Художник

… Ведь как получается жемчужина? Кто ее делает? В этом‑то вся штука. Потому что художник по определению находится вне основного потока общества. Это Йейтс сказал, что художник — антенна человеческой расы? И это правда. Мне кажется, что художник видит простые и очевидные вещи, которые не видны всем остальным. Они были всегда — они вокруг нас. А художник просто увеличивает то, что не видно остальным, чтобы они хотя бы поняли, что здесь что‑то есть.

Почему я писатель? Гм. Будда сказал: «Не спрашивай, почему». То есть, я совершенно не знаю, почему я писатель, но я писатель. Я пишу потому, что у меня нет выбора. Я живу в полной мере только когда пишу. И как бы мне ни было хорошо перед тем, как я сажусь за машинку, мне всегда становится лучше когда я… Я попросту ожи‑ваю. Я становлюсь более целостным. Я более живой, когда пишу. И это моя работа.

А к индивидуальному голосу по‑прежнему прислушиваются — даже в культуре, которая чем дальше, тем больше становится массовой. Особенно молодые люди. Сейчас в общественных местах можно часто увидеть молодежь в татуировках, с пирсингом, с тем и этим — они так делают, чтобы показать, что бунтуют. Генри меня познакомил со множеством молодых людей, которым лет двадцать, даже моложе — и они читали мои книги и по‑настоящему как‑то прикипели к ним, по‑настоящему понимают, что в них происходит, у них к таким книгам голод. И одна из причин, наверное, в том, что ребята эти выросли в годы Рейгана‑Буша, им не хватает честности. И когда они такую честность где‑то видят, они сразу ее узнают. Думаю, это так, хотя остается и много массового отношения, отношения Мэдисон‑авеню и так далее — но всегда остается заинтересованное меньшинство. Проблема не в том, что аудитория маленькая — нужно просто доносить до нее материал, заставлять осознать, что такой материал существует.

ЛЮБОВЬ

… Да, о да. В каком‑то одном смысле — в эмпирическом. Но если любовь — это то, что я пережил, я не могу отделить ее от других людей. Я не могу отделить от них творение, не могу отделить от творения ту творческую штуку, которая к нам приходит. Да это и не получится. Как я уже говорил раньше, мы все — части этой творческой силы. Так куда ж еще мне направлять эту свою любовь? Я могу, конечно, сидеть один и переживать ее, захлебываясь таким экстазом, что вырывается только «благодарю тебя», но в конечном итоге я направляю ее на людей. То есть, надеюсь, что это получается.

И на работу, конечно… правда, если говорить об определениях, любовь в моих книгах, наверное, трудно отыскать. То есть, согласно тому, как люди определяют любовь. Мы же не о романтической любви говорим. Мы говорим об исступлении, о творении. И — о невообразимой боли.

Дата добавления: 2015-07-08