|
Читайте также: |
Та же декорация, что и в первом действии. Коломба с ноутбуком, строчит.
Коломба. Дорогой дневник, завязка романа готова. Чтобы писать дальше, нужен дополнительный материал. Позавчера я была на показе пьесы моего старого знакомого Леоне Саваста. Настроена была скептически. Пресвятая дева, как же я ошибалась! Три часа я сидела, словно околдованная. И больше чем сам спектакль, меня впечатлило то, что это произвел на свет тот тюфяк, Саваста Леоне. Неужели я могла в нем ошибаться? Мне казалось, я знаю его как облупленного. Хотелось бы выяснить, что все это значит.
Закрывает ноут, встает и уходит. Входит Леоне, звонит телефон, он поднимает трубку.
Леоне. Спасибо, дорогая, я рад, что Вам понравилась моя пьеса. Да, я попытался проникнуть в суть проблем, интересовавших меня и как человека, и как художника. Исповедь? Да, наверное, отчасти... Так когда у Вас прием? В четверг? Ах, как жаль... В четверг у меня заседание палаты... Нет, не могу! Избиратели отдали мне свои голоса не для того, чтобы я ходил на приемы к красивым женщинам... Да, приеду, как только освобожусь... Никого не застану? Тем лучше... Главное — застать Вас, девочка моя. Хорошо, до четверга!.. (кладет трубку, через секунду телефон звонит снова) Алло! Кто это? А, это ты, Микеле... Нет, я сказал, что сегодня вечером я на репетицию приехать не могу! Почему? Потому что все написано в пьесе! Не знаю... Дай мне подумать... Я сам позвоню позже! Я понимаю, что это важно!
Входит Маттео, он выглядит веселее и здоровее. Бросает на стол газеты, устраивается на диване с папкой в руках и хлопает в ладоши — включает свет.
Леоне. (Маттео) Вы вовремя, маэстро! Где надо его поставить? Справа или слева?
Маттео. Что поставить?
Леоне. Станок из второго действия.
Маттео. Справа, естественно, справа!
Леоне. Микеле, я думаю, он должен быть справа.
Маттео. Кто это?
Леоне. Завпост Микеле.
Маттео. Скажите ему, чтобы лучше поставили свет!
Леоне. Кстати, надо свет лучше поставить. (Маттео) Как лучше?
Маттео. Да весь свет поставлен неправильно!
Леоне. Весь свет поставлен неправильно! Весь! Мы что, будем обсуждаь это по телефону? Увидимся завтра на репетиции! (кладет трубку) Опаздываете, маэстро!
Маттео. Что значит — опаздываете?
Леоне. Вы целый день где-то пропадаете, а у меня здесь проблемы, проблемы!
Маттео. Какие у Вас проблемы?
Леоне. Завпост звонит каждую минуту, художник, режиссер, актеры повадились звонить... Да, кстати, приходила критик из «Джорналле делла Серра».
Маттео. Что она хотела?
Леоне. Взять у меня интервью, поговорить о моей драматургии. Она нашла у меня сходство с Гельдеродом.
Маттео. Любопытно...
Леоне. Кто такой этот Гельдерод?
Маттео. Бельгийский драматург. Что Вы ей ответили?
Леоне. Я говорил что-то вообще. Мне не привыкать говорить о чем-то вообще. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что сейчас мало кто знает о Гельдероде, и не заметит, если что-то не так.
Маттео. Вероятно. Что еще?
Леоне. Письма, звонки... статьи... Два килограмма корреспонденции. Принимайте, маэстро! Так все-таки, я могу узнать, где Вы пропадали сегодня весь день?
Маттео. Я писал! Я переделал всю первую сцену третьего акта!
Леоне. Зачем? Зачем Вам понадобилось ее переделывать? Она всем нравилась!
Маттео. Но она не нравилась мне. Она была слишком затянутой, теперь звучит гораздо динамичнее. Вот, передайте секретарю, пусть внесет поправки в роли.
Леоне. (с легким сарказмом) Будет исполнено!
Маттео. И скажите режиссеру, чтобы он ничего не менял!
Леоне. Ему уже сто раз сказано! Но он тоже должен как-то оправдать свое участие! (уходя в карман) Премьера назначена на 22-е, по-моему, поздновато…
Маттео. (вскакивая) Что?! Двадцать второе – это рано, рано!
Леоне. Почему рано? Артисты уже знают свои роли, некоторые даже наизусть.
Маттео. Да, но они репетируют каждый сам по себе, нет ансамбля, нет ритма, нет энергии!
Леоне. Вот увидите, все пройдет прекрасно! После успеха «Апрельского урагана» и особенно «Последнего прощания» этого спектакля ждут с нетерпением!
Маттео. Естественно! Ждут с ружьем на прицеле! Они не могут простить успеха трех спектаклей подряд одного автора!
Леоне. Третий спектакль не третий срок, мы и на сей раз победим. Это будет огромный успех! «Обезумевшая колокольня» - пьеса сильная, мужественная, поистине великолепная! У меня одно только вызывает сомнение…
Маттео. Что именно?
Леоне. Название. Я понимаю, что колокольня может представлять какую-то опасность. Она может упасть, может накрениться, как Пизанская башня. Но сойти с ума?
Маттео. Это название символическое. Вам что, непонятно?
Леоне. Нет, мне понятно. Но кроме меня в зале будут еще и зрители. Публика – дура, как известно. Вполне возможно, что не все поймут.
Маттео. Тем лучше! Чем непонятнее, тем лучше! В этом секрет современного искусства – замкнутого и загадочного… Что говорят актеры?
Леоне. Эти вообще в восторге! Считают пьесу шедевром!
Маттео. Знали бы они, сколько мучений мне доставила эта вещь! Финальную сцену третьего акта я переписывал четыре раза! Я все никак не мог понять, что именно меня не устраивает! Наконец я вычеркнул весь монолог Стефано, а вместо него поставил реплику «А что, если я не останусь, а тут же уеду!»
Леоне. Как-как?
Маттео. «А что, если я не останусь, а тут же уеду!»
Леоне. Хорошая реплика! Очень хорошая!
Маттео. Да ничего в ней нет хорошего! В ней нет ни изящества, ни ритма, один голый смысл! Но она необходима! Она дает возможность неожиданного поворота реакции Джулианы, которая задает тональность всей сцены. Кстати, скажите Лунарди, чтобы он не двигался, когда произносит эту реплику. Он должен стоять и пристально смотреть на Джулиану.
Леоне. Я ему говорил, но режиссер считает…
Телефонный звонок, Маттео его обрывает.
Маттео. Что режиссер считает?! Что он считает? Он что, знает лучше автора? А Вы что делаете на репетициях?! (уходит в карман, тут же возвращается) Кто написал пьесу – Вы или режиссер? Сегодня на репетиции скажите ему об этом четко и ясно!
Леоне. Сегодня вечером я на репетицию не иду.
Снова звонок, Маттео обрывает и его.
Маттео. Что это значит? У Вас какие-то посторонние дела?
Леоне. (возмущенно) Ужин с представителями аграрных консорциумов!
Маттео. Да плюньте на аграрные консорциумы! До премьеры несколько дней! Кто-нибудь из нас должен постоянно присутствовать на репетициях!
Леоне. Ну так идите Вы!
Маттео. Да, я пойду! Но мне придется сидеть в конце зала, не имея возможности вмешаться и высказать свое мнение! Кстати, заставьте их наконец прислушаться к Вашему мнению, когда приглашают артистов даже на маленькие роли! Что это за актриса в роли Эльвиры!
Леоне. Нам пришлось ее взять, потому что она любовница сенатора Боррини!
Маттео. Мне плевать на то, чья она любовница! Какое мне до этого дело!
Леоне. Вам нет дела, а мне есть! Он попросил меня об одолжении, я не могу ему отказать! Я не могу рисковать выдвижением своей кандидатуры на предстоящих выборах из-за роли цветочницы, которая произносит всего несколько реплик, да и те не по делу!
Маттео. И это говорит человек, выдающий себя за автора моих пьес! Решите для себя, наконец, кто Вы – драматург или депутат! Эти две профессии между собой несовместимы!
Леоне. Вполне совместимы! Если правильно расставлять приоритеты! Теперь я понимаю, почему Вы не добились ничего в жизни. Во всяком случае, пора пересмотреть наши отношения. Я буду заниматься своей депутатской деятельностью, Вы пишите свои шедевры. (уходит)
Маттео. Но почему?
Леоне. (выходит) Я был рад помочь Вам преодолеть первые трудности, теперь Вы убедились, что Ваша драматургия публике нравится, и по праву можете стать автором своих пьес. Я не имею в виду «Обезумевшую колокольню», она уже заявлена под моим именем и ее авторство мне придется признать, но на будущее… (уходит в другой карман)
Маттео. Это невозможно!
Леоне. Почему? Мы с Вами не сиамские близнецы.
Маттео. Я окажусь перед лицом прежним трудностей, перед опасностью, которую не смогу преодолеть!
Леоне. (выходит, идет к столу, берет телефон) Перед какой опасностью? О чем Вы, Дегани?
Маттео. Если я рискну представить пьесы под своим именем, все скажут, что я Ваш подражатель! Это первое, что пытаются увидеть в произведениях молодого автора – у кого позаимствовал, кому пытался подражать!
Леоне. Я не подумал. А нельзя ли что-нибудь сделать…
Маттео. Сделать? Объявите во всеуслышанье, что пьесы написал я! Шутка.
Леоне. Глупая. Послушайте, я придумал. Я представлю Вас как своего ученика. Для виду, Дегани, не комплексуйте! Потом я перестаю писать, а Вы, наоборот, являете на свет все свои двадцать семь новых сюжетов!
Маттео. Не надо… Не надо… Пусть все продолжается так, как было раньше. Вы пользуетесь успехом, Вас хвалят критики, Вы получаете театральные премии, я получаю гонорары. Не все ли равно, чье имя на афишах? И потом, признаюсь Вам… я боюсь…
Леоне. Чего?
Маттео. Я боюсь самого себя… теперь я понял, что главным моим врагом был я сам… Я со своей гордостью, со своей робостью, со своим видом несчастной жертвы! Знаете, почему публика с таким восторгом аплодирует на спектаклях? Потому что они уверены, что автор – Вы! А если бы они знали, что их написал я…
Леоне. Публика аплодирует, потому что Ваша работа достойна аплодисментов! Я не отрицаю, что на первых порах мои связи, мой престиж и авторитет сыграли свою роль, но это не лишает Ваши пьесы блеска, силы, красоты, юмора, четко выраженной гражданской позиции…
Звонит телефон, Леоне отдает трубку Маттео.
Леоне. Это из театра. Скажи, что меня нет дома, я ушел к аграриям. (уходит в карман)
Маттео. Алло! Квартира его превосходительства Савасты! Кто его спрашивает? (Леоне, страшным шепотом) Это какая-то женщина! (в трубку) Вы не хотите назвать свое имя? (Леоне) У нее красивый голос! (в трубку) Сюрприз? Приятный или неприятный? Вы меня заинтриговали! Нет, я не узнаю Вашего голоса! И Вы не узнаете мой? Кающаяся грешница? От этого мое любопытство только удвоилось! Вы? Да, конечно, удивлен! (Леоне) Это она! (в трубку) Нет, я все помню и именно поэтому не могу понять… Давайте поговорим… Сейчас? Да, я один. Жду. (кладет трубку, Леоне) Это она!
Леоне. Друг мой, Вы это уже говорили. Кто она-то?
Маттео. Та женщина, которая была у Вас, когда я сидел под диваном!
Леоне. (медленно переходит на другой край сцены) Коломба?
Маттео. Да, Коломба. Она позвонила от своей подруги, которая живет здесь неподалеку. Она сказала, что хочет меня видеть, и должна многое сказать!
Леоне. Вам?
Маттео. Нет, конечно же, Вам! Она сказала, что раскаялась и именно поэтому хочет нас видеть.
Леоне. Нас?
Маттео. Вас. Скажите, после того вечера Вы больше не встречались?
Леоне. Мы виделись как-то у наших общих знакомых, едва поздоровались.
Маттео. Мой вам совет, будьте очень осторожны. Она явно что-то задумала.
Леоне. Не говорите ерунды! В жизни не бывает таких интриг, какие Вы выводите в своих пьесах.
Маттео. Лучше предупредите горничную, чтобы она приготовила ужин!
Леоне. Горничной нет. Я отпустил ее пораньше – у ее сына расстройство желудка. Вы думаете, Коломба останется на ужин? Я ей сразу скажу, что занят!
Маттео. (иронично) Ужин с аграрными консорциумами?
Леоне. Не язвите. На ужин я уже опоздал, но ей о нем скажу все равно. Пусть знает, что аграрные консорциумы для меня важнее, чем ее визит! (пауза) Она действительно сказала, что раскаялась?
Маттео. Да. Более того, она рассчитывает на Вашу снисходительность!
Леоне. Тогда Вам надо быстро уходить!
Маттео. А я не могу остаться с Вами?
Леоне. Вы с ума сошли? Остаться!
Маттео. Мне хотелось бы присутствовать при Вашей встрече, как в прошлый раз!
Леоне. Вы хотите снова спрятаться под диваном?
Маттео. Нет, не под диваном, а в другой комнате, на кухне… Вы же будете говорить о моих пьесах… Постарайтесь сразу завести разговор на эту тему!
Леоне. Друг мой, если Коломба сказала, что раскаялась, значит, она хочет представить мне доказательства своего раскаяния. Тут уж не до разговоров о театре!
Маттео. Да она сама заведет разговор на эту тему, я уверен! Пожалуйста, позвольте мне остаться!
Леоне. Вы что, хотите присутствовать при всех моих встречах с этой женщиной?
Маттео. Я не буду Вам мешать, я буду слушать только то, что она будет говорить о театре!
Леоне. О театре мы поговорим в следующий раз! А сейчас Вы должны уйти.
Маттео. Хорошо, если Вы так настаиваете…
Звонок в дверь.
Леоне. Это она! Откройте ей, скажите, что Вы мой друг Бернарди, оставьте ключи и уходите! Две минуты… (уходит в карман)
Маттео открывает дверь и впускает Коломбу в вечернем платье. Она медленно проходит через сцену, Маттео внимательно следит за ней.
Коломба. Вы здесь новенький?
Маттео. Новенький. В каком смысле?
Коломба. Вы недавно служите у его превосходительства?
Маттео. Да. Недавно. Совсем недавно.
Коломба. Маэстро работает здесь?
Маттео. Да, здесь. То здесь, то там…
Коломба. А когда он работает – днем или ночью?
Маттео. На этот счет у него нет строгих правил. Когда хочет, тогда и работает. Предпочитает рано утром, до рассвета.
Коломба. Интересно. Можно взглянуть? (берет папку)
Маттео. Пожалуйста.
Коломба. Какой нервный, неуравновешенный почерк…
Входит Леоне. Маттео отходит от Коломбы и идет к входной двери. На протяжении следующих фраз Леоне подает ему сигнал, чтобы тот убирался.
Коломба. Добрый вечер, Саваста!
Леоне. Добрый вечер, синьора.
Коломба. Я Вам не помешала?
Леоне. Ничуть.
Коломба. Вас удивляет мой визит?
Леоне. Немного.
Коломба. Вы недовольны?
Леоне. Почему я должен быть недоволен?
Коломба. Не знаю… Я боялась… Значит, Вы на меня не сердитесь?
Леоне. Сержусь? За что?
Маттео уходит.
Коломба. Вы очень великодушны, раз делаете вид, что забыли…
Леоне. Мне незачем притворяться. Я сразу забываю то, что не следует помнить.
Коломба. Это элегантный способ напомнить мне, что я виновата. Да, я виновата, и меня мучает совесть…
Леоне. Не стоит об этом…
Коломба. Нет, мы должны поговорить! Видите ли, бывают люди, на которых смотришь, как на книги, выставленные в витринах книжного магазина. Взглянешь на обложку, и этого достаточно. Их либо покупают, либо не покупают. И в Вас все, в том числе я, видели только обложку. И Ваша обложка хотя и была элегантной и хорошо нарисованной, была такой обычной, такой, извините за откровенность, блеклой и бесцветной, что не вызывала даже желания прочесть хотя бы строчку…
Леоне. Ценю Вашу откровенность.
Коломба. Это относится к прошлому! Признаюсь, я глубоко заблуждалась! Я думала, что Вы ординарный, я не понимала, что за этой простотой скрывается тонкий и внимательный человек! И в то время, как я думала, что смеюсь над Вами, Вы изучали, анализировали меня как тип человека, как явление, которое интересовало Вас как драматурга! Это так, да?
Леоне. Ну, более или менее…
Коломба. Какими наивными и надуманными должны были Вам показаться мои манеры, моя маска хладнокровия и бесчувственности! Какая ничтожная женщина, наверное, подумали Вы, какая чванливая и злая!
Леоне. (целует ей руку) Нет, синьора, только не злая…
Коломба. Нет, злая, злая! Теперь я могу признаться: в тот вечер я приехала к Вам лишь для того, чтобы унизить! Смешно, да? Видите, я ничего от Вас не скрываю – я словно грешница перед исповедником!
Леоне. Синьора, Вы можете рассчитывать на отпущение грехов!
В дверях возникает Маттео, Леоне жестом просит его удалиться.
Коломба. Но я хочу заслужить его покаянием. Когда я впервые услышала о постановке Вашей пьесы, я расхохоталась! (подходит к двери в спальню, Леоне следует за ней)
Леоне. Вам это показалось настолько смешным?
Коломба. Не столько даже смешным, сколько нелепым, абсурдным. Вы у меня ассоциировались с сахарной свеклой!
Леоне. Со свеклой?!
В правой двери возникает Маттео, Леоне выталкивает его.
Коломба. Да, иначе, я Вас себе не представляла, с тех пор, как услышала в парламенте Вашу речь о производстве сахарной свеклы! Впрочем, нет ничего удивительного в том, что Вы тоже решили написать пьесу! Кто не пишет в наше время! Естественно, я не преминула прийти на премьеру. Шикарная публика!
За сценой звуки.
Коломба. Всем было любопытно увидеть его превосходительство Савасту в новой роли драматурга. Все были потрясены.
Леоне идет проверять дверь.
Коломба. Публика то и дело аплодировала, а в конце спектакля аплодисменты переросли в настоящий триумф! Единственным человеком, который не аплодировал, была я!
Одновременно из двух карманов появляются Леоне и Маттео.
Леоне. В чем дело? Вам не понравилась пьеса?
Маттео исчезает.
Коломба. Нет, очень понравилась! Но я не понимала, не могла себя убедить, что те персонажи, которые существовали на сцене, были задуманы Вами, что их слова написали Вы, что Вам удалось создать…
Появляется Маттео с подносом, на котором стоят чайник, сахарница и чашки.
Леоне. В чем дело?
Маттео. Чай! Я подумал, может, госпожа желает чай…
Коломба. В такое время? Уже поздно для чая…
Маттео. Извините, я подумал… (уходит, но через секунду снова появляется в двери)
Леоне. Значит, Вы считали меня совершенно неспособным создать что-то стоящее?
Коломба. (простодушно) Откровенно говоря, да. Вы знаете, что я подумала в первый момент? Что Вы попросили написать кого-то другого…
Леоне. Синьора, как Вы могли…
Коломба. Не обижайтесь пожалуйста. (замечает Маттео) Будьте добры, выдворите своего камердинера, он стоит и слушает все, что мы говорим.
Леоне и Маттео смотрят друг на друга, Маттео делает полшага назад, в этот момент звонит телефон, они оба бросаются к нему. Маттео успевает первым.
Маттео. Алло! Квартира его превосходительства Савасты! Нет, его нет дома! Не знаю… Не думаю. Хорошо. Всего доброго. (Кладет трубку и исчезает)
Коломба. Это Вы велели ему так ответить?
Леоне. Да.
Коломба. Но это мог быть важный звонок! Мне жаль, что из-за меня…
Леоне. Синьора, для меня нет ничего более важного, чем Ваш (смотрит на одну, затем на другую дверь) визит.
Коломба. Значит, я могу надеяться, что он для Вас не так уж неприятен?
Леоне. Синьора, как Вы могли предположить подобное!
Коломба. (медленно) Даже после того, что между нами произошло?
Леоне. После того, что между нами не произошло!
Коломба. Да, если бы все сложилось иначе, наш роман бы уже подошел к концу…
Леоне. А сейчас мы еще на последних страницах предисловия… Вы все еще не хотите его прочитать?
Коломба. (лукаво) Теперь очень хочу!
Леоне. Несмотря на блеклую бесцветную обложку?
Коломба. Несмотря ни на что! Вы видите, я вернулась покорной и раскаявшейся в тот дом, куда еще недавно приходила для мрачного торжества… (Подходит Леоне) Теперь я полагаюсь на великодушие победителя…
В левой двери появляется Маттео.
Леоне. (раздраженно) Теперь я серьезно спрашиваю. В чем дело?
Маттео. Я подумал, может быть, госпожа предпочитает…
Коломба. Что это?
Маттео. Молоко.
Коломба. Молоко?!
Маттео. Да, ледяное молоко с капелькой коньяка…
Коломба. О… Мне жаль, но я больше не пью молока… Вот уже полгода, как я его не пью… Но все равно спасибо…
Маттео. Может быть, госпожа предпочитает аперитив, лимонад…
Коломба. Нет, благодарю. Я предпочту не пить вообще ничего.
Маттео. Извините. (уходит)
Коломба. Я удивлена, удивлена и растрогана. Вы вспомнили спустя столько времени…
Леоне. Пустяки.
Коломба. Это прекрасный поступок, очень тонкий… Вы, наверное, сразу после моего звонка послали его в магазин за молоком…
Леоне. Да…
Коломба. И объяснили камердинеру, как его надо приготовить – очень холодным, с капелькой коньяка… Это мне льстит, но вместе с тем пугает… Если Вы помните эту маленькую подробность, то вероятно помните и все остальные неприятные подробности того вечера…
Леоне. Нет, синьора, я все забыл, я помню только молоко… Ледяное молоко с капелькой коньяка…
Коломба. Ах, если бы можно было зачеркнуть прошлое, словно его не было и начать все сначала…
Леоне. (медленно идет к спальне) Ничего не изменилось… Там, в спальне – Сальвадор… Забудьте о том, что Вы его уже видели… Что Вы уже были в этом доме… Все сначала… Все сначала…
Подходит к ней, гладит ее руки. Коломба медленно встает с дивана.
Коломба. К сожалению, я не могу больше задерживаться…
Леоне. Что такое… Почему?
Коломба. У меня свидание. Я уже опаздываю…
Леоне. Свидание? С кем?
Коломба. С адвокатом.
Леоне. Позвоните ему, перенесите встречу…
Коломба. Не могу. Он пригласил меня на ужин, мы должны обсудить с ним кое-какие дела…
Леоне. Вы поговорите в другой раз! А сегодня поужинайте со мной, в маленьком прелестном ресторанчике…
Коломба. А мы не могли бы пойти туда завтра?
Леоне. Зачем терять еще один день? Позвоните ему…
Коломба. Ну хорошо…
Коломба набирает номер на трубке, Леоне замечает Маттео, который появился в правой двери.
Коломба. Добрый вечер, господин адвокат, это я!
Маттео. Она очаровательна! Она остается?
Леоне. Надеюсь. (закрывает дверь за Маттео)
Коломба. Прошу Вас меня извинить, ко мне неожиданно приехала старая тетя, и я не могу оставить ее в одиночестве.
Маттео. (появляется) Постарайтесь перевести разговор на мои пьесы…
Леоне. Не действуйте мне на нервы! Уходите! (закрывает дверь)
Коломба. Мне жаль, но я не могла этого предвидеть…
Маттео. (появляется) Чем Вы недовольны? Она принимает меня за Вашего камердинера.
Леоне. Оставьте ключи и уходите! (Закрывает дверь)
Коломба. Спасибо и еще раз извините.
Маттео. (появляется) Я не могу Вас оставить.
Леоне. Тогда уйдем мы. (закрывает дверь)
Коломба. Завтра я Вам позвоню.
Маттео. (появляется) Куда?
Леоне. В ресторан! Там мы, по крайне мере, будем одни! (Закрывает дверь)
Коломба. Всего доброго! (кладет трубку) Адвокат хотел пригласить на ужин и мою тетю…
Леоне. Ваша старая тетя предпочитает ужинать с Вами наедине… Спасибо, Коломба…
Коломба. Пожалуйста, удовлетворите мое любопытство… Кто такие Грациелла и Ринальдо?
Леоне. Это… Ринальдо и Грациелла…
Коломба. Я должна признаться в своей нескромности. Пока я Вас ждала, я открыла вот ту папку и заглянула в рукопись. Что это? Сцена из новой пьесы?
Леоне. Да, я кое-что набрасываю…
Коломба. Могу я взглянуть?
Леоне. Ну зачем? Не надо…
Коломба. Это привилегия, которую Вы можете предоставить только очень близкому другу?
Леоне. Ладно! Взгляните!
Коломба открывает папку и начинает читать, прохаживаясь по комнате.
Коломба. Какой нервный, неуравновешенный почерк! Чувствуется вдохновение, творческий порыв! «Грациелла: Между нами большая разница, нас разделяет огромное пространство! Чем я могу быть для тебя? Я маленькое никчемное существо, а ты настолько выше меня, что вынужден наклоняться, чтобы меня видеть! Ринальдо: Да, как наклоняются, чтобы сорвать цветок!» Прекрасный образ! Грациелла и Ринальдо – главные герои?
Коломба садится на край стола, продолжает читать, Леоне подходит к ней, пытается аккуратно вывернуть папку из рук.
Леоне. Грациелла, Ринальдо… Какая разница… Сейчас здесь Коломба и Леоне… Леоне должен сказать Коломбе многое, а потом наконец-то заключить ее в объятья…
Коломба. (не выпускает папку) Какая страсть!
Леоне. Я целый год ждал этой минуты… Все это время я думал о Вас и Вас желал…
Коломба. Да, да, я тоже думала о Вас…
Леоне. Мы должны вместе прочесть…
Коломба. Что? Пьесу?
Леоне. Да нет, какую пьесу! Наш роман! Давайте начнем его читать…
Коломба. Да, да, мы его прочтем. Не сейчас, потом…
Леоне. Почему не сейчас?
Коломба. Потому что нет никакой спешки! У нас полно времени!
Леоне. Да, но зачем терять его попусту? Поверьте, каждый час, каждая минута, проведенные без Вас…
Входит Маттео, толкая перед собой сервировочный столик, накрытый на две персоны.
Леоне. В чем дело?
Маттео. Извините.
Маттео уходит в левую дверь, Леоне в гневе идет за ним, но дверь закрывается перед его носом. Через мгновение дверь снова открывается, появляется Маттео с букетом в руках. Леоне отбирает цветы и выталкивает Маттео. Коломба, улыбаясь, внимательно следит за происходящим.
Коломба. Это тот маленький ресторанчик, который Вы нашли? Интимный ужин для нас двоих…
Леоне. Я подумал, что так будет лучше…
Коломба. Мне нравится! И даже цветы! Вы ни о чем не забыли. А что Вы велели приготовить на ужин?
Леоне. Я подумал, что было бы неплохо сымпровизировать…
Коломба. Обо мне не беспокойтесь, я ем, как птичка!
Леоне. Зато я ем, как волк.
Выходит Маттео с телефоном в руках. Подходит к столу, Леоне отдает ему оборванные стебли роз.
Маттео. Алло! Ресторан «Принц»? Вам звонят из квартиры его превосходительства Савасты!. Его превосходительство желает заказать ужин на двоих. Минутку… Что Вы желаете, госпожа?
Коломба. Мне все равно! (Леоне) На Ваше усмотрение!
Леоне. Нет, выбрать должны Вы.
Коломба. А я полностью полагаюсь на Вас!
Маттео. (вздохнув) Алло! Консоме, филе камбалы под соусом тартар, заливное из куриных грудок, фруктовый салат и крем-карамель. Вина не надо, минеральную воду. Спасибо, всего доброго! (уходит в левую дверь) Ресторан здесь поблизости, через пару минут принесут.
Как только он уходит, Леоне походит к Коломбе и осыпает ее лепестками роз.
Коломба. У Вас прекрасный камердинер!
Леоне. Да, ничего…
Коломба. Сразу видно, что он привык находить выход из таких чрезвычайных ситуаций! Он прекрасно с этим справляется!
Леоне. Старается…
Коломба. (усаживает Леоне рядом с собой) А теперь, пока мы ждем ужина…
Леоне. Да…
Коломба. Расскажите мне о Ринальдо и Грациелле!
Леоне. Опять!
Коломба. Не удивляйтесь моему любопытству! Я слежу за вашим творчеством с огромным интересом. Мне кажется, что в каждом Вашем персонаже есть что-то мое… Если это правда, ты Вы меня любили и все еще любите…
Леоне. Конечно, люблю!
Коломба. Значит, работая над пьесами, Вы иногда думали и обо мне?
Леоне. Да, да.
Коломба. И вложили в уста Ваших персонажей те слова, которые хотели бы сказать мне и услышать от меня?
Леоне. Да, да…
Коломба. Вы открыли мне свою душу, невероятно загадочную, и мне пока не удалось ее разгадать! Я была загадкой для Вас, и поэтому Вы меня любили. Теперь Вы загадка для меня, и я начинаю любить Вас!
Леоне. Зачем все эти загадки и отгадки, если мы любим друг друга?
Коломба. Нет! Наша любовь не может быть пошлой, состоящей из желаний и наслаждений!
Леоне. А из чего она должна состоять?
Коломба. Из всего и из ничего! Физический фактор меня не интересует, сожительство в одной постели меня раздражает, и оправданием ему может быть лишь фатальная потребность!
Леоне. И в чем состоит эта фатальная потребность?
Коломба. В слиянии двух душ! Двух тонких сверчувствительных индивидуальностей! Я странный человек, возможно, я даже ненормальная, знаю. Многие говорят, что я сухая, холодная, бесчувственная... Но это не так! Внутри меня бушует всепожирающее пламя!
Леоне. Слава богу!
Коломба. В мужчине меня волнует ни красота, ни сила, ни доброта, а только интеллект, высочайший дар, который одухотворяет каждый наш поступок, каждое желание! Нас, женщин, надо очаровывать исключительно интеллектом!
Леоне. Не стоит преувеличивать! Есть и другие весьма существенные качества!
Коломба. Нет! Все остальное не имеет значения! Вернее, имеет, но преходящее, банальное... Такая любовь встречается на каждом шагу. Нам ее предлагают, остается только выбирать. А любовь человека с высоким интеллектом — привилегия немногих! Наверное, я сильно Вас люблю, раз говорю такие вещи...
Во время последних реплик Коломба и Леоне прижимаются друг к другу все ближе, и когда в комнате появляется Маттео с подносом, им нужны некоторые усилия, чтобы расплестись обратно.
Маттео. (губя романтику) Бульон!
Леоне. (встает с дивана, смотрит с ненавистью) Что дальше?
Маттео. Я могу налить бульон?
Леоне. Лей давай!
Маттео разливает бульон по чашкам и застывает у столика.
Леоне. Что еще?
Маттео. Сыр положить?
Коломба. Не надо!
Леоне. Не надо. (пауза) Можешь идти.
Маттео. Хорошо, я уйду.
Уходит в левый карман, Леоне берет чашку с бульоном и переходит к письменному столу.
Леоне. Прекрасно все то, что Вы сказали! Интересно... Вот только чуть-чуть сложновато...
Коломба. Сложновато? Да нисколько, тем более для Вас. Все очень просто. А теперь расскажите о себе Вы. Скажите, как у Вас зарождается идея? Как она конкретизируется, развивается?
Леоне. Видите ли, идеи у меня обычно...
Входит Маттео с подносом.
Маттео. Филе камбалы под соусом тартар!
Подходит к столику, ставит блюдо и соусник.
Леоне. Раскладывать не надо! Сами положим!
Маттео забирает бульонную чашку у Коломбы. Подходит к Леоне, отбирает чашку и у него.
Коломба. (как будто ничего не замечает) У меня такое впечатление, что у вас, драматургов, множество душ, тысяча жизней!
Хлопает дверь. Леоне на протяжении следующих слов Коломбы заглядывает в разные закоулки квартиры и постоянно поддакивает.
Коломба. Вы раздваиваетесь, размножаетесь, чтобы возродиться в каждом вашем новом персонаже! Это так? Именно этого я немного побаиваюсь. Вот возьмем Вас в частности. Я думаю, что эта способность раздвоения личности присутствует у Вас и в жизни! И я не могу понять, кто Вы на самом деле — Освальдо из «Апрельского урагана», Клаудио из «Последнего прощания», инженер Сибальди, доктор Солари...
Леоне. И тот, и другой, и третий...
Коломба. Да, но кто из них Вы? Где фантазия, где реальность... Именно это меня тревожит, именно это меня пугает... Кто тот мужчина, которого я собираюсь любить?
Леоне. Теперь я могу Вам со всей ответственностью сказать, что здесь только один мужчина — это я!
Коломба. (восторженно) Один и множество! Освальдо, Клаудио, Солари, Сибальди, странствующий поэт, негр-борец...
Леоне. Да забудьте их всех. Останемся вдвоем!
Коломба. Но все эти люди здесь, с нами, они живут в моей памяти! У меня такое впечатление, что любя Вас, я люблю их всех.
Леоне. Так и быть! Согласен на эту компанию.
Снимает с Коломбы плащ, бросает на спинку дивана.
Коломба. Но и я больше не я! Я тоже чувствую себя раздвоенной, размноженной во всех ваших женских персонажах... Я чувствую себя отчасти Миреллой, отчасти Франкой, Лучаной, Элеонорой, а ведь есть еще Грациелла, которую я не знаю... Грациелла и Ринальдо из «Обезумевшей колокольни»... Пожалуйста, расскажите мне об «Обезумевшей колокольне»!
Леоне. (целуя руку) Коломба, Вы сказали, что начинаете меня любить...
Коломба. (зачарованно) Да, я люблю тебя... Ринальдо, Освальдо...
Звонит мобильный. Коломба бросается к сумочке.
Коломба. Алло! Да? Неужели? Конечно, я буду через двадцать минут. (выключает мобильный, обеспокоено смотрит на Леоне) Боюсь, мне действительно надо идти.
Леоне. Что еще случилось?
Коломба. Звонили из полиции. Сосед заметил, что моя дверь открыта, скорее всего, квартиру взломали, я должна приехать, чтобы сказать, пропало ли что-то. Там ноутбук с черновиком нового романа, я с ума сойду, если прямо сейчас не узнаю, украли его или нет...
Леоне. (с трудом) Да... Неприятная ситуация...
Коломба. Вы меня должны понять, как человек творческий...
Леоне. (поспешно) Да, да, как творческий человек, я Вас очень понимаю... Конечно...
Коломба поспешно собирается. В дверях появляется Маттео с подносом.
Маттео. Филе из куриных грудок!
Леоне. (тихо) Представление окончено. Зрители едут домой.
Маттео. (тоже тихо) Что?
Леоне. Потом объясню.
Коломба. Ах, да. Запишите мой телефон. (кокетливо, Леоне) Чтобы было легче меня найти...
Леоне. (обрадованно) Да, конечно!
Маттео. Сию секунду.
Ставит поднос на стол, берет блокнот и ручку. Коломба диктует телефон, глядя ему через плечо.
Маттео. Правильно?
Коломба. (внимательно смотрит на бумажку) Да, все верно.
Леоне. Что-то еще?
Коломба. Да... Кажется, когда я мыла руки, я забыла кольцо на раковине. Серебряная саламандра...
Леоне. Да, сейчас поищу.
Коломба не спеша надевает плащ и ставит сумочку на спинку дивана. Маттео кладет блокнот на стол, неловко топчется, не желая уходить.
Коломба. Творческие личности иногда такие удивительные... Никогда не знаешь, в каких облаках они витают...
Маттео. Пожалуй...
Коломба. Иногда, например, и не поймешь, что они хотят тебе сказать в своих произведениях... Например, когда я смотрела «Апрельский ураган»... (Маттео резко оживляется) Я все время думала, что там делает эта цветочница, как ее там... Эльвира?
Маттео. Да, да, Эльвира.
Коломба. Вы помните такие вещи?
Маттео. Ээээ... Его превосходительство часто мне рассказывает о своих персонажах...
Коломба. Вот как. А меня он этой чести не удостоил. (пауза, Коломба сверлит Маттео взглядом) Согласитесь, эта Эльвира совершенно бесполезный персонаж! Появляется всего три раза, да и еще и бормочет что-то невпопад!
Маттео. Нет, синьора, боюсь, Вы ошибаетесь! Эльвира крайне значимый персонаж для всей пьесы! Она служит связью между реальностью и иллюзиями Освальдо! Вы замечали, что каждый раз она осыпает свой путь лепестками? Если бы она этого не делала, она бы навсегда застряла в одном из слоев повествования!
Коломба. Вот как? Это очень интересно...
Возвращается Леоне с пустыми руками.
Леоне. Никакой саламандры в ванной я не нашел. Это настолько важно?
Коломба. О, наверное, я просто не надела его утром! Такое бывает. Простите, что доставила неудобства. Мне пора. До свиданья!
Уходит.
Маттео. Потрясающе...
Леоне. А? Что?
Маттео. Я видел такие повороты только в пьесах, но думал, что в реальности это невозможно...
Леоне. О чем Вы говорите?
Маттео. Искусство приходит в жизнь...
Леоне. Да черт возьми,что Вы имеете в виду?
Маттео. Мы любим друг друга!
Леоне. Что? Голубчик, Вы что-то путаете. Вас она видит в первый раз в жизни, и я не сказал бы, что Ваша навязчивость и желание подслушать наш разговор произвели хорошее впечатление...
Маттео. Это неважно!
Леоне. Что значит — неважно? Можете строить себе какие угодно иллюзии и завихрения, но наш роман Вам поколебать не удастся. Вы же видели, ее из моих объятий смогла вырвать только полиция!
Маттео. Неправда! Я не могу ее обманывать! Это бесчестно! Эта женщина меня любит! Она приехала сюда не ради Вас, а ради меня, потому что она любит меня, мои пьесы! Ее любовь принадлежит мне!
Леоне. Что Вы плетете?
Маттео. Я отказался от всего — от славы, от успеха, от имени на афишах! Но от нее я не могу отказаться! Как горели ее глаза, как трепетал ее голос, когда она называла меня Ринальдо!
Леоне. Минуточку, голубчик. Это меня она сейчас называла Ринальдо, Освальдо, Убальдо. У нее это идея фикс!
Маттео. Это не идея фикс! Это квинтэссенция чувства! Она любит меня во всех моих персонажах! Фантазия становится реальностью, а реальность — жизнью! Мы должны ей все рассказать!
Леоне. Не говорите глупостей! Только этого еще не хватало!
Маттео. Это будет тайна, которую никто не будет знать!
Леоне. Да Вы хоть понимаете, что у Коломбы не такой характер, чтобы умолчать подобную историю?! Она расскажет всем, еще и приукрасит! Нас прополощут и в газетах, и по радио, и на страницах ее романов!
Маттео. Ну и пусть! Я предпочитаюбыть осмеянным, чем продолжать этот Ваш гнусный обман.
Леоне. Мой гнусный обман? Давайте уточним, молодой человек! Гнусный обман сочинили и срежиссировали Вы, а мне только и оставалось, что соглашаться на Ваши предложения!
Маттео. Я был вынужден! Я хотел, чтобы все было как можно лучше. Но все это не имеет значения. Главное — эта женщина меня любит. Она поймет и простит.
Леоне. Дурак! Вы плохо знаете женщин, а в особенности эту!
Звучит музыка, продолжая ругаться, они уходят в карман. Входит Коломба в обычном костюме, ставит на стол ноутбук.
Коломба. Дорогой дневник, неожиданно я вторглась в самое сердце восхитительной аферы. Леоне Саваста не драматург! Надо сказать, я это и раньше подозревала, но после визита к нему все стало ясно. Пьесы пишет тот странный юноша, который служит у него камердинером. Или только притворяется? Кто он? Должник Савасты? Нелегал? Ужасно интересно. Жаль, что просто так все не выяснишь, наверняка начнут отпираться. Мне нужны весомые доказательства, либо признание. Уж я-то знаю, что с этим сделаю. Кажется, есть у меня идейка...
Декорация слегка меняется, чтобы обозначить, что сцена происходит в кафе.
Коломба. (включает диктофон и прячет его) Попробую провокацию... В конце концов, что я могу потерять? Сюжетный ход? Не беда, отредактирую...
Входит Леоне при параде.
Леоне. Синьора?
Коломба. (улыбаясь и подавая руку для поцелуя) Добрый день. Надеюсь, я не сильно Вас отвлекла?
Леоне. От чего, дорогая моя?
Коломба. Это же очень непросто — совмещать политическую карьеру и такую насыщенную творческую жизнь... Я слышала, премьера «Обезумевшей колокольни» состоится на днях.
Леоне. Да? А да, точно. Совсем потерял счет времени...
Коломба. (улыбаясь) Я так и подумала...
Леоне. Коломба, зачем Вы меня сюда позвали? Вы так настаивали на том, что это деловая встреча, что я боюсь, не оказался ли я снова в немилости... (смеется)
Коломба. (тоже смеется) Ну что Вы... Просто мне бы хотелось с Вами посоветоваться, как с творческим человеком... Раз мы с Вами теперь коллеги.
Леоне. Да, да, конечно.
Коломба. У меня есть завязка для романа, но я никак не могу придумать финал... Абсолютно никаких идей. Я думала, может, Вы мне чем-нибудь поможете... А я Вас отблагодарю, и не только в предисловии книги...
Леоне. Я внимательно слушаю...
Коломба. Я придумала героя... Он бизнесмен. Знаете, такой обыденный, ординарный человек, абсолютно лишенный какой-либо творческой жилки... Ему даже признания в любви даются с трудом. Можете себе представить такого человека?
Леоне. С некоторым затруднением.
Коломба. Да, да, совершенно не Ваш типаж. И вот он встречает другого человека...
Леоне. Женщину?
Коломба. Нет, женщина появляется позже... Или чуть раньше. Он встречает другого человека, неважно какого пола, пускай это будет тоже мужчина, точнее, юноша. Вот он, наоборот, так и дышит творчеством. Он художник. И вот бизнесмен и художник договариваются, и картины выставляются в галереях под именем бизнесмена. (Леоне начинает меняться в лице) Я не делала акцент на том, какие мотивы ими двигали. С одной стороны, художник мог бояться, что без связей он не разрекламирует свое творчество… А бизнесмен хотел произвести впечатление на свою возлюбленную… Простые, человеческие мотивы, публике ведь это нравится. Вы согласны? Вам ясна картина?
Леоне. (догадываясь) Да, вполне отчетливо…
Коломба. Ну и как Вы думаете, к чему лучше привести этот сюжет? Нужен яркий, эмоциональный финал. Должно произойти что-то, что взорвет ситуацию!
Леоне. Да-да, именно. (самому себе) Главное, чтобы эти двое не встретились… А то, глядишь, и вправду что-нибудь взорвется. (достает из кармана телефон) Простите, меня, кажется, вызывают. Алло? Да, я сейчас буду.
Коломба. У вас такой тихий звонок…
Леоне. Я поставил на вибрацию. Простите, дорогая, но наслаждаться Вашим обществом и нашей беседой я больше не могу. Дела.
Коломба. (лукаво) Политические или творческие?
Леоне. И те, и другие! (поспешно уходит)
Коломба достает диктофон, выключает. Пишет в ноут.
Коломба. Дорогой дневник, мой сюжет на пороге к катарсису. Правда, синьор депутат оказался покрепче, чем я думала. Признания выбить не удалось. Зато теперь я абсолютно уверена, что была права. Для книги достаточно. Но чисто по-человечески жаль, что недокрутила ситуацию. Вот если бы только…
Звонит телефон.
Коломба. Да что такое, поработать не дадут… Алло! Кто это? Что? (вскакивает, начинает на ходу поспешно собираться) Я немедленно выезжаю!
Сгребает остаток вещей, убегает. На сцену выходит Маттео и превращает ее снова в квартиру Леоне. В конце концов он садится, берет рукопись и начинает редактировать. Вбегает Леоне.
Леоне. Я требую объяснений.
Маттео. Простите?
Леоне. Меня только интересует, когда. Когда я искал эту чертову серебряную саламандру? Или она приходила на одну из репетиций, где не было меня? Отвечайте!
Маттео. (с расстановкой) Я совершенно не понимаю, о чем Вы.
Леоне. Хватит из меня делать дурака! Я говорю о Коломбе. Откуда она узнала про наш союз? Я ей не пробалтывался, значит, это сделал господин творческий человек!
Маттео. (вскакивает) Она знает? Откуда?
Леоне. Мне самому это интересно! Вам, милейший, я доверяю все меньше и меньше, так что не разыгрывайте невинность.
Маттео. Да к черту все это! Что она сказала?
Леоне. Она передо мной разыграла целую мистерию! Я уже не знал, за сердце мне хвататься или за голову. Еле сохранил лицо.
Маттео. Она же теперь все знает! Кого она выбрала?
Леоне. Не о том беспокоитесь, голубчик. Теперь главное, чтобы у нее на руках не оказалось ни одного доказательства. А что нас компрометирует, если представить, что мы оба молчали? (думает) Да, пожалуй, и ничего. (пауза, озарение) Вы пишете от руки!
Маттео. (озадаченно) Да…
Леоне. Она видела рукопись! Весь вечер держала ее в руках! А потом смотрела, как Вы записываете ее телефон!
Маттео. (так же) Да…
Леоне. Хитрая бестия. Да и Вы не лучше. Раскидываете тут компромат!
Маттео. Это рукописи! Свидетельства живости ума и возвышенности духа!
Леоне. Хватит меня кормить этими сказками! Надо как можно скорее придумать правдоподобное объяснение тому, что Вы записывали мои пьесы!
Маттео. Ни за что! Раз правда раскрыта, значит, так тому и быть!
Леоне. Нет, Вы, кажется, совсем обезумели. Если это выплывет, да еще и с доказательствами, нам конец! Вам-то терять нечего, Ваши пьесы без меня и так никто не ставил, а вот мне крышка. Какой позор! Приличные люди губят себе репутацию взятками, фальсификациями… А я… писаниной!
Надо быстрее что-нибудь придумать!
Маттео. Мне все равно. Вы правы, мне терять нечего. Но я скоро получу то, о чем и мечтать не мог – любовь женщины, влюбленной в моих героев!
Леоне. Так, извольте-ка решать свои половые вопросы не за мой счет. Коломба на Вас и не взглянет. Подумаешь, гений. Чего Вы добились? У Вас за душой ни гроша, ни достижений. Все Ваши успехи приписаны мне. Да и как она появится с Вами в обществе? Вы похожи на мокрую ворону, и это я пытаюсь быть вежливым. Максимум, что Вам светит с Коломбой – быть ее пажом. Сильной женщине нужен харизматичный мужчина (поглаживает себя по пузу) с положением в обществе.
Маттео. Вы знаете, что это не так! Коломба не такая. Она нежная, тонко чувствующая натура…
Леоне. Вот дуралей! Соберите хоть бумаги, чтоб на глаза не попадались!
Выхватывает папку из рук Маттео, все рассыпается. Оба собирают бумаги на авансцене. В это время входит Коломба, перелезает через спинку дивана, раскладывает на столе ноутбук.
Коломба. Самое простое, что можно было бы придумать – так это то, что синьор Маттео пишет под Вашу диктовку.
Мужчины выпрямляются, встают по разные стороны дивана. Коломба их осматривает с улыбкой.
Леоне. Вы… здесь?..
Коломба. Да. И кроме того, у меня с собой диктофон.
Леоне. (под нос) Ну вот, началось! (Коломбе) Все, что угодно! Сколько Вы хотите за пленку?!
Коломба. Цель моего визита другая.
Леоне. Тогда почему Вы здесь?
Коломба. (кивая на Маттео) Меня позвал Ваш… соавтор. Он сказал, я здесь узнаю кое-что важное. Однако соврал – ничего нового я не услышала, а то, что вы двое меня делите, как кусок мяса на рынке – это даже не забавно.
Маттео. Вы неверно поняли! Это все Леоне! А мои намерения в отношении Вас… (Коломба сует ему под нос руку с обручальным кольцом, показывает ее и Леоне) Подождите…
Леоне. Вы замужем?
Коломба. Да.
Леоне. И... давно?
Коломба. Через неделю будет пять лет.
Леоне. И кто же этот счастливец?
Коломба. Луиджи Массарази, Вы о нем слышали.
Леоне. Милочка, это мошенничество!
Коломба. Ну почему? Вы меня спрашивали о моем семейном положении? Нет.
Леоне. И чего Вы этим добивались? Искали приключений? Хотели скандала?
Коломба. Производила исследования. Как Вы думаете, пишутся книги? Из головы выдумываются? Как бы не так! Все, что ложится на бумагу, переносится в нее из реальной жизни. Впрочем, не думаю, что Вы об этом знали... (Маттео хмыкает)
Леоне. Да где уж мне, живущему презренной реальностью!
Маттео. (Коломбе) Я знал, что мы думаем одинаково! (Коломба смотрит на него, как на идиота)
Леоне. Ах вот как, господа писатели! Вы, конечно, можете себя воображать белой костью, голубой кровью. Я терпел от вас все шпильки, а теперь с меня хватит! Да, милый мой Дегани, я понимаю в жизни не меньше Вашего, а то и больше. У меня хотя бы есть смелость жить своей жизнью, а не прятаться за чужую спину. А Вы, синьора Коломба, подумайте, что было бы с Вашей жизнью, если бы не такие, как я. Ординарные, скучные, серые апологеты сахарной свеклы! Я Вас уверяю, милочка, было бы гораздо хуже. Если бы не мой доклад о важности сахарной свеклы в сельском хозяйстве, кто знает, за какие баснословные деньги Вы бы себе сейчас покупали сахар для Вашего утреннего кофе!
Коломба поднимает руку в предупреждающем жесте, все замирают. Коломба обращается к зрителю.
Коломба. Как видите, сюжет зашел в тупик. Я билась над финалом несколько недель, спросила совета всех участников истории, влючая Луиджи, но так и не решила, какой лучше. Решайте сами. А теперь - финал, предложенный Маттео.
Встает из-за ноутбука, кидается на шею Маттео. В течение следующей сцены все сильно переигрывают.
Коломба. О, любовь моя! Как я могла быть настолько слепа! Конечно, я брошу мужа и буду с тобой, только с тобой! Только ты, я и наше творчество!
Маттео. Да, дорогая! Оставим этого приземленного, обезображенного бытом человека! Нам с тобой не нужен никто, кроме нас и нашего творчества!
Маттео подхватывает Коломбу на руки, они скрываются за кулисами. Леоне преувеличенно печалится. Потом Коломба и Маттео по отдельности возвращаются и становятся на исходные позиции.
Коломба. А это - финал, предложенный Леоне.
Встает из-за ноутбука, кидается на шею Леоне.
Коломба. О, любовь моя! Как я могла быть настолько слепа! Конечно, я брошу мужа и буду с тобой, только с тобой! Только ты, я и сахарная свекла!
Леоне. Дорогая, я это и предлагал с самого начала! Оставим этого несчастного, погрязшего в собственных иллюзиях! Нам с тобой не нужен никто, кроме нас и сахарной свеклы!
Леоне подхватывает Коломбу на руки, идут к кулисам, замирают.
Леоне. (нормальным тоном) Стоп, я же у себя дома. Дегани, идите к черту!
Леоне кладет Коломбу на диван, Маттео, понурившись, уходит. Через пару секунд все возвращаются на исходные позиции.
Коломба. А этот финал предложил Луиджи.
Все трое хватают с дивана подушки и устраивают битву под веселую музыку. Коломба вылезает из кучи малы, садится за ноутбук.
Коломба. А это я написала сама. Саваста! Вы можете думать, что я к Вам испытываю снобистскую жалость, но это не так. Я Вас презираю. Не за то, что Вы скучный, или рациональный, нет. Вы наглец, который думает, что ему достанется все самое лучшее, только потому, что никто не посмеет возразить. Вы потребитель. Вы думаете, что все в мире создано для Вашего удобства. Может быть, Вы и найдете женщину, которая будет служить Вам декором в квартире или на приемах, но со мной это не пройдет. Вы можете повесить в спальне подлинного Дали, но искусство Вам не подчинить своим мелочным привычкам.
Маттео издает радостный возглас, Коломба поворачивается к нему.
Коломба. А ты что радуешься? Да, да, я к тебе на ты. Потому что уважения ты не заслужил. Воображаешь себя творческой личностью, непонятым гением, а сам боишься поставить свое имя на собственное творение! Чего ты боишься - что тебя сожгут на костре? Нет, ты всего лишь боишься провала! А тот, кто боится провалов, не заслуживает и сладости побед! Все, господа, я отчаливаю. (захлопывает ноутбук, встает) В прессу я Ваши взаимоотношения не понесу, можете быть спокойны. Но насчет своих книг не обещаю. Чао!
Уходит. Поклон.
Дата добавления: 2015-07-07; просмотров: 160 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ПИШУТ | | | ВСТУПЛЕНИЕ |