Цена мечты

Начался новый день. Солнце оторвалось от линии горизонта. Проснулись слуги и приступили к своим обязанностям, хлопоча по дому, создавая уют и заботясь о завтраке для еще спящих хозяев.

Катерина только что возвратилась с прогулки, и теперь, лежа без сна в своей комнате, на просторной мягкой кровати, она мысленно проигрывала весь проведенный с Магистром вечер. Ужин в его подземном дворце, игру в карты у Мирона, танцы в обнимку со Злотом, полеты над облаками и, конечно же, тот яркий и незабываемый поцелуй перед их расставанием.

«Что происходит? – спрашивала она саму себя и не находила ответа. – Мне было так хорошо сегодня, словно я выиграла все пари мира одновременно. Я танцевала со Злотом, так с ним кружилась, как не отплясывала даже с Родионом, когда летом мы отмечали его день рождения на прогулочном теплоходе. А этот его поцелуй? Меня до сих пор в жар бросает от одного лишь воспоминания. И если бы Даня не кашлянул, не вернул мне ясность ума своим присутствием, я даже не сомневаюсь, что потеряла бы голову. Я хотела, чтобы Злот целовал меня еще и еще! Его губы, его руки… Ах! Я не желала расставаться с Магистром в тот момент».

– Даня, ты здесь? – еле слышно позвала она Ангела, приглашая его к беседе.

– Здесь, – также негромко отозвался ей Даниил. – Я сижу на подоконнике, если поднимешь голову и отклеишь свой взор от потолка, то меня увидишь.

– Я не могу поднять голову, Даня. Она у меня очень кружится. Но я рада, что ты рядом. Спасибо тебе.

– Спасибо мне? За что, любопытно знать, благодаришь?

– За все, – женщина слабо улыбнулась, поправляя подушку и чувствуя, что теперь, когда яркие переживания ее наконец-то отпустили, она сможет уснуть. – За то, что в трудный час ты рядом. За то, что любишь меня и бережешь. За то, что помог мне сегодня обыграть Магистров в карты. И за то, что не дал потерять мне голову в объятиях Злота – тоже спасибо.

– Надо же! Я и не ждал, что за последний пункт в твоем списке получу благодарность. На какой-то миг я испугался, что Правитель тебя околдовал.

– Так все и было, Даня. Я околдована им, – честно призналась Катерина, закрывая глаза и понимая, что язык ее уже почти не слушается, а она сама засыпает. – Он такой классный! И почему другие этого не замечают? Злот веселый, добрый и такой интересный. Даже интереснее, чем Родька, хотя мне раньше казалось, что этого быть не может. И подземелье у Правителя вовсе не мрачное, как я представляла себе. Да, Даня, под землей тоже есть жизнь. Там живет маленькая красивая девочка, самая красивая из тех, что Злот встречал…

– Какая еще девочка? Катя, я запутался. Что ты мне рассказываешь? Свой сон, или это твои впечатления от Магистра?

– Мои впечатления, – еле внятно пробормотала женщина. – Я посплю немножко. Ты охраняй меня пока, Даня, ладно? Мне нельзя в него влюбляться. Только очаровываться, и не больше.

– Спи, давай! – прошептал Даниил, с нежностью глядя на свою подопечную. – Тоже мне, выдумщица! Быть очарованной Злотом! Бр-р-р-р!

Злот тоже в это время сражался с усталостью вторых суток и с желанием немного побыть наедине со своими мечтами. Взлетев на высокое облако, он растянулся на нем на спине и, всматриваясь в прозрачную синеву неба, пытался обдумать сегодняшнее свидание. «Я нравлюсь Катюше! Клянусь всеми оставшимися фабриками Баграса, нравлюсь ей! Я чувствовал это, когда мы целовались! Она слабела в моих объятиях, дрожала и жаждала поцелуев еще! И это было так волнующе, так ново, так восхитительно! Нет, с Катериной все совсем по-другому. Не как с теми томными красавицами, что покорялись мне после первого поцелуя, да даже не поцелуя, а лишь после первого намека, а пот о м – не вызывали во мне никакого интереса, и никаких чувств. Ну, разве что как бы поскорее их от себя отвадить. С Катюшей я не намерен спешить, и мне хочется сберечь в душе каждое проведенное с ней мгновение. Что же со мной происходит? Она мне нравится. Будь я проклят, если это не так! Конечно, мне влюбляться в нее нельзя. Во всяком случае, в оставшиеся дни, до заседания Совета Ардалиона. Но вот влюбить Катерину в меня и после ее поражения в пари оставить рядом – по-моему, это отличная идея. А как позеленел от зависти сегодня Мирон? Такие женщины, как Катюшка, ему и не снились. Да, Мирону только и досталось, что поедать ее глазами да страдальчески вздыхать, признавая мое превосходство. А если Катерина всегда будет рядом со мной…».

Пока оба спорщика пребывали в мечтательном настроении, сестре Правителя пришлось решать куда более приземленные задачи. Сначала Георгине испортил завтрак начальник городской стражи. Он пришел с докладом о том, что истинный зачинщик бунта наконец-то вычислен. Какая после этих слов может быть еда?

– И? Кто этот несчастный, кто не боится суровой расправы за свои поступки? Надеюсь, он уже в тюрьме? Кто он? – с замиранием сердца спросила Георгина.

– Мы не можем посадить виновного в тюрьму, моя госпожа. Потому что виновным является Магистр. Это Ваша соседка, Правительница белых земель госпожа Присцилла.

– Присцилла?

– Да, моя госпожа.

– Я всегда это знала! Она ненавидит меня и всячески старается подорвать мой авторитет! И у нас нет ни одного доказательства, которое я могла бы представить на суд Климентия?

– Нет, моя госпожа. Слухи, которые выявляют для нас, стражников, правду – еще не есть доказательства для Верховного Судьи. Мои источники информации – это жалкие оборванцы, коих полно и на улицах Баграса, и на территории самой Присциллы. За кусок хлеба и глоток молока они готовы поделиться тем, что видят и слышат, оставаясь на улице. Потому что улица – это их дом.

– Так. И что же конкретно говорят эти оборванцы?

– Разное, моя госпожа. По их разумению, Правительница белых земель задумала уничтожить в Баграсе три предприятия: ткацкую фабрику, мебельную фабрику, а также лавку гончаров и ремесленников. Она нашла для своей задумки вдохновителей и исполнителей. И как можете убедиться, приступила к осуществлению преступного замысла. Простолюдины, окрыленные идеей жить легче, с удовольствием приняли участие в поджогах фабрик. А вот с гончарной лавкой – сложнее. Госпожа Присцилла вряд ли планировала, что Ваш брат введет для подданных еженедельный выходной. И сейчас получается, что горожане Баграса довольны своим Правителем и не желают еще что-то разрушать или портить. Поэтому уже две недели госпожа Присцилла в жутком настроении.

– Ха! Есть отчего, надо полагать! – Георгина высокомерно поднялась из-за стола. – Указ моего брата о введении выходного дня, хоть и разозлил меня поначалу, но все же дал свои результаты. Злот – молод е ц. А вот Присцилла… Зная соседку достаточно долго, могу утверждать, что она ни перед чем не остановится. И наша гончарная лавка в опасности. Нужно ее охранять!

– Я уже отдал соответствующее распоряжение, моя госпожа. Мы взяли под наблюдение лавку гончаров и ремесленников, также следим за несколькими простолюдинами в Теппе и Баграсе. У нас есть определенные предположения, кто из Ваших подданных причастен к пожару на фабриках. Как только они соберутся разрушить лавку гончаров, мы сможем поймать их с поличным. Поймать и предать суду, как истинных бунтовщиков и преступников.

– Правильно! – воскликнула Георгина, соглашаясь с озвученным предложением. – Мы устроим им публичную казнь! Чтобы остальным неповадно было. И пусть мы накажем пока только прихвостней Присциллы, моей соседке очень скоро тоже не поздоровится! – сквозь зубы процедила женщина, не желая уточнять, что же именно должно произойти «очень скоро».

– Георгина, доброе утро! Ничего, что я к тебе без доклада? – в столовой показался Кириак. – Заехал на минутку проверить свою двоюродную сестру. Чудесно выглядишь. У тебя новая и какая-то необычная прическа?

– Ой, ты заметил? – Георгина расцвела в улыбке и отпустила начальника стражи. – Кириак, как я рада тебя видеть! Позавтракаешь со мной?

– С удовольствием. А что наши спорщики? Где они, кстати?

Женщина капризно надула губы.

– Екатерина еще не выходила из своей комнаты. Прислуга шепчется, что она вернулась с прогулки лишь под утро. Так что отсыпается сейчас, наверно. А Злот, я думаю, у себя в гостинице.

– Ого! Под утро? Как у них дела? Все по плану?

– По какому еще плану? – Георгина удрученно уткнулась взглядом в свою чашку. – У меня такое ощущение, что в этой сделке у каждого свой план, Кириак. Что мне еще изобрести, чтобы столкнуть их лицом к лицу? Ну, встречаются они, мило беседуют. Затем отправляются на прогулку, потом также легко расстаются до завтра. И так изо дня в день!

– И ты хочешь сказать, что наш брат равнодушен к природному обаянию этой иноземки?

– Совершенно! Все мои усилия ее принарядить и приукрасить – впустую!

– А может, там какие-нибудь женские уловки, хитрости?

– Какие уловки, Кириак? Ну, назови мне хоть одну хитрость, которую бы Злот не сумел раскусить и пресечь в самом корне? Ты ведь сам прекрасно понимаешь, наш брат не намерен легко сдаваться! Злот воспринимает Екатерину, как женщину, которую надо покорить, но не как нежное создание, которое может нравиться и самому. Он не собирается в нее влюбляться!

– Вот как? – Кириак занервничал и закусил губу. Он уже ошибся один раз, когда предполагал, что сможет рассчитывать на мудрость и правильное поведение Злота перед наблюдателями Климентия. Теперь Кириак сделал ставку на Георгину, и вновь его расчеты оказались под угрозой срыва. «Злот очень хитер. Он легко может обвести вокруг пальца и нашу доверчивую сестру, и эту иноземку Екатерину. Что же делать?». – Делать-то что?

– Не знаю, брат. Злот слишком уверен в своей победе.

– Мы должны как-то вывести его из этого состояния. Лишить уверенности. Поселить в его душ е страх неудачи.

– Страх неудачи? И каким образом ты этого добьешься?

Кириак приступил к размышлениям над сказанным, и чем больше он мыслил, тем более полезные идеи стали вырисовываться в его голове:

– Для начала можно будет подбросить ему конкурента. Представляешь, если еще кто-нибудь начнет ухаживать за этой иноземкой! Ревность очень сильно выбивает из колеи. Если не поможет – организуем похищение самой Екатерины. Пусть Злот переживает не только об исходе пари, но и о ее судьбе. Может, после всего этого его сердце начнет стучать чуть быстрее? Как считаешь?

– Кириак! Ты гениален! Но где мы возьмем ему конкурента? Кто осмелится ухаживать за Екатериной и вызывать тем самым ревность Правителя?

– Давай пошевелим мозгами. Для того чтобы Злот начал ревновать эту иноземку к кому-то, вовсе необязательно, чтобы этот кто-то был в наличии. Для начала, я полагаю, мы можем элементарно выдумать его.

– Выдумать? – Георгина замолчала, оценивая план Кириака. – Вообще-то, Катя каждый выходной ездит в Теппу – проведать крестьян, которые приютили ее у себя после падения в запретное озеро. Еще у нее есть глупое хобби – заниматься с крестьянскими детьми. Она пропадает там целый день. И Злот не знает достоверно, что она там делает…

– Георгина, что за чушь? – Кириак скривился. – Какая Теппа? Кто будет ревновать к простым крестьянам? Чтобы Магистр, молодая и симпатичная женщина, вдруг обратила свой взор на эту чернь? Дикость. Злот лишь повеселится такому предположению. Нет, это не то, Георгина. Для нашей иноземки требуется подобрать кавалера посерьезней. Злот должен почувствовать конкуренцию и на самом деле начать ревновать. Во-первых, скажи ему, что кавалер этот приходит сюда. А во-вторых… Ну-ка, давай переберем тех гостей, которые были на твоем балу. Может, кого-нибудь найдем? Кого ты там приглашала?

– Да кого? Всех наших соседей – Магистров. Еще своих друзей. И просто – богатых и влиятельных горожан. Я так сразу и не упомню.

– Аверьян был?

– Присутствовал. А что?

– Может, сказать Злоту, что Екатерина так понравилась на балу Аверьяну, что теперь он повадился приходить к вам в гости под разными предлогами, а сам уже весьма явно начал за ней ухаживать?

– Нет. Аверьян не подойдет! – Георгина категорически замотала головой. – Он слишком толстый. Злот над ним всегда потешается. А потому вряд ли воспримет его как конкурента.

– Аверьян не толстый, а солидный. Что Злот понимает, мальчишка? Хорошо, поищем других. Ириней был?

– Был. Но Ириней слишком старый для Кати. Он то и дело теряет свою челюсть. Тоже мне – жених!

– Ясно. Светозар?

– Слишком глупый.

– Юлиан?

– Слишком страшный.

– На вас, женщин, не угодишь! – Кириак возмущенно посмотрел на сестру, боясь поинтересоваться, а предложи он сейчас свою кандидатуру, что услышал бы в ответ? «Наверняка, мне тоже какое-нибудь отрицательное прозвище прицепила бы. Вот, женщины, связывайся с вами!». – Георгина, а ты лично с кем танцевала на балу?

– Я? С разными кавалерами, – женщина зарделась от смущения. – Меня многие приглашали. Я ведь была хозяйкой праздника. С Галактионом, например, танцевала. А что?

– А он не страшный и не глупый, по женским меркам?

– Конечно, нет! Он – душка!

– Прекрасно, Георгина. Скажешь Злоту, что за Катериной ухлестывает Галактион.

– Но…

– И можешь даже пустить слезу, демонстрируя, как тебе обидно, что у тебя из-под носа увели кавалера. Это будет правдоподобно. Злот непременно должен ревновать Катерину для укрепления чувств. Если ты, конечно, не решила уступить свое место Присцилле.

– Ладно, Кириак, я постараюсь, – Георгина страдальчески вздохнула. – Мечта того ст о ит.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Драка

Шанс постараться и воплотить в жизнь новый план Кириака выпал Георгине довольно скоро, уже в тот же день. Катерина, отдохнув после ночной прогулки и пообедав, спустилась в сад – подышать воздухом. А Злот, в предвкушении нового свидания, поторопился во дворец своей сестры.

– Георгина! Приветик! Великолепно выглядишь! Как дела? Как настроение?

– Не такое беззаботное, как у тебя, Злот. Вот, занимаюсь управленческими делами. Был начальник стражи. Информация о том, что поджоги спланировала Присцилла, подтвердилась. Но доказать мы ничего не сможем. Она организовала все так, будто и сама идея исходила от наших подданных. А Присцилла им лишь сочувствовала, ящерица двуликая!

– Хм. А поджигателей нашли?

– Нет. Об этом сейчас уже и не дознаться. Рабочие расползлись по городу, как насекомые. Только и смотрят, где бы и что бы украсть. А бунтовщики, по просьбе Присциллы, опять поджог замышляют. На этот раз они намерены разорить лавку ремесленников. Стража взяла под наблюдение несколько ненадежных человек, но что из этого выйдет – неизвестно. Будут ли они еще пытаться поджигать?

– Значит, нет смысла переживать раньше времени, – Злот не увидел больших поводов для беспокойства. – Если откажутся от своей преступной затеи – хорошо. А решатся на поджог, пусть стража их ловит. Как поймают – казним. Я надеюсь, другим неповадно будет! И улыбнись, прошу тебя, сестренка. Женщине нельзя так много заниматься делами. Ты ведь не хочешь, чтобы у тебя появились морщинки?

– Тьфу на тебя! – Георгина бросилась к зеркалу, разглаживая руками кожу на лице и шее.

– А что Катюша? Неужели до сих пор спит?

– Вряд ли, – женщина опять надулась, приготавливаясь разыгрывать спектакль. – Позови слуг, поинтересуйся. Я ей не нянька.

– Вы что – поссорились с ней?

– Нет, – Георгина отвернулась от брата, высоко поднимая голову. Внешне это выглядело так, будто она пожелала спрятать свои слезы, которые подступили к глазам. – Из-за чего нам ссориться?

– Что тогда? – Злот подошел к сестре и развернул ее к себе лицом. – Чем ты недовольна?

– А чем мне быть довольной в своей доле? – выкрикнула женщина и так сильно себя пожалела, что настоящие слезы ручьями хлынули из ее глаз. – Я же хочу, как лучше. Я так стараюсь для вас всех. И никакой благодарности! Сл о ва доброго от вас не услышишь! Я делаю все возможное, чтобы ты выиграл это несчастное пари, а ты, ты… Ты не ценишь мои труды. Вон, даже тогда из гостиницы выставил на людях. При этой… при танцовщице. А твоя Катюша? Я ей отдала лучшие платья и драгоценности. И что получаю в ответ? А ничего! Она теперь в Баграсе первая красавица, а не я. В ее сторону летят восхищенные взгляды и комплименты. Даже от моих кавалеров!

Злот хохотнул над «серьезностью» данных претензий, но вовремя вспомнил, что такое поведение может быть расценено как бестактное и оскорбительное, и поспешил поскорее разубедить сестру в обратном.

– Георгина, дорогая, ты сгущаешь краски. Твою красоту затмить нельзя! Вот не будь я твоим родным братом, я бы тобой увлекся без памяти. Клянусь!

– Да? – Георгина вытерла слезы и придирчиво посмотрела на Злота. – Опять смеешься надо мной?

– И в мыслях не было! Я думаю, все дело в том, что твои кавалеры неосторожно высказали слишком много добрых слов Екатерине. А ты так все серьезно восприняла.

– Если бы это так и было! Но они же в гости к ней приходят! В мой дом и не ко мне!

– К Катюше кто-то приходит в гости? Кто?

– Вообще-то я не хотела тебе об этом говорить. Ты только расстроишься, Злот. Прости, что затеяла этот разговор. Тебе тоже нелегко…

– Георгина, не уходи от вопроса. Я тебя спросил: кто приходит к Катерине?

Женщина сжалась на секунду от страха, а после вымолвила:

– Галактион. – «И что сейчас будет? Лишь бы он не убил моего кавалера в гневе. И не покалечил бы его. Зачем мне покалеченный ухажер?». – Они познакомились у меня на балу, а после…

– Кто? Галактион? Этот, с красной кожей, как у домашнего перца? – рассыпался от смеха Злот.

– Злот! Как тебе не стыдно?! – Георгина сама налилась краской от возмущения. – У Галактиона нежная кожа, легко обгорающая на солнце, только и всего! Но в душ е он такой нежный и ранимый…

– Да-да, я понял. Так что этому «ранимому» нужно от моей Катерины?

– Откуда я знаю? Это ведь твоя Катерина, а не моя! Может быть, она уже по уши влюбилась в Галактиона, пока ты тут острословишь!

– Кто? Моя Катюша влюбилась в этого перца? Да не смеши меня, сестренка. Мне даже сложно представить женщину, кому такой тип мужчин может более-менее серьезно нравиться. Нелепо, право слово! – Злот, не заметив, как от очередной обиды к глазам его сестры вновь подступили слезы, обернулся к дверям, подзывая служанок. – Эй, девушки! Да, я вас зову. Где госпожа Екатерина?

Одна из прислужниц подошла ближе на несколько шагов и присела в реверансе.

– Госпожа Екатерина уж больше часа прогуливается по саду, мой господин. А теперь к ней пришел один гость, и они беседуют.

– Гость? В моем доме гость, а я не в курсе? – изумилась Георгина, на мгновение даже забывая, что именно о данной ситуации, как о частом событии последних дней, она только что твердила брату. – Кто же это?

– Мм, я могу ошибиться, госпожа, – служанка виновато опустила голову. – Ворота открывал Ваш садовник. Но мне из окна показалось, что госпожа Екатерина сейчас с Магистром Мироном – соседом Ваших земель.

– С Мироном? – переспросила хозяйка дворца. – А он разве вернулся из столицы? Что он делает на нашей территории?

– Мне тоже интересно, – чеканя каждый слог, произнес Злот. Он и сам не заметил, как его кулаки сжались, а кровь застучала в висках. – Из какого окна, говоришь, их видно?

Злот быстрым шагом проследовал к открытому балкону.

Служанка не обманула. Екатерина и Мирон стояли под тенью деревьев, у самых ворот парка и о чем-то разговаривали. Их беседа походила на какой-то вежливый спор, если не на игру. Правитель северных земель, как преданная собака, заглядывал женщине в глаза, широко улыбался и все норовил поцеловать ей руку, выказывая тем самым свое почтение и уважение. Екатерина же качала головой, медленно пятясь назад.

– Ну, нет! Этого ловеласа терпеть в обществе моей Катерины я не намерен, – сквозь зубы процедил Злот, бросаясь к дворцовой лестнице. Это была уже не ревность, а очень большая ревность.

– Не нравятся мне его помыслы, Катя, – Ангел-Хранитель жестко подвел черту под пустыми комплиментами Магистра. – Заканчивай с ним разговор и уходи.

«Да стараюсь я, Даня! Ты же видишь, что он слов вежливых не понимает!»:

– Господин Мирон, я вспомнила, у меня есть одно очень срочное дело! Мне надо идти.

– Я к Вам тоже по делу, Катенька, – Мирон вновь ухватил женщину за руку, не давая возможности уйти. – Я надеюсь, Вы мне уделите сколько-то Вашего драгоценного времени? Раз уж я здесь. Я ведь специально приехал сюда, к Вам.

– Катя, вырывайся и беги к дому! – Даниил был непреклонен в своем требовании. – Не волнуйся, что это будет выглядеть грубо или смешно. Беги от него прочь! Заботься о безопасности!

– Да. Но, господин Мирон, – Екатерина не знала, как выкрутиться из столь щекотливой ситуации, не теряя чувства достоинства. – Для визита сейчас не самый подходящий момент. Отпустите мне руку, пожалуйста. Вы ее крепко сжали. Мне неприятно.

– О! Прошу простить, – Магистр, не выпуская ее руки, опять похотливо улыбнулся. – Вообще-то я привык оставлять женщинам после себя только приятные воспоминания. Вы позволите мне исправиться?

– Мне надо бежать! – Екатерина с усилием все же выдернула свою руку из цепкого захвата, повернулась на сто восемьдесят градусов, собираясь дать деру, и со всего размаха ударилась лбом о невидимое препятствие. – Ой!

– Осторожнее, Катя! – Мирон ухмыльнулся и подошел ближе, отрезая путь к отступлению также и в противоположную сторону. – Я не успел Вас предупредить: прежде чем бежать куда-то сломя голову, вначале нужно убедиться, а нет ли на Вашем пути невидимой стенки?

– Невидимой стенки? Что за колдовство? – Катерина, растирая одной рукой ушибленный лоб, второй рукой ощупала пространство впереди себя. И хотя обычным глазом не было заметно никакого препятствия, рука по всем направлениям упиралась в твердую, непреодолимую преграду. – Что Вам надо от меня? – она резко развернулась лицом к Магистру, смотря на него уничижительным взглядом. – Не подходите ко мне! Не вынуждайте тоже применять магию!

Мирон засмеялся и подошел вплотную:

– Я ведь не ссориться пришел, Катя, а всего лишь поговорить.

– Поговорить? О чем?

– Мало ли о чем могут посекретничать два Магистра? Можем о нас с тобой, – Мирон безапелляционно перешел в разговоре на «ты». – Можем – о более отвлеченных вещах. Например, о Злоте. Только ты права. Беседовать здесь не очень удобно. За воротами сто и т моя карета. Там нам посекретничать с тобой никто не помешает. Пойдем.

Катерина попыталась отстраниться от протянутой ей навстречу руки.

– Я никуда с Вами не пойду! Отойдите, слышите меня? Я буду кричать!

– Да что ж ты за упрямая и трусливая такая! – процедил Мирон сквозь зубы, хватая Катерину и пытаясь силой увести ее за ворота парка. – Ничего плохого я тебе не сделаю! Покатаемся немного по Баграсу, и все!

– А ну, убери от нее свои руки! – пригрозил Даниил, становясь между Магистром и своей подопечной и концентрируя энергию Ангела в области солнечного сплетения Мирона.

Правитель, получив болезненный удар по грудной клетке, отпрянул назад на пару шагов.

– Мощный магический прием, – восстанавливая сбившееся дыхание и одновременно потешаясь над испугом женщины, произнес он. – Сейчас очередь за мной, да?

– Катя, кричи! – взмолился Даниил, вновь закрывая женщину своим невидимым для остальных телом. – Мне не хватит сил отразить его атаки. Кричи, привлеки к себе внимание, делай что-нибудь!

– Помогите! На помощь! Кто-нибудь! – закричала Екатерина.

– Да что ты орешь-то, дура! – зашипел Мирон, подскакивая к женщине и пытаясь закрыть ей рот ладонью.

Злот, вовремя появившийся на парковой аллее, помешал реализации этой попытки. Схватив Мирона за шиворот, он оттащил возмутителя спокойствия на пару шагов от Екатерины. А затем, не дав бывшему другу опомниться, он, что было силы, ударил Мирона в челюсть. И это уже была не ревность. Злот защищал честь дамы.

– Ах ты, грязное животное! – приговаривал он, продолжая наносить удары своему извечному сопернику по лицу. – Не нагулялся еще в столице, да?

– Злот, ты все неправильно понял! – попытался оправдаться Мирон, увертываясь от ударов и слабо пытаясь сдать хоть какую-то сдачу. – Перестань, мне больно!

– Перестать? Да я еще только начал! Я тебе уже сказал, что собираюсь убить тебя?

– Злот, остановись, я бессмертен! Злот, я… – Мирон захрипел, потому что Злот закончил его колошматить и теперь принялся душить.

– Прекратите немедленно! Оба! – Георгина, также прибежавшая в парк, заверещала на самых высоких нотах. – Перестаньте драться, или я сообщу о вашем недостойном поведении самому Климентию!

Сложно сказать, что подействовало лучше: напоминание Мироном о своем бессмертии, визг хозяйки дома или имя Верховного Судьи, но Злот разжал свои пальцы и отпрянул от тела обидчика.

– О, ужас! – разом прошептали Екатерина и сестра Правителя. – Вы же оба в крови!

А Георгина вновь продолжила свои гневные наставления:

– Что вы себе позволяете? Вы – Правители, пример для подражания своих подданных! Ведете себя хуже, чем простолюдины! Очнитесь, вы же Магистры! Придите в себя!

– Действительно, – Мирон утер рукой стекающую из разбитой губы струйку крови. – Всегда знал, Злот, что ты буйный и агрессивный, но чтобы настолько! – он отошел еще на один шаг и создал вокруг себя защитный магический кокон, который обеспечит ему безопасность в случае повторного нападения.

– Я с тобой еще не закончил! – грозно выкрикнул ему Правитель северо-восточных черных земель и, тоже вспомнив, что он волшебник, набросил на Мирона силой своей магии большую искрящую сеть.

Упав на защитный кокон Мирона, сеть задымилась, зашипела, осветилась вся ярко-голубым светом и принялась растапливать защиту Магистра. Мирон упал на землю, пытаясь хоть как-то освободиться от новой атаки. В считанные мгновения, как раскаленный нож проходит сквозь масло, также и сеть прорвала энергетический купол Мирона, продолжая теперь обжигать его тело.

– Злот, убери это от меня! – заорал он.

– Сначала я поинтересуюсь у Катюши, не обидел ли ты ее? А уж потом решу, как именно тебя казнить. Что скажешь, Катерина? Что он тут натворил? Почему ты кричала?

– Э… Злот, я просто испугалась. Я хотела уйти, но он воздвиг невидимую стену, и я больно ударилась об нее головой. Твой друг настаивал, чтобы я поехала с ним кататься по Баграсу, и даже попытался увести меня силой до своей кареты… О, Боже! Злот, ты же убьешь его! – воскликнула Катерина, видя, как Мирон катается по земле и хрипит от боли. – Остановись, Злот! Будь милостив! Я не хочу его смерти!

– Подумаешь! Убью пару раз! Ничего страшного, Катюша, он бессмертный. Восстановится через несколько минут. Зато, может, поумнеет.

– Злот! Я тоже тебя умоляю, прекрати! – Георгина взяла брата за рукав. – Убивая его, ты тратишь магические силы темного сектора. Чародей Орест и без того нам делает замечания. Я прошу тебя, брат!

– Ха! Да Магистр Орест на моем месте убивал бы этого ловеласа до тех пор, пока Мирон не превратился бы в смертного! Покататься по Баграсу он захотел, видите ли! – Злот нехотя опустил руки, убирая с Мирона магическую атаку. – И пусть только хоть одна женщина с моих земель пожалуется на него! Я тогда за себя не ручаюсь, клянусь вам!

– Все, все, Злот, успокойся! Тише! – Георгина погладила брата по плечу, а затем подошла к своему побитому соседу: – Господин Мирон, я настоятельно требую, чтобы Вы немедленно покинули мой дом. Ваше поведение на нашей территории неприемлемо.

– Пусть вообще катится с моих земель! – вдогонку уходящему Магистру добавил Злот.

Мирон дошел до ограды и оглянулся назад:

– Я хочу извиниться перед Вами, госпожа Екатерина. Я не хотел Вас пугать. И у Вас, госпожа Георгина, прошу прощения за весь этот беспорядок, и безобразное поведение Вашего брата тоже. А ты, Злот, все неправильно понял.

– Иди-иди отсюда! Я как раз тебя понял лучше всех!

Мирон усмехнулся и, не желая больше ничего объяснять, скрылся за оградой парка.

Георгина, как заботливая хозяйка, все еще возмущалась недостойным поведением соседа. Она беспрестанно ахала, глядя на «ужасные ранения» Злота и Екатерины, и поспешила увести их скорее в дом.

– Катя, шишка на лбу у женщины – это вовсе не пустяк! – причитала она, поражаясь мужеству гостьи. – Шишка – это катастрофа для ее внешнего облика и для настроения также! А о твоих ранах, Злот, я и вовсе молчу! Ты разве не чувствуешь, как у тебя из щеки кровь идет?

– Нет, не особо. Ничего серьезного, я полагаю. Мирон зацепил меня своим перстнем, и не более.

– Зацепил перстнем? Да у тебя шрам на лице может остаться от пореза, а тебе все нипочем! А ну, лечиться, оба! – тоном, не терпящим никаких возражений, Георгина приказала занять места на мягких креслах, смочила в холодной воде полотенца и раздала их «потерпевшим». – А ну, прикладывайте их к своим ранам! Немедленно! Я сейчас найду магические камни, и будем вас штопать! … Не понимаю только, – осматривая зал в поисках бело-голубых бусин, ворчала она. – Я допускаю, что Катя могла получить травму по невнимательности. Но ты-то, Злот! Ты-то, брат, зачем полез в драку, как какой-то простолюдин? Не мог Мирона сразу молнией ударить?

– Не мог, видимо, – Злот засмеялся, сам себе задавая тот же вопрос и не находя ответа. – Я в ту секунду запамятовал, что умею колдовать. Вот Мирон-то удивился! Бедняга. Надо бы ему официальную депешу отправить, уведомить, что он на моих землях отныне нежелательная персона. Сунется, подам жалобу Климентию о нарушении им границ.

– Ага. Как бы он сам, Злот, не подал на тебя жалобу за недостойную драку и ослабление его магических сил. Тебе пока никак нельзя гневить Верховного Судью. Неужели ты забыл?

– Отчего же забыл? Помню, – Злот опять засмеялся. – Зато Катюшку от этого нахала спас. Да, Катерина?

– Да, спасибо.

– Я вспомнила! Эти бусины лежат в моей комнате! – Георгина направилась к выходу из гостиной. – Одну минуту, друзья! Я вам их сейчас принесу.

– Злот, – произнесла Екатерина уже в полной тишине. – На самом деле, спасибо тебе. Это не просто слова вежливости, не пустой звук. Я очень ценю то, что ты сделал… Мирон странно себя вел в парке. Его речь была учтивой и правильной, а поведение таким наглым, если не сказать хамским. Я растерялась сначала. Не знала, как на все реагировать, как себя вести. А когда побежала, наткнулась на эту стену. Если бы не ты, я бы, наверно, запаниковала. Я… Мне так приятно, что ты заступился за меня. Никто и никогда раньше за меня не дрался. Это так необычно.

– Нормально! – недовольно пробурчал Даниил. – «Никто и никогда!». Мои усилия, значит, не в счет, да?

«Твои усилия, Даня, меня спасали много раз. Я это ценю. Но Злот сегодня для меня сделал то, что вряд ли осмелился сделать Родька. Я имею в виду моего бывшего Родиона. И мне очень захотелось ему об этом сообщить. Не осуждай меня за мои слова».

– А знаешь, Катюша, – Злот почувствовал себя счастливым, ведь только что он совершил в глазах Катерины настоящий подвиг. Подвиг, который так долго искал. Поступок, о котором он так мучительно размышлял, и содержание которого все никак не мог придумать. «Сделать то, что я никогда и ни за что при прочих равных условиях не сделал бы, как советовала мне Диана». И не нужны никакие землетрясения или пожары, чтобы объяснить женщине, что ты ее уважаешь. – Я же сегодня впервые в жизни дрался. Честное слово! За четыреста с лишним лет я ни разу ни на кого не поднимал руки. А сегодня, услышав, как ты кричишь, я вдруг понял, что могу переколотить весь Ардалион. Правда-правда! … Ты такая красивая, когда улыбаешься.

– Даже с шишкой на лбу? – Катерина лукаво засмеялась.

– Не вижу никакой шишки. Подвинься поближе. Где?

– Да вот же! – Екатерина повернулась лицом к Магистру, откидывая со лба челку. – Нашел?

– Нашел, – схитрил Злот и быстро чмокнул женщину в губы.

– Злот?!

– Я скучал по тебе.

Торопливые шаги Георгины, равно как и ее несносная болтливость, разрушили всю романтику совершенного подвига. Хозяйка дворца охала и ахала, пересыпая в носовые платки бело-синие жемчужины, и прикладывая их к «местам ранений». А Злот и Екатерина, изредка бросая друг на друга любопытные взгляды, убеждали себя, что они у самой цели. Еще чуть-чуть, и пари будет выиграно.

«Злот скучал по мне! Он меня любит! Пусть он сам этого еще не осознает, но это так! Главное – устоять сам о й, и все будет прекрасно! Я-то ведь люблю Родиона. Не терять того, что имею! Беречь любовь!».

«Катюша мне благодарна, и это не просто слова! Конечно, за этими словами уже живет сильное чувство. Она меня любит! Главное – не поддаться на ее чары. Во всяком случае, пока. Помнить, насколько женщины коварны, и верить в свою мечту. Я должен выиграть наше пари».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Дата добавления: 2015-07-08