Понятие бандитизма

Бандитизм представляет собой одну из наиболее опасных разновидностей организованной преступности, связанной, ко всему прочему, с насильственной (вооруженной) и профессиональной преступностью. Крайне высокая общественная опасность бандитизма определяется тем, что в процессе создания, организации и действия устойчивых вооруженных групп, имеющих своей целью нападение на граждан или организации, совершаются такие тяжкие и особо тяжкие преступления, как убийства, разбойные нападения, похищение людей и т.д. Одной из характерных черт бандитизма является его волнообразный характер[3], который по большей части связан с периодами ослабления государственной власти, поскольку в таком случае ей не могут быть приняты должные меры по выявлению и предотвращению наиболее опасных форм преступности.

Анализ судебно-следственной практики демонстрирует нам, что для большей части современных банд характерен достаточно высокий организационно-структурный уровень, наличие современных технических средств и вооружения, значительное количество ее участников и т.д. Они способны замаскировать преступную деятельность под ряд легальных структур, таких как частные охранные предприятия, службы безопасности и т.д., или же наоборот совершать свои нападения открыто, тем самым дестабилизируя ситуацию в каком-либо из регионов.

Нужно заметить, что так же имеет место и одно существенное обстоятельство, благодаря которому научный интерес к проблеме бандитизма не ослабевает. Этим обстоятельством является то, что состав такого преступления как бандитизм представляется одним из самых сложных, и, соответственно, вызывает значительные трудности у правоприменителей в процессе квалификации.

Дореволюционному российскому уголовному законодательству такие понятия как «бандитизм» и «банда» знакомы не были. Вместо них употреблялся термин «шайка». Он обозначает «группу людей, объединившихся для какой-нибудь преступной деятельности»[4]. В свою очередь, банда – это «разбойная преступная группа, шайка»[5]. Представляется весьма вероятным факт заимствования термина «банда» из немецкого уголовного права, поскольку именно немецкие правоприменители рассматривали банду как одну из форм соучастия, которая была аналогична понятию «шайка», использовавшемуся в уголовном праве России. Немецкий криминалист А.Ф. Бернер в своем учебнике по уголовному праву определял банду как союз, направленный на целый ряд преступлений, из которых каждое не определено еще в отдельности. Эти преступления могут быть или одного рода, или же разнородные[6].

Впервые понятие «бандитизм» начало применяться в советском законодательстве. Декрет СНК РСФСР от 13.08.1918 года «О суде» отнес к ведению народных окружных судов рассмотрение дел о бандитизме наряду с делами о разбое, посягательстве на жизнь человека и т.д. Постановлением ВЦИК от 20 июня 1919 года «Об изъятиях из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении» понятие «бандитизм» звучало как «участие в шайке, составившейся для убийств, разбоя и грабежей, пособничество им и укрывательство»[7].

Нынешнее уголовное законодательство подразумевает под бандитизмом создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, руководство такой группой (бандой), участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях. Установление конструктивных признаков банды - необходимая предпосылка уголовно-правового исследования бандитизма.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» уточняется, что под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации[8].

Итак, исходя их представленного выше определения понятия «банда», мы можем выделить следующие ее признаки:

1. Устойчивость. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 г. № 1 представлены такие характеристики устойчивости как «тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, длительность ее существования и количество совершенных преступлений».

В.С. Комиссаров выделяет такие составляющие признака устойчивости банды: 1) высокая степень организованности; 2) стабильность состава и ее организационной структуры; 3) наличие своеобразных, индивидуальных по характеру форм и методов деятельности; 4) постоянство форм и методов преступной деятельности. Он обращает внимание на то, что «устойчивость - это такое состояние группы, которое характеризуется наличием прочных связей между соучастниками и специфическими, индивидуальными формами и методами деятельности»[9]. П.В. Агапов, в свою очередь, определяет устойчивость как «обязательный признак банды, который отражает способность преступной группы противостоять воздействию как внутренних, так и внешних факторов, способствующих разобщению ее членов (в том числе выходу из состава банды отдельных ее участников), нейтрализации со стороны противоборствующих криминальных объединений, изобличению и ликвидации правоохранительными органами и т.п.»[10].

Примечательно, что при доказывании признака устойчивости часто принимаются во внимание и криминологически значимые характеристики. Например, родственные и дружеские отношения, совместный досуг, отбывание наказания в одном исправительном учреждении и т.д. Показательным примером, в данном случае, будет банда Колегова: «Об устойчивости и организованности банды, в которую в разное время вступили Нестеров, Шугуров, Перепелкин, Роменский, Малашевский, Кобезкой, Таран, Ермолаев и Дегтярев, свидетельствуют ее сплоченность, стабильность состава, тесная взаимосвязь между ее членами: Перепелкин, Кобезкой, Роменский, Нестеров, Малашевский, Ермолаев, Дегтярев, Шугуров, Таран и другие подчинялись "старшим", перед ними отчитывались за свои действия, некоторые выполняли постоянные функции - водителей и охранников одновременно, другие занимались приобретением и хранением огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, третьи - участвовали в нападениях на простых граждан и на коммерсантов, иные регистрировали на свое имя сотовые телефоны и пейджеры, собирали необходимую информацию или выполняли другие указания организаторов и руководителей. Члены банды вместе отмечали дни рождения, посещали увеселительные учреждения и рестораны, регулярно устраивали между собой футбольные игры, знали друг друга по фамилиям, именам, прозвищам»[11].

Необходимо отметить, что продолжительное время в научной литературе одним из основных критериев устойчивости банды выделялась многократность как запланированных, так и совершенных бандой преступлений. Позднее была сформулирована другая позиция, согласно которой даже при совершении одного преступления может иметь место устойчивая совместная деятельность. Указанная позиция нашла свое отражение в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. №1, согласно которому «банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения»[12].

Приведенное разъяснение вызывает несогласие части ученых, которые утверждают, что безосновательно признавать группу лиц бандой, при условии, что ею было совершено только одно нападение, после которого она прекратила совместную преступную деятельность. В связи с этим было предложено считать одним из элементов, которые объективно отражают сущность такого признака как устойчивость, занятие преступной деятельностью как промыслом, а длительность существования банды определять от нескольких месяцев до нескольких лет в совокупности с большим числом совершенных преступлений (два и более)[13].

Подобное предложение представляется нам весьма справедливым, ведь как показывает практика, факты осуждение за совершение одного, пусть даже тщательно спланированного преступления, требующего длительной подготовки, встречаются крайне редко. И это представляется вполне логичным, ведь такая банда просто не успевает организационно оформиться, выработать постоянство методов и форм своей преступной деятельности, а связи между ее членами являются весьма нестабильными.

2. Вооруженность. Данный признак является обязательным и предполагает наличие у преступной группы огнестрельного или холодного, в том числе метательного оружия, как заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и пневматического оружия[14]. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 г. №1 понятие оружия приводиться в широком понимании, в связи с которым правоприменительным органам рекомендуется при решении вопроса о признании его таковым руководствоваться положениями Федерального закона от 13.12.1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (в ред. от 31.12.2014), а при необходимости и заключениями экспертов.

Вполне понятно, что в ходе следствия в любом случае будут назначаться соответствующие экспертизы, т.к. решение подобных вопросов находится вне компетенции следователя, а является лишь прерогативой эксперта. Такое требование закона вполне понятно, поскольку нередки случаи, когда предметы, не являющиеся оружием на первый взгляд, могут являться таковыми по заключению эксперта.

Согласно ст. 1 Федерального закона от 13.12.1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (в ред. от 31.12.2014), под оружием понимаются «устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов». Более узкое понятие оружия приводится в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» как «устройств и предметов как отечественного, так и иностранного производства, конструктивно предназначенных для поражения живой или иной цели»[15].

Нужно отметить, что наличие у участников преступной группы и использование следующих видов оружия не образует признака вооруженности:

- сигнальное и стартовое оружие, т.к. его назначение сводится к подаче, звуковых, световых или дымовых сигналов. Исключение составляют случаи, при которых такое оружие переделывается для стрельбы боевыми патронам;

- электрошоковые устройства и искровые разрядники;

- предметы, сертифицированные как изделия производственного или хозяйственно-бытового назначения, например: секачи, молотки, хозяйственные ножи, вилы и т.д.;

- спортивные снаряды, конструктивно схожие с оружием.

Постановление Пленума Верховного Суда от 17.01.1997 г. № 1 так же обращает наше внимание на то, что в качестве признака вооруженности не могут рассматриваться использование участниками нападения непригодного к целевому применению оружия или его макетов[16].

Так же нужно отметить, что обвинение в бандитизме представляется невозможным, в случае, если отсутствуют достаточные доказательства наличия у участников преступной группы какого-либо оружия.

Вопрос правомерности владения оружием, его количество на признание факта вооруженности преступной группы влияния не имеют. К тому же, как указывается в Постановлении Пленума Верховного Суда от 17.01.1997 г. №1, банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов, и осведомленности об этом других членов банды[17].

При этом на практике часто встречаются ошибки, когда судебные органы исключают из обвинения состав бандитизма, мотивируя это «недостаточной вооруженностью» преступной группы. Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор Московского городского суда: «…органы следствия наряду с разбоем предъявляли Мельничукам обвинение и в создании устойчивой вооруженной группы (банды), участии в совершаемых ею нападениях. При этом, как видно из обвинительного заключения, квалифицируя действия Мельничуков по ч. 1 ст. 209 УК РФ, органы следствия учли, что братья в процессе организации банды изготовили маски с прорезями для глаз, приобрели револьвер, являющийся не нарезным огнестрельным оружием, пистолет, представляющий собой стандартное газо-шумовое оружие, и складной нож "бабочку", которые затем применяли при совершении разбоев, вовлекли в банду других лиц, распределили между собой роли, обсуждали планы нападений на граждан и совершали эти нападения в течение длительного времени.

Хотя суд в приговоре считал установленным применение осужденными при нападениях револьвера, пистолета и ножа, он, сославшись на то, что для признания группы бандой их вооруженность была недостаточной, принял решение об исключении из предъявленного им обвинения состава преступления - бандитизм за отсутствием в их действиях такового.

Это решение необоснованно, поскольку суд не указал, на основании каких данных он пришел к такому выводу, а также, почему перечисленные в обвинительном заключении револьвер, пистолет и нож, которые осужденные применили при нападениях, по количеству недостаточны для признания организованной Мельничуками группы вооруженной»[18].

Исходя из анализа судебно-следственной практики, можно сделать вывод, что чаще всего при осуществлении нападений, преступники используют огнестрельное оружие, притом как заводское, так и самодельное, либо переделанное, а так же холодное и газовое. Данное оружие применяется как для физической нейтрализации потерпевших, так и для психологического воздействия на них. Некоторые авторы отмечают, что зачастую уровень вооруженности современных бандитских групп в разы превосходит вооруженность правоохранительных органов, ведущих с ними борьбу[19]. В качестве примера можно привести банду Тагирьянова. На момент ликвидации, в ее арсенале находились 3 гранатомета, ручной пулемет, 22 автомата Калашникова, карабин, 26 пистолетов, 41 глушитель, 14 оптических прицелов, 29 магазинов, 36 боеприпасов к подствольному гранатомету, более 7,5 тыс. патронов, радиоуправляемая бомба, 1,5 кг пластита, пять магнитных мин и аммонит, а также комплекты милицейской формы и даже милицейские автомашины «УАЗ»[20].

3. Специальная цель – нападение на граждан или организации. Данная цель сформулирована в диспозиции ч. 1 ст. 209 УК РФ. Длительное время определения такого признака как «нападение» не существовало. Впервые оно появилось в Постановлении Пленума Верховного Суда от 21.12.1993 г. N 9 "О судебной практике по делам о бандитизме", и в последствие было воспроизведено в постановлении Пленума Верховного Суда от 17.01.1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм». Звучит оно следующим образом: «под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения»[21]. Там же указывается, что нападение считается состоявшимся, даже если имеющиеся у членов банды оружие применено не было.

Приведенное определение нападения, на наш взгляд, является слишком общим, а его уголовно-правовая суть раскрыта не полностью. Весьма разумным и верным, на наш взгляд, является перечень признаков нападения, приведенный П.В. Агаповым[22]:

1) нападение это всегда агрессивное, активное действие;

2) нападение ориентировано на достижение преступного результата, какой-либо преступной цели (завладение имуществом, причинение смерти и т.д.);

3) нападение это обязательно неспровоцированное воздействие на указанные в законе объекты. Неспровоцированность означает отсутствие побуждения со стороны потерпевших к заведомо вредным для них действиям;

4) нападение сопряжено с применением насилия в отношении потерпевшего (физическое насилие) или созданием реальной угрозы его немедленного применения (психическое насилие).

Если токовать уголовный закон буквально, то в качестве объекта нападений могут быть не только люди, но и организации. Но, тем не менее, с уголовно-правовой точки зрения, организация как юридическое лицо подвергаться насилью не может, ведь объектом насилия может выступать исключительно человек, т.е. лицо физическое. Поэтому как бандитизм может быть квалифицированно только такое нападение на организацию, при котором была реальной угроза причинения вреда людям, имеющим к ней какое-либо отношение. К примеру, если злоумышленники врываются в офис какой-либо организации, сотрудники которой в нем отсутствуют, совершают хищение, то их действия можно будет квалифицировать по ст. 209 УК РФ только в том случае, если ими была хотя бы допущена возможность применения насилия в случае наличия сотрудников на рабочем месте, как средства достижения преступного результата.

Итак, мы приходим к выводу, что понятия «бандитизм» и «банда» вошли в терминологию уголовного права только с приходом советской власти. До этого использовалось понятие «шайка».

В процессе эволюции уголовного законодательства изменялись и определения указанных понятий, и на данном этапе мы имеем наиболее полную, по сравнению с предыдущими, их редакцию, которая позволяет выявить и дать правовую характеристику основным признакам банды. Анализ же данных признаков позволяет отграничить понятие банды от понятий иных подобных ей преступных групп.

Дата добавления: 2015-07-08