Глава 1. Мой внеплановый отпуск заметно затянулся

Мой внеплановый отпуск заметно затянулся. Зима подходила к концу, а я все никак не могла заставить себя вернуться в поместье. Мистер Фоукс тактично не напоминал об этом, но регулярно звонил и узнавал, как мои дела, иногда даже заезжал. Теорию о том, что своим присутствием он проведет для меня негативный ассоциативный ряд с этой квартирой, он уже давно отбросил в сторону и с удовольствием составлял мне компанию за чашечкой чая или кофе.
Вечера я просиживала на диване с книгой или ноутбуком. Ко мне часто возвращались мысли о происшествии в семье Фоукс и не отпразднованном Рождестве. Я много думала о том, что могло бы случиться, поступи я иначе. Но это были лишь сопутствующие мысли. После них я всегда приходила к вопросу о природе тех сил, которые изменили Адель. Это захватило меня, и уже несколько недель подряд я занималась тем, что искала в сети всевозможную информацию о демонах и душах.
Полученные знания я систематизировала в небольших статьях, которые прятала в папку под паролем на рабочем столе. Так я снова оказалась в своем профессиональном ключе, забыв об управлении хозяйством в доме Фоукс.
Этим вечером я снова устроилась на диване с чашкой кофе и стучала по клавиатуре. По телевизору шли новости, на которые я поглядывала краем глаза. Из дома я не выходила и в Интернете ни с кем не переписывалась, поэтому вечерние сводки новостей были для меня единственным своевременным информационным контактом с реальным миром.
-… поразительные работы, зачаровывающие своими колдовскими мотивами и прекрасными синими глазами диких людей…
Я подняла голову. Диктор, роскошная блондинка в официальном зеленом костюме, путалась в словах и диктовала в камеру настоящий бред. И, судя по выражению лица человека, которого показала одна из камер студии, это заметила не только я.
Было бы логично задать риторический вопрос: «И кого только на работу берут?» Но эту женщину я видела не впервые, она вела новости уже третий или четвертый год, что было редкостью для нашего телевидения.
На миг экран телевизора потемнел, и изображение переключилось на молодого рыжего парня, который вел репортаж из картинной галереи. Горе-ведущий забыл снять вязанную шапку с длинными завязками и шарф, и теперь тяжело дышал и то и дело помахивал на покресневшее лицо руками.
Ради такого зрелища я даже отложила в сторону ноутбук и прибавила звука.
- Популярная японская художница Сату Накамура открыла свою выставку в Лондоне. Популярность настигла эту талантливую женщину сразу же, и, говорят, она намеревается перебраться к на-ам.
Я с удивлением отметила, что репортер то и дело сбивался и даже начинал заикаться.
- Удивительно необычные работы Сату Накамуры покорили сердца посетителей выставки!
Оператор переместил камеру с волнующегося репортера на картины на стенах. Я подалась вперед, стараясь запомнить шедевры, но мне было не суждено. Я успела увидеть изображение обряженной в кимоно кошки с огромным третьим глазом во лбу, прежде чем телевизор заискрил, а изображение пошло рябью и погасло.
Я быстро вскочила с дивана и включила верхний свет. От задней части экрана шла белесая струйка дыма.
- Вот черт.
Я вытащила вилку от телевизора из розетки и открыла форточку, впуская прохладный воздух. Тут же стало прохладнее.
На кухне я нашла телефон и справочник и набрала мастера. Вызов должен был обойтись мне в двадцать фунтов стерлингов, что испортило настроение окончательно.
Договорившись о приходе мастера на завтра и проветрив комнату, я погасила свет и снова устроилась с ноутбуком.
Я свернула текстовый редактор и вбила в поиск: «Сату Накамура».
Открыла первые пять ссылок, но лишь одна из них оказалась подходящей. На остальных были лишь какая-то реклама да списки разнообразных выставок в Лондоне.
Сату Накамура, коренная японка, стала рисовать совсем недавно. В 2008-м году она вышла замуж за хозяина сети ювелирных магазинов, а полтора года назад мужчина умер, оставив жене все состояние. Именно после этого Сату занялась творчеством. Из-под ее рук выходили не только картины, но и небольшие глиняные и фарфоровые статуэтки, изредка – украшения из камней и серебряной или золотой проволоки.
У работ Сату Накамуры была одна общая черта: она изображала кошачьих в средневековых платьях, большая часть которых относилась к Европейскому стилю. Я с удивлением проглядывала картины с изображением трехглазых и семилапых котов в камзолах и корсетах, сгорбленных стариков с животными чертами и детей в зубах огромных волков. Видела и трехглазую кошку в кимоно, которую успела заметить по телевизору.
Никогда бы не подумала, что автор этих картин – японка. Хотя в наше время и не такое возможно.
Я закрыла браузер и вернулась к новой статье о влиянии раздражающих факторов на призыв потусторонних сил. Некоторые из этих статей получались, право слово, настолько удачными, что я начинала жалеть о том, что никто и никогда их не увидит.
Мне удалось проработать около часа, а потом раздался звонок мобильного. На дисплее высветилось короткое «Том».
- Слушаю. – Я поднесла телефон к уху.
- Как ты, Эйлин?
Голос дворецкого казался бодрым, и в то же время в нем присутствовали какие-то измученные нотки.
- В порядке, вот, телевизор сгорел, - пожаловалась я. – Придется вызывать мастера. А что у вас?
- Катастрофа у нас. – Из голоса Тома пропал всякий намек на радость.
- Что случилось? – напряглась я. – Кто-то умер?
- Нет, но очень скоро. Видела сегодняшний выпуск новостей про Сату Накамуру?
- Ну, видела, - я пожала плечами. – А что с ней?
- Они с мужем часто приезжали в Англию, и в конюшнях мистера Фоукса им принадлежали две лошади на полном обеспечении. С открытием выставки в Лондоне она подарила одну картину мистеру Фоуксу, и он велел ее повесить.
- Сочувствую, - хмыкнула я. – Картины ужасны.
- Это меньшая из проблем, Эйлин, уж поверь.
- А что еще?
- Открой почту, я отправил тебе фото картины, - попросил Том. – Мистер Фоукс начал сходить с ума. Ты не поверишь, я запер его.
- В… в каком смысле, Том?!
Я едва не выронила ноутбук, но тут же взяла себя в руки.
- Еще утром, когда он получил эту картину. Мистер Фоукс рвался сделать Накамуре ответный подарок, отписав ей конюшню со всеми лошадьми в Лондоне.
- Это же огромная сумма, - выпучила глаза я. – Как так?
- Это все картина, Эйлин. Я больше, чем уверен. После того, как я ее повесил, горничные начали массово бить статуэтки и вазы, кричать по поводу и без, пришлось отправить по комнатам.
- А что мистер Фоукс?
- Сначала шумел, а потом затих. Я отобрал у него телефон и закрыл в комнате для гостей, там нет ни компьютера, ни стационарного телефона. Единственное, я волнуюсь, как бы он не попробовал выбраться через окно. Оно просматривается от конюшни, и я попросил конюха присмотреть.
- Ладно, я все поняла. – Я закрыла глаза. – Том, не выпускай его. Ты картину снял?
- Нет, набросил на нее кусок ткани.
- Лучше сними и отнеси куда-нибудь, куда никто не входит. Я скоро приеду.
- Спасибо, Эйлин, - поблагодарил дворецкий. – Мне действительно нужна твоя помощь.
- Я понимаю. До связи.
Я отложила в сторону мобильный и, как говорил Том, открыла почту. Там и правда было новое письмо с прикрепленным файлом. Я развернула фотографию.
На картине была изображена кошка в ярком цирковом наряде с корсетом, в ушах и на шее красовались золотые украшения с рубинами, а из-под шляпы на лбу выглядывала диадема с травянисто-зеленым камнем. Работа была вставлена в вычурную золоченую рамку, стоившую, на мой взгляд, куда дороже самого полотна.
Я снова взяла телефон и вызвала такси. У меня оставалось около часа, чтоб собрать кое-какие вещи. Впрочем, большая часть моих пожитков оставалась в поместье, поэтому я взяла с собой только документы, зубную щетку и ноутбук.
Когда я закончила одеваться, раздался звонок мобильного – такси уже ждало меня под домом.
В поместье я оказалась уже после полуночи, за что таксист заметно завысил цену. Но не в моих правилах было торговаться, особенно сейчас, поэтому я молча отдала купюры и выскочила из машины.
Свет в доме горел, но никого не было. По старой памяти я, переобувшись в тапочки, завернула в гостиную для прислуги. Как и ожидалось, Том сидел в кресле и потягивал горячий чай из большой чашки.
- С возвращением, Эйлин, - криво улыбнулся он. – Как добралась?
- Нормально. – Я махнула рукой. – Что здесь было?
- У меня раскалывается голова. Я отправил всю прислугу спать, отнес мистеру Фоуксу ужин. Эйлин, знала бы ты, каких усилий мне это стоило. Он едва не свернул мне шею!
- Мистер Фоукс? – не поверила я. – Не может быть.
- Я тоже так думал. Моя голова…
- Сиди здесь.
Я достала на кухне аптечку и нашла обезболивающее. Набрав в стакан воды, я вернулась к Тому. Меня ждал уснувший в кресле дворецкий.
Я оставила стакан и таблетку на столике и, набросив на мужчину диванный плед, направилась по черной лестнице на четвертый этаж.
Дом спал, но это меня мало беспокоило. Здесь я чувствовала себя уютно и спокойно. Нужно признать, я даже соскучилась по этим стенам.
Идя по коридору, я наткнулась на завешенную старой шторой картину. Том плотно стянул края шторы за рамой, так, чтоб ткань случайно не слетела и никто не мог ненароком заглянуть под нее.
Мне пришлось повозиться, чтобы снять накидку и рассмотреть картину. На фото, сделанном под углом, она не произвела на меня никакого впечатления, а вот в реальности – покоробила. Взгляд кошки заставил меня шарахнуться от картины и приложиться спиной о противоположную стену коридора. Я начинала понимать, откуда взялись такая странная реакция мистера Фоукса и головная боль Тома.
Накинуть ткань обратно было весьма сложно. Кошка будто гипнотизировала меня, не давая это сделать. И чем дольше я смотрела на картину, тем больше мне хотелось перевесить ее в главный зал.
Зажмурившись, я на ощупь натянула на раму штору и крепко завязала внизу, в точности повторив метод упаковки Тома. Не хватало еще, чтобы по моей вине кто-то случайно попал во власть безвкусной мазни.
Я быстро поднималась по лестнице, когда с третьего этажа донесся стук.
- Кто здесь? – крикнула я в коридор.
Стук повторился.
- Эйлин, это вы?..
Тут до меня дошло, что на третьем этаже располагаются спальни для гостей и хозяев дома. Я быстро прошла по коридору, ориентируясь на звук и пытаясь понять, от какой из дверей он исходит.
- Мистер Фоукс?
- Эйлин, откройте немедленно дверь!
Нужная дверь была найдена, и я прижалась ухом к гладкой деревянной поверхности.
- Простите, мистер Фоукс, у меня нет ключа, - солгала я. – С вами все в порядке?
- Не уверен, - слабо откликнулся мужчина. – У меня болит голова. Найди Тома, у него должен быть ключ.
- Мистер Фоукс, а как вы себя чувствуете?
- У меня болит голова. – В голосе проскользнули нотки раздражения. – Поэтому вместе с ключом можете принести и таблетку.
- Хорошо, я скоро, - пообещала я.
Наведаться в свою комнату мне было не суждено. Во всяком случае, пока. Мне пришлось вернуться в гостиную для прислуги и разбудить Тома. Дворецкий послушно выпил лекарство, оставленное мной, и задумчиво нахмурился.
Том провел меня на кухню, где я снова стала рыться в аптечке.
- Я не уверен, что его уже можно выпускать.
- Он говорил абсолютно адекватно, - сообщила я. – Может, у него уже все прошло.
- А где гарантия, что он не будет рваться к этой картине снова, как какой-нибудь наркоман? – задал резонный вопрос Том. – Тут нужно быть осторожными. Хотя, если у него болит голова, то есть смысл ему поверить.
Я нашла нужное лекарство и набрала в стакан воды из графина. К гостевой комнате, где был заперт мистер Фоукс, мы с Томом шли вместе, старательно растягивая время.
Было ясно, что лишние пятнадцать минут профилактики мужчине не повредят. Единственное, что вызывало у меня опасения – это наше с Томом рабочее место после этого происшествия. Впрочем, после Рождества каких-то картин бояться не стоит.
Том включил в коридоре свет и, достав из кармана маленький витой ключик, отворил дверь.
Дворецкий несколько раз щелкнул выключателем, но свет не зажегся.
- Надо же, вечером работал, точно помню, - пробормотал он.
Мистер Фоукс лежал на кровати поверх покрывала и бездумно смотрел в потолок. Похоже, за время моего отсутствия или мужчина вырос, или кровати в доме стали меньше. Голова мистера Фоукса покоилась на подушке, а вот ступни заметно свисали.
- Он высок, а в гостевых комнатах мебель сделана по европейским стандартам, - едва слышно шепнул мне Том, снисходительно улыбаясь.
Я порадовалась, что темнота скрывает мои покрасневшие щеки. Наверное, я слишком явно пялилась на лежащего на кровати мужчину, если даже Том это заметил.
- Мистер Фоукс? – неуверенно позвала я.
Ответа не последовало. Том подошел ближе к кровати и склонился над мистером Фуксом.
- Я не сплю, Том.
Меня покоробило от многообещающего тона хозяина дома. Похоже, нам и правда светят большие проблемы.
- Мистер Фоукс, как вы себя чувствуете?
Том, похоже, тоже уловил опасность и шагнул назад, заслоняя меня собой.
- Уже лучше.
Одним резким движением мужчина сел на кровати, спустив ноги на ковер.
- Итак, давайте пройдем в гостиную, стены этой комнаты мне опротивели, - предложил мистер Фоукс.
Он легко поднялся с кровати и прошел мимо нас, на ходу взяв из моих рук стакан и упаковку таблеток.
- В доме происходит нечто интересное, не так ли? – задал риторический вопрос мужчина.
Мы с Томом с сомнением переглянулись и кивнули.
- Могу предположить, что это связано с подарком миссис Накамуры, - продолжил мистер Фоукс.
Он неспешно спускался на первый этаж, завернув на центральную лестницу и минуя коридор, где висела картина. Мы с Томом не отставали ни на шаг, ловя каждое слово мистера Фоукса.
- Том, что ты сделал с картиной?
- Завесил, - осторожно ответил дворецкий, искоса взглянув на меня.
- Хорошо, спрячь ее, - кивнул Фоукс. – Завтра я наведаюсь к Сату и поинтересуюсь у нее насчет подарка. Том, принеси чаю, будь добр.
Том оставил нас в гостиной. Мистер Фоукс, как обычно, устроился в своем кресле, а я присела в соседнее.
- Не уверена, что это важно, но я видела репортаж о выставке миссис Накамуры в Лондоне, - начала я. – Дикторы вели себя странно.
- Вот как? И что же странного?
- Заикались, нервничали, - пожала плечами я. – Это был весьма некачественный выпуск. Впрочем, мне так и не удалось его досмотреть.
- Почему же?
- У меня сгорел телевизор, - смущенно призналась я. – Завтра приедет мастер. Вернее, уже сегодня.
Через десять минут вернулся Том с подносом. Он ловко расставил на столике три чашки с блюдцами, заварник, сахарницу и вазочку с овсяным печеньем. Присев на диван, дворецкий достал из кармана мобильный и принялся что-то в нем искать.
Я мысленно отметила, что за почти два месяца здесь многое изменилось. Раньше Том всегда стоял за хозяйским плечом, причем при мне мистер Фоукс не единожды негативно отзывался об этой его привычке, но дворецкий принципиально стоял на своем.
- Я кое-что нашел, пока закипал чайник, - напряженно сообщил Том. – Две статьи, очень схожие. Одна посвящена покойному Накамуре, она была написана еще в 2003-м году. А вторая, совсем свежая, посвящена работам Сату Накамуры.
- И что пишут?
Мистер Фоукс взял со стола чашку и откинулся на спинку кресла. Блюдце осталось на столике.
- В 2003-м, где-то в начале лета, Масао Накамура сорвал солидный куш. Пресса долго допытывалась, куда же почтенный владелец сети ювелирных магазинов по всему миру денет свободные три миллиона долларов.
Я присвистнула, а мистер Фоукс подался вперед.
- Я пропустил этот этап жизни Накамуры, - задумчиво проговорил он. – В 2003-м я как раз начинал становиться на ноги, и чужие победы мало меня волновали. А Накамура купил моих лошадей только в 2006-м, если память мне не изменяет. Продолжай, Том.
- В конце сентября из Египта в Японию вернулась экспедиция с ошеломляющим известием: они раскопали забытую безымянную гробницу с колоссальным количеством сокровищ. Но вот проблема: ценность они представляют только историческую, так как золото весьма грязное, а камни – дешевые.
- Кому принадлежала гробница? – спросила я.
- Неизвестно, археологи не успели выяснить по вторичным признакам, а никаких надписей не было, - развел руками Том. – Интересно другое. Раскопки были частными, финансировал их отец женщины, которая раскопки и затеяла. Джоан Вин-Ён, лично я о ней раньше не слышал.
Мы с мистером Фоуксом синхронно кивнули, подтверждая непопулярность этого археолога.
- Так вот, поскольку раскопки велись частным образом, а лежавшая в гробнице мумия осталась не идентифицированной и, как следствие, ценности практически не представляла, Джоан имела право распоряжаться добытыми сокровищами на свое усмотрение.
- И она продала их? – предположил мистер Фоукс.
- Именно. Причем продала всё до последнего перстня Масао Накамуре, с которым раньше, если верить статье, не имела никаких контактов. Из гробницы сокровища извлекали уже люди Накамуры, так что пресса ни о чем не узнала, кроме того, что в эту покупку он вложил все три миллиона. Мисс Вин-Ён, как и ее подчиненные, до выполнения условий договора не дожила – в гробнице обнаружили древний вирус, и вся группа археологов скончалась еще в Египте. Забавно, учитывая, что сама Джоан не отдала государству причитающуюся долю сокровищ в качестве налога, и по возвращении ее ждала бы полиция. Накамура же сокровища не нашел, а купил, поэтому с него взять было нечего.
- А людей Накамуры вирус задел?
- Нет, как и самого Накамуру, - покачал головой Том. – Сокровища были абсолютно чисты. Так о чем это я?.. Ах да. Мистер Накамура вложился в эти сокровища, и они были под покровом тайны доставлены в Японию. После этого никто больше не мог определить местонахождение разграбленной гробницы. Даже мумию не нашли. Прессе стало известно лишь об одной диадеме с кошачьим глазом. Очень странное украшение, ведь этот камень, как гласит статья, не был популярен в Египте. Как, собственно, и подобные аксессуары. Когда же мистера Накамуру спросили о диадеме, то он заявил, что это жемчужина его новоприобретенной коллекции.
Том замолчал, переводя дух, а мы с мистером Фоуксом крепко задумались над полученной информацией.
- Жемчужина? Вот уж сомневаюсь, - презрительно фыркнул мистер Фоукс. – Кошачий глаз – дешевка, это не тот камень, в котором нужно хранить капитал. Могу предположить, что Вин-Ён предоставила Накамуре весь список драгоценностей, а заинтересовали его одна или две вещи. Но женщина отказалась продавать в розницу, понимая, что остаткам просто не найдет достойного места сбыта. И Накамуре пришлось купить все.
- Вот бы узнать, что было в этой коллекции, - протянула я. – Я верю, что предметы несут особую энергетику.
- Ты на правильном пути, Эйлин, - одобрительно кивнул Том, чем вызвал удивленный взгляд мистера Фоукса.
- Том, давай скорее, - поторопил мужчина. – Думаешь, к картинам имеет отношение давнее приобретение Накамуры?
- Я в этом уверен, и со мной солидарен автор недавней статьи, некая Вивьен Линкольн, - кивнул Том. – Мадам увлекается спиритизмом, мистикой и прочей ерундой.
Мистер Фоукс нахмурился и предупреждающе кашлянул. Том виновато улыбнулся и продолжил.
- Так вот, Вивьен Линкольн заявила, что на каждой картине Сату Накамуры изображены предметы из той самой загадочной гробницы.
- Вполне возможно, что они ее вдохновили, - хмыкнула я. – Что здесь такого?
- Тогда почему они не вдохновили ее раньше?
- Вполне возможно, что она вышла за него не из-за сокровищ, - скривилась я. – Вот и не интересовалась состоянием мужа. А когда он умер, все досталось Сату, вот она и вдохновилась новыми вещами.
- Глупости, мужчины всегда хвастаются своими коллекциями, - отмахнулся мистер Фоукс.
- Мистер Фоукс, когда вы собирались показать Эйлин свою коллекцию ножей? – невинно поинтересовался Том.
Я смутилась, мистер Фоукс, похоже, тоже.
- Это здесь к чему? Она его жена, - насупился мужчина. – Но ладно, принимаем вариант, что до смерти Масао Накамуры женщина просто не видела этих предметов и теперь вдохновилась настолько, что решила их изобразить. Что дальше?
- Вивьен Линкольн заявила, что предметы, принадлежавшие тому, кто был похоронен в гробнице, несли на себе проклятия. Именно поэтому, даже по прошествии веков, картины с изображением сокровищ выбивают людей из колеи. Мистическое воздействие картин Сату Накамуры уже стало темой для обсуждений всего Лондона.
- Редко увидишь у наших людей такую тягу к искусству, - хмыкнул мистер Фоукс. – Эйлин, подведите итоги.
- Что? Я?..
- Вы, - кивнул Фоукс. – Давайте, не медлите. Мне нужно все разложить по полочкам.
Я напрягла память, пытаясь моментально переварить услышанное и сделать правильные выводы. Что-то мне подсказывало, что мистер Фоукс уже их сделал, но в силу своего скверного характера хочет услышать то же самое от меня.
Я замерла. Когда в мистере Фоуксе появилась такая черта характера? Я запомнила его как тактичного, сдержанного и снисходительного мужчину. Теперь же он выглядел скверным, упертым и резким человеком.
- На картинах Сату Накамуры присутствуют украшения из гробницы кого-то безымянного, скорее всего это был какой-нибудь изгнанник или преступник, если его имя не написали, - неуверенно начала я. – Возможно, перед смертью он проклял свои вещи, из-за чего перемерли археологи, а вот люди Накамуры и он сам оказались в безопасности, так как вещам, чтобы распространить проклятие, нужно было переместиться из гробницы в мир. Может, именно за этим они повлияли на Сату Накамуру, вынудив ее рисовать.
На лице мистера Фоукса появилась донельзя довольная ухмылка. Он с размаху поставил пустую чашку на блюдце, расколов его надвое. Тома от такого кощунства перекосило, но мистер Фоукс будто ничего и не заметил.
- Молодец, Эйлин, - похвалил он. – Что-то еще?
- Ну, я не до конца понимаю, почему Сату подарила вам свою работу. Мало ли, чьими услугами пользовался ее муж?
Мистер Фоукс кивнул, улыбаясь.
- Я списываю это на простое веление Судьбы, - сказал он. – К тому же, Сату очень любила лошадей, одного жеребенка они увезли в Японию.
- Странно, что вы так захотели переписать на нее свое имущество, - заметил Том.
- Над этим еще предстоит подумать, - воодушевленно сообщил мистер Фоукс. – Эйлин, я подвезу вас завтра до Лондона, чтобы вы не опоздали к приезду мастера. Нужно узнать, что случилось с вашим телевизором.
Он поднялся с кресла и потянулся, из-за чего показался мне еще больше обычного.
- Я бы рекомендовал вам поспать, - усмехнулся он. – Завтра нам всем предстоит работа.
- Что-нибудь подготовить? – поинтересовался Том, вставая.
- Да, пожалуй. – Мистер Фоукс почесал поросший щетиной подбородок. – Найди контакты этой Вивьен Линкольн.
- А мне что делать? – влезла я.
- Спать, Эйлин, - рассмеялся мистер Фоукс. – Отдохните получше, вам отведена особая роль в моем плане.
- А что…
- Эйлин! – Мужчина хлопнул в ладони, призывая к молчанию. – Идите спать. Прошу.
Я насупилась и, резко встав с кресла, пошла к выходу.
- Спокойной ночи, - буркнула я, обернувшись у самой двери.
- И вам хороших снов, - расплылся в улыбке мистер Фоукс.
Похоже, на него и вправду подействовала эта картина. И подействовала больше, чем мы с Томом ожидали. Слишком уж явным был перепад настроения у мистера Фоукса.
Я поднялась на четвертый этаж. Ключ от комнаты лежал на дверной раме, там, где я его оставила.
Запершись изнутри, я быстро стащила с себя одежду и, бросив ее на стул, направилась в ванную. Вода заметно расслабляла, и мое настроение улучшилось. В кровать я ложилась уже в добром расположении духа, но спать все равно не хотелось.
Я подвинула к кровати стул и установила на нем ноутбук. Включив старую комедию, я вернулась в постель и закуталась в одеяло.
Где-то на середине фильма я начала засыпать и с чистой совестью отвернулась к стенке, сунув руку под подушку и забыв о включенном ноутбуке, но руку что-то царапнуло, и раздался щелчок. Я ощутила, как что-то сжало мое запястье, а затем хватка начала слабеть.
Я подскочила на кровати и ударила по выключателю ночной лампы на прикроватной тумбочке. В приглушенном темным абажуром свете я видела, как на моей руке исчезал широкий золотой браслет, впечатываясь в кожу несколькими рядами непонятных иероглифов. Я попыталась снять украшение, пока оно еще окончательно не исчезло, но было слишком поздно. На моем запястье осталось пять рядов вытатуированных символов.

Дата добавления: 2015-07-08