Иллюзии.

Детские иллюзии чаще всего связаны с поощрениями и наказаниями. Поощряется хорошее, наказывается плохое. У маленьких детей обычно имеется какой-нибудь Санта Клаус, который "следит" за их поведением и все учитывает. Но он есть только у малышей. Дети постарше в него не верят, по крайней мере они не примут за Санта Клауса дяденьку в маскарадном костюме, появившегося в новогоднюю ночь. Больших детей от маленьких отличает именно это неверие в новогоднего деда. Однако у больших детей, как и у взрослых, имеется свой вариант Санта Клауса, причем у каждого — свой особенный. Большинство людей всю жизнь ждут Санта Клауса или кого-то на него похожего. Но у Санта Клауса есть противник. Если сам он — веселый старик в ярком тулупе, который живет на Северном полюсе и таскает мешки с подарками, то его противник — мрачная фигура в черном балахоне. Имя ее — Смерть. Весь человеческий род как бы разделен на две половины: одни живут в ожидании Санта Клауса (Жизни), другие — в ожидании Смерти, мрачной фигуры с косой в руках. Это — главные иллюзии, на которых основаны жизненные сценарии многих людей. Одни надеются всю жизнь, что когда-нибудь явится Санта Клаус с подарками для победителей, другие не видят в будущем ничего хорошего, так как все равно придет смерть, она и разрешит за неудачников все их проблемы. Поэтому мы рекомендуем психотерапевту первый вопрос об иллюзиях задавать такой: "О чем вы чаще думаете — о Санта Клаусе, который еще принесет вам счастье, или о смерти?" Новогодний дед дает человеку "выигрышный билет" в лотерее наподобие прекрасной пожизненной ренты или долгой молодости. Думы о смерти ослабляют трудоспособность человека, предвещают раннее угасание полового чувства и преждевременную старость.

Многие сценарии основываются на какой-нибудь иллюзии. Познать истоки иллюзий — неизбежная обязанность сценарного аналитика. Анализ иллюзий важен с трансакционной точки зрения, ибо дает повод и для обоснования "купонов". Те, кто ждет Санта Клауса, обычно "собирают" комплименты, подтверждающие их хорошее поведение, или "муки", чтобы возбудить к себе сострадание. Те, кто ждет смерти, "коллекционируют" "купоны" вины, как бы играют со смертью, чтобы показать, что встретят ее даже с благодарностью.

Иллюзии можно сравнить с магазинами, в которых обмениваются "купоны". В двух таких "магазинах" имеется по одному набору правил. Если вести себя хорошо и претерпеть достаточно мук, то можно набрать много различных "купонов" и бесплатно получить дар от Санта Клауса. Если же, наоборот, умножать вину, то "дар" может последовать из "магазина" Смерти.

Иллюзии — это те же самые "если только..." и "когда-нибудь...", на которых люди порой строят свое существование. Во многих странах официальные лотереи дают некоторым людям единственную возможность осуществить свои мечты. И тысячи людей всю жизнь ждут свой счастливый номер лотереи. И в каждом тираже кто-то правильно угадывает, и чьи-то мечты осуществляются. Но вот что странно! Этот выигрыш не приносит чаще всего счастья. У большинства людей подобные счастливые выигрыши утекают сквозь пальцы, и их обладатели возвращаются в свое прежнее состояние. Это происходит, еще и потому, что вся система иллюзий в представлении человека несет какие-то элементы волшебства. Маленький ребенок уверен, что Санта Клаус спускается в трубу в то время, пока он спит, и оставляет возле его кроватки красную машинку и большой апельсин. Но для него это не просто машинка или апельсин, это волшебные и единственные в своем роде игрушки, усеянные "алмазами и изумрудами". Однако когда ребенок обнаруживает, что такой же маленький красный автомобиль и апельсин оказались и у его приятеля, то он разочарованно спрашивает: "И это все?" Родители теряются в догадках: "Что же еще нужно, ведь мы купили ему то, что он хотел?" То же самое может происходить со взрослым человеком, выигравшим по лотерее. Он вдруг обнаруживает, что купленные им вещи такие же, как у других людей. Он спрашивает: "И это все?", нередко утрачивая к ним всякий интерес. В общем- то, иллюзии для многих людей значительно привлекательнее, чем сама реальность. И сколь бы замечательной ни была реальность, очень часто ее меняют на самую неуловимую и невероятную иллюзию.

Дети сами никогда не отказываются от своих иллюзий. Если ребенок верит, что его родители волшебники, то частично потому, что это внушили ему сами родители. Невозможно представить себе мать или отца, которые не говорили бы своему ребенку: "Если ты сделаешь так, как я тебя прошу, у тебя все получится". А для ребенка это означает: "Если я сделаю так, как они говорят, то все мои мечты сбудутся по волшебству". Ребенок твердо в это верит, и его веру почти невозможно поколебать. Если мечты не осуществились, то не потому, что не помогло волшебство, а потому, что он нарушил то или иное правило. И если он нарушил или забыл родительские указания, то это не значит, что он утратил веру в свои иллюзии. Это означает, например, что он не может больше выполнять предъявляемые требования (или никогда не мог). Отсюда может возникнуть чувство зависти, насмешки по отношению к тем, кто держится предписанного курса. Внутренний Ребенок в этом человеке еще верит в Санта Клауса, а Бунтовщик возражает. Многие люди и в более старшем возрасте не в состоянии сами расстаться с иллюзиями.

Родительское предписание в одном случае гласит: "Веди себя правильно, и беда тебя не коснется" — девиз, повторяющийся на протяжении всей истории, начиная с древнеегипетских поучений. В другом случае это предписание гласит: "Мир стал бы лучше, если бы ты мог занять в нем достойное место. Тогда ты обрел бы всемогущество и неотразимую силу". Удивительно, но, с точки зрения ребенка, оба эти девиза основаны на одном и том же родительском обещании: "Если будешь поступать так, как тебе сказано, я дам тебе любовь и защиту, а без меня ты — ничто".

Для того чтобы пошатнуть первичные иллюзии, требуется огромная сила. Особенно быстро исчезают иллюзии в военное время. Ужасающий образец насильственного разрушения этой почти универсальной веры — известное фото, на котором изображен польский мальчик примерно девяти лет. Он одиноко стоит посреди улицы перед вооруженным эсэсовцем, на рукаве которого сверкает эмблема с мертвой головой, а в руках — пистолет. Испуганные глаза ребенка говорят: "Но мама мне сказала, если я буду хорошо себя вести, то со мной ничего не случится". Жестокий психологический удар можно нанести маленькому человеческому существу, если дать понять ему, что добрая мама его обманула. Именно этой муке предал фашистский солдат несчастного ребенка, изображенного на фотографии.

Психотерапевт иногда пытается насильственно прервать иллюзии, но для этого он должен руководствоваться глубокими знаниями и гуманностью, а также явно выраженным добровольным согласием пациента. Психотерапевт может встать перед необходимостью выбора: чтобы помочь пациенту, нужно подорвать иллюзии, на которых основана его жизнь. Надо, чтобы пациент понял, что должен жить в мире, каков он есть, а не в мире своих иллюзий. Это одна из самых тяжелых задач, выпадающих сценарному аналитику: сказать пациенту, что Санта Клаус не существует. Но осторожной подготовкой можно смягчить удар, и, быть может, психотерапевт будет тогда прощен.

Одна из прекрасных иллюзий детства — это появление человека на свет. Когда ребенок узнает, откуда берутся дети, происходит крушение этой драгоценной иллюзии. Для сохранения веры в чистоту своих родителей ему приходится как бы оговариваться, что у его родителей было все не так. Человек, заставляющий подростка задуматься над процессом рождения детей, чаще всего предстает перед ним грубым и циничным, так как то, что рассказано, похоже на сообщение о предательстве матери.

Вера в Санта Клауса, думы о Смерти и материнской девственности присущи идеалистам, людям, слабым духом, разочарованным, у которых имеются собственные особые иллюзии. Диапазон их необычайно широк.

В раннем детстве волшебные иллюзии воспринимаются в самой романтической форме. Позже они проверяются реальностью, и кое от чего ребенку приходится отказываться. От них остается лишь тайная сердцевина, образующая экзистенциальный жизненный фундамент. Наверное, только некоторые мужественные люди могут созерцать наготу жизни без дымки иллюзий. Одна из самых упорных иллюзий, которую трудно пошатнуть даже в зрелом возрасте, — это иллюзия автономности, или самоопределения. Чтобы в этом разобраться, рассмотрим схему 10а. Область подлинной автономии, выражающейся в рациональной деятельности Взрослого, свободного от Родительских предрассудков и Детского смешения желаемого с действительным, отмечена индексом B1. В этом своем аспекте личность может вырабатывать зрелые (Взрослые) суждения на основе накопленных знаний и наблюдений. Этой своей стороной она представлена в профессиональной деятельности, когда, например, механик или хирург выполняет свою работу и судит о ней на основе знаний, полученных в процессе образования и своей практики. Область, обозначаемая буквой Р, — это сфера Родительского влияния; здесь гнездятся представления и предрассудки (как есть, одеваться, вести себя в гостях, во что верить и т.д., и т.п.). В области Ре концентрируются самозабвенные стремления и рано формирующиеся предпочтения — то, что ведет происхождение от Ребенка. Если человек способен осознать и разделить в себе эти три области, то он знает, что такое вести себя по-Взрослому, что он вынужден усвоить от других и что в его поведении детерминировано изначальными импульсами, а не практичным суждением и рациональным выбором.

┌─────────┐ ┌─────────┐

│ │ │ │

│ P │ │ P │

▐▄▄▄▄▄▄▄▄▄▌ ▐▄▄▄▄▄▄▄▄▄▌

▐ Обманы ▌ ▐█████████▌

▐▀▀▀▀▀▀▀▀▀▌ │ Область │

│ B1 │ │подлинной│ В2

▐▄▄▄▄▄▄▄▄▄▌ │автономии│

▐ Иллюзии ▌ ▐█████████▌

▐▀▀▀▀▀▀▀▀▀▌ ▐▀▀▀▀▀▀▀▀▀▌

│ Pe │ │ Pe │

│ │ │ │

└─────────┘ └─────────┘

а) Иллюзорная автономия б) Подлинная автономия

Схема 10. Степени автономии.

Области, обозначенные как Обманы и Иллюзии, человек трактует чаще всего ошибочно. К Обманам относятся представления, которые он считает своими собственными, основанными на наблюдении и логике, тогда как на самом деле они навязаны родителями и вросли так глубоко, что стали как бы частью его настоящего Я. Иллюзии — это представления Ребенка в нем, но он считает их Взрослыми и рациональными, старается их оправдать, обосновать. Обманы вместе с Иллюзиями мы называем "загрязнениями". Иллюзия автономии, следовательно, основывается на ошибочном представлении о том, что вся область B1 на схеме 10а есть "незагрязненное" и автономное Взрослое состояние Я. На самом же деле она содержит в себе значительную часть того, что принадлежит Родителю и Ребенку. Подлинная автономия предполагает признание реальных границ Взрослого (как она показана на схеме 10б, где заштрихованные области принадлежат другим состояниям Я).

Схемы 10д,б помогают в поисках меры автономии. Отношение площадей В2 и B1 мы называем "степенью автономии". Если B1 велика, а В2 мала, то степень автономии низка и велики иллюзии. Если B1 мала (но, все же больше, чем В2), а В2 велика (хотя и меньше, чем B1), значит, иллюзий мало и высока степень автономии.

Игры.

В младенчестве ребенок искренен и прямодушен; тогда у него "все в порядке". Но скоро у него открываются глаза и он обнаруживает, что его "все в порядке" в определенной степени зависит от его поведения, в особенности от реакций по отношению к матери. Когда он учится вести себя за столом, то уже может понять, что мать признает это "все в порядке", но лишь с большими оговорками. И тогда в ответ он ставит под сомнение "все в порядке" своей матери. Так приобретается достаточно сложный опыт. Но одновременно закладывается фундамент для будущих игр. Ребенок использует этот опыт без зазрения совести, особенно в период приучения к воде и мылу, когда сила, конечно, на его стороне, так как во время еды, когда он голоден, ему что-то нужно от матери, а в ванной ей требуется от него, чтобы он стал чистым. За столом ребенок вынужден "быть в порядке", реагировать на требования матери положительно, а в ванной "быть в порядке" — ее обязанность. К этому времени они оба уже не всегда бывают искренни: у матери уже есть свои маленькие хитрости, у ребенка — свои.

Проходят годы, и ребенок отправляется в школу. К этому времени у него есть в запасе несколько ловких приемов, возможно даже два-три грубых и жестоких; в худшем случае он уже одержим игрой. Все зависит от того, насколько хитры и жестоки его родители. Чем больше они ловчат в своей жизни, тем хитрее будет их ребенок, чем они жестче и грубее, тем ожесточеннее будет играть их отпрыск, считая, что только так он выживет. Практический опыт свидетельствует, что самый эффективный способ испортить ребенка, сделать его пугливым и напряженным — это как можно чаще бороться с его волей. А лучший способ разрушить его личность — бить его больно, чтобы он плакал.

В школе ребенок получает возможность испробовать на других детях и учителях игры, разученные дома. Кое-что он усовершенствует, кое от чего откажется, а кое-что усвоит от партнеров по играм. В школе он испытывает также твердость своих убеждений и своей позиции. Учитель может подтвердить его позицию (у него "все в порядке"), а может, наоборот, опустить его с высот на землю. В противоположном случае, когда самооценка ребенка низка, учитель может либо подтвердить ее (ученик этого лишь ждет), либо внушить ему лучшее представление о самом себе (ребенку бывает это нелегко усвоить). Если ребенок воспринимает весь мир с положительным знаком, то учитель поддерживает его, но если, наоборот, ученик убежден, что весь мир плох, то он будет стараться подтвердить свою позицию, постоянно раздражая этим учителя.

Есть множество особых ситуаций, которые трудно предвидеть и с которыми не всегда могут справиться как педагоги, так и дети. Например, учительница начинает игру под названием "Аргентина". "Что самое интересное в Аргентине?" — спрашивает она. Кто-то отвечает: "Пампасы". — "Не-е-ет". — "Патагония", — говорит кто-то еще. "Не-е-е-ет". — "Аконкагуа". — "Не-е-е-е-ет". Все уже начинают понимать, в чем дело: бессмысленно вспоминать учебник географии и говорить о том, что интересно им самим. Они должны догадаться, что думает она (учительница). Но это безнадежно, и класс сдается. "Кто еще хочет ответить?" — звучит обманчиво добрый голос учительницы. "Гаучо!" — триумфально возглашает она, заставляя всех учеников одновременно чувствовать себя идиотами. Они не в силах воспрепятствовать этой игре, а учительнице в такой ситуации невозможно прилично выглядеть в глазах даже самого доброжелательного ученика. С другой стороны, и самый умелый педагог вряд ли добьется высокой оценки со стороны ребенка, если дома из него выбивают всю его волю, не дают самостоятельно мыслить. Когда ребенок молчит, учитель заставляет его отвечать, тем самым насилуя его сознание и доказывая, что он, учитель, не лучше родителей. Но чем может педагог помочь ребенку?

Однако каждой позиции свойствен свой ассортимент игр. Играя с учительницей, ребенок замечает, на что она реагирует, а на что — нет, и на этом оттачивает свое "мастерство". Например, в позиции "надменности" (+ -) он играет в "Вот я тебя поймал", в "депрессивной" (- +) — в игру "Сделай мне больно", в "тщетной" позиции (- -) — в игру под названием "Ты об этом пожалеешь". Ребенок может отказаться от той игры, которую учитель принимает, и обратиться к противоположной. Он может также испытывать эти игры на одноклассниках.

С последней позицией ("Об этом пожалеешь"), пожалуй, труднее всего совладать. Но если учитель держится спокойно, поощряет ребенка разумным словом, не прибегая ни к упрекам, ни к извинениям, он сможет побудить его плыть туда, где, как солнце на восходе, сияет желанное "все в порядке".

Подростковый возраст — это период, определяющий, какие игры из домашнего репертуара становятся для человека постоянными фаворитами, а какие будут забыты. Для психотерапевта очень важно задать пациенту такой вопрос о его детстве: "Как относились к вам учителя в школе?", следующий за ним вопрос: "Как относились к вам в школе другие дети?"

Дата добавления: 2015-07-07