Глава 11. По приказу Хокаге бывшие выпускники академии в очередной раз пришли проведать

Академия.

По приказу Хокаге бывшие выпускники академии в очередной раз пришли проведать подрастающее поколение, так как, по ее словам, особая важность проведение внеклассной работы с детьми – очевидна. Что именно она имела в виду под этими словами, никто не стал уточнять. По сути, это было что-то вроде шефства над студентами академии. Кому-то это приносило радость, кто-то просто терпел навязанное ему вожатство, но всем, несомненно, навевало воспоминания…

Поручив ученикам самостоятельно изучать новую главу учебника, Ирука-сенсей сидел за своим столом и

поклевывал носом. Глаза его

сами собой закрывались, а голова начинала раскачиваться: сначала она запрокидывалась назад, потом ме-едленно начинала опускаться вниз. Когда его подбородок касался груди, он резко вскидывал весьма отяжелевшую голову и, с трудом разлепив глаза, какое-то время пытался сосредоточить помутневший взгляд на своих учениках. «Хорошо, какие все молодцы», - в классе было по-прежнему тихо и спокойно. Дети прилежно конспектировали параграф. От этой умиротворенной картины глаза снова закрывались, голова запрокидывалась назад, и все предыдущие движения с неизменной периодичностью повторялись.

Между тем у Ирука все же закралось какое-то тревожное чувство. Уж слишком сосредоточенное лицо было у Наруто Узумаки. «Не к добру», - мелькнуло у него в голове, но сон все же победил рефлексы шиноби и бдительность опытного учителя. Он опять погрузился в сладкое забытье. И совершенно

напрасно…

Борясь с желанием распустить всех по домам, Ирука утешал себя мыслью, что еще буквально минут двадцать, уроки закончатся, и он с чистой совестью отправится домой спать. Все бы возможно так и было, если б в дверях класса не появился директор академии – молодая симпатичная женщина. Быть наготове, вскочить, изобразить полный энергии, бодрый вид – плевое дело для шиноби. Тем более, что проделывать такое приходилось уже не впервой. Но в

этот раз что-то пошло не так. Когда Ирука быстро поднявшись, ринулся к двери, чтобы поприветствовать начальство, его стул и стол, за которым он только что сидел, по непонятным причинам с сильным рывком последовали за ним и сбили его с ног. С сумасшедшим грохотом падая на мебель, которая оказалась на удивление хлипкой и, к счастью, не имела массивных конструкций, бедолага осознал, что почти полностью опутан еле заметными нитями чакры, которые надежно связывали его с

теперь уже обломками того, что только что было учительскими столом и стулом.

– Наруто! – из груды обломков вырвался хриплый вопль, пронизанный отчаянием и бессильной злобой.

В том, что это были именно проделки Наруто, Ирука не сомневался. Для него это было уже как неминуемый рок судьбы. Ни от одного студента академии ему еще столько не доставалось. Что он только не пережил: от классического падающего на голову ведра с водой при открывании двери до взрывных печатей на листках с контрольными и хенге директора (порой в неприличном виде), отменяющего занятия. Никаких душевных сил у него просто-напросто уже не осталось.

Ирука неподвижно лежал среди обломков мебели и с грустью смотрел на так некстати появившегося директора, которая в ответ молча взирала на него сверху. «Теперь шансов у меня еще меньше, можно уже оставить бесплодные попытки ухаживания», – несчастный закрыл глаза.

В классе уже успел подняться шум и гам. Мальчишки на задних партах затеяли какую-то потасовку, девчонки испуганно переговаривались. Многие знали о симпатии учителя к директрисе, так что им было что обсудить.

Открыв глаза, Ирука отрешенно смотрел прямо перед собой.

– Ирука-сенсей, с вами все в порядке? – перед глазами появилось обеспокоенное лицо Сакуры, мешая разглядывать потолок.

Словно находясь в какой-то прострации, on продолжал молчать. Мысли его, плавно перетекая одна в другую, уносились все дальше, почему-то снова и снова настойчиво задерживаясь на смысле жизни, принося осознание, что он страстно желает сменить профессию.

Звук закрывшейся двери за молча удалившимся начальством, привел его в чувство. Ирука неожиданно вскочил и с яростью оглядел кабинет. Наруто он обнаружил осторожно спиной вперед пятившимся к выходу.

– С чего вы решили, что это я,

Ирука-сенсей?.. – неотрывно смотря голубыми невинными глазами на своего любимого наставника, Наруто продолжал пятиться к двери, – «я ведь не знал, что все так усложнится…»

Забыв, что обломки мебели все еще привязаны к нему, Ирука снова рванул к выходу, надеясь перехватить хулигана прежде, чем тот скроется за дверью. Повторив страшный грохот, то, что осталось от стола и стула, теперь уже сверху накрыло распластавшегося на полу учителя, который, издав приглушенный стон, зло выругался, приправляя брань крепкими выражениями, ничуть не смущаясь присутствия детей.

– Куда? – когда спасение было уже совсем близко, чья-то сильная рука схватила Наруто за воротник.

– Сакура-чан… – оценивая свои шансы на освобождение, блондин слегка дернулся. Бесполезно. Харуно держала его мертвой хваткой.

– Наверное, сейчас неподходящий момент приглашать тебя на свидание? –

сквозь еле заметную лукавую улыбку проговорил Наруто, в то же время прослеживая взглядом, как вторая рука одноклассницы, сжатая в кулак, уходила назад, вероятно для разгона…

– Да ты мазохист, – сквозь легкую усмешку заметил Шикамару, но, поймав на себе угрожающий взгляд разъяренных зеленых глаз, тут же смолк.

Достигнув самой удаленной точки, с невероятным ускорением кулак начал возвратно-поступательное движение. Вот он неумолимо приближается к лицу незадачливого шиноби. Мгновение, и он уже со свистом рассекает воздух в том самом месте, где только что была голова Узумаки. Не встретив сопротивления твердого тела, юная куноичи от неожиданности еле устояла на ногах. Она растерянно посмотрела на оранжевую спортивную куртку, которую продолжала сжимать железной хваткой и в сердцах отшвырнула ее. Та же, с шумом пропланировав по воздуху через всю аудиторию, глухо шмякнулась об

противоположную стену и сползла по ней вниз. В то же время из-за двери послышался облегченный вздох и с завидной скоростью удаляющиеся шаги.

– Наруто-кун, – со вздохом облегчения еле слышно проговорила девчонка, все это время тихо сидевшая за своей партой. Восхищение и испуг сквозили в ее голосе.

Вдруг на ее парту упал сложенный листок бумаги. Она тут же обернулась назад, ища автора послания, и сразу же нашла его, встретив влюбленный взгляд мальчишеских глаз. С грустью она посмотрела на него еще пару секунд, потом отвернулась, тяжело вздохнула и развернула листок. «Я люблю тебя», – гласила записка.

Красавица, Хината не имела недостатка в поклонниках. Только вот почему, почему очередное признание в любви нисколько не радовало, а вид влюбленных глаз навевал тоску? Почему, когда перед девушкой преклоняют колено десять парней, ей нужен тот, кто стоит, да еще и смотрит в другую сторону? Почему, имея столько расположенных к тебе сердец,

нужно то, которое ты совершенно не волнуешь, обладатель которого даже не замечает тебя? Почему!?

И угораздило же влюбиться в самого отпетого хулигана всей академии, двоечника и, по мнению многих, еще и неудачника. Мнения… Если обращать на них внимания, то кто такая Хината по мнению этих многих. Да, безусловно, добрая, скромная, милая, но при этом еще и слабая, неуверенная в себе трусиха и даже серая мышь.

Возможно, это мнение и не было бы настолько ошибочным, если бы ее избранником не стал Наруто Узумаки. Почему она выбрала именно его? Почему не выбрала кого-то более спокойного, уравновешенного, успешного и всеми уважаемого? Например, хотя бы Учиха Саске? Все же по нему сохнут. Хладнокровен, рассудителен, отличник учебы, говорят он гений и, к тому же еще, неотразимый красавец.

Не от того ли, что именно эти проказы, задорный характер и хитрый блеск синих глаз, невообразимо как сочетающийся с

чистотой и наивностью, привлекли ее? Не потому ли, что у нее самой внутри скрывается нечто, что пока дремлет, мирно спит, скрытое добрым нравом и строгим воспитанием, такая некая тяга к озорству? И она пока еще не пробудилась только потому, что не было еще таких обстоятельств, такой силы, которая была бы в состоянии разрушить эту броню из правильности, сдержанности, скромности и смирения.

С самого детства Хината любила молча, зачастую страдая, видя, как любимый увлечен другой. Многие посоветовали бы ей самой сделать первый шаг, но она так и не сделала его. И дело здесь не в робости или слабости характера. Гоже ли девушке первой признаваться в любви? Нет, это не для нее.

Все было так, пока она лишь наблюдала со стороны. Пока не вкусила… что значит быть рядом, чувствовать его прикосновения, слышать, как любимый голос произносит ее имя…

Она была уверена, что видела в его

глазах искренность, нежность и даже

любовь, и поэтому позволила себе поверить им. Каково же ей было услышать, что она ему всего лишь друг? А когда, казалось, признание уже готово было сорваться с его губ, каково ей было видеть, как он нежно смотрит в глаза другой? Раз за разом осознавая, что опять ошиблась, ей приходилось сокрушаться и сожалеть, что дала своим чувствам свободу. Останется ли бесследным такое?

И вот, когда на карнавале Наруто сам (по ее мнению), вызвался быть царевичем, чаша терпения Хинаты была уже почти полна. Оставалось совсем немного до того, как оболочка из кротости, к тому моменту уже давшая трещину, падет и ее сущность вырвется наружу.

Этот поцелуй... Сердце до сих пор замирает, а голову охватывает дурман от одной мысли, от одного лишь намека на воспоминание… Для всех же это была лишь игра. Как и для него, конечно же. А как иначе? С чего вдруг, он бы стал серьезно к этому относиться? Она была уверена, что с учетом всех девиц, которые

его окружали, у него наверняка была уже тысяча поцелуев до этого. Что тогда может значить тысяча первый? Ничего. Это только игра.

Даже если она ошибается, почему тогда он не удержал ее, не позвал, не остановил, когда она уходила? Он просто молча провожал ее взглядом, когда ее сердце разрывалось, просто крича: окликни меня. Скажи хоть слово!.. Тогда, может, у меня будет надежда, что этот поцелуй хоть что-то значил для тебя…

И это еще не все. То, что так злило Хинату, началось позже: эти цветы, появляющиеся на окне каждое утро. Она готова была отправить их в мусорную корзину сразу же, как только обнаруживала их. Но нет, все равно не могла сделать это. А так как они начинали увядать намного позже, чем появлялись новые, весь стол в ее комнате был уставлен вазочками с полевыми ромашками. Они грели ей сердце… и в тоже время пробуждали ярость. «Вот наглость! Сакура выходит замуж, а Кариока вернулась домой. И вот теперь,

когда он остался один, я ему вдруг понадобилась! И что он думает, что если я догадываюсь, от кого они, этого достаточно? Конечно, зачем еще что-то говорить…» Ох, но что бы было, если б в

очередное утро цветов не оказалось?.. Думать об этом было просто страшно (если так мягко сказать). И Хинату это злило еще больше.

Девушка не узнавала себя, не переставая при этом сильно удивляться, и в то же время продолжала вести себя в том же духе, не в силах ничего поделать с собой или как-то это контролировать. Руки сами делали, а слова сами срывались с губ.

– Как же все это напрягает, – эти слова уже стали визитной карточкой Нара Шикамару.

– Разве ты не сам предложил удвоить количество внеклассных занятий? – с неподдельным недоумением спросил Ли, – мотивируя это тем, что… – он достал из кармана блокнот, – весомая доля ответственности по воспитанию и

обучению студентов академии лежит на кураторах, задачей которых является формирование слаженного дружного коллектива, также они обеспечивают эффективную адаптацию студентов после окончания академии и поддерживают связь между поколениями. Мне так понравились твои слова, что я их даже записал.

Шикамару ничего не ответил и лишь коротко взглянул на стоящую рядом с ним Темари. Та загадочно улыбнулась. Обмен и перенятие опыта работы со студентами академии было весьма удачным поводом для ежемесячных визитов в Коноху, при этом не вызывая лишних подозрений. Вот и пришлось обосновывать очевидность важности внеклассной работы…

– Брось, Шикамару, – в голосе Темари слышалось что-то непривычное. Может, мягкость… – Тебе пора сменить амплуа. Ты знаешь, какие анекдоты про тебя уже ходят?

– Не знаю, и знать не хочу. И менять тоже ничего не собираюсь. Вон посмотри,

один уже сменил свое амплуа и на кого он теперь похож? – Шикамару кивнул в сторону Наруто.

Блондин, пригорюнившись, сидел в углу на низенькой скамеечке и безучастно смотрел на бурлившую вокруг него жизнь. Дети, которые никак не могли узнать в этом скучном парне их веселого братца Наруто, подозрительно косились на него. Что это за страшная штука, что так сильно меняет людей? Не говорите им, что это любовь, а то они будут бояться ее как огня.

– Нравится тебе? Нет? То-то.

– А что это с ним? – Ли только сейчас заметил притихшего Наруто. – Он ведь всегда любил внеклассные занятия в академии, любил играть с детьми и рассказывать им о своих боевых подвигах. Может, он заболел?

– Да, есть такая болезнь: любовь, называется, – с легкой улыбкой смотря на Темари, тихо проговорил Шикамару, так, что только она одна его слышала.

– И все же, что с Наруто? Надеюсь, это временно, – наивное лицо Ли выражало

искреннее беспокойство за друга, – не могу поверить, что это Наруто. А вдруг, это все-таки не лечится?

– Ну, ты сильно так не расстраивайся, – в хитром прищуре глаз Шикамару читалось предвкушение чего-то очень занимательного, – погоди, сейчас Хината придет. Тогда то и начнется настоящее веселье.

– Хочешь сказать, Хината тут у вас главная заводила? – недоверчиво спросила Темари.

– Сама сейчас все увидишь.

Весь спортивный зал был залит ярким солнечным светом. В больших открытых окнах виднелось ясное, синее небо. Наруто тяжело вздохнул: «Как жаль, что сегодня нет облаков…»

– Смотри, смотри, – Шикамару легонько пихнул локтем в бок Темари, кивая в сторону входа.

На пороге спортивного зала стояла Хината. Ищущим взглядом она окинула зал и, заметив Узумаки, тут же отвела глаза и приняла на себя безразличный вид.

– А теперь посмотри на Наруто, – Шикамару это все явно забавляло.

Темари снова посмотрела в угол, где всего лишь пару секунд назад видела Узумаки, но к своему великому удивлению она его там не обнаружила. Куноичи перевела взгляд в другой конец зала, откуда раздался радостный крик неожиданно оживившейся детворы. Дети бегали вокруг Наруто, словно он был центром притяжения.

Невозможно было поверить своим глазам, что это был тот, кто только что, секунду назад с самым несчастным и отстраненным видом сидел в углу, как и в то, что тот, кто сейчас так активно играет с детьми, только что, застыв неподвижно, мечтательно любовался синими небесами.

Дети было в восторге. Еще никто так не играл с ними, никто не умел так увлечь их внимание, никто так не понимал их.

Что послужило причиной такой резкой перемене в настроении. Или кто? Когда он был настоящий? Минуту назад, явно мучимый тоской, или сейчас, изображающий безрассудное веселье.

Чего он хотел добиться подобным поведением? Или вел себя так совершенно неосознанно?

Цель, определенно, была. Только вот какая? Для начала, она его заметит. Что еще? Ну, увидит, что он хорошо ладит с детьми или… пусть лучше поймет, что он счастлив и без нее! Хотя стоп. Ведь после слов Саске он осознал, что может и хочет бороться за нее, и принял решение: во что бы то ни стало завоевать ее сердце и, если надо, просто-напросто отбить… чтоб она забыла о своем теперешнем ухажере и выбрала его. Тогда зачем он ведет себя так? Зачем изображает безразличие и чрезмерную веселость?

Несмотря на беготню по залу и занятость с детьми, Наруто умудрялся не упускать Хинату из вида. Вот она подошла к девчонкам, разговаривает. Какая же она красивая! Вся просто сияет и этот задорный смех ей так идет…

– Так! Играем в футбол! – громогласно объявил Ли. Да так, что все просто замерли на месте. Вот кто бы обошелся без микрофона. – Разбиваемся на

команды!

Не было никого, кто бы не услышал, или остался в стороне. Все дети были ловко поделены на команды, одной из которых капитаном стал Ли, а другой Наруто, поэтому первую команду

негласно назвали «Зеленые», а вторую «Оранжевые».

Еще не успели болельщики уйти с поля, как команда Ли, встав в круг и соединив вытянутые вперед правые руки, уже выкрикивала кричалку, слегка приседая на каждом слове.

Дикая! Воля! К победе! Зовёт!

Юности! Сила! Не! подведёт!

– Мы ведь победим?.. – Оранжевые встревожено косились на входящих в экстаз разгоряченных Зеленых.

Конохи! Зеленый! Зверь! Наш ревёт!:

К победе! ВПЕРЁД!!! К победе! ВПЕРЁД!!!

– Мы их сделаем! Непременно! Это говорю вам я! Узумаки Наруто! – демонстрируя выставленный вперед большой палец, капитан Оранжевых поспешил ободрить свою команду.

Свисток. Игра началась. И что за игра!

После долгой ожесточенный борьбы Оранжевые, наконец, смогли открыть счет.

– Есть! Один гол есть! – ликовала детвора.

К ним присоединились болельщики, которых у каждой из команд было в достатке.

Наруто был просто в ударе, заражая волей к победе всю свою команду, он как метеор носился по залу, не давая соперникам даже шанса перехватить мяч.

– Два: Ноль, – спортивный зал вновь потряс оглушительный радостный вопль.

Болельщики добросовестно подбадривали своих игроков, уж каким образом они выбирали за кого болеть – неизвестно. Факт остается в том, что ни одна из команд в обиде не осталась.

Поначалу, увлекшись игрой, Наруто на

какое-то время упустил свое сокровище из вида. «После игры я подойду к ней и скажу… Что же сказать?» - парень кинул взгляд туда, где видел Хинату последний раз. Девушки там не оказалось, но он тут же заметил ее около выхода. Она не смотрела на него! Каждый пас, каждый удар по мячу был для нее! А она вообще не следила за игрой, вместо этого увлеченно разговаривая с уже знакомым ему молодым человеком. Хината…

Это произошло тогда, когда Оранжевые пропустили первый мяч. Второй был, когда, не обращая внимания на накалившуюся обстановку на поле и невероятную реакцию на это болельщиков, она вышла из зала со своим собеседником, который нежно поддерживал ее под локоть.

– Наруто, ну давай же, соберись! Что с тобой? – безрезультатно. Мольбы ни к чему не привели. Вскоре к двум первым добавилось еще два пропущенных мяча.

– Наруто! – очередной крик отчаяния, – ты снова упустил мяч!

Стоило дверям закрыться за Хинатой,

приоритеты у Наруто резко поменялись. Победа уже не казалась такой важной и необходимой, а игра вообще выглядела бессмысленной. Не смотря на это, парень понимал чувства детей и изо всех сил честно пытался собраться. Все безуспешно. Они позорно продули. 2:5.

– Наруто, что с тобой? – бросил ему в сердцах один из ребят, – ты был совершенно бесполезен!

Слышать это было больно и он, наверняка, попереживал бы по этому поводу, если бы в зал не вернулась Хината со слегка припухшими губами.

«Это ее не было не больше пятнадцати минут! Нужно было целоваться без остановки все это время, чтоб…» – на воображение Наруто никогда не жаловался. Он устало склонил голову. Щемящая боль продолжала сдавливать грудь, а комок, подступивший к горлу, мешал дышать. Так не привычно было видеть Хинату такой возбужденно-радостной. Как она изменилась. Да, все оказывается куда сложнее, чем можно было предположить в начале, когда он

принимал решение бороться за нее.

Взбудораженное ревностью воображение рисовало невероятные картины, тем самым лишая его элементарного зрения и не позволяя увидеть, что помимо Хинаты, такие же губы у всех девчонок. И все благодаря мальчугану, сменившему Наруто на посту главных озорников академии, угостившему их всех ядрёными конфетами с красным перцем, которые сначала были даже весьма вкусными, но потом вдруг от них невыносимо начинало жечь не только горло и язык, но даже губы. Никому мало не показалось. Ну и, конечно же, он не мог знать, что Хината позволяла тому парню касаться своей

руки только до тех пор, пока Наруто мог видеть это, но стоило им скрыться от его глаз, она тут же спровадила его.

Между тем девчонки продолжали смеяться и довольно живо обсуждали что-то, когда одна из них спросила Хинату:

– А что это за симпатичный парень был с тобой?

– Да это… – небрежно начала было Хината, но, как бы невзначай бросив быстрый взгляд на Наруто, почему-то замолчала. Отлично, он смотрит на нее! То, что она скажет дальше, станет для нее самой полной неожиданностью, – этот парень, он мне нравится… Я, наконец, поняла, что он то, что мне нужно, – слегка краснея, добавила она.

Прозвучало это совершенно обычно, в привычном образе Хинаты Хьюга: застенчиво, скромно и тихо, но при этом достаточно громко, чтоб тот, кто стоит неподалеку и смотрит на нее ошарашенными синими глазами, наверняка услышал!

И он слышал. Склонив голову и спрятав глаза под длинной челкой, Наруто отвернул лицо. Дышать вроде получается, сердце не вырвалось из груди, а руки, сжатые в кулаки в карманах, почти не трясутся.

– Наруто, – к нему подлетел счастливый беззаботный Ли, – как мы вас круто сделали, а? Согласись! Пять: два!

– Да, – такой ответ не принес ни капли

удовлетворения капитану Зеленых.

– Что-то мне это напоминает, – Шикамару задумчиво наблюдал за Ли, – Гай – Какаши, Ли – Наруто. Неужели от учителя к ученику и дух соперничества тоже передался?

– Нет, ты помнишь, как ты сделал пас влево, а я ловко перехватил…

Ли продолжал тараторить, но для Наруто все его слова сливались в один монотонный звук.

****

Прохладный вечерний ветерок то и дело залетает под навес летнего кафе, развевает белые скатерти, пробирается под футболку, приятно холодя кожу, колышет взъерошенные волосы. Кружка очень горячая, но ты все равно крепко сжимаешь ее в ладонях, обжигаясь и терпя легкую боль, вдыхаешь аромат крепкого черного чая, его вкус такой терпкий и даже немного бархатный. Ты безучастно уткнулся взглядом в стол прямо перед собой, изо всех сил стараясь не смотреть на нее. Это дается не легко,

ведь она сидит напротив, такая веселая и

беззаботная, и просто сводит тебя с ума.

– Этот день показался таким долгим, как я устала, – расслабленно говорит она, поднося кружку к губам и делая маленький глоток.

– А почему Шикамару и Темари-чан с нами не пошли? – Ли, к счастью, успокоился и перестал вспоминать игру.

– Они сказали у них дела…

– Как же все-таки Темари-чан ответственно подходит к делам академии и обучению студентов! Не было ни одного дня, чтоб она пропустила эти внеклассные встречи с детьми, а ведь от Суны путь не близкий.

Тебе хотелось убежать, просто унестись куда глаза глядят, чтоб только больше не видеть этих припухших губ, не слышать нежно убивающего голоса… Но достаточно было одного ее слова: «Пошли?», и ты молча и безвольно поплелся за ними в это кафе. И вот ты теперь сидишь здесь, чувствуя себя полным идиотом, и, молча, слушаешь их болтовню. Ли, ну почему он такой недогадливый и просто не уйдет, оставив вас одних? И почему она с тобой не говорит так же легко и непринужденно?

– Я никогда не пила чай с молоком, но недавно попробовала, и мне так понравилось! – ты внутренне усмехаешься ее словам: «Глубокая тема для разговора, ничего не скажешь». – А тебе нравится чай с молоком, Наруто-кун? – ты вздрагиваешь, не ожидая, что она обратится к тебе.

– Нет, – отвечаешь ты коротко и сухо.

– А ты пробовал?

– Нет.

– Хочешь попробовать?

– Нет.

– Почему?

– Я и так знаю, что это Гадость, – мрачно заявляешь ты, делая акцент на последнем слове. Ледяной голос тебе удался.

Теперь вы смотрите друг на друга. Ты хмуро исподлобья, а она открыто, будто усмехаясь и говоря: «Значит вот так?» Ли молчит, удивленно переводя взгляд то на нее, то на тебя. Неужели ваше поведение так странно выглядит со стороны?

– Хм, ребята… Я ненадолго отойду, – не

уж то в этой беспечной голове что-то прояснилось, и он, наконец, догадался оставить вас наедине? Ли, действительно, ушел.

Вы по-прежнему молча смотрите друг другу в глаза, не смея моргнуть или пошевелиться. Ее взгляд полон задора, непонятно как сочетающегося с грустью и нежностью. Сердце колотится, отдаваясь глухим стуком в ушах. Сколько времени прошло? Казалось всего одна минута, ну или две. Хочется протянуть руку, коснуться ее, сжать в ладони ее изящные пальцы, и может быть, сказать ей, наконец, то, что так наболело на сердце. Ты отрываешь спину от неудобного стула, ставишь уже остывшую кружку на стол, наклоняешься вперед, протягивая руку…

– Ребята!

… и делаешь вид, что хотел взять салфетку.

– Смотрите, кого я встретил! – Ли вернулся, заставляя воздух вращаться и накрывая шумом все вокруг, словно небольшой ураган.

«Значит, все-таки не дошло... что ж, Ли… – подняв на него глаза, ты глубоко вздыхаешь, – ты безнадежен».

– Наруто, ты помнишь? Это же Наками!

Рядом с ним стоит красивая девушка. Интересно то, что глаза у нее зеленые, а длинные волосы – розовые. По твоему недоуменному лицу Ли понимает, что ты ее совершенно не помнишь.

– Ну, как же! Наруто! Страна земли! Миссия по охране двоюродного племянника главного собаковода советника феодала! Вспомнил? Она так похожа на Сакуру-чан…

Ты бросаешь быстрый взгляд на Хинату. Та хмуро смотрит на незваную гостью, забыв скрыть недовольство. И что-то в ее виде наводит тебя на блестящую мысль…

Ты быстро поднимаешься со стула, приветствуешь девушку и предлагаешь ей присесть к вам.

– Наками! Конечно, помню!

И эти простые слова будто разделяют время на «до» и «после»…

Солнце уже склонилось к горизонту. Его косые лучи пробиваются сквозь густую листву деревьев, скользят по фасадам домов, заглядывают в окна. Вы уже пять минут стоите у твоего дома. Ты

нервно теребишь прядь своих длинных иссиня-черных волос и то смотришь куда-то вдаль, жмурясь на заходящее вечернее солнце, то водишь ногой по дорожной пыли, стараясь разровнять ее, и молча слушаешь оживленный разговор своих провожатых. Они так рады встретить свою старую знакомую. А она ведь, действительно, похожа на Сакуру…

– Наками, как замечательно, что я, то есть мы встретили тебя, – говорит Ли, при этом потешно краснея. Он ни секунды не стоит на месте. И откуда у него столько энергии.

– Мне уже пора, – Наками оглядывается по сторонам. – Не подскажете, как мне дойти до гостиницы?

– Не волнуйся, я проведу тебя! – радостно восклицает Ли, но тут же с горестным стоном добавляет, – о нет, нет!

Я совсем забыл! Сегодня утром на тренировке я сказал себе, что если не отожмусь двести раз подряд, то до заката пробегу двадцать кругов вокруг Конохи. Я опаздывал в академию и отжаться не успел … и скоро закат… – он жалобно сдвинул густые брови. – Простите меня, но таков мой путь ниндзя!

И вот вы все трое удивленно смотрите на столб пыли, поднятый вдоль всей улицы уже исчезнувшим из поля зрения Ли.

– Завтра рано утром мы все встречаемся в поместье Учиха, чтоб помочь Саске с приготовлениями к свадьбе… – вдруг нарушаешь ты собственное долгое молчание, чувствуя неладное и решив хоть что-то предпринять, – надо вовремя лечь спать, – добавляешь ты, так намекающе… чувствуя себя при этом то ли маленькой девочкой, то ли занудной мамашей.

– Какой чудесный вечер! – как предсказуемо… Сейчас Наками попросит их показать ей Коноху, – Наруто, ты не покажешь мне Коноху? Хината, жаль, что

ты устала и не сможешь пойти с нами…

Все дипломатические уловки провалены, и ты злишься, но поделать уже ничего не можешь.

– Почему нет? – отвечает Наруто девушке, при этом не сводя с тебя долгого испытывающего взгляда. – Наками, я тебе такие места покажу… умм…

И вот ты стоишь за калиткой, уже с другой стороны ограждения, прижимаясь к нему спиной, и тебя охватывает неудержимое желание применить на ком-нибудь сейчас сто двадцать восемь

касаний небес.

Неужели, неужели твоя ревность была так очевидна? Неужели он догадался, и это… это месть?

****

– Сакура-чан, зря ты выходишь замуж за Саске. Выходи лучше за меня, – Ли как всегда неподражаем.

Тут же раздавшийся на его слова дружный хохот неожиданно оборвался: в дверях появился Саске. Перед началом работы хозяин дома решил накормить всех завтраком, и теперь около десяти его

друзей сидели в просторной столовой особняка Учиха и, оживленно

беседуя, с удовольствием уплетали приготовленное им угощение.

– Мы вчера такую девушку встретили, – Ли неохотно, но все же сменил тему, – она такая красивая, – он слегка склонился к будущей Учиха и тихо добавил, – но не настолько, как ты, Сакура-чан. – Сегодня, – продолжил он обычным голосом, – я собирался пригласить ее на свидание, но, увы, не смогу. Вчера до заката солнца я успел пробежать только восемнадцать кругов вокруг Конохи вместо двадцати, теперь мне нужно пробежать их еще раз, только на руках…

Ли взял из рук Сакуры тарелку с раменом и прежде чем отойти, еще раз наклонился к ней и шепнул, – ну, если ты все-таки передумаешь выходить за Саске… – но, поймав на себе испепеляющий взгляд черных глаз, он не договорил и прошел к столу.

– А где Наруто, он придет?

– Придет, – уверенно сообщил Ли. – Просто он вчера, видимо, поздно лег

спать и теперь ему не встать.

– А ты откуда знаешь?

– Я его вчера встретил… хмм, два раза, гуляющим с той самой девушкой по окраинам Конохи, во время своего второго и вроде бы четвертого круга.

Расчет Наруто оказался до нельзя верен: стоит ему с Наками показаться Ли на глаза, и уж это точно дойдет до ушей Хинаты. Так оно и вышло.

«Вот Узумаки, все никак не уймется», – Саске настороженно посмотрел на Хинату. В ней не было ничего особенного, что выявило бы ее огорчение по поводу услышанного. Она спокойно

продолжала разливать чай. Ее движения были четкими и быстрыми, может быть даже чересчур… Ну, может быть, все утро она была немного молчаливее, чем обычно, и совсем ничего не ела, уверяя, что не хочет. В общем ничего особенного. Один раз, правда, когда она в очередной раз бросила быстрый взгляд на дверь, Саске померещилось, что ее глаза метнули молнии. И привидится же такое…

– Ну что ж, – сказала Сакура полчаса спустя, – Наруто до сих пор нет, а нам уже пора начинать.

– Хината, ты подожди его здесь, хорошо? – Саске вручил девушке список домашних работ, – мы тут уже почти все распределили, кто что будет делать. Пусть Наруто выберет сам, что ему понравится: дорожки в саду подмести, или… пусть лучше придет, поможет мне на чердаке…

– И накорми его, пожалуйста. Еды осталось предостаточно… – добавила Сакура, – он наверняка будет голодный…

Солнце было уже высоко, и время приближалось к обеду, когда Наруто со всего разбегу ворвался в столовую.

– Доброе утро, извините, что опоздал… – он затих, увидев в помещении только одну Хинату, сидевшую за столом и изучающую какой-то листок.

– А-а, Наруто-кун, добрый день. Ты, действительно, опоздал, но это ничего. Есть хочешь? – девушка ему приветливо улыбнулась. – Ты знаешь, Саске был так щедр! Он заказал очень много еды из

Ичираку-рамен, все было так вкусно, – говорила Хината, приподнимая крышки кастрюлек одну за другой и заглядывая внутрь. Закончив, она развернулась к присевшему за пустой стол Наруто, на ее лице отразилось сожаление, – жаль, но рамена не осталось. Была еще очень вкусная рыба… где же она?.. – девушка заглянула в холодильник, – еще курица в соусе терияки, пирожки, мороженое… – она закрыла холодильник и сокрушенно вздохнула, – увы, ничего нет. Остался только рис, правда он какой-то сухой и не

вкусный, – Хината слегка поморщилась, – а, еще салат, но он почему-то горчит.

Наруто во все глаза наблюдал за движениями девушки. Они были настолько непривычными: какими-то размашистыми и демонстративно небрежными, как бы специально, напоказ. Со звонким стуком о стол она поставила перед ним тарелку с горкой голого риса. Вскоре, рядом появилась еще и тарелка с ростками проросшей пшеницы.

– Кстати, очень полезно, – кивнула она на «салат». – Чай я только что заварила, –

в левой руке Хината уже держала кружку, от которой шел пар, – умм, какой аромат, – голос ее звучал как обычно: нежно и скромно, – да, Наруто-кун, я запамятовала, ты ведь чай с молоком пьешь?

Правой рукой она демонстративно подняла вверх кувшинчик и, глядя прямо в глаза ошарашенному блондину, добавила молоко в чай.

– Да, еще же сахар! – будто спохватившись, воскликнула Хината, заботливо улыбаясь. – Ах, ты же не любишь сладкий чай, я совсем забыла… и сахар уже положила, извини, – огорченно добавила она и поставила кружку на стол перед ним, – размешаешь сам.

Затем она взяла список, который оставил ей Саске, и стала водить по нему своим тонким пальчиком.

– Что тут у нас с работой? – задумчиво проговорила она, не обращая ни малейшего внимания на застывшего от удивления парня, и не сводящего с нее глаз. – Ты ешь, ешь. Время-то идет, – она небрежно коротко взглянула на него и

снова уткнулась в лист. – Это уже занято и это… А вот, нашла! Осталось только мытье туалетов. В поместье Учиха их не так много, всего пять штук. Ты легко справишься.

Хината еще немного постояла, ясным спокойным взглядом глядя на Наруто, который за весь ее монолог не произнес ни слова, и смущенно опустила глаза.

– Да, и вот твой инвентарь, – она ногой пододвинула к нему небольшую коробку, – здесь ершик, перчатки, разные специальные средства бытовой химии… – А мне пора. Удачи тебе, Наруто-кун, – опять таки, нежно и ласково сказала она и, из последних сил сдерживая смех, скрылась за дверью.

Дата добавления: 2015-07-08