Психология восприятия материалов прессы, телевидения, радио

Знание и учет законов восприятия в процессе подготовки материалов для СМИ — условие эффективности журналистской деятельности. Усилия психологов и социологов сосредоточены на публике, аудитории, воспринимающей (или отвергающей) журналистское сообщение, на изучении факторов, способствующих и препятствующих усвоению информации, передаваемой по каналам СМИ.

В восприятии аудитории, как было замечено ранее, могут возникать препятствия для адекватного постижения журналистских произведений. Этим препятствием может стать и сама личность с присущим ей вкусом и способностью самостоятельное выносить суждения, и групповые факторы (человек соотносит себя с другими, обменивается мнениями и корректирует своп суждения относительно увиденного по телевидению, услышанного по радио или прочитанного в журнале или газете).

Понятно, что для эффективного общения в условиях массовой коммуникации, помимо прочих условий, необходимо одинаковое понимание символов (объективирующих душевное состояние) теми, кто их воспринимает. Информация должна быть понятна реципиенту и в содержательном, и языковом аспекте. Отсюда — проблема осмысления материала, которую журналист решает в творческом процессе.

Восприятие психологии определяют как осознание материальных объектов, находящихся перед нашими органами чувств. Оно — результат истолкованных внешних и внутренних сигналов, обращенных в мысленные образы. Поиск и выбор сигнала зависят от уровня врожденных потребностей, приобретенных в течение жизни мотиваций и эффективных компонентов - эмоций и чувств.

Восприятие журналистских произведений зависит не только от содержания информации, но и от особенностей субъекта, реципиента. Оно опосредуется целями, интересами, социальным опытом человека. Законы восприятия действуют на разных стадиях взаимодействия коммуникатора и аудитории, начиная с момента контакта с источником информации.

Было высказано несколько гипотез относительно действия механизма восприятия. Одна из гипотез предполагает, что процесс восприятия включает как составную часть образное сличение, которое происходит в момент контакта человека с источником информации. Происходит процесс установления сходства, зависимости, других отношений; он протекает как процедура узнавания, позволяющая диссоциировать воспринятую целостность и прототип.

Этот процесс получил название идентификация. Идентификация реализуется посредством обращения реципиента к другому значимому лицу (или группе), по отношению к которому у него будет наблюдаться положительная реакция, если он отождествляет себя с этим лицом (лицами). В этом случае восприятие может быть некритичным, невдумчивым. Человек может стать поклонником, например, ведущего телепередачи. В социальной группе общения, к которой он принадлежит, человек может под непосредственным воздействием героя прямо подражать ему в походке, манере обращения к собеседнику, в прическе.

Молодые люди, поклонники шоу-программ, «видят» себя в образе рок-звезд с их неотразимостью и привлекательными атрибутами, которые «завораживают» поклонниц. Подражание такой «звезде» позволяет утвердиться ему в своей компании.

Идентифицировать себя можно не только с эстрадными звездами, но и с политиками: появляются молодые соратники членов ЛДПР — «соколы Жириновского», последователи генерала Баркашова — «баркашовцы». Первых привлекает в лидере «незапятнанная биография и истинная внутрипартийная демократия», вторых — «власть и способность разговаривать с позиции силы».

Идентификация может вызывать ощутимые эффекты в обществе. Поклонники отдельных передач и ведущих могут образовывать определенную общность, имеющую юридически фиксированный статус, или группу, связанную друг с другом удовлетворением своих потребностей и взаимодействующую.

Под влиянием пропагандистских материалов СМИ могут возникнуть целые движения. В свое время поклонники программы А. Невзорова «600 секунд» организовали движение «Наши». Под влиянием телепередач, посвященных проблемам воинов, служивших в Афганистане, образовалось движение солдатских вдов и матерей. Оно существует более пяти лет, оформилось в целую организацию со своей структурой. Приобретая юридический статус, такие организации в состоянии воздействовать на общественный и политический процесс и действия властей.

Наиболее ярко процесс идентификации проявляется в детской аудитории, наиболее восприимчивой к «навязываемым» образцам и склонной к подражанию. В связи с тем, что ребенок подвержен влиянию как положительного образца, так и негативного, в среде зарубежных и отечественных исследователей существует озабоченность этой проблемой. Выясняются негативные факторы влияния на систему ценностей, поведение и социальные установки детей посредством кино, радио, телевидения.

Механизм проекции и идентификации действует и в восприятии взрослых. С его учетом конструируются персонажи так называемых «мыльных опер» — телесериалов, транслируемых по телевидению. Взрослая аудитория переносит на героев экрана собственные стремления и надежды, как бы примеривает на себя чужие идеалы. В основе теледрам лежат постулаты: удачный брак, который достижим через терпение, страдание, преодоление препятствий в личной жизни.

Еще один механизм, описанный в психологической литературе, - интернализация. И этот механизм определяется отношением человека к источнику информации (так же, как 'и в случае идентификации). Если источник информации лицо компетентное, то информация, переданная им, принимается в основном на веру, не порождает сомнений в силу неоспоримой компетенции источника. Такой эффект достигается, если коммуникатор—специалист в какой-либо отрасли науки и его информация не входит в сферу «общих знаний» большинства телезрителей (например: передача «Очевидное —невероятное» и ее ведущий С. П. Капица).

Третий механизм восприятия назван психологами «податливое согласие». Если коммуникатор является авторитетным носителем власти, а аудитория — комфортно настроенная публика, то информация воспринимается совершенно некритично. Зритель, слушатель, читатель может, конечно, сомневаться по поводу полученной информации, но представление о том, что «критиковать не положено» приводит к постепенному забвению сообщения (пример: официальные сообщения правительства). Обычно именно официальная пропаганда формирует «молчаливое большинство».

Процесс восприятия предусматривает понимание и усвоение информации. Степень восприятия журналистских материалов у разных людей неодинакова. Если сообщение допускает различные варианты в трактовке информации, то потребителю информации трудно сформировать свое отношение к ней. Люди с низким уровнем образования с трудом воспринимают «оттенки», отличающие одно высказывание от другого. Восприятие сообщения будет наиболее полным, если информация подается в терминах, соответствующих запасу слов и понятий потребителя. Если коммуникатор и реципиент говорят на «разных языках», последний может неправильно истолковывать фразы журналиста. Вообще человеку свойственно воспринимать «только свою информацию, удобную для себя и внутреннего мира, ограничивая объем знаний и сохраняя психику», — считает психолог И. Кон. Но, чем больше знаний у получателя информации относительно темы разговора, тем более весом для него уровень конкретности и тем менее абстрактными понятиями он станет пользоваться.

Современные западные СМИ стремятся вызвать в аудитории восприятие, которое должно подвергнуться тотальному освобождению от личностного начала. Происходит унификация информации и информационных потоков. Одна из причин этого процесса—склонность людей к упрощенному мышлению (это условие существования, поскольку люди не могут постоянно находиться в напряжении). Другая заключается в том, что легче управлять системами, подчиненными стандартам и образцам, где редки отклонения от общепризнанных правил.

Стандартизованная информация обращена к читателям, слушателям, зрителям с потребительским типом восприятия. «Потребительское восприятие балансирует на грани поверхностного сознания и бессознательного». Потребление информации является в данном случае приятным времяпрепровождением.

Разумеется, у развлекательной журналистики есть особая ролевая функция. Массовая культура, элементом которой служит журналистика, необходима для стабильной социальной системы. Упрощенное стандартизованное содержание журналистских произведений является не сознательной попыткой манипулирования со стороны правящей элиты, а скорее результатом «безличностного» рыночного механизма. Исследователь СМИ К. Кункци верно подмечает, что объектом такого воздействия сейчас становятся не только представители низкооплачиваемых слоев общества с невысоким уровнем образования, но даже и представители самой правящей элиты. Они также становятся «жертвами» стереотипов. Журналист относится к своему произведению инструментально, стремясь возбуждать элементарные психофизиологические чувства человека.

Наблюдения за деятельностью печати, радио, телевидения показали, что при определенном воздействии на аудиторию можно вызывать одни и те же эффекты. Часть из них описаны в литературе. Перечислим некоторые эффекты восприятия, непростые для объяснения механизма их действия, но, несомненно, знакомые каждому специалисту в области массовой коммуникации.

Эффект ореола заключается в том, что люди склонны с повышенным вниманием относится к тем, кто уже имеет общественное признание, не важно, в какой области и какими заслугами человек завоевал это признание. Известность кого-либо может служить своеобразной «приманкой». Успех или неудача популярной личности, известного государственного учреждения или общественной организации и их представителя неизменно вызывают интерес читателей (зрителей, слушателей). Знаменитости разных калибров становятся героями журналистских произведений. Чаще всего это представители артистической или политической элиты.

Эффект реактенса. Если человек чувствует, что какое-то сообщение делается с целью повлиять на него, то он воспринимает его как угрозу своей свободе принимать решение, т. е. относится к талому сообщению крайне отрицательно. В действие вступают защитные механизмы психики, отвергающие информацию с элементами угрозы.

Эффект Барнума. Человек склонен принимать на свой счет общие, банальные, расплывчатые утверждения, если ему говорят, что они получены в результате изучения каких-то непонятных ему факторов.

Эффект насыщения. Повторение в массовой коммуникации полезно лишь до определенного предела, после которого начинается негативная реакция реципиентов, направленная на избежание контактов с повторяемой информацией. Повторение может дать эффект лишь при вариации темы или проблемы, изменении формы подачи материала.

Эффект бумеранга. Этот коммуникативный результат замечателен прежде всего тем, что некая информация в силу более или менее скрытых причин не просто не оказывает прогнозирующего эффекта, но действует обратным желаемому образом. Эффект может возникнуть в случае одноразового воздействия. В этом случае он вызовет лишь упрочение тех взглядов и установок, которые нужно было изменить. Воззрения или установки людей по тому или иному поводу оказались гораздо прочнее, чем это представлял коммуникатор. Информация, направленная на нейтрализацию или устранение этих установок, оказалась либо плохо обоснованной, либо кратковременной по своему воздействию, либо слишком принудительной. В этом случае, когда воздействие источника информации ориентировано на немедленную смену одних установок другими, может возникнуть активное неприятие источника, вплоть до его отвержения. Чтобы не вызвать эффекта бумеранга, необходимо организовывать и планировать информационный поток так, чтобы аргументация непрерывно усиливалась в течение длительного времени. Повышение эффективности воздействия обеспечивается активным вовлечением в обсуждение проблем все большего круга лиц, уже получивших полное и ясное представление о новом аспекте.

Неизменным интересом пользуются у читателей материалы, достроенные на освещении конфликта: от коллизий до межнациональных и межрегиональных столкновений, от пикантных интриг до сенсационных скандалов. Столь же большим интересом пользуются публикации и теле- радиопрограммы, во главу которых поставлено необычное, непредсказуемое или «ненормальное» развитие событий, неожиданные, непривычные, эксцентричные, экстравагантные поступки, странности, курьезы, - т. е. события, находящиеся за рамкой повседневной жизни. Причина популярности дайджестов именно в том, что они собирают такие материалы под одной обложкой. Можно не сомневаться, что материалы, опубликованные под такими заголовками, как «Постарался... и свернул шею больному», «Осквернена могила президента», «Зять готов занять место тестя», «Фирмы с подмоченной репутацией», «Право на убийство», «Тайные страсти Зигмунда Фрейда», «Венки для гроба Ильича», «Порча и сглаз — это дьявольские проделки!» не пройдут мимо внимания читателя.

В своей книге «Журналист и информация. Профессиональный опыт западной прессы» Я. С. Воскобойников и В. К. Юрьев, суммируя критерии эффективности восприятия журналистских материалов, называют такой, как близость темы читателю. Новость сообщает о чем-либо произошедшем в непосредственной близости от читателя (соседство) или, напротив, слишком далеко; говорит о событии, недавно происшедшем, или том, которое будет в самом ближайшем времени; в сообщении читатель находит что-то знакомое (все, что может заинтересовать его по ассоциации или связано с личными впечатлениями). Второй критерий эффективности публикации — своевременность, созвучность духу времени. Стиль изложения, язык, аргументы и форма подачи материала должны быть адекватны современному восприятию событий аудиторией.

Еще один важный критерий - масштабность события. Информация должна излагаться по степени важности, весомости и значимости отражаемых явлений жизни. Характер описания события должен соответствовать его масштабу. Здесь главный принцип для журналиста: «Не делай из мухи слона».

В зависимости от поставленной цели и с учетом аудиторного фактора журналисты выбирают конкретный прием подачи материала. Так, чтобы, например, была воспринята новость, можно использовать такой прием, как «капсула», рассчитанный на быстрый эффект («взрыв»). Такой взрывной эффект содержался в статье М. Светличного «Вкус человеческого мяса» (Аргументы и факты. 1994. № 48), в которой сообщалось: по данным МВД, каждый год у нас в стране фиксируется около 250 случаев людоедства. Название рубрики «Специалисты утверждают: каннибализм передается по наследству» усиливало этот эффект.

Прием драматизма. Автор в спокойной манере излагает, например, политические события, постепенно их драматизируя, прибегая к образным характеристикам, воссоздавая живые картины. Этот прием используется при написании очерков, зарисовок и репортажей.

В новостных репортажах лучше всего воспринимаются материалы, выполненные с помощью фактографического приема.

Наиболее эффективны журналистские материалы, в которых есть описание обстоятельств дела и участников события.

Прием колоритного изложения события предполагает использование ярких штрихов, образных выражений, применения разговорной речи. Материалы, исполненные колоритно, хорошо воспринимаются аудиторией. Однако здесь важно чувство меры, чтобы не было перехлестов.

Интриги, лежащие в основе сообщения, всегда были «возбудителями» читательского интереса.

Обычно хорошо воспринимаются аудиторией цитаты в Лидах (от слова Leader—главный), выделяющие основные аспекты темы. Так, интервью с Ю. А. Левадой, директором Всероссийского центра изучения общественного мнения, опубликовано под заголовком «Сорок из ста не хотят никакой заварухи, а остальные вообще ничего не хотят» (РИА). Однако злоупотреблять цитированием не стоит. Только оригинальная, острая мысль, высказанная кем-то, может стать интригующим мотивом для прочтения публикации. В целом наблюдается следующая тенденция: аудитории хочется, чтобы с ней говорили на простом доходчивом языке, так же просто, как в личной беседе, и в той же манере.

Итак, на восприятие человеком информации влияют многие факторы: специфика личностного и массового (группового) механизма восприятия; отношение к освещаемому в СМИ объекту на трех этапах потребления информации (до получения, в момент и после); мнение различных авторитетов (журналистов, политологов, официальных лиц); особенность сознания; установки; предпочтение в выборе канала информации.

Предпочтение может быть отдано каналу, информация которого потенциально важна, и человек может счесть наиболее актуальным некоторое сообщение Mass Media, затронувшее его интерес значимостью темы, интригующей подачей, необычностью сведений.

Факты проще интерпретировать, чем отвергать совсем. Если человек получает разноречивую информацию с разными знаками оценки события, есть вероятность, что в его сознании могут произойти подвижки в сторону одного или другого знака оценки (плюса или минуса).

Остановимся более подробно на текстовых факторах восприятия журналистских произведений.

Рассмотрим наиболее общую схему восприятия и переработки текстовой информации. Восприятие хроникальных заметок будет отличаться от восприятия значительных по объему материалов, а их восприятие, в свою очередь, — от восприятия серии публикаций, затрагивающих одну тему.

Специфика подачи хроникальных и информационных заметок — в подчеркнутой нейтральности, поэтому они — объект повышенного внимания читателей, причем оценка предоставлена именно им. Однако не всегда читатель в состоянии дать оценку событию. Например, он прочел информацию о переговорах, которые не дали положительных результатов. Он знает, что прекращение огня лучше, чем военные действия, но неполная информация не дает ему возможности скорректировать представления о военном конфликте. Обезличенность подачи материала не дает возможности выразить и свое отношение к кому-либо из конкретных лиц, объединению или организации. Если заметка снабжена комментарием о результатах переговоров и о возможном исходе, то подобные разъяснения помогают читателю лучше сориентироваться в ситуации.

Однако если комментарий излишне эмоциональный, это может повредить восприятию материала в целом. Этим недостатком обладают газета «Комсомольская правда. Стиль этой газеты, помимо выраженного эмоционального отношения, включает в себя разговорную лексику, которая дополнительно создает «сниженную оценку лиц и событий». Статья, в отличие от информационных заметок, может заставить человека переосмыслить свое отношение к какому-либо объекту. Статья всегда содержит авторскую оценку, включает чужие мнения, цитаты, статистический материал, примеры, что входит в систему доводов и аргументов, которые могут быть восприняты читателями положительно. Обязательными в статье являются какие-либо новые факты и обстоятельства, так как человеку лучше согласиться с изменением внешних обстоятельств, требующих корректировки, чем признать свою неправоту в первоначальной оценке явления. Наиболее эффективна статья с двусторонней аргументацией, поскольку производит впечатление объективного подхода и «выбивает» почву из-под ног оппонента. Статья с многогранной аргументацией не оставляет возможности для многозначных интерпретаций (читатель может либо отвергнуть статью полностью, либо принять). Общеизвестные факты принимаются бесспорно (падение уровня производства, увеличение цен и т. п.). Еще больший потенциал воздействия содержится в материалах, выполненных в жанре очерка или другого литературно-художественного жанра. Содержание очерка может быть наполнено исповедальными фактами, мемуарами, личными свидетельствами, документами, а образные картины, которые создает журналист в процессе написания очерка, могут эмоционально подействовать на читателя.

Чем больше информации по одному и тому же поводу подступает к аудитории, тем больше оценочных суждений несет эта информация. При большом потоке информации возможна переоценка события с изменением знака восприятия (например, с плюса на минус). При восприятии серии публикаций, затрагивающих одну и ту же тему, происходит взаимодействие информации (со знаком «плюс» и знаком «минус»), их борьба перерастет в процесс формирования установок. Односторонность аргументации не приводит, как правило, к прочному усвоению материала.

Подобно тому, как в физиологии при многократном воздействии раздражителя следует привыкание, у человека, начиная с некоторого момента, сообщение о сходных событиях перестало оказывать заметное влияние на систему специальных установок. Реальный путь - использовать систему «нейтральных» фактов, из которых через определенное время человеческое сознание само создаст информацию нужного плана.

Если при слабой устойчивости социальной установки эффективным средством для ее изменения является сильное контрвоздействие, то при сильной устойчивости более эффективно постепенное и слабое.

Спор в публикации СМИ по поводу базовых установок аудитории не эффективен: при совпадении мнений написанное самоочевидно и эффекта поэтому не производит, при противостоянии установок публикация отвергается полностью. Первое по времени сообщение испытывает наименьшее противодействие сознания, в то время как второе позволяет автору скорректировать форму подачи информации с учетом реакций на первую публикацию.

Так как человек идет на замену имеющейся социальной установки охотнее, чем на ее полное разрушение, встает необходимость предложить в статье читателю что-либо взамен отвергаемой точки зрения. В свою очередь, человек, воспринявший сообщение, не соответствующее его текущим установкам, становится перед выбором: отвергнуть ему новую информацию или изменить свою прежнюю точку зрения. На этой стадии происходит оценка убедительности воспринятой информации и сравнение с той, в противоречие с которой она вступила.

Заметим, что противоречащая информация не обязательно должна исходить от реципиента. Она может содержаться и в самой публикации (например, если в ней приводятся противоречивые взгляды на проблему). Если читатель не может отдать предпочтение той или иной точке зрения, он прибегает к поиску дополнительной информации, которая может привести к новой точке зрения, т. е. активизирует внимание на избирательный поток информации. Читатель под давлением неопровержимых фактов и иных уточняющих моментов вынужден пересмотреть свою прежнюю позицию в какой-либо ситуации как не соответствующую реальности. Происходит корректировка определенных социальных установок для того, чтобы установить между системой установок и воспринятой информацией соответствие. Поскольку такая корректировка не может происходить без активной работы сознания, то данная информация непременно оставит след в памяти.

Оценивая новую информацию, человек приходит к выводу о ее неубедительности по сравнению с той, которой он располагал раньше (соответственно оставшись при своем мнении). Для «встройки» новой информации в сознание он вынужден изменить положительное отношение к прежней информации на отрицательное. В этом случае также присутствует активная работа сознания, поэтому конечная информация оставляет в памяти заметный след. Однако нередко человек не может объяснить, почему тот или иной текст ему внушает доверие и даже, при сомнительности некоторых положений, вызывает желание верить ему. Этот механизм еще недостаточно изучен.

3. Диалог как реальное бытие культуры

Журналистами, всеми, кто связан со сферой производства продукции СМИ, мо­жет быть создано сколько угодно ярких, талантливых, общественно значимых, по их собственному мнению и заключению квалифицированных экспертов, произведений, но фактом общественного значения, а по большому счету «фактом культуры» они станут лишь тогда, когда «включатся в процесс реального ее функционирования в обществе, дойдут до той или иной части населения, окажут определенное (положи­тельное или отрицательное) воздействие на умы и души людей». Вот почему массо­во-коммуникационный процесс во всей его совокупности может рассматриваться как бесконечный диалог между создателями продукции СМИ и их аудиторией.

Диалог, как точно подметил Л. Н. Коган, — это «не только вопросно-ответная форма мышления, как он подчас трактуется в словарях, не только способ усвоения информации, не только авторский прием, но и само реальное бытие культуры»⁶⁵, а если брать более узкое значение — способ реализации функций журналистики.

М. М. Бахтин наглядно показал, что диалог может происходить не только между различными социальными субъектами, он неминуемо идет и внутри каждого социаль­ного субъекта, в том числе в сознании каждого отдельного человека⁶⁶. Все виды твор­чества он рассматривал как «поступок». Поступок, «который ответственен не только за себя, но еще и за «другого»⁶⁷. Кратчайшую формулу диалогизма как явления, совер­шенно не свойственного, даже противоестественного для моноидеологической (одно­партийной, к примеру) системы общественного развития, выдающийся мыслитель XX века трактует следующим образом: «Пусть я насквозь вижу данного человека, знаю и себя, но я должен овладеть правдой нашего взаимоотношения, правдой единого и единственного события, в котором мы участники... "Другой" — не просто собеседник... Это тот, по которому я выверяю свое бытие. Если я не признаю его хотя бы частичной правоты, не пытаюсь принять эту правду, превратить в частичку своего сознания, я обедняю самого себя. Воинственно упраздняя чужую точку зрения, я отвергаю не чу­жую идею, а чужое бытие. В монологической системе "другой" (тот, кто не с нами...) просто враг... Но, устраняя чужое бытие, я затрагиваю основы и собственного суще­ствования. Я обречен, как только разорвал связи с другим».⁶⁸

Не будем говорить о том, какие яркие иллюстрации подготовила современная история для подтверждения этой бахтинской концепции. Нам в данном случае важ­но подчеркнуть, что диалог журналиста (индивидуального коммуникатора) с са­мим собой как с другим, с аудиторией (учитывая всю ее многомерность) характе­ризует творчество, несовместимое с прямолинейностью, догматизмом.

Именно в диалоге происходит выбор наилучшего варианта, наиболее ориги­нальной формы выражения смысловой позиции, взглядов, чувств, установок жур­налиста или СМИ в целом. Причиной же нарушения обратной связи с аудиторией, следовательно, может быть, во-первых, несовпадение мировоззренческих, смысло­вых, эстетических и других позиций журналиста и конкретного читателя, радио­слушателя, телезрителя или даже целой группы аудитории, а во-вторых, принци­пиально разная оценка того, что мы назвали «ситуационным фоном» массово-ком­муникационной деятельности. И, думается, говоря о плюрализме мнений как необходимом условии естественного развития журналистики, нельзя забывать о том, что в демократическом обществе одной из характеристик диалогизма как прин­ципа взаимоотношений СМИ и аудитории является избирательность. Естествен­ным является то, что человек пытается найти свои газеты, журналы, каналы элект­ронных СМИ, «своих» журналистов, какие-то отдельные произведения, как кажет­ся, адресованные только ему. Таким образом, сделаем вывод, диалогичность является необходимым атрибутом, собственно говоря, условием жизнеспособности системы массово-коммуникационного обмена информацией в обществе.

В журналистике одной из форм организации и проявления диалоговых отно­шений с аудиторией является интерактивность.

4. Характеристика доминантного типа собеседника и правила общения с ним.

Доминантный собеседник. Даже если вы побудили его к общению, то он не чувствует себя по-настоящему обязанным отвечать. Ему присуща подсознательная тяга к доминированию. Повлиять на другого – это его повседневный настрой, касающийся всех без исключения: он привык вызывать робость перед своей физической силой или демонстрировать превосходство ума. Он уверен, что отвечать или не отвечать – «мое право». Такими выглядят политики: В. Жириновский, И. Хакамада, Г. Зюганов.

Это напористый, жестокий человек. Легко и часто перебивает, но будет повышать свой голос, чтобы вы не смогли перебить его. Или напротив, может замолкнуть, вынуждая вас искать к нему подход. Если он что-либо объясняет вам, то втолковывает это и интересуется, верно ли вы его поняли. Если выслушивает ваши объяснения, непременно задает уточняющие вопросы либо показывает, что уже все понял, так что можно больше не распространяться на обсуждаемую тему.

Если между вами разлад, он язвительно насмешлив, либо резок и груб, либо презрительно замкнут. Ему очень нелегко принять свою неправоту, даже если она очевидна. И он говорит: «Что ж... Это надо как следует обдумать». Или: «Знаешь, времени в обрез, вернемся к этой теме в другой раз».

Он решителен. Ему легко свернуть разговор на полуслове. Если надо, он проявит при этом изысканную вежливость, но вы хорошо почувствуете: точка поставлена.

Главное средство, чтобы справиться с таким собеседником, – выдержка, спокойствие и такт. Вряд ли можно добиться результатов общения с ним, если применять его же тактику и оказывать видимое давление, высмеивать.

При общении с доминантным партнером необходимо дать ему возможность высказаться. Но журналист должен держаться независимой точки зрения, не идти на поводу. В этом случае собеседник постепенно умерит свой пыл.

5. Характеристика недоминантного типа собеседника и правила общения с ним.

Недоминантный собеседник – антипод доминантному. Когда вы побуждаете его к контакту, он считает своим долгом отвечать незамедлительно, чтобы не обидеть, не разозлить вас задержкой своей реакции. Это улавливается в его облике еще до начала обмена репликами. Если вы сами не доминантный человек, вам импонирует такая деликатность. Но если вы доминантны, вам это кажется скорее угодливостью и порой вызывает раздражение.

Недоминантный субъект вообще очень чуток к внешним признакам вашей силы, уступчив и легко теряется, не позволяет себе перебить вас, но терпеливо сносит, когда вы перебиваете его.

Очень полезным и прагматичным может оказаться для журналиста совет, который дает уже упомянутый психолог Д. М. Федосеев, как нужно вести себя с подобными людьми. «Недоминантный собеседник нуждается в поощрении, подбадривании с вашей стороны (лучше не словами, а взглядом). В противном случае вы рискуете недооценить важность того, что он хотел бы сказать вам, и тем самым упустите достаточно ценную информацию. На него хорошо действует похвала (если есть за что), но не лицемерная лесть. Ответственные решения он склонен перекладывать на вас»

С недоминантным партнером важно вначале подстроится, по ходу беседы подбадривая и поощряя его (лучше взглядом).

6. Характеристика мобильного типа собеседника и правила общения с ним.

Мобильный собеседник с легкостью переключается на общение, отвлекаясь от других своих занятий. Он несколько поверхностно, но весьма живо воспринимает вас своим сознанием, оттесняя на периферию все свои предыдущие мысли и образы; какой-нибудь миг – и он уже целиком в контакте. Правда, в дальнейшем его внимание может столь же легко отвлечься и от вас. Тем не менее «по первому зову» он снова окажется с вами.

Речь его быстра, даже тороплива; одно выражение лица быстро сменяется другим. Высказав что-либо, он непроизвольно торопит вас с ответом – это можно заметить по его нетерпеливому взгляду, жестам. Если ваша реплика чересчур длинна, он не может скрыть скуки, вставляет слово или хотя бы междометие, а иногда пытается закончить фразу за вас. Стиль его высказываний неряшлив: он пропускает слова и не заканчивает предложения, рассчитывая на то, что вы его и так поймете. Смысл для него важнее словесного облачения. Сколько-нибудь продолжительная беседа на одну и ту же тему для него почти невыносима. Он отвлечется на побочные соображения или ассоциации, на рассказанный кстати анекдот или житейский случай – лишь бы внести разнообразие в беседу. Только после этого он готов продолжать начатое обсуждение. Если вы решаете вместе с ним некую проблему, ему приходят в голову десятки версий, которые он, впрочем, сам без сожаления отвергает, заменяя их новыми.

Подстраиваясь к мобильному типу, сначала подстройтесь под его темп – пусть это даже на первых порах снижает содержательность контакта, затем постепенно приведете партнера к большей собранности в общении. Больше уточняйте.

Проститься с ним так же легко, как и разговориться: он не взыскателен в отношении форм и ритуалов свертывания общения и с полной готовностью переходит к очередным занятиям.

С мобильным партнером нужно замедлять частоту и скорость своих реплик. Возвращаться к тем моментам разговора, которые остались неясными.

7. Характеристика ригидного типа собеседника и правила общения с ним.

Ригидный собеседник. Ему требуется некоторое время, чтобы включиться в беседу с вами, даже если он вполне решительный, уверенный в себе человек. Дело в том, что он основателен, и если перед контактом думал о чем-то, то должен как бы поставить отметину – где остановился в своих размышлениях. И если выполнял какую-то работу, то должен сперва аккуратно закончить ее. Но и после этого он не сразу погружается в стихию собеседования: глядит на вас изучающе и, подобно тяжелому маховику, «раскручивается» постепенно. Зато, «раскрутившись», основателен в общении...

Слушает внимательно. Говорит неспешно, вдумчиво, мысль излагает подробно (может показаться, что это излишние подробности, но он имеет другое мнение); фразы строит как можно более понятно, стремясь, чтобы слово как можно точнее передавало смысл. В поисках таких слов порой становится «тягучим», топчется на месте. Найдя удачное, на его взгляд, выражение, непременно повторит его в беседе еще несколько раз. Не любит, чтобы его перебивали, и находит это несправедливым: он ведь не перебивал вас! Если вы слишком спешите с развитием мысли, отвлекаетесь на побочные темы, выдвигаете и тут же сами отменяете приблизительные версии, он морщится: вы кажетесь ему «балаболкой», несерьезным человеком (а то и невоспитанным, нахальным говоруном). Когда, по-вашему, главное уже обсуждено и совместные выводы сделаны, он продолжает вдаваться в детали – и порой в этом есть свой смысл! Одна негодная деталь, обнаруженная им, сводит на нет уже принятое совместное решение, так что приходится начинать тему снова.

Общение с ним может в какой-то мере изматывать. Распроститься с ним сразу невозможно – в конце диалога он постарается расставить все точки над «i», зафиксировать сходство и различия в ваших позициях, подвести итоги, сформулировать вытекающие из разговора свои и ваши выводы. Вдобавок ему не нравится и кажется недостойной манера торопливо, небрежно прощаться. После того как вы удалились, он еще раз прокручивает в уме состоявшийся диалог.

С ригидным собеседником сложно. Здесь потребуется терпеливость, нельзя торопить такого партнера.

8. Особенности психотипов экстравертов и интровертов, особенности взаимодействия

В своей практике журналисту приходится учитывать и такие психологические типы, как экстраверт и интроверт. Выбрав в собеседники экстраверта, готовьтесь к тому, что он будет общителен, разговорчив (возможно, без меры), дружелюбен, он также любит посплетничать. Однако его дружелюбие поверхностно и не слишком устойчиво.

Полный внимания к окружающим, к их речам и одежде, поступкам и помыслам, он подсознательно и сознательно жаждет такого же внимания к себе. Чтобы привлечь внимание, он подчас становится эксцентричным в высказываниях. Если он не слишком доминантен и достаточно мобилен, вступать с ним в беседу, вести ее, заканчивать – довольно легко. Ему нравится выказывать симпатию партнеру, он хочет и сам ее вызывать, а поэтому, если беседа носит благоприятный характер, он непроизвольно строит и на ходу перестраивает диалоги таким образом, чтобы вы расстались на ноте теплоты и взаимопонимания. В случае ссоры он не держит камня за пазухой [48].

Обращаясь к интроверту, мы попадаем в совершенно иной мир. Ведущая его особенность – несклонность к внешней коммуникации. Это подчас связано с врожденной спецификой его характера, но подкреплено также и опытом жизни, который гласит: «Им все равно меня не понять». И правда, интроверта понять нелегко. Слушателю то и дело необходимо вникать в причудливый и сложный ассоциативный мир интроверта и недоумевая пожимать плечами. Интроверту не остается ничего другого, как оставаться «в себе». При творческой одаренности это сулит удивительные находки: нетривиальную поэтическую речь, опережающие время научные идеи, новации в живописи, музыке.

Он вполне обоснованно ощущает себя не таким, как другие. Другой для него в какой-то мере загадочен, поскольку не похож на него. Неспособность разом, без напряжения, постичь другого как личность порождает у него подозрительность и тенденцию пристрастно толковать чужие поступки. Ваша теплота к нему воспринимается им настороженно, поскольку сам он еще не скоро ответит теплотой. Поверхностный обмен знаками симпатии его попросту раздражает. Зато если между вами сложились хорошие отношения, это надолго. Впрочем, он будет сторониться тех, кто обидел или высмеял его. В любом случае он не любит частых встреч и разговоров на личные темы (темы делового порядка его привлекают больше, но и этим не следует злоупотреблять). Вступать с ним в диалог, вести его, заканчивать – все это нелегко, даже если ваш партнер не отличается повышенной доминантностью или ригидностью.

Психологи советуют, имея дело с интровертом, избегать панибратства и всякой личной тематики. Держитесь учтиво, но суховато, обсуждайте вопросы деловые или абстрактные, старайтесь побольше молчать и будьте готовы к затяжным паузам в беседе. Идеальная ситуация с интровертом – разговор с глазу на глаз: здесь он может «потеплеть» и раскрыться, присутствие других давит на него, а подчас и лишает дара речи.

Реальный партнер может оказаться лучше или хуже ожидаемого. Вы можете вообще не обнаружить в нем характерных для его группы людей признаков. Поэтому психологи предупреждают, что оценочный подход недопустим. Для сбора информации полезен каждый тип как представитель своей сферы деятельности.

Труднее всего с людьми, дающими пространные ответы «ни о чем». Это может быть и уловкой собеседника, стремящегося уйти от ответа, и показателем некомпетентности или неинформированности.

Сложно как с чересчур разговорчивыми, балагурами и краснобаями, так и людьми замкнутыми, исповедующими принцип «как бы чего не вышло». Однако часто журналистам не приходится выбирать, с кем идти на встречу за информацией. В практике приходится встречаться и с грубиянами, и крикунами, и флибустьерами, упрямцами, и теми, кто считает себя центром мироздания. У журналиста нет цели изменить качества этих людей, но добиваться плодотворного разговора он обязан. Иногда приходится переступать через себя, но спрашивать мнения у людей, которые тебе не приятны. Упор делайте на профессионализм, никогда не переходите на личности. Тем не менее боритесь и со снисхождением к себе [49].

Самонадеянность неумелого журналиста, нежелание следовать правилам психологии часто приводят к тому, что диалог не получается: он напоминает разговор Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны – известных комических персонажей.

Журналисту не приходится выбирать, он идет на контакты с любым, если это оправдано целями публикации или эфира. Однако нужно научиться подстраиваться под партнеров с разными психологическими характеристиками.

Д. Федосеев советует с экстравертом поддерживать естественную для него атмосферу взаимной симпатии. Его «перехлесты» умерять тонкой иронией, к которой он очень чувствителен. С интровертом лучше избегать панибратства.

---

Дата добавления: 2015-10-31