Я достигну окончательной истины.

Мне снилось, что я порхал счастливой бабочкой.
Вдруг, я проснулся – И теперь не знаю, кто я –
Человек, которому снилось, что он бабочка,
или бабочка, которой снится, что она человек.

– Чжуан Цзы –

В этом году зима была не особенно суровой. Немного морозная вначале, ей не хватало драматических снежных бурь, но в общем, не такая уж плохая по сравнению с остальными. Февраль, март апрель были серыми и скучными, изматывающими все нервы, но в этот раз мы почти всё время провели здесь. И теперь зима начинала трансформироваться во влажную весну.

Влажная или сухая, весна здесь всегда желанна. После, казалось бы, нескончаемых коричневых и серых месяцев пространство вокруг как по взмаху волшебной палочки вдруг взрывается красками, и это действует омолаживающе. И земля, и небо, и деревья, и всё на свете просыпается, резвясь. В раннем апреле всего только один или два погожих дня в неделю, и каждый стремится не упустить любую возможность выйти на улицу и начать готовить сады к новому сезону. Я – старая душа, если вы изволите взглянуть на вещи под таким углом, и чувствую, что должен участвовать в обрезке деревьев, или в уходе за виноградом, глубоко общаясь с природой, но я, по правде говоря, не приспособлен для этого. Иногда я стригу газон, если удаётся найти газонокосилку, канистру бензина и чуть-чуть мотивации одновременно, но, как вы могли догадаться, эти планеты не часто выстраиваются в один ряд.

Впрочем, я не абсолютно инертен. При каждом удобном случае я подолгу гуляю или езжу на велосипеде. Обычно я гуляю в одиночестве, а для велосипедных прогулок я иногда приглашаю кого-нибудь присоединиться. Но не сегодня. Я прочно закрепил свой горный велосипед сзади пикапа и направился в близлежащий город, где можно насладиться пятнадцатью или двадцатью милями поездки по окрестностям, лесным тропинкам и небольшой части центрального района. Я подъехал к парку на окраине города и стал готовиться к поездке. В это время ко мне подъехала серьёзно экипированная велосипедистка в шлеме, перчатках, велосипедных шортах и ботинках, прикрепляющихся к педалям, и завела разговор. Она была блондинкой, маленькой, почти хрупкой, возможно, ей даже не было и восемнадцати.

– Вы, Джед, не так ли? – спросила она.

Эх, неважное начало. Вот почему я не часто приезжаю в город. Похоже, я что-то натворил, чтобы судьба могла приподнести мне такое случайное неудобство. Я признался, что я Джед.

– Здорово, я узнала вас! Меня зовут Джолин. Я бывала в "Зоне Джеда" и видела вас там.

Я улыбнулся. Она приятна. Быть узнанным, похоже, раздражает меня больше теоретически, чем практически. "Зона Джеда" – это рассмешило меня. Я слышал это и раньше. По городу ходят слухи о доме, и, я уверен, о некоторых из них мне лучше не знать. Конечно, им нужно как-то назвать это место. "Зона Джеда" это остроумно.

– Я помню тебя, – сказал я, – но мы ни разу не разговаривали, да?

Я становлюсь болтливым. Конечно, я помню, что видел её в доме, теперь представив её без шлема, но мне не нужно было спрашивать, говорили ли мы с ней. Я знаю, что не говорили.

– Неееет, – протянула она, смеясь. – Я же, знаете, ещё ребёнок. Не думаю, что могу сказать что-то интересное для вас.

Я оснастил велосипед бутылками с водой и маленькой велосипедной сумочкой с книгой Раммурти С. Мишры "Основы йоги" на тот случай, если попадётся тенистое дерево, под которым можно будет поваляться. На велосипед я ещё не сел.

– Что ты делала в доме? – спросил я. Не могу заставить себя назвать его "Зоной Джеда". – Ты приходила с друзьями?

– Да, – ответила она и стала тараторить имена каких-то людей, лишь одно из которых было мне знакомо. Она рассказала, что они приходили несколько раз прошлым летом, делали кое-какую работу в саду, чистили и красили одну из пристроек, и ещё однажды был костёр.

– Да, это обязывает немного поболтать, – сказал я. – Хочешь, покатаемся вместе?

Она согласилась. Я произнёс какие-то неуклюжие извинения, которые почти сорокалетний мужчина произносит перед началом физически активной деятельности с прекрасно экипированным и атлетически сложенным подростком. Мы поехали вместе и взяли удобный темп, чтобы объехать вокруг парка перед въездом в город, и поехали дальше.

Я меньше избегаю чьего-то общества во время велосипедных прогулок, чем во время пеших, потому что они не располагают к разговору, особенно когда стараешься удержать 20-30 километров в час по лесным тропинкам, или когда едешь в потоке машин без особого соблюдения правил движения.

День выдался хороший, и ехать было очень приятно. Я держался наравне с Джолин, сильно не напрягаясь, а может, она не торопилась ради меня. Мы проехали через районы с гладким дорожным покрытием, потом начались мощёные дорожки, пролегающие по холмам, и мы нарастили приличную скорость, прежде чем нырнуть в заповедный лес. Там мы главным образом держались мощёных дорожек, так как велосипед Джолин не был предназначен для пересечённой местности. В конце концов, мы свернули на крутой холм, на который я смог заехать только до половины, потом слез и стал толкать велосипед. Она продолжала ехать, но иногда возвращалась, не бросая меня.

– Спектакль окончен, – проворчал я.

Она засмеялась. На вершине холма я встал на одну педаль и съехал на безлюдную площадку для пикников, вы ходящую к маленькому озеру. Я достал бутылку воды, и стал пить, переводя дыхание.

– Думаю, мне нужно посидеть здесь несколько минут и почитать, – сообщил я ей, предполагая, что она примет это за намёк, чтобы оставить меня, но наполовину надеялся, что она останется.

– Можно я ещё побуду с вами? – спросила она. – У меня тоже есть книга. Я не буду вам надоедать. Мне никогда не приходилось быть рядом с реальным живым мистиком.

Я усмехнулся.

– Да, можешь побыть со мной, но боюсь, я тебя разочарую – я не такой уж мистик.

Она не ответила. Вместо этого она выхватила мою книгу и сунула мне свою, чем немало меня удивила. Я догадывался, что прелестные молодые девушки могут быть дерзкими и кокетливыми, но прошло уже довольно много времени с тех пор, как я последний раз сталкивался с этим. В доме все стремятся быть почтительнее, что порой наскучивает.

Книга, которую она мне всучила, была одним из тех сборников дзен афоризмов, составленных редактором во время перерыва в цикле изданий "Курорты Борнео". Не стоит, конечно, их обвинять. Если бы у меня был издательский дом, я бы штамповал дзен брошюры настолько часто, насколько быстро редактор бы настрочить глубокомысленных фраз, с каким-нибудь восточным названием. Поскольку дизайн обложки предполагает элегантную простоту, а то, что внутри, понять сложно, получается стопроцентный хит.

Конечно, могло быть и похуже, чем эта дзен брошюрка, даже плохая. Я не знаю, что читает типичная девушка в таком возрасте, но я благодарен, что эта читает дзен. Она устроилась на траве возле озера, и я присоединился к ней. Я полистал её книгу достаточно для того, чтобы удостовериться, что это полная ерунда ("Когда ты кипятишь воду для риса, помни, что вода это твоя собственная жизнь."), и, за не имением лучшего, стал читать.

– Уау, – прошептала она задумчиво спустя несколько минут. Я поднял глаза, чтобы посмотреть, хочет ли она поделиться тем, что овладело её вниманием, хотя я уже знал, что это. Страница с загнутым уголком и абзац, выделенный жёлтым фломастером. Она прочла вслух выделенное высказывание, приписываемое Будде. Я отлично его знаю, но отрадно слышать, как его читает тот, для кого это ново.

– "Я достигну Окончательной Истины и Окончательной Реальности, – читала она медленно и вдумчиво. – Это конечная цель моей жизни в этом мире, останется ли при мне моё тело или распадётся на куски. Мои кости и плоть могут быть абсолютно уничтожены либо остаться при мне – я достигну Истинной Формы Вселенной. Сквозь бесчисленные воплощения – неплохой итог – я достиг человеческого тела. Я не упущу этой драгоценной возможности и непременно достигну самадхи и Действительной Формы Сознания. Пусть приходят и уходят бедствия, пусть горы обрушатся на мою голову, но я не оставлю своего обещания достичь нирваны".

Она опустила книгу и уставилась куда-то вдаль поверх озера.

Я тоже предался тихому мечтанию. Для меня это очень ностальгический отрывок. Именно из-за него я взял с собой эту книгу. Написание моей книги заставляет меня оглянуться на свой путь пробуждения, где это объявление цели сыграло важную роль. Я срезонировал с этими словами, когда впервые прочёл их много лет назад, и решил тогда почаще их перечитывать. Если бы я говорил об этом со своем студентом, вероятно, я немного переделал бы их, оставив, однако, интенсивность нетронутой. Эти слова символизировали мои усилия определить и установить своё намерение не отступать, и с ними было не так больно отождествлять себя с тяжеловесом в игре в просветление.

– "Пусть горы обрушатся на мою голову", – прошептала она.

Спустя пару минут снова она взяла книгу и стала её перелистывать.

– Вы занимаетесь йогой? – спросила она.

– Нет. В общем-то, эта книга как сувенир из моей прошлой жизни. С тех пор я перечитал много книг, но храню эту из-за той части, которую ты только что прочла. Видишь, какая она потрёпанная. Она провела много времени в карманах.

Она понимающе улыбнулась.

– Вам, наверно, не понравилась моя книга, да?

Разговор сделал поворот. Вот так это происходит. Она задаёт мне вопрос или просто болтает с мистиком Джедом? Мне не очень-то хочется становиться учителем, пока она сама не попросит об этом. Я никогда не примусь за это дело без достаточно ясного знака. Я боюсь, что получится, как с теми людьми, которых спросишь "Как дела?", и целый час будешь выслушивать действительный ответ на вопрос.

– Просто это не моё, – сказал я, уклончиво.

– Вы не знаете дзен?

Ох, ё-моё. Я лёг на спину, закинув руки за голову, стал разглядывать проплывающее облако, похожее на Мерилин Монро, когда воздух из вентиляции поднял ей юбку. Или может быть, это клякса Роршаха, и моя интерпретация его предостерегала меня от занятий пустяками, лёжа на траве с приятными молодыми девушками.

– Нет, правда, – настаивала она, – мне очень интересно.

Ну вот, это то, что нужно, чтобы я включился. Но я всё ещё осторожничал.

– Есть два дзена, – сказал я. – Один продаёт книги, миниатюрные песочные сады, наборы для каллиграфии и маленькие статуэтки Будды. Другой имеет дело с просветлением.

– Моя книга плохая, да? – спросила она.

Я засмеялся.

– Да, плохая.

– Просто я начала изучать дзен всего несколько месяцев назад, – объяснила она. – Это, кажется, действительно круто. Я прочла кучу книг о дзен и была на встрече, где один японец рассказывал о нём. Вы думаете все книги, которые я прочла, такие же, как эта?

– Всё зависит от того, что ты почерпнула оттуда. У дзен очень привлекательная обёртка. Людям нравится читать о дзен и может быть даже практиковать дза-дзен. Ты уже купила специальные подушечки?

Она купила.

– Что ещё?

– Маленький песочный садик, – призналась она со смущённой улыбкой. – Статуэтку Хотэя, смеющегося Будды.

– Да, мне он тоже нравится, – сказал я. – Прекрасно. Ты любишь дзен, тебе нравится читать о нём, обставляться аксессуарами. Ничего плохого в этом нет.

– Но это на самом деле не дзен, так вы говорите.

– Да, на самом деле это не дзен. Это больше похоже на его милого кузина. Реальный дзен отнюдь не мил, и тебе не нужны никакие книги о нём.

Вот коротко, и пространно, о дзен. Мне не хотелось слишком грубо наезжать на новое хобби Джолин, но я действительно серьёзно отношусь к дзен – люблю настоящий дзен и ненавижу новый дзен. Настоящий дзен это горячий и узкий поиск просветления – кратчайшее расстояние между сном и пробуждением. Никаких правил, церемоний, учений, лишь грязная, кровавая битва за пробуждение.

Новый дзен, тот, который управляет издательской и торговой индустрией, это всё о том, как спать и оставаться во сне. Конечно, говоря так, я рискую вызвать возмущение тех сияющих энтузиастов, которые верят, что дзен, это то, о чём написано в книгах, что можно практиковать и, в конце концов, овладеть – будто дзен это хобби, или религия, или общественная деятельность; будто дзен можно делать попутно с чем-то ещё; будто дзен это значит быть умным, или безумным, или присутствующим, или молчаливым. Но если они действительно заинтересованы в пробуждении, тогда эти рассерженные фанаты дзен это именно те люди, которые должны быть благодарны за этот звонок будильника, потому что они хотели реально встать на путь, но были одурачены милым кузином дзен и вынуждены сидеть и двигаться в никуда.

Решающий тест всегда один и тот же: сколько просветлённых? Никаких "если", "и" или "но". Никаких других малейших целей или выгод. Где есть устойчивый выпуск просветлённых существ? В некрасивом дзен они есть, а в красивом – нет, вот и весь сказ.

– Значит, это как злой брат-близнец дзен, – сказала она.

Я засмеялся.

– Да. Злой близнец шмякнул доброго по башке и отправил на далёкий остров, а сам стал предаваться славе и успеху и завладел всем миром.

Мы лениво поиграли этим сценарием несколько минут, развивая его дальше и дальше, просто наслаждаясь непринужденностью момента и тёплым солнцем.

– Все знают, что вы мистик, – перевела на меня стрелки Джолин. – Почему вы утверждаете, что нет?

Я застонал и сел, обхватив руками колени.

– Мммм, окей, я отвечу, если ты расскажешь, что тебе нравится в дзен.

– Окей! – весело начала она. – Ну, когда приезжал мистер Ямомото, он говорил…

Я перебил.

– Мистер Ямомото или Ямомото роши?

– Да, Ямомото роши. Он говорил о единственной цели, и о жизни в дзен монастыре, и обо всём таком, это было так интересно. Он рассказывал много замечательных историй о людях, которые занимались дзен, а потом вдруг раз! – просветление! Может, кто-то сказал что-то нужное в нужный момент и…

– Бам.

– Да!

– Здорово, правда?

– Да! – она в возбуждении встала на колени. – Он рассказывал об истории дзен и всё такое, показывал видео о своём монастыре в Северной Каролине, и мне всё это показалось, не знаю, правда здоровским!

– И ты начала читать об этом, купила что-то по интернету?

– Я купила книгу у тех, кто спонсировал его визит. И да, в интернете я купила подушки и ещё кое-какие книги. Песочный садик я купила в магазине в Айова-Сити, и ещё пару подержанных книг по дзен и буддизму.

– А он сказал, что такое просветление? – спросил я.

Она задумалась на минуту.

– Он говорил о самадхи, или о сатори? Вы, наверное, думаете, что я глупая?

Я засмеялся.

– Нет. Я тоже люблю дзен. Я полюбил его задолго до того, как понял, примерно так же, как ты сейчас.

– Ваша очередь! – сказала она.

Я вспомнил о договоре.

– Окей, но тебе это может показаться неинтересным. Я говорю, что я не мистик, потому что я им не являюсь, ну, может, только чуть-чуть. Об этом действительно довольно трудно говорить, но то, кем я являюсь, отличается от того, чтобы быть мистиком.

– А кто вы?

– Я просветлённый.

– Разве это не то же самое?

– Нет. Так может показаться на первый взгляд, но когда ты действительно с этим столкнёшься, ты увидишь большую разницу.

– А что лучше? Быть просветлённым, верно?

– О, да, конечно. Мистики – так себе. Просветлённые – ребята хоть куда!

Она засмеялась и толкнула меня. Я засмеялся тоже.

– Нет, правда, – сказал она, – в чём разница?

– Нет, правда, – я передразнил её, – это не так уж интересно.

Она опустилась на землю и ровно встретила мой взгляд.

– Можно я скажу что-то? Пожалуйста?! Не знаю, как это вышло, но мне так повезло, что по прошествии всего нескольких месяцев, ну, знаете, когда я начала интересоваться дзен, духовностью и всё прочее, я провожу день с… – она запнулась. – Это как Бог, или вселенная, или моё высшее "я", или что-то говорит, что я действительно на верном пути. Оно говорит: "Вот, ты хотела знать – пожалуйста, вот человек, вот твой шанс". И я сижу здесь с вами, вы такой милый, но вы также возможно и… это так странно… серьёзно, вы… вы тот, чего все…

Она вся трепетала, и было видно, что вот-вот расплачется.

– Вы и вправду, действительно просветлённый? Без шуток? То есть, кончено, я знаю, что это так. Вы, правда, просветлённый?

Меня редко можно ошеломить. Я тщательно подумал, прежде чем ответить.

– Да, Джолин, – сказал я. – Я и вправду просветлённый.

Она кивнула головой, впитывая, переваривая.

– Да… да… понимаете, о чём я? Я имею в виду, в чём всё-таки разница?

Я смотрел на неё несколько мгновений, любуясь глубиной искренности в её глазах.

– Окей, – сказал я, – я понимаю.

– Дело в том, что, знаете, я знаю, что я молода и ничего не понимаю, а вы так добры со мной, но я правда хочу знать. Мне и правда интересно. Я не хочу быть ещё одной… Как Будда сказал: "Я не упущу драгоценной возможности".

Она замолчала, нижняя челюсть её дрожала, глаза были полны слёз.

И так мы сидели несколько часов, пока я официально отвечал на её вопросы о разнице между просветлением и множеством разновидностей и уровней мистицизма, о разнице между реальным дзен и дзен, продающим книжки, об индуизме, медитации, христианстве, о коренных американцах и американских трансценденталистах, о том, может ли Брэд Питт стать ещё лучше и прочих высоких материях.

Но в основном мы говорили о платоновском кино.

Дата добавления: 2015-07-08