Далее шло нечто маловразумительное, но директор дочитал и

весело рассмеялся:

-- Вот дуреха! Ну до чего же милая дурешка писала!

-- А мне не до смеха. Извините, Николай Григорьевич, но

Это все ваши зеркала.

-- Да будет вам,--отмахнулся директор.--Девочки играют в

Любовь, ну и пусть себе играют. Все естественное разумно. С

Вашего разрешения.

Он скомкал письмо и полез в карман. Валентина Андроновна

рванулась к столу:

-- Что вы делаете?

-- Возвращать неудобно, значит, надо прятать концы в воду,

То бишь в огонь.

-- Я категорически протестую. Вы слышите, категорически!

Это документ...

Она пыталась через стол дотянуться до бумажки, но руки у

Директора были длиннее.

-- Никакой это не документ, Валентина Андроновна.

-- Я знаю, кто это писал. Знаю, понимаете? Это писала

Коваленко: она забыла хрестоматию...

-- Мне это неинтересно. И вам тоже неинтересно. Должно

быть неинтересно, я имею в виду... Сесть!

По его команде когда-то шел в атаку эскадрон. И, услышав

Металл, Валентина Андроновна поспешно опустилась на стул. А

Директор достал наконец-то спички и сжег оба письма.

-- И запомните: не было никаких писем. Самое страшное --

Это подозрение. Оно калечит людей, вырабатывая из них подлецов

И шкурников.

-- Я уважаю ваши боевые заслуги, Николай Григорьевич, но

Считаю ваши методы воспитания не только упрощенными, но и

порочными. Да, порочными! Я заявляю откровенно, что буду

Жаловаться.

Директор вздохнул, горестно покачал головой и указал

пальцем на дверь:

-- Идите и пишите. Скорее, пока пыл не прошел.

Валентина Андроновна остервенело хлопнула дверью.

ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ

В тот вечер Искре вздумалось погулять

-- Почему ты улыбаешься, если ты не согласен? Ты спорь со

Мной и отстаивай свою точку зрения.

-- А меня твоя точка устраивает.

-- Эй, Стамескин, это не по-товарищески,-- вздохнула

Искра.-- Ты хитришь, Стамескин. Ты стал ужасно хитрым

Человеком.

-- Я не хитрый.--Сашка тоже вздохнул.--А улыбаюсь оттого,

Что мне хорошо.

-- Почему это тебе хорошо?

-- Не знаю. Хорошо, и все. Давай сядем. Они сели на скамью

Искра с удовольствием болтала ногами.

-- Понимаешь, если рассуждать логически, то жизнь одного

Человека представляет интерес только для него одного. А

Если рассуждать не по мертвой логике, а по общественной, то он,

То есть человек...

-- Знаешь? -- вдруг чужим голосом сказал Сашка.-- Ты не

Рассердишься, если я...

-- Что? -- почему-то очень тихо спросила Искра.

-- Нет, ты наверняка рассердишься.

-- Да нет же, Саша, нет! -- Искра взяла его за руку и

встряхнула, точно взбалтывая остатки смелости.-- Ну же? Ну?

-- Давай поцелуемся.

Наступила длинная пауза, во время которой Сашка чувствовал

Дата добавления: 2015-07-08