Глава 6. По стенам молитвенного дома торчали факелы

По стенам молитвенного дома торчали факелы. Каждый раз, когда открывалась дверь и в жарко натопленное помещение врывался холодный ветер, пламя начи­нало дрожать и прыгать.

Сюзанна сидела в камере для задержанных, находившейся в передней части помещения, держа мать за руки и глядя на огонь. Руки Марты казались совсем малень­кими и холодными, словно лапки перепуганного зверька.

Не отдавая себе отчета, Сюзанна нервно закусила нижнюю губу. И теперь она почувствовала неприятный вкус крови.

«Они сжигают ведьм, — подумала девушка, уставясь на пылающие факелы. — Трех уже сожгли».

Ее измученное тело невольно задрожало. Сюзанна крепче сжала руку матери. Во всех прочих селениях колонии Массачусетс колдуний приговаривали к повешению. Но Бенджамин Файер полагал, что только костер может быть достойным наказанием для ведьмы.

«Но я же не ведьма! И если в Уикхеме есть справедливость, то меня не должны обвинить!»

Длинную комнату с низким потолком заполнили тени. В рыжих языках пламени виднелись любопытные лица. Глаза, десятки глаз глядели на Сюзанну и ее мать. Напротив камеры протянулись низкие скамьи для зрителей. Люди столпились снаружи, пытаясь разглядеть сидящих. Напуганные жители деревни опасливо перешептывались, всматриваясь в Сюзанну и Марту с недоумением, любопытством и жалостью.

Шепот и приглушенные голоса становились все громче, пока Сюзанна не зажала уши.

— Мама, почему они глазеют на нас? — произнесла до пушка дрожащим голосом. Прижавшись к матери, она почувствовала, что та вся трясется. — Они же знают нас. Знают, кто мы такие.

— Некоторые из них верят, что смотрят в лицо злу, — ответила Марта Гуди, сжимая руку дочери.

— Но они же нас знают! — повторила Сюзанна недоуменно, сердце так и рвалось у нее из груди.

— Нас спасет наша невиновность, — ответила мать. Голос звучал бодро, но тело продолжало дрожать.

«Эдвард, где ты сейчас? — подумала Сюзанна. — Разговаривал ли ты с отцом? Сказал ли о нашей любви?»

— Эдвард не допустит, чтобы нас сожгли, — сказала она вслух, не отдавая себе отчета.

— Что ты говоришь? — мать посмотрела на нее удивленно.

Сюзанна собиралась ответить, но тут кто-то громко вскрикнул снаружи. Девушка услышала какой-то хлопающий звук, и прямо в лицо ей ударил поток холодного воздуха. За стеной раздавались испуганные голоса. Снова послышалось хлопанье, словно кто-то махал крыльями. Над головой закружилась какая-то тень.

— Летучая мышь! — закричал мужской голос. Тварь пронеслась низко над факелами, затем снова

устремилась к камере заключенных. Крылья колотились, как встревоженное сердце.

У входа в камеру появился Мэттью Файер.

— Откройте дверь! Выводите их! — приказал он.

Мышь пронеслась над головами стражников, и Сюзанна увидела, как все разом пригнулись. Тварь прошмыгнула прямо возле ее лица, и девушку окатил резкий порыв ветра.

— Нужно открыть двери, тогда она вылетит, — сказал Мэттью Файер неожиданно высоким голосом.

Двери распахнули. Пламя факелов замигало от нахлынувшего воздуха. Через секунду мышь выпорхнула наружу и исчезла в темном небе. Дверь снова закрыли.

Мэттью Файер громко крикнул, требуя тишины. Он служил начальником тюрьмы и исполнял все приказания брата.

У него не было такого раскатистого и низкого голоса, как у Бенджамина. И ростом, и статью он так же сильно уступал брату. Но в темных глазах горел тот же амбициозный огонь.

Все разом замолчали. Стало слышно, как скрипят половицы под ногами переминающихся крестьян. Возле двери кто-то тихонько кашлянул.

Мэттыо повернулся к обвиняемым, поправив белый шарф, накинутый поверх камзола.

— Вы можете наколдовать сколько угодно порождений зла, — сказал он Сюзанне и Марте. Его глаза свети­лись, словно догорающие угли. — Вы можете призвать полчища змей и летучих мышей или даже самого Нечистого. Но это вам нисколько не поможет.

— Мы не вызывали эту мышь! — воскликнула Сюзанна.

— Молчать! — приказал Мэттыо. — Молчать! Порождение зла, подобное этому, не могло проникнуть сюда, если его не звали.

По скамьям пробежало негромкое бормотание. Испуганные глаза, в которых отражался свет факелов, пы­тались разглядеть Сюзанну и ее мать.

— Тише! Тише! — призывал Мэттью, подняв руку. Снова воцарилась тишина. Сюзанна увидела, как один из зрителей, сидевший в дальнем конце комнаты, поднялся на ноги.

— Отпустите мою жену и дочь, — попросил он.

— Это же папа! — вскрикнула Сюзанна, кидаясь вперед, чтобы лучше разглядеть его.

— Отпусти их, Мэттью Файер! Ты же знаешь, что никакие они не ведьмы! — выкрикнул мистер Гуди с жаром.

На середину комнаты вышел высокий человек в черных одеждах и встал рядом с Мэттыо Файером.

— Сядь, Уильям Гуди, — приказал судья Бенджамин. — Сюда не попадают невиновные женщины.

— И все же они не виновны! — закричал Уильям. — Клянусь всем святым!

— Сядь! — повторил Бенджамин своим громовым голосом. — Сядь, Уильям, или" тебя выведут из зала.

Сюзанна видела, как отец раскрыл было рот, но смог издать лишь беспомощный хрип и уселся на место.

Бенджамин Файер повернулся к обвиняемым. Его пря­мые черные волосы в свете факелов казались рыжими.

— Марта Гуди, признаешь ли ты свою вину? — спросил он, подойдя вплотную к камере.

Мать Сюзанны прочистила горло, затем произнесла испуганным шепотом:

— Мне нечего признавать.

Бенджамин кивнул и перевел свой пронзительный взгляд на девушку.

— Сюзанна Гуди, собираешься ли ты признать свою вину?

Девушка уперлась дрожащими руками в колени и подняла голову. Прядь светлых волос выбилась из-под чепчика и упала ей на лицо.

— Я не ведьма, — произнесла Сюзанна с трудом.

«Эдвард, где же ты? Эдвард, неужели ты не придешь спасти нас? Тогда кто же нас спасет?»

— Лучше бы вам признаться, — заметил Бенджамин. — У нас есть свидетели. Они присутствуют в зале. Эти свидетели видели, как вы обе танцевали с Нечистым ночью в лесу.

— Это неправда! — воскликнула девушка, вскакивая на ноги.

— Сюзанна!... — она даже не расслышала крик матери, а только почувствовала, как та дернула ее за рукав.

— Это неправда! — повторила Сюзанна. — Мы никогда...

— Замолчи, ведьма! — приказал Мэттью Файер, подходя к брату. Злоба исказила его красивое лицо. — Ты уже пыталась нас запугать, призвав в этот зал творение тьмы. Не вздумай попробовать еще раз!

— Признавайтесь же, — продолжал Бенджамин. — Все ваши возражения лишь усугубляют вину.

— Но мы невиновны! — воскликнула Сюзанна.

— Отпустите их! Отпустите сейчас же! — донесся голос отца.

По зрительским местам пробежало негромкое бормотание, вскоре переросшее в ропот.

— Отпустите мою жену и дочь! Они невиновны! — кричал Уильям Гуди, в отчаянии сжимая рукой шляпу. — Моему сыну нужна мать!

Мэттыо повернулся к нему и сердито приказал:

— Выведите его вон!

Вдруг из заднего ряда поднялся Джон Хэлси, муж Мэри.

— Дай ему сказать Мэттыо! Ты же знаком с этой семьей много лет! — выкрикнул он.

— Отпустите моих родных! — умолял Уильям. — Обвинение сфабриковано! Это какое-то издевательство!

— Вывести его! — снова приказал Мэттью, не обращая внимания на Джона. Двое стражников тут же вынырнули из тени, быстро направились к Уильяму и сгребли его за плечи.

Глядя поверх голов замерших в молчании зрителей, Сюзанна видела, как сопротивляется отец. Она слышала вопли и шум борьбы. Затем раздалась громкая затрещина, и Уильям закричал от боли.

Через несколько мгновений девушка увидела, как отец хромая пошел по проходу. Двери уже открылись ему навстречу.

Новый порыв ветра заставил трепетать пламя факелов. Они почти совсем погасли, воцарилась было тьма. Затем свет снова выровнялся.

И снова повисло гнетущее молчание. Уильяма уже не было в зале.

«Тебе не выручить нас, папа, — подумала Сюзанна. У нее перехватило горло от ужаса. — Ты не в силах нас спасти. Тогда кто же? Может быть, ты, Эдвард?- Ты здесь? Разговаривал ли ты со своим отцом? Вытащишь ли ты нас из огня? Или ты снова предашь меня?»

— У нас достаточно свидетельств их черных дел, — объявил зрителям Бенджамин Файер. — Мы только что видели, как они пытались нагнать тьму на этот зал. Факелы чуть было не погасли. Но наша праведность победит все их злые силы.

Затем он повернулся к Сюзанне и ее матери.

— Ваше колдовство не задует наши факелы. Ему не под силу справиться со светом правды в этом зале!

— Но ведь факелы пригасил обычный ветер, — возразила Сюзанна.

— Молчи, ведьма! — завопил Бенджамин, и деревянные стены отразили его громовой голос.

Судья поднял руку над головой. Сюзанна увидела, что он сжимает пурпурный мешочек, снова заполненный до краев.

— Я нашел у вас в доме доказательства колдовства! — заявил Бенджамин. — Я сам отыскал атрибуты вашего ремесла. Они были спрятаны в очаге, который оставался холодным из-за присутствия Нечистого!

— Но это не наше! — закричала Сюзанна, чувствуя, как мать снова дергает ее за рукав.

— Молчи! — прервал девушку Бенджамин, глядя на нее сузившимися глазами.

— У нас есть доказательства вашего служения злу, — продолжал судья. — Имеются свидетели ваших плясок с Нечистым и его слугами. И мы видели, как вы только что пытались нас запугать, сперва вызвав летучую мышь, а после чуть не погасив свет.

— Нет! — воскликнула Сюзанна, схвативши себя за волосы обоими руками. — Нет! Нет!

— Добро всегда восторжествует, — произнес Бенджамин, пропуская мимо ушей ее крики. — Добро всегда торжествует над злом. И те из нас, кто обладает чистыми сердцами, всегда справятся с такими, как вы, Марта и Сюзанна Гуди.

Мать склонила голову, но девушка видела, как трясутся ее плечи, и поняла, что она плачет.

Сюзанна хотела протестовать и отстаивать свою не­виновность до тех пор, пока Бенджамин Файер не выслушает ее. Но вскоре поняла, что это бесполезно.

Девушка бессильно опустилась на скамью и положила голову на дрожащее плечо матери.

— Темные, злобные-силы сгустились над Уикхемом, — произнес Бенджамин Файер.

— И, как судья, я обязан бороться с ними, пока я жив.

Он обратил взор на зрителей и, обращаясь к ним, по­высил голос:

— Отправлять на костер некоторых из ваших жен и дочерей — не моя прихоть. Но мой священный долг — защищать вас всех от тех, кто наподобие этих двоих продался Нечистому, — и он указал на Сюзанну и ее мать.

— Вам ничего не остается, кроме признания, — сказал судья, приближаясь к камере.

-— Признаетесь ли вы, миссис Гуди? Признаетесь в служении злу?

Мать Сюзанны рыдала так, что не могла ответить. Ее спина совсем сгорбилась, и лицо скрылось в тени.

— Признаешься ли ты в использовании черной магии, Сюзанна Гуди? — спросил Бенджамин.

— Я невиновна, — прошептала девушка слабым голосом.

— Итак, вы запираетесь, — воскликнул Бенджамин. — Ваше нежелание признаваться подтверждает вину!

Он стоял к ним так близко, что Сюзанна ощущала его тяжелое дыхание.

— Мы уличили тебя, Марта Гуди, и тебя, Сюзанна Гуди, в колдовстве. Поэтому я обязан осудить вас.

— Нет! Пожалуйста! — вскрикнула Сюзанна, протягивая к нему руки.

Он отшатнулся и смерил девушку холодным взглядом. Его лицо было наполовину в тени.

— Мы придадим вас обеих огню завтра ночью, — объявил Бенджамин бесстрастным голосом.

Бледный полумесяц, то и дело скрывавшийся за кло­чьями темных облаков, слабо светил в тюремное окош­ко. Прислонившись к холодной стене, Сюзанна глядела на протянувшуюся по полу лунную дорожку. Руки де­вушки были связаны за спиной, чтобы она не могла колдовать, как объяснил ей стражник.

Марта Гуди лежала в темноте у противоположной стены. Женщина тяжело дышала и, испуская во сне громкие стоны, звала своего малыша.

Сюзанна не могла заснуть — настолько она была напугана и потрясена. Вдруг она увидела, что какое-то су­щество карабкается по платью. Это оказался паук.

Девушка вскочила и попробовала высвободить руки. Но веревка была затянута на совесть. И Сюзанне никак не удавалось сбросить паука. Оставалось только беспомощно смотреть, как он ползет по одежде.

За окном виднелись две огромные скирды соломы, золотившиеся в лунном свете.

«Неужели эта солома для нашего костра? — подумала Сюзанна, внутренне содрогаясь. — Неужели эти скирды станут нашей последней постелью?»

Паук уже добрался до пояса, его нога быстро семенили по грубой ткани платья.

Глядя на скирды, девушка представила, как они вспыхнут, и у нее невольно вырвался сдавленный стон.

Сюзанна отвернулась от окна.

«Я не ведьма, — думала несчастная с ужасной горечью, — и моя мать не ведьма. А за что сожгли до нас еще троих женщин? Вдруг они тоже были невиновны? Неужели в Уикхеме отправляют на костер без вины? Возможно ли такое?»

Неожиданно что-то заслонило лунный свет.

Маленькая камера погрузилась во мрак.

Удивленная Сюзанна повернулась к окну и увидела помнившийся на фоне решетки силуэт.

— К-кто здесь? — пробормотала она.

— Сюзанна, — позвали шепотом.

— Эдвард! — воскликнула девушка, чувствуя, как просыпается надежда. — Эдвард, ты пришел спасти нас?

Дата добавления: 2015-07-08