал еще громче. "Уверяю тебя, Кики-Джики, мне это тоже не доставляет никакого удовольствия", сказал Мелоку с блеском удовлетворения в глазах, вынимая кинжал и подплывая по воздуху к шпилю и беспомощному пленнику. Вдруг, на полпути, он замер. Что-то было не так. Акки больше не визжал. По правде сказать, он попросту замер, абсолютно без движения застыл в воздухе. Мелоку поднял бровь и судорожно вздохнул, когда акки вдруг разлетелся на тысячу сияющих осколков, которые растворялись в воздухе, не долетая до пола. Все, что осталось от пленника - спутанная веревка, беспомощно свисающая со шпиля на потолке. Мелоку потер виски тонкими, изящными пальцами. Действительно, самый что ни на есть неприятный допрос.
* * *
В тайном гроте у подводной реки огромный синий рё лежал в темноте, свернувшись вокруг жемчужины, которая светилась мягким светом, согретая лучами солнца на пути из облачного дворца.
Спи, дитя мое, и вырастай сильным. Скоро ты вылупишься и займешь место, принадлежащее тебе по праву, среди водопадов, туманов и звезд этого мира. Ты будешь есть глубинных моллюсков, и сладкую росу облаков, и рыбу, что ходит по твоей земле. Только...полегче с теми, кто носит панцирь.
| Начало формы Ваша оценка: шедевр замечательно очень хорошо хорошо нормально Не читал терпимо посредственно плохо очень плохо не читать Конец формы | |
|
Драконий щит
Джей Молденхауэр-Салазар
Казуки тер сонные глаза, взбираясь по Спиральному Пути. Он надеялся, что из-за вызова мастера Рокуана не опоздает к началу тренировки. Возможно, думал он, мастер позвал его лишь на несколько слов, и он успеет заняться медитацией до рассвета. Его босые ноги уверенно выбирали дорогу - вверх, по ступеням храма. Он спешил.
На самом деле это были вовсе не ступени, так же как и храм не был строением, возведенным руками смертных. В нескольких сотнях футов огромные деревья согнулись и разрослись вширь, переплетаясь друг с другом, образовав круг густой растительности, известный попросту как Стена. В центре Стены стояло дерево, такое большое, что Казуки считал его величайшим в лесу Джукаи, больше, чем Босейджу или Срединное Дерево, хотя, по правде сказать, он никогда не видел ни одного из них. Великое дерево, Фудайджу, и окружающая его стена были для Казуки и храмом, и домом. Узловатые наросты на коре дерева выстраивались в тот самый Спиральный Путь, по которому он карабкался с детства.
Поколения сменились с тех пор как, согласно легенде, монахи из лесного ордена увидели свой монастырь разрушенным стадом обезумевших козлов-серау. Им удалось спасти из руин только свой самый священный колокол. Колокол, который они пронесли через весь лес Джукаи, пока не нашли это дерево, защищенное плотным кольцом деревьев. Монахи поместили колокол внутрь ствола Фудайджу, и начали строить жилье под защитой Стены. Каждый год множество людей и паломников шли к Фудайджу, чтобы помолиться, насладиться красотой природы, и померяться силами в поединках против лучших бойцов ордена.
Казуки нахмурился. В последние дни ходили слухи; слухи, от которых Орден Священного Колокола встревожился, словно разворошенный муравейник. Все чаще и чаще приходящие искали убежища и защиты, а не медитации и тренировок. Может быть, вызов мастера Рокуана как-то связан с этими слухами? Казуки продолжал шагать вокруг дерева, взбираясь вверх, все быстрее и быстрее в предрассветной мгле. Его мозолистые ступни шаркали по коре, отполированной тысячами ног. Тишину нарушал лишь этот звук, да еще его собственное дыхание.
"Здравствуй, Казуки. Ты как раз вовремя".
Казуки вздрогнул, и склонился в полном уважения поклоне. Он так глубоко погрузился в свои тревожные размышления, что не заметил, как пришел. На плоской, широкой как корабль ветви дерева стоял мастер Рокуан, оглядывая лес Джукаи. Его седые волосы спадали почти до пояса, он был стар, но все еще крепок телом. Гордая осанка свидетельствовала о силе и величии. Казуки выпрямился, подошел к мастеру Рокуану.
Рокуан не шевельнулся, когда Казуки приблизился. Сначала молодой человек просто смотрел на своего учителя. Губы Рокуана мрачно изогнулись, лицо его было серьезно. Глаза его, сиявшие яркой зеленью, как доказательство его силы; его немигающий взгляд был устремлен в пространство. После нескольких секунд, прошедших в молчании, Казуки ничего не оставалось, кроме как проследить за этим неумолимым взглядом и вместе с учителем смотреть на лес Джукаи.
Свитое из сотен переплетающихся стволов кольцо Стены отделяло Фудайджу от его меньших братьев. Сосны и дубы простирались внизу, как море зелени, которое стало различимым в лучах занимающегося рассвета. И хотя ветви Фудайджу простирались и выше, Казуки казалось, будто он стоит на вершине мира, на вершине Камигавы.
"Как красиво", выдохнул Казуки.
"Правда?" Резко казал Рокуан. "Тогда всмотрись получше, ученик".
Несколько мгновений Казуки видел лишь неясные силуэты бесчисленных деревьев. Тут и там он мог различить отдельно мелькнувшую ветку, почти полностью освещенный пучок листьев. Он изо всех сил напрягал глаза, но только когда в поиски включился и слух, он начал понимать.
"Слишком тихо", сказал он. "Я ничего не слышу. Ни птиц, ни насекомых".
"Да", согласился Рокуан.
"Но... но что это значит, учитель?"
"Как я уже говорил, ты как раз вовремя". Пугающие зеленые глаза Рокуана словно вспыхнули, когда он взглянул на лес Джукаи. "Вот они".
И вновь Казуки сначала ничего не увидел. Лес Джукаи был всего лишь спокойным, тихим морем деревьев. Затем шевельнулись и заскользили друг к другу тени. Казуки видел как паучья лапа, вчетверо длиннее посоха бо монаха-будока, сгребла дуб с внешней стороны Стены. За первой лапой следовала вторая. Тварь выступила из темноты целиком - дюжина паучьих лап, поддерживающих гладкое шарообразное тело, размером вдвое больше быка. Она покачивалась на дубе возле Стены, выжидая.
Казуки еще не успел как следует разглядеть паукообразное создание, как его взгляд привлекло другое движение под пологом Джукаи. Новые тени, шевельнувшись, превращались в огромные шары на бесчисленных паучьих ножках. Ему вдруг показалось, что весь лес наполнился жизнью, хотя Казуки и не слышал ни малейшего шелеста листьев. Ряды тварей подступали ближе к внешним границам Стены, затем останавливались, с угрожающим видом раскачиваясь на ветвях.
У Казуки перехватило дыхание. "Что... что это, учитель?"
"Ками", ответил Рокуан, ни на секунду не отводя глаз от зелени Джукаи. "Потусторонний мир объявил нам войну, ученик, и нам пришла пора защищаться. Мне кажется, эти кумо - лишь первая волна нападающих на наш храм, неожиданное нападение, которое должно было застать нас врасплох и снести до основания".
"Ками? Но их здесь тысячи!" прошептал Казуки.
"Да", просто ответил Рокуан.
Казуки в ужасе смотрел, как первый ками отделился от деревьев, беззвучно спрыгнув на землю. За ним последовал еще один, и еще, и еще, пока не стало казаться, что целый лес движется к Стене на паучьих лапах.
"Не предавайся панике, ученик", сказал мастер Рокуан. "Они не сумели захватить нас врасплох. Мы встретим эту первую волну не одни".
Казуки повернулся к своему учителю. Старик по-прежнему не отрывал глаз от леса и не сдвинулся с места ни на шаг. Рокуан был само спокойствие. Когда Казуки заговорил, его голос был ломким от страха. "Учитель, что Вы..."
Оглушительный рев прорезал воздух утра, сотряс Фудайджу и плашмя бросил Казуки на широкую ветку. Что-то огромное вырвалось из толщи ветвей над их головами, обрушив водопад листвы на учителя и ученика. Казуки поднялся на колени как раз вовремя, чтобы увидеть, как дракон взлетел над Стеной, поднявшись по великолепной широкой дуге. Голова дракона была похожа на голову ящерицы, от единственного центрального глаза тянулись отростки рогов, а с челюстей свисали длинные усы. Дракон опускался прямо на ками, рассекая воздух своим длинным, змееподобным телом.
"О Джуган Восходящая Звезда!" Вскричал Рокуан, стараясь перекричать рев. Он так и не сдвинулся ни на пядь, невзирая на величественное явление дракона. "Джуган, великий дух, защищающий наш храм! Я воззвал к Щиту Фудайджу, и он явился!"
Короткие лапы, расположенные у самого основания гладкой драконьей головы, хлестали, словно плети. Джуган хватал по одному кумо в каждую когтистую лапу и, взмывая ввысь, давил их, словно перезрелые плоды. Даже умирая, ками-пауки не издавали ни звука, их изуродованные тела тихо падали из лап Джугана.
Оставшиеся в живых кумо быстро оправились от потрясения. Легионы тварей устремились в проходы между деревьями, а за ними тянулись призрачные нити паутины, похожие на бледную слизь. В считанные минуты полог Джукаи словно мокрым снегом окутало липкой пленкой. Джуган, мчащийся, чтобы схватить очередных ками, повернул, перевернулся в воздухе, пытаясь избежать ловушки. Попытка его не увенчалась успехом, и дух-дракон накренился, врезавшись прямо в белесую массу, натянутую между деревьев.
Джуган забился в паутине, с корнем вырывая дубы и разнося в щепы ветви. Его вытянутая морда выстреливала вперед, грозя откусить ноги неосторожно приблизившимся ками. На какое-то мгновение могло показаться, что дракон падет под напором ками-пауков. Но не успели несколько кумо перебраться с ветвей на хребет Джугана, как дракон высвободился из пут. Кумо неуклюже шлепнулись на землю, когда Джуган взмыл вертикально вверх, сквозь лесной полог и прямо в небо. Какое-то время кружил, лапами срывая с себя выделения ками. Триумфальный рев Джугана сотрясал лес Джукаи.
Дракон нырнул, оказавшись лишь в нескольких футах от земли, и принялся кружить с внешней стороны Стены, словно изумрудная акула. Казуки заставил себя встать, чтобы вновь оказаться рядом со своим учителем, и оба они смотрели вниз, на глянцевое, змеевидное тело Джугана, описывающего вокруг них один круг за другим. То и дело ками выскакивали было из-под прикрытия деревьев, надеясь захватить дракона врасплох, но каждый раз челюсти, когти или хвост разбивали паучьи тела, словно яйца. Наконец настал момент, когда ряды кумо распались, в неуверенности - как вести себя со столь превосходящим по силе противником.
"Сегодня на твоих глазах свершилось невиданное", сказал мастер Рокуан в сторону Казуки. "В мире существует лишь пять таких драконов, и каждый поклялся защищать одно из важнейших поселений смертных. И душа моя ликует, ведь даже когда ками ополчились против нас, духи-драконы верны своей клятве. Фудайджу - духовный центр леса Джукаи, и мы не можем позволить, чтобы наш храм пал".
Джуган все кружил и кружил внизу, с такой скоростью, что невозможно было уследить за ним. Он вновь и вновь с треском врезался в дубовый лес, выхватывал зубами ками и тряс до тех пор, пока внутренности паука не вываливались на деревья. Ками отступили еще глубже в лес, один за другим растворяясь в утренних тенях.
"Мы спасены", выдохнул Казуки. Тело его было мускулистым, из одежды на нем были лишь красные штаны да пояс. Поговаривали, что если Казуки и не самый сильный в Ордене, то, по крайней мере, он лучше всех сложен. С одиннадцати лет его учили переносить холод и жару, и все же, несмотря на всю стойкость, он почувствовал, что его пробирает дрожь.
"Спасены!" Рокуан сплюнул. Внизу ревел Джуган. "Ты просто слепец, Казуки, а я начинаю сомневаться, правильно ли выбрал ученика для задания, от выполнения которого зависит, действительно ли мы "спасены", или нет".
"Учитель?"
Рокуан громко вздохнул. Взгляд его по-прежнему был прикован к лесу и дракону. "Подожди немного. А, вот и кумо".
Весь лес наполнился звуком тысяч прибрежных камней, ударяющих друг о друга. Из кустарника к Фудайджу спешили новые твари. Эти ками походили на пауков даже больше, чем первые кумо, и все же у них было чересчур много ног, их тела были больше лошадиных, и, казалось, целиком были сделаны из замшелого камня. Каждый бежал выставив вперед длинные руки, оканчивающиеся острыми, словно косы, клинками.
"Сдается мне, ками оставили надежду подобраться незамеченными, как только появился Джуган? Хорошо. Круглые кумо-ткачи с их молчанием просто выбивают из колеи. Посмотрим, как Джуган справится с этими новыми кумо". Казалось, мастер Рокуан говорил сам с собой, не обращаясь к ученику.
Казуки изогнул шею, заглядывая вниз. Храм гудел, как потревоженный улей. Монахи-будока парами сновали от Фудайджу к Стене. Стена ощетинилась оружием всех форм и размеров. Тут и там монахи из других орденов галдели, требуя, чтобы и им позволили участвовать в обороне. Всевозможные крики эхом разносились по храму - кто-то кричал от ужаса, кто-то приказывал, а кто-то разыскивал мастера Рокуана.
Оглушительный рев Джугана вновь привлек внимание Казуки к полю битвы. Дракон своими лапами раздирал этих новых ками надвое, кромсал их могучими челюстями, крушил хлещущим хвостом. Джуган напомнил Казуки воздушного змея, пойманного в воздушный водоворот. Его тело стремилось оказаться повсюду одновременно, не допустить к Стене ни единого ками. Кумо хлестали лапами по драконьей чешуйчатой шкуре, лишь для того, чтобы мгновением позже быть разметанными в клочья бушующей яростью Джугана.
Звук, подобный близкому раскату грома разнесся по лесу Джукаи. Казуки резко повернул голову, и тут же обнаружил источник звука. Деревья разлетались во все стороны под напором того, что мчалось к Фудайджу. Джуган отшвырнул в сторону нескольких кумо и ринулся навстречу новой угрозе. Навстречу дракону, сквозь лес Джукаи продирался ками, по размерам превосходящий самого Джугана. Если кумо напоминали гигантских пауков, то этот новый ками был ни дать ни взять гигантской сороконожкой, чье тело тянулось вглубь леса. Казуки в ужасе смотрел, как сороконожка поднялась во весь свой башенный рост, явно намереваясь обрушиться сверху на Стену.
Джуган встретил ками в падении. Дракон и ками покатились кубарем, змеиное тело сплеталось с телом насекомого, дубы ломались как щепки. Казуки прикрыл уши руками - треск, грохот и драконий рев наполнили утренний воздух. Подле него, непоколебимый, за схваткой наблюдал мастер Рокуан.
Дюжиной алых ног ками прижал Джугана к себе, огромные жвала вгрызались в драконью шкуру. Джуган ревел от боли и ярости, извиваясь, пытаясь вырваться на свободу, вонзая зубы во врага. Ками встал на дыбы - длинные клыки Джугана пробили панцирь, но дракон все не выпускал жертву. Жидкость, темная и блестящая в полумраке, хлестала из раны на теле ками. Со звуком, словно кто-то с хрустом откусил яблоко, панцирь ками треснул под напором челюстей Джугана, и огромный ками рухнул на землю.
Из раны на теле многоногого ками выплеснули новые твари. Гротескные сферические тела молчаливых кумо, покрытые темной кровью ками, выбирались на волю. Ни секунды не медля, они выбрасывали нити белой слизи, разом опутав Джугана. Дракон поднялся в воздух, паутина и кумо тянулись следом, словно бахрома.
"Ками были внутри этой твари?" только и смог выговорить Казуки. Голос его сорвался от страха.
"За каждым поверженным ками", спокойно отвечал мастер Рокуан, "в утсушиё, материальный мир, приходят новые. Некоторые лесные ками не умирают, ученик, их просто на некоторое время выталкивает в мир по ту сторону завесы. Мы можем только надеяться на то, что это время окажется достаточно долгим".
"Но их так много, как же Джуган сможет победить их?" спросил Казуки. В небе над храмом дракон уже избавился от паутины и застрявших в ней ками, и сбросил их в лес. Он взревел, когда несколько кумо приблизились к Стене, и метнулся вниз, чтобы перехватить их.
Рокуан впервые отвел взгляд от леса. Его блестящие зеленые глаза смотрели прямо в лицо ученику. Небо разъяснилось, и Казуки мог разглядеть малейшую морщинку на лице учителя. Неизвестно, отчего, но ужас, превосходящий все страхи сегодняшнего дня, сжал сердце Казуки в предчувствии тех слов, которые собирался произнести Рокуан.
"Чем ты смотришь, Казуки! Джуган не может победить. Ками уже ранили его и их силы неиссякаемы. Ни один щит, каким бы большим он ни был, не выдержит стольких ударов. Они сокрушат нашего стража, и нам самим придется встретиться с ками".
Казуки невольно отступил. "Как скоро?"
Рокуан вновь следил за ходом сражения. Его голос звучал совсем обыденно. Он только пожал плечами: "Кто знает? Джуган может сражаться дни и ночи напролет, может быть, несколько недель. Может быть, даже несколько месяцев".
"А потом?"
Рокуан прищелкнул языком. "Не надо отчаиваться, Казуки. Наши тела слабее тел ками, наших знаний недостаточно, наша магия слаба. И все же мы еще дышим. Одно это уже позволяет надеяться. Когда придет время встретить ками лицом к лицу, у нас найдется, чем удивить их.
"Кроме того", улыбнулся Рокуан, "Я не думаю, что Джуган покинет этот мир, не оставив благословения тем, кого он защищает. Фудайджу и его дети встретят ками без страха".
Земля содрогнулась, когда Джуган упал с небес, разметав фалангу кумо, приближающихся к Стене. Дюжина ками с лапами-косами выскочила из-за деревьев, явно надеясь на численное превосходство. Джуган перевернулся и набросился на них, превратившись в сплошной вихрь зубов и когтей, перед тем, как снова взмыть в воздух. В рассветных сумерках Казуки разглядел несколько мелких ран на теле дракона, когда тот пролетал мимо их насеста.
"Но не ты", сказал Рокуан.
"Учитель?"
"Ты способный боец, Казуки, и, возможно, самый сильный. Но именно из-за твоей силы я избрал для тебя другой путь в этой битве. Я призвал тебя, чтобы ты увидел, с чем нам пришлось столкнуться, и понял всю важность своей неподъемной задачи. Когда ты покинешь меня, ступай в Колокольную Залу. Отвяжи молот и ударь в колокол".
"Учитель?" едва смог вымолвить Казуки. В голове у него все плыло. Священный колокол висел в самом сердце Фудайджу, но никто из Ордена не слышал его звона. Колокол был реликвией, напоминающей Ордену о его прошлом, средоточием их молитв. Казуки никогда не думал о том, что однажды колокол может зазвонить, он даже - мысль об этом теперь казалась ему удивительной - никогда не верил во всю ту мистику, которой был окружен колокол.
"Ударь в колокол один раз, и пусть звук стихнет", сказал Рокуан очень серьезно. "Когда от голоса колокола останется только звон в ушах, ударь в колокол снова. Бей со всей силы, Казуки. К тому моменту, когда ты совсем оглохнешь, ты научишься угадывать время для следующего удара. Если смогу найти свободные руки, пришлю тебе еду и питье. А если нет, все равно бей в колокол, даже когда усталость начнет валить тебя с ног. Ты понял?"
"Я..." начал было Казуки. Прямо под их насестом Джуган испустил рев, потрясший дерево до основания.
"Ты понял?" повторил Рокуан. Он снова смотрел на ученика. Его зеленые глаза проникали прямо в душу Казуки.
"Я понял".
"Хорошо. Боюсь, Орден Священного Колокола - единственные, кто помнит о том, что звон колокола - это крик о помощи. Я молюсь о том, чтобы я ошибался. Когда будешь бить в колокол - молись и ты. Колокол должен привести помощь, пока Фудайджу еще держится, пока наша святыня не уничтожена".
Мастер Рокуан вздохнул, опустил морщинистую руку на плечо ученика.
"Иди".
Казуки медлил всего лишь мгновение. Он заторопился вниз по Спиральному Пути, вокруг великого дерева. Чем ниже он спускался, тем явственнее слышал назойливые крики монахов. Эхо битвы мрачно откликалось здесь, под защитой Стены, слышался звук тысяч прибрежных камней, ударяющихся друг о друга, и звук перезрелых плодов, лопающихся под когтями дракона.
Когда рассвет занялся над Фудайджу, Казуки вошел в Колокольную Залу. Снаружи Джуган Восходящая Звезда ревел голосом рассерженного божества.
| Начало формы Ваша оценка: шедевр замечательно очень хорошо хорошо нормально Не читал терпимо посредственно плохо очень плохо не читать Конец формы | |
|
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 115 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Радость искупления | | | Восемь с половиной историй |