Почему люди не летают словно птицы

Автор: Laarme (http://ficbook.net/authors/Laarme)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Повседневность, POV
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 8 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Муж неожиданно вернулся из командировки... Старый, как сам мир, анекдот. Вот только Лёне Бельскому совсем не смешно висеть голышом на балконе седьмого этажа, отчаянно пытаясь попасть на шестой. Да и кто его там встретит, неизвестно...

Посвящение:
Шилу в заднице, не давшему уснуть.

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора

Примечания автора:
Вот такой вот забавный бред пришел в бедный перегруженный мозг автора одной бессонной ночью.

Шорты, величественно хлопая штанинами, устремились вниз с высоты седьмого этажа. Падали они гораздо красивее легкой сетчатой майки, которую элементарно снесло ветром за угол дома, и уж гораздо эффектнее сандалий, камнями рухнувших на землю. Мда... Никакой грации. Последними в полет отправились белые боксеры, но те сразу же шлепнулись мне на голову и, сползая, повисли на ухе. Правильно. Они ж ближе к телу, вот за это самое тело и цепляются из последних сил. У меня мелькнула мысль попробовать ухватить трусы зубами, но те, прощально вздувшись от очередного порыва ветра, упорхнули догонять шорты. Черт… Были бы свободны руки, хрен бы они у меня вырвались, но вот руки то как раз были заняты по самое не хочу, пытаясь удержать бренное тело своего хозяина, дабы не отправилось следом.

Вляпался ты, Лёнька, ох как вляпался. А все Катюха, стерва такая: «Муж в командировке, бла-бла-бла, давай, как в том анекдоте…» Вот и вишу я теперь, здоровый молодой парень, как в том анекдоте. Голый, на краю балкона. Хорошо, что хоть ночь на дворе, а то еще и задницей светил бы неплохо. Вот бы была радость бабулькам… Балконная дверь, закрываясь, громко стукнула, совсем как крышка гроба, и стало что-то уж совсем печально. Я аккуратно скосил глаза вниз, в тайной надежде, что это не муж нагрянул так внезапно, но под окнами, разбивая все мечты в прах, отсвечивала чисто вымытыми боками знакомая тойота, на капоте которой гордо разлеглись мои любимые боксеры.

Говорила тебе мама, Лёня, не хер шастать по замужним бабам, лучше бы сам женился, да дома сидел, женушку обхаживал. Ага. И ее ухажеров гонял бы по балконам. Нет уж, спасибо, как-нибудь перебьюсь, вот только что ж за дурная привычка у народа все застеклять, что под руку ни попадется? Если выберусь отсюда живым, буду при знакомстве не номер телефона спрашивать, а номер этажа. Так, на всякий случай.

Руки, хоть и закаленные тренировками, начинали потихоньку неметь, и, что хуже всего, выступил противный скользкий пот, смазывая металлические прутья словно маслом, а я, сползая, судорожно пытался уцепиться растопыренными пальцами ног за гладкое стекло нижнего балкона. Почему-то вспомнился, из детства, мамашин любимый кот Барсик, любитель сигануть из форточки на блядки и, обнаружив под собой аж пятнадцать этажей, резко, с пробуксовкой, давать задний ход, когтя оконное стекло. Что интересно, память у котяры была совсем короткой, а гормоны играли чрезмерно, так что подобную эскападу он совершал не один раз, пока мать в сердцах не заколотила форточки гвоздями. После этого нам стало гораздо спокойнее, а Барсик философски перенес свои любовные порывы, вкупе с гормонами, на кухонные кастрюли.

Черт. Вот уже и жизнь помалу начала проносится перед глазами, не к добру это, ой как не к добру. Руки онемели совсем, а плечевые суставы вопили, как будто их вывихнули. В панике я подумал, что сил уже нет и на то, чтобы назад забраться, а там будь, что будет: разъяренный муженек всяко лучше крыши его любимой тойоты семью этажами ниже. Я совершил уж совсем невероятный выверт, колотя коленками и всерьез раздумывая о том, чтобы заорать со всей дури, когда створка подо мной распахнулась, и многострадальное тело буквально ввалилось на нижний балкон.

— Матерь божья, иже еси, да славится имя твое, аминь, — рухнув всей немаленькой тушей на керамический пол, я, в порыве неземной благодарности, безбожно перевирая слова всех когда-либо слышанных молитв, облобызал чем-то заляпанную плитку и тут же принялся отплевываться, матерясь. Жильцы квартиры явно не страдали излишней чистоплотностью, похоже используя драгоценные допметры вместо помойки. Неуверенно принюхавшись, я определил склизкую массу, которую только что так самозабвенно целовал, как борщ, беспощадно разлитый по полу, причем супец явно был не стухший, а самый что ни на есть свежак, с острым запахом чеснока, именно как я люблю. Да и странные белесые ниточки, принятые первоначально за неких гигантских опарышей, оказались самыми банальными макаронами.

Да уж, чокнутые какие-то, хотя не мне судить, может, они тут голубей кормят. Жильцы то бишь.

Точнее жилица. Или жилец, хрен знает, в темноте не особо и разглядишь.

Подняв голову, я обнаружил перед собой воинственно настроенное создание с забавно встопорщенными волосами, которое решительно тыкало в мою сторону какой-то странной палкой, подозрительно похожей на меч.

Все, Бельский, ты доигрался. Скорее всего, твое тело уже слилось в страстных объятьях с проклятой тойотой, и начался предсмертный бред.

— А в съедобном виде борщ есть? В тарелке в смысле, ну или на худой конец в кастрюле. Жрать охота, сил нет, — если уж нести бред, так по полной, авось и обломится. Да и вообще, даже преступники имеют право на последнее желание, а я так… почти сама невинность, ну поблядун немного, но кто сейчас этим не грешит?

Создание застыло, походу ошарашенное, и произнесло хриплым прокуренным голосом:

— Неа… К Катьке муж опять что ли вернулся, не вовремя?

— Ага! — я яростно закивал, безмерно радуясь вновь вдохновенно вспыхнувшей уверенности, что происходящее все таки не глюк.

— И почему люди не летают словно птицы? — философски вопросило создание, опуская свой палкомеч.

— Это пароль что ли какой? — я очумело хлопнул глазами, а в голове уже вскипала такая каша, что даже появление зеленых человечков в комплекте с Малдером и Скалли меня бы вряд ли сильно удивило. Ну, может вежливо предупредил бы о разлитом супе, а то неудобно, все-таки иностранцы. Будут потом рассказывать, что русские приветствуют гостей размазанной по полу вареной свеклой.

— Пароль, пароль, — существо тоненько, по девичьи, хихикнуло и добавило, отступая вглубь комнаты: — Залетай что ли, орел сизокрылый.

— Голубь.

— Что?

— Сизокрылый голубь, говорю. Орлы они какие-то другие крылые.

— Ааа… Ну голубь, так голубь, тебя никто за язык не тянул. Символично так: голый голубь…

И существо хихикнуло еще ехиднее.

— Лучше уж орел, — пробормотал я, медленно, цепляясь за косяк, пробираясь через балконную дверь. Чертов борщ, даже аппетит весь отбил.

Зажегся неяркий свет ночника, и загадочное создание неопределенного пола оказалось все-таки парнем. К тому же таким ослепительно рыжим, от кончиков встопорщенных колючками волос до усыпанного веснушками лица и даже тела, одетого в одни лишь пижамные штаны, что я удивился, как он не светился до этого в темноте сам, вместо лампочки. Он ржал уже в полный голос, чуть ли не тыкая в меня пальцем, сгибаясь в три погибели. Мда… Оценив кошмарный ущерб, нанесенный собственной внешности чрезмерно красящими свойствами свеклы, я пришел к неутешительному выводу, что похож сейчас на жертву какого-то маньяка. И как я в таком виде попрусь через весь район?

— Где у тебя тут ванная?

— А нигде. Маман смоталась к бабке на два дня, а меня заперла. На дух не переносит наши ролевки, вот и бесится.

Парень сдернул с диванчика, на котором он видимо и спал до моего столь эпичного появления, простыню и протянул щедрым жестом. Что ж… Нищие не выбирают. Тщательно обтершись, наверняка лишь размазав стойкие свекольные разводы, и обмотавшись теперь не менее запятнанной простыней, я хмуро поинтересовался:

— По-человечески выйти через дверь у меня шансов нет?

— Неа, — жизнерадостно помотал головой рыжий, похоже, нисколько не огорчившись данному факту. — Да ты не переживай. Иван Игоревич уснет, и Катька лесенку скинет, у нее есть такая, веревочная.

И он снова захихикал.

Лесенка значит…

— Частенько видимо к тебе гости на балкон падают.

— Ты первый такой смелый. Обычно либо на верхнем сидят, либо Катька мне звонит и спускает сюда очередного хахаля. Одетого. Привет, дверь, до свидания.

Ну да, мы настолько увлеклись с Катюхой процессом, что и звонки не сразу услышали. Прибью падлу. Лесенка у нее видите ли…

— Сергей.

— Леонид.

Пожимаю протянутую руку. А парень вновь начинает хохотать, тряся своими рыжими колючками, ну вылитый ёжик, ей богу.

— Метеор, значит? Ну-ну, неплохо так падал. А траектория-то какова… Хорошо хоть не сгорел.

Чудик, по-моему, в полном не адеквате. Причем тут вообще метеоры? Если он так на имя среагировал, то оно вроде льва обозначает… Девчонки любят сотворить из него нечто уменьшительно-ласкательно-звериное.

— Хватит ржать уже, как мерин. Дай лучше пожрать что-нибудь. Я нервных клеток, пока там висел, знаешь сколько сжег, а они не восстанавливаются, между прочим.

— Восстанавливаются, ученые давно уже доказали. Говорю же, маман дверь заперла, где я тебе жратву достану?

— Ну да. И бросила своего кровиночку подыхать с голоду. Не заливай. Что тут у тебя есть?

Леонид Бельский, конечно, не гений мысли, особенно после ночного променада по балконам, но тут мои шандарахнутые мозги наконец-то заворочались, озарившись пониманием о судьбе, наверняка вкусного, борща, оставленного заботливой мамочкой парня.

Сергей насупился, смешно собрав на сморщенном носу веснушки, и гордо выпалил:

— А у меня тут голодовка.

И плюхнулся на диван, сцапав какую-то потрепанную книжку и моментально погрузившись в преувеличенно внимательное чтение.

Я растерянно потоптался на месте, присесть мне никто не предложил, да и некуда было похоже, кроме вышеупомянутого дивана. В маленькой комнатушке, даже при скудном освещении, наблюдался жуткий бардак. Какие то шмотки и рисунки, развешанные по стенам, а по углам распиханы непонятные штуки неизвестного предназначения. Странный малый… Не зря его, видимо, мамочка взаперти держит, такого здорового лося. Может он больной на всю голову, кто его знает?

— А почему не на улицу?

— А?

— Борщ, говорю, на хрена, на балконе разлил? Не проще ли через край, и до свиданья забота суровой родительницы.

— Там же люди ходят.

Чудик посмотрел на меня таким взглядом, как будто я сморозил несусветную чушь. Ну конечно… По улице ходят люди, а по балконам только господин Бельский оригинальничает. Не стоило и спрашивать, блин.

Снова обвожу взглядом комнату и натыкаюсь на небрежно брошенный… меч. Самый натуральный, с обоюдоострым клинком и тяжеловесным эфесом с круглым навершием. Мама моя, и вот этой штукой он в меня тыкал? Так и до смертоубийства недолго… Мужественно сдерживая толпу мурашек бегающих по коже, наклоняюсь и осторожно дотрагиваюсь.

— Он деревянный, — спокойный голос с дивана подбросил меня чуть ли не на метр. Вот поганец, лежит и пялится так пытливо и серьезно. — Вадик сделал. Вадимир. Для ролевки. У меня много таких штук, ничего особенного.

Ага, ну теперь все предельно ясно, конечно.

— Для ролевки? Толкиенисты, типа?

— Ну да.

— И кем ты там? На гнома вроде не тянешь… Хоббит что ли?

— Я эльф! — возмущенный взгляд с дивана.

Меня тоже начинает разбирать истерический смех.

— Ээээльф?

— Эльф! Серидриэль.

— Сери… кто?!

Хохочу уже в голос, не обращая внимания на убийственные взгляды. Фантазия, конечно, у парня богатая, ничего не скажешь.

— И ничего смешного тут нет!

— Где ты видел рыжих эльфов, придурок? Да и еще с т... таким бредом на б... башке, — от смеха меня даже пробивает на икоту. — Т... ты не эльф! Ты… ёжик - ты, вот кто!

— Ага. А рыжие ежи прямо толпами бродят по улицам, только разглядывай, — хмуро буркнул чудик. — Я, между прочим, очень похож на эльфа, все так говорят!

И, внезапно сорвавшись с дивана, парень опрометью кинулся к шкафу, начав с увлечением там рыться. На пол полетели какие-то тряпки вперемешку с листами бумаги. Фигня какая, бардак по углам только приобрел более завершенный вид с развалами посередине.

— Вот! — мне в руки лег тяжелый альбом в золотом переплете.

Конечно. Какие же толкиенисты без кучи фоток… Хотя и любопытно, чем они там занимаются, но пересматривать их все… Я пока не настолько ебанулся, ага. Наугад открываю альбом посередине. Хм… Похож, не спорю, даже рыжина в тему оказалась, здорово сочетается с зеленым нарядом. Вот только на фото чудик в засос целуется с… гномом? Орком? Сложно определить. Но на изящную эльфийку этот брутальный мужик ну никак не смахивает. И я снова начинаю истерически хохотать.

— Отдай! — альбом мгновенно вырывают из рук. Сергей перепугано пялится, мрачнея все больше и больше, а я уже не могу остановиться. Как говорится «Остапа понесло».

— Так ты это… Из этих? А еще меня голубем обзывал… А сам-то голубее некуда, ми-ла-шеч-ка…

Сильный толчок в грудь наконец обрывает мучительный смех. А глаза-то у парня зеленые-зеленые, смотрят так яростно и блестят. Нехорошо, Лёня… Обидел беднягу, ни за что ни про что, а он тебе чуть ранее можно сказать жизнь спас.

— Вали давай отсюда, гомофоб хренов! — и очередной толчок в грудь, да такой, что я чуть не упал.

— Серёг, стой, ну извини..

Да, похоже, запоздал я с извинениями. Парнишка в бешенстве заметался по комнате, чуть ли не рыча, и схватил что-то со стены. Мать моя женщина, это ж арбалет! Самый натуральный, и стрела… Или что там у арбалетов? Болт? Он, родимый. Хищно посверкивает явно не деревянным блеском, ага. И направил его рыжий дурик не куда-то, а прямо на меня.

— На хер, мне твои извинения не нужны. Вали, я сказал.

— Куда? Заперто же…

— За балкон и вали.

— Ты ебанулся? Седьмой этаж!

— Уже шестой, да и соседи внизу тоже отзывчивые, повисишь, постучишься, авось откроют.

Да что за день такой сегодня… Вот клянусь, больше никогда, никогда… Что именно «никогда» так и не пришло мне в голову. Подстегнутые адреналином мозги зашевелились на полную, в поисках выхода. Давай же, Лёня, ты всегда был мастак языком чесать, неужели не успокоишь одного чокнутого парня?

— Серёг, погоди, ты все не так понял. И совсем я не гомофоб, а очень даже толерантен, правда.

— Рассказывай… Так я тебе и поверил. Ржал как конь, лишь бы поиздеваться лишний раз, да?

— Да это я от неожиданности… И вообще… Нервные клетки и все такое, пока они еще восстановятся. Дело-то не быстрое, да… И, знаешь, замечательная фотка, честно! Мне ну очень понравилась! И ты там вот вылитый эльф, правда! И к… меньшинствам я отношусь очень даже положительно, всегда интересно было как вот у вас там так… кхм… ага, да. Что же вам в этом нравится то. Черт, не так! Что-то же вам нравится?.. Блядь! В общем, я давно хотел узнать. С искренним интересом. Что за кайф вы в этом находите. Поцелуй, меня, а?

— Чего?! — чудик от неожиданности аж арбалет свой опустил, а вся злость уползла куда-то в угол, к тем непонятным штукам, вероятно. И какого хрена у меня вообще ТАКОЕ вырвалось? Вот только не надо мне про тайные подсознательные желания, я психологию еще с универа терпеть ненавижу. Что теперь делать-то? И назад не сдашь, этот псих опять будет своим арбалетом размахивать, не дай бог еще сильнее взбесится, подумав, что я тут над ним снова издеваюсь… Мда… Хотя… Что с меня убудет что ли, с одного поцелуя? Один раз, как говорится… кхм… да. Ну, перетерплю как-нибудь, тем более, что парень не урод, можно, с натяжкой, и девушкой представить...

— Узнать, говорю… давно хотел… Поцелуешь?

— Какого хрена я должен тебя целовать? Может, ты мне даже и не нравишься, а?

Еле успеваю подавить вздох облегчения, но рыжий поганец уже хитро прищурил зеленющие глаза:

— А, впрочем, давай. Только удобнее будет, если ты все-таки ляжешь.

— Эм… Лягу? Сюда?

Кидаю неуверенный взгляд на диван. Ох, что-то мне подсказывает, что не так все просто… А парень все смотрит с подначкой, так и ждет, что пойду на попятный. Хрен вам, а не барабан! Лёня Бельский всегда идет до конца. Гордо вскидываю голову и ложусь. Ну и что теперь? Каков твой следующий ход, ёжик? А тот даже растерялся… Да-да, давай теперь извинись, мы посмеемся и все забудем… А вот нет… Чёрт… Тоже собрался с духом, лег и даже руку закинул на меня, паршивец. Так, теперь главное не напрягаться, а расслабиться. И постараться получить удовольствие, ага…

Невольно на секунду задерживаю дыхание при первом неловком касании губ. Хм… Две секунды, полет нормальный. Он целует уже более уверенно… Вроде ничего страшного нет. Даже приятно… Не так, как с девушкой. И губы более настойчивые, слегка странно чувствовать себя ведомым, и запах совсем другой, более терпкий что ли… А колючки волос, оказывается, мягкие-мягкие, это они просто со сна у него спутались и торчали дыбом. Ну а тело то совсем не спутаешь с женским… Я что? Сам уже его глажу и практически придавил к дивану?! Мама моя…

Первым отрываюсь и перевожу дыхание. Серёжка уткнулся куда-то в район шеи и тихонько сопит.

— Хм… Я так и не понял разницы… Девчонка девчонкой, — пытаюсь говорить, как можно безразличнее.

Тихий смешок:

— Объяснить поподробнее?

— Нет уж. Хватит… на первый раз. Спи давай. Ёжик.

И, надо же, тот покорно кивнул, зевнул совсем уж беззаботно и закрыл глаза.

* * *

Разбудил нас какой-то панический сдавленный крик со стороны незакрытого балкона:

— Лёнька! Ну, Лёнька! Где ты есть-то? Отзовись… — и совсем уж отчаянно: — Свалился что ли?

Нет. Вишу, конечно. За окном уже светает, несколько часов прошло, всего ничего. Можно и повисеть… Ну, Катюха…

Выползаю на балкон и, выглянув и задрав голову, мрачно интересуюсь:

— Чего тебе?

Сверху свешивается лохматый силуэт с выпученными глазами.

— Бельский, я тебя убью! Так меня напугать, а?

Ну да, а я совсем не напугался, когда болтался на седьмом этаже. И когда в меня один чудик целился из арбалета, тоже не напугался, конечно. Вон он и сейчас стоит в дверном проеме, сонный такой, встрепанный и какой-то… безнадежно покорный что ли… И сидеть ему тут два дня еще, одному, со своими эльфийскими игрушками, толкиенист хренов.

— Кааать… Где там лесенка твоя проклятая? Я тут внизу эльфа одного нашел…

— Кого?! — силуэт еще сильнее выпучивает глаза, совсем уж опасно свешиваясь вниз. А я слышу за спиной еле сдерживаемый смех, и сам уже вовсю улыбаюсь.

— Эльфа, говорю, нашел. Серидриэля. Забрать бы надо...

Дата добавления: 2015-07-08