С о д е р ж а н и е. Колоб. Salvation

Кир Фадеев

Колоб. Salvation

«Я уже отдан силе,

Что правит моей судьбой.

Я ни за что не держусь,

Поэтому мне нечего защищать.

У меня нет мыслей,

Поэтому я увижу.

Я ничего не боюсь,

Поэтому я буду помнить себя.

Отрешенный, с легкой душой,

Я проскочу мимо Орла,

Чтобы стать свободным...»

Карлос Кастанеда (с)

С о д е р ж а н и е

Introduction...............................................................................................................................5

Пролог....................................................................................................................................10

Тональ 1..................................................................................................................................11

Тональ 2..................................................................................................................................15

Нагваль 1................................................................................................................................17

Тональ 3..................................................................................................................................21

Нагваль 2................................................................................................................................22

Нагваль 3................................................................................................................................24

Нагваль 4................................................................................................................................30

Нагваль 5................................................................................................................................37

Нагваль 6................................................................................................................................41

Нагваль 7................................................................................................................................44

Нагваль 8................................................................................................................................48

Нагваль 9................................................................................................................................52

Тональ 4..................................................................................................................................59

Introduction

Добрый вечер, ladies and gentlemen, земляне и не очень.

Да-да, сейчас именно вечер по времени здешнего восприятия. Чуть позже самые прозорливые поймут, в чем тут фишка, а пока же я произнесу вступительную речь.

Видите ли, история, которую я сегодня собираюсь вам поведать, имеет очень и очень специфический подтекст. Этим и объясняется необходимость в некоторой вводной части, небольшой прелюдии, так сказать.

Изначально эта история была просто небольшим экспериментом, попыткой придать народному фольклору более современный вид. Это была лишь игра слов и образов, не более того. Но затем, как оно обычно бывает, история зажила своей жизнью.

Те образы и эскизы, кои я использовал в ходе работы, сложились весьма причудливым образом, позволив мне увидеть в данной шуточной истории значительный потенциал. Так простая «неосказка» превратилась в серьезную философскую историю.

Ядро эзотерического смысла этой повести построено на идее о четырех врагах человека знания, описанной в книгах знаменитого в относительно узких кругах Карлоса Кастанеды. Эта концепция оказалась настолько гибкой и в то же время пробивающе-действенной, что недооценить ее пользу было просто невозможно.

Идея о врагах человека знания подходит не только воинам-магам, к коим относился Кастанеда, но и простым людям, вставшим на путь духовности. В свое время, эта концепция помогла мне понять глубинные причины моих внутренних проблем. Предельно простая, но в тоже время сложно применимая в жизни, идея о четырех врагах может стать для кого-то прочной опорой в духовных исканиях.

Именно поэтому я решил провести большой творческий эксперимент и соединить казалось бы совершенно противоположные вещи – народную сказку о Колобке и мощную духовную практику магов Мексики.

В завершении своего вступления, я хотел бы привести небольшой отрывок из первой книги Карлоса Кастанеды, в которой учитель автора – дон Хуан – раскрывает основные положения идеи о четырех врагах человека знания:

«... — Когда человек начинает учиться — сначала понемногу, он никогда не знает своих препятствий. Его цель расплывчата. Его намерение не направлено. Он надеется на награды, которые никогда не материализуются, потому что он ничего не знает о трудностях учения.

Он медленно начинает учиться — сначала понемногу, потом — большими шагами. И скоро его мысли смешиваются. То, что он узнает, никогда не оказывается тем, что он себе рисовал или вообразил, и потому он начинает пугаться. Учение всегда несет не то, что от него ожидают. Каждый шаг ученика — это новая задача, и страх, который человек испытывает, начинает безжалостно и неуклонно расти. Его цель оказывается полем битвы.

И, таким образом, он натыкается на своего первого природного врага — страх — ужасный враг, предательский и трудноодолимый. Он остается скрытым на каждом повороте пути, маскируясь, выжидая. И если человек, испугавшись в его присутствии, побежит прочь, то враг положит конец его притязаниям.

— Что случится с человеком, если он в страхе убежит?

— Ничего с ним не случится, кроме того, что он никогда не научится. Он никогда не станет человеком знания. Он, может быть, станет упрямцем, не желающим ничего видеть, или безвредным испуганным человеком, во всяком случае, он будет побежденным человеком. Его первый природный враг положит конец его притязаниям.

— И что он должен делать, чтобы одолеть страх?

— Ответ очень прост. Он не должен убегать. Он должен победить свой страх и, посмотрев на него, он должен сделать следующий шаг в учении, и следующий, и следующий. Он должен быть полностью испуганным, но все же, он не должен останавливаться.

Таково правило. И придет момент, когда его первый враг отступит. Человек начинает чувствовать уверенность в себе. Его стремление крепнет. Учение — уже не пугающая задача.

Когда придет этот радостный момент, человек может сказать без колебания, что он победил своего первого природного врага.

— Это случится сразу, дон Хуан, или мало-помалу?

— Это случится мало-помалу. И все же страх исчезнет быстро и внезапно.

— Но не будет ли человек испуган снова, если с ним случится что-либо новое?

— Нет, если человек однажды уничтожил страх, то он свободен от него до конца своей жизни, потому что вместо страха он приобрел ясность мысли, которая рассеивает страх. К этому времени человек знает свои желания. Он может видеть новые шаги в учении, и острая ясность мысли отражает все. Человек чувствует, что нет ничего скрытого.

И таким образом он встречает своего второго врага: ясность мысли, которую трудно достичь, она рассеивает страх, но также ослепляет.

Она заставляет человека никогда не сомневаться в себе. Она дает ему уверенность, что он может делать все, что ему захочется, потому что он видит все ясно, насквозь.

И он мужественен потому, что он ясно видит. И он ни перед чем не останавливается, потому что он ясно видит. Но все это — ошибка. Это вроде чего-то неполного.

Если человек поддается этому мнимому могуществу, значит он побежден своим вторым врагом и будет топтаться в учении.

Он будет бросаться, когда надо быть терпеливым, или он будет терпелив тогда, когда следует спешить.

И он будет топтаться в учении, пока не выдохнется, неспособный научиться чему-нибудь еще.

— Что случится с человеком, который побежден таким способом, дон Хуан? Он что, в результате умрет?

— Нет, не умрет. Его второй враг просто остановил его на месте и охладил от попыток стать человеком знания. Вместо этого он может стать непобедимым воином или шутом. Но ясность мысли, за которую он так дорого заплатил, никогда не сменится на тьму или страх снова. Он будет ясно видеть до конца своих дней, но он никогда не будет больше учиться чему-либо или усваивать что-либо.

— Но что же он должен делать, чтобы избежать поражения?

— Он должен делать то же самое, что он сделал со страхом. Он должен победить свою ясность мысли и использовать ее лишь для того, чтобы видеть и терпеливо ждать, и тщательно замерять и взвешивать все прежде, чем сделать новый шаг.

И главное, он должен думать, что ясность его мысли почти ошибка.

И придет момент, когда он будет видеть, что его ясность мысли была лишь точкой перед глазами.

И, таким образом, он одолеет своего второго природного врага и пребудет в положении, где ничего уже не сможет повредить ему. Это не будет ошибкой. Это не будет точкой перед глазами. Это будет действительно сила.

В этом месте он будет знать, что могущество, за которым он так долго гонялся, наконец, принадлежит ему. Он сможет делать с ним все, что захочет. Его воля в его подчинении. Его желание — закон. Он видит все, что вокруг него. Но он также наткнулся на своего третьего врага: могущество.

Сила — самый сильный из всех врагов. И естественно, самое легкое, это сдаться. В конце концов человек действительно неуязвим. Он командует: он начинает с того. Человек на этой стадии едва ли замечает своего третьего врага, надвигающегося на него. И внезапно, сам того не заметив, он проигрывает битву.

Его враг превратил его в жестокого капризного человека.

— Потеряет ли он свою силу?

— Нет. Он никогда не потеряет ни своей ясности мысли, ни своей силы.

— Что же тогда будет отличать его от человека знания?

— Человек, побежденный могуществом, умирает, так и не узнав в действительности, как с этим могуществом обращаться. Сила — лишь груз и его судьба. Такой человек ничему не подчинен и не может сказать, когда или как использовать свою силу.

— Является ли поражение от какого-нибудь из врагов окончательным поражением?

— Конечно, оно окончательно. Когда какой-нибудь из этих врагов пересилил человека, то тому уже ничего нельзя сделать.

— Возможно ли, например, что человек, побежденный силой, увидит свою ошибку и исправит свой путь?

— Нет, если человек раз сдался, то с ним покончено.

— Но что, если он лишь временно был ослеплен силой, а затем отказался от нее?

— Это значит, что его битва все еще не проиграна и продолжается; это означает, что он все еще пытается стать человеком знания. Человек побежден лишь тогда, когда он больше не пытается и покинет самого себя.

— Но тогда, дон Хуан, возможно, что человек, уйдя в страх, на несколько лет покинет самого себя, но, наконец, победит его.

— Нет, это неверно. Если он поддался страху, то он никогда не победит его, потому что он будет уклоняться от учения и никогда не сделает попытки снова. Но если в центре своего страха он будет в течение многих лет делать попытки учиться, то он, очевидно, победит еще, так как, фактически, он никогда не бросал себя ради этого страха.

— Как он может победить своего третьего врага, дон Хуан?

— Он должен непременно победить его. Он должен прийти к пониманию того, что сила, которую он, казалось бы, покорил в действительности, никогда не принадлежала ему. Он все время должен держать себя в руках, обращаясь осторожно и добросовестно со всем, что он узнал. Если он может увидеть, что ясность мысли и сила без его контроля над самим собой хуже, чем ошибка, то он достигнет такой точки, где все находятся в подчинении. Тут он будет знать, когда и как использовать свою силу. И, таким образом, он победит своего третьего врага.

Человек будет готов к тому времени и в конце своего пути учения и почти без предупреждения он столкнется со своим последним врагом — старостью. Этот враг самый жестокий из всех. Враг, которого он никогда не сможет победить полностью, но лишь сможет заставить его отступить.

Это время, когда человек не имеет больше страхов, не имеет больше нетерпеливой ясности мысли. Время, когда вся его сила находится в подчинении, но также время, когда он имеет неотступное желание отдохнуть. Если он полностью поддается своему желанию лечь и забыться, если он убаюкивает себя в усталости, то он проиграет свою последнюю битву, и его враг свалит его старое слабое существо. Его желание отступить пересилит всю ясность.

Но если человек разобьет свою усталость и проживет свою судьбу полностью, то тогда он может быть назван человеком знания, хотя бы на один короткий момент, когда он отгонит своего непобедимого врага. Этого одного момента ясности, силы и знания уже достаточно...»

Пролог

Их изба стояла на самой окраине. Старый покосившийся забор, прохудившаяся крыша, скрипучие ставни на окнах. Дом стоял здесь вот уже двести лет. Соседи, коих было не так много, старались обходить его стороной. Уж больно дурная репутация была у этого места.

По ночам отсюда слышались страшные крики, мутные окна озарялись разноцветными всполохами, во дворе часто разводили костры и проводили какие-то бесовские обряды.

В народе ходили слухи, что семья, живущая в той старой избе – проклята. Что жена стала ведьмой, а муж ее – некромантом. И каждую ночь они вызывали мертвых, покланялись Дьяволу и варили зелья.

То были лишь слухи.

Но они оказались не так уж и далеки от истины.

Тональ 1

- Галя, мы жрать будем, нет?

Петр стоял в дверном проеме, опираясь рукой о косяк. За его спиной покорно стоял полуразложившийся зомби и, положив пробитую в двух местах голову на плечо, тяжело хрипел.

Так и не дождавшись ответа, Петр вошел в дом и позвал жену еще раз.

- Вот ведьма чертова... – ругнулся он в полголоса и замер, прислушиваясь к шуму.

Мертвец же хотел было что-то сказать, но вместо этого зашелся сильным кашлем.

Некромант повернулся к нему и испепелил его злобным взглядом:

- Федор, ты меня бесишь. Что ты за трупяк такой? Все зомби, как зомби, а ты...

- Ы, ы, ы! – забормотал Федор, складывая непослушные пальцы в какие-то знаки.

- Ы-ы! – передразнил его Петр, кривляясь, - Толку-то от тебя... Пшел вон из дома! Надо будет, позову.

Зомби что-то замычал себе под нос, развернулся и медленно побрел на крыльцо. Петр проводил его взглядом, сокрушенно помотал головой и вновь приступил к поискам жены.

- Галя, отзовись! – звал он, гуляя по комнатам. – Галя!

Женщина нашлась на кухне. Она что-то шептала себе под нос, и подкидывала в кипящий котел отрубленные куриные лапки. Пламя под посудиной то и дело меняло цвет с белого на зеленый и обратно.

- О, дорогая, - простонал Петр – я же просил тебя не колдовать на кухне. Зачем же ты...

Галя повернулась в его сторону, и некромант вздрогнул от испуга. Конечно, он и раньше видел, как во время занятий магией, жена приобретает сатанинское обличье, он в этот раз ее вид оказался просто-таки кошмарным. Видимо, сказался отсвет зеленого печного огня.

- Понял, молчу... – покорно сказал Петр, пятясь назад.

Он забился в угол комнаты и присел на скамью. Галя тем временем закончила читать заклинания и подкинула полено в печь.

- И че тебе? – сказала наконец она, когда к ней вернулся нормальный ведьмовской облик.

- Есть хочу, - коротко ответил некромант.

- Федора зажарь.

Из окна послышался душераздирающий вопль Федора, гулявшего по двору.

- Ни за что! – отрезал Петр, хлопнув ладонью по столу. – Он мой друг!

Галя утерлась полами платья и присела рядом с мужем на скамью:

- Про Сережку ты тоже так говорил!

- Ах, там совсем другое! – отмахнулся Петр, водя руками по пустой столешнице. – К тому же Федор еще огород не перепахал. А в четверг твоя племяшка приедет на инициацию, он нам пригодится для обряда...

- Уговорил, - подумав, решила ведьма, - Оставим Федора.

Может Петру и послышалось, но зомби за окном громко и облегченно вздохнул.

- От меня-то ты чего хочешь? – продолжила Галя расспросы. – Я уже много лет ничего не готовила.

- У тебя получится! – воодушевил ее Петр. – Это ведь куда легче, чем зелья варить. Правда-правда.

Жена смерила его неодобрительным взглядом:

- Да что ты говоришь! Сам бы и приготовил. В чем проблема?

- Э-э-э... Ну так ты же у нас хозяйка... – ласково начал некромант. – Такая талантливая, милая ведьмочка.

Он чмокнул ее в щеку и приобнял за толстую талию.

- М-м-м, - смягчилась Галя, - Ты серьезно?

- Ну конечно, милая! – воскликнул Петр. – Ты самая-самая!

- Хорошо, - наконец ответила жена, - Приготовлю что-нибудь.

- Ура! – вскочил некромант.

Галя надела фартук, повязала его за спиной и приказала мужу:

- Спустись в погреб, достань муки, а я за водой схожу.

Она вышла из кухни, напевая что-то себе под нос. Петр же прошелся по комнатке, ступая на каждую половицу. Спустя пару мгновений он нащупал вход в погреб и, нагнувшись, открыл дверку.

Внизу все оказалось заставлено какими-то закрутками. Банки почернели от времени, этикетки выцвели, а крышки проржавели. Петр зажег свечу и поднес к глазам одну из банок. В ней лениво плавали человеческие глаза.

- Ух, вкуснятинка... – облизнулся некромант, но закрутку поставил на место.

Галя берегла эти деликатесы к какому-нибудь особому дню, а покуда этот день еще не настал – лучше было ее не злить.

Петр покрутился на месте, высматривая что-нибудь съестное. Но в погребе не нашлось ничего, кроме пары жирных кусков плесени, да дырявого мешка с остатками муки.

- Блин... – огорченно вздохнул некромант, вытаскивая мешок на кухню.

Кряхтя, он выполз из погреба и закрыл дверку в полу. Потом на полках он нашел большую лоханку, сдул с нее толстый слой пыли и высыпал туда все содержимое мешка. Получилось почти четыре горсти муки. Это если не считать опарышей и жучков. Петр не стал выбирать их оттуда – с ними блюдо получится даже вкуснее.

Он поставил лоханку на стол и посмотрел на кипящее варево жены. Выглядело оно как сопли лешего, смешанные с перьями и куриными лапками. Да и пахло это все соответствующе.

Петр вдел руки в прихватки, снял зелье с огня и поставил его на стол, рядом с мукой. Уже отнимая руки, некромант обжег палец и случайно толкнул горшок, в котором находилось варево. Зелье плеснуло за край и пролилось на муку.

- Едрить-колотить! – испугался Петр, хватаясь за горшок.

- Дорогой, помоги-ка мне! – послышалось у дверей.

Петр в панике отставил горшок подальше и перемешал муку с зельем, чтобы жена ничего не заметила.

- Иду, дорогая! – крикнул он и выбежал из кухни.

Тональ 2

Петр уже четверть часа следил за готовкой жены. Та тем временем добавила в муку соль, воду и несколько ложек сметаны.

- Ах, забыла сказать! – виновато воскликнула она. – Я же сметанки нам нашла, вот, - она показала мужу стаканчик, - Правда, теперь у нас трупик нарисовался у забора, но ты же разберешься, милый?..

- Что? – мотнул головой Петр, стряхивая с себя поток раздумий.

- Мальчик у нас под забором валяется...

- Ах, это... – наморщился некромант, косясь на лоханку с мукой. – Да... Да, конечно, я разберусь! Нет проблем!

- С тобой все в порядке? – уточнила Галя, прищурившись.

- Да, - невозмутимо ответил Петр, - А что?

- Задумчивый ты какой-то, - высказалась ведьма, замешивая тесто, - Неужто Федора надумал слопать?

- Да нет, - отмахнулся Петр, - Разумеется, нет. Это, наверно, от голода. Скоро там?

- Почти... – пробормотала Галя, укладывая тесто в форму и выставляя его в печь.

- Кстати, - решил спросить некромант, - а что за зелье у тебя в том горшочке?

- Да так, эксперименты... – туманно ответила жена, - Попробовать хочешь?

- Не-е-е-е! – мгновенно протянул Петр, вспомнив свой прошлый подобный опыт. Тогда выросшие рога пришлось пилить соседской болгаркой несколько часов.

- И хорошо, - коварно улыбнулась ведьма, - Я бы тоже не стала...

Некромант нервно сглотнул. Желание вкусно пообедать стряпней своей любимой супруги у него резко поубавилось. Да и аппетит в целом куда-то пропал.

- Ну надо же! – удивилась Галя, глядя в печку. – Как быстро тесто подходит. И румянится прямо на глазах...

Ожидая худшего, Петр медленно подошел ближе и заглянул в печь. Там, среди ярких языков пламени, пеклась округлая буханка. Тесто вышло за пределы формы и все продолжало увеличиваться в размерах. Макушка этого шарика подрумянилась до золотистого цвета, став похожей на маленькую шапочку.

- Интересный колобок получается, - усмехнулась жена, - Вкусный, наверно, будет.

Некроманта передернуло. Он пожал плечами, сбрасывая напряжение, и только потом ответил:

- Это уже не колобок. Это колоб какой-то.

Они с женой еще немного постояли, наблюдая за процессом, а затем Галя взялась за прихватки.

- Ну вот и наш герой... – сказала она, ставя форму на стол. – Большой и румяный.

Колоб и правда был большим – размером с баскетбольный мяч. И при том довольно тяжелым.

Некромант вгляделся в поверхность выпечки и ужаснулся: несколько слоев теста наложились друг на друга таким образом, что стали напоминать закрытые глаза и рот. Словно колоб мирно спал, заходясь горячим парком.

- А знаешь что? – Петр вскочил с места, хватая форму со стола. – Лучше бы ему поостыть на воздухе. Так и аромат будет богаче.

Он распахнул окно и выставил выпечку на подоконник. Потом повернулся к жене и, хлопнув в ладоши, нервно затараторил:

- А мы пока трупик твой в сарай затащим. Нам ведь еще один зомби не помешает, правда? Пойдем, дорогая, пойдем...

Петр взял жену под руку и спешно вывел из кухни.

Нагваль 1

Я очнулся где-то под вечер. Было жутко холодно, все внутри ныло от боли. Не в силах сдержаться, я судорожно выдохнул и тут же закашлялся. Гортань пересохла и жутко зудела. Вслед за кашлем последовал приступ рвоты. Чудовищным усилием я подавил его и глубоко вздохнул. На языке почувствовался привкус муки.

Немного успокоившись, я попытался открыть глаза и тут же столкнулся с новой проблемой – веки намертво слиплись. На миг у меня возникла ужасающая мысль, что мне их просто зашили, и теперь я никогда ничего не увижу. Однако потом я взял себя в руки и, задрожав всем телом, распахнул глаза.

Свет тут же полоснул по сетчатке, вызвав сильное раздражение слезных желез. Несколько секунд я моргал, привыкая к окружающей среде. А когда же мне удалось сфокусироваться, я с удивлением обнаружил, что никакого яркого света нет.

Взору предстала поверхность какой-то старой ссохшейся доски, шершавой на ощупь. Доска больно упиралась в лицо, выступающим ребром. Мне сразу же захотелось отнять лицо от поверхности, и я инстинктивно попытался упереться в доску руками.

Но в ту же секунду я с ужасом осознал, что не чувствую ни рук, ни ног. Паника мгновенно подступила к горлу, я задрожал от охватившего меня кошмара и наверно закричал бы, не будь боль в гортани такой сильной.

Я дернулся и тут же почувствовал, что часть моего тела зафиксирована в чем-то узком и округлом. Я забился всем телом, пытаясь освободиться, но результатов это не принесло. Тогда я начал раскачиваться из стороны в сторону. Этот вариант оказался более результативным.

Я собрал все силы и попытался опрокинуться назад. Емкость качнулась, поддаваясь. Воодушевленный этим, я толкнул ее еще, а затем и еще раз, пока мое тело не выскользнуло и не откатилось в сторону.

Произошло это столь внезапно, что я не смог удержаться на дощатой поверхности и покатился по ней, словно мячик.

- Что за... – вырвалось у меня.

Я дернулся снова, на это раз пытаясь остановиться, однако вместо этого потерял равновесие и полетел куда-то вниз, в нечто черное и шелестящее.

От ощущения падения у меня перехватило дыхание. Я был так испуган и напряжен, что потерял сознание.

Очнулся я, по всей видимости, через пару мгновений. От удара с землей ушибленное место онемело. Я хотел было оглядеть себя, но не смог повернуть головы. Сложилось такое бредовое, но вполне достоверное впечатление, что я и есть одна лишь голова.

Сплюнув рядом с собой, я оглядел местность и сообразил, что упал в заросли какой-то травы. Судя по толщине стеблей, трава не была высокой, однако возвышалась надо мной едва ли не на пару метров. Из этого я сделал вывод, что сам я небольшого роста... Стоп! А кто такой я?..

Меня вновь захлестнула волна паники. Дьявол меня побери! Кто я?! Я начал лихорадочно перебирать в памяти прошедшие события. Но как я ни силился, ничего, кроме последних пяти минут, в сознании не всплывало.

- Твою мать... – прошипел я и удивился собственному голосу. Он звучал как-то совершенно незнакомо, хрипло и даже угрожающе. Я воспринял его так, будто впервые себя слышал.

Я прикрыл глаза и глубоко задышал, пытаясь успокоиться. Постепенно дыхание выровнялось, и мне стало легче.

Я покрутился на месте, осматривая траву. Нужно было выбраться на ровное место и оглядеться. Наверняка поблизости был кто-нибудь, кто смог бы мне помочь. Густеющая темнота осложняла поиски тропы, отсутствие у меня каких-либо конечностей и вовсе делало передвижение практически невозможным.

Я попытался раскачаться и сместить вес тела в необходимую сторону. Это действие принесло свои плоды – я медленно покатился прямо через травяные заросли. Постепенно я наловчился вовремя перемещать центр тяжести и поддерживать инерцию движения.

Следование через заросли, пусть и в неизвестном направлении, успокоило и воодушевило меня. Я до того увлекся катанием по газону, что не заметил, как ко мне кто-то приближается.

Меня пронзила холодная игла испуга. Я мгновенно остановился и затаил дыхание. Нечто или некто тяжело дышало и кряхтело, с шелестом перемещаясь по траве. Я хотел было развернуться в его сторону, но вовремя понял, что любое движение выдаст меня.

Существо приближалось все ближе и ближе, пока не остановилось где-то совсем рядом. Я напряженно вслушивался в звенящую тишину улицы, пытаясь уловить малейшие изменения звукового фона. Шли секунды, но я так ничего и не услышал.

Плюнув на осторожность, я начал медленно перекатываться вперед, поглядывая по сторонам. Но не успел я сдвинуться и на метр, как чья-то широкая лапа сгребла меня в охапку и подняла над землей.

От ужаса я онемел и зажмурился. Скользкие и ледяные пальцы неизвестного перехватили меня поудобней и прижали второй конечностью. Теперь я оказался в чьих-то крепких объятиях, сжимающих меня с боков.

- Ы-ы-ы-р-р-р... – раздалось возле моего лица.

Я резко распахнул глаза и увидел перед собой что-то до ужаса отвратительное. Это зрелище отдаленно напоминало человеческое лицо, сильно искаженное трупным разложением. Кожа была иссиня-черной и глянцевитой от покрывающего ее густого слоя слизи. В нескольких местах имелись крупные язвы и гнойники. В глубине темных глазниц виднелись ссохшиеся глазные яблоки, едва заметно блестящие в темноте. В раскрытом рту я насчитал всего три зуба, один из которых был гнилым настолько, что в расчет мог и не приниматься. А уж пахло эта физиономия просто непередаваемо.

- Уы? – вопросительно уставился на меня зомби.

И тут у меня открылись потайные резервы. Сковывающее меня зажимы исчезли, и я заорал так громко, что сам едва не оглох. Зомбяк дрогнул всем телом и тоже закричал. Внезапно он сорвался с места и дал деру, так и держа меня перед собой в вытянутых руках.

Мы орали в две глотки, словно оперные певцы на сцене. Зомби нарезал причудливые круги по траве, похоже не понимая, что пока он меня не отпустит, я так и буду его преследовать. В конце концов, он раскинул руки, выбрасывая меня вперед, и пнул меня ногой, как футбольный мяч.

От удара я потерял сознание, взвился в воздух и, перелетев через забор, рухнул в кучу сырых листьев, чудом собранную возле какого-то высокого дерева.

Тональ 3

Федор стоял посреди двора и тяжело дышал.

Вдруг входная дверь дома со скрипом отворилась, и в проеме показался некромант Петр. Он был одет в потасканную майку и грязные семейные трусы, на плечах висел дырявый халат с голубыми цветочками.

- Федя, ты чего разорался? – громко спросил он. – Ты ж мертвого разбудишь!

Зомби активно замотал руками, рассказывая хозяину приключившуюся с ним историю. Петр молча глазел на жестикуляцию своего слуги, опершись плечом на дверной косяк. Его немного позабавили странные телодвижения полуразложившегося трупа, увлеченно размахивающего граблями в разные стороны. Казалось, Федор исполняет какой-то диковинный танец в стиле тектоник.

- Ну ладно, ладно, хватит! – прикрикнул на него некромант через пару минут. – Я понял, ты очень взволнован. Это пройдет. У тебя кризис послесмертного возраста. Иди вон, летучих мышей полови, развейся...

Петр зашел в дом и захлопнул за собой дверь.

Федор утробно зарычал, опустив руки, и мотнул головой. Он хотел было вежливо постучать в окошко и вновь попытаться рассказать хозяину о случившемся, но вовремя вспомнил, что после прошлого подобного раза свои конечности ему пришлось собирать по всему двору.

Тогда Федор устало вздохнул и поплелся на чердак – охотиться на летучих мышей.

Нагваль 2

Голова разрывалась на части от боли. Во рту стоял привкус горечи. Горло пересохло, жутко хотелось пить.

Я застонал и попытался открыть глаза. Веки снова слиплись, и мне вновь пришлось приложить усилие, чтобы прозреть. Я глубоко вздохнул и огляделся.

Передо мной предстало черное ночное небо, усеянное бледными бусинками звезд. Край глаза уловил изогнутые сухие ветви деревьев, похожие на темные молнии, застывшие в небесной выси.

Я все еще лежал в куче листьев, покрытых теперь каплями ледяной росы. Мне было холодно, тело изредка конвульсивно содрогалось.

Неимоверным усилием я перенес центр тяжести налево и выкатился из листвы на мягкую хвойную подстилку.

- Оу! – удивился я, увидев перед собой непролазную лесную чащу.

Оказалось, что я находился на краю довольно широкой дороги, уходящей во тьму лесного царства. Деревья здесь были серыми, высохшими и уж больно зловещими. Я всмотрелся вглубь леса между веток и тут же ощутил холодок, пробежавший по моему телу. Все мое существо подсказывало, что туда идти лучше не стоит.

Я повернулся в противоположную сторону и увидел высокий забор, тот самый, через который я недавно перелетел. Мне тут же вспомнился ужасный ходячий мертвец, едва не раздавивший меня в своих объятиях.

Я погрузился было в свои воспоминания, но тут прямо надо мной громко каркнул пролетающий ворон. Я вздрогнул и снова развернулся к лесной чаще.

- Так, ладно, – сказал я вслух, успокаивая себя. – Пошли...

Я качнулся в сторону дороги и медленно покатился по обочине, напряженно оглядывая окрестности. Лес вдруг замер, затих, словно наблюдая за мной. Я явственно почувствовал на себе чей-то липкий взгляд. Валежник подо мной тихо трескался, вызывая неприятное ощущение.

Уже через пару минут движения тьма поглотила меня, и я окончательно потерялся. Паника подступила к груди, адреналин ударил в мозг, блокируя мыслительные процессы.

- Черт! – зашипел я, озираясь.

Кругом была лишь полутьма, пронзенная угловатыми ветвями деревьев. Небо почернело настолько, что уже слилось с общим фоном, звезды медленно угасли и оставили меня в полном одиночестве. Я не видел и не слышал никого вокруг. Только собственный шорох и прерывистое дыхание.

Совладав с собой, я двинулся вперед, ориентируясь только на край дороги, все еще идущей по прямой. Каждый пройденный метр вызывал во мне все большее волнение и напряжение.

В какой-то миг я понял, что кто-то идет за мной след в след, пытаясь попасть в мой ритм движения. Я тут же замер и прислушался. Неизвестный тоже остановился, но я успел услышать шелест его шагов.

- Кто здесь? – крикнул я от страха. – Покажись!

Но тьма вокруг продолжала безмолвствовать. Тогда я снова двинулся вперед, ускоряя движение и вслушиваясь в преследовавший меня звук. Напряжение стремительно росло, уже через пару мгновений я во весь дух катился по дороге, пытаясь убежать от собственного страха. Мой преследователь отбросил всякую скрытность и уже мчался за мной, громко дыша и ломая сухие ветви на своем пути.

Я был испуган настолько, что уже не в силах был соображать. Я летел по краю дороги, без конца натыкаясь на острые камни и торчащие сучки веток.

Внезапно земля подо мной ушла вниз, и я с диким воплем ухнулся в темную пропасть. В полете я несколько раз рассек себе тело острыми навершиями веток и расшибся об торчащие из земли валуны.

От боли и ужаса я зажмурился и приготовился к смерти. Мое сердце сжалось, словно вдавливаясь в грудь, а затем меня с силой швырнуло обо что-то твердое и я потерял сознание.

Нагваль 3

Я очнулся от ноющей боли во всем теле. В висках пульсировала кровь, с каждой новой волной принося очередную порцию мучений. Не в силах это терпеть, я застонал и попытался пошевелиться.

Перевернувшись на спину, мне удалось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Это немного ослабило давление и облегчило мои страдания.

Еще немного отлежавшись, я открыл глаза и огляделся. Передо мной были все те же серые деревья. Я лежал на краю небольшой поляны, усыпанной опавшей листвой и хвоей. Откуда-то сверху на поляну падал тусклый белый свет, но его источника я разглядеть не смог. По границе полянки были высажены густые темные кустарники с мелкими, похожими на плетеную решетку ветками.

Прислушавшись к звенящей тишине, я вышел к центру поляны и огляделся.

- Здесь есть кто-нибудь? – решил спросить я в полголоса.

Мне показалось, что произнесенные слова будто впитались в окружающее пространство и исчезли где-то в темноте. Затем мой собственный голос эхом вернулся ко мне и, отскакивая от противоположных сторон площадки, повторил:

-...кто-нибудь... кто-нибудь... кто-нибудь...

Я поежился. Холодок пробежал по спине колючими иглами и забрался в подкорку мозга. Я почувствовал, как страх вновь овладевает мной.

И в миг, когда я сдался и уступил ему место в сознании, прямо передо мной в темноте вспыхнули два огромных янтарных глаза. Угольно-черные зрачки словно стрелы вонзились в меня, прошив все мое существо.

От ужаса я забыл, как дышать. Волна страха накрыла меня и заставила оцепенеть. Я был готов потерять сознание, но сила смотрящих в меня зрачков не позволяла мне отключиться.

Через секунду, показавшуюся мне бесконечностью, до меня донесся раскатистый утробный рык, от которого буквально задрожала земля.

Мне показалось, что кровь в моих жилах кристаллизовалась от ужаса и теперь царапает каждую клеточку тела. Я не мог ни кричать, ни двигаться – все, что мне было позволено, это наблюдать за пылающими в темноте глазами и слушать громоподобное дыхание таившегося во тьме монстра.

В какое-то мгновение я понял, что звучащий отовсюду рык – это голос, который пытается сложить звуки в слова.

- Со-о-о-овлада-а-ай со-о свои-и-и-им стра-а-а-ахом-м-м... – протянуло существо и с новой силой впилось в меня зрачками.

Давление этого взгляда было столь колоссальным, что мне показалось, будто меня вдавливает в землю. Жутко хотелось зажмуриться и прекратить этот кошмар, но по какой-то причине я продолжал смотреть на неведомое существо.

- Покори-и-и сво-о-о-ой стра-а-ах... – вновь пропело существо.

- Как? – выдавил я из себя.

Янтарные глаза качнулись, и утробный рык произнес:

- Во-о-о-оля...

Я судорожно выдохнул через стиснутые зубы. Ледяные кольца страха не давали мне возможности вздохнуть.

Воля... Воля к чему? К жизни? К победе? Черт!.. Крупная дрожь прокатилась по всему телу, отозвавшись внутри рвотным позывом. Желтые глаза наблюдали за мной все с тем же напряженным интересом.

- Бори-и-и-ись... – прокатился по поляне голос.

Я напрягся. Беглый самоанализ позволил мне понять, что страх, бурливший сейчас во мне, взял под свой контроль все мои чувства и заставил сознание съежиться где-то в уголке моего внутреннего мира. Я внезапно понял, что воля, о которой говорил мне монстр – это та самая сила, что руководит сознанием и защищает его от различных психических атак. Воля – это сила, дремлющая внутри меня.

Осознание этого заставило меня переоценить ситуацию. Я словно бы увидел все со стороны. Страх теперь казался мне липким и колючим веществом, напоминавшим смесь битого стекла и клейстера, и вещество это пыталось заполнить мой разум, чтобы впоследствии затвердеть и уже никогда не подпустить меня к власти над телом. Я ясно понял, что если позволю страху окаменеть внутри себя – я умру.

Как ни парадоксально, но страх перед смертью толкнул меня на битву со страхом перед неведомым монстром. По мне прокатилась теплая волна, отдавшаяся давлением где-то в животе.

Я напряг все тело и попытался буквально вытеснить страх из своего сознания. Монстр был прав, воля, как неутолимое желание высвободиться из ледяных оков ужаса, была тем самым инструментом, что помогал мне оседлать свой страх. Я тужился изо всех сил, рычал и фыркал, приказывая телу подчиняться мне, а не страху. Шаг за шагом я отвоевал у противника свободу и, наконец, сковавшее меня оцепенение сошло горячим потоком энергии.

Я расслабился и тяжело задышал, глядя в землю. Меня била мелкая дрожь, но уже не от страха, а, скорее, от перенапряжения. Я зажмурился и встряхнулся. Мне казалось, что я весь мокрый от пота, но никакой жидкости на поверхности тела не было.

Я медленно поднял глаза к месту, откуда на меня смотрели янтарные глаза. Однако теперь там была лишь чернеющая пустота. Я вскинулся и заозирался по сторонам. Место теперь казалось не таким уж зловещим, а каким-то фальшивым, наигранным. Словно я находился на сцене посреди какой-то мрачной театральной постановки.

Я катался из стороны в сторону, пытаясь разглядеть пространство за кустами. Я был уверен, что такое огромное существо, еще минуту назад стоявшее рядом со мной, не могло столь быстро и незаметно покинуть поляну.

Вдруг за моей спиной послышался хруст валежника и звон... посуды?

В недоумении я оглянулся и увидел там пушистого белого кролика, стоящего на задних лапах. Это был стопроцентно сказочный персонаж, одетый в нелепый сиреневый жилет с повязанным вокруг шеи фиолетовым шарфом. В правой лапе Кролик держал фарфоровую чашку на блюдечке, а в левой – старинные часы на цепочке.

Глаза кролика оказались точной уменьшенной копией тех огненных очей, что только что смотрели на меня из темноты. Длинные уши были приглажены к затылку, а короткий хвост наоборот – был пышным и объемным.

- Молодец, - просто сказал Кролик, глядя на меня, - Мо-ло-дец.

- Ты кто, мать твою? – выпалил я, разворачиваясь в его сторону всем телом.

Кролик дернул плечами и убрал часы в карман жилетки:

- Кажется, я Кролик. А ты?

- Я... – начал было я, но осекся. Мой собеседник терпеливо ждал ответа. – Я не знаю, кто я.

- Верно, - с улыбкой в голосе ответил Кролик, - Поэтому ты и здесь, не так ли?..

Я хотел было ответить ему, но мысли в голове перепутались, и я потерял нить разговора.

Кролик тем временем подошел поближе и вгляделся в меня янтарным взором. Теперь его глаза (если конечно тогда я видел именно его глаза) не казались мне такими страшными.

- М-да, - буркнул он, - Пожалуй, у тебя есть шанс.

- Шанс? – спросил я.

- Шанс уцелеть, - уточник Кролик.

Я вопросительно уставился на него, но никакой реакции не последовало. Мне захотелось было спросить его о том монстре, которого я видел и слышал пару минут назад, но Кролик внезапно сказал:

- Ты победил его.

- Кого?

- Того, о ком хотел спросить.

- Как ты уз... – я осекся, поняв, что мой вопрос останется без ответа. Тогда я уточнил: - Кто же это был?

– О-о-о, - протянул Кролик, переложив чашку с какой-то темной жидкостью в левую лапу, - Это был твой страх, первый, а потому самый непростой враг. И ты одолел его.

Я задумался. Кролик пристально всматривался в меня, перекладывая голову с левого плеча на правое и обратно.

- Но как я... – начал было я.

- Нет, - резко оборвал меня Кролик.

- Что?

- Неправильный вопрос.

Я всмотрелся в его морду, пытаясь понять, откуда ему так много известно. Но прочитать его мне не удалось совершенно – он был холоден, сдержан и крайне расчетлив. Тогда я оглядел окрестности, пытаясь сформулировать новый вопрос.

Идея пришла мне в голову неожиданно. Но когда я посмотрел на собеседника, уже раскрывая рот, чтобы проговорить предложение, Кролик заулыбался. Похоже, он действительно читал мои мысли. Тем не менее, я решил высказать свой вопрос вслух:

- Куда я иду?

Мой визави чуть опустил голову, всматриваясь в меня исподлобья. Мне стало не по себе от этого взгляда, и я содрогнулся. Кролик же произнес:

- А куда бы ты хотел прийти?

Я внезапно понял, к чему он клонит. И понимание это каким-то образом укрепило меня, словно соединив мои сознание, волю и намерение в единый нерушимый монолит.

Я взглянул в желтые кроличьи глаза и на удивление уверенно отчеканил:

- К себе.

Казалось, Кролик был мой доволен. Он смотрел на меня еще несколько секунд, словно бы убеждаясь в моей непоколебимости, а затем утвердительно кивнул.

Он чуть отошел от меня и как-то совсем по-простому взглянул на небо, которое теперь снова было чистым и звездным.

- Хорошая ночь выдалась, правда? – он усмехнулся.

Я не стал отвечать на вопрос, посчитав его риторическим. Мы помолчали.

- Что ж, - вдруг сказал Кролик, повернувшись ко мне, - Было приятно побеседовать и... прошу меня извинить.

- За что? – я вопросительно изогнул бровь и недоверчиво прищурился.

- За это... – обронил он и молниеносным движением вылил мне в рот ту жидкость, что была на дне его чашки.

Получилось все столь неожиданно и ловко, что я инстинктивно сглотнул неизвестное маслянистое вещество. Я подался было вперед, чтобы наброситься на этого полоумного зайца, но Кролик явно на это и рассчитывал – он откинулся назад, и каким-то образом опершись на передние лапы, с немыслимой силой пнул меня задними конечностями.

Мощь этого пинка была настолько огромной, что мне показалось, будто пространство передо мной взорвалось от напряжения. Мое тело отбросило назад, воздух выскользнул из моих легких вместе с осознанием происходящего.

При этом в момент удара я испытал странное чувство разделения с телом: мне на миг показалось, что Кролик сознательно толкнул только мою физическую оболочку, тонкое же тело, по инерции осталось стоять на месте.

Однако я так и не успел порассуждать на тему этого странного опыта. Раздвоенное кроличьим выпадом сознание ярко вспыхнуло и угасло, как перегоревшая от скачка напряжения лампочка.

Нагваль 4

Какое же это паршивое чувство – просыпаться от боли во всем теле.

Я зарычал он негодования и рывком поднялся.

Кругом были все те же серые сухостои, только теперь густо покрытые речной тиной. Вокруг было по-прежнему темно и холодно, разве что теперь я мог разглядеть на небе тусклые звезды.

Я лежал под одним из деревьев, на мягкой подушке из кучи мха. Звуков вокруг не было, за исключением разве что редких поскрипываний сухих стволов, раскачиваемых ветром.

Я выкатился на небольшой расчищенный пятачок и огляделся. Если прикинуть траекторию моего падения и принять в расчет место, куда я упал, то выходило, что поляна Кролика находилась примерно справа от меня.

Я удивленно уставился в ту сторону. Несколько широких деревьев перекрывали мне обзор сложным переплетением веток, пробиться через которые даже с подачи сильного удара было просто невозможно.

- Что за черт... – буркнул я, катаясь возле стволов.

Несколько минут я бродил возле места своего падения в поисках дороги или, на худой конец, тропы, но так ничего не обнаружил.

- Ну и куда же мне идти? – заорал я в небо.

Пожалуй, этим криком я обращался прежде всего к Кролику в сиреневой жилетке, ибо был абсолютно уверен, что он меня услышит.

Подождав с секунду, я фыркнул от негодования и в полголоса передразнил его манеру:

- Прошу меня извинить... Я получаю огромное удовольствие, отсылая собеседников в космос задними лапами... Придурок ушастый...

Мой монолог прервал легкий шорох где-то неподалеку. Я был настолько зол и раздосадован, что тут же повернулся туда и громко спросил:

- Кто там еще?! Бобер? Суслик? Кто?!

Ответом мне был холодный и протяжный волчий вой.

Я так и застыл на месте с открытым ртом. Меня словно окатили ледяной водой и дали пару увесистых затрещин. Я поежился от неприятных ощущений и вгляделся в черноту леса.

Вой точно раздался позади меня, метрах в ста от моего пятачка. Постояв с минуту в нерешительности, я двинулся в ту сторону. Я был испуган и чувствовал ледяной ком страха внутри себя, но каким-то образом сохранял контроль.

Через пару минут я вышел на более или менее различимую в темноте тропинку, границы которой были небрежно обсыпаны палой листвой. Дорожка петляла между деревьями и уходила к подножию затянутого туманом оврага.

Место выглядело мистическим и довольно зловещим. Особенного антуража добавляли деревянные колья, вбитые в края тропы у самого входа в овраг.

Я осторожно обошел их по широкой дуге и вгляделся в полосы тумана, лениво стелившиеся над землей. На миг я не поверил своим глазам и проморгался: туман был зеленым, словно подсвеченным изнутри.

Меня покоробило. Я попытался было объяснить себе, что данная флюоресценция возникла скорее всего, как оптическая иллюзия, вызванная помещением некоего источника света за стену тумана. Но попытка оказалась не такой уж удачной – туман перетекал с места на место без потери своей светимости. Это значило, что-либо гипотетический источник света перемещался с потоками синхронно, либо, что вероятнее, туман светился самостоятельно.

Я прокатился по кромке оврага, все глубже уходя в нелепые рассуждения.

Был еще один неплохой вариант, объясняющий исследуемый феномен. Я откуда-то знал, что в природе существует несколько видов особых бактерий, способных к флюоресценции, в том числе и в зеленой части светового спектра. А учитывая высокую влажность и плохую освещенность этих мест, вероятность появления здесь подобного вида бактерий возрастала в несколько раз. Бактерии, взвешенные в водяной пыли и испускающие тусклый зеленый свет, таким образом, вероятно, готовились к размножению, а может были заняты процессом пищеварения – это уже не столь важно.

Я нервно захохотал и заерзал на месте. Теперь мне все было ясно, как день. Нет ничего проще! Никакой магии или мистики – только чистая наука!

Я подпрыгнул и бросился вниз по склону, с интересом наблюдая, как змеевидные потоки зеленого тумана подползают ко мне. Поскольку мне ничего не было известно о влиянии этих бактерий на другие организмы, я решил не контактировать с неизвестной средой и медленно покатился по краю спуска все ниже и ниже в расщелину.

Овраг оказался куда больше, чем я предполагал. Высокие глиняные столбы и перегородки естественного происхождения делали это место похожим на лабиринт. Отовсюду свисали торчащие корни деревьев и комья мха. Земля здесь была усыпана серой листвой, как-то странно шуршащей под ногами.

Однако, несмотря на мрачность обстановки, мне совершенно не было страшно. Да, по телу пробегала нервная дрожь, да было не по себе, но при этом, я не цепенел от ужаса, как в прошлый раз. Словно бы пережитой кошмар позволил сознанию выработать некий иммунитет к страху, который я чувствовал, как этакий неразрушимый панцирь, окружающий мое сознание.

Разум был чист и ясен, ход мыслей – плавным и спокойным. Я был полностью сосредоточен на восприятии всего происходящего. И эта кристальная ясность оказалась на удивление приятным и опьяняющим состоянием – я не боялся ничего на свете и был готов к решению любой проблемы. Ну... мне казалось, что был готов.

Моя уверенность немного поугасла, когда я случайно наступил на что-то хрупкое, валявшееся в листьях. Порывшись на том месте, я обнаружил целую горку обглоданных костей. Чуть поодаль белел и маленький череп, принадлежавший, по всей видимости, не очень крупному млекопитающему. Судя по его белизне, а также по частичкам мяса, оставшимся на кости, туша была освежевана всего пару часов назад.

Я нервно сглотнул. Обычно хищники используют для охоты строго отведенные места – преимущественно территории, на которых они обитают. Вот блин, и на кой черт я об этом подумал?..

Я огляделся, высматривая в зеленом тумане места для укрытия. Но как на зло, вокруг были лишь бесполезные глиняные столбы, поросшие папоротником и мхом. Я откатился к одному из них и начал внимательно вслушиваться в окружающий фон. В сознании предательски зудила мысль, что я со своей дурацкой ясностью мысли угодил в ловушку кого-то очень уж изощренного зверя-охотника.

Затаив дыхание и закрыв глаза, я пытался уловить любой необычный звук – шорох, шумное дыхание – что угодно. Но кругом царила стандартная для лесной чащи фонограмма. Я понял, что просто сидеть здесь и ждать гибели бессмысленно, к тому же, если зверь вышел на охоту, он наверняка уже прочесывает свои угодья на предмет свеженьких порций мяса.

Я перекатился на другую сторону своего укрытия и направился к следующей земляной насыпи. Теперь мне казалось, что шорох от собственного движения настолько громкий, что его можно с легкостью различить и за километр.

Но все мои опасения и мысли разом вымело из головы, когда я узрел перед собой черную тень какого-то огромного существа. Зверь стоял в потоке тумана и границы его абриса были расплывчатыми, но все же вполне различимыми. Существо тяжело дышало, его крепкая грудь высоко вздымалась, прокачивая воздух через легкие. Я не шевелился и не дышал, во все глаза наблюдая за монстром.

Внезапно он резко повел головой и издал душераздирающий вой, от которого мое тело едва ли не забилось в истерике. Я невольно всхлипнул и тут же снова затаился. Но было уже поздно – зверь рывком направил морду в мою сторону и приготовился к прыжку.

- Твою же мать! – воскликнул я, уже осознав бесполезность своей маскировки.

Мы дернулись одновременно. Монстр за мной, а я от него. Я катился как бешенная юла, петляя между глиняными перегородками и кустами папоротников. Ощущая приближение противника, я намеренно выбирал узкие и тесные проходы, дабы увеличить отрыв, но, похоже, зверь ориентировался здесь лучше меня.

Я тяжело дышал, возился лицом о землю, собирая ртом листья и прочую подножную гадость, а расстояние межу нами неумолимо сокращалось.

Внезапно я затылком ощутил горячее дыхание раскрытой в сантиметрах от меня пасти. Тело инстинктивно подалось в сторону, уходя с линии атаки. Я с силой налетел на какую-то корягу и взвился в воздух.

Впереди меня показались темные заросли, в которые я через секунду и упал. Для разворота монстру пришлось упереться в один из глиняных столбов и, оттолкнувшись от него, совершить новый прыжок, уже в мою сторону.

Зловонная зубастая морда тараном воткнулась в сеть упругих ветвей и отпружинила от них. Я же наудачу оказался настолько мал, что без труда преодолел упругую преграду и упал к основанию какого-то платана, зонтом раскинувшего свои ветви перед собой.

Выдохнув, я замер, наблюдая за темной звериной фигурой, метавшейся возле веток. По-видимому, он искал слабое место в моем нынешнем укрытии. Я же в это время с каким-то неуместным сейчас интересом рассматривал его внешность.

Монстром оказался огромных размеров волк, с черной жесткой шерстью, длинными лапами и горящими красными глазами. Я бы сказал, что он более походил на гориллу-мутанта, если бы не вытянутая хищная морда и не удлиненные лапы. Зверь даже передвигался как-то по-обезьяньи – опираясь на передние лапы и перенося на них вес с задней части тела.

- Ну давай, - неожиданно для себя произнес я.

И обезьяний волк дал. Бросок его был столь мощным, что широкое дерево покачнулось. Ветви захрустели и проломились, пропуская узкую морду вперед. Острые блестящие зубы клацнули в миллиметре от моего бока.

Я отшатнулся в сторону и вдруг заметил серебряную цепочку свисающую с шеи зверя. В цепочку был продет небольшой кулон в виде закрывающегося портрета.

Догадка, поразившая меня в ту секунду, оказалась столь занимательной, что я на какое-то время позабыл о нависшей надо мной угрозе. Я завис, анализируя свою идею и не заметил, как массивная лапа с когтями-саблями полоснула меня по лицу.

Боль, ошпарившая кожу, заставила меня вернуться к действительности. Я сдал назад, оправляясь от полученной травмы, а потом рывком прыгнул прямо на морду волку.

Зверь на секунду замер, опешив от такой наглости. Мы встретились с ним глазами и разминулись. Я перекатился по его макушке и зубами вцепился в его цепочку.

Волк тряхнулся всем телом, словно бык, пытавшийся сбросить наездника. Я же что было силы натянул цепь на себя, пытаясь не столько задушить противника, сколько сорвать с него это треклятое украшение. Но то ли замок оказался слишком прочным, то ли я слишком слабым – словом, я съехал со звериной шее на бок и, в конечном итоге, повис на груди у противника вместе с кулоном.

Волк оглушительно зарычал и взбрыкнулся, отмахиваясь от меня лапами. В конце концов, один из ударов задел меня по спине, и я отлетел в сторону вместе с цепочкой в зубах. Зверь тут же ринулся за мной.

Я всем своим существом осознал, что эти пара мгновений решат мою жизнь. Либо моя идея сработает, либо смерть настигнет меня в волчьей пасти. Я зубами раскрыл кулон с портретом, зажмурился и выставил его перед собой на высунутом языке.

М-да, если бы моя догадка не прогорела, то у меня было бы самое нелепое выражение лица перед смертью из всех возможных. Секунды шли, а я так и стоял с закрытыми глазами и высунутым на всю длину языком. В конце концов, мой язык онемел и украшение соскользнуло на землю.

Я вздрогнул и чуть приоткрыл один глаз. Волк-переросток стоял рядом со мной и корчился от боли. По его телу проходили сильные судороги, которые, будто удары молота прибивали его к земле. Через пару мгновений зверь сдался и рухнул на колени.

Я неотрывно наблюдал за его метаморфозами. Сначала с тела начала опадать шерсть, затем мышцы начали будто бы ссыхаться, уменьшаясь в размерах; кожа при этом бледнела, все больше становясь похожей на человеческую. Кости захрустели, перестраивая организм в базовую форму. Оборотень зарычал от боли, а потом плавно перешел на жалобный человеческий стон.

Все это продолжалось не больше минуты. Я дождался, когда оборотень окончательно закрепиться в людском обличии и подошел поближе. Это был парень, лет двадцати пяти, с черными короткими волосами и красивым накачанным телом. Лица его я не мог разглядеть. Парень отлежался с минуту и затем попытался подняться.

- Живой? – спросил я, соблюдая дистанцию.

Он поднял на меня тяжелый зеленоглазый взор и прохрипел:

- Х-холодно...

Нагваль 5

Запах костра был просто сказочным. Может, дело было в поленьях, которые притащил парень, а может, в сухой траве, которую мы использовали для розжига. Словом, вокруг нас витал чудесный аромат, классифицировать который мне никак не удавалось.

Мы сидели друг напротив друга и смотрели на танец языков желтого пламени, медленно поедавшего дрова. Теперь, при свете костра, я смог разглядеть черты лица этого необычного человека. У него были плавные скулы и острый подбородок, высокий лоб и большие, словно стеклянные глаза, в которых сейчас мерцали огненные отблески. В его образе сквозило некое благородство, аристократичность, присущая людям высшего света.

- Кто это, на фото? – я кивнул ему на кулон, который парень теперь сжимал в руке.

- Любовь всей моей жизни, - ответил он со вздохом и печально посмотрел на портрет.

Я понял, что за этой фразой таится какая-то грустная романтическая история, делиться которой он явно не собирается. Да и мне не очень хочется слушать.

- Как ты... – начал оборотень и запнулся. Он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и продолжил: - Как ты понял, что это, - он показал мне кулон, - меня остановит?

- Не знаю, - честно ответит я. – Правда не знаю. Интуиция.

Парень кивнул и слегка улыбнулся. Мы помолчали, слушая треск сучьев в костре.

- Здесь вообще когда-нибудь светает? – поинтересовался я.

Парень пожал плечами. Он долго молчал, всматриваясь в меня, а затем едва слышно пробубнил:

- Ясность...

- Что? – переспросил я.

- Твой второй враг, - пояснил оборотень и усмехнулся: - Сила свела наши пути.

- О-о-о, и ты туда же... – вздохнул я. – Безумный кролик не твой друг случайно?

Парень вопросительно уставился на меня.

- Да забудь, не важно. Лучше скажи, как отсюда выбраться?

- А зачем отсюда выбираться? – мне показалось, что он даже удивился.

- Ну как же! – фыркнул я. – Чтобы...

Я запнулся. А правда, зачем? Идти мне все равно некуда... Хотя стоп, что еще за идиотские мысли?! Конечно отсюда надо выбраться! И как можно скорее!

- У тебя осталось две битвы, - холодно произнес парень, прервав мой внутренний диалог.

- Битвы? – продолжал тупить я.

- С последними двумя врагами.

Я немного подумал и спросил:

- И что же случится потом?

- Ты получишь ответ на свой вопрос, - с уверенностью сказал оборотень.

Я понял, что смысла уточнять, какой именно вопрос он имеет в виду нет, ибо я, скорее всего, получу ответы на все свои вопросы.

Тогда я перебрал в уме несколько деталей, требующих уточнения, и выбрал самый, на мой взгляд, разумный вопрос:

- Кто мой следующий враг?

Парень коварно улыбнулся. По этой улыбке, я понял, что он знает ответ, но сказать его мне не может.

- Тогда где его найти?

Оборотень очертил возле себя полукруг и громко расхохотался. В его смехе было что-то дикое, звериное. Я устало прикрыл глаза и чуть было не уснул. Парень быстро поднялся и ткнул в меня сухой обугленной веткой, заставив меня вздрогнуть.

- Какого?.. – возмутился я.

- Эта сажа поможет залечить порезы, - сказал он, продолжая водить по мне палкой, - Прости, я был не в себе...

- Хорошее оправдание, - буркнул я.

После недавних событий я и забыл, что получил парочку глубоких ранений. Но на удивление мне было совершенно не больно.

Еще с минуту парень колдовал надо мной, а потом вернулся на свое место, держа палку на вытянутой руке. В его движениях было что-то странное, словно ритуальное. Вспомнив, как вел себя Кролик в пиджаке, я поспешил заговорить:

- А ты... ты не знаешь, куда мне теперь идти?

- А куда ты хочешь попасть? – коварно улыбнулся оборотень.

Твою-то мать!.. Да они тут все грибов объелись что ли?!

Словно прочитав мои мысли, парень расхохотался. Меня это просто взбесило. Я тяжело задышал, пытаясь унять возбуждение, и намеренно перевел взгляд на огонь.

Внутри лепестков пламени несколько струек огня водили хоровод. Поначалу я не поверил своим глазам и зажмурился. Когда я открыл веки во второй раз, то вместо струек разглядел целый танцевальный коллектив из миниатюрных огненных человечков. Человечки плясали на разный манер, то сходясь в круг, то разбиваясь на пары.

С минуту я наблюдал за этой фееричной галлюцинацией, не в силах отвести взор. Признаться, в этом было что-то чертовски чарующее. Наконец я прикрыл глаза, чтобы рассеять видение и взглянул на оборотня.

Но к моему удивлению, вместо привычных человеческих очертаний, я увидел золотистый шар света, будто бы сплетенный из множества тонких и толстых трубочек. Эти световые волокна пульсировали и едва заметно шевелились. Узор их был сложен и в то же время чрезвычайно гармоничен.

Я почувствовал, что внимание светового шара направлено на меня. Я хотел что-то сказать или сделать, но в данном состоянии я не мог даже пошевелиться.

Шар света колыхнулся и произвел какое-то странное движение в сторону костра. Я внезапно понял, что парень этим жестом швырнул в костер ту самую ветку, которой меня лечил.

Огонь на удивление ярко вспыхнул и обдал меня таким количеством жара, что я зажмурился и потерял сознание.

Нагваль 6

Меня разбудило громкое пение птиц. Чириканье переливистым эхом отдавалось у меня в голове, складываясь в странные узоры-отзвуки, словно разноцветные детали причудливого калейдоскопа. Я созерцал их еще несколько минут, до тех пор, пока звуки не прекратились. Тогда мне пришлось открыть глаза.

К моему удивлению, в лесу рассвело. Поразительно, как простой восход солнца меняет привычную реальность. Окружающий мир настолько преобразился, что я едва смог понять, где нахожусь.

А лежал я у того самого костра, который мы с оборотнем развели некоторое время назад. Поленья уже полностью выгорели, и теперь только едва заметно курились, пуская тонкие, как паутина, струйки дыма. Моего нового знакомого поблизости не было, и я отчего-то знал, что уже никогда его не увижу.

Я откатился в сторону и осмотрел окрестности. Узкие и широкие полосы света пронзали кроны деревьев и падали на покрытую росой землю. Бусинки воды ярко светились, словно бриллиантовые россыпи. В воздухе стоял запах свежести. Далеко, насколько хватало глаз, виднелись одни лишь непролазные заросли кустов и деревьев.

Я покрутился на месте, выбирая направление движения. Когда мое тело развернулось в сторону востока, что-то в голове щелкнуло. Я вздрогнул и прислушался к знакам своего организма.

После встречи с оборотнем и посиделок у костра, где-то очень глубоко внутри меня сконцентрировалось нечто упругое и обособленное. Я ясно чувствовал это нечто, но объяснить его природу и назначение самому себе никак не мог. Абстрагируясь, я бы сказал, что это уплотнение было центром интуиции, шестого чувства, которым я мог теперь свободно пользоваться. Мне достаточно было просто мысленно дотянуться до этого участка сознания, и тогда я мгновенно получал нужный мне ответ.

И сейчас моя проснувшаяся интуиция с полной уверенностью утверждала, что мне нужно идти на восток. Я помялся еще немного и отправился в путь.

По ходу движения, я высматривал тропу, на которую, по моему мнению, я должен был не

Дата добавления: 2015-10-31