POV Gerard Way

1.

POV Gerard Way

Знаете, иногда в жизни наступает момент, который заставляет переосмыслить всё, что до недавних пор вы считали нормальным, простым, обыденным. Странное вдруг может стать нормой. Или же на оборот. То, что вы считали нормальным, может перерасти во что-нибудь необычное и иногда даже...опасное. Ведь если что-то происходит с нами постоянно, оно постепенно становится обычным, и мы перестаём этого опасаться. Мы чувствуем, что то, к чему мы привыкли, не может представлять собой угрозу. Реальная опасность для нас всегда кроится за неизвестностью. То, чего мы не знаем - не достойно нашего доверия. Что будет, когда мы посмотрим на всё это с другой стороны? Что, если скрытая угроза таится там, где мы её не ожидаем увидеть? Там, где по нашему мнению, её не должно быть?...

* * *

Темнота...свет...не вижу света...где я? Сколько времени я здесь пробыл? Как я сюда попал? Я сомневаюсь, что если открою глаза, то увижу того, кто сможет дать мне ответы на мои вопросы. А зачем мне их открывать? Я чувствую, что у меня нет сил даже на такой пустяк. Хотя нет. Я просто не хочу их открывать. Мне страшно. Что я увижу? Я не могу этого знать заранее. Но внезапно чувствую, что любопытство берёт верх.

Слегка приподняв веки, мне сразу хочется вновь их опустить. Я не знаю, где я нахожусь. Меня охватывает страх, и я тут же широко распахнув глаза, начинаю осматривать то место, куда попал. Первое, что привлекло моё внимание, это серая стена, на которой было баллончиком красной краской написано "Happy Ieroween".Что это за серые стены, которые окружают меня? Где я нахожусь? Свет излучают лишь зажжённые свечи, стоящие на полу вдалеке от меня, а так же светящиеся изнутри тыквы, расставленные по углам. О да. Это те самые тыквы. Злобно улыбающиеся. Это символ Хэллоуина. Постепенно ко мне возвращается сознание. Я всё ещё плохо помню, что со мной было, но зато начинаю постепенно осознавать, что сегодня вроде как праздник. Хэллоуин. Я готовился к нему. Да, точно. Сегодня должно быть тридцать первое октября. Где бы я ни был сейчас в этот злополучный праздник, мне очень хочется уйти. Убежать из этого странного жутковатого места немедленно. Я положил свой взгляд на железную дверь. Она на вполне приличном расстоянии от меня. Пытаюсь двинуться. Ничего не получается. Пытаюсь пошевелить руками и в этот момент чувства, которых я не ощущал прежде, пронзили моё тело. Руки онемели, они связаны. Я связан. Жутко болит голова. Вспомнил. Меня по ней ударили, и я потерял сознание. Чувствую тёплую кровь на своих волосах. Это моя кровоточащая рана на затылке. Боль и слабость, во всём теле начиная с головы и так до кончиков пальцев на ногах. Не могу пошевелиться. Слишком слаб. Хочу закричать, позвать на помощь. Не могу. Рот заклеен скотчем. В один несчастный момент мир для меня перевернулся. Ещё вчера моя жизнь протекала нормально и спокойно. Всё у меня было хорошо. И вдруг... Как такое могло случиться? Почему именно со мной? За что? А если это последние минуты моей жизни? Нет... Я не могу вот так просто уйти! Я ещё столько всего в жизни хотел сделать. У меня были большие планы на будущее. У меня были мечты, которые я стремился осуществить. Воплотить в реальность. И это всё?...

Меня охватывает паника. Чувство страха с каждой секундой становится всё сильнее и сильнее. И вот уже в висках пульсирует кровь, а сердце бьётся в бешеном ритме. Я снова пытаюсь закричать, но выходит только неразборчивое мычание. Я снова пытаюсь пошевелиться, но не могу: верёвки, которыми я связан слишком крепки, а сам я слишком слаб, чтобы их разорвать. Перед глазами мелькают буквы слова Ieroween...Айеро... Я знаю человека с такой фамилией. Мне известно его имя. Фрэнк. В голове начинают постепенно всплывать воспоминания об этом парне, который никогда не был для меня ни кем больше, чем просто знакомым моего младшего брата. Этот человек учится со мной в одной школе и всегда вёл себя тише воды и ниже травы. Странный, тихоня. Он ни кого не трогал, его никогда не трогали. Он не привлекал к себе внимания. Помню, когда-то он зашёл к нам домой, чтобы вернуть моему брату тетрадь, которую тот забыл в школе. Ещё ни кто и никогда на меня так не смотрел, как он в тот вечер. Когда наши взгляды встретились, я увидел в его зрачках такие эмоции, которых раньше не замечал ни у одного смотрящего на меня человека. Я не знаю, что это было. Удивление, восхищение или же просто заинтересованность. Не умею толковать чужие эмоции, мне это никогда не было нужно. И мне было абсолютно пофигу на этого парня. Я, как и все, старался просто не замечать его, делать вид, что мне безразлично то, как он смотрит на меня в школе, в столовой, в коридоре, в классе моего брата, когда я заходил туда поговорить с младшим. Изо дня в день я чувствовал, как он наблюдает за мной. Ловил его взгляд на себе постоянно, но ничего не говорил. Мне было абсолютно всё равно: почему он так на меня смотрит и о чём он в этот момент думает. Но сейчас я вспомнил его. И в моём мозге начинают зарождаться жутковатые догадки о том, что со мной случилось.

Внезапно щёлкнул дверной замок, и я забываю, как нужно дышать. Лёгкие практически в одно мгновение отказались принимать воздух. Это словно резкое погружение. В океан страха. Когда тело буквально за секунду входит в воду, и ты не успеваешь даже вздохнуть, прежде чем жгуче-холодные волны поглотят тебя всего без остатка.

С ужасом ожидаю того, кто появится за дверью. И я вижу его. Не знаю, удивлён я или нет... Это был Фрэнк Айеро.
Дверь открывается и в комнату, входит невысокий парень в чёрной футболке и разодранных на коленях джинсах – тот человек, который меня преследовал. Его руки украшают яркие татуировки, в мочках ушей чернеют плаги, а в носу и нижней губе вставлены два поблёскивающих тонких колечка. Парень поправляет обтягивающие его ладони чёрные перчатки без пальцев, на которых изображены кости, убирает темно-каштановую чёлку, закрывающую глаз. Он смотрит в пол, на свои кеды, на свечи, на тыквы, куда угодно, но только не на меня. А вот я смотрю на него широко раскрытыми от страха глазами и не смею пошевелиться. Я не знаю, как реагировать на появление знакомого мне лица. Какого чёрта он тут вообще делает!?

Дверь захлопнулась, и меня передёрнуло - выход на свободу закрыт, бежать не куда. Парень сделал шаг по направлению... ко мне! Стоило ему приблизиться, и я тут же весь сжимаюсь в комок, сдерживаясь чтобы не издать какого-либо лишнего звука. Прижимая к себе ноги, стараясь защититься, я утыкаюсь лицом в колени, потому, что не хочу видеть его, этого человека появившегося здесь. Придя сюда, он стал частью жуткой истории, приключившейся со мной, а значит, я буду опасаться и этого парня тоже, даже если он здесь не причём и появился здесь совершенно случайно. Я не могу ему доверять.

Кажется, он сел на пол рядом со мной. Я чувствую его взгляд на себе... рядом... так близко... Не могу не поднять голову и когда я это делаю, вижу пару красивых, холодных, вгоняющих меня в дрожь, глаз цвета тёмного ореха. Испугавшись такого пристального взгляда, которым меня буравил Фрэнк, я тут же зажмурился, но спустя 2 секунды, взяв себя в руки, открыл глаза. Ореховые зрачки внимательно изучали черты моего лица, как будто стараясь не пропустить ни одной мелочи. Он явно что-то знает о том, как я сюда попал. Это странное спокойствие его выдаёт.
Фрэнк ещё некоторое время внимательно изучал меня, а потом сел напротив меня и немного отодвинулся, усаживаясь по удобнее. Глаза его продолжают смотреть на меня. В зрачках отражены те же чувства, что я уже видел прежде. Я начал уже постепенно привыкать к его присутствию и страх слегка отступил, уступая место удивлению. Я же понимаю, что он всего лишь парень из моей школы. Такой же, как все. Ну... почти. Просто молчаливый и не любит общаться. Надеюсь...

Фрэнк улыбнулся, обнажая белые зубы. Я ещё никогда не видел, как он улыбается. Кто бы мог подумать, что у этого странного мальчика может быть настолько красивая улыбка?...

- Привет, Джерард. - Сказал он с какой-то странной интонацией в голосе.

Я поражён. Его голос так приятно звучит...

- Я бы пожал тебе руку, но вижу, ты не можешь мне её протянуть. - Он усмехнулся. И в этот момент во мне что-то щёлкнуло. Если мне даже на секунду показалось, что он не такой уж странный, то после этой фразы, сказанной им мне, я тут же послал свою наивную мысль обратно туда, откуда она появилась. Учитывая всю эту жуткую ситуацию, он ещё смеет надо мной издеваться!? Скотина...

- Прости за такие неудобства. Но, к сожалению, это необходимо,- понятно, что под словом "неудобства" он имел в виду связанные руки, заклеенный рот и вообще всё остальное, иначе я понятия не имею, о чём он говорит. Выходит, что либо он в курсе того, что на самом деле со мной произошло и возможно даже участник всей этой фигни, либо он просто сошёл с ума...

Странно... Как я вообще при таком ужасе ещё сохраняю способность мыслить?...

- Я думаю, ты меня знаешь,- продолжал он - Я - Фрэнк Айеро, знакомый твоего брата. И я польщён тем, что в эту жуткую ночь мы с тобой встретились и сейчас ты присутствуешь на вечеринке...

Что за чушь он тут несёт? Какая к чёрту вечеринка?

- Знаешь, я уже давно хотел с тобой познакомиться поближе. Вот только ни как не представлялось случая. Печально, да?

Бред...

- И мне кажется, что подходящий момент для этого настал...
Он псих? Говорит мне какие-то до чёртиков странные вещи, которые я не в состоянии понять. Наверняка это он треснул меня по голове, затащил сюда и связал. Так или иначе, мне ничего не остаётся, кроме как сидеть тут и слушать его. Если я попытаюсь что-либо предпринять, один Бог знает, что ещё может сделать со мной этот ненормальный.

Айеро продолжил:

- Наверно ты обо мне ничего не знаешь и это немного не справедливо. Думаю, мне следует рассказать о себе.

И я слушаю рассказ о его детстве. О его родителях, которые бросили Фрэнка, когда тот был ещё маленьким. Как он провёл в приюте два года, пока его не усыновили. В детдоме Фрэнка били и всячески унижали другие дети, из-за чего впоследствии он начал ненавидеть свою жизнь. Вечно текущие из глаз слёзы, постоянная боль и нарастающая внутри него обида. Это всё, через что Фрэнку пришлось пройти за всё время его пребывания в приюте. Такой период жизни сделал Айеро холодным и замкнутым в себе мальчиком, не желающим подпускать к себе никого из пытающихся поговорить с ним людей. Приёмные родители желали для Фрэнка только добра и очень хотели ему помочь, но он не понимал этого. Он никогда не относился к ним как к близким людям, даже если у него кроме них больше никого и не было. С родителями он почти не общался, только иногда коротко отвечал, если его о чём-то спрашивали. И вот так время тянулось медленно и спокойно, пока не случилось кое-что ужасное. То, что навсегда оставило кровавый след в душе Фрэнка. Однажды ночью, его приёмную мать изнасиловали и убили прямо у него на глазах. Фрэ ничего не мог сделать. Маленький мальчик, которому было всего 10 лет, мог только закрыть уши, чтобы не слышать душераздирающих криков своей мамы и наблюдать за тем, как по вине каких-то ублюдков, она лежала на полу в разорванной одежде и, истекая кровью, молила о смерти. И вдоволь поиздевавшись над бедной женщиной, сволочи смилостивились. Но прежде, Фрэнк расслышал её слова, сказанные ему. Она, собрав в себе оставшиеся силы, успела повернуть голову в сторону мальчика и прошептать свою последнюю фразу. Фрэ видел, как когда-то красивое женское лицо, сейчас было в крови, а по нежным щекам маленькими ручейками текли слёзы, которые, казалось, были такого же красного цвета, как и кожа. Губы измученной женщины слегка дрогнули в улыбке.

"Фрэнки, закрой глаза..."

И они убили её. Маленький Фрэнк чудом остался жив. Психи его не тронули, а потом их арестовали. И никто из них не раскаялся в содеянном.

Никто...

Айеро, получивши тяжелейшую душевную травму на всю жизнь, вынужден был лечиться в психиатрической клинике, прежде, чем его признали здоровым и разрешили вернуться к нормальной жизни уже без психологов и успокаивающих лекарств с психотерапиями.

Фрэнк был вынужден опять ходить в школу и жить, показывая всем, что он абсолютно нормальный и с ним никогда ничего не случалось. Ведь никто, кроме него самого, не знал, что на самом деле это не так. А приёмный отец после смерти жены ушёл в себя. И улыбка отныне никогда больше не посещала его лицо.
Я, слушая его рассказ, просто не могу поверить, что это правда. Если он не врёт, то я ему искренне сочувствую, потому, что произошедшее с его приёмной мамой, да ещё и у него на глазах - это просто ужасно! Теперь я понимаю. После настолько болезненной травмы в раннем возрасте, любой на его месте мог бы сойти с ума. Поэтому он всегда так себя вёл. Вот почему он такой странный...

- Я был вынужден так жить. Это было ужасно. Скучно. Казалось, что от того, что я ни с кем не общался, я утратил способность говорить. Как будто голоса у меня никогда и не было. Если бы не один случай, пожалуй, я бы так и не начал разговаривать с людьми вновь. Однажды учительница попросила меня передать тетрадь одному пареньку, которую тот забыл у неё взять после урока.

Я вздрогнул.

Майки...

- Оказалось, что этот паренёк был новеньким и поступил в нашу школу совсем недавно... вместе со своим братом... - Фрэнк, сделав небольшую паузу, посмотрел на меня, и я вновь ощущаю страх. - Я узнал, где он живёт и решил наведаться в гости. В то время я бы и не подумал, что после той встречи, всё для меня уже никогда не будет так, как было прежде. Парень открыл мне дверь и я увидел того человека, который изменил всё. Меня и мою чёртову жизнь...

Фрэнк смотрел прямо в мои глаза, в которых отражался ужас.

-Я увидел тебя, Джерард.

2.

POV Gerard

- Парень открыл мне дверь и я увидел того человека, который изменил всё. Меня и мою чёртову жизнь...

Фрэнк смотрел прямо в мои глаза, в которых отражался ужас.

- Я увидел тебя, Джерард.

* * *

Я ничего не понимаю. Он говорит, что я изменил его жизнь. Очевидно это мне подсказка по поводу того, почему я оказался здесь. Но что это, чёрт возьми, значит? И зачем он мне сейчас всё это говорит? Я получу, наконец, грёбаные ответы на свои вопросы!?

Айеро не разрывает со мной зрительного контакта.

Мне с трудом верится, что всё происходящее - правда. Но это настолько реально, что даже если б у меня были развязаны руки, то не стал бы себя щипать, чтобы проверить сплю я или нет. Это просто кошмар на яву. Верёвки, вплоть до ярких покраснений, натеревшие кожу на моих оголенных запястьях, мурашки, градом пробегающие по дрожащему телу, холодный пот, стекающий со лба маленькими капельками. Всё это - всего лишь страх. Но за то какой огромной силы...

Айеро выбрал меня...

Ох, я бы задал ему сейчас вопрос "почему я?"

ПОЧЕМУ!?

Словно прочитав мои мысли, он отвечает:

- Должен признаться, ты для меня очень много значишь. И это чистая правда. Я не знаю почему. Просто ты особенный для меня человек, Джерард. И я понял это с того самого момента, как в первый раз увидел тебя.

Нет...

Ну, за что мне всё это!?

Парень точно псих. Теперь у меня нет никаких сомнений. Из-за него я оказался в этом дерьме. И почему? Да потому, что особенный для него человек, чёрт возьми - это я! Он бы мог бы выбрать себе другого, кого бы треснул по голове, затащил хрен знает куда, связал и залепил рот скотчем! Но нет! На этом месте оказался именно я! Как такое могло произойти? Я же видел, как парень следил за мной...но ничего не предпринял. Кто же мог знать, что у него не всё в порядке с головой!? Поэтому я просто не обращал внимания.

Теперь я понял. Бездействовать было нельзя. Из-за моего равнодушия всё это и произошло...

Какой ужас...

Во всём случившемся оказался виноват я сам. И...почему мне сейчас кажется, что я вырыл себе могилу своими же руками?... Нет! Это не так! Я выберусь от сюда... Не знаю как, но выберусь. Я должен. Иначе этим утром меня найдут мёртвым.

- Кстати, мне тут показалось, вы с братом очень близки, правда?

Интонация в его голосе опять как-то изменилась и теперь пробуждает во мне другие чувства.

Зачем он спрашивает об этом? Но как не странно, он прав. Братом я действительно очень дорожу...
И сейчас я начинаю дико волноваться за Майки.

- Знаешь, что, Джер... - к моему удивлению и шоку, в руках Фрэнка вдруг оказывается нож, который он, видимо, прятал где-то всё это время и меня снова с ног до головы пробирает дрожь, -...я думаю, твой брат наверняка тебя сильно любит.

Бледно-жёлтый свет, исходящий от пламени свечек, играл на широком изящном лезвии ножа, отражаясь от него маленькими бликами. Айеро смотрел на него, проводя указательным и средним пальцами по режущей кромке медленно, словно проверяя, достаточно ли остро. Остриё ножа, поднятое вверх, характерный скос обуха, подпальцевые выемки на чёрной ручке. Такой нож вряд ли будут держать у себя на кухне домохозяйки, сразу становиться ясно почему. Его предназначение вовсе не нарезка овощей. Им запросто можно убить.

Осознавая это, я чувствую, как постепенно кровь начинает стыть в моих жилах. Пульс учащается. Я слежу за движениями Фрэнка с широко раскрытыми от страха глазами и не смею пошевелиться, потому, не имею представления, что может произойти дальше.

Айеро с ножом в руках придвигается ближе ко мне. Дыхание перехватило, я сильно прижимаюсь спиной к серой стенке как можно сильнее, как будто это может мне помочь быть дальше от человека, которого я так опасаюсь.

Ореховые глаза смотрят на меня, и я поражаюсь тому, сколько в них пронизывающего меня насквозь холода.

- Должен признаться, я весьма ревнив.

Что он хочет этим сказать? Фрэнк...ревнует меня к моему младшему брату?... Нет... О чём я думаю! Этого не может быть!...

Я в непонимании сдвигаю брови и...опять вижу на его лице улыбку.

- О, Джерард. Сегодня же Хэллоуин...и мой шестнадцатый день рождения!

Так вот, получается, в чём дело. Теперь становится ясно, почему он говорил мне о вечеринке. Вот почему я нахожусь здесь. Я, как особенный (для него) человек, "приглашён на пати". Хоть что-то мне наконец-то становится понятным. Я получил ответ на один из своих вопросов.

- А твой брат наверняка бы расстроился, если б мы его не пригласили, верно?

Вот уже в который раз он говорит мне что-то, чего я никак не могу понять. Как будто в его речи кроится тайна. Я, почему-то, чувствую, что в его словах есть что-то важное. Но понять, что именно, я просто не могу под таким напором негативных эмоций сейчас. Эти эмоции мешают мне рассуждать здраво. В данной ситуации я бессилен во всех смыслах. Это ужасно. Беспомощность убивает. Пока она ощутима не так сильно, но она есть. Ужасная угнетающая сила. Она может засесть глубоко в душе и постепенно отравлять через неё тело и вскоре медленно перерастет в почти физическую боль, переставая быть просто чувством. Это одно из самых страшных, среди всех существующих сил, чувств.

Вдруг Фрэнк встаёт на ноги. У меня от такой неожиданности снова резко начинает увеличиваться пульс.

- Я не мог допустить, чтобы твой брат грустил, но и мешать нам с тобой он тоже не должен, правда? - сказал Фрэ и сделал шаг по направлению к железной двери, не убирая ухмылку со своего лица.

И сейчас во мне всё перевернулось. Я чувствую, как у меня поднимается давление. В комнате становиться ужасно душно. Закрытое пространство. Мне кажется, что из моих лёгких выкачали весь кислород всего за две секунды. Голова кружится. Нервно втягиваю носом воздух так сильно, как будто дышу последний раз в своей жизни, лишаясь такой возможности.

Майки...

- Мммммм! - Я издаю бесполезное мычание, пытаясь обратить на себя внимание Фрэнка и заставить его всё мне объяснить, но все старания тщетны. Как только Айеро оказывается около двери. Он с усилием открывает её и ненадолго скрывается из вида.

Мой брат...чёрт возьми! Он же общался с моим братом. Майки даже представить себе не мог, какой опасности он себя подверг...

Я вспоминаю все слова Фрэнка на счёт моего брата. И, кажется, до меня только сейчас начал доходить смысл этих странных фраз. Теперь я начинаю догадываться, какая страшная тайна скрывалась за этой речью. Мой мозг наконец-то ожил и сейчас обрабатывает самые ужасные мысли, только что появившиеся в нем...

Боже...

МАЙКИ!... Что если Фрэнк... Нет... ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Пожалуйста, только не это! Прошу!!! УМОЛЯЮ, НЕТ!...

Все мои мысли обрываются, когда за дверью появляется спина, нога, а за тем и весь Фрэнк. Но...он держит кого-то...он втаскивает в комнату безжизненное человеческое тело...

В моей голове пусто. Для меня все разом вдруг перестает существовать. Как будто время остановилось. Я в шоке сижу и смотрю на человека, теперь спокойно лежащего на полу вдали от меня.

Фрэнк захлопывает дверь.

Я вижу, такое знакомое мне, худощавое тело парня лет пятнадцати с тонкой бледной кожей. У цвета его лица нездоровый оттенок. Волосы, которые раньше всегда были гладко причёсаны, разлохматились, а в широко раскрытых глазах отсутствует прежний весёлый блеск. Когда-то яркие зелёные зрачки теперь кажутся тусклыми и безжизненными. Нет и очков, с которыми этот человек не расставался раньше никогда. Я бы узнал его из тысячи других людей, потому что ближе него у меня никогда никого не было.

Я с ужасом понимаю кто сейчас лежит на полу. И моё сердце, как будто бы мгновенно перестаёт биться.

Майкл Джеймс Уэй.

Мой брат...

* * *

Мой брат лежит сейчас на холодном бетонном полу. Свечки горят вокруг. Его глаза широко раскрыты. Он не двигается...

Я, не в силах даже вздохнуть, чтобы впустить в лёгкие хоть немного воздуха и заставить сердце стучать, скольжу взглядом по телу Майки. И я вижу то, чего страшился увидеть всю свою жизнь. На рубашке моего брата кровь. Бурое кровавое пятно в районе груди. Ткань прорезана и через неё видно глубокую рану.

Нет... Я не могу в это поверить! Этого просто не может быть! Это не так!

Я, отказываясь верить в реальность, крепко зажмуриваю глаза до боли. Но когда открываю их снова, я готов умереть от отчаяния, вновь увидев моего брата, который лежал на полу...и не дышал.

Я чувствую, как что-то внутри меня больно кольнуло в сердце. Опять. Боль растёт, поглощая своей чернотой всё в моей грудной клетке, становясь все более острой и невыносимой. Теперь изображение в моих глазах поплыло от того, что на них выступили горячие слёзы, а я не могу и моргнуть, глядя на худое тело родного мне человека.

Он мёртв...

Майки...мой брат...он мёртв...его больше нет...

Если бы только на моих губах не было скотча, эту комнату наполнил мой дикий вопль. Боль в моей груди становиться невыносимой. Она слишком велика, поэтому, мои глаза расширяются и я запрокидывая голову назад пытаюсь издать крик. Но у меня выходит только пронзительное мычание. Я изо всех сил напрягаю горло и живот, стараясь сделать звук как можно более громким. У меня это плохо выходит и моё тело начинает самопроизвольно трясти. Я ничего не вижу и не слышу, только повинуюсь охватывающим меня диким чувствам. Пытаюсь сопротивляться боли, но она сильнее меня. Мой корпус кидает из стороны в сторону, руки пытаются освободиться от верёвки. Бьюсь в агонии боли и страданий. Такого со мной ещё никогда не было, но я понимаю, что заслужил это. Моё тело резко выгибает на полу. Я содрогаюсь, продолжая издавать жуткие, но зато невероятно громкие звуки. И мне кажется, я только что осознал, что такое ад. Я чувствую, как моё тело пылает в огне. Я начинаю сходить с ума...

Это не может продолжаться вечно. Фрэнк, переставая смотреть на то, что со мной происходит, быстро преодолевает расстояние между нами. Я вижу, как он замахивается перед очередным ударом по моей голове. Похоже, это единственный способ меня утихомирить. И его план срабатывает.

В глазах темнеет...я больше не ощущаю дикой боли...почти...
И сейчас я медленно проваливаюсь в небытие. Нечто окутывает моё покалеченное тело мягким прозрачным одеялом. Оно насквозь пропитано кровью, и моя белая кожа перенимает на себя его красный цвет. Эмоции покидают моё сознание, помогая хоть немного восстановиться после таких весомых потерь. Мои душевные раны перестают кровоточить, но не исчезают совсем, продолжая ныть, украшая моё тело. Я не чувствую ничего, только тянущую боль, утратившую свою прежнюю силу, и безграничную слабость. И я отдаюсь темноте, позволяя ей обволакивать меня в чёрном и кровавом цвете. Но только на время. Я не позволю себя убить, не обретя душевный покой. Ни за что. Никогда.

Моё сердце, такое израненное, медленно бьющееся, поддерживает слабый ритм и шепчет мне, что ещё ничего не кончено...

Это верно.

Всё только начинается...

3.

Да пожгёт всё снег, пылающий холодом... И придёт в твою душу боль утраты, равносильная медленной мучительной смерти.

POV Author

Многие считают, что белое - это свет побеждающий тьму. Но это не так. На самом деле белый цвет - это пустота. Ничто. Это не свет. Всего лишь фрагмент чего-то несуществующего и отнюдь не безобидный. Этот цвет может засосать в себя реальность и она исчезнет, став несущественной. Он также способен уничтожать, но по-своему. Ты можешь исчезнуть в белом цвете навсегда, позволяя ему ослеплять тебя этой прекрасной, холодной, стирающей твоё тело и душу с лица земли, белизной. Ты будешь умирать медленно и тихо, постепенно становясь частью ничего. Хотя, вроде бы, и безобидный, с виду, белый цвет не такой, каким кажется на самом деле. Он может быть каким угодно: разрушающим или щадящим, ледяной бурей или спокойным снегопадом. Но он всё равно коварен и по своему желанию уничтожит при первой же возможности.

Ещё одно заблуждение со стороны людей. Надо уметь видеть не только оболочку, но и то, что за ней скрывается. Иногда человек просто боится открыть глаза на истину, потому, что она может оказаться шокирующей для него. А страх убивает. И только когда мы осмелимся приподнять веки и осознать, что белое не всегда является белым, у нас будет шанс выжить.

Понять и принять истину?.. или же умереть?
Всегда есть выбор...
Жаль, что мало кто это видит сквозь столь лживые и заляпанные цветные очки...

* * *

Как же много в жизни подростка зависит от семьи, в которой он живёт. Родители обязательно должны хорошо зарабатывать, чтобы их дети ни в чём не нуждались. Родители должны воспитывать ребёнка, объясняя, что хорошо, а что плохо, а так же помогать и сопутствовать им на протяжении их жизни до тех пор, пока они не вырастут. Когда дети перестают нуждаться в родителях и могут сами о себе позаботиться, это значит, что они эмоционально "выросли", они готовы вступить во взрослую жизнь и решать свои проблемы сами, без помощи родителей.

Родители тратят на своих драгоценных деток почти половину своей жизни, чтобы обеспечить им полноценную жизнь в будущем, где они будут предоставлены сами себе, принимая сложные решения, полагаясь только на себя, когда родителей в их жизни уже не будет...

Такие мамы и папы, поступающие именно так, - идеальные родители.
Но в наше время на земле таких очень мало. Большая редкость, если есть счастливая семья, в которой родители не ссорятся с детьми. Не наказывают по пустякам, никогда не приносят моральной боли своим детям в виде скандалов друг с другом, изменами со стороны кого-либо, разводами, делёжкой имущества, чужих людей в доме, которые ведут себя только так, как им хочется, давая всем понять, что дети их бесят и малолетние дебилы в доме на хрен ни кому не нужны.

В семье Уэй всё было по-другому, но отнюдь не счастливо.
Это семейство со стороны выглядело совершенно обычно. Многие учителя в школе, где учились Джерард и Майки, думали о том, какие же примерные родители этих братьев. С виду заботливые и любящие. Но никто не мог предположить, что в такой вроде бы идеальной семье Джи и Майк никогда не были счастливы. Нет, родители их не били, сами не ссорились, не приводили в дом посторонних людей, не принимали наркотиков и не пили. Дело было совсем в другом.

Они никогда не проявляли к сыновьям своих чувств. Никогда не выражали свою любовь к ним. Джерард и Майки жили, не нуждаясь ни в чём, кроме простого общения с самыми близкими им людьми. Так порой хотелось, чтобы мама и папа, сидя за столом во время семейного ужина, поговорили с ними не об их успеваемости и поведении в школе, а о чём-нибудь, что сближает людей. О чём угодно. Об увлечениях, о будущем, о еде, о музыке, о взаимоотношениях между людьми, в конце концов. Но нет. После того, как мама и папа узнавали, сколько пятёрок и четвёрок братья получили в школе, и что на их поведение в школе ни кто из учителей не жалуется, семья просто всегда доедала ужин в тишине. И родители уходили смотреть телевизор. Как будто бы и не было никогда ни каких родителей. Они просто оставляли Майка и Джи наедине друг с другом.

Предоставленных друг другу...

Не было у братьев никогда и ни с кем уз крепче, чем между ними самими. Ни какая другая дружба с их братской не сравнилась бы. Они были лучшими друзьями и очень дорожили друг другом, потому что больше близких и любимых людей у них не было...

* * *

POV Gerard Way

Я стою напротив своего брата. Повсюду снежная буря. Снег. Очень много снега и ветер, гоняющий этот снег с бешеной скоростью то в одну сторону, то в другую. Вокруг белым бело. Почти ничего не видно из-за бурана. Только силуэт моего брата ясный и чёткий среди белого цвета. Колкие снежинки впиваются мне прямо в лицо, но я не чувствую холода. Не чувствую ничего... кроме боли.

А Майки улыбается так, как он всегда делал это раньше. Гладко причёсанные волосы, худое тело, очки и такие зелёные, искрящиеся блеском, глаза. Это мой братишка. Живой. Самый близкий и дорогой мне человек, которого я так сильно люблю... нет... теперь уже не люблю... любил...

Я всегда был готов рискнуть и пожертвовать всем, что у меня было ради него. Майки был со мной, когда мне было плохо. Всегда мог меня понять и утешить в трудное время, когда нам так не хватало родительской заботы, теплоты, ласки. Он давал то, чего мне так всегда не хватало в жизни.

Семья.
Брат был моей семьёй. Настоящей.

Счастье было со мной, когда я общался с ним. Майки был последним, что связывало меня с жизнью. Но, к огромному сожалению, у всего есть конец. Я никогда не мог себе даже представить, что мой путь закончится именно так. Я сломлен. Я больше не чувствую той опоры, поддерживающей меня за всё время моей жизни. Но часы закончили тикать сегодня и с потерей фундамента подо мной, которым являлся мой брат, вскоре я рухну, как не успевший достроиться обшарпанный дом. Трубы, находясь в повреждённых стенах, лопнут подобно сосудам в моём теле, и польётся вода сквозь блёклый кирпич, как истекает кровью моя душа.

Нет смысла думать о том, что со мной произойдёт далее. Без Майкла моя жизнь перестала иметь какое-либо значение. Сейчас мне абсолютно всё равно, что со мной будет. Теперь, когда нет братишки, скоро ли я умру - всего лишь вопрос времени.

Майки...

А ледяная буря всё усиливается, увеличивая расстояние между нами, и ты отдаляешься, становишься всё более и более нереальным. Снежный поток не даст мне дотронуться до тебя. С каждым мгновением я постепенно перестаю ощущать твоё присутствие. Я не хочу тебя отпускать. Только не сейчас... нет!.. Но я не имею права помешать буре, забрать тебя. Что сделано - то сделано. Я могу лишь проститься с тобой и смириться с тем, что отныне я один. А раз я одинок мне больше нечего терять.

А буран, огромная снежная сила, безжалостная белая смерть, забирает тебя в неизвестность. Туда, куда мне пока нет пути. Майки, ты улыбаешься. Ты счастлив. Я знаю, там ты обретёшь покой.

Прощай... И умоляю, прости меня...
Прости... за всё...

И когда метель становится совсем непроглядной, Майки исчезает. Я отпустил его. Я смог.

А теперь настала и моя очередь кануть в неизвестность. Но меня забирает не белый цвет. Меня втягивает в себя чёрная дыра. И я поддаюсь. Опять падаю в темноту, где нет ни столь противного света, ни ветра, ни снега, ни грозы, ни дождя. И я надеюсь, что на этом моё приключение будет закончено. Я больше не увижу той комнаты, в которой недавно очутился, не увижу труп моего брата. Но самое главное это то, что я больше не увижу Фрэнка Айеро.

Никогда.

Надеюсь...

* * *

Мои веки дрогнули и...
Нет! Я снова ощущаю эту боль! Ну почему я не могу просто спокойно уйти отсюда?!

Так не хочется, но я открываю глаза.

Всё та же комната, те же свечи, те же тыквы и красная надпись на стене.

А может быть... я всё-таки ушёл? И я просто попал в ад?
Я в аду?

Всё так же со скрипом открывается железная дверь. Я уже знаю, кто сейчас войдёт в комнату, но меня накрывают всё те же чувства, что я испытывал раньше, когда он здесь появлялся.

Я хочу умереть. Всё равно как. Главное покинуть этот мир, потому, что меня здесь больше ни что не держит. Теперь Майки больше не нуждается во мне. Поэтому я могу умереть. Я бы вливал в свой желудок алкоголь, заполняя его до отказа безмерным количеством горько-сладкой отравы. Я бы курил дешёвые сигареты целыми пачками, загрязняя и насквозь прожигая свои лёгкие. Я бы вколол себе героин, убийственную дозу, чтобы почувствовать, как он медленно расползается по венам, как залезает в каждый уголок моего организма, растворяясь, отравляя и убивая всё живое во мне. Передозировка сковала бы моё тело и душа смогла бы вырваться на свободу...

Все способы хороши. Все даруют медленную мучительную, но за то, такую желаемую мною, смерть. Жаль, что о них я могу сейчас только мечтать...

Я вновь слежу за его движениями. Не боясь, смотрю в ореховые глаза и не вижу ничего. Никаких эмоций нет. А он просто стоит на месте и говорит мне:

- Я этого не хотел...

Набросился бы на него сейчас за эти слова, не будь у меня связаны руки. Но не убил бы его. Он мне нужен.

Я знаю, чего ты хочешь, Фрэнки. Мне тоже это нужно. И сейчас только ты сможешь даровать мне то, чего я так желаю.

Ну, подойди же ко мне! Сделай со мной то, чего так долго и так страстно хотел всегда! Или же твой рассказ был ложью!?

Давай! Я жду тебя! ТАК НЕ МЕДЛИ!..

Так хочется что-нибудь сказать. Я пробую пошевелить губами, но к моему удивлению скотч больше не склеивает мне рот, его просто нет. И насладившись, в какой-то степени, свободой и частичкой вернувшейся ко мне уверенности, я говорю, глядя прямо в его безумные глаза:

- Сделай это...

4.

Soundtrack: My chemical romance - Demolition Lovers

And as we're falling down, and in this pool of blood...
And as we're touching hands, and as we're falling down
And in this pool of blood, and as we're falling down
I'll see your eyes, and in this pool of blood
I'll meet your eyes, I mean this forever!

И мы, падая на землю, в этой луже крови...
И мы, соприкасаясь руками, падая на землю,
В этой луже крови... Падая на землю,
Я увижу твои глаза... В этой луже крови
Я встречу твой взгляд - и это навсегда!

Дата добавления: 2015-10-24