Уход за больным супругом

Несмотря на то что в повседневной жизни большинство пожилых людей не нуждаются в существенной помощи, те, кому она нужна, склонны ожидать ее от своей семьи (Оа*г, Вепд{5оп, & В1ит, 1990; 5*опе, СаНега*а, & 5апд1, 1987). Как правило, вся тяжесть ухода за больным ложится на супругу(а), причем женам чаще приходится ухаживать за мужьями, чем наоборот. Это, естественно, означает, что человек, ухаживающий за пожилым инвалидом, тоже, скорее всего, будет пожи­лым и может -обладать слабым здоровьем. Согласно данным общенационального исследования, средний возраст людей, ухаживающих за немощными стариками, чуть превышает 57 лет, из них 25 % находятся в возрасте от 65 до 74 лет, а 10 % старше 75 лет (51опе е* а!., 1987).

Жены чаще жалуются на стресс, связанный с уходом за немощным супругом, чем мужья, хотя, согласно результатам некоторых исследований, эта разница неве­лика (МШег, 1990). Вероятно, существует много факторов, обусловливающих эту разницу. Пручно и Рэш (РгисЬпо. & КезсЬ, 1989) высказали предположение, что она может отчасти объясняться изменением половых ролей в семье, которое на­блюдается в преклонном возрасте. Мужчины, которые с возрастом больше ориен­тируются на семью, возможно, обеспечивают такой уход охотнее, чем женщины, которым кажется, что они и так провели всю жизнь в заботах о семье. Возможно, однако, что выявленная разница в нагрузке, испытываемой при уходе за престаре­лым, объясняется неучтенными факторами, например большей готовностью жен­щин признавать медицинские или психологические проблемы (МШег, 1990).

Особые трудности испытывает человек, ухаживающий за лицом, страдающим болезнью Альцгеймера. Ситуация становится особенно стрессогенной, когда пове­дение больного начинает распадаться или приобретать шокирующий характер (ОеЬ тНп§, & Вазз, 1986). Кроме того, родственники, ухаживающие за такими больны­ми, обычно меньше пользуются системами социальной поддержки и реже ее полу­чают, чем те, кто ухаживает за немощными телом, но не духом, стариками (В1гке1, & Лопез, 1989). Даже программы, обеспечивающие периодический отдых людям, уха­живающим за родственниками-инвалидами, по-видимому, не очень помогают тем, чьи супруги страдают болезнью Альцгеймера (Ьа\у1оп, Вгойу, & 5арегз1ет, 1989). Это, возможно, отчасти объясняется преданностью, с которой люди ухаживают за супругами-инвалидами. По их словам, то, что они могут помогать человеку, кото­рый так много для них значил, приносит им глубокое удовлетворение (Мо1епко, 1989).

Душевное здоровье стареющего человека определяется его вовлеченностью в общение. Сужение социальных связей свя­зано с прекращением обязательной профессиональной дея­
тельности, с постепенным «вымыванием» возрастной когор­ты сверстников, с нарастающей усталостью от интенсивных социальных контактов.

После 60 лет постепенно приходит осознание социального отчуждения стариков от последующих поколений, которое переживается болезненно, особенно в обществах, где нет необходимой социальной поддержки старости.

У людей преклонного возраста постепенно перестраивается мотивационная сфера: ведущими потребностями становятся телесные потребности, потребность в безопасности и на­дежности.

Как правило, старики не строят долгосрочных планов — это связано с общим изменением временной жизненной перспективы. Психологическое время меняется в старости, и боль­
шее значение теперь имеет жизнь в настоящем и воспомина­ния о прошлом, чем будущее.

«Вечно молодыми» хотят остаться только нереализовавшиеся и незрелые пожилые люди, с неустоявшейся самооценкой, депривированные и фрустрированные жизнью, а для боль­
шинства стариков более ценным оказывается чувство «реализованности» возраста.

Особое значение имеют осуществление пожилыми людьми творческой деятельности, вспышки новых способностей (осо­бенно творческого плана).

1) активная, творческая старость, когда человек выходит на заслуженный отдых и, расставшись с профессиональным тру­дом, продолжает участвовать в общественной жизни,.воспитании молодежи и т.д.;

2) старость с хорошей социальной и психологической приспособ ленностью, когда энергия

стареющего человека направлена '. на устройство собственной жизни — материальное

благополу­чие, отдых, развлечения и самообразование — на все то, на что раньше

недоставало времени;

3) «женский» тип старения — в этом случае приложение сил старика находится в семье:

в домашней работе, семейных хлопотах, воспитании внуков, в даче; поскольку домашняя работа
неисчерпаема, таким старикам некогда хандрить или скучать, но удовлетворенность жизнью

у них обычно ниже, чем у двух предыдущих групп;

4) старость в заботе о здоровье («мужской» тип старения) — в этом случае моральное

удовлетворение и заполнение жизни дает забота о здоровье, стимулирующая различные типы

активности; но в этом случае человек может придавать излишнее значение своим реальным

и мнимым недомоганиям и болез­ням и его сознание отличается повышенной тревожностью.

Эти 4 типа И. С. Кон считает психологически благополучными, но есть и отрицательные типы развития в старости. Например, к таковым могут быть отнесены старые ворчуны, недовольные состоянием окру­жающего мира, критикующие всех, кроме самих себя, всех поучаю­щие и терроризирующие окружающих бесконечными претензиями. Другой вариант негативного проявления старости — разочарованные в себе и собственной жизни одинокие и грустные неудачники. Они винят себя за свои действительные и мнимые упущенные возможно­сти, не способны прогнать прочь мрачные воспоминания о жизнен­ных ошибках, что делает их глубоко несчастными.

тотипа, а затем расширяет значение слова, обозначая им другие действия или предметы, которым присущи одно или несколько этих свойств.

Сроки начала интенсивного роста активного словаря, появле­ния 2—3-словных предложений и первых вопросов, обращенных ко взрослому, зависят в первую очередь от характера общения ребенка и взрослых. Если взрослые мало разговаривают с ребенком, не по­буждают его к активному использованию слов, предугадывают лю­бое желание ребенка, не стимулируя обращения к активной речи, развитие речи может замедляться.

Третий год жизни характеризуется возрастающей речевой актив­ностью ребенка. Расширяется круг его общения, он инициативен в завязывании разговора даже с незнакомыми людьми. Повышается речевая активность во время игр и самостоятельной деятельности ребенка. Дети не только сами очень разговорчивы, но и прислушива­ются к речи, не обращенной непосредственно к ним; легко запоми­нают и воспроизводят небольшие стихи и сказки.

В связи с возросшим пониманием слов и быстрым увеличением словаря речь превращается для ребенка в основное средство общения. В раннем детстве речь еще непосредственно связана с практической деятельностью, осуществляемой ребенком, или с наглядной ситуаци­ей, в которой или по поводу которой происходит общение. Действия 2-3-летнего ребенка в большинстве случаев осуществляются совместно со взрослыми или при их помощи. Это придает речи форму диалога, т.е. форму прямых ответов ребенка на вопросы взрослых и вопросов к ним. Диалогическая форма общения обусловлена также и тем, что деятельность ребенка еще не отделена в своих существенных звеньях от деятельности взрослого. Диалог является как бы частью совмест­ной деятельности ребенка со взрослым.

На 3-м году жизни можно отметить появление сложных предложе­ний, состоящих из 2 и более простых предложений. Успехи в языковом развитии выражаются и в совершенствовании понимания и производства вопросов. Двухлетние дети понимают как общие вопросы, требующие ответов «да» или «нет», так и специальные, начинающиеся со слов «где», «кто», «что», и обычно отвечают на них правильно. На вопросы, начина­ющиеся со слов «когда», «как», «почему» и «зачем», дети могут отвечать так, как будто их спросили «что» или «где», но уже к 3-м годам понима­ние таких вопросов уточняется.

Собственные первые общие вопросы ребенка звучат в виде утвер­ждений с вопросительной интонацией в конце предложения. Самые первые и самые частые из специальных вопросов начинаются у них со слов «что» и «где». «Когда», «как» и «почему» появляются чуть позже. Употребление таких слов связано с тем, что ребенок учится становиться на точку зрения другого человека: 2-летние дети, объясняя слова «здесь» или «там», уже ясно представляют себе степень уда-

стью этой формы коммуникации является протекание общения на фоне практического взаимодействия ребенка и взрослого и связь коммуникативной деятельности с таким взаимодействием.

Овладение предметными действиями, игрой, говорением приво­дит к усложнению потребности в общении со взрослыми. Помимо внимания, ласки, доброжелательности ребенок раннего возраста на­чинает испытывать нужду еще и в сотрудничестве со взрослым. Та­кое сотрудничество не сводится к простой помощи взрослого в игре или действиях ребенка — теперь ребенку требуется соучастие взрос­лого, он хочет быть рядом со взрослым и жить общей с ним жиз­нью, выполнять общее дело. Только такое сотрудничество обеспечи­вает ребенку достижение практического результата при своих огра­ниченных возможностях и одновременно позволяет ребенку овладеть вниманием взрослого и испытать его благожелательность. Сочетание 3 моментов (доброжелательности, внимания и сотрудничества) ха­рактеризует сущность новой потребности ребенка в общении.

Ведущими в раннем детстве становятся деловые мотивы обще­ния, которые тесно сочетаются с мотивами познавательными и лич­ностными. Познавательные мотивы возникают в процессе удовлет­ворения потребностей в новых впечатлениях, одновременно с кото­рыми у ребенка появляются поводы для обращения ко взрослому. Деловые мотивы появляются в ходе удовлетворения потребности в активной деятельности, как результат необходимости в помощи взрос­лых. И наконец, личностные мотивы общения специфичны для той сферы взаимодействия ребенка и взрослого, которая составляет са­мую деятельность общения. Если деловые и познавательные мотивы играют служебную роль и опосредуют достижение более далеких, конечных мотивов, то личностные получают в деятельности обще­ния свое конечное удовлетворение.

В общении в раннем детстве главное место отводится речи, хотя в 1—1,5 года ребенок может еще использовать действия, позы, локомо-ции (тянется телом, ручками, чтобы его взяли на руки и т.п.). Овладе­ние речью позволяет детям преодолевать ограниченность ситуативно­го общения и перейти от чисто практического сотрудничества со взрос­лыми к сотрудничеству «теоретическому». К трем годам появляется внеситуативно-познавательная форма общения ребенка и взрослого (и сохранится примерно до 5 лет). Теперь ребенок может обсуждать со взрослым события, явления, взаимоотношения в предметном мире. Нужды познавательной деятельности приводят к тому, что потребно­сти ребенка обогащаются новым элементом — потребностью в уваже­нии взрослого, потому что только понимание взрослым важности и значимости волнующих ребенка вопросов обеспечивает достаточную вовлеченность взрослого в «теоретическое» сотрудничество с ребенком.

С развитием общения ребенок все сильнее вовлекается в систему социальных отношений и должен ориентироваться на те нормы пове-

Дата добавления: 2015-07-08